| Замечательный искренней простотой, редким незлобием, христианской кротостью, евангельским нестяжанием, исполнитель благотворений сердобольного митрополита как бы послушался своего наставника-отца, говорившего ему несколько раз: «ты, брат Иероним, немного поживешь после меня», и через год по смерти святителя перешел к нему в вечность. Оелеосвященный и напутствованный Св. Дарами, о. Иероним тихо заснул навеки, как временно засыпают легким сном по прочтении духовной книги. Не отходивший от него, любимый им иеромонах лавры о. Мельхиседек, в субботу, 23 сентября 1850 года, часов около 10 утра, только что отлучился от больного на несколько минут, оставив при нем, служившего ему в последнее время болезни, сироту мальчика, как вслед за тем прибежали сказать, что о. Иероним скончался. Огорченный вестью, о. Мельхиседек возвращается в келлию своего собрата и видит отца Иеронима, в обыкновенном положении сидящим на диване: руки почти крестообразно положены на стол, а на руках склоненная голова друга покоится уже сном вечным. Замечательная кончина! По смерти митрополита Ионы, о. Иероним постоянно страдал от расстройства груди и, слабея время от времени, вянул, как вянет лист, пока не засохнет, или таял, как свеча догорающая. О. Иероним был любимым духовником многочисленных духовных детей своих. Научившись от владыки нестяжательности, кротостью привлек он к себе всех служителей лаврских, приходивших к нему на исповедь, и любовь их, прежде других, соорудила на могиле его памятник: дерн и деревянный крест. Второй свидетель уединенной жизни митрополита – келейный слуга его Кузьмич. С ним также все 17 лет провел владыка в келейном своем уединении. Этот замечательный человек, свыше 60 лет, похожий не столько на слугу, сколько на ученика или послушника старца-иерарха, поступил к нему по указанию покойного князя Александра Николаевича Голицына. Будучи сам высоким христианином, князь понял настроение Кузьмича к благочестивой жизни. По совету сановника, Кузьмич отказался от места, где предлагали ему 30 руб. ассигнац. в месяц жалования, и поступил к святителю Ионе за 10 руб. ассигнац. в месяц. Если бы Господь, говорил Кузьмич, не внушил блаженной памяти князю указать мне на Его Высокопреосвященство, я не ужился бы нигде в другом месте, и ушел куда-нибудь подальше. |
| Слово «бездна» используется в Священном Писании . Мы встречаем его, когда читаем о молитве Ионы «в скорби» из чрева кита: «Объяли меня воды до души моей, последняя бездна окружила меня; погрузилась голова моя в расколы гор» 201 . Святой Максим Исповедник , давая богословское толкование этого места, пишет, что расколы гор – это помыслы лукавых духов, а бездна – это неведение, которое следует за привычкой ко греху. Над бездной же, как по земле, простираются моря греха 202 . В 6-й песне канона Великого четверга святитель Косма Маиумский , вспоминая пророка Иону и сопоставляя его жизнь со своей, пишет: «Бездна последняя грехов обыде мя, и волнения не ктому терпя, яко Иона Владыце вопию ти: от тли мя возведи». Святой Никодим Святогорец в толковании на этот тропарь пишет, что создатель канона святитель Косма последней бездной называет окружившие его грехи, и, будучи не в силах перенести это состояние, он вопиет к Владыке. Он приводит и близкую по смыслу фразу Зонары: «Бездне наших грехов противопоставь бездну милости и милосердия Божия». Так, «безмерны наши прегрешения», но и милость Божия «безмерна», грех – бездна, но бездна и милость Божия 203 . Я считаю, что образ бездны в текстах старца Софрония более всего перекликается с текстом псалма: «Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих» 204 . И в этом заключен великий опыт. Святой Максим Исповедник дает следующее толкование бездны. Он утверждает, что слово «бездна» (βυσσος происходит от глагола βω (объяснять) 205 и означает непостижимость: «Бездна есть непостижимость». Он имеет в виду, что непостижимые суды промысла Божия можно постичь «иным образом» 206 . В другом месте он уподобляет бездну состоянию созерцания. Созерцающий ум подобен бездне из-за множества помышлений. Ум проникает в устроение явлений и входит в сферу разума, а затем верой и силой движения проникает в красоту и останавливается. И тогда, «совершенно скованный и неподвижный для всякого перехода», он взывает, т. е. «должным образом призывает божественную премудрость, воистину непроходимую бездну для познания» 207 . Как утверждает святой Максим Исповедник , речь идет о великом опыте, когда человек имеет сильное стремление к Богу и восходит к созерцанию, но ему преграждают путь, и он вопиет к Богу. |
| Filioque - было прибавлено в 589 году к Символу Веры в местной церкви в Toledo (Испания). Император Карл Великий своим авторитетом ввел эту прибавку в Риме - только в XI веке. Эта прибавка была внесена в католический Символ Веры, без созыва Вселенского Собора, что противоречит всем правилам Церкви, т.к. всякое добавление к Символу Веры может быть сделано только Вселенским Собором. Этот догмат Католической Церкви против слова Божия, т.к. Ап. Иоанн (15,26) приводит слова Христа: " Когда же придет Утешитель, которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, который от Отца исходит. Он будет свидетельствовать о Мне " . Таким образом, мы видим, в главных чертах, что именно Православная Церковь сохранила неизменно и полностью чистоту Христова учения. Говение в монастыре О, Господи, этот подъем никогда не кончится! Вместо тропинки - пересохшее русло потока, усыпанное круглыми, скользящими под ногой камнями. Лес вырублен кругом, а вместо него - какая-то щетина низкого кустарника. Но, наконец, перевал! Тропинка пошла по боку горы. кругом шумел большой лес. Ничто не может сравниться с той радостью, которую испытываешь на перевале, поднимаешься без конца в гору, перед тобой скалы и только назади - все больше уходящая вниз туманная долина. И, когда устанешь совсем, идешь механически, ничего уже не замечая кругом, вдруг кончается подъем, веет горным воздухом, дорожка бежит вниз, и глазам открываются бесконечные синие дали. Чуть-чуть кружилась голова и быстрее билось сердце, когда тропинка пошла ровно, и вот передо мной уже вход - две круглые с рассыпавшнмися верхушками каменные башни, поросшие темным мхом. Мне было необычно прийти сюда одному. Я часто бывал здесь шумной компанией: входили со смехом, требовали чаю и легкомысленно болтали с монахами. Сейчас я шел как проситель, с надеждой. И все выглядело совсем иначе. Я сбросил свои вещи на столик у большого ясеня, где мы обычно пили чай, и ожидал. Меня уже заметили - ко мне навстречу шел монах с огромной черной бородой. " Александр, дорогой, наконец то вы пришли " . Он говорил с сильным грузинским акцентом, и лицо его сияло улыбкой. " Пойдем, пойдем - вот ваша келья " . Мы подошли к каменной пристройке, вплотную подходившей к церкви. О. Иона отворил дверь в маленькую сырую комнату со сводчатым потолком и нишами в каменных стенах. |
| Мы видели, что у этого Кассиана был в послушании другой знатный по происхождению, Иона Голова. А сему последнему были отданы в послушание, при своём поступлении в монастырь, князь Голенин и вельможный Епифаний. В этом нельзя не видеть того, что обыкновенно называем тактом. Однако же правило общежития и устав не нарушался ни для кого: знатные постриженники проходили через самые трудные послушания, как некогда сам Иосиф в монастыре Пафнутия; они носили худые одежды самой грубой шерстяной ткани (суконные ризы) и, кроме того, отличались каждый своим особым подвигом, не только строгим исполнением одного устава. Отмечая знатность рода некоторых подвижников, и говоря об иноках из простого звания, жизнеописатели Иосифа всегда прибавляют, что такой-то Исихей или Виссарион от простыя чади, или, в мире тяжарь бе (крестьянин). Дорожа и иноками простого звания, Иосиф принимал к себе в монастырь и рабов. До нас дошло его два послания: одно прошение молебно у некоего князя о постригшемся в черньци человеце его, другое послание к некоему вельможе возбраняющу ему раб своих пострищи в черньци. Несколько ранее этого последнего послания Иосиф писал к тому же вельможе об том же предмете грамоту, как это видно из самого послания. Пример Голенина и других ему подобных показывает, на сколько люди, имевшие относительно хорошее положение в обществе, чувствовали ещё в мире влечение к жизни монашеской и вместе с тем ощущали потребность питаться духовно от трапезы Божественного Писания, получать наставление как спасти душу. В одном из жизнеописаний Иосифа говорится, что многие бояре от палат княжеских, многие воеводы и честные воины приходили к Иосифу слушать его беседы от Святого Писания. Однажды пришел к Иосифу какой-то философ и, побеседовав с ним, сказал, что Иосиф подобен древним риторам и великому Златоусту. Многие из сановников, часто беседуя с ним, принимали слово его к сердцу и изменяли порочную жизнь на благочестивую. В одном из своих посланий Иосиф поучает мирянина, как ему следует молиться; в другом советует вельможе милостиво обходиться с рабами; в третьем беседует духовно с начитанным мирянином; в четвёртом убеждает княгиню вдову в несправедливости её требований. Относясь с уважением к именитым духовным детям своим, Иосиф везде и часто повторяет форму господине и госпоже, бьёт им челом, себя же именует грешным и худым чернецом и просит не сердиться на него. Однако эта своего рода вежливость не мешает ему быть в своих посланиях строгим обличителем, как в послании к княгине вдове и к вельможе о миловании рабов. Слог его в таких случаях не лишен иронии. |
| И никто ему, этому лютому зверю, ничего не говорит. Свв. отцы на все это жалостно смотрят, а голуби все избитые, разорванные, мертвые, лежат бездыханные, а тот зверь все продолжает. И се исходит из дверей святые церкви – Жена в черном одеянии, и с Нею так же три в черной одежде. И се узрела из храма такое жестокое и свирепое действие, ужаснулась Сама от видимого безчеловечного дела, бросилась Сама к лежащим разорванным голубям, берет в Свои руки каждого, берет разорванные части и соединяет их вместе и, соединив, оживляет и пускает, и тот летит в свое уже гнездо. Она соединяет как попало: черному попадает белая голова, а белому черная, так же и крылья, кому какое попадается, приставляет – и оживит. Она их свободно пускает. Те, которые вышли с Ней из храма, помогают Ей, подбирают части голубей, подают Ей, и Она их исцеляет и пускает из Своих рук. Сие видя дело неустанное, свирепое убийцы оного, обратилися все оные первые ко Храму на молитву ко Господу: «Укроти оного и низвергни этого лютого зверя отсюда». И внезапно с севера поднялся страшный вихрь, даже с огненным пламенем, схватил того лютого безчеловечного зверя и, подхватив на воздух, немилостиво швырнул его в северную сторону за ограду. Исчез и больше его не видно было. Жены подбирают всех убитых, присоединяют все оторванные части и подают Первой. Та целит и отпускает их в свои гнезда. Так они работали до тех пор, пока подобрали всех убитых; всех исцелили, и ни одного не осталось мертвого. Святые отцы, стоящие в этих линиях, и те, которые стояли сзади, видели все это, и те братия, которые стояли поодаль экклесиарховои келлии, тоже все видели. Когда все успокоилось и тишина велика настала, тогда Оная Св. Жена подошла к преподобному Антонию и говорит: «Поди возьми все ключи от святые обители, от недостойного правителя и наблюдателя св. обители сия, и вызови стоящего сзади иеромонаха Варлаама, ему отдай ключи и поручи». И преподобный о. Антоний пошел – пошел прямо туда, где стоял о. Варлаам, взял его за руку и повел к месту, где стоял наместник о. |
| После повечерия каждый шел в свою келью и потом исповедовал отцу духовному свои грехи протекшего дня. Никто не мог выйти за ворота обители без благословения настоятеля. А женщинам и детям вовсе запрещен был вход в обитель. Были иноки, которые, не ограничиваясь точным исполнением общих монастырских правил, решались с благословения настоятеля на некоторые особенные подвиги: один носил на своем теле острую власяницу, другой — тяжелые вериги, третий клал ежедневно по тысяче, даже по две и по три тысячи поклонов; некоторые проводили почти всю ночь в молитве и предавались сну на самое короткое время, и то сидя или стоя. Старец Герасим Черный, постоянно отличавшийся строгим постничеством, жил, наконец, как отшельник вне обители. Другой старец — Кассиан, по прозванию Босой (потому что никогда не носил обуви, даже зимой), пользовался за свои высокие подвиги таким уважением, что сам великий князь Василий Иоаннович избрал его в восприемника своему сыну Иоанну. Впрочем, оба эти старца пришли с Иосифом еще из Пафнутиевой обители. Из постриженников самого Иосифа замечательны были: Иона Голова, бывший в мире воспитателем сыновей волоколамского князя Бориса, Дионисий — из рода князей звенигородских и Арсений Голенин — из рода князей ростовских. Первый непрестанно пребывал в трудах и молитве и служил образцом смирения и сокрушения о своих грехах. Второй, кроме того что исправлял послушание в пекарне за двоих, каждый день прочитывал по 77 псалмов и полагал по три тысячи поклонов. Он поразил всех самым поступлением в монашество. Однажды, будучи еще мирянином, он отправился со множеством своих слуг на охоту, но, проезжая мимо обители Иосифовой, зашел в церковь во время службы и, внезапно упав к стопам игумена, неотступно просил себе немедленного пострижения. И тут же удостоившись получить желаемое, отпустил своих слуг и отдал имение свое на монастырь. Потом с безусловным послушанием нес труды в поварне, хлебопекарне и уходе за больными, не отличаясь ничем от прочих братий ни в одежде, ни в пище . |
| Во главе лиц, отправлявшихся в Соловки, назначено было ехать митрополиту Никону — не только потому, что Соловецкий монастырь находился в его митрополии, но и потому, что перенесение мощей святителя Филиппа удовлетворяло его личным желаниям и возбуждено было им же. Это назначение Никона и поездка его в Соловки обставлены были многочисленными распоряжениями государя. 3 марта, в среду первой недели Великого поста, царь прислал Никону свое жалованье на путешествие — 600 рублей из своей казны. В тот же день приходили к митрополиту от царя с калачем, романеею и сластями в горшочках. 5 марта привезли от государя к митрополиту на дорогу рыбы — белуги, осетров и икры в большом количестве. 7 и 8 марта опять приходили к нему от государя с подачею, с пастилами и коврижками. От Патриарха была такая же посылка. Никона должна была сопровождать многочисленная свита из духовных и светских лиц не только для личного ему услужения, для церковных богослужений, но и для охраны мощей во время их переноса. Свиту из духовных лиц составляли: вологодского Спасоприлуцкого монастыря архимандрит Серапион, даниловский игумен Иван, Саввинского сторожевского монастыря келарь Вениамин Горскин и ризничий старец Филарет, вознесенский протопоп Иоаким, и из Успенского собора ключарь Кодрат, поп Гаврило и диакон Терентий 24 . В свите митрополита отправлялись крестовые его монахи — иеромонах Иосиф, ризничий диакон Лаврентий и диаконы Сергий и Филофей, 10 певчих его дьяков, по 6 человек певчих подъяков большой и меньшей станицы, сушиленный старец Иона для заведывания хлебными запасами и расходами, два приказных из новгородского архиерейского дома, 9 боярских детей и 11 человек домовых служилых людей 25 . С митрополитом назначена к поездке в Соловки и другая более многочисленная свита из государевых дворян и людей. Во главе ее стоял князь Иван Никитич Хованский, и на подъем ему выдана половина из получаемого им годового денежного оклада 26 . С ним отправлялись царский дьяк Гаврила Леонтьев для заведывания государевою казною, назначенною для раздачи царского жалованья в Соловецком монастыре, также 20 человек царских стольников, стряпчих и дворян, московский стрелецкий голова Евстафий Зыбин, сотник Яков Ковезин, 100 человек стрельцов 27 . |
| Между пострижениками Иосифа известен также по жизни добродетельной – Иона Голова, в мире бывший приставником у детей князя Бориса. В одно время он не досмотрел за князем Феодором, который упал и повредил себе язык. Избегая гнева князя, он удалился, как в тихое пристанище, в Обитель Иосифа, постригся в монашество и проходил самые тяжелые послушания, непрестанно пребывая в трудах и молитве. Непрестанное сокрушение и смирение наделили его обильным даром слез, а любовь и святость жизни привлекали к нему всех. Проходящие мимо Обители воины брали хлеб, который он пек, на благословение, а больные – для исцеления. – Ему отдался в послушание племянник его, юный Епифаний, оставивший двор князя Бориса, и убежавший от похвалы человеческой, чтоб удостоиться благословения Божия. Шесть лет провел он в беспрекословном повиновении своему духовному отцу, подвизаясь в молитве; никакое обидное слово не могло вызвать с его стороны гнева и ропота. Чрез 14 лет по кончине Епифания, тело его найдено было нетленным. – Славился также своим благочестием Дионисий, из рода князей Звенигородских; он исправлял послушание в хлебопекарне за двоих братий, и каждый день прочитывал по 77 псалмов и полагал по 3000 поклонов. Но любя уединение, он выпросил себе у Иосифа позволение идти на Белоозеро к Нилу Сорскому . 27 С ним удалился туда и другой знаменитый инок Иосифова монастыря – Нил Полев. 28 Руководству Иосифа предался и один из рода князей Ростовских Андрей Голенин. Еще будучи мирянином, он душевно был привязан к Иосифу, любил слушать его наставления, и по оным устроял свою жизнь. В одно время, отправившись на охоту, он заехал в монастырь Иосифа, взошел в церковь , где совершалась Божественная служба, и, пав к ногам Иосифа, умолял его немедленно постричь в монашество, повторяя, что он не выйдет из храма, пока не исполнится его желание. И тут же, свергнув с себя драгоценную одежду, облекся в грубую власяницу инока, и получил при пострижении имя Арсения. Свое имение он отдал монастырю, слуг отпустил на свободу. Отданный в послушание Ионе Голове, он разделял с братией все труды, держал чреду в поварне и хлебопекарне, ходил за больными; никогда не видали его праздным; одежду носил он одинакую с братией, и питался тою же пищею. 29 |
| Глагола им Иисус: вы же кого мя глаголете быти? Отвечаше же Симон Петр рече: ты еси Христос, Сын Бога живаго. И отвещав Иисус рече ему: блажен еси, Симоне вар Иона: яко плоть и кровь не яви тебе, но Отец мой, иже на небесех. И аз же тебе глаголю: яко ты еси Петр, а на сем камени созижду Церковь мою, и врата адова не одолеют ей. И дам ти ключи царства небеснаго: и еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесех; и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех ( Мф. 15, 13–19 ). Существенно важными для своего учения о главенстве римские богословы считают здесь слова: ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь мою... И дам ти ключи царства небеснаго: и еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесех; и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех. Одни из римских богословов 17 , считая эти слова Господа вполне и несомненно благоприятными римскому учению о главенстве, говорят только: «нет нужды проливать свет на эти слова; об одном только просим противников, чтобы, отвергнув пристрастие, они читали и перечитывали их». Другие 18 выражаются: «смысл слов этих прост и ясен для того, чтобы понять, что здесь под двумя метафорами обетовано Петру главенство (principatum) над всей Церковью . Одна из них есть метафора основания и здания: что в здании основание, то в теле голова, в обществе правитель, в царстве государь, в доме глава семейства. Другая – метафора ключей: «кому предаются ключи города, тот поставляется начальником города и правителем, который, кого хочет, впускает, – кого хочет, изгоняет». Третьи 19 выражаются так: «здесь под двоякой метафорой, основания и ключей, Христос дает Петру ясно разуметь, что Он передает ему верховную власть и поставит его своим наместником в видимой Церкви. Ибо, что основание в здании, то будет Петр в здании духовном, т.е. в Церкви; но основание есть то, чем поддерживается и управляется здание: следовательно и Петр, по установлении Христову, будет тем, на что, как на твердое основание, будет опираться вся власть в Церкви, вся сила законов... |
| Вот как отцу Памве не разрешили их посетить. Все же какая-то там натяжка: сколько времени прошло, пока просили разрешения ехать, и там нет свободы приезжать к ним, ибо там жизнь стала совершенно другая. Господи! Помоги русскому народу и храни его Своею милостию. Аминь. Кончаю писать, призываю на вас Божие милосердие. Пребываю многогрешный схиигумен Иоанн 1958 Боголюбивая раба Божия Елена! Христос посреди нас! [...] Отец Савва не приезжал ко мне, и мне ничего не сообщают из монастыря, но я не обижаюсь на них и глубоко верую: все эти события от Божиего промысла происходят, для моей пользы. Раны мои все засохли и перевязки не требуют, а правая нога, ведь ты знаешь, в колене боль уже пятнадцать годов, вот ниже колена получилась краснота с мокротой, теперь и эта заживает. Перевязывают один раз в сутки. Эту перевязку отец Иона легко сделает в монастыре, или я и сам смогу перевязать – тут мудрости нет, значит, как вода вышла из тела, тут раны и засохли, осталась боль только в коленке, которая давно болит, ведь с палочкой я уже давно хожу. Теперь я жду доктора, посмотрит и отпустит в монастырь, обещал приехать, вот уже неделя прошла, а его все нет, и когда приедет, не знаю, наверное, морозы остановили его. Получил я пакет из Англии от Зинаиды, помнится, Филипповой, и от Евгении из Канады. Теперь я сам ответил им, еще в Швецию – Тамаре Войноровской. Тут я живу просто отшельником. По-русски ни слова не слышу, и виднее стала мне эта временная жизнь, наполненная разными скорбями и страстями. Сознаю: моя жизнь прошла и много всего повидал. Сколько разных событий и в народе разных переживаний, ведь эта временная жизнь – путь к вечной жизни. Но человечество оземленилось, о вечной будущей жизни забыли думать. Мне теперь стала виднее жизнь святых отцов. Да, они от всего земного отрешались, насколько хватало у них сил, вот и писание их – не голые слова, а пережитое в чувстве сердца каждое слово. А наука духовная без опыта наговорит, – просто и конца не дождешься, даже голова закружится, а на сердце ничего не остается. Конечно, науку я не опровергаю, она должна существовать, человечество этим и живет, я только сличил науку с опытом. |
|
|
