| Творения блаженнаго Иеронима Стридонскаго, ч.I. Киев, 1893, с.175. См.: Сидоров А.И. Библейско-критический труд Оригена «Гекзаплы»//Патристика, 2001, с.333-341. Подробно см.: Сидоров А.И. Экзегетические труды Оригена: Гомилии//Патристика. Труды отцов церкви и патрологические исследования. Нижний Новгород, 2007, с.258-351. Сидоров А.И. Экзегетические труды Оригена: Толкования на Ветхий Завет//Альфа и Омега, 1 (42), 2005, с.80-93, 2 (43), 2005, с.76-90. Сидоров А.И. Экзегетические труды Оригена: Толкования на Новый Завет//Альфа и Омега, 1 (51), 2008, с.4-61, 2 (52), 2008, с.33-50. Kannengiesser Ch-Boston, 2006, p.536-577.. Handbook of Patristic Exegesis. The Bible in Ancient Christianity. Leiden Филарет (Гумилевский), архиепископ. Историческое учение об отцах Церкви, m.I. М., 1996, с.178. Ср.: «Надо заметить, что у нас неправильно называют учителями церковных писателей, которые погрешали в истории и не удостоены имени святых отцов, между тем, как наименование “учитель Церкви” более почтено, чем “отец Церкви” и усвоено немногим из них, которые были корифеями и вождями в борьбе против ересей». Епифанович С.Л. Лекции по патрологии (Церковная письменность I — III веков). Спб., 2010, с.46. См.: «первый систематический богослов». Скворцев К. Философия отцов и учителей Церкви. Период апологетов. Киев, 1868, с.245. Также см.: «He is the most outstanding theologian of pre-Nicene times». Cross F.I. The Early Christian Fathers. London, 1960, p.122. См.: Сидоров А.И. Святоотеческое наследие и церковные древности, т.1. М., 2011, с.11-13. Bardy G. Origène. Paris, 1931, p.13. Известный католический теолог Ганс Урс фон Бальтазар замечает, что значение Оригена для истории христианской мысли вряд ли можно переоценить, и сравнивает его с блаж. Августином и Фомой Аквинатом. См.: Urs von Balthasar H. Origenes. Geist und Feuer. Ein Aufbau aus seinen Schriften. Salzburg, 1938, S.11. Примечательно, что Бальтазар, «реконструируя образ александрийца, не стремился “христианизировать” его, очистить его труды от предполагаемых ересей. Ересь, если она вообще есть у Оригена — это всегда не последнее, не окончательное. В конечном итоге за всеми ошибками обнаруживается вполне христианский смысл». Гуерьеро Э. Ханс Урс фон Бальтазар. М., 2009, с.47. Подобная идеализация образа Оригена Бальтзаром вообще характерна для многих западных исследователей и теологов. |
| Пророчества Исаии о Мессии и Его царстве. Библейско-экзегетическое исследование И. Григорьева Источник Исследование г. Григорьева посвящено, как видно из заглавия, изложению учения пр. Исаии о Мессии и Его царстве. Сообразно с этим оно разделяется на две части: в первой (стр. 22–256) рассматриваются предсказания Исаии о лице и деятельности Искупителя, во второй (стр. 257–301) – об основанном Им царстве благодати и славы. Каждая из этих двух групп пророчеств изучается таким образом, что автор выясняет сперва христологический характер известного места, а потом приступает к определению его содержания. Неизбежность работы первого рода вызывается не особенностями пророчеств, – сами по себе они определенны и ясны, а обычным в экзегетической литературе отрицанием мессианского элемента в книге Исаии. И так как эта последняя держится того убеждения, что все так называемые мессианские пророчества имеют в виду только известные события и лица ветхозаветной истории, то автор и приводит целый ряд данных, говорящих о невозможности подобного понимания. К доказательствам этого рода относятся им свидетельства отцов и учителей церкви, несомненно мессианские паралельные места из других ветхозаветных книг и главным образом самое содержание пророчеств, неприложимое к событиям и лицам ветхозаветной истории. В результате подобной работы выясняется общий характер известного места, а следующий затем анализ текста способствует частнейшему раскрытию его содержания. Идя подробным путем, автор приходит к следующим выводам. Мессия, по учению пр. Исаии, есть истинный Бог и действительный идеальный человек. По Божественной природе Он, Сын Божий, рождается от Бога Отца и есть Его Сын ( Ис. 9:6 , стр. 70). Как такой, Он получает знаменательные наименования, свойственные одному Божеству: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира. Первое указывает на непостижимость тайны соединения бесконечной божественной сущности с ограниченным естеством человеческим; второе – на ипостастное отличие воплотившего Бога от Иеговы: Он представляется участником в божественном совете, следовательно, отличается от Иеговы; третье и четвертое – на то, что Он по Своей премирной сущности не составляет отдельного Боже- ства, – есть тот же всемогущий «вечный» и «крепкий» Бог; пятое – на Его участие в деле примирения грешных людей с Богом (стр. |
| Для исследования исагогических вопросов и непосредственного толкования текста послания необходимо использование комментариев различного характера. Среди основных комментариев, содержащих вводные сведения о послании, в данной работе будет использоваться труд известного современного библеиста Дж. Данна 19 , который подробно останавливается на многих темах, не отраженных в русскоязычных исследованиях, знакомя читателя с обилием гипотез и аргументов, существующих в библейской науке, относительно ключевых вопросов исагогики данного библейского текста, а также фундаментальный комментарий 20 М. Барта и Г. Бланке, содержащий, среди прочих достоинств, ряд культурно-исторических экскурсов. Альтернативные интерпретации истории Онисима представлены такими исследователями, как Дж. Нокс 21 , С. Винтер 22 , А. Каллахан 23 и С. Эллиотт 24 . Экзегеза текста послания основана, главным образом, на святоотеческих толкованиях библейского текста 25 , что представляется важным для православного исследователя. Традиция прочтения послания восточными отцами Церкви наиболее полно представлена и осмыслена у свт. Феофана Затворника , оставившего, наряду с ними, также свои комментарии 26 . В качестве вспомогательных комментариев западных христианских авторов в работе используются толкования Э. Лозе 27 , Э. Диблера 28 , P. O’Brien 29 и У. Баркли 30 . Филологические особенности послания объясняются в труде «Новый лингвистический и экзегетический ключ к греческому тексту Нового Завета» 31 . Для погружения в контекст культурно-исторический контекст эпохи и понимания роли рекомендательных писем в античности будут использоваться труды К. Кинера «Библейский культурно-исторический комментарий» 32 и Д. Ауни «Новый Завет и его литературное окружение» 33 . Структура работы обусловлена логикой исследования и состоит из введения, двух исследовательских глав, заключения и списка литературы. Во введении обосновывается актуальность исследования, определяются его цель и задачи, объект и предмет, его научная новизна, методологическая основа исследования, его структура и приводятся работы, которые составляют основу исследования. |
| Статья Уникальность литературного наследия святителя Феофана Затворника заключается в том, что в отечественной библеистике он был первым, кто написал развернутое экзегетическое сочинение, посвященное притче «о неправедном управителе» (Лк. 16:1-13). Мы не видим в его сочинении цитат из иных источников, кроме отцов Церкви. В то же время разбор мнений «старых» и «новых» толковников, а также сама методология исследования святителя вполне соответствует тем принципам, которые применяются в комментариях к Новому Завету по сей день. Следовательно, на примере исследования Феофана Затворника можно показать те экзегетические выводы, которые характеризуют собственно русскую библеистику XIX – начала ХХ века. Для сравнения мы обратимся к комментариям на евангельские притчи Клайна Снодграсса и других авторитетных экзегетов ХХ века. Всех их объединяют схожие экзегетические подходы: обращение к ключевым словам из Св. Писания на языке оригинала, использование сведений из истории Палестины времен Иисуса Христа, структурированность и логичность рассуждений, сравнение различных точек зрения, академический стиль изложения мыслей. Поскольку объектом нашего исследования является притча, для начала мы дадим краткую характеристику тем принципам, которым следуют ученые-библеисты при экзегезе евангельских притч. Затем перейдем к предмету исследования – анализу методологии епископа Феофана (Говорова) в его экзегезе на текст Лк. 16:1-13. С этой целью опишем дошедшие до нас источники, содержание толкования Вышенского затворника, а затем сравним его метод экзегезы с исследованиями современных ученых. Особенности экзегезы евангельских притч Притча – это одна их форм иносказательной речи, аллюзия с тайным умыслом, распространенная аналогия, используемая в целях убеждения. Цель притчи – заинтересовать слушателя, вызвать в нем мысль и подтолкнуть к действию. С помощью художественного образа рассказчик притчи намекает на проблему, побуждая слушателя задуматься и принять решение. Сравнения, содержащие скрытые намеки, в еврейской Библии чаще всего обозначаются словом машал (; Числ. |
| 1–2). Для выполнения этой задачи автор избрал путь трудный, но верный и прямой, не соблазняясь столь обычным и легким делом компилирования сведений, заимствованных из вторых рук (из различных монографий, библейских словарей и пр.), он сосредоточил свое внимание на изучении первоисточника, т. е, св. книг Ветхого Завета, и, как показывает самое исследование, вел это дело с похвальным трудолюбием и добрососовестностью. Особо важные отделы и примечательные в том или другом отношении места св. Писания он обследовал по еврейскому подлиннику и переводу LXX, при чем, кроме незаурядных познаний по еврейскому и греческому языкам, обнаружил достаточное уменье пользоваться орудием экзегетического анализа. «Следуя этим путем, автор не уклонился в противоположную крайность: не отнесся пренебрежительно к трудам своих предшественников но изучению брачного института вообще и древнееврейского в частности; наиболее важные работы иностранных и русских исследователей в этой области он изучил и дал им надлежащее применение в своем труде. Благодаря собственному изучению предмета по первоисточникам, он имел возможность избежать излишней полемики с предшественниками, бесполезного накопления мнимо ученых, не относящихся к сущности дела, ссылок, поспешного перенесения сомнительных выводов из ученых трудов других и неосмысленного повторения чужих ошибок. «Собранный материал автор излагает (за малыми исключениями) последовательно и стройно, языком ясным, простым и точным». «К сожалению, он не выполнил всей намеченной им во введении задачи, не довел исследования до конца (что, впрочем, в значительной степени зависело от указанного нами выше его отношения к делу). Кроме того общее благоприятное впечатле- —342— ние ослабляется тем, что первая треть исследования (страниц 80) обработана менее удовлетворительно, чем две остальные. Иногда (особенно в начале) попадаются не совсем удобные в ученобогословском труде уклонения в область вульгарного стиля. По местам был бы желателен более тщательный и тонкий анализ библейского текста и большая последовательность и осмотрительность в выводах. |
| —209— monis supellectilem“ (epist. 14 ad Paulinum), гебраистической справки, особенно по синонимике, могли бы быть углублены и расширены, но безусловно и в настоящем виде его труд свидетельствует об усердии к делу и вполне заслуживает кандидатской степени“. б) Доцента иеродиакона Илариона (Троицкого) : „Сочинение студента Богдановича очень невелико: 146 стр. в рукописи; в печати же оно заняло бы не более 45 стр. Но и при этом незначительном объеме оно на две трети наполнено материалом прямо и бесспорно к теме не относящимся. Всего лишь 45 стр. рукописи дают ответ на тематический вопрос (стр. 36–72, 138–146). Тема сочинения г. Богдановича предполагала исследование антропологии и аксиологии Когелета, но автор при написании своего сочинения антропологический вопрос почему-то обошел молчанием и ограничился лишь учением о человеческой жизни. Этим изложением и заполнены стр. 36–72, причем научное исследование автора сказывается лишь при немногих экзегетических замечаниях касательно того или другого места (напр. стр. 58 прим. 1). Изложение автором учения о человеческой жизни по кн.: Екклезиаст можно признать вполне удовлетворительным. Без всякой нужды сократив свою тему, г. Богданович добавил, зато целые отделы, которые темой не предусматриваются. Он прочитал несколько исагогических и экзегетических исследований о книге Екклезиаст и на основании этих пособий конспективно пишет об авторе и времени написания книги (стр. 5–8) и излагает „историю толкования книги“ (стр. 9–35), историю отрывочную и неполную. Не мало здесь называется ученых имен, но эти имена почти не сопровождаются определенными ссылками на ученые труды. Вторая же половина сочинения, начиная с 73 стр., посвящена характеристике новейшего пессимизма. Здесь автор сжато реферирует содержание Шопенгауэра – „Миру как воля и представление“ и Гартмана – „Философия бессознательного“ причем каждому из этих произведений уделяется места и внимания не меньше, чем книге Экклезиаст (о Шопенгауэре – стр. 75–97, о Гартмане – стр. 98–138). Уже в самом конце сочинения, со стр. 138, автор обращается к |
| —101— Наше личное впечатление от неё таково, что автор взял на себя задачу, уступающую его умственным силам. Вообще по своим достоинствам сочинение проф. Тихомирова должно занять одно из самых первых мест в нашей экзегетической литературе по Ветхому Завету. У нас не является ни малейших сомнений в признании автора заслуживающим за своё исследование степени магистра богословия“. б) Исправляющего должность доцента Академии по кафедре еврейского языка и библейской археологии Евгения Воронцова: „Рассмотренное нами сочинение представляет всестороннее исследование о книге пророка Малахии. Г. Тихомиров делит свой труд на 2 части: исагогическую (стр. 1–136) и истолковательную (стр. 137 и до конца). В первой из названных частей автор сообразно намеченной им во вступлении схеме частного исагогического исследования группирует весь многосложный изученный им материал в 3 главы, причём даёт посильный (разумеется, насколько позволяют данные, имеющиеся в распоряжении современного экзегета) ответ на вопрос 1) о личности Богодухновенного писателя книги, 2) об эпохе его пророческой деятельности и 3) об особенностях составленной им книги, как литературного и библейского памятника. Обилие частных мнений по указанным пунктам побуждает г. Тихомирова не ограничиваться изложением самостоятельно добытых выводов, но и критически обозревать совокупную литературу, касающуюся его предмета исследования. К несомненным достоинствам этой меньшей части всего обширного исследования нужно отнести с внешней стороны дробность самого изложения, дающую возможность обозревать каждый пункт исследования, как литературное целое, а с внутренней – научную объективность выводов автора и его обширную начитанность в западной экзегетической литературе, преимущественно немецкой, что является делом нелёгким, при колоссальном росте немецкой библиологии. Сущность выводов автора можно резюмировать так: 1) пророк Малахия – историческое лицо этого имени, предварившее своей деятельностью мероприятия Ездры, 2) запись действительных речей, сделанная самим пророком, дала |
| В американских вузах нет четкого единообразия в преподавании Библии. Это связано с тем, что нет единого государственного стандарта. Поэтому в разных вузах разных штатов варьируется ширина охвата материала в одном и том же курсе, присоединяется разный набор вспомогательных предметов (исагогических, герменевтических). Даже в общих экзегетических курсах Св.Писание может изучаться не целиком, а только отдельные книги. Поэтому выстроить общую систему подготовки библеистов крайне сложно. Целью настоящего исследования является обзорная характеристика преподавания Библии (Ветхий Завет и Новый Завет) в высших школах США на примере десяти колледжей или университетов. Для начала выясним место Библейских наук (Bible Studies) в ряду других дисциплин. Место Библейских наук среди других дисциплин По действующему в США классификатору программ обучения (CIP 2000) Библеистика представляет из себя комплекс предметов, который объединяется в группу: «39.0201. Bible/Biblical Studies ( Библия/Библейские исследования )». Это – «учебная программа, которая описывает изучение Библии и составляющих ее книг с позиций христианской и иудейской религий с ударением на понимании и толковании богословских, вероучительных и этических идей содержащихся в ней. Может включать подготовку для применения этих дисциплин в различных профессиях, связанных с Церковью» . Библеистика входит в два генеральных направления подготовки специалистов: «Богословские предметы и религиозные профессии» (39. Theological Studies and Religious Vocations) и «Философия и Религиозные исследования» (38. Philosophy and Religious Studies). По классификатору CIP, сродными с Библеистикой являются программы: 38.0203. Христианские исследования и 38.0206. Еврейские исследования/Иудаика . Эти и другие, менее связанные с Библеистикой, программы Миссиология, Религиозное образование, Теология и служения) предполагают изучение Священного Писания. Однако, степень «погружения» в текст Св.Писания этих смежных дисциплин менее интенсивный и предполагает лишь поверхностное ознакомление с Библией. Например, направление «Христианские исследования» (38.0203) предполагает изучение «философии и учения Иисуса Христа, Его апостолов, последующие интеллектуальные и культурные движения и организации, основанные на христианстве. Включает введение в Христианские Священные Писания, Христианскую литературу и философию, и исследования одной или более ветвей вероучений и с их культурным контекстом, включая Православие, Римский Католицизм, Протестантизм, Евангелизм и другие». В этой учебной программе (38.0203) - Священное Писание Нового Завета является лишь составной частью учебной программы (наряду с догматикой, историей Церкви и искусством), а не основным профилем. Другие направления - еще дальше от основной задачи Библеистики - изучение Священного Писания. Поэтому мы сосредоточим основное внимание только на «39.0201. Библия/Библейские исследования» и посмотрим из чего состоит и как преподносится в разных вузах эта программа. |
| —557— меняется литературная связь с писаниями Исайи, Михея и, особенно, Наума. Хронологическая последовательность пророков–писателей по о. Варфоломею такова: Михей, далее Исайя и, наконец, Наум и Аввакум рядом. Таким образом, Аввакуму отводится место среди первой группы пророков–писателей, возглавляемой Исайей, тогда как последующая группа пророков–писателей имела во главе Иеремию. Если стилистические исайяды и иеремиады – нечто трудно поддающееся детальному анализу в литературных памятниках деятельности пророков, однако, как рабочая гипотеза такое предположение допустимо при литературной критике пророческих ветхозаветных писаний. Переходя к строению книги пророка Аввакума, о. Варфоломей сначала открывает в ней первую прозаическую часть (11 глава), далее высокую прозу с наклоном к поэтическому строфизму (композиция 2 главы), и, наконец, лирическую заключительную часть (3 псалмодическая глава). Однако, вся книга, отражая ход переживаний пророка (при их освещении свыше), носит отпечаток элегического лиризма. К отделу о строении книги пророка примыкает замыкавший исагогическую часть исследования о. Варфоломея отдел об языке книги, причем наш автор пытается свидетельства из языка книги направить к доказательству ее сравнительно раннего происхождения. Здесь он говорит о гипотезе искусственной архаизации стиля речей пророка, приводит данные из «жизни слов», затрагивает вопрос об арамаизмах, как признаке сравнительно позднего происхождения Библейского памятника и, констатируя отсутствие их в тексте изученного им памятника, укрепляется в мысли о принадлежности Аввакума к плеяде ранних пророков. Данные из словаря памятника приведены с возможной полнотой, хотя местами и не бесспорны. Грамматики памятника наш автор более касается в части экзегетической. Во второй (экзегетической) части исследования о. Варфоломей отличает два смысла толкуемого текста – прямой и иносказательный, – реально-исторический и мистико-типологический. Обозревая священный текст по главам и стихам, наш автор по преимуществу имеет ввиду прямой смысл текста, а Мессианские толкования помещает в связном изложении в конце книги. Наш автор ведет свое |
| Цель данного исследования заключается в проведении исагогико-экзегетического анализа книги Руфь. Задачи исследования: 1 . Ознакомиться с историей изучения книги Руфь. 2 . Рассмотреть книгу Руфь используя данные исагогического раздела библеистики. 3 . Произвести экзегетический анализ книги Руфь. Структура исследования: данная работа состоит из оглавления, введения, основной части, заключения и списка литературы. I. История изучения книги Руфь Историю изучения книги Священного Писания следует начать с общих сведений биографического характера. Установить место и авторство книги не представляется возможным, но существует представление, что её написание связанно с расцветом династии Давида. Именно этот временной период принято считать временем написания книги Руфь. События в книге происходят примерно за столетие до начала царствования Давида, сорокалетний период его царствования определяется довольно обширно, от 1055 года до Р. Х., до 970 года до Р. Х 1 . В книге Руфь ведётся повествование об одной семье, которая покинула пределы Израильского царства, охваченного голодом, и отправилась в соседнее государство Моав (см. Руф. 1:1 ). Глава семейства Елимелех женил своих сыновей на девушках из моавитского народа и через некоторое время он и его сыновья скончались. Вдова Елимелеха Ноеминь и две её снохи, Орфа и Руфь, остались без мужей и вынуждены были отправиться в землю Израильскую (см. Руф. 1:6 ). По дороге Ноеминь убеждала снох покинуть её и возвратиться к своим родителям, чтобы найти себе новых мужей. Орфа уступила её настояниям и решила вернуться в родительский дом, полагая, что так у неё больше шансов вновь выйти замуж; на этом повествование о ней в книге заканчивается. Руфь поступила смело, оставшись с Ноеминью. Она не только решила покинуть свою страну и народ, но и принять веру в Истинного Бога Израиля (см. Руф. 1:16:17 ). Ноеминь и Руфь пришли в Израиль ко времени жатвы и воспользовались правом на сбор колосьев, пропущенных жнецами (см. Лев.23:22 , Втор. 24:19 ). Доверившись Богу, эти две женщины получили то, о чём не могли и подумать. Руфь пришла на поле Вооза, состоятельного родственника её бывшего свёкра, Елимелеха (см. Руф. 2:1:2 ). Она не старалась понравиться хозяину поля, но он дал приказания работникам, чтобы они оставляли больше колосков и предложил моавитянке принимать пищу вместе с работниками (см. Руф. 2:7:8 ). Узнав о бедственном положении Ноемини и Руфи, Вооз выкупил землю, которая принадлежала семье Елимелеха, и женился на Руфи, чтобы продолжить род её умершего мужа (см. Руф. 3:12,13, 4:13 ). Книга заканчивается перечислением родословной, восходящей к царю Давиду (см. Руф. 4:17–22 ). |
|
|
