| «Не помню, – говорил о себе тому же старцу в другой раз Варсонофий, – не помню, чтобы, найдя совершенный покой (безмолвие), мы когда-нибудь воспользовались им, но всячески старались примешивать малую тесноту и скорбь, боясь Того, Кто сказал: ты получил уже доброе твое в жизни твоей ( Лк. 16:25 ) и: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие ( Деян. 14:22 ). Так поступали мы и тогда, когда многие стяжания приходили в руки наши, и знает Бог, в какой нищете жили мы ради обнищавшего для нас. Нехорошо давать себе покой во всем. Кто ищет сего, тот живет для себя, а не для Бога» (Ответ 133). Преподобный Варсонофий в первой половине своей подвижнической жизни подвергался искушениям и выдержал жестокую брань с духом злобы, врагом человеческого спасения. Искушения эти были столь сильны и ужасны, нападения на него духа злобы были так велики и необычайны, что другие не в силах были бы не только их вынести на самом деле, но даже и слухом принять. «Если я напишу тебе о тех искушениях, какие я перенес, – писал однажды Варсонофий Иоанну Миросавскому, – думаю, что еще не понесет сего слух твой, а может быть, и ничей в настоящее время» (Ответ 13). Пять лет Варсонофий страдал и томился от плотской страсти, которую возжигал в нем дух зла, но верой и упованием на Бога, терпением и мужеством духа выдержал брань с этою страстию. «Брат! – отвечал великий старец одному подвижнику, который жаловался, что его смущают нечистые помыслы. – И я в юности моей многократно и сильно бывал искушаем бесом блуда и трудился, подвизаясь против таких помыслов, противореча им и не соглашаясь с ними, но представляя себе пред глазами вечные муки. Пять лет поступал я так ежедневно, и Бог облегчил меня от сих помыслов. Брань сию упраздняет непрерывная молитва с плачем» (Ответ 255). Борьба диавола с Варсонофием проявлялась даже чувственным образом; нападения его на строгого подвижника обнаруживались даже в телесных отправлениях. «И со мной диавол долгое время вел брань, – ободрял и успокаивал великий старец другого подвижника, который жаловался, что он при вкушении пищи очень отягощается, – и очень отягощал меня и каждую ночь возбуждал во мне рвоту, но когда я стал мало вкушать пищи, то он переменил брань свою, и лишь только я начинал принимать пищу и влагал частицу в рот, извергал ее рвотой. Я варил себе по две снеди, чтобы приятнее мне было вкушение, но и то было ухищрение демонское; благодатию же Христовою, терпением и благодарением оно прекратилось. Я так обессилел, что и сказать нельзя, но не уступал врагу, а понуждал себя, доколе не укрепил меня Господь» (Ответ 509). Подвергался Варсонофий и сильным болезням телесным, но переносил их с такою твердостью, с таким терпением, что не только не восклонялся на одр для своего успокоения и облегчения страданий, но даже не оставлял и рукоделия (Ответ 165). |
| Между тем поднялась сильная буря с дождем и громом, протекавший вблизи поток поднялся вровень с берегами. Брат, помня слова своего старца, хотел идти обратно; мы просили его остаться, полагая, что ему невозможно безопасно перейти поток, но он не согласился остаться с нами. Тогда мы сказали: “Пойдем вместе с ним до потока; когда он увидит его, то сам возвратится”. Итак, мы пошли с ним, и, когда дошли до реки, он снял одежду свою, привязал ее к голове своей, опоясался нарамником и бросился в реку, в эту страшную быстрину. Мы стояли в ужасе, трепеща за него, как бы он не утонул; но он продолжал плыть и весьма скоро очутился на другой стороне, оделся в свою одежду, поклонился нам оттуда, прощаясь с нами, и быстро пошел, продолжая путь свой. А мы стояли в изумлении и удивлялись силе добродетели; тогда как мы от страха не могли смотреть на реку, он безопасно переплыл ее за послушание свое» (Поучение 1). «Авва Пимен говорил: “Воля наша есть медная стена между человеком и Богом”. Видите ли силу сего изречения?» И еще присовокупил он: «Она есть как бы камень, противостоящий, сопротивляющийся и противодействующий воле Божией». Итак, если человек оставит свою волю, тогда может и он сказать: о Бозе моем перейду стену; Бог мой, непорочен путь Его ( Пс.17:30–31 ). Весьма достаточно сказано! Ибо тогда только человек видит непорочный путь Божий, когда оставит свою волю; когда же повинуется своей воле, то не видит, что непорочны пути Божии, но, если услышит что-либо относящееся к наставлению, он тотчас порицает это, унижает, отвращается от сего и действует напротив, ибо как ему перенести что-либо или послушаться чьего-либо совета, если он держится своей воли? Далее говорит старец и о самооправдании: если же и самооправдание поможет воле, то человек совершенно развращается (Поучение 5). 4. «Если мне встретится, – сказал авва Дорофей , – какое-либо дело, то мне приятнее поступить по совету ближнего, даже когда бы случилось и испортить его по его совету, нежели и хорошо исполнить дело, последовав своей воле» (Поучение 19). |
| Наставник укорял его за такой поступок. «Ах ты, Досифей! Что ты делаешь? Не стыдно ли гневаться? Разве не знаешь, что болящий – это Христос, а ты оскорбляешь Самого Христа Господа?» – внушал Дорофей плакавшему своему ученику. И поникал Досифей долу и ничего не говорил. Когда Дорофей видел, что он довольно уже плакал, то говорил ему: «Бог простит тебя; встань, отныне положим начало исправления, и Бог поможет нам». При этих словах Досифей вставал радостный, как бы от Самого Бога получив прощение, и охотно спешил на свою службу. Так всегда бывало, когда Досифей допускал вновь порывы гневливости на больного. Служащие в больнице об этом знали и, когда, бывало, увидят брата Досифея в келарне, приходили к Дорофею и говорили ему: «Иди в келарню, там тебе есть дело». Дорофей шел в келарню и, увидев, что Досифей сидит и плачет, понимал, что он опять разгневался и сказал какое худое слово больному, и принимался его бранить и укорять: «Опять ты, Досифей, то же? Опять Христа оскорбил, опять разгневался? Не стыдно ли, не грешно ли? Ты все не исправляешься». Досифей молчал и только плакал. «Ну, Бог тебя простит, – обращался к Досифею наставник, – снова положи начало исправления. Встань и иди на свое дело». С радостью вставал Досифей и шел в больницу на свою службу. С целью совершенно подавить в Досифее самомнение и тщеславие и укрепить смирение наставник обращался с ним нередко даже сурово, особенно на первых порах его подвижничества. В первое время своей жизни в обители Досифей говорил громко. Дорофей позаботился отучить его от этой несвойственной подвижнику привычки. Однажды он сказал Досифею: «Нужна чаша цельного вина, иди принеси». Досифей принес полную чашу вина и хлеб и подал Дорофею, как бы желая принять от него благословение. «Чего ты хочешь?» – обратился он к Досифею и смотрел на него, как бы очень удивляясь. «Ты велел принести чашу цельного вина: дай мне благословение», – отвечал Досифей. «О, несмысленный! – воскликнул Дорофей. – Да я так сделал потому, что ты говоришь громко, как гот какой! Готы, когда упьются, кричат и говорят громко. |
| И началась для Анастасия мучительная жизнь: днем носил он на себе тяжелые камни, изнемогая под непосильною ношей; ночью должен был лежать скованный за шею и ногу с другим узником. Но не от одного изнурительного дневного труда и бессонных ночей страдал узник Христов; ему досаждали, злобно поносили знакомые персы-воины, бывшие из одной с ним деревни. Они приставали к Анастасию с укорами и бранью. «Мачундат, Мачундат, что ты это сделал? Посмотри на себя: ты скован и будешь осужден на казнь, как злодей. Глаза наши не могут смотреть на тебя без ужаса; никто из страны нашей не делался христианином, и вот ты причинил нам такое бесславие и поругание». Мало того, видя, что слова не действуют на страдальца, они до того озлобились, что стали бить его, терзали его за бороду, рвали на нем иноческую одежду и взваливали ему на плечи такие камни, коих и четырем человекам едва было под силу нести. Изнемогал святой узник, тяжко страдал и томился, но все терпел и мужественно переносил за Христа, Которого он столько возлюбил. Утешение и подкрепление находил страдалец в молитве; он славил и благодарил Бога, сподобившего его страдать за святое Его имя, и просил Господа укрепить его душу в подвиге мученичества. Но и тут исповедник Христов не имел полной свободы: ночью, скованный за шею и ногу с другим узником, он не мог вставать на молитву; он жалел своего сострадальца и боялся прервать его сон и потому должен был молиться лежа. Прошло несколько времени. Марзаван, надеясь, что Анастасий стал теперь уступчивее, испытав тяжесть мучительной жизни, призвал его и, желая сделать его еще уступчивее, решился польстить ему. – Слышал я, – сказал правитель, – что ты сын славного мага и сам хорошо знаешь науку волхвования; покажи нам что-нибудь из волшебного искусства, чтобы нам видеть твой разум и твое знание. Анастасий отвечал: – О, да не попустит Господь выйти из уст моих чему-нибудь из волшебства. Не хочу я сквернить уст своих словами чародейства, ни ума – воспоминанием о скверных чародейских действиях. |
| Куда же ты повелишь поместить его – в Царство или муку?» Есть ли что страшнее сей тяготы? Ибо что иное значат слова Ангела старцу, как не сие: поскольку ты судья праведных и грешных, то скажи, что повелишь о смиренной душе сей. Помилуешь ли ты ее или предашь мучению? Святой старец, пораженный сим, все остальное время жизни своей провел в стенаниях, слезах и безмерных трудах, молясь Богу, чтобы Он простил ему тот грех , и это уже после того, как он, пав на лицо свое к ногам Ангела святого, получил прощение. Ибо сказанное Ангелом: «Вот Бог показал тебе, какой тяжкий грех осуждение, чтобы ты более не впадал в него» – уже означало прощение; однако душа старца до самой смерти его не могла более утешиться и оставить свой плач (Поучение 6). Хотящие спастись не обращают внимания на недостатки ближних, но всегда смотрят на свои собственные и преуспевают. Таков был тот, который, видя, что брат его согрешил, вздохнул и сказал: «Горе мне; как он согрешил сегодня, так согрешу и я завтра». Притом не удовлетворился этим, но и себя повергнул под ноги его, сказав: «И сей покается о грехе своем, а я не покаюсь, как должно, не достигну покаяния, не в силах буду покаяться» (Поучение 6). 11. Некто из старцев сказал: «Прежде всего нужно нам смиренномудрие, чтобы быть готовым на каждое слово, которое слышим, сказать “Прости”, ибо смиренномудрием сокрушаются все стрелы врага и сопротивника». Исследуем, какое значение имеет слово старца, почему он говорит, что прежде всего нужно нам смиренномудрие, а не сказал, что прежде нужно воздержание. Ибо апостол говорит: Все подвижники воздерживаются от всего ( 1Кор. 9:25 ). Или почему не сказал старец, что прежде всего нужен нам страх Божий? Ибо в Писании сказано: Начало мудрости – страх Господень ( Пс. 110:10 ), и опять: страх Господень отводит от зла ( Притч. 16:6 ). Почему не говорит он, что прежде всего нужна нам милостыня или вера? Ибо сказано: Милостынями и верами очищаются греси, страхом же Господним уклоняется всяк от зла. ( Притч. 15:27 ), и апостол говорит: без веры угодить Богу невозможно ( Евр. 11:6 ). |
| А место того послушания, о котором он говорил, было очень далеко, и брат с трудом поспел ко времени литургии. Игумен призвал эконома и спросил его: “Куда ты посылал этого брата?” Эконом отвечал то же, что и брат сказал, то есть что он посылал его в такое-то село. Игумен спросил: “Почему же ты не привел его принять от меня благословение на послушание?” Тот, поклонившись, отвечал: “Прости меня, владыка, ты отдыхал после бдения, и потому я не привел его принять от тебя благословение”. Когда игумен таким образом удостоверился, то он отпустил сего брата причаститься и, призвав того, который верил своим подозрениям, сделал ему выговор и отлучил его от Святого Причащения. И не ограничился он этим, но, созвав всю братию по окончании литургии, со слезами рассказал им о случившемся и обличил брата пред всеми, желая достигнуть сим троякой пользы: во- первых, посрамить диавола и обличить сеющего такие подозрения; во-вторых, чтобы через сие посрамление был прощен грех брата и чтобы он получил от Бога помощь на будущее время; и в-третьих, чтобы утвердить братию никогда не верить своим мнениям. И много поучив о сем и нас и брата, он сказал, что нет ничего вреднее подозрительности» (Поучение 9). 3. Если мы хотим совершенно измениться (в нравственном отношении), то должно научиться отменять хотения свои, и таким образом мало-помалу с помощью Божиею мы преуспеем и достигнем бесстрастия. Ибо ничто не приносит такой пользы людям, как стеснение своей воли, и поистине от сего человек преуспевает более, нежели от всякой другой добродетели. Ибо отсечением своей воли он приобретает беспристрастие, а от беспристрастия приходит с помощью Божиею в совершенное бесстрастие (Поучение 1). «Расскажу вам событие, случившееся при мне, дабы вы узнали, что блаженное послушание и отсечение своей воли избавляет человека и от смерти. Однажды, когда я еще был в обители аввы Серида, пришел туда ученик одного великого старца из страны Аскалонской с некоторым поручением от своего аввы. Старец дал ему заповедь возвратиться в свою келью до вечера. |
| 8. Есть три различных вида лжи: иной лжет мыслью, другой лжет словом, а иной лжет самой жизнью своею. Мыслью лжет тот, кто принимает за истину свои предположения, то есть пустые подозрения на ближнего; такой, когда видит, что кто-нибудь беседует с братом своим, делает свои догадки и говорит: «Он обо мне беседует». Если прекращает беседу, он опять предполагает, что из-за него прекратили беседу. Если кто скажет слово, то он подозревает, что оно сказано для оскорбления его. Вообще, в каждом деле он постоянно таким образом замечает за ближним, говоря: он из-за меня это сделал; он из-за меня это сказал; он это сделал для того-то. Таковой лжет мыслью, ибо он ничего истинного не говорит, но только по одному своему мнению, а от сего происходит любопытство, злословие, подслушивание, вражда, осуждение. Словом, лжет тот, кто, например, от уныния поленившись встать на бдение, не говорит: «Прости меня, что я поленился встать», но говорит: «У меня был жар, я до крайности утомился работою, не в силах был встать, был нездоров», – и говорит десять лживых слов для того, чтобы не сделать одного поклона и не смириться. И если он в подобном случае не укорит себя, то беспрестанно изменяет слова свои и спорит, чтобы не понести укоризны. Жизнью своею лжет тот, кто, будучи блудником, притворяется воздержным, или, будучи корыстолюбивым, говорит о милостыне и хвалит милосердие, или, будучи надменен, дивится смиренномудрию. И не потому удивляется добродетели, что желает похвалить ее, ибо если бы он говорил с сею мыслью, то он сперва со смирением сознался бы в своей немощи, говоря: «Горе мне, окаянному, я сделался чуждым всякого блага», и тогда уже, по сознании своей немощи, стал бы он хвалить добродетель и удивляться ей. Осуждать себя есть дело смирения, а щадить ближнего есть дело милосердия. Но лжец или для того удивлялся добродетели, чтобы покрыть свой стыд, и говорит о ней, как будто и сам он совершенно таков, или часто для того, чтобы повредить кому-нибудь и обольстить его. Ибо ни одна злоба, ни одна ересь, ни сам диавол не может никого обольстить иначе, как только под видом добродетели. Апостол говорит, что сам диавол преобразуется в Ангела света, потому неудивительно, что и слуги его преобразуются в служителей правды ( 2Кор. 11:14–15 ). Так и лживый человек, или боясь стыда, чтобы не смириться, или, как мы сказали, желая обольстить кого-нибудь и повредить ему, говорит о добродетелях и хвалит их и удивляется им, как будто сам поступал так и знает их по опыту. Таковой лжет самой жизнью своею; это не простой человек, но двойственный, ибо иной он внутри и иной снаружи, и жизнь его двойственна и лукава (Поучение 9). |
| «За чем вышли вы из мира, – говорил он им, – в том и пребывайте, о том и подвизайтесь, бодрствуйте на всякий час и молитесь, чтобы не подвергнуться напасти. Помните, что отрекшимся от мира и желающим иночествовать должно отречься от своей воли, иметь во всем послушание, хранить смиренномудрие, постоянно держать в уме память смертную, судный час, бояться огня вечного, любить славу Царствия Небесного. Еще и то ведайте, что с внутренним богомыслием должно соединять и телесный труд, чтобы быть подражателями апостолу Павлу, который трудился день и ночь, работая своими руками. Как много работают в мире живущие, какие великие труды и заботы принимают, чтобы прокормить жену и детей, Богу делать приношение, творить по силе милостыню, платить подати! Мы ли не должны трудиться, чтобы прокормить одно свое тело, избежать праздности и не поедать чужих трудов?» Мудрый Евфимий постепенно вел тружеников креста по лествице иноческих добродетелей и совершенства. Не вдруг и не всем он позволял подвизаться больше других; только уже успевшие в трудном деле подвижничества получали позволение брать на себя высшие подвиги. Особенное внимание он обращал на молодых подвижников: внушал им удручать свое тело постом, бдением, физическими трудами, чтобы доставить господство над ним духу. Бдительно наблюдая за внутренним состоянием подвижников, он охранял их от нравственных падений, увещевал, умолял их трезвиться и именем Господа Иисуса Христа прогонять нечистые помыслы ума и вожделения плоти, силою крестного знамения отражать козни и наветы исконного врага нашего спасения. Если же случалось брату по нерадению впасть в искушение, немедленно он восставлял от падения, возбуждая в нем бодрость духа и решимость неусыпно стоять на страже своего спасения. Внушая подвижникам отречение от своей воли, авва не терпел непослушания, особенно упорства, ожесточения. В этом случае он гневался, и Сам Господь вступался за раба Своего: непослушный, упорный подвергался наказанию и через то исправлялся. Так, однажды эконом назначил пасти рабочий скот одному брату по имени Авксентий; тот отказался. |
| Из разговоров с здешними иноками я узнал, что в скиту около 13 лет идет сильная внутренняя вражда между своими же: волохи восстали на молдаван, желают господствовать в скиту, иметь игуменом во- лоха и переменить название скита, чтобы он назывался не Молдавским, а, если не Волошским, то непременно Румынским. Этот скит- киновия. Игуменом был некто о. Нифонт молдаванин. Он имел ученика Дамиана волоха. Этот ученик восстал на своего учителя, пристал к сильнейшей волошской партии и его избрали игуменом. Теперь, собственно говоря, два игумена. Старик о. Нифонт, видя такие раздоры и считая себя причиною возникновения их, удалился в соседнюю пещеру, где и спасается вдали от треволнений, несовместимых с монашескою жизнью. Такие раздоры сильно надоели братии, в особенности низшей, тем более что эти распри наносят вред скиту в материальном отношении и подрывают нравственный авторитет его, при этом эти несогласия дают повод грекам вмешиваться во внутренние дела скита. Поэтому братия с нетерпением ждет того дня, когда дело их окончательно решится в протате. Молдавский скит находится в зависимости от Лавры. Завтра имеем взбираться на вершину Афона. Из этого скита дается опытный монах, знающий дорогу, т. е. умеющий собственно ориентироваться среди множества горных тропинок. Завтра предполагаем отправиться в 6 часов утра. Поэтому, поужинавши, мы скоро легли спать. Но я долго не мог уснуть, так как скнипы, или афонские комары, положительно не давали спать; укрываться одеялом нельзя вследствие страшной духоты. Наконец сон таки взял свое и я уснул с мыслью о предстоящем подвиге. Понедельник. 11 июля Наконец сегодня я совершил замечательный подвиг восхождения на вершину Афона. Восхождение на Афон считается подвигом не малым, так как сопряжено с значительными трудностями и опасностями. Все паломники ставят себе непременною целью совершить этот подвиг, т. е. побывать на вершине Афона, потому что без этого путешествие по афонской горе считается недоконченным или даже вовсе несовершенным: «кто не был на вершине Афона, тот все равно, что не был на св. Афоне, хотя бы он избороздил его вдоль и поперек», так обыкновенно говорят. Путешествие на вершину Афона завершает путешествие по афонской горе. Отсюда орлиным взором зараз осматриваешь весь Афон, который виден как на ладони, и таким образом объединяются все впечатления твоего путешествия. |
| Еще в юных летах он оставил и дом, и богатство, и знатность, чтобы приобрести тот многоценный бисер, о котором говорится в Евангелии, и вступил на тесный и скорбный путь подвижничества. Удалившись из родного города, Феодосий поселился в приморской пещере на берегу Исского залива, в окрестностях Киликийского города Росса. Велики и изумительны были подвиги, которым предавался здесь юный подвижник. Молитва его соединялась с коленопреклонением и возлежанием на земле. Под верхнею одеждою он постоянно носил власяницу и, кроме того, возложил себе на шею и руки железные вериги, которых никогда не снимал. Непрерывным подвигом поста и молитвы он побеждал плотские и душевные страсти, усмирял гневливость, обуздывал гордость, прогонял нечестивые помыслы. Прилагая подвиги к подвигам, Феодосий занимался и физическими трудами: то плел корзины и коробочки, то обрабатывал поле, то разводил овощи. Когда распространился по окрестности слух о необыкновенном подвижнике, явились к нему ревнители благочестия и добродетели, желавшие под руководством его трудиться о Господе ради спасения души. Одушевляясь любовью к ближним, Феодосий принимал всех; образовалась обитель подвижников, знаменитая киновия Скупель. Образ жизни иноков он установил в ней такой же, какому следовал сам. Он внушал инокам с подвигами духовными соединять и труды телесные. Сами Апостолы, говорил авва, трудились, своими руками добывая себе хлеб, ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого 83 ; нуждам моим и нуждам бывшим при мне послужили руки мои сии, говорил ап. Павел. 84 Живущие в мире своими трудами пропитывают детей и жен, в то же время платят подати, приносят начатки Богу от своих трудов и по мере возможности помогают нуждам бедных. Странно было бы, если бы пустынники не приобретали своими трудами необходимого для жизни, тем более что им пища нужна не роскошная и одежда не богатая, а сложив руки, сидели бы и пользовались трудами чужих рук. И вот одни из иноков ткали паруса и власяницы, другие плели коробочки, третьи занимались в огороде или в поле. |
|
|
