| Преимущества: Недостатки: Лимонный Зеленовато-золотистые тыквины, вырастающие на длинных плетях, эффектно смотрящихся на заборе или другой вертикальной поверхности, действительно напоминают лимоны. Кремовая мякоть отличается отменным вкусом и универсальностью. Они пригодны для употребления в салатах, вкусны консервированными. Преимущества: Недостатки: История культуры Первые кабачки вырастили индейцы Центральной Америки. Наиболее вероятной их родиной является северная Мексика, на территории которой культура появилась около 5 тысячелетий назад. Местные жители уже тогда использовали плоды растения в пищу, однако ограничивались лишь семенами, игнорируя сочную мякоть. До нас дошла красивая легенда о том, как появились эти вкусные и питательные плоды. Индейцы рассказывают, что в далёком прошлом на берегу океана проживало племя, мужчины которого промышляли рыболовством. Женщины занимались бытом и регулярно молились богам о благополучии своих кормильцев. Но однажды, когда мужская половина племени отсутствовала слишком долго, индианки попросили богов подарить им пищу, нежную, как рыба, вкусную, как моллюск, и прочную, как черепаший панцирь, но за которой не пришлось бы идти в море. Мудрые боги не стали спорить с женщинами и даровали им кабачок. В XVI веке, после путешествия Колумба, красивые кусты появились и в европейских садах, однако об их съедобности никто даже не догадывался. Спустя годы итальянцам пришло в голову попробовать семена и цветы новинки, они же приготовили и первые молодые плоды. Их появление в России произошло позже, историки склоняются к XVIII-XIX векам. По одной из версий, растение привезли из Турции или Греции. Косвенным её подтверждением является то, что в турецком языке до сих пор сохранилось слово «kabak», означающее тыкву. Второе предположение, о том, что кабачки попали к нам из Италии, также кажется вполне достоверным, ведь «цукини» произошло от итальянского «zucchini». Так или иначе, они быстро обрели популярность и заняли достойное место в меню наших предков. Польза и вред |
| То, что Галилей якобы сказал знаменитую фразу «А все-таки она вертится!» (Eppur si muove!) сразу после своего отречения – всего лишь красивая легенда, созданная итальянским поэтом, публицистом и литературным критиком Джузеппе Баретти в середине 18 века. Она не подтвержденная никакими документальными данными. На самом деле Галилей закончил свое отречение в римской церкви Sancta Maria sopra Minerva («Святая Мария торжествует над Афиной Минервой») 22 июня 1633 года следующими словами: «Я же сочинил и напечатал книгу, в которой трактую об этом осужденном учении и привожу в его пользу сильные доводы, не приводя их заключительного опровержения, вследствие сего я признан сим святым судилищем весьма подозреваемым в ереси, будто придерживаюсь и верю, что Солнце есть центр мира и неподвижно, Земля же не есть центр и движется. А посему желая изгнать из мыслей ваших высокопреосвященств, равно как из ума всякого преданного христианина это сильное подозрение, законно против меня возбужденное, – от чистого сердца и с непритворной верою отрекаюсь, проклинаю, объявляю ненавистными вышеназванные заблуждения и ереси, и вообще все и всякие противные вышеназванной святой церкви заблуждения, ереси и сектантские учения». 7. Галилей изобрел телескоп Галилей первым применил телескоп (зрительную трубу) для наблюдений за небом. Совершенные им в 1609–1610 году открытия составили настоящую веху в астрономии. При помощи телескопа Галилей первый обнаруживает, что Млечный путь представляет собой гигантское скопление звезд и что у Юпитера есть спутники. Это были четыре самых крупных спутника Юпитера – Европа, Ганимед, Ио и Каллисто, прозванные в честь их открывателя галилеевыми (сегодня астрономы насчитывают у самой большой планеты Солнечной системы 67 спутников). Галилей увидел в телескоп неровную, холмистую поверхность Луны, горы и кратеры на ее поверхности. Также он наблюдает солнечные пятна, фазы Венеры и видит Сатурн трехликим (то, что он сначала тоже принял за спутники Сатурна, оказались краями его знаменитых колец). 8. Галилей доказал неправоту Аристотеля во взглядах на Землю и Луну и изменил представления человека о Земле и космосе |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Византийский дневник Кристины Кампо 8 мин., 03.08.2013 Речь идет об известной итальянкой поэтессе Кристине КАМПО. И в ее “Византийском дневнике” видно, как потрясен человек красотой и силой православного богослужения. Невольно вспоминаешь о послах князя Владимира, которые, посетив храм Святой Софии в Константинополе, говорили: “Не знаем, на земле мы были или на небе”. Казалось бы - назидательная легенда тысячелетней давности. Но с Кристиной Кампо случилось то же самое. То же - но с существенным (и говорящим нечто важное о Православии) замечанием. Стихи Кампо - это именно католический взгляд, где на первый план выходит эмоциональное, душевное переживание. Православная же традиция, стремясь к большей духовной глубине, настаивает на трезвении и сдержанности чувств. Кристина Кампо (литературный псевдоним Виттории Гуэррини) родилась в Болонье в 1923 году в семье известного итальянского композитора. Болезнь сердца помешала Кристине посещать школу, но частные учителя и чтение книг помогли получить прекрасное домашнее образование. Уже после войны во Флоренции у нее появляется много друзей-иностранцев, поэтов и музыкантов, в том числе и из Германии. По воспоминаниям современников, Кристина была маленькая, живая и умная девушка с излучающими свет глазами. Стараясь держаться в тени, она, тем не менее, притягивала к себе многих близких ей по духу людей высокой европейской культуры. В это время Кристина пишет многочисленные критические заметки, статьи, эссе и много переводит. Благодаря ее переводам итальянцы впервые познакомились с произведениями Вирджинии Вульф, Эмили Дикинсон, Джона Донна. В 1950 году Кристина открыла для себя творчество Симоны Вайль. Нескрываемое восхищение французской писательницей-философом Кристина пронесет через всю жизнь. В конце 50-х, переехав в Рим, Кристина плодотворно сотрудничает с итальянским радио “РАИ”, работает в литературно-художественной редакции, рецензирует книги и поэтические сборники. В числе ее любимых писателей и поэтов - Гофманшталь, Лоуренс и Эмили Дикинсон, Чехов и Пастернак. |
| Но, все-таки Макс второстепенный персонаж, он лишь рассказчик, он повторяет слова своего друга: «Ничего не потеряно и не кончено, когда у тебя есть история и друг, чтобы ее рассказать». А вторым главным героем картины, становится музыка. Эннио Морриконе – итальянский музыкант и композитор, судьба которого чем-то напоминает жизнь главного героя (он родился и вырос в семье трубача и с детства рос в атмосфере безграничной любви к музыке), сочинил для этого фильма несколько прекрасных композиций. И от начала до конца фильма, мы переживаем вместе с героем эту особую любовь к творчеству, но не как слепому поклонению идолу, а лишь средство в поисках Бога. Весь фильм перед героем стоит выбор, сделав который он, возможно, перевернет не только свою жизнь, но и жизнь миллионов людей, но что-то его все время останавливает. «Вот пианино. Клавиатура начинается и кончается, клавиш всего 88. Они не бесконечные. Ты бесконечен» – говорит главный герой Максу – «И бесконечна та музыка, что извлекаешь из клавиш. Мне это нравится. Только так я могу жить. И вот спускаюсь я по трапу, а перед моими глазами клавиатура и миллионы клавиш. Миллионы и миллиарды. И нет им ни конца и ни края. Макс, они бесконечны. А если клавиши бесконечны, ты не сможешь творить на них музыку. Ты сел не за свой рояль. Это рояль Бога». Главный герой понимает, что его гениальность, лишь Божий дар. «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее. Ибо что пользы человеку приобресть весь мир, а себя самого погубить, или повредить себе?» Евангелие от Луки. Гл.9 23-24 Эти слова из Евангелия, как нельзя лучше передают нам тот вопрос, который встает перед главным героем, а вместе с тем и пред нами. И вместе с героем мы будем размышлять о бесконечности и о границах, в которые мы себя добровольно загоняем, тем самым отдаляясь от Бога. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Библиография работ о персоне: Бонавентура из Баньореджо. Большая легенда//Истоки францисканства. – Assisi: Movimento Francescano, 1996. Деяния Франциска и его товарищей//Сабатье П. Жизнь Франциска Ассизского. – М., 1895. Житие св. Франциска Ассизского//Христианос. – Рига, 1994. Иннокентий III. О презрении к миру [Фрагмент]//Хрестоматия по истории средних веков/Под ред. Н.П.Грацианского и С.Д.Сказкина. – М., 1949. – Т. 1. – Т. 2. Салимбене де Адам. Хроника/ Пер. с лат.: – М.: РОССПЭН, 2004. Сказания о бедняке Христовом. – М., 1911. Фома Челанский. Житие первое Франциска Ассизского//Истоки францисканства. – Assisi: Movimento Francescano, 1996. Фома Челанский. Второе житие Франциска Ассизского: [Фрагменты]/Пер. с лат.: О.Седакова//Литературное обозрение. М., 1994. – 3/4. Августин (Никитин), архимандрит. А.С.Пушкин и св. Франциск Ассизский: Францисканские мотивы мотивы в русской поэзии//Страницы. – 1998. – Т. 3. – Вып. 2. Августин(Никитин), архимандрит. Жизнь и деяния святого Франциска Ассизского в оценке русской православной мысли//Начало. – СПб., 1996. – 3/4. Августин (Никитин), архимандрит. Св. Франциск Ассизский в русской культуре/Отв. ред. В. А. Котельников//Христианство и русская литература/Рос. акад. наук. Ин–т рус. лит. (Пушк. Дом). – СПб. : Наука, 2002. – Сб. 4. С.497–534. Аверинцев С.С. Введение//Истоки францисканства. – Assisi: Movimento Francescano, 1996. Аверинцев С.С. Вступительная статья//Идеи эстетического воспитания. – Т.1: Античность. Средние века. Возрождение. – М.: Искусство, 1973. Аверинцев С.С. " Цветики милые брата Франциска " : итальянский католицизм – русскими глазами//Православная община. – М., 1997. – 2 (38). Аверинцев С.С. Франциск Ассизский//Философская энциклопедия/Гл. ред. Ф.В.Константинов. – М.: Советская энциклопедия, 1960–1970. – Т. 5. Андреев А. Монашеские ордена. – М.: Евросинец; Кучково поле, 2002. С.228–251. Арсеньев Н. Единый поток жизни. (К проблеме единства христиан). – Брюссель: Жизнь с Богом, 1993. С.64–74. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. –М.: Университетская книга, 2000. |
| Считается, что со Святым Ликом связано происхождение еще одной легенды. Умельцы из Лукки при помощи ксилографии тиражировали изображения городской реликвии, и посетившие город паломники уносили их с собой на родину. Картинки правдиво изображали одеяние Иисуса — длинную тунику (colobium), но во многих странах привыкли, что распятый Христос одет в набедренную повязку, а это одеяние принимали за женское платье. Чтобы объяснить необычную одежду, возникла легенда о девушке-христианке, которая дала обет безбрачия, но отец-язычник решил выдать ее замуж. Тогда она помолилась, и у нее выросла борода, так что жених отказался от брака. Разгневанный отец тогда велел распять свою дочь. По разным версиям легенды, девушку звали Вильгефортис, Куммернис, Эвтропия, Либерата, Онткоммер, Дебарра, а жила она или в Португалии, или на Сицилии. Имя Вильгефортис обычно объясняют как латинское virgo fortis «смелая дева», но, возможно, это искаженное нижненемецкое Hilge Vartz «Святой Лик». Культ бородатой святой распространился по всей Европе, за исключением Италии, и достиг Латинской Америки. Появились многочисленные изображения, на которых уже явно не мужчина в длинной тунике, а бородатая женщина. В 1583 году Вильгефортис была внесена в Martyrologium Romanum. Святая Вильгефортис унаследовала от Святого Лика легенду о музыканте. Историки много спорили о происхождении Святого Лика. Несмотря на длинное одеяние Иисуса, которое позволяло предполагать, что скульптура была сделана на востоке, считается более вероятным, что Святой Лик создали в Западной Европе. Восточному происхождению противоречит ряд стилистических особенностей статуи, да и вообще крупные скульптурные изображения были нетипичны для христианского искусства Византии. Специалисты указывают на несколько сходных деревянных скульптур в разных европейских странах (например, в Кальдес-де-Монбуй в Каталонии, в Национальном музее Каталонии в Барселоне или в итальянском городе Сансеполькро). Что же касается даты изготовления статуи, считали, что в соборе хранится копия утерянной первоначальной статуи, изготовленная около середины XII века. |
| Выше мы видели, что так называемая Итальянская Легенда составляет отрывок из последней части труда епископа Гавдерика, именно: приписываемого ему и в полном виде не дошедшего до нас, жизнеописания Климента Римского , которое составлено было автором на основании письменных греческих и других материалов. Сличение этого отрывка с рассмотренными славянскими сказаниями об открытии мощей св. Климента и о жизни Кирилла приводит к заключению 36 , что Гавдерик, оканчивая свое сочинение, и желая присоединить к нему сведения об открытии в Херсоне и перенесении в Рим мощей св. Климента, обратился за этим именно к названным сказаниям. В первом из них он нашел самое обстоятельное повествование об открытии мощей, во втором самые подробные сведения о св. Кирилле, а след. и о перенесении открытых им мощей в Рим, и вместе о тех обстоятельствах в жизни Кирилла, которые послужили поводом к тому и другому событию. Что оба эти сказания в правление папы Uoahha VIII , когда была писана Гавдериком его биография Климента (872–882 г.), могли быть известны в Риме, об этом мы уже говорили. Кириллово сказание об обретении мощей могло быть принесено туда св. благовестниками вместе с мощами Климента (в 867 г.), или даже, что гораздо вероятнее, написано Кириллом по прибытии его в Рим, по просьбе его жителей. Что же до жизнеописания самого Кирилла, которое, как справедливо решила критика, написано было в первые годы после его кончины; то оно так же могло перейти в Рим тот час после его составления. Это мы необходимо должны предположить на основании того уважения, которым, как свидетельствуют: славянский биограф Кирилла, сам Гавдерик и Анастасий Библиотекарь, пользовался в Риме 37 , как за оказанное им его жителям благодеяние, так и вообще за свою святость, св. Кирилл. Последнее обстоятельство, как замечено уже было нами, когда мы говорили об Итальянской Легенде вообще, было причиною, что Гавдерик, который имел целью в этой части своего сочинения описать собственно обретение и перенесение мощей св. Климента, подробностям о самом Кирилле дал больше места, нежели сколько этого требовала систематическая строгость рассказа. Но, как мы заметили уже, он нигде не выпускает из виду главной своей цели, т. е. описания обретения и перенесения мощей, и подробности о св. Кирилле везде ставит на втором плане, не смотря на тот объем, который они занимают в целом рассказе. |
| Отсюда Геншен совершенно справедливо заключает, что изданная им, так называемая Итальянская Легенда, есть собственно отрывок, а может быть сокращение из 3-й части обширного сочинения Гавдерика. При таком положении дела понятно, почему в Итальянской Легенде с такою подробностью рассказывается об обретении и перенесении мощей св. Климента, и рассказ о них стоит на первом плане, тогда как в других легендах о Кирилле и Мефодие, напр. в Моравской, а равно и в Паннонской, об этом едва упомянуто. Ясно, что и по намерению автора рассматриваемого памятника описание этого события было главным предметом сказания, а повествование о жизни Кирилла и тем более Мефодия предметом совершенно посторонним, только соприкасающимся к главному. Как бы то ни было, однако ж этот отрывок из Гавдерикова жизнеописания Климента получил название Легенды собственно о Кирилле, и, как замечено уже было, почти в течении 200 лет считался главным источником для биографии Славянских Апостолов, которым, как сказанием современным, поверяли показания всех других памятников. Принявши безусловно мнение Геншена относительно времени сочинения Итальянской Легенды, критика даже не взяла на себя труда проверить его выводы, и вообще подвергнуть этот памятник более тщательному исследованию. Так напр., сколько мы знаем, никто из прежних исследователей не задавал себе вопроса: откуда Гавдерик, если даже принять за несомненное, что он именно был автором рассматриваемого сказания, – заимствовал сведения о жизни и деятельности Кирилла и Мефодия до прибытия их в Рим? Гинцель, положивший Итальянскую Легенду в основание своей „Истории Славянских Апостолов», в виде аксиомы замечает, что Гавдерик заимствовал сведения о жизни Кирилла и Мефодия от них самих во время пребывания их в Риме (р. 12), и след. сообщаемые им известия получены им из первых рук. Но, во-первых, чтобы утверждать это, нужно было представить хоть какие-нибудь доказательства, что епископ Велитрский был именно в Риме во время пребывания там Кирилла и Мефодия, и слышал от них известия о их жизни 8 . |
| Систематическая строгость и порядок рассказа также показывает, что тут работала голова на основании данных материалов. Кроме того, как показало сличение, автор в первой половине своего рассказа, где говорит об открытии мощей св. Климента, воспользовался рукописным источником, т. е. сказанием Кирилла об этом событии, выписав из него многое буквально. Далее, вторая, большая, половина рассматриваемого памятника находится в близком отношений со Славянским Житием Кирилла, так что заимствование одним у другого, как выражается автор исследования о времени происхождения славянских письмен, яснее солнечного дня. При таком положении дела нам кажется не трудно выбирать между заключениями, кто у кого заимствовал. Ясно, что полнейшее сказание служило основанием кратчайшего, т. е. Итальянская Легенда основана на Славянском Житии. Но здесь мы должны сделать оговорку: сейчас высказанное нами положение, что из двух сказаний, которых близость друг к другу доходит до буквального сходства, полнейшее должно служить основою для кратчайшего, это положение, как известно людям, знакомым с тем родом памятников, к числу которых принадлежат рассматриваемые нами, не всегда оказывается верным: случается часто, даже большею частью, совершенно на оборот, т. е. кратчайшее сказание служит основанием полнейшего. В таком друг к другу отношении находятся большая часть средневековых сказаний о жизни святых: в первоначальной их редакции мы находим только общие факты; в позднейших же являются подробности, все более и более накопляющиеся с течением веков. Для примера укажем на взаимные отношения разных сказаний об известной Кельнской Святой, Урсуле. Да и между позднейшими сказаниями о Славянских Апостолах есть такие, в которых о разных случаях в их жизни передается больше подробностей, нежели в Паннонских Житиях, хотя по всему ясно, что основою этих подробностей служили известия, сообщаемые последними памятниками. Само собою разумеется, что в подобных случаях подробности, передаваемые в позднейшей редакции сказания вовсе не составляют новых исторических данных, а суть только поэтическое развитие фактов, заключавшихся в общих чертах в первоначальной редакции того же сказания, украшенного впоследствии поэтическими вымыслами и преданиями. |
| – В дополнение к известию о мощах святого Климента сообщаемому рассматриваемым памятником, Житием Кирилла, и Итальянскою Легендою, считаем нужным прибавить, что папа Адриан II, при котором принесены были в Рим Кириллом мощи св. Климента, часть их послал в дар императору Людовику благочестивому II, который в 872 г. обогатил ими учрежденное им аббатство Саа, за 4 мили от Салерно, где они и доселе находятся. Другие части находятся теперь в Риме в церкви св. Климента, куда они положены по свидетельства Ит. Легенды; так же в церквах святого Марцелла и св. Северина. (Leben der väter und Marthyren von A. Buttler. Mainz. 1838. T. XVII. p. 211.) Не нужно прибавлять, что наши соображения касательно происхождения Слова об открытии мощей совершенно согласны с сделанными критикой выводами о написании этого памятника первоначально на греческом языке. Говоря это слово в Риме перед такими слушателями, между которыми значительно распространено было знание греческого языка, и нисколько не был известен язык славянский, св. Кирилл естественно должен был оставить последний, и избрать язык греческий. 35 См. по разделению, сделанному Геншеном, первым издателем Итальянской Легенды, §§3, 4 и 5. Вся Итальянская Легенда разделена, на 1 2 §§, и указанные ее главы составляют с небольшим 4-ю часть целого ее состава. 36 К тому же заключению приводит и тот факт, что между всеми греческими и латинскими сказаниями о св. Клименте, известными по печатным изданиям и рукописям, нет ни одного, – ни современного Гавдерику, ни позднейшего, которое могло бы служить источником для Итальянской Легенды. По этому все западные исследователи жизни Климента, когда говорят об открытии в Херсоне Кириллом и о перенесении в Рим мощей его, ссылаются на Итальянскую Легенду, как на основной и единственный в этом отношении источник, вовсе не подозревая того, что в славянской письменности сохранились памятники, в которых сообщаются об этом сведения гораздо полнейшие, и которые послужили источником для самой Италийской Легенды. |
|
|
