| Безуспешность попыток восстановления единства в Элладской Церкви на протяжении первого десятилетия существования схизмы, все-таки оставляло надежду на его недолговечность. Поскольку раскол не имел собственной иерархии, а тем самым не соответствовал важнейшему принципу церковного устроения, он оставался всего лишь собранием мирян, бесперспективным и малопривлекательным для религиозного человека. Но в 1935 г. произошло событие, изменившее status quo раскола и давшее ему возможность составить альтернативу канонической Церкви. 191 Владимир (Сабодан), митрополит. Экклезиология в отечественном богословии. Магистерская диссертация.– К., 1997.– С. 102. 193 Καραμτσος-Гαμβρουλας Σταρος. Η ’αγωνα ’εν τω κπω Гεθσημαν.– ’Αθνα, 1961.– Σ. 64, 94–102. 194 В 1979 г. стал митрополитом Эгинским, иерархом «флоринитского» Синода Церкви ИПХ Греции. Упоминание о нем находится в разделе «IV.10.4. «Флоринитский» Синод в 1979–2007 гг.». 195 Καραμτσος-Гαμβρουλας Σταρος. Η ’αγωνα ’εν τω κπω Гεθσημαν …- Σ. 64–66; Χριστδουλος Κ. Παρασκευαδης, μητροπολτης. Ιστορικ κα κανονικ … Σ. 131. 199 Ambrose, bishop of Memhoni. The Old Calendar Greek Church/The Old Calendar Orthodox Church of Greece.– Etna, California: CTOS, 1994.– P. 21. 200 Более подробное изложение истории афонского сопротивления календарной реформе описано в разделе «V.1.1. Старостильный раскол и Святая гора Афон». 203 Καραμτσος-Гαμβρουλας Σταρος. Η ’αγωνα ’εν τω κπω Гεθσημαν … Σ. 63; Lardas D. George. The Old Calendar Movement in the Greek Church: An Historical Survey.– Jordanville: Holy Trinity Orthodox Seminary, 1983.– Р. 32. 204 Явление знамения Честного Креста Господа нашего Иисуса Христа в окрестностях Афин (14. 9.1925)/Вестник Германской Епархии Русской Православной Церкви Заграницей.– Мюнхен, 1998.– С. 4–5. 219 Ambrose, bishop of Memhoni. The Old Calendar Greek Church … Р. 21; Петлюченко Виктор. Указ. соч.– С. 162. 225 Киприан (Куцумбас), митрополит Оропосский и Филийский, Председатель Священного Синода Противостоящих. Православие и экуменизм. В 2 т.– Т. II.: Святоотеческая позиция против межхристианского и межрелигиозного движения … С. 29. |
| Фотия Константинопольского или св. Максима Исповедника в былое время, или же преп. Серафима, старца Амвросия Оптинского или еп. Феофана Затворника , – в наши дни, как обязательно за-стилизованных под грубость и недисциплинированность, ради охранения своего «смирения» и из боязни потерять свою духовную устремленность. Искажением христианского духа веет от слов Тертуллиана , – уже в то время уклонившегося в свой монтанистический ригоризм, что «Богу важнее чистота души, чем опрятность тела». Непонятно, почему употребление мыла и зубной щетки может уменьшить чистоту нашей души? В чем однако состоит эта внешняя подготовка и к чему должно быть направлено внимание священника, чтобы себя постоянно держать внешне благопристойным? а) В отношении своего внешнего вида. Пастырь должен всегда помнить, что «по одежке встречают». Внешность имеет огромное значение в человеческом общежитии. Она может оттолкнуть от себя какой-нибудь незначительный на первый взгляд мелочью. Человеку свойственно врожденное чувство брезгливости и в силу его он не может себя заставить преодолеть ряд внешних мелочей: опрятности, запаха, слуха и пр. Священник не смеет никогда упускать это из виду. Не обратив внимание на ничтожную, казалось бы, мелочь, он потеряет нечто гораздо более значительное, как умение привлечь к себе требовательного человека. Из сказанного следует, что пастырь должен очень тщательно заботиться о своем внешнем облике, т. е. быть всегда чистым и опрятным, как в отношении одежды, так и тела. Ряса и подрясник должны быть подшиты, чисты и аккуратны. Бедность одежды никто священнику в укор не поставит, но неопрятность ее может вызвать оттолкновение окружающих. Даже больше, богатая, шелковая или муаровая ряса может подействовать точно также весьма неблагоприятно и подать повод упрекнуть священника в щегольстве и франтовстве. Но бедная одежда никогда не будет укором пастырю, если он ее носит с достоинством и держит в порядке и опрятности. Обувь должна быть чиста; пусть и старая, но она всегда должна быть зашита и в порядке. |
| е. возвышено, преображено и просветлено. Ниже (пар. 15) говорится о разных ступенях этого «эроса» как «силы единения и смешения»; «эрос божественный, эрос ангельский, эрос разумный (духовный), эрос душевный и эрос физический». Важно то, что автор этого замечательного трактата, прекрасно знакомый с духом греческого языка и его богатством, не колеблясь, применяет то же самое слово, как к ступеням любви, так и к высшим, – ангельскому и божественному. Никому в голову не придет, и конечно, этого и в мыслях не было у автора, приписывать ангелами или Божеству что-либо чувственное, страстное. Вместе с тем, и не недостаток выражений заставлял его пользоваться этим именно термином «эрос», а не каким-либо иным. Из того богатого разнообразия выражений для любви автор мог бы, если бы счел это нужным, использовать какое-либо иное слово, иной оттенок, но он не делает этого именно потому, что видит в слове «эрос» возможность возведения от низших ступеней до высших, от физической до самой возвышенной, духовной, т. е. просветленной любви. Если над происхождением «Ареопагитик» и витают до сих пор еще не рассеянные облака сомнений касательно его происхождения и возможных влияний; если автор его быть, может, был под немалым влиянием неоплатонической мистики; если, скажем даже больше, эти произведения возникли в какой-либо среде, не совсем правоверной, то ряд других писателей христианского мира, писателей, ортодоксия которых не может быть уже никак заподозрена, охотно пользовались этим именно понятием «эрос», как наиболее, по духу греческого языка, соответствующим тому содержанию, которое в него вкладывает эллинский гений. Толкователь ареопагитских творений, столп монашества и Православия, св. Максим Исповедник бесчисленное множество раз пользуется словом «эрос», выражая им в большинстве случаев именно ту горячую любовь, то влечение, которое христианский дух имеет к Высшему эросу, т. е. к Богу. Найдем мы это слово и у такого Эллина, как св. Фотий Константинопольский , найдем его и у возвышенного аскета Григория Паламы , бывшего под сильным влиянием ареопагитской мистики, чтобы не говорить о других. |
| И этот документ начинается введением общего характера. Определения и постановления, – говорится здесь, – составленные таинниками слова и тайновидцами из священных отцов для общего благоустройства церкви, и особенно те, которые посредством духовного их научения богомудро были узаконены и канонически утверждены последующими предстоятелями церкви, повсюду являются совершенно необходимыми. Да иначе и быть не может: праведное должно свято и совершаться, как поучает священное слово. А с другой стороны, что пишется и происходит по какому-либо временному обстоятельству, помимо законного распоряжения и канонического утверждения, то, как совершившееся поспешно и неправильно и как выходящее за пределы нормального своего состояния, происходит неблагославно, является нетвердым, безосновательным, некрепким и несостоятельным, запрещенным и достойным отвержения, справедливо отменяется и упраздняется, потому что никакое временное обстоятельство не может укрепить и утвердить то, что несостоятельно по существу, напрасно, ничтожно и неразумно: ведь ни время, ни закон, ни обычай никогда не могут утвердить что-либо подобное. Посему и нам, – говорит о себе константинопольский патриарх Киприан, – получившим от Бога церковное предстоятельство и стремящимся, по неизбежному долгу, относиться к божественному – божественно и к священному – свято, следует отвергать и выставлять для общего осуждения и необходимо совершенно уничтожать все то, что не соответствует церковной дисциплине и не согласуется с священными канонами. И вот недавно, во время нашего предшественника, святейшего патриарха бывшего константинопольского кир Кирилла. в силу некоторого случайного обстоятельства, которому не было противодействия, было написано и во всеуслышание прочитано извержение из сана (χαθαρεσις) блаженнейшего и святейшего папы и патриарха великого города Александрии кир Самуила. Но это извержение было совершено по временному и случайному проявлению власти, несогласно с установленными условиями, вне церковного узаконения и порядка, против священных канонов и божественных законов и вопреки справедливости и праву, так как блаженнейший патриарх Александрии был по существу невиновен и безукоризнен. |
| Последняя, согласно святителю, принадлежит к «естественным дарам» Божиим; её область – постижение природы и движения тварных вещей и существ, а также определение принципов социальной жизни человека. Если философия придерживается этих установленных для неё границ, то она является «исследованием истины» («a dissertation of truth»), но, выходя за свои естественные пределы, становится абсурдным, бесполезным и опасным для души человека делом. Ибо то, что находится за пределами «естественного», т. е. область незримого и вечного Бытия, принадлежит богословию или «любомудрию по Христу». Поэтому философия, имея дело с преходящими вещами мира сего, есть «полезная служанка», но не более, поскольку не является необходимой для спасения души человека (с.20–24). В свою очередь, богословие, будучи «рассуждением (discourse) о Боге», отличается от видения Бога, которое есть в некотором роде «собеседование (conversation) с Ним», как отличается знание вещи от обладания ею. Наконец, нельзя обойти молчанием и одну работу известного славяноведа А.-Э. Тахиаоса, посвященную судьбе исихазма в последние десятилетия XIV в. 72 , где он констатирует, что с 1351 г. до конца XIV в. константинопольскую кафедру занимали семь патриархов, из которых только один Макарий (1376–1379 и 1390–1391 гг.) не принадлежал к движению исихастов. Из остальных патриархов наиболее выдающимся распространителем идей исихазма был Филофей Коккин (1353–1355 и 1364–1376 гг.) – ученик, друг и биограф св. Григория Паламы , который приложил немало стараний к тому, чтобы эти идеи нашли отклик и в славянских странах. Благодаря его усилиям и трудам других горячих сторонников «безмолвия», исихазм обрёл характер «панправославного движения», охватив Болгарию, Сербию, Румынию и Древнюю Русь; не ведая политических и этнических границ, это движение стало «идеологией», доминирующей в каждой поместной православной Церкви, укрепив одновременно и связь их между собой. Названными работами, естественно, не ограничиваются изыскания современных православных патрологов и церковных историков, касающиеся поздневизантийского исихазма. |
| Дан в императорском стану, в Рущуке, 30 июня 1789 г. (D " Ohsson. Tableau général de l " empire othoman, t. V. Paris. 1824. p. 120–139. Берат напечатан также y Ubicini, Lettres sur la Turquie. В русском переводе берат помещён у Березина, Православная и другие христианские церкви в Турции, Спб. 1885. стр. 5–15). Представленный нами берат дан после кайнарджийского мира, и естественно старается оградить христиан от произвола государственных чиновников. Но правосудие, терпимость и гуманность, которыми блистает фирман, были только громкими фразами, существующими на бумаге. На деле же произвол турецких чиновников и полное бесправие христиан было в полной силе ещё и в конце Х40;Ш и в начале XIX века. Правление Махмуда II было полно кровавых событий. Неоднократные восстания сербов, жителей Македонии, Фракии и Болгарии сопровождались избиением христиан в широких размерах. Восстание греков, вызванное страшными преследованиями их со стороны турецких пашей, само подало повод к новым повсеместным гонениям и казням их. Патриарх константинопольский Григорий, обвинённый в сношениях с восставшими греками, быль повешен на вратах патриархии со всем Синодом; трое архиепископов и до 80 человек из духовенства подверглись той же участи. Архиепископ критский Киприан был повешен вместе с тремя епископами. И миряне православные тоже подвергались страшному гонению и истреблению в Константинополе, по всей Румелии и на островах Архипелага. Жители острова Хиоса, не принимавшие участия в восстании, были истреблены почти поголовно, так что из 100.000 человек едва осталось в живых 900. Наконец вторжение турецких и египетских войск в Морею сопровождалось неслыханными варварствами. Неистовства турок не знали никаких границ. Каждый христианин трепетал за свою жизнь (Гиргас. Права христиан на востоке, стр. 91). Когда восстание греков окончилось, благодаря помощи европейских держав, освобождением их от турецкого владычества, турецкое правительство поняло, что пример греков, получивших политическую самостоятельность, может вызвать подражание и у других его подданных и увидело политическую необходимость улучшить положение христиан введением социальных и административных реформ. |
| поиск: разделы рассылка Александр Занемонец " Путь к уврачеванию ран... " : к событию 17 мая 2007 г. Источник: Россия в красках 17 мая совершилось долгожданное подписание Акта о каноническом общении между Русской Православной Церковью Московского патриархата и Русской Зарубежной Церковью. Это по-настоящему историческое событие, свидетелями которого мы стали. За праздничной обстановкой и множеством значений этого события иногда можно потерять ощущение его подлинного смысла. Что же оно означает? В первую очередь – возвращение достаточно многочисленной православной общины – больше десятка епархий и четырехсот приходов, рассеянных по всему миру – к полноте евхаристического общения со всей Православной Церковью. С другой стороны – возможность обогащения христиан, живущих или еще недавно живших в России, опытом церковной и культурной жизни значительной части русской послереволюционной эмиграции. В церковной терминологии это – врачевание раскола. Раскол – это не просто уход из одной церковной юрисдикции в другую или от одного архиерея к другому, но прекращение совместной Евхаристии и совместного причащения из одной Чаши по каким бы то ни было причинам, кроме догматических. Отцы Церкви много писали о грехе раскола, и пожалуй самые жесткие слова об этом сказал св.Киприан Карфагенский в III в., когда говорил, что " грех раскола не искупается даже кровью мученичества " . Повторюсь, что раскол отличается от ереси тем, что при расколе та или иная община уходит от евхаристического общения со Вселенской Церковью не по догматическим (это уже не раскол, а ересь), а по любым другим причинам: политическим, национальным, историческим и т.п. По сути, это и был случай Русской Зарубежной Церкви. Основная проблема состояла не в ее выходе из административного подчинения Москве, так как это произошло почти со всеми церковными уделами вне Советского Союза: даже полноценные епархии Московского патриархата могли в Советское время (после Второй Мировой войны) существовать за границей только при условии жесткой независимости от ряда официальных церковных структур. В большинстве случаев это достигалось личной харизмой архиереев, которые могли даже не пускать к себе в храмы иные " церковные " комиссии из Советской России. Зарубежный синод не просто отстаивал свою независимость от давления, но еще до войны прекратил евхаристическое общение с Русской церковью. А потом уже постепенно не только с Русской, но и с Константинопольской, и с Элладской, и со всеми остальными. В конце, пусть и не совсем по своей воле, – с Иерусалимской. В 70-80е гг. среди зарубежников проходили дискуссии, можно ли служить вместе с сербами, а если да, то что именно. Официальное решение было отрицательным, но, по счастью, не все ему следовали. |
| Уже было указано на допущенные нашим правительством ошибку и нетактичность касательно иерусалимского патриарха Кирилла в самом деле учреждения Миссии. Этим объясняется и то сдержанное отношение, которым нашу Миссию встретили в Константинополе оба патриарха, и беспокойство, с каким иерусалимский поспешил воротиться в свою епархию. Нельзя не отметить, что благодаря личным качествам епископа Кирилла, его обаятельности, чуткости, такту и уму, ему удалось быстро установить с предстоятелем Сионской Церкви сначала доверчивые, а потом все более и более искренние и сердечные отношения, не прибегая к «усыплению его подозрительности наружной преданностью» и подобными советами дипломатического маккиавелизма. К сентябрю 1858 года, как он доносил в Петербург, отношения эти уже вполне исправились, патриарх совершенно уверился в личности русского архиерея, в том, что ни он, ни его сотрудники не имеют никаких скрытых против патриархии намерений. Мир восстановился и не нарушался уже в течение всего времени пребывания епископа Кирилла в Иерусалиме. Даже больше того, в те трудные для него дни борьбы со своими же, оклеветания и доносов на него и, наконец, вынужденного отозвания из Палестины, владыка нашел в патриархе и друга, и заступника, неоднократно ходатайствовавшего перед Константинопольским посольством нашим об участи несчастного и невиновного Начальника Миссии. Гораздо большие трудности ожидали преосвященного Кирилла именно там, где их никто не ожидал. Корень их лежал в тех ненормальных взаимоотношениях Церкви к государству в России, которые и были причиной той совершенно невозможной обстановки работы нашей Миссии, и в которой пришлось впоследствии столь пострадать и самому о. Антонину. Он назвал эту обстановку работы «системой» . Вот краткая история злоключений владыки Мелитопольского. Прежде всего, нашу вторую Миссию создал и начальником ее в Св. Землю посылал не Синод, а Министерство Иностранных Дел. Епископ Кирилл в очень значительной мере был подчинен не столько Синоду, сколько дипломатическому ведомству. |
| 180 По Дидаскалии, даже чтецы существуют не везде (II. 28. 5; ed. F. Funk, I. P. 108), но в древности обязанности чтеца носили специальный характер и к πηρεσα отношения не имели. Единственное же упоминание об иподиаконе издатели Дидаскалии – Функ, Ахелис и Флемминг – считают позднейшей вставкой. 181 В Западной Церкви эти обязанности в то время несли уже не диаконы, а иподиаконы, чтецы и аколуфы. См.: Киприан, еп. Карфагенский, ещмч. Письмо 21 к клиру Карфагена: «...так как мне следовало писать чрез клирика, между тем я знаю, что... тех немногих, которые есть здесь, едва достаточно для отправления ежедневного дела, то необходимо было поставить несколько новых, которых можно бы посылать. Знайте же, что я сделал Сатура чтецом, а исповедника Оптата – иподиаконом» (Творения... Киев, 1879. Т. 1. С. 78–79). 182 Точно так же и Тертуллиан ограничивает право совершать крещение епископами, пресвитерами и диаконами (De bapt. 17). Так как понятия «священнослужения» и «церковнослужения» не были тогда выяснены, то гранью между тем и другим служило лишь право на совершение Таинств. 185 Новелла III. 1. 1 (Corp. iur. civ., Ill); Ираклия τπος ( Σ. V. 230–234); Ср.: Zachariae Κ. Ε. von Lingenthal. Ius Graeco-Romanum [Nov. post. Iustin.J. Lipsiae, 1857. Nov. 22 (612 г.). P. 35–36; Нарбеков В. А. Номоканон Константинопольского патриарха Фотия с толкованием Вальсамона. 4. 1: Историко-каноническое исследование. Казань, 1899. С. 3; 4. 2: Русский перевод (Номоканона) с м и примечаниями/Пер. В. А. Нарбекова. Казань, 1899. С. 92–93; Σ. I, 67). 187 Дид. III. 8. 1 (ed. F. Funk, I. P. 196): «Opportet esse subditas episcopis et diaconis et reverentes, et trementes et metuentes episcopum...» Впрочем, когда Дидаскалия говорит об одних диакониссах, о подчинении их диаконам речи нет, и они являются скорее параллельным, а не подчиненным диаконам институтом, как в «Постановлениях апостольских». 189 Новелла CXXIII. 30 (Corp. iur. civ., III. P. 616); ср.: Василики. III. 1. 54–56; Синопсис Василик. III. 18. 7; Zachariae К. Op. cit. P. 435; Номоканон 14 титулов (8, 14) заменяет ερες– πσκοπος. См.: Русский перевод (Номоканона) с м и примечаниями/Пер. В. А. Нарбекова. Казань, 1899. С. 270; Σ. I, 161. Кормчая. II. 44: Осмыя грани, глава 14 (Древнеславянская Кормчая. XIV титулов без толкования/Изд. В. Н. Бенешевич . СПб., 1907. Вып. 3). Впрочем, ερες можно понимать и в широком смысле священнослужителя. |
| иерей Михаил Асмус Скачать epub pdf В современной русской литургической науке преобладает, с одной стороны, интерес к историческим и сравнительно-аналитическим вопросам; с другой стороны, не оскудевает и интерес к литургическому богословию, которое, естественно, невозможно без грамотного прочтения литургических текстов. В современной русской литургической практике, в свою очередь, преобладает интерес к предписаниям печатного Типикона, а литургическая текстология, столь же необходимая в жизни, как и в науке, занимает порой второстепенные позиции, что может привести и часто приводит к аннигиляции важнейшей функции Богослужения – учительной. При достаточной удобопонятливости текстов двух наших общепринятых литургий – Василиевой и Златоустовой – остаются все же некоторые неясные места, понимание которых так или иначе влияет на восприятие целого. Например, истолкование заключительных слов молитвы на Херувимской песни «Ты еси Приносяй и Приносимый и Приемляй и Раздаваемый, Христе Боже наш…» породило в свое время богословские споры, разрешившиеся на Константинопольских соборах 1156–57 гг. 1 Однако в тексте Литургии существует еще одно недоуменное место, которое не просто остается непонятым, особенно в славянском его переводе, но понимается совершенно не так, как это заложено в греческом оригинале. Как можно понять из заголовка, речь идет о центральном возгласе обеих Анафор «Твоя от Твоих…» 2 , сопровождаемом самым возношением Св. Даров, конкретнее – о его окончании «…о всех и за вся», призванном определить характер этого самого возношения. Обыкновенно эти слова трактуются в том же ключе, что и слова «И о всех и за вся» из чина архиерейского служения Литургии (произносятся протодиаконом в составе гласного Intercessio, на иподиаконском языке – «выкличка») или соответствующие им слова «И всех и вся» из иерейского чина (звучат из уст хора в ответ на возглас Ходатайственной молитвы о церковных властях), – одним словом, в смысле ходатайства «за всех и за всё» (по-русски). Такое понимание этих слов мы найдем даже в таких во многом ценных, ставших ныне хрестоматийными книгах, как «Евхаристия» архим. Киприана (Керна) и «Евхаристия – Таинство Царства» протопр. А. Шмемана . Отец Киприан, прямо помещая разбор этой фразы в главу Intercessio, говорит об «универсальности» евхаристической Жертвы 3 , а отец Александр усваивает эти слова и самой Голгофской Жертве, «принесенной за всех и за вся» 4 . |
|
|
