| Некоторые важнейшие принципы проповедничества были изложены отцами (Пято-)Шестого Вселенского Собора в « Правиле 19 Шестого Вселенского Собора, Трулльского иначе Пято-Шестого Собора ». Сам факт того, что сей вопрос находился в фокусе внимания участников «Вселенского» Собора и нашел отражение в одном из соборных определений (правил) свидетельствует о его высочайшей значимости для Церкви. Внимание преподаванию методов и правил проповедничества уделялось и в российских духовных школах. Одним из первых пособий, в России, касающихся правил церковного проповедничества, был труд ректора Киево-Могилянской коллегии архимандрита Иоанникия (Галятовского): «Наука, альбо способ зложеня казаня». Этот труд был написан под влиянием средневековых риторических руководств; большое значение здесь придается форме проповеди . Серьёзный вклад в развитие богословской науки и, в частности, в то её направление, предметом которой является методология проповедничества, внёс архиепископ Феофан (Прокопович) . Отчасти методологические идеи Феофана о проповедничестве представлены в «Риторике» (написана в период преподавания им риторики в КДА); отчасти – в « Духовном регламенте », в сочинении «Вещи и дела, о которых духовный учитель народу христианскому проповедати должен...»; а также в иных его сочинениях. Архиепископ не раз обнажал негативные стороны католической схоластики. Эта позиция нашла отражение и в его творениях, затрагивающих проблематику проповедничества. Заметным событием в области богословско-литературного творчества стало создание святителем Георгием (Конисским) произведения: « О должностях пресвитеров приходских ». Собственно, это творение касается проблематики пастырских обязанностей вообще, однако пастырскому учительству здесь уделено особое внимание, как «первой обязанности священнической». Очередную попытку систематизации правил красноречия предпринял М. М. Сперанский. Плодом этого опыта стал труд «Правила высшего красноречия». Важным вкладом в развитие Гомилетики как науки и как образовательной дисциплины можно назвать труд проф. КДА Я. К. Амфитеатрова « Чтения о церковной словесности, или гомилетика ». Здесь дано определение Гомилетики как науки, раскрыт ряд важнейших положений этой науки. Выход в свет оного труда способствовал укоренению термина «гомилетика» в российском научно-богословском пространстве и в сфере российского духовного образования. Он служил методологическим ориентиром для ряда авторов пособий более позднего времени. |
| Здание Киевской Духовной Академии и семинарии — Через пять с лишним лет после переезда Вас назначили ректором Киевских духовных школ. Какие задачи Вы для себя определили как главные? — Главное было выработать оптимальную для украинских реалий стратегию и тактику реформ. На тот момент я уже полгода был епископом и успел немного разобраться в сложностях и положительных моментах сложившейся в стране ситуации. К этому времени уже какой-то опыт был и у Москвы, ведь Московские духовные школы тоже находились в процессе реорганизации. — Существует ли какое-то традиционно сложившееся отличие духовного образования в Украине и в России? — В каждой из четырех дореволюционных Академий — Московской, Санкт-Петербургской, Казанской и Киевской — была своя атмосфера и свое исследовательское направление. Наша Киевская Академия, которая берет начало от Киево-Могилянской коллегии, традиционно занималась изучением западных отцов Церкви. Именно киевские профессора переводили на русский язык блаженного Августина, Иеронима и других. Но, к сожалению, весь XX век для нашего образования — это агрессивная попытка уничтожить все то, что было накоплено за многие века. Возрождаться Киевские духовные школы стали только в 1989 году, поэтому у нас все начиналось с нуля — и с библиотекой, и с кадрами. К этому времени уже не было в живых никого из тех, кто учился или преподавал в дореволюционной Киевской Духовной Академии и мог бы перенести ее дух, как это было в случае с Московской и Петербургской Академиями, возрождавшимися в 1940-е годы. Я как раз перенял в большей степени московскую традицию, а была же еще и киевская со своими неповторимыми «изюминками», учитывающая украинский характер, вплоть даже до национального отношения к еде. Поэтому мне было важно вновь нащупать эти особенности уже современной, реальной жизни нашего народа. Выступление хора Киевской Духовной Академии и семинарии — На чем сегодня делается акцент в преподавании, к чему Вы готовите своих студентов? — Самый больной вопрос — это, конечно, раскол украинского Православия, который не удается уврачевать уже на протяжении 20 лет. Кстати, в духовной семинарии есть предмет «История расколов», чтобы будущий священник понимал природу этого явления и пути его преодоления, понимал, как помочь тем нашим собратьям, которые оказались за границами Церкви. |
| Ещё в 1684–85 гг. в публичное пространство вышел трактат, главная мысль которого отражала чаяния сторонников обучения по греческому образцу. Задаваясь дилеммой, какой язык важнее и полезней для православных славян, латинский или греческий, автор трактата настаивал на преимуществе последнего 583 . Эта проблема была актуальной, животрепещущей и настолько болезненной, что приковывала и внимание архиереев – представителей иных Православных Поместных Церквей. Скажем, во время патриаршества Иоакима его брат во Христе, Иерусалимский Патриарх Досифей, считал своим долгом сигнализировать о необходимости оберегать стадо Христово «от латинского письма и книг, яко все в них есть учение антихристово, понеже есть полны новосечения, полны хулы, в них бо есть безбожие кальвиново и лютерово» 584 . Исключительное внимание изучению латинского языка и преподаванию учебных дисциплин на латыни уделялось в Киево-Могилянской Коллегии: в ней «из языков главнейшим почитался Латинский... На этом языке излагались все науки, кроме Славянской грамматики и православного Катихизиса; на нем были изъясняемы они в самых классах; на нем писались почти все сочинения ученические. По латыни обязаны были говорить все воспитанники и в классах и в жилых помещениях и на самых улицах, словом – везде, где только могли сойтись друг с другом» 585 . Такое внимание малороссов к латыни было обусловлено комплексом причин. Во-первых в XVII – начале XVIII в. латинский язык слыл языком европейской учёности. Во-вторых, в сознании множества представителей южно-русской учености он опознавался почти как сакральный язык (подобно тому, как в наше время таким языком в представлении многих верующих является церковно-славянский). В-третьих, внедрению латыни в научно-образовательное пространство способствовало то, что это отвечало соображениям прагматического характера, а именно: 1) некоторые схоластические понятия, изначально выраженные на латыни, трудно было выразить при помощи терминологии русского богословского языка; некоторым важным латинским словам сложно было подобрать адекватный в теологическом и/или лингвистическом отношении эквивалент; 2) владение латынью открывало учащимся доступ к святоотеческим сочинениям, а также к трудам западных учёных, изданным на латыни (в то время в России книги на латыни составляли весомую долю фондов монастырских и семинарских библиотек); 3) хорошее знание латинского языка обеспечивало возможность изучать логику мышления, аргументацию инославных теологов, направленную на подрыв авторитета Православия как такой религии, которая артикулируется православными не иначе как единственно истинная; знание логики и аргументации оппонентов можно было использовать для выработки специфических приёмов защиты православного вероучения от искажений. |
| – Вы моряк, а не лекарь. Как удалось вам уберечь служителей да еще корабль строить? – допытывался у Федора Федоровича Данила Самойлович. – В народе говорят: не так страшен черт, как его малюют, – просто отвечал Ушаков. – У нас тут одна работа и забота: беречь себя. Не ленись мыться, не ленись чиститься. А самое главное – изоляция, никакого лишнего общения. «Ему сам черт не помеха!» – говорилось с той поры в матросской среде об Ушакове. Ушаков и Самойлович, моряк и лекарь, впоследствии заведут крепкое и плодотворное знакомство. Обоим суждено было послужить Отечеству на славу, у обоих с избытком хватало тем для разговора. «Величайший благодетель человечества» Памятник Ф. Ушакову у мореходного института в Херсоне Главный посыл – спасение людей – в родившегося 11 декабря 1744 года в семье потомственных священников Черниговской губернии мальчугана был заложен на генетическом уровне. Названный в честь пророка Даниила отрок поступил в Киево-Могилянскую академию, из стен которой в те времена выходил каждый третий лекарь Российской империи. С группой лучших из лучших Данила Самойлович по специальной программе отбора талантливых студентов, организованной Медицинской канцелярией России, продолжил учебу в школе при петербургском Адмиралтейском госпитале. К моменту встречи с Ушаковым за плечами Самойловича лежал путь сквозь главные баталии первой русско-турецкой войны, которую он закончил в звании полкового лекаря. Был накоплен уникальный опыт борьбы с чумной эпидемией в Москве (1771–1773) и защищенная в престижном Лейденском университете докторская диссертация «Трактат о сечении лонного срастания и о кесаревом сечении». Попутно, работая в одном из лучших медицинских центров того времени – в Страсбурге, Данила Самойлович обобщил достижения иностранных и отечественных коллег и, по просьбе Ломоносова, издал на русском языке пособие «Городская и деревенская повивальная бабка». Огромная детская смертность и частые эпидемии чумы – две главные проблемы, волновавшие медиков XVIII века. Найденные русским доктором решения одной из них сохранят жизнь миллионам младенцев. Над решением другой он будет биться до конца своих дней. |
| Разделы портала «Азбука веры» Семинария (от лат. seminarium — рассадник) – духовное учебное заведение, осуществляющее подготовку священнослужителей , а также церковнослужителей и церковных специалистов. Церковная традиция создания духовных школ восходит к первым векам существования Церкви. Однако начало периода создания семинарий датируется лишь XVI в. Само слово «семинария» (в данном контексте) впервые употребляется в одном из документов Тридентского собора (1545–1563) – «Cumadolescentiumaetas» (досл. с лат. «С подросткового возраста»). Этот документ называют также декретом о семинариях. Декрет был одним из последних соборных решений третьего периода Собора (1562/1563; сессия XXIII, правило 18). Целью создания создание семинарий ставилось повышение уровня подготовленности кандидатов на должности священнослужителей. Необходимость серьёзной специфической подготовки потенциальных кандидатов обусловливалась как возвышенностью священнического служения, так и задачами усиления противодействия протестантизму. На канонических территориях Православных Поместных Церквей в это исторический период существовали духовные школы, однако сказать, что они представляли высокоэффективную специализированную систему православно-духовного образования, нельзя. Заметим, что многие представители Православия получали богословское образование на Западе. Семинарии в русской православной традиции В русской Православной Церкви вплоть до конца XVII в. – начала XVIII в. главным источником массового православно-религиозного образования были школы при православных храмах и монастырях. Большое значение для формирования системы духовного образования имело учреждение в XVII в. Киево-Могилянской коллегии в Киеве и Академии в Москве (в разные периоды своего развития академия имела различные названия, одним из которых было: Славяно-греко-латинская академия). Лишь в первой четверти XVIII века при архиерейских домах начали учреждаться т. н. «архиерейские школы», где готовили клириков. В соответствии с требованием Духовного регламента (1721 г.) архиереи обязывались устраивать в архиерейских либо при архиерейских домах школы «для детей священнических, или и прочих в надежду священства определенных». Именно архиерейские школы и стали прообразом семинарий в Русской Православной Церкви. Архиерейские школы отличались друг от друга содержанием учебных программ. Первое время преподавание в этих школах в значительной мере основывалось на методах латино-схоластического образования, характерного для западных духовных школ, и это продолжалось вплоть до конца XVIII в. |
| Но при всем том, проповеди св. Димитрия не совсем свободны от оков схоластики, наложенных на него юго-западными школами: все они написаны в форме слов и не чужды символизма, аллегорий, искусственного сближения предметов. Встречаются в проповедях св. Димитрия басни, анекдоты, сведения из мифологии. Язык простой, чуждый витиеватости, по большей части церковно-славянский. 17) Феофан Прокопович родился в Киеве в 1681 г. Сначала обучался в Киево-Могилянском коллегиуме, продолжал образование в польских школах, где принял унию и монашество, оттуда переехал в Рим и поступил в миссионерскую школу св. Афанасия. По возвращении из Рима в Киев, Феофан принял православие, постригся в монаха и последовательно преподавал в Киевск. акад. поэзию, риторику и философию, потом был назначен ректором академии. Слово, сказанное им Петру I во время Прусского похода, обратило на него внимание императора и сблизило его с ним; он с этого времени сделался близким сотрудником и, так сказать, правою рукою Петра I в его реформах. В 1718 г. он, согласно желанию Петра, был назначен епископом Псковским. Умер в 1736 г. в сане архиеп. Новгородского. В истории русского проповедничества Феофан Прокопович занимает очень видное место. Он много способствовал освобождению проповеди от схоластического влияния. Еще в бытность преподавателем риторики в академии он восставал против подражания схоластическим образцам, против напыщенности и схоластических прикрас в проповеди и требовал простоты и жизненности содержания проповеди. Эти требования повторены им и в составленном им «Дух. Регламенте» и друг. сочинениях. Правда, проповеди самого Феофана, как воспитавшегося в польских схоластических школах, не представляют полного осуществления его свежих теоретических требований, по построению они напоминают схоластические проповеди, но и в них есть черты, отличающие их от предшествующих проповедей. Проповеди Феофана жизненны по содержанию, имеют стройный и выдержанный план, но вместе с тем простой и естественный (эта черта и отличает проповеди Феофана от схоластических). Язык проповедей Феофана правильный, церковно-славянский. 18) Гедеон Криновский родился в 1726 году в Казани. По окончании курса в Казанской семинарии, он поступил в Московскую академию и здесь принял монашество. Здесь он заявил о себе, как о даровитом проповеднике, так что об этом узнала Императрица Елисавета Петровна, вызвала его к себе и назначила придворным проповедником. В 1761 году он был рукоположен в епископа Псковского, но вскоре умер именно в 1763 г., 37-лет, от рождения. От Гедеона Криновского осталось более 100 проповедей. По содержанию все его проповеди обличительного характера и направлены против религиозного вольнодумства и неверия и против нравственных недостатков общества. Имея в виду образованных слушателей, Гедеон часто обосновывал свои суждения на научных доказательствах. Проповеди Гедеона написаны в форме слов и отличаются стройностью плана, живостью и удобопонятностью изложения. |
| Действия К. на сейме в защиту православных снискали ему широкое признание и правосл. шляхты, постоянно выбиравшей его послом, и правосл. духовенства. В 1635 г. Виленское братство посвятило К. сборник молитв («Молитвы повседневные»). В посвящении восхвалялось его благочестие и усилия по защите православных на сеймиках и сейме. Такой близкий к Петру (Могиле) человек, как глава Киево-Могилянской коллегии Сильвестр (Косов), посвятил К. изданные в 1635 г. сочинения: «Exegesis, to iest Zdanie sprawy o szkolach kiiowskich i winnickich» и «Paterikon». В посвящении в Патерике К. восхвалялся за то, что добился «удовлетворения русского народа без затруднения дел Речи Посполитой». В Патерике Сильвестр (Косов) утверждал, что предком К. является мудрый человек, спасший в X в. Белгород от захвата печенегами,- «гетман Свентольд». После этого у К. и его родичей появился герб, якобы полученный Свентольдом от киевского князя, а К. в исходивших от него бумагах стал называть себя «Свентольдичем». Власти нуждались в поддержке К. для предотвращения казацких волнений на Украине. Осенью 1634 г. К. вместе с Л. Жолкевским стал членом комиссии, отправленной на Украину, где казаки - участники Смоленской войны требовали внесения себя в реестр. В 1635 г. гетман И. Ф. Сулима разрушил крепость Кодак, поставленную на Днепре, чтобы мешать походам казаков на море. Жолкевский и К. добились того, что «верные» казаки выдали Сулиму, и он был казнен. Деньги для подкупа казакам раздавал К. Когда в следующем году Жолкевский заболел и вскоре умер, К. стал главным лицом на переговорах с казаками. В нач. авг. 1636 г., посетив казацкий лагерь под Ресавой, он прилагал усилия, чтобы не допустить волнений. Он обещал, что войску будет выплачено жалованье, а жалобы на «урядников» будут рассмотрены. По его просьбе митр. Петр (Могила) прислал к казакам 2 игуменов с посланием, в котором просил не начинать восстания, т. к. это приведет к потере казацких «вольностей» и нанесет вред Церкви. Буд. участникам восстания грозило неблагословение митрополита. В таком же духе обращался к казацкому войску К., предлагая казакам адресовать жалобы сейму. В мае 1637 г. К. вместе с Н. Потоцким выехал в казацкий лагерь, чтобы выплатить войску часть обещанных денег. Комиссары сумели, выдав жалованье, провести запись 7 тыс. казаков в реестр и принять от них присягу. |
| «Сочинение г. Мироносицкого состоит из обширного введения и двух глав исследования. Во введении, занимающем 90 слишком страниц, дается прежде всего общий очерк религиозно – нравственного состояния русского общества в XVII в. (стр. 1–74), а затем выясняются причины, способствовавшие усилению образования в России с половины этого века (стр. 74–94). В главе первой (стр. 94–150) автор рисует идеал тогдашнего русского воспитания, каким он представляется но памятникам, заключающим в себе теоретические рассуждения о воспитании; к главе же второй (150–231) он характеризует самую воспитательную практику, насколько можно судить о ней преимущественно по школьным книгам того времени – букварям, азбуковникам, прописям и т. под.». «Везде в своем исследовании автор имеет в виду собственно начальное воспитание и образование русского народа в семье и низших школах и ничего почти не говорит о школах высших, какими были так называемые братские школы, Киево-Могилянская коллегия и Славяно-Греко-Латинская Академия. Это важное упущение тем более возбуждает досаду в читателе, что введение в сочинение без нужды слишком растянуто. К менее важным недостаткам в сочинении надобно отнести далее не всегда точную цитацию (напр. «Великая педагогика» Каменского на стр. 102–103, – цитата сделана очевидно понаслышке, без надлежащей справки), а также некоторые неудачные выражения, в которых Евангелие противополагается Библии, евангельский идеал семейной жизни и воспитания противопоставляется идеалу библейскому (следовало бы сказать точнее «ветхо-заветному», см. на стр. 98:100). «Но при этих недостатках сочинение имеет и видные достоинства. В указанных двух главах исследования собрано не мало весьма интересного материала относящегося к начальному образованию русского юношества в XVII в. Материал этот в большей своей части заимствован из первоисточников, иногда даже из рукописных, неизданных еще, памятников, хранящихся в академической библиотеке и в Румянцевском —340— музее. Данные этих памятников тщательно изучены и надлежащим образом сгруппированы, при чем религиозно-нравственный элемент русского воспитания выделен и выяснен в достаточной мере, как главенствовавший и дававший направление всему делу воспитания. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла В. И. Григорович. Фототипия. Кон. 60-х гг. XIX в. (РГБ) Виктор Иванович (30.04.1815, г. Балта Подольской губ.- 19.12.1876, г. Елисаветград Херсонской губ.), филолог и историк, славист. Род. в семье укр. чиновника. Обучался в униат. василианском ДУ в г. Умани, в 1830-1833 гг.- в Харьковском ун-те, затем изучал классическую филологию и философию в Дерптском ун-те. В 1839 г. занял открывшуюся кафедру истории и лит-ры слав. наречий в Казанском ун-те, преподавал греч. язык, читал лекции по слав. лит-ре, написал научные работы: «Исследования о церковнославянском наречии, основанные на изучении его в древнейших памятниках, на исторических свидетельствах и отношении его к новейшим наречиям» (1840; не сохр.), «Краткое обозрение славянских литератур» (УЗ Казанского ун-та. 1841. Кн. 1. С. 93-153), где рассматривал богословские, исторические и законодательные памятники. В 1842 г. Г. была присуждена магист. степень за соч. «Опыт изложения литературы славян в ее главнейших эпохах» (Там же. 1843. Кн. 3). В диссертации была сделана попытка проследить общие закономерности развития лит-ры слав. народов на разных этапах, дана периодизация истории слав. лит-ры - от времени возникновения до XIX в., в значительной мере опирающаяся на события религ. жизни (1-й период - до разделения Церквей, 2-й - до нач. XV в. (деятельность Я. Гуса ), 3-й - до 1-й трети XVII в. (порабощение Чехии иезуитами, основание Киево-Могилянской коллегии), 4-й - до сер. XVIII в. (появление крупных национальных писателей), 5-й - до зарождения романтизма, 6-й - совр. Г. лит-ра). Основная часть исследования была посвящена 2 первым периодам. Г. заметно опередил свое время в вопросе создания сравнительной истории слав. лит-р, не встретив понимания коллег. Работа вызвала критику П. И. Прейса , к-рый возражал против самой идеи исследования, позднее В. Ягич писал, что диссертация «заслуживала бы большего внимания, чем выпало на ее долю». |
| 3 Венус – Венера (греч. Афродита) – богиня любви и красоты. 4 Марс (греч. Арей) – бог войны. 5 Иовий (греч. Дий, Зевс ) – царь неба, верховный бог. Здесь перечисляются качества, наиболее необходимые, с точки зрения гуманистической этики, царственной особе. 6 Сатурн (греч. Крон) – отец Юпитера (Зевса), свергнутый сыном с небесного престола; время его царствования считалось «золотым веком». Свое название Сатурн получил потому, что насыщается годами (ср. лат. saturare – насыщаться, питаться досыта). Астрологи считали, что влияние планеты Сатурн порождает в людях холодность, меланхолию и уныние. «CARMINA VARIA» («Разные стихотворения») Под таким заглавием собрано преобладающее большинство ранних польских и латинских стихотворений Симеона в его автобиографическом сборнике, хранящемся в Центральном государственном архиве древних актов в Москве, в составе собрания бывшей Синоидальной типографской библиотеки (ф. 381, 1800), далее во всех ссылках на этот список он означается сокращенно: ЦГАДА. Лишь 9 из 55 включенных в настоящий раздел стихотворных произведений находятся в другой рукописи, хранящейся в Государственном историческом музее (ГИМ, Синод., собр., 731). Однако по своему характеру это произведения одного типа, каковые можно отнести к разряду схоластической, ученой поэзии. Поэтому, несмотря на отсутствие в тексте большинства из них конкретной датировки, можно предположить, что они создавались поэтом главным образом в период его учебы в Киево-Могилянском коллегиуме и в Виленской академии, то есть приблизительно с 1640 по 1653 гг. Польский и латынь – основные языки, на которых шло преподавание в украинских и белорусских, литовских и польских учебных заведениях в XVII веке. Публикуемые стихотворения красноречиво свидетельствуют о том, что уже в молодости Симеон владел этими языками практически в совершенстве. Одним из ведущих мотивов школьной поэзии XVII в. была стихотворная арифмология, часто основанная на обыгрывании произвольно привнесенных значений различных чисел. У поэта набирается целый каталог подобных виршей, объединяемых нами под рубрикой «Поэтическая арифмология». |
|
|
