| 497 Δι α=ναθετω ν γραμμω ν – досл. греч. «между поставленными чертами». Сегодня мы знаем минимум шесть видов четырехугольников: правильный четырехугольник (квадрат), ромб, прямоугольник, параллелограмм, трапецию и неправильный четырехугольник; Исидор знал два, причем уже невозможно понять, где он усматривал различия между «четырехсторонней фигурой» и «фигурой δι α=ναθετω ν γραμμω ν». Нелепое пояснение, что «четырехсторонняя фигура» есть квадратная и позднейший рисунок, изображающий «фигуру δι α=ναθετω ν γραμμω ν» в виде прямоугольника, только ухудшают ясность. Может быть, имелось в виду, напротив, что «квадрат – это четырехсторонняя фигура», а «фигура δι α=ναθετω ν γραμμω ν» – прямоугольник или параллелограмм, или трапеция, а может быть, Исидор просто не понимал, что писал. Аревало дает конъектуру dia catheton grammon («между косых черт»), то есть это та же трапеция. 498 Греч.: ο=ρθογνιον (подразумевается τργωνον – треугольник). Кажется, Исидор смешивает прямой угол и прямоугольный треугольник, делая ту же ошибку, что и с четырехугольником. 499 Ισπλευρον (подразумевается τργωνον) – греч. «равносторонний треугольник». Текст Исидора не вполне ясен: Isopleuros figura plana, recta et subter constituta. Вероятно, «subter constituta» – это ссылка на рисунок, который должен был в рукописи следовать ниже. 500 Куб – это собственно телесная фигура, которая содержится в длине, ширине и высоте. Такое определение, конечно, не дает возможность отличить куб от прочих тел. Для примера приведем определение Евклида: «Куб – это объемная фигура, состоящая из шести равных квадратов» (Eucl., Elem., XIII, 25). 501 Цилиндр – это квадратная фигура, имеющая сверху полукруг. Откуда Исидор взял это невероятное определение или как он сам до него дошел, остается тайной. Возможно, это описание двухмерного изображения цилиндра (см. рис. 8). Евклид определяет цилиндр как фигуру вращения: «Когда одна из сторон... прямоугольного параллелограмма остается на месте, а сам параллелограмм поворачивается вокруг и возвращается в положение, откуда его начали двигать, получается фигура цилиндр» (Eucl., Elem., XI, 21). |
| Уроженец Константинополя, Фессалоник или Мореи 350 , по одним грек, а по другим славянин 351 , затем игумен важного (царского) мон. (св. Димитрия) в Константинополе, один из трех делегатов на соборе в Базеле, он представляется сторонником той правительственной партии, которая в унии искала обеспечения политической независимости Империи. Но в более симпатичных чертах рисуется его личность, как друга и ученого корреспондента известного гуманиста Гварино, с которым он сблизился во время пребывания его в Константнополе, когда последний учился здесь у обоих Хризолорасов, которому он посылал произведения греческих классиков и ученые письма (из них дошло два). Его беспрестанные ссылки на писателей классической древности ясно показывают, как широки были его умственные интересы вообще. Друг потом известного кардинала Виссариона и сам кардинал, Исидор был чужд мечтаний последнего о возникновении новой религии на философских началах, но сам отличался поэтическим настроением. С точки зрения этих греков-патриотов спасение Византии от завоевания турок было более достойным подвигом, чем отстаивание нескольких более тонких, чем важных, пунктов ортодоксального характера. Совершенно также держали они себя на соборе в Ферраре и Флоренции 352 . Независимо от того, Исидор вел обширную корреспонденцию как в Греции, так и в Италии, обнаруживающую в нем интерес к современным событиям, и, между прочим, с москов. митр. Фотием, что указывает на его прежнюю близость с ним и, быть может, объясняет его назначение в Москву. Исидор много путешествовал по греческим провинциям, причем обнаружил замечательную наблюдательность: он обращал внимание на остатки старинных надписей, на влияние эллинизма на местное население (напр. в Албании), и хлопотал о бедствующих жителях, обремененных налогами 353 . Он славился знанием языков и ученостью, на что обратил внимание и русский летописец, вообще к нему не благосклонный 354 . Исидор был убежденный защитник политического существования Византии. Он два раза побывал на Западе (1445, 1452 г.г.), ратуя в пользу унии. |
| Это особенно надо сказать о Полоцкой епархии, где в последнюю пору униатства отношения между православными и униатами весьма часто, хотя и по недоразумению, принимали чрезвычайно острый характер. Рознь между тем и другим духовенством тут на первых порах после воссоединения была очень заметна, недоверие друг к другу, опасения за свою самостоятельность, за свои права очень сильны. Бывшие униаты опасались, что власти отодвинут их на второй план, предоставив первое место православным, а эти, особенно когда стало известным о назначении пр.Василия на Полоцкую кафедру, отдались страху, что Лужинский теперь станет сводить с ними счеты за все вольные и невольные обиды, которые пришлось ему перенести от православного духовенства в пору воссоединения. При таком положении дела от владык Полоцких требовалось слишком много такта, осторожности, чтобы не подать какой- либо из сторон повода к сомнениям или обидам, хоть бы и неосновательным. Даже слишком осторожный и мудрый пр.Исидор и тот в короткое время пребывания своего в Полоцке после воссоединения несколько раз подвергся нареканиям в якобы пристрастном отношении к воссоединенным. Однажды он послал прот.Ремезова к воссоединенным Бешенковичским священникам побеседовать с ними о православии. Те ответили Ремезову, что они такие же православные, как и он, Ремезов, и пр.Исидор. В другой раз пр.Исидор, при посредстве директора Витебской гимназии Рикмана, отстранил от должности законоучителя этой гимиазии воссоединенного пр.Голембиовского, назначив на его место древле-православнаго пр.Копаевича. Надо полагать, что пр.Исидор сделал это, считая Голембиовского неспособным к прохождению законоучительской должности. Но пр.Василий вступился за своего и, возбудив ходатайство пред обер-прокурором и министром, добился того, что Голембиовский был возвращен 1207 . Но осторожный пр.Исидор, как мы уже знаем, был перемещен в Могилев, а в Полоцке остался пр.Василий... На помощь епископам в устройстве нововоссоединенных епархий в апреле 1840 г. с Высочайшего соизволения был командирован уже хорошо известный нам Скрипицин. |
| Латинские и греческие буквы произошли от еврейских. Правильнее, финикийских. Исидор здесь смешивает семитские народы, в частности финикийцев и арамеев (семитское население Сирии сер. II тыс.), и полагает, что впервые алфавит появился у евреев. На самом деле и евреи, и арамеи позаимствовали свои алфавиты у финикийцев. Причем первые алфавитные письмена зародились в северной Финикии (Угарит, сер. II тыс.) и в Древней Персии (кон. I тыс.) на основе аккадской клинописи. Только самое позднее к IX в. в южной Финикии (Тир и Сидон) стандартизировались формы того письма, от которого произошли современные западные и восточные алфавиты. Основой для этого письма, как полагают, было демотическое скорописное египетское письмо, специально приспособленное для семитских народов Синайского полуострова. Когда Исидор говорит, что финикийские (у него ошибочно – еврейские) буквы использовались халдеями (см. ниже § 5), он прав и не прав одновременно. Правда состоит в том, что алфавитное письмо, действительно, быстро распространилось не только на эллинско-римский Запад, но и далеко на Восток, в Среднюю Азию и Иран, где стали пользоваться арамейским алфавитом. А неправда в том, что как раз в «Халдее», то есть в Вавилоне, с начала I тыс. и до эпохи эллинизма пользовались не алфавитным письмом, а силлабарием, составленным на основе аккадской клинописи. Выдвигая на исторически первое место еврейские буквы, Исидор допускает неточность по идеологическим соображениям: ему как христианскому епископу важно показать первичность Ветхого Завета по отношению к античной философии и другим областям знания. Такую теорию впервые развил Филон Александрийский, а Исидор придерживается ее систематически – см. в главах 39,42 данной книги и вообще по всем книгам «Этимологий». Рациональное зерно этой теории – в том, что разные народы так называемого «Благодатного полумесяца» (Месопотамия, Левант, Египет) имели культурные традиции, которые оформились гораздо раньше греческой; из них Исидору известна только еврейская традиция, зато не известны ее заимствования из культурных традиций Египта и Междуречья. |
| Богословские работы и богословие П.А. Флоренского: 1902–1909 Содержание Курсовые сочинения и статьи О суеверии и чуде Спиритизм как антихристианство Эмпирея и эмпирия Беседа Приложение. Заметка о восприятиях при получении таинств Сочинение Оригена «Περ ρχν» как опыт метафизики I. Вступление II. Общие замечания о «Περ ρχν» III. Теология IV. Космология и мировой процесс (Учение Оригена о мире, разумных существах и телеологии его) V. Заключение План статейки «О воскресении тела» (по переживаниям) Догматизм и догматика Понятие Церкви в Священном Писании Список пособий и справочников для настоящей работы Глава первая. Методологические замечания Глава вторая. Двойственность Церкви Глава третья. Догматико-метафизическое определение Церкви Глава четвертая. Основные свойства Церкви Глава пятая. Соотношение атрибутов Церкви и символическое её определение Глава шестая. Аллегорическое определение Церкви и отношение её к Царству Божию Глава седьмая. Этимологическое определение Церкви Приложение I. Слово γιος и его история Религиозные настроения 1 послания к Коринфянам Климента Римск[ого] Св. Иаков, Брат Господень (Характеристика «Послания» и личности) Соль земли, то есть Сказание ожизни Старца Гефсиманского Скита иеромонаха Аввы Исидора, собранное и по порядку изложенное недостойным сыном его духовным Павлом Флоренским Предуведомление к благочестивому брату-читателю Глава 1, в которой благочестивый читатель извещается о келлии отца Исидора Глава 2, в которой повествуется, как Старец встретил бы благочестивого читателя, если бы этот последний побывал у Старца, когда пришел поклониться святыням Гефсиманского Скита Глава 3, в которой описывается угощение отца Исидора Глава 4, сообщающая читателю о подарках, которые делал Батюшка отец Исидор всякому, с кем бы ни приходил в касание Глава 5, выясняющая читателю, как любвеобильно отец Исидор относился ко всем людям Глава 6, в которой православному читателю рассказывается об уподобляющей человека Творцу и Создателю его Богу милости Аввы Исидора ко всей твари Божией, – к бессловесным скотам и к земным произрастениям и ко всему, в чём жизнь дышит Глава 7, показывающая, сколь кроток и незлобив и миролюбив был Авва Исидор, а также повествующая о прощении им всякой обиды, нанесённой ему Глава 8, из которой чистосердечный читатель усмотрит, что великое смирение о Духе Святом сочетается с великой независимостью Глава 9, в которой пишущий делает попытку поведать читателю о подвижничестве Старца Исидора Глава 10, имеющая указать читателю на духовную свободу благодатного Старца Исидора, а также повествующая о том, как он оскоромливался Глава 11, дающая читателю сведения о том, что делалось на исповеди у Старца Исидора Глава 12, содержащая в себе «Разговор о Камне», то есть повествование некоего профессора о том, как он посетил о. |
| Кириллу, который в это время уже заканчивал высшее самостоятельное богословское образование и готовился вступить в Александрийский клир. С другой стороны, трудно это допустить и с точки зрения психологии подвижника, обычно истинный подвижник, каковым и был св. Исидор, только тогда начинает поучать, а тем более – обличать других, когда он сам достиг более или менее высокого нравственного совершенства, приобретая авторитет у современников, а св. Исидор в конце IV в. был еще только учеником, далеко еще не закончившим даже своего образования, не говоря уже о нравственном совершенстве. Далее, судя по содержанию письма, св. Исидор во время написания его жил в пустыне. Можно ли теперь допустить что он решился укорять св. Кирилла за намерение оставить пустыню и возвратиться в мир и в тоже время сам собирался оставить пустыню и устремиться в шумную столицу – Византию хотя бы и из за образования у ног св. Златоуста. Если же мы в довершение всего, обратим внимание на самый тон письма – авторитетный, решительный и так сказать, безапелляционный, то еще труднее будет допустить, что это письмо было писано в это время и адресовано св. Кириллу. Очевидно, что оно было написано св. Исидором значительно позже, когда он был уже авторитетом для современников и соответственно этому мог позволить себе писать письма такого содержания и характера. А если так, то письмо это не могло быть адресовано св. Кириллу Александрийскому , потому что он в это время уже давно оставил пустыню. Среди писем св. Исидора есть еще одно, адресованное некоему Кириллу. 273 Содержание этого письма еще более подтверждает наши соображения. В нем св. Исидор аллегорически объясняет Кириллу чудо в Кане Галилейской. Судя по содержанию этого письма оно, несмотря на то, что написано так же как и разбираемое нами письмо, не могло быть адресовано св. Кириллу Александрийскому (одной стороны в то время когда св. Кирилл был простым монахом или мирянином) 274 св. Исидор еще не мог писать ему письмо такого содержания, потому что богословским образованием св. |
| Как и всегда, кроткий о. Исидор не побоялся обличения. Но он делал свои обличения с такою любовию, что разгневаться на него едва ли могло даже прийти на мысль обличаемому. Глава 9, в которой пишущий делает попытку поведать читателю о подвижничестве Старца Исидора Если ты, снисходительный к сему Сказанию читатель, хочешь знать нечто о подвиге Великого Старца, то, по мере сил моих, я извещу тебя в том, что знаю. Но да ведомо тебе будет, что о. Исидор хранил свой подвиг в великом молчании, – как бы во Внутренней Пустыни своего сокровенного человека. В стародавние времена некий брат, придя в Скит к Авве Арсению Египетскому и заглянув в дверь, увидал Старца Арсения всего как бы огненным и ужаснулся своего видения. Так и мы можем созерцать подвиг Старца Исидора, лишь заглядывая тайком в калитку его Внутренней Пустыни; то, что сумею сказать я, – случайно и отрывочно. О. Исидор никогда не прерывал своего поста, непрестанно постился постом приятным в воздержании словес. Воздерживаться же от брашен и питий ему приходилось, конечно, всегда, – за неимением этих брашен и питий. Ведь у него ничего не было, а если что и приносили ему, то он отдавал другим не только принесённое, но порою, и свою собственную трапезу. Впрочем, и то немногое, что было у него, он вкушал не так, чтобы насладиться естественною и законною сладостию пищи, но нарочно изменял хороший вкус её на худший. Как сам он говорил: «Нельзя так, чтобы вполне уж было всё хорошо». Уже было ранее поведано тебе о варенье, которое варил себе о. Исидор, и о салате его. А в этой главе выслушай от о. Ефрема, Иеромонаха из Саввинско-Звенигородского Монастыря, рассказ о малиновом варенье. «Нисколько не удивляюсь, – пишет этот сын духовный и друг покойного Старца, – нисколько не удивляюсь, что сколько ни спрашивают у Скитских Отцов о жизни о. Исидора, все они затрудняются сказать что-либо ясное, дающее возможность узнать в нём старца-подвижника. Скоро ли догадаешься о чём-либо подвижническом из подобного происшествия. Во время моего жительства в Лавре Сергиевой, помнится, как-то раз Успенским постом пришёл из Пустыньки Параклитовой в Лавру о. Исидор. Является ко мне. Я приготовляю чай и начинаю его угощать; к чаю подаю малинового варенья, превосходно сваренного. Старец кушает чай с вареньем и замечает: «Хорошо уж очень вареньице-то; ведь, говорят, оно и от простуды полезно». Говорю: «Да, употребление малины считается средством согревающим и потогонным», – и предлагаю ему взять всю банку с собою в Пустыньку. Старец так, мало пытливо посмотрел на меня и на банку и говорит: «Велика банка-то (в ней было 5–6 фунтов варенья), да коль не жаль, – возьму, к зиме можно приберечь». Я тщательно обвернул банку газетной бумагой, потом обвязал салфеткой, и Батюшка понес её домой в свёртке с прочими другими запасами. |
| Подобным образом о. Исидор около трёх лет, до самой своей смерти возился с одним рабочим, которому оторвало машиною руку. Отец Исидор называл его обыкновенно «безруким». Этого «безрукого» он сам кормил ложкой, раздевал его и одевал, доставал ему денеги неоднократно спасал от попыток к самоубийству. Получит какое-нибудь подаяниеи, не теряя времени, спешит передать «безрукому». Кого только ни просил о. Исидор за этого калеку! О чём бы ни шла речь, Батюшка, бывало, непременно свернет её на «безрукого» и начнёт ходатайствовать о нём. Много Старцу было хлопот с ним. Но, из многого выбирая немногое, поведаю тебе, читатель, о некоем случае. Однажды приходит к о. Исидору один студент и видит такое зрелище: рабочий возбужденно уверяет Батюшку, что он, рабочий, должен застрелиться или удавиться, ибо к этому его, будто бы, приговорили революционеры. Батюшка тогда обращается к вошедшему студенту и сетует на рабочего. Но если и слóва Старца «безрукий» не принимал в сердце, то неужто послушался бы студента? Так, конечно, и не внял его уговорам. Ну, не добившись умирения, Старец и студент преклоняют колена и молятся о вразумлении калеки. Затем о. Исидор спешит к старцу Варнаве 888 , чтобы и того привлечь на помощь; но о. Варнава, вероятно, провидя в чём дело, отказался участвовать в беседе с «безруким». Тогда старый-престарый Авва о.Исидор вместе с «безруким» снова плетётся за ограду скитскую, – в номер студента, снятый им в монастырской гостинице. Здесь они опять угощают рабочего чаем, уговаривают, просят, умоляют оставить задуманное. Батюшка изобретает всё новые и новые средства: приносит просфору, по кусочкам даёт её рабочему, снимает с себя – великую святыню – свой собственный перламутровый крест, привезённый Батюшке из Старого Иерусалима неким странником, и, сняв его со своей шеи, надевает на шею рабочего; потом приносит откуда-то денег (своих-то у него, конечно, не было – как всегда!) и даёт рабочему и говорит ему, что это Господь послал тебе в утешение. Но не уязвляется любовию ожесточившееся сердце. Тогда восьмидесятилетний Старец земно кланяется рабочему и просит его образумиться. Так же кланяются рабочему и студент со своей молодой женой, которая присутствовала при этом увещании. И рабочий кланяется Старцу. Чем кончились бы все эти просьбы, неведомо никому, кроме только Бога. Вдруг стучится коридорный и просит студента освободить номер, ибо узналось, что безрукий был политически неблагонадежным. Студенту пришлось собрать пожитки и поскорее удалиться из гостиницы. А Батюшка стоял у ворот Скита и, провожая уезжающего студента и жену его, говорил словами Спасителя: «Блаженны изгнанные правды ради». Глава 6, в которой православному читателю рассказывается об уподобляющей человека Творцу и Создателю его Богу милости Аввы Исидора ко всей твари Божией, – к бессловесным скотам и к земным произрастениям и ко всему, в чём жизнь дышит |
| Глава Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Исидор: " Фотоаппарат перед поездкой лучше выкинуть " Источник: «Крестовский Мост», «Интерфакс-религия» " Фотоаппарат перед поездкой лучше выкинуть " . Глава Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Исидор дает советы паломникам на Святую Землю " Летний отпуск многие верующие стремятся использовать для паломничества на Святую землю. Это можно сделать либо присоединившись к одной из групп, формируемых многочисленными паломническими службами, либо напрямую обратившись в Русскую духовную миссию в Иерусалиме, которая занимается приёмом и размещением гостей. Свои советы будущим паломникам даёт руководитель Русской духовной миссии архимандрит Исидор (Минаев). Воспринимать надо душой, а не объективом - Что надо сделать тем, кто отправляется на Святую землю, чтобы поездка была духовно полезной? - Мне кажется, нужно в первую очередь выкинуть фотоаппарат, причём либо до посадки в самолет, либо сразу по прибытии. Фотоаппараты мало того что не дают людям воспринять всю красоту Святой земли, её архитектуры и ландшафта, они ещё и молиться не дают ни им самим, ни нам - священнослужителям. Сердце обливается кровью, когда я вижу, как на литургии выходит Патриарх Иерусалимский, всех благословляет, а наши паломники, вместо того чтобы поклониться, наставляют на него свои телефоны и фотоаппараты. Фотоаппарат молиться не даёт, а он у каждого второго паломника. Исповедаться лучше дома - Исповедь и причастие для паломника на Святой земле имеют какие-то особенности? - Здесь, на этих великих святынях, разрешается причащаться хоть каждый день. Но очень остро стоит вопрос исповеди. У людей бытует такое мнение, что хорошо бы все свои грехи оставить в Иерусалиме. А ведь их можно " сдать " дома, а в Иерусалим приехать уже очищенными. Это неумеренное желание паломников исповедаться непременно здесь, конечно, усложняет жизнь всем пастырям. Священники, приезжающие с группами, тоже хотят послужить и помолиться, а они не могут, будучи обязаны почти ежедневно исповедовать своих пасомых. Те же хотят непременно исповедоваться перед каждой службой. Священник вынужден вместо богослужения идти исповедовать разом пятьдесят, а то и сто человек. |
| 22 Гласные и согласные буквы. Заметим характерную для античных времен традицию не делать принципиальных различий между буквой и звуком. И то и другое могло обозначаться словом littera. Дальше у автора речь о звуках. Ср. Aristot., Poet., 20, 1; Dion. Thrac., 6; Dion. Halicarn., De verb., 14; Marii Vict., Ars gramm., VI, 32–34K; Varr., frg. 43. 25 Когда согласные IuUcocmabляюm один слог с гласными. То есть тогда, когда мы бы сегодня записали их при помощи J и V, каковых букв античность не знала (равно как и W). 26 Звук I удваивается. Имеется в виду прочтение «Трой-йа», где буква I читается как два «й». В древнейшую эпоху одиночый звук «й» в середине слова выпадал, но в сочетании с согласным ассимилировал его и давал звук более сильный – «йй» (так называемая регрессивная ассимиляция), который на письме записывался через одно I. То есть фонетический ряд был таким (для maior, например): «магиор» > «магйор» > > «маййор» > «майор» > «маёр». 27 У Исидора – consonantes (согласными), но это, очевидно, описка: следует – semivocales (полугласными). 29 О латинских буквах С, К и Q. В латинским языке глухой палатальный согласный «к» первоначально обозначался с помощью трех букв: К перед А, С перед «мягкими» Е и I (переход его к аффрикату «ц» относится уже ко временам Исидора, см. ниже гл. 27, §28) и Q перед О и U. Впоследствии буква К почти совершенно исчезла из употребления, a Q применялась только для лабиовелярного звука так что «к» во всех его оттенках стал передаваться через С. 30 Букве Q нет отголоска ни в греческом, ни в еврейском языках. О греческой букве (коппа) и еврейской (коф) Исидор ничего не знал. 31 Буквы X вплоть до времени Августа у латинян не было – небольшая идеологическая подтасовка: эту букву употреблял еще Цицерон. 32 «Разум рта». Игра слов основана и на том, что oratio (речь) по-гречески – λγος, в возвратном переводе на латынь – ratio. 33 Примерно с этого места и до главы 38 Исидор воспроизводит «Ars grammatica» Элия Доната. Приведем, для примера, оглавление этого труда: De voce (О голосе), De littera (О букве/звуке), De syllaba (О слоге), De pedibus (О стопах), De posituris (О препинании), De partibus orationis (О частях речи), De nomine (Об имени), De pronomine (О местоимении), De verbo (О глалоге), De adverbio (О наречии), De participio (О причастии), De coniunctione (О союзе), De praepositione (О предлоге), De interiectione (О междометии), De barbarismo (О варваризме), Desoloecismo (О солецизме), De ceteris vitiis (О прочих ошибках), De metaplasmo (О метаплазме), De schematibus (О фигурах речи), De tropis (О тропах). Но Исидор не просто переписывает или пересказывает Доната – он его редактирует, уточняет и добавляет много своего. |
|
|
