| Завоевание берегов Невы и основание С.-Петербурга. В то время, когда Карл XII был всецело занят борьбою с польским королем Августом II, царь Петр деятельно готовился к продолжению борьбы с шведами. Он прекрасно понимал, что русские войска потерпели поражение под Нарвою вследствие своего неустройства и неопытности в военном деле. На эту сторону Петр теперь и обратил все свое внимание. Он серьезно принялся за обучение своего молодого войска. А постоянные стычки русских с шведскими войсками, которые, как мы знаем, были оставлены Карлом XII в небольшом числе в Ливонии, были лучшей практической школой для русского войска. Русские одержали за это время две победы над шведами, под начальством Шереметева, которого Петр за это сделал фельдмаршалом русской армии. Скоро русские овладели почти всей Ливонией. Между тем, сам Петр должен был на время оставить свою армию для защиты и укрепления Архангельска, так как боялся нападения на него со стороны шведов. По возвращении из Архангельска, Петр приступил к завоеванию области Ингрии, или нынешней петербургской губернии. Он взял шведскую крепость Нотебург и назвал ее Шлиссельбургом, т.е. ключ-городом, так как он был расположен при самом истоке р. Невы из Ладожского озера и являлся клюнем, открывавшим доступ по реке Неве к берегам Балтийского моря. Вслед за тем (1 мая 1703 г.) Петр взял другую шведскую крепость, расположенную при самом впадении реки Охты в р. Неву. Пробившись к берегам моря, Петр решил прочно утвердиться на этом месте и 16 мая 1703 года положил здесь основание новой столице русского государства, которую назвал Санкт-Петербургом, или городом святого Петра. В то же самое время, для защиты столицы со стороны моря, на ближайшем острове Котлине была заложена Петром крепость под именем Кронштадта. Полтавская битва. Утверждением на берегах Балтийского моря Петр считал задачу войны с Швецией в значительной степени исполненной. Вести войну ради только войны он не желал. Поэтому, узнав, что Август, король польский, помирился со шведами, Петр и со своей стороны предлагал Карлу XII мир, желая удержать за собою только берега реки Невы и, главное, утвердиться на берегу Балтийского моря. Карл XII с гордостью отвечал Петру, что он заключит с ним мир только в Москве. Петр на это отвечал замечательными словами: «если брат мой Карл хочет быть вторым Александром Македонским, то не найдет во мне Дария». Петр, не желая вступать в открытый бой со шведами в чужой стране, велел своим войскам отступать из Литвы, куда они были посланы раньше для поддержки Августа II, и опустошать за собою всю страну. |
| Карл XII, хотя и жестоко обманутый в своих расчетах на помощь Малороссии, не пришел в уныние и с прежней гордостью, с прежней дерзкой самонадеянностью продолжал свой поход. Он шел по Украине, потому что ее плодоносные поля доставляли большую пользу его армии, начинавшей чувствовать недостаток в съестных припасах. К этому несчастью Шведов присоединилось вскоре другое: настала зима с самыми сильными морозами. Воины Карла так сильно пострадали из-за них, что их часто находили на дорогах окостеневшими от стужи. Но и этот ужасный вид не мог поколебать душу их короля: он все еще считал себя непобедимым и, проведя в Малороссии пять месяцев, решил в апреле 1709 года взять приступом город Полтаву, лежавшую на берегу реки Ворсклы, впадающей в Днепр. Полтава казалась Карлу XII таким значительным городом, что он думал найти в ней награду за все свои труды и неудачи во время этого похода. В то время как Шведский король, полностью занятый этим приступом и мыслями о своей будущей победе, строит укрепления, чтобы успешнее напасть на осажденную Полтаву и иногда имеет небольшие стычки с ее жителями, посмотрим, что делает его знаменитый соперник. Горестно было для великой души Петра узнать о низкой измене Мазепы, горестно тем более, что эта измена погубила две благороднейшие жертвы — Кочубея и Искру! Добрый царь, принимая и на себя вину за эту гибель, спешил возвратить семействам несчастных отнятые у них честь и имение. Потом с благодарностью обратился он к Малороссиянам, наградил их за верность, наказал небольшое число преданных Мазепе, самого же его приказал предать церковному проклятью, которое вечно будет висеть над изменником. Поручив Малороссию новому гетману Ивану Скоропадскому, Петр все приготовил для решительного сражения с Карлом XII: не только его сухопутные силы отличались самым лучшим устройством, но даже и морские, разъезжавшие около Азова и Таганрога, были в таком положении, что могли тотчас выдержать любое нападение Турок, если бы эти соседи наших южных границ вздумали помогать Шведам. Но Петр не боялся этого: мир с Турцией был недавно подтвержден, и в окрестностях Полтавы его ожидал Карл XII с одним своим помощником Мазепой. Царь приехал к Полтаве в июне 1709 года, когда осада продолжалась уже около трех месяцев. Осажденные были доведены Шведами до большой крайности и долго уже не могли противиться. Тем более Петр спешил спасти их и, уверенный в покровительстве Божием, назначил сражение на 29 июня, когда у нас празднуется память святых Апостолов Петра и Павла. В то же время это был и день именин государя. Но Карл опередил его на два дня и начал первый — поутру 27 июня. |
| Несчастный Паткуль без всякой вины томился в темнице, потому что этого желал непримиримый его враг, Карл XII, возненавидевший благородного Лифляндца еще более с тех пор, как он стал усердным подданным его соперника Петра. Карл желал не только того, чтобы Паткуль был в темнице, но даже и того, чтобы он был выдан ему как преступник, уже давно приговоренный к смерти Шведским правительством. И он предложил это Августу! И Август не постыдился принять это жестокое предложение. Вот оно-то было четвертым условием того унизительного Альтранштадтского мира, о котором я вам говорила. Оно было исполнено 28 марта 1707 года: в этот: день Паткуль был выдан Карлу XII. Ужасна была судьба невинного страдальца! Казалось, Карл хотел отомстить ему и за ропот Лифляндии, и за успехи: Петра! Никакие просьбы государей, которых Русский царь умолял вступиться за его посланника, не смягчили непреклонного короля Швеции, и в сентябре 1707 года несчастный Паткуль был казнен. Такая несправедливость, такая неслыханная участь посланника явно показывала ненависть Карла к государю. Петр мог также видеть в этом бесчеловечном поступке желание Карла продолжать войну, которая должна сделаться теперь гораздо важнее: твердое, обдуманное мужество Петра пылало новым жаром при мысли о горестной кончине одного из его благороднейших любимцев; гордая, необузданная храбрость Карла готовилась одним ударом уничтожить всю неожиданную славу великого государя и все прекрасные начинания его. Европа с любопытством смотрела на спор знаменитых соперников; Русские с нетерпением ожидали известия о том, с какой стороны нападет на них страшный для всех Карл. Бомбардир — капитан — офицерский чин в регулярной русской армии, командир Бомбардирской (артиллерийской) роты «потешных» войск, затем Преображенского полка. В составе этого полка Бомбардирская рота существовала до 1796 года, когда указом императора Павла I она была переведена в состав лейб-гвардии артиллерийского батальона. Первым командиром Бомбардирской роты в чине бомбардир — капитана был сам царь Петр I. Люст-Элант — «Остров веселья». В настоящее время известен как Петроградская сторона. Чухонец, — старорусское название финна, жителя Финляндии. Холстина (холст) — прочная льняная ткань. Камзол — старинная мужская одежда: куртка без рукавов, надеваемая под кафтан. Болверк — бастион, разновидность оборонительного укрепления. Фарватер (гол.) — безопасный водный путь. Рекомендуем 1 Комментарий Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей Популярное: Сейчас в разделе 1641 чел. Всего просмотров 69 млн. Всего записей 2586 Подписка на рассылку поделиться: ©2024 Художественная литература к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Петр не был удовлетворен объяснениями Шенбека; в его убеждении поступок с Паткулем был поступок «зело жестокий, против всех прав учиненный». Головин писал ему: «Каковы, государь, я письма получил от Паткуля из-за аресту тайно писанные к тебе и ко мне, в которых пишет, оправдая себя, что будто то по указу учинил, и просит освобождения из-за аресту себе, с тех списки для донесения вашему величеству послал я к Гавриле Ивановичу (Головину), понеже у него со всего дела о заарестовании его, Паткулеве, списки обретаются, и, выписав подлинно из посланных к нему указов о перепуске войск, отметил на поле: из того изволите яснее увидеть, что он то учинил весьма противно вашего величества указу; однако ж изволишь, государь, приказать кому говорить о нем, чтоб его из-за аресту свободить и привести к тебе, и тогда он какое может оправдание о себе показать, в чем буди воля твоя». Воля Петра именно состояла в том, чтоб постоянно требовать присылки Паткуля в Россию для исследования дела, но Паткуля не прислали. Расчет саксонских министров был верен: царь должен был ограничиться одними протестами, особенно когда Карл XII обратился против русского войска. В то время, когда Петр занимал Курляндию и сосредоточивал свое войско в Гродно, Карл XII стоял около Варшавы, где короновался его польский король Станислав. Пришла осень. Карл не двигался; король Август приехал в Гродно к Петру; царь, поруча ему свое войско, при котором были фельдмаршал Огильви и Меншиков как генерал над кавалериею, уехал в Москву. Но вдруг в конце декабря сказан был шведам зимний поход; в жестокие морозы Карл спешил к Гродно. Туда же в январе 1706 года спешил из Москвы больной Петр, встревоженный известием о походе врагах огорченный тем, что должен был оторваться от финансовых и других нужных распоряжений в Москве, где, по его словам, было «все добро, трудились во всех делах как возможно». Верный своему основному плану – бить шведов по частям для школы русским и не давать ни под каким видом генерального сражения, Петр, выезжая из Москвы, писал к Меншикову, что всего лучше войску выйти из Гродно к своим границам, чтоб не быть окружену шведскими войсками, если с Карлом соединится, с одной стороны, генерал его Реншельд из Польши, а с другой – Левенгаупт из Лифляндии. |
| Карл-Адольф, рождение 22 января 1784 † 14 сентября 1830; женат на Иоанне Сиверс Ганс-Генрих, рождение 5 сентября 1786; женат на баронессе; Елене Элеоноре Менгден София, за ротмистром Насакеном Анна-Якобина, за майором Григорием Польманом КОЛЕНО VI: Германн-Карл-Георг, рождение 14 ноября 1819 Фабиан-Бернгард-Карл-Ганс, рождение 1816 Матильда Генриетта-Юлия Юлия-Августина Иоанн Тизенгаузен служил полковником в войсках Короля Шведского Карла X; сын его Георг-Рейнгольд служил сперва подполковником в войсках Карла XII, потом находился лифляндским ландратом; в этом звании он участвовал в сдаче города Риги на капитуляцию фельдмаршалу графу Шереметеву; 13 июля 1710 года, лифляндское дворянство, предводимое Георгом-Рейнгольдом Тизенгаузеном, присягнуло на верноподданство Петру Великому. Вот поколенная роспись потомству Георга-Рейнгольда, сына Иоаннова: отцовский КОЛЕНО I: Георг-Рейнгольд, рождение 1650 † 19 июня 1734; женат на Анне-Соломее-Луизе Кёниг КОЛЕНО II: Вильгельм-Генрих, рождение 15 октября 1689 † 19 октября 1730; женат на Беате-Юстине Клебек Кард-Магнус, рождение 18 января 1691 † 1743; женат на Юстине-Доротее Цеймерн, рождение 1699 † 1778 Георг-Фридрих, рождение 31 января 1692 † 17.., женат на Эртен † 1739 Луиза-Соломея, за шведским генерал-адьютантом Эбергардом Боргентрейх Маргарита-Елисавета, рождение 13 мая 1695 † 26 февраля 1748; за Каспаром Стиернфельдтом КОЛЕНО III: Георг-Христиан Георг-Каспар, рождение 29 августа 1729 † 1811; женат: 1) на Гертруде-Юлие Цеймерн, рождение 1 декабря 1739 † 28 июня 1764; 2) на Софие-Елисавете Цёгё-фон-Мантейфель, рождение 1748 † 29 апреля 1804 (все дети от 2-го брака) Карл-Рейнгольд, рождение 19 декабря 1730 † 1768; женат на баронессе Христине-Софие Гильденгоф Анна-Доротея, за бароном Иоанном-Адольфом Клодт-ф.-Юргенсбург Юстина-Луиза, рождение 11 августа 1735 † 27 декабря 1822; за Яковом-Иоанном Леске Георг-Вильгельм, † 1760; женат на Юстине-Беате Герберс Маргарита-Елисавета, 1) за Георгом-Густавом Дюнтеном; 2) за подполковником бароном Оттоном-Вильгельмом Ферзеном |
| В кон. авг. 1494 г. под предлогом возвращения Франции «анжуйского наследства» (после смерти в 1494 Фердинанда I трон Неаполитанского королевства оказался свободным) франц. кор. Карл VIII совершил поход на Неаполь. Постепенно в конфликт были втянуты почти все европ. страны (Испания, Свящ. Римская империя, затем Англия и Османская империя). Итал. гос-ва при участии др. европ. держав объединялись в различные лиги против того, кто более других угрожал установить свое господство на полуострове и лишить И. независимости. В 1495 г. из И. был изгнан кор. Карл VIII, в 1502 г. франц. кор. Людовик XII потерпел поражение в борьбе за Неаполитанское королевство и за Милан. Внутреннюю угрозу для итал. властителей представляла деятельность Чезаре Борджа, сына Римского папы Александра VI (захватив Римини, Фаэнцу, Урбино, он попытался создать собственное гос-во), а затем усиление Венеции на Терраферме. Войны Камбрейской лиги (1508-1516), объединившей папу Римского, императора Свящ. Римской империи, испан. и франц. королей, подорвали мощь Венеции, к-рая утратила власть над мн. городами Сев. Италии и была вынуждена пойти на соглашение с папой Римским и с Испанией, отказавшись от притязаний на Романью и территории в Юж. Италии. Святейшая лига (1511-1513), созданная по инициативе папы Юлия II (1503-1513) и объединившая ряд североитал. городов и Испанию под лозунгом «изгнания варваров», действовала уже против Франции. В апр. 1512 г. войска лиги были разбиты французами под Равенной. В дальнейшем главными противниками в Итальянских войнах были, с одной стороны, испан. кор. Карл I Габсбург (в 1519 избран императором - см. Карл V ), с другой - франц. монархи Франциск I и его сын Генрих II. В 1525 г. император нанес поражение франц. королю в битве при Павии и пленил его. Перевес испано-герм. сил привел к созданию в 1526 г. Коньякской лиги, объединившей против Испании папу Римского, Францию, Милан, Венецию, а также Флоренцию, где правили Медичи, союзники Рима (к роду Медичи принадлежали папы Римские Лев Х (1513-1521) и Климент VII (1523-1534)). |
| Отселе Петр послал генерал-майору Штафу повеление Анклам, Демин, Гарц, Вальгаст и, буде еще можно, Грибсвальд разорить и сжечь (кроме церквей), а самому идти в Мальхин (в Мекленбурге), где генерал Бук собрал магазины, и там остаться зимовать (?). Смотри в Голикове (IV — 197) сбивчивое его рассуждение о намерении Петра касательно померанских городов. Петр писал Ушакову, чтоб он с батальоном гвардии, отправленным в конвое с Екатериной, шел бы в Петербург и повелел бы Апраксину заготовлять квартиру. По просьбе короля, Петр поехал с ним в Берлин incognito. Оттуда выговаривал он Апраксину, что из опасения турок не пошел он в Финляндию etc., иначе весь интерес потерян etc. Пробыв в Берлине с неделю, Петр 3 марта поехал в Петербург. Между тем по проискам Карла XII султан низложил и Юсуф-пашу, избрав на его место Солиман-пашу. 14 ноября 1712 г. война с Россией была объявлена. Шафиров, Шереметев и Толстой посажены были в Эдикале; султан выступил к Адрианополю. Татары вторглись в Россию и доходили до Киева, а Станислав Лещинский вступил в турецкие границы. Карл послал генерал-фельдмаршалу Штейнбоку приказ идти через Польшу в Бендеры. Поляки бунтовали; запорожцы были готовы; Карл послал к ним по 500 ефимков на каждый курень и по коню каждому старшине. Но надежды Карла вдруг обрушились. Султан повелел ему выехать из Турции, с конвоем 6000 спагов и 20 000 татар. Это не было его расчетом. Он стал отговариваться и потребовал 1000 мешков, недавно еще получив большую сумму. Здесь произошло странное Бендерское дело (смотри Вольтера, письма Шереметева. Ч. III — etc. Голиков IV — 203). Когда, после Варницкой битвы, Карл привезен был в Адрианополь, заключен в Демотику и потом, по предстательству французского посланника, переведен в Демир-таш, Порта надеялась избавиться от упрямого постояльца, но Карл был неколебим. Петр получил известие обо всем, сидя за столом, и тут же сообщил оное всем, тут находившимся. «Вижу, — сказал он со вздохом, — что бог его оставил, когда уж на последних своих друзей так неистовствует». |
| У Долгорукого, впрочем, были сильные союзники: во-первых, сам Карл XII, не хотевший мириться с Августом, стремившийся во что бы то ни стало свергнуть его с престола, во-вторых, страшное безнарядье, господствовавшее в Литве и Польше. В Литве шла ожесточенная борьба между двумя могущественными вельможами – Огинским и Сапегою. Сапега, и прежде нерасположенный к королю Августу, а теперь побежденный Огинским, обратился к шведскому королю с просьбою о помощи. В Польше также явилась партия недовольных королем Августом; в челе ее стоял архиепископ гнезенский, кардинал-примас королевства Михаил Радзеевский, красивый, знатного происхождения, богатый, ученый, красноречивый прелат, но при этом не имевший ни чести, ни совести. Он одобрял нападение Августа на Ливонию, служил благодарственный молебен за взятие Динамюнде, но, когда Август потерпел неудачи, Радзеевский вместе с другими панами переменил свой взгляд и начал толковать, что король своевольно, без согласия республики начал войну и потому поляки не должны в нее мешаться. В этом смысле завел он переписку с Карлом XII. Шведский король отвечал ему, что единственное средство для поляков избежать войны – это свергнуть с престола Августа. Паны толковали, что Польша не должна вмешиваться в войну, начатую ее королем, а между тем Карл XII, не обращая никакого внимания на это различие между королем и королевством, расположился с своим войском в Курляндии, бывшей польским леном, и шведы вторглись в Литву для подания помощи Сапеге. Карл знал, что может распоряжаться в польских владениях как ему угодно – сопротивления не будет. В октябре 1701 года Долгорукий писал: «Как у его королевского величества, также и в скарбу Речи Посполитой великую скудость в деньгах имеют: однако ж у его королевского величества польским дамам, своим метрессам и на опары (оперы) и комедии довольные расходы деньгам, за что и ныне подстолиной Любомирской дано 20 тысяч, на опары опаристам 30000 ефимков, а всех належит выдать одним опаристам на зиму 100000 ефимков; многие офицеры и солдаты за многие годы заплаты не имеют и за своими тяжкими долгами в иные государства выехать не могут. Воистину с великим трудом ныне отправляются дела его царского величества, потому что министр, которому вручены (Бейхлинг), держит факцию неприятельскую и никакого добра к стороне царского величества не желает, ни на кумплементе себя приятно показать не хочет и ныне которых я призвал инженеров и офицеров явно от службы его царского величества отбивает, а хотя из Варшавы выслан шведский посол, однако и ныне много есть резидентов шведских, которые служат при дворе королевском, также есть и в генералах». В декабре те же жалобы: «Дай Боже, чтоб шведы с поляками союзу не учинили, потому что кардинал (Радзеевский) и другие сильные персоны за шведские деньги факцию и ныне держат; также и в самой высокой персоне крепости немного». |
| Вы удивляетесь, друзья мои, что смерть Карла XII, вместо того чтобы успокоить наше Отечество, готовила ему новые беды! Да, к несчастью, это было так! В последнее время своей жизни Карл имел очень умного министра Герца, который, понимая всю пользу дружбы между двумя такими великими государями, какими были Петр I и Карл XII, старался помирить их, и его старания приносили успех, тем более что Петр был недоволен своими союзниками. Вы помните, как долго собирались они послать на помощь ему свои войска? Впоследствии они не только не изменили свою медлительность, но их нерасположение к Русскому царю так усилилось, что для него гораздо выгоднее было мириться с давнишним врагом, искавшим этого примирения, чем помогать в борьбе против него своим новым союзникам. И вот в то время, когда надежда на мир уже казалась близкой, Карл XII был неожиданно убит при осаде Норвежского городка Фридрихсгалля, и его смерть уничтожила все, чего с большим трудом удалось достигнуть Герцу. Престол Карла достался его младшей сестре, Ульрике-Элеоноре, супруге принца Гессенского, хотя племянник ее, Фредерик, герцог Голштинский, имел гораздо больше прав на наследство. Петр знал молодого, обиженного герцога и покровительствовал ему. Этого было уже довольно, чтобы встревожить новую королеву, которую и без того старались поссорить с Русскими их прежние союзники Австрийцы, Датчане, Ганноверцы и даже Англичане. Но что же было с Ульрикой-Элеонорой, когда она услышала, что герцог Голштинский предложил свою руку дочери Петра, царевне Анне, и Петр с удовольствием принял предложение? Страх, что царь захочет помочь своему будущему зятю получить принадлежащий ему по закону престол, заставил Шведскую королеву как можно скорее соединиться с неприятелями России, и вот вместо ожидаемого мира к Русским прилетела весть о новой войне, еще страшнее прежней, потому что союзниками Шведов были уже теперь и Англичане со своим сильным всегда славившимся флотом. Петр не только со своей обычной твердостью услышал эту новость, но даже сказал при этом следующие слова: «Я два раза предлагал мир моему брату Карлу: сначала по необходимости, а потом из великодушия; теперь же получу его у Шведов силой!» И это было исполнено с точностью. |
| Полтава была крепостью небольшой и слабо укрепленной: рвы, невысокие земляные валы с палисадом и деревянным частоколом. Не выдерживали укрепления Полтавы никакого сравнения с мощными каменными стенами и бастионами Нарвы и Нотебурга, многих европейских городов. В крепости было всего 28 медных пушек. И когда шведская армия подошла к Полтаве, Карл сам произвел рекогносцировку крепости. Убедившись в том, что крепость защищают лишь земляные валы и слабые деревянные укрепления, король решил, что после артиллерийского обстрела можно будет пригрозить штурмом и гарнизон выкинет белый флаг. Карл XII не сомневался, что скоро королевские знамена со шведскими львами и тремя коронами будут развеваться над городом. Но русские в течение трех месяцев один за одним отбивали все приступы, на которые Карл бросал свои войска. Некоторые генералы и министр граф Пипер пытались осторожно уговорить короля снять осаду. Но Карл упрямо отвечал: «Если бы даже Господь Бог послал Своего ангела с повелением отступить от Полтавы, то я все равно останусь здесь!» Упорство короля объяснялось и тем, что был перехвачен приказ Петра I свезти в Полтаву запасы продовольствия со всей ближней и дальней округи, орудия и порох из маленьких городков, которые не было смысла оборонять. В Полтаве ничего этого не было, но за все время осады не нашлось ни одного перебежчика, который бы сообщил шведам правду о положении в городе. Если бы шведскому королю в конце марта 1709 года сказали, что его 35-тысячная славная армия будет три месяца стоять у земляных валов и деревянных частоколов этой небольшой крепости на берегу Ворсклы, а его знаменитые на всю Европу шведские гренадеры и фузилеры, входившие в Копенгаген, Варшаву, Лейпциг, Дрезден, Краков, будут 20 раз ходить на приступ этих жалких укреплений и откатываться назад, оставляя сотни убитых после каждого штурма, он бы не поверил. Шведская армия бесплодно израсходовала на штурмах почти все последние запасы пороха. А в это время русская армия, проведя умелый отвлекающий маневр отрядом из 6 тысяч драгун, 16 июня спокойно переправилась через Ворсклу выше Полтавы. Русские войска постепенно теснили и прижимали шведов к Полтаве. |
|
|
