| Известен список особого рода кормчей – так называемой сводной, составление которой относится к первой половине XVI в. Сводная кормчая содержит в себе номоканон патриарха Фотия и правила св. Апостолов, семи вселенских соборов и двух Константинопольских с помещением разных переводов и толкований сим правилам и объяснительных к ним статей. Здесь находятся дополнительные статьи из сочинений восточных иерархов, собранные игуменом Иосифова Волоколамского монастыря Нифонтом Кормилициным 1549 с ведома и благословения митрополитов Даниила и Макария 1550 . Но более глубокое и внимательное изучение состава сводной кормчей ведет к предположению об отношении к ней м. Даниила более непосредственном и близком, чем то, какое позволяет допустить данное им на труде игумена Нифонта благословение и соизволение. Мысль о непосредственном участии Даниила в составлении сводной кормчей находит себе основание в самом содержании ее. В дополнительных статьях, составляющих отличительную особенность сводной кормчей, находится весьма много таких святоотеческих и других свидетельств, которые представляют из себя не более как буквальное воспроизведение свидетельств, содержащихся в некоторых словах соборника м. Даниила и его посланиях, и которые не редко расположены в том самом порядке, какой для них дан в произведениях м. Даниила 1551 . В сводной кормчей попадается буквальное тождество некоторых выражений и мест с собственными, самостоятельными рассуждениями Даниила 1552 . Наконец в сводной кормчей встречаются такие главы, которые, по всей вероятности, привнесены самим Даниилом и находятся в отрывке из собрания его кормчей 1553 . Тождество цитат сводной кормчей с цитатами некоторых слов и посланий Даниила, равно как и с цитатами его собрания кормчей может быть объясняемо простым заимствованием составителя сводной кормчей, именно Нифонта, из трудов Даниила, своего предшественника по игуменству. Но такому объяснению не поддается факт буквального тождества некоторых выражений сводной кормчей с собственными рассуждениями Даниила. Воспользоваться последними Нифонт не имел никаких побуждений, так как слова своего современника и сподвижника по монашеству в то время еще не имели в его глазах особенно веского, а главное священного авторитета. Естественнее всего подобное буквальное сходство выражений объясняется происхождением их от одного и того же лица и одного того же источника, иными словами эти выражения, встречаются и в сводной кормчей с одной стороны, и в словах Даниила с другой, принадлежат одному и тому же автору Даниилу. Таким образом совершенно последовательно мы приходим к заключению о непосредственном участии м. Даниила в составлении сводной кормчей, хотя в распоряжении науки нет покуда данных для того, чтобы определять степень и пределы этого участия. |
| В-третьих. Известно, что всякая древнерусская дата, обычно данная в счислении от С. М., при переводе в счисление от Р. X. могла иметь в восприятии средневекового книжника по крайней мере два значения: если последний ориентировался на западноевропейскую традицию, то он исходил из разницы между счислениями – в 5508 лет, а если он придерживался древнерусской традиции, то исходил из разницы – в 5500 лет. Учитывая это обстоятельство, рассмотрим дату 6883, которую мы получили путем подсчета, взяв за исходную сохранившуюся в списке Иосифо-Волоколамском 114 (редакция А) дату 7007. Приходится констатировать еще одно удивительное совпадение: аналогом этой новой даты явления иконы в счислении от Р. X., согласно западноевропейской традиции, будет 1375 год, а согласно древнерусской – 1383 год. Но последний результат получается и при переводе по-западноевропейски даты 6891, прямо указанной в редакции Б и летописном рассказе. Столь же удивительный факт обнаруживается и при переводе даты 7007: ее западноевропейским аналогом в счислении от Р. X. будет 1499 год, а древнерусским – 1507, то есть год, с которым также соотносится и зафиксированная в редакции Б дата 7015 (если перевести ее по-западноевропейски) – спорная, как показано выше, дата построения на Тихвине каменного храма. Таким образом, пары дат: 6883–6891 и 7007–7015 – оказываются прикровенно тождественными; равнозначность этих дат возникает на почве их перевода в счисление от Р. X.: следуя той или иной традиции, при этой простой операции легко можно прийти к общему результату, получив даты 1383 и 1507. Знаменательно при этом то, что указанные даты являются крайними в редакции Б, так что весь комплекс воспроизведенных здесь событий заключен между ними; кроме того, сами эти даты связаны с наиболее значительными событиями – явлением иконы и закладкой первой церкви и построением каменного храма на Тихвине; и при этом они посредством теософского или каббалистического сокращения редуцируются в символически значимое число 15. Отсюда последнее как бы обрамляет весь текст, энигматически выступая в начале и в конце рассказа. |
| «А кто», говорит он в первом послании, «пострижется в чернцы, ино тому с тех нестъ впредь эпитимии несть». Мысль эту еще яснее высказывает в третьем послании: «аще ли же восхощеши вскоре прияти всем грехом прощение и ты облецыся во святый ангельский, иноческий образ и прежде всего да отступит от тебя всякая гордость и ослушание, зависть и ярость, хула, прекословие и бесчиние, златолюбие и сребролюбие, многостяжание, сластолюбие и чревообъядение.» Различие между первыми тремя посланиями состоит только в том, что в первом Пр. Иосифъ вообще рассуждает о соблюдении эпитимий и самих ее свойствах, во втором и третьем уже предписывает определенные эпитимии и известным лицам за их грехопадение. Одному запрещает причащаться Св. Таин на два года (во втором послании) и вообще самая эпитимия слабее, нежели предписывается в третьем послании. Вельможе, к которому писано третье послание запрещается причащаться Св. Таин на 3 года и запрещается есть мясную пищу в продолжении этой эпитимии.– Наконец при разборе 3-х посланий о эпитимиях, нельзя не заметить еще и того, что Пр. Иосиф одне из предписанных действий позволяет заменять другими. В третьем послании говорит он: «а в который день постный, немощно будет поститись, или молитись, как здесь (в послании писано), ино дать милостыню по силе за тот день... по гривне... а коли не в постный день немощно будет правил исправить, ино дати милостыне в полы того.» Что касается до послания: «о вельможах,» то это есть ничто иное, как четвертое послание о эпитимиях. Некоторые историки считают это послание особым – собственно о вельможах на том основании, что оно написано в особом месте. Но в сборнике гр. Толстова II отд. 68, где помещены рассмотренные нами послания, над ними поставлена надпись: «Четыре послания Иосифовы о эпитимиях к некоим вельможам, в мире живущим детям его духовным,» – между тем как на самом деле написано только три послания и после них на 217 листе на полях киноварью написано: «ино послание Иосифово о вельможах, писано преже грамоты прощальные Иосифа, митрополита Киевского.» Если бы это послание было отлично от первых 3 посланий, то к чему такое замечание переписчика? Оно еще более кажется излишним потому, что здесь же на 217 листе сборника следует послание Пр. |
| из новой книги митрополита Волоколамского Илариона — четвертого тома из шеститомной серии «Иисус Христос. Жизнь и учение». Четвертый том серии посвящен притчам Христа. Чем справедливость Бога отличается от справедливости человека? Небольшая притча о бесплодной смоковнице является частью поучения, произнесенного после того, как Иисусу рассказали о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их (Лк 13:1). Об этом инциденте неизвестно из других источников: Иосиф Флавий, описавший историю взаимоотношений Пилата с иудеями и галилеянами достаточно подробно, о нем умалчивает. Однако Иосиф описывает другой эпизод, касающийся мятежа самарян: Также и самаряне не удержались от возмущения. Их смутил некий лживый человек, который легко во всем влиял на народ. Он побудил их собраться к нему на гору Гаризим, которую они считают особенно священною. Тут он стал уверять пришедших [отовсюду] самарян, что покажет им зарытые здесь священные сосуды Моисея. Самаряне вооружились, поверив этой басне, и расположились в деревушке Тирафане. Тут к ним примкнули новые пришельцы, чтобы возможно большею толпою подняться на гору. Однако Пилат предупредил это, выслав вперед отряды всадников и пехоты, которые, неожиданно напав на собравшихся в деревушке, часть из них перебили, а часть обратили в бегство. При этом они захватили также многих в плен, Пилат же распорядился казнить влиятельнейших и наиболее выдающихся из этих пленных и Некоторые исследователи считают, что в Евангелии от Луки упомянут этот инцидент, но самаряне по ошибке названы галилеянами. Однако в таком случае Евангелист был бы повинен не только в смешении галилеян с самарянами, но еще и в анахронизме: Иосиф говорит об этом инциденте уже после упоминания о казни Иисуса Христа. Произошел он в 35 году по Р. Х., и в результате его Пилат был отозван в Рим. Кроме того, Иосиф не упоминает ни о каких жертвоприношениях, о которых говорится у Луки. Еще одна история, рассказанная Иосифом Флавием, рассматривается как возможный прототип для повествования Луки. Это история у Иосифа предшествует упоминанию о казни Иисуса Христа и, следовательно, произошла при Его жизни: |
| ч. труднодоступных в его время, в частности афонских). Они выполнены, как правило, на уровне российской церковной науки XIX в., но большинство из них сохранило свое значение до наст. времени, хотя бы уже в силу отсутствия более совершенных публикаций. Круг исследовательских интересов Л. отличался большой широтой, характерной, впрочем, и для мн. его современников. Л. внес значительный вклад в изучение афонских древностей, слав. мон-рей Св. Горы. Его исследование роли Охридской архиепископии в церковной жизни и развитии культуры юж. славян явилось безусловно новаторским для своего времени и было особо отмечено И. В. Ягичем ( Ягич. 2003. С. 639), вообще достаточно скупым на похвалы российской церковной науке. Напротив, работы Л., посвященные происхождению и истории глаголицы, возникновение которой он связывал с хорват. землями ввиду существования многовековой устойчивой глаголической письменной традиции в регионе, трудно признать удачными даже для того времени. Интерес, проявленный Л. к изучению древностей Калужской земли, по праву сделал его одним из основателей местного краеведения. Л. проявлял заботу и о неизданном наследии своих предшественников, в особенности в области археографии. Его трудами были опубликованы описания рукописей б-ки Троице-Сергиевой лавры иеромонахов Илария и Арсения (1878-1880) и собраний Иосифова Волоколамского, Новоиерусалимского Воскресенского, Саввина Сторожевского и Пафнутиева Боровского мон-рей. Л. погребен со стороны алтаря лаврской Духовской ц., к 2015 г. надгробие восстановлено. Б-ка (ее описание см.: РГБ. Ф. 304.II, 361) и архив Л. после его смерти поступили в Троице-Сергиеву лавру, вместе с фондами к-рой поступили в Румянцевский музей (РГБ). Архив Л. хранится под 148, небольшое рукописное собрание выделено в отдельный фонд 557). Наиболее полная (но неисчерпывающая) библиография сочинений Л. была опубликована в 1972 г. Соч.: Письмо из Бородина: Письмо к родителям//Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений. СПб., 1839. Т. |
| Посмотрела и удивилась, что у него почти ничего не было из пожитков... Подумала и спросила его... а он сперва будто сконфузился, а потом как бы спохватился, да и говорит: «что ж? я ведь к вам только мимолётом, налегке, – а поклажа-то моя вся там с попутчиком купцом»... После-то на правду вышло иначе; у него действительно ничего не было кроме книг и бумаг разных в двух коробках... да и шуба-то была действительно чужая, но только подаренная ему навсегда, – в чём он и сам вспоминаючи про этот случай уже в Калуге, высказывался нам, – а в эту самую пору не хотел нас опечаливать своею бедностью». Что Высокопр. Филарет любил сам вспоминать про это былое время, пишущему приводилось в Киеве иметь случаи слышать рассказы его именно и об Уфе и Тобольске и даже о сейчас описанном Миасском заводе. Да, земляк, говорил он однажды, ты вот и сам, как видно, твёрдо знаешь от Уфимских наших родных, когда и как служил я в Уфе-то... Она-то мне, сказать правду, больно-больно памятна на всю жизнь... за что и Слава Богу. Да и всю тамошнюю вашу Уральскую и за-Уральскую Сибирь я поисколесил, сколько и сам Ермак – покоритель её... Я вот знаю и колыбельную-то родину его (Антония, при котором и была ведена речь), золото-приисковый Миасский завод. Я заезжал туда повидаться с братцем моим – Гавриилом – вот его батюшкой, – когда отправлялся из Тобольска в Петербург, куда я был вызван тогда на чреду священнослужения, а с тем вместе и вовсе был возвращён из Сибири-то " … О подобных воспоминаниях Высокопр. Филарета и, в частности, об отношениях его к брату своему Гавриилу и, по смерти его ко всему семейству и роду, из которого произошёл и именовавшийся »дитя его сердца» – Антоний, будет речь ещё много раз в дальнейшем повествовании с самой первой поры его епископства в Калуге и до самого последнего времени его жизни. До времени же епископства почти шесть лет (1814–1819 г.) службы Филарета проведены были им в двух Академиях – Санкт-Петербургской и Московской. Глава VIII. Перемещение его в Настоятели Волоколамского Иосифова монастыря. Назначение Филарета Инспектором Санкт-Петербургской Академии. Возведение его в степень Доктора богословия. Отношение к нему Ректора Санкт-Петербургской Академии Филарета, впоследствии Митрополита Московского. Перемещение Филарета в новооткрываемую Московскую Духовную Академию «С этой поры начала и стала явственно совершаться в жизни в Бозе почившего »измена десницы Вышнего, Который извёл яко свет правду его и судьбу его яко полудне ( Пс. 38:6 ), и здесь-то оправдалось явленное ему в начертании на стене, изречение: «Не бойся! Судьбы Архимандрита Филарета в руках Божиих» 175 . |
| Но король не трогался из-под Смоленска и не высылал никого в Тушино для окончательных переговоров с рыцарством; вследствие этого Рожинский принужден был покинуть Тушино: он в первых числах марта 1610 года зажег стан и двинулся по дороге к Иосифову Волоколамскому монастырю; немногие из русских тушинцев последовали за ним, большая часть поехали с повинною или в Москву, или в Калугу; Салтыков с товарищами оставались у короля под Смоленском. Так Москва освободилась от Тушина. Скопину оставалось только разделываться с отрядом Сапеги. Мы оставили Скопина в Александровской слободе, где он продолжал торговаться с шведами, требовавшими новых договоров, новых уступок. Несмотря на сопротивление жителей, Корела была сдана шведам, мало того, царь Василий должен был обязаться: «Наше царское величество вам, любительному государю Каролусу королю, за вашу любовь, дружбу, вспоможение и протори, которые вам учинились и вперед учинятся, полное воздаяние воздадим, чего вы у нашего царского величества по достоинству ни попросите: города, или земли, или уезда». Этим обязательством еще была куплена помощь четырехтысячного отряда шведов. Сапега не мог долее оставаться под Троицким монастырем, 12 января снял знаменитую осаду и расположился в Дмитрове с малым отрядом, потому что большая часть его людей отправилась за Волгу для сбора припасов. В половине февраля русские и шведы подошли под Дмитров; Сапега вышел к ним навстречу и был разбит, Дмитров был бы взят, если б не отстояли его донские козаки, которые сидели в особом укреплении под городом. Здесь также Марина показала большое присутствие духа: когда поляки, испуганные поражением, вяло принимались за оборону укреплений, то она выбежала из своего дома к валам и закричала: «Что вы делаете, негодяи! Я женщина, а не потеряла духа». Видя, что дела Сапеги идут очень дурно, она решилась отправиться в Калугу. Сапега не хотел отпускать ее; в ней родилось подозрение, что Сапега хочет выдать ее королю, и потому она сказала ему: «Не будет того, чтоб ты мною торговал, у меня здесь свои донцы: если будешь меня останавливать, то я дам тебе битву». |
| 1253 См.: Порфирьев–1890. С. 12, С. 17, 204; здесь этот памятник характеризуется как первая сокращённая редакция Палеи, переходящая в хронограф. По согласному мнению А. А. Шахматова, В. М. Истрина и О. В. Творогова, Сол. 866/591 представляет собой краткую хронографическую редакцию Палеи, осложнённую вставками из Исторической Палеи. 1256 Сокращение это сделано русским и отразило особенности новгородского наречия (см.: Попов–1881. Предисловие. C. XXXIII–XXXIV). 1258 См.: Смирнов–1864. С. 44–46. Ещё один список Исторической Палеи входил в собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (Епарх. – 2-я пол. XV–2 четв. XVI в. Л. 110–184 об.). Пространный перечень списков Исторической Палеи приводит в своей работе Т. А. Сумникова, которая называет как уже введённые в оборот, так и новые списки: ГИМ. Син. 638. Л. 215–319 об (60-е гг. XV в.); ГИМ. Син. 591. Л. 1–130 (70-е гг. XV в.); ГИМ. Увар. 515. Л. 227–287 (70-е гг. XV в.); РНБ. Соф. Л. 1–141 (вторая четв. XVI в.); Гос. архив Ярославской обл. 1265. Л. 1–79 (1558 г.); РНБ. Кир.-Бел. Л. 1–135 (50-е гг. XVI в.); РГБ. Собр. Отдела Рукописей. Л. 96–246 об. (третья четв. XVI в.); РГБ. Рум. 359. Л. 15–240 об. (80-е гг. XVI в.); РНБ. Сол. 1191/1301. Л. 1–152 (80-е гг. XVI b.); ГИМ. Син. 548. Л. 1–62 (20-е гг. XVII в.); ГИМ. Муз. 3073. Л. 8–163 (30-е гг. XVII в.); РГБ. Большак. 62. Л. 1–163. Сборник 1691 г. (см.: Сумникова–1969. С. 31–32). 1259 См.: Попов–1881. С. XXXII–XXXXIII; Сперанский–1960. С. 77–85, 104–147. См. также: Веревский–1888. С. 1–18. 1270 См.: Франко–1896. К 1910 г. появилось ещё четыре выпуска малорусских апокрифов: Т. 1–5. Льbib, 1896–1910. 1272 См.: Палея Толковая по списку, сделанному в Коломне в 1406 г./Труд учеников Н. С. Тихонравова. Вып. 1–2. М., 1892–1896. 1273 См.: Толковая палея 1477 г. Воспроизведение Синодальной рукописи 210/ОЛДП. T. XCIII. Вып. I. СПб., 1892. 1275 См.: Тихонравов–1878; Тихонравов–1894. С. 114–115, 121–122. А. В. Михайлов указывает также, что соображения о редакциях Толковой Палеи были высказаны Н. С. Тихонравовым на II археологическом съезде в Петербурге и были внесены в неопубликованный протокол от 9 декабря 1871 г. (см.: Михайлов–1895. С. 9). |
| Настоящий указ ссылается на прежний указ о десятилетнем сроке: «По суду и по сыску, – сказано в указе, – отдавати по прежнему государеву указу за десять лет». Этот прежний указ до нас не дошел; но тем не менее мы имеем прямое свидетельство, что десятилетний срок для вывоза крестьян уже существовал в первые годы Михайлова царствования. Именно в царской грамоте Троицкому монастырю 1615 года сказано, что во все города, где Троицкие вотчины, к воеводам и приказным людям посланы государевы грамоты, а велено Троицких Вотчин крестьян свозити, сыскивая со 113 года (т.е. 1604) сентября с первого числа до 124 года (т.е. в десятилетний срок), а в 124 году тех Троицких крестьян со 113 года не свозить, а будет о том новый государев указ. (ААЭ. Т. III. 66). На эту грамоту ссылается и писцовый наказ 1646 года и сверх того указывает, что от Троицкого монастыря этот срок по государеву указу в 1637 году был распространен на некоторых других землевладельцев. В наказе сказано: «Государь пожаловал дворян и детей боярских Украинских и Замосковных городов, по их челобитью велел им на беглых крестьян во крестьянстве давать суд против Троицкого Сергиева монастыря властей» (ААЭ. Т. IV. 14). Но ранее 1615 года десятилетнего срока мы встречаем; ибо еще в царской грамоте 1614 года, данной Иосифову Волоколамскому монастырю, о десятилетнем сроке не упомянуто; в грамоте сказано: «И как к вам (воеводам) сия наша грамота придет, а Иосифова монастыря игумен с братьею, где своих крестьян сведает: и вы б по тех их крестьян велели давати приставов, и велети тех крестьян ставити перед собою, и их распрашивали, и около тех деревень велели обыскивати всякими людьми накрепко, – старинные ли те Иосифовы вотчины крестьяне? да будет они в крестьянстве повинятся, и в сыску про них скажут, что они старинные Иосифовы вотчины крестьяне; и вы бы тех крестьян с женами и с детьми и с хлебом стоячим и земляным, по сыску велели отдавати Иосифовскому игумену с братьею» (ААЭ. Т. III. 41). Столь раннее, почти на третьем году Михайлова царствования, отменение прежнего пятилетнего срока и заменение его новым сроком десятилетним показывает, что прикрепление крестьян к земле год от году получало новую силу, и мысль о прежнем свободном переходе уже едва ли занимала Московское правительство. И действительно, после царя Бориса Федоровича Годунова ни в одном указе, ни в одной грамоте не встречаем и помину о свободном переходе крестьян, и все заботы правительства были только о том, чтобы поддержать прикрепление, которым уже тяготились крестьяне и которое старались обходить иные землевладельцы, переманивая или перевозя крестьян силою с соседних земель. Теперь рождается вопрос – все ли крестьяне были прикреплены, и какое значение в обществе, и какое влияние на крестьян имело прикрепление их к земле? На сии вопросы в приведенных выше указах нет ответа; но мы можем до некоторой степени найти его в современных указам грамотах и других памятниках того же времени. Кто был прикреплен к земле |
| В этом вопросе важнейшую роль призваны сыграть укорененные в нашей многонациональной и многоконфессиональной стране религиозные традиции. Исламская теология, иудейская теология нуждаются в поддержке и развитии в не меньшей степени, чем теология православная. И я рад приветствовать наших уважаемых коллег, присутствующих здесь по линии экспертного совета ВАК по теологии и экспертной группы по теологии Межрелигиозного Совета России. Особенно председателя Экспертного совета Ефима Иосифовича Пивовара и его заместителя Леонида Фридовича Кациса. Хочу особо поблагодарить принимающих участие в нашей работе представителей органов государственной власти и управления образованием, ответственных за выработку и реализацию политики в этой сфере: заместителя Руководителя Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Наталию Александровну Наумову, директора Департамента управления делами Министерства образования и науки Веронику Владимировну Кравчук. Хочу отдельно поблагодарить Руководителя Администрации Президента Российской Федерации Антона Эдуардовича Вайно за его поддержку и Министра образования и науки Ольгу Юрьевну Васильеву. Контакт с руководством Администрации Президента и с Министерством образования и науки позволяет нам совместно планировать и последовательно решать вопросы развития теологии и теологического образования. Минувший год был сложным, но, на мой взгляд, весьма важным для развития научной специальности «Теология». В этом зале состоялась первая защита диссертации по данной специальности. Она прошла успешно, но первый опыт показал, что в нашем научном сообществе сохраняется инерция противопоставления религии и науки, идущая от времен насильственно навязываемого атеизма, когда людям внушали, что религия несовместима с наукой. Во время первой защиты по теологии члены диссертационного совета были вынуждены в течение полутора часов слушать отзывы пяти биологов, которые доказывали, что «гипотеза существования Бога» противоречит научному мировоззрению. При поддержке Администрации Президента и Министерства образования и науки мы подготовили и провели на площадке МИФИ конференцию общероссийского масштаба. Многие из присутствующих в ней участвовали и присоединятся к моей благодарности Михаилу Николаевичу Стриханову за его личный вклад и проведенную его университетом работу. Форум продемонстрировал правильность выбранного направления, по итогам дискуссий, на заключительном заседании была принята резолюция. |
|
|
