| Господь, участвуя в таинстве, снимает с души человека всю тяжесть сомнений и переживаний, гнетущих его, и в этом плане откровение помыслов, о чем мы с вами пока не говорили, всегда было еще одной важной составляющей старчества. Это и действенный способ находить ответы на свои вопросы в духе истины, учиться искать ее и понимать. В скиту Оптиной пустыни братия даже дважды в день, утром и вечером, подходили к старцу на откровение помыслов. Однажды у оптинского настоятеля архимандрита Исаакия спросили: «Батюшка, вот Вы настоятель монастыря, духовное лицо, у Вас столько монахов на попечении, а Вы все равно ходите к старцу на исповедь. Зачем Вам это? В чем вообще Вам каяться? Какие у Вас могут быть грехи?». На что настоятель ответил: «Вот оставьте этот стол на неделю в комнате с закрытыми окнами и запертою дверью. Потом придите и проведите пальцем по нему. И останется на столе чистая полоса, а на пальце – пыль, которую и не замечаешь даже в воздухе. Так и грехи: большие или малые, но они накапливаются непрерывно. И от них следует очищаться покаянием и исповедью». Вот что приближает человека к Богу. Душа наша предназначена к тому, чтобы быть невестой Христовой. Вспомним притчу о десяти девах. Душа уподобляется невесте, которая должна сохранить непорочность для брака с Небесным Женихом, иначе она будет подобна юродивым девам, которые не сохранили своих светильников (см. Мф. 25:1). Как говорил преподобный Серафим Саровский, хотя они и имели какие-то добродетели, но им не было нужды до стяжания Святого Духа. Видимо, они стремились к чему-то другому, у них были иные ценности. Однако этого недостаточно. Человек призван хранить чистоту и в чистоте посвящать себя Богу. Только мудрые девы, сохранившие ее, были достойны войти в Небесный Чертог. А обрести чистоту души нам помогают исповедь и откровение помыслов. Ведь на протяжении жизни человек, так или иначе, отходит от Бога, теряя чистоту и верность Ему. Любой чуждый помысел, не говоря уже о поступках или словах, оставляет своего рода пятно на душе. Но чтобы войти в брачный чертог Небесного Жениха, попасть в Царство Небесное, надо быть действительно достойным этого, душа должна быть непорочной, верной. |
| Последовала вновь остановка, на которой прочитано было Святое Евангелие из молебного последования о победе, возглашены были надлежащие прошения с присоединением прошений из того же последования, по окончании коих архимандритом Вениамином прочитана была молитва о даровании победы над врагами, и по осенении святым крестом и окроплении святой водою процессия направилась к Святым западным вратам обители, где следовала заключительная остановка, на коей закончилось молебствие, в последний раз возглашены были прошения, прочитана молитва пред чудотворною святынею и совершено осенение святым крестом на все стороны крестообразно с окроплением святой водою. Здесь священнослужители и братия в последний раз прикладывались к Калужской чудотворной иконе, после чего в той же торжественной процессии состоялись проводы святой иконы до границы монастырских владений, где уже ожидало духовенство города Козельска с святынями и многочисленные граждане. На этом месте священнослужители и братия Оптиной пустыни еще раз благоговейно поклонились святому чудотворному образу и возвратились с святынями обратно в обитель. Несмотря на почти беспрестанно ливший дождь, порядок во все время шествия ни разу не нарушался; братия и многочисленные богомольцы, продолжительное время находившиеся под дождем, часто переходившим в проливной, в большинстве без всякой защиты, терпеливо и безропотно вынесли все тяготы приключившейся непогоды, и, что достойно удивления, ничего не слышно было после ни о каких заболеваниях. Так хранят Господь и Богоматерь любящих благолепие дому Своего и внимающих своему спасению» 526 . Любопытна запись на церковное новолетие, 1 сентября, – дума оптинского инока-летописца (это был иеродиакон Кирилл (Зленко)). «Новолетие благости Божией, – пишет он, – церковное: чудное дело! Переменилось счисление церковное 527 на гражданское, изменила и жизнь облик свой церковный на мирской: уж далеко ушли мы, именуемые русские православные люди, от старинного уклада жизни, проникнутого благодатным, животворным духом церковности! Слишком очевидным стало, какая обнаруживается разница между прежнею жизнью и современною и какая пропасть образовалась между прошлым и настоящим за эти последние 200 лет послепетровской эпохи. |
| Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение ее среди великих Держав. Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской земли дружно и самоотверженно встанут все верные Наши подданные. В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри. Да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом и да отразит Россия, поднявшаяся как один человек, дерзкий натиск врага. С глубокою верою в правоту Нашего дела и смиренным упованием на Всемогущий Промысел Мы молитвенно призываем на Святую Русь и доблестные войска Наши Божие благословение» 512 . Государь сам читал этот Манифест в Зимнем дворце перед собравшимися там офицерами, генералами и гражданскими чинами. Ему устроили овацию. Крики «Ура!» гремели под сводами Николаевского зала. А когда Государь вышел на балкон, он увидел, что вся площадь запружена народом. При его появлении все сняли шапки и опустились на колени... У Государя слезы навернулись на глаза: да, русский народ в час опасности был с ним... В начале войны патриотизм был так высок, что на время подавил все революционные настроения. Противники самодержавия и Православия умолкли. В Летописи Иоанно-Предтеченского скита Оптиной пустыни появились краткие сообщения. 17 июня 1914 года: «По случаю объявления Австрией войны Сербии в России объявлена мобилизация 4-х Военных округов». 18-го: «Объявлена общая мобилизация. Из Оптинского братства около 50 человек призваны на действительную службу». 19-го: «После литургии скитоначальник отец Феодосий соборне служил напутственный молебен. Отъезжающим на войну скитским братиям был устроен чай у скитоначальника». 20-го: «По случаю отъезда братий, призванных по мобилизации, преосвященный Михей служил напутственный молебен. Трапезовали скитяне в монастыре. Из скитян призваны на службу рясофорные монахи: отец Сергий Мозель, отец Александр Аваев, отец Павел Челушкин, отец Григорий Ермаков 513 , отец Григорий Хардиков; послушники: брат Иоанн Даланов, брат Иоанн Кулигин, брат Пётр Швырев 514 и брат Иоанн Каширин». 22-го: «Германия объявила войну России и Франции». 23-го: «Англия, Япония и Бельгия объявили войну Германии». 27-го: «Получено известие о том, что Австрия объявила войну России. Отправился из скита в город Жиздру призванный из отставки на действительную службу подпоручик Мозель (рясофорный монах отец Сергий)» 515 . |
| Вспоминается, какой шок был у некоторых, когда в Оптиной после убийства нашли окровавленный меч с надписью: «сатана 666». «Да не вникайте вы в эти шестерки, — сказал старец, — безбожники убили». И все же в потрясении тех дней иные бросились изучать литературу по ритуальным убийствам, чтобы, заглянув в эту смрадную бездну, задать в итоге простой вопрос. А какая разница в том, что о. Василия убили за Христа мечом с тремя шестерками, а священномученика Исаакия Оптинского в 1938 году расстреляли? Убийство есть убийство, и суть тут не в надписях на мече. Древнее зло сегодня прячется в загадочность знаков, ритуалов, словечек, чтобы, запутавшись, сказал человек: «Да ведь такого на земле еще не было, чтобы сын-школьник изучал в секте, как убить свою бабушку и мать!» Почему не было? Было, и велика ли разница между этим школьником, метящим в палачи, и комсомольцем 20х годов, казнившим (а это реальный случай) своего отца-священника? Палач во все времена есть палач. Словом, чем дальше продвигалось наше расследование о причинах убийства в Оптиной, тем чаще через «загадочность» современного зла проступали явления, давно знакомые. Из разговора с игуменьей Орловского Свято-Введалекого монастыря монахиней Олимпиадой: — Матушка, а ваш монастырь сатанисты посещают? — Кошкодавы-то? А как же! Все, как у людей. На Орловщине и в других местах народ называет сатанистов «кошкодавами» за их излюбленный прием — накинуть петлю на шею котенку и, размозжив его о стену монастыря, перепачкать потом стены, рисуя свои излюбленные шестерки. В нашей отечественной истории «кошкодавы» — народ знакомый. И в романе Булгакова «Собачье сердце» революционер Шариков не случайно «кошкодав». Это взято из жизни, и старики по деревням еще помнят, как во время раскулачивания шли по дворам вооруженные люди, стреляя зачем-то сперва в собаку и мозжа сапогами кота. Из отечественной истории, наконец, известно, что «кошкодавы» — мелкая сошка, расчищающая путь к власти своим хозяевам. Этих кошки не интересуют, и цель здесь иная — золото, сила, власть. Характерно, что о. Василий называл эти фетиши зла древним словом — идолы. И новомученики разных времен оставили нам свое духовное наследие — ясное видение природы зла. |
| 22. Понедельник. Попразднство Успения Пресвятой Богородицы. Мч. Агафоника и иже с ним. Мч. Луппа (с 23 августа) . Грузинской иконы Божией Матери. Прп. Исаакия Оптинского . Служба попразднства Успения совершается в соединении со службами (без праздничного знака) мч. Агафоника и мч. Луппа (с 23 августа). На вечерне кафизмы нет. На «Господи, воззвах» стихиры на 6: мч. Агафоника, глас 4-й – 3, и мч. Луппа, глас тот же – 3. «Слава» – мч. Агафоника, глас 1-й: «Тезоименне назвался еси...», «И ныне» – праздника, глас тот же: «Подобаше самовидцем...». Входа нет. Прокимен дня. На стиховне стихиры праздника, глас 8-й (со своими припевами). «Слава» – мч. Агафоника, глас тот же: «Тезоименно звание прием...», «И ныне» – праздника, глас тот же: «Уверяя Иисус...». По Трисвятом – тропарь мучеников, глас 4-й. «Слава, и ныне» – тропарь праздника, глас 1-й. На утрене на «Бог Господь» – тропарь праздника, глас 1-й (дважды). «Слава» – тропарь мучеников, глас 4-й, «И ныне» – тропарь праздника, глас 1-й. Кафизмы 4-я и 5-я. Малые ектении. Седальны праздника (по дважды). Псалом 50-й. Каноны: праздника 1-й со ирмосом на 6 (ирмосы по дважды), мч. Агафоника на 4 и мч. Луппа на 4. Библейские песни «Поем Господеви...». Катавасия по 3-й, 6-й, 8-й и 9-й песнях – ирмосы канона Минеи (мч. Луппа). По 3-й песни – кондак и икос мч. Агафоника, глас 1-й; седален мч. Агафоника, глас 8-й: «Кровей твоих струями...». «Слава» – седален мч. Луппа, глас 1-й: «Страданием просветився...», «И ныне» – седален праздника, глас тот же: «Лик Божественных апостол...». По 6-й песни – кондак и икос праздника, глас 2-й. На 9-й песни поем «Честнейшую». По 9-й песни «Достойно есть» не поется. Светилен мч. Агафоника: «Яко благих тезоименит...». «Слава, и ныне» – светилен праздника: «Апостоли, соберитеся погребсти...». «Хвалите Господа с Небес...» и хвалитные псалмы. Читается вседневное славословие. На стиховне стихиры праздника, глас 2-й (со своими припевами). «Слава, и ныне» – праздника, глас тот же: «Вси земнороднии...». По Трисвятом – тропарь мучеников, глас 4-й. «Слава, и ныне» – тропарь праздника, глас 1-й. |
| 950 . Афанасьев В. Супруги Киреевские в их отношении к Оптиной Пустыни: (Одна из забытых страниц русской культуры)//Лит. учеба. М. 1996. 3. 188–216. 951 . Беловолов Геннадий, свящ. Оптинские предания о Достоевском//Достоевский Ф. М. Собр. соч. СПб. 1997. 14. 301–312. 952 . Беловолов Г. Иоанн Кронштадтский и Оптина Пустынь//Подъем. Воронеж 1999. 11. 186–194. 953 . Благословенная Оптина: Воспоминания паломников об обители и ее старцах. Оптина Пустынь; М. 1998. 301. Оптина Пустынь 2000. 954 . Богданов Д. П. Оптина пустынь и паломничество в нее русских писателей//Истор. вестник. 1910. 92:10. 330. 955 . Бьянки Энцо. Оптина пустынь и русское старчество//ЦиВ 2002. 4(21). 123–128. 956 . Ганичев В. Оптина//Москва. 1998. 12. 212–219. 957 . Голиков А. Оптина пустынь в истории русского монашества XIX века//ХЧ 1899. 17. 140–156. 958 . Горбачук Георгий, прот. Образы преподобных оптинских старцев в дневниках, записках и очерках С. А. Нилуса//ЦиВ 2002. 4(21). 138–155. 959 . Добров В. Константин Леонтьев в Оптиной Пустыни и у стен Троице-Сергиевой Лавры//Лит. учеба. М. 1996. 3. 129–140. 960 . Душеполезные поучения преподобных оптинских старцев: Симфония. 1–2. Оптина пустынь 2001. 961 . Е., послушник. Оптина возрождается//Ясная Поляна. 1991. 4. 26–32. 962 . Е. В. [Ераст (Вытропский), иером.] Историческое описание Козельской Оптиной пустыни и Предтечева скита (Калужской губернии). [Сергиев Посад]; Оптина Пустынь 1902. 221. [Изд., «выпущенное самою пустынью» (В. В. Розанов ) и достоверно излагающее мн. события и эпизоды деятельности опт. старцев]. 963 . Евлогий (Смирнов), архиеп. Духовное наследие оптинских старцев//ЦиВ 2002. 4(21). 129–137. 964 . Житие священномученика архимандрита Исаакия. Оптина Пустынь 1996. 127. 965 . Жития преподобных старцев Оптиной Пустыни. Джорданвилль 1992. (с измен.): Преподобные старцы Оптиной Пустыни: Жития – чудеса – поучения. М.; Рига 1995. 416. же: М. 2001. 966 . Ильинская А. Мученики и исповедники. Судьбы оптинской братии и шамординских сестер в годы советской власти//ЖМП 1991. 11. 28–32. |
| 22. Среда. Попразднство Успения Пресвятой Богородицы. Мч. Агафоника и иже с ним. Мч. Луппа (с 23 августа) . Грузинской иконы Божией Матери. Прп. Исаакия Оптинского . Служба попразднства Успения совершается в соединении со службами (без праздничного знака) мч. Агафоника и мч. Луппа (с 23 августа). На вечерне кафизма 9-я. На «Господи, воззвах» стихиры на 6: мч. Агафоника, глас 4-й – 3, и мч. Луппа, глас тот же – 3. «Слава» – мч. Агафоника, глас 1-й: «Тезоименне назвался еси...», «И ныне» – праздника, глас тот же: «Подобаше самовидцем...». Входа нет. Прокимен дня. На стиховне стихиры праздника, глас 8-й (со своими припевами). «Слава» – мч. Агафоника, глас тот же: «Тезоименно звание прием...», «И ныне» – праздника, глас тот же: «Уверяя Иисус...». По Трисвятом – тропарь мучеников, глас 4-й. «Слава, и ныне» – тропарь праздника, глас 1-й. На утрене на «Бог Господь» – тропарь праздника, глас 1-й (дважды). «Слава» – тропарь мучеников, глас 4-й, «И ныне» – тропарь праздника, глас 1-й. Кафизмы 10-я и 11-я. Малые ектении. Седальны праздника (по дважды). Псалом 50-й. Каноны: праздника 1-й со ирмосом на 6 (ирмосы по дважды), мч. Агафоника на 4 и мч. Луппа на 4. Библейские песни «Поем Господеви...». Катавасия по 3-й, 6-й, 8-й и 9-й песнях – ирмосы канона Минеи (мч. Луппа). По 3-й песни – кондак и икос мч. Агафоника, глас 1-й; седален мч. Агафоника, глас 8-й: «Кровей твоих струями...». «Слава» – седален мч. Луппа, глас 1-й: «Страданием просветився...», «И ныне» – седален праздника, глас тот же: «Лик Божественных апостол...». По 6-й песни – кондак и икос праздника, глас 2-й. На 9-й песни поем «Честнейшую». По 9-й песни «Достойно есть» не поется. Светилен мч. Агафоника: «Яко благих тезоименит...». «Слава, и ныне» – светилен праздника: «Апостоли, соберитеся погребсти...». «Хвалите Господа с Небес...» и хвалитные псалмы. Читается вседневное славословие. На стиховне стихиры праздника, глас 2-й (со своими припевами). «Слава, и ныне» – праздника, глас тот же: «Вси земнороднии...». По Трисвятом – тропарь мучеников, глас 4-й. «Слава, и ныне» – тропарь праздника, глас 1-й. |
| Летом всех поразила страшная весть о том, что в Екатеринбурге в ночь с 4 на 5 июля расстрелян Государь Николай Александрович со всей своей семьей и с некоторыми верными людьми, разделявшими с ним заточение. Патриарх Тихон провел совещание Соборного Совета, решено было совершить панихиду по убиенному Императору. В протоколе заседания есть приписка Патриарха: «Благословляю архипастырей и пастырей молиться о сем на местах». Церковь решительно осудила убийц и призвала каждого русского осудить это злодеяние. Оптина пустынь молитвами иноков и множества русских богомольцев хотя и под видом некоей артели, но держалась, не оставляла ни богослужений, ни духовного окормления богомольцев переживавших в большинстве своем очень трудные времена. Осенью 1918 года Агрономический совет Козельского комиссариата пригласил оптинских «руководителей» (очевидно, архимандрита Исаакия и игумена Феодосия) на совещание по вопросу «подъема народного хозяйства» и предложил, а вернее было бы назвать это предложение приказом, организовать на базе племенного стада сельхозартели Оптино племенной рассадник крупного рогатого скота для всего уезда. Сохранился один любопытный документ, показывающий, что «рассадник» появился в это время не без Промысла Божия: благодаря ему не были тогда призваны в набиравшуюся большевиками армию последние работоспособные оптинские монахи. Вот этот документ: «Список лиц, подлежащих отправке в Калугу для переосвидетельствования на основании распоряжения Козельского военного комиссариата от 14.11.1918 г. и необходимо требующихся для Племенного рассадника Оптинской трудовой артели и обслуживающих хозяйство рассадника в качестве рабочих: Конный двор: Иван Ледовский, Дионисий Романенков, Николай Климов, Никита Сучков. Канцелярия: К(ирилл) Зленко, В. Никольский , Никон Беляев . Погреб: Ириней Лузгин. Сад: Вас. Кутляков, Алексей Соболев, Павел Драчёв, Андрей Синицын. Огороды: Дан. Фомин, Фед. Старых. Скотный двор: Алексей Батурин, Варсонофий Ванюшкин, Александр Дегтев, Димитрий Карпов, Сергей Ежов. |
| Первый период начинается с 40-х годов позапрошлого века, когда появляются первые упоминания об Оптинских старцах. В издаваемых общих курсах по истории Русской Православной Церкви житию старцев Оптиной пустыни, ее истории и устроению отводятся отдельные главы или параграфы. Причем помимо литературы об Оптиной, создававшейся вне монастырских стен, начинается издательская деятельность и в самом монастыре. Второй период хронологически совпадает со временем расцвета Оптинского старчества и также может быть охарактеризован как плодотворный период, когда появляется большое количество самой разнообразной литературы, причем написанной не только монахами, но и светскими мыслителями, подолгу находившимися в Оптиной. Среди последних особо следует выделить работы таких писателей, как К. Н. Леонтьев и С. А. Нилус 171 . В третий период, период советской власти, произведения об Оптиной появлялись только за границей, но тем не менее именно в этот период мы встречаем наиболее фундаментальные исследования об Оптиной пустыни, связанные с именами И. К. Смолича и И. М. Концевича 172 . Наконец, четвертый период начинается с конца 80-х годов XX века, времени передачи монастыря Русской Православной Церкви и возобновления деятельности монастыря. Здесь мы можем выделить ряд направлений в историографии Оптиной пустыни, которые в этот период получили особое развитие: – достаточно интенсивная издательская деятельность самого монастыря. Среди многочисленных изданий обители следует отметить следующего рода литературу: жития, наставления, беседы, келейные записки, воспоминания, письма 173 ; Оптинский альманах по различным темам (Оптина пустынь и русская культура, Святыня под спудом); календари. – исследования, посвященные тесным связям Оптиной пустыни с русской культурой и влиянию старчества на характер русской культуры 174 . – международные конференции, форумы, диссертационные исследования 175 . История, зарождение монастыря и его долгая и богатая на события жизнь также может быть поделена на периоды, каждый из которых обладает своеобразными характеристиками. Согласно периодизации протоиерея С. Четверикова, можно выделить четыре периода: «Со вступления в настоятельство отца Авраамия начался первый из этих периодов, закончившийся к началу 30-х годов XIX столетия. Второй период совпадает со временем настоятельства отца архимандрита Моисея и старчества отца Льва и отца Макария; третий период совпадает со временем настоятельства отца архимандрита Исаакия и старчества отца Амвросия, и четвертый обнимает собою время после 1894 года» 176 . |
| Виктор Васильевич Афанасьев (р. 1932) начинал свой путь в литературе как поэт мирского душевного мировосприятия. Печатаясь с конца 40-х годов, он вдруг резко прекращает поэтические опыты, ощутив как будто оскудение своего дара, и в начале 70-х годов переходит к жанру художественной биографии, литературного портрета, выпускает книги о Рылееве, Жуковском, Лермонтове, И.Козлове, Батюшкове, Языкове и ряде менее известных поэтов. И вот оказалось: всё прежде созданное, написанное— было лишь приуготовлением к творчеству иного рода. С начала 90-х годов начинают выходить созданные Афанасьевым жизнеописания великих подвижников, преподобного Серафима Саровского, преподобного Антония Великого, оптинского старца Варсонофия, священномученика архимандрита Исаакия. А затем— чудесный взлёт духовно-поэтического творчества. В 1996 году поэт издаёт сборник духовных стихов «Лестница», в 1999 году— сборник «Зреет жатва». Названия сборников примечательные, и опасность для автора таящие; они сразу ориентируют наше восприятие не только на известные образы Священного Писания ( Быт. 28, 12; Мф. 13, 30; Ин. 13, 35; Откр. 14, 15), но и на великий труд преподобного Иоанна Лествичника— а с ним соизмерение кому выдержать? Но вот парадокс: память о святоотеческой мудрости не мешает, а помогает полнее воспринять и осмыслить поэзию Афанасьева. Соотнесённость же с библейскими образами всегда даёт верный ориентир в понимании любой истины. Поэт раскрывает состояние человека, совершающего жизненный путь в нелёгком восхождении от дольнего к Горнему, в постоянном памятовании о грядущей жатве Господней. Стихотворения и поэмы Афанасьева— поэзия подлинная и православная по духу. Истинно православное религиозное чувство, нужно помнить, отличается всегда сдержанностью, строгостью выражения и отсутствием какой бы то ни было экзальтации и слащавости (что весьма ощутимо бывает у католиков)— и это составляет важную особенность Афанасьева как поэта. Также и в том особенность его стихов, что при всей искренней индивидуальности выраженных в них переживаний— они всегда могут быть соотнесены с мудростью надличностной. Это укоренённое в православном сознании свойство миропонимания: ничего не вносить в него слишком от себя, от своего мудрствования, от стремления выпятить неповторимость собственного взгляда на мир. Православная вера поверяется всегда истинами Писания и духовным опытом Святых Отцов. Оттого она и истинна. Потому-то автор «Лествицы» и не боится сопоставления его стихов со святоотеческой мудростью: они, напротив, рассчитаны на такое сопоставление. |
|
|
