| Будучи удостоен особой благодати свыше, он вырвался из зубов этих львов для жизни в добродетели и, движимый благим стремлением, сделался паломником 1572 . По настоянию друзей, но также из любви к истине, новообращенный решил также определить свою позицию в нескольких сочинениях, хотя, по его словам, он не имел для этого ни предварительного «светского образования» ( ξω παιδεα), ни особых «способностей» ( ξεις) 1573 . Подобно Иоанну Кесарийскому, Юлиану Галикарнасскому и Сергию Схоластику, своими выступлениями монах из Палестины мог вызвать гнев «старого льва» Севира Антиохийского. В 531 г. новый защитник Халкидона уже вел полемику с монофизитами в Константинопольской базилике 1574 . Вскоре он стяжал себе имя, поскольку в 532 г. он был заметен уже настолько, что мог принять участие, пусть в подчиненной роли, в состоявшемся в Константинополе собеседовании между сторонниками и противниками Халкидона 1575 . Севира во время собеседования в столице еще не было. Как апокрисиарий палестинских монахов, Леонтий принял участие в поместном Константинопольском соборе (2 мая – 4 июня 536 г.). Тогда был анафематствован монофизитский патриарх Анфим и вновь осужден Севир вместе с Петром Апамейским. На первых трех сессиях монах Леонтий упоминается среди представителей палестинских монастырей и как подписавший три ходатайства Восточных монахов. Эти три документа были адресованы императору, патриарху Мине, собору и папе Агапиту. В соответствующем соборном списке упомянут «Леонтий, монах, настоятель и апокрисиарий всей пустыни» 1576 . По сравнению с этим в ходатайствах титул Леонтия приведен в развернутой форме 1577 , но к нему не добавлено ничего нового. Тем не менее допустимо предположить, что апокрисиарий монахов был осведомлен о деятельности Севира во время его пребывания во дворце императрицы Феодоры в 534–536 гг. 1578 Для него желанными должны были стать любые сведения. Леонтий мог читать сочинения Севира в оригинале по-гречески. Однако не остается впечатления, что он специально сосредоточился на личности и отдельных работах патриарха, так же как он не нападал напрямую и на личность Юлиана Галикарнасского. |
| В послании к Иоанну Кирилл, во избежание всяких подозрений, старается раскрыть насколько возможно точнее учение о двух естествах во Христе. Он говорил: «Один Господь Иисус Христос, хотя мы и не знаем различия естеств ( τν φσεων διαφορ), которые вошли в это неизъяснимое соединение (νωσις)». Объявляет сумасбродами тех, кто приписывает ему мысль о слиянии или смешении Божества и человечества во Христе. Отвергает учение, которое некоторые находили у него, что Христос страдал человечеством и вместе Божеством. «Не этим несказанной Божественности естеством страдал Христос», – замечает Кирилл 671 . Некоторые из приведённых выражений Кирилла указывают на то, что он в видах сближения со своими прежними противниками перестал чуждаться формул, дотоле исключительно принадлежавших антиохийскому догматическому языку 672 и, во всяком случае, избегает формул, которые соблазняли антиохийцев. Далее Кирилл принимает и усвояет экзегетическое правило, выработанное антиохийскими богословами относительно известных евангельских и апостольских изречений о Богочеловеке. Излагая в одном своём послании, написанном во время унии, истинный смысл этого антиохийского правила, он говорит: этим они «утверждают не то, что одни наименования приличествуют Слову Бога-Отца, как Сыну Самому по Себе взятому отдельно, а другие – Ему, рождённому от жены так, как другому Сыну, опять отличному, но то, что одни приличны Его Божеству , другие – человечеству». При этом он присовокупляет: «Подобное и я говорю» 673 . Тот же Кирилл совершенно основательно указывает и причину, которая побуждала антиохийских богословов разделять «наименования» и которая заключается в противодействии арианам, злоупотреблявшим уничижительными выражениями о Христе; эту причину он признаёт очень уважительной 674 . Наконец, Кирилл, к удовольствию своих прежних противников, разрешает вопрос, который, кажется, очень беспокоил епископов сирийских. Должно думать, что между последними ходил слух, что будто Кирилл не признаёт одного очень важного для антиохийцев сочинения св. |
| Юноша ревностно занимался науками, изучал философию; учителем Римской и Греческой словесности имел знаменитого Доната, но в это время многое ещё рассеивало и отвлекало пылкого Иеронима от того пути, которого исключительно он держался впоследствии. Со временем же путешествия и личные встречи с высокообразованными людьми возбуждали в нём всё более и более жажду к высшему образованию, сознание ошибочных увлечений юности и сосредоточенность помыслов на «едином на потребу», – до того, что он решился оставить светскую жизнь и предался изучению преимущественно духовных наук. Как в Риме, так и в Трире он то покупал, то сам списывал и просил друзей списывать рукописи. В Аквилее, встретив столько же образованных, сколько и благочестивых людей, прожил несколько времени в подвигах уединения. Потом, в Риме принял св. крещение, но, тяготясь среди шумной жизни в этом городе, в 373 г. вместе с послом папы по делам Антиохийским отправился на Восток. В этот дальний путь Иероним не взял с собой ничего, кроме книг. Ослабев от трудов пути и подвигов, он, по прибытии в Антиохию, захворал лихорадкой; среди болезни с ним произошёл окончательный нравственный переворот. «Мне казалось, – писал он впоследствии, – что меня привели на суд... Спрошенный о моей вере, я отвечал, что я – христианин. Но занимавший первое место говорил: «ты лжёшь, ты – цицеронианец, а не христианин: где сокровище твоё, там и сердце твоё». После того Иероним предался исключительно изучению священных книг и удалился в дикую Сирскую пустыню – Халкис. Здесь предался суровым подвигам. В одном из писем своих к друзьям он красноречиво описывает страшную борьбу духа с порывами плотскими и прославляет силу благодати, давшую ему победу над немощами своими. Чтобы заглушить в себе пламенное воображение, увлекаемое предметами мира, Иероним, будучи уже 44-х лет, углубился в изучение Еврейского языка у одного Иудея – христианина. Одним из утешений его было писать письма к друзьям своим на Запад. В одном из писем приложил он жизнь Павла Фивейского, описанную им. По случаю раздоров, происходивших в Антиохийской Церкви, Иероним вступил в сношения с папой Дамасом и перешёл в Антиохию, где принял сан священства, но, проникнутый сознанием высокого достоинства этого сана, по смирению своему уклонялся от совершения тайн. Епифаний Кипрский писал по этому поводу к Иоанну Иерусалимскому: «пресвитеры Иероним и Викентий по скромности и смирению не хотят совершать жертвы, какую могли бы совершать по своему сану». |
| Однако на тебе кончаются езоповы басни, где говорится, как козел бранил волка с высокаго места, ибо ты не столько велик, сколько глуп, безчеловечен и безстыден, только место, где пребываешь, есть двор царский – однако уцеломудрись хотя отныне впредь» 26 . Итак, Досифей, хотя и неохотно, с бранью и только после двукратных настойчивых предложений царя, подкрепленных щедрою милостыней, решился наконец разрешить Лигарида и восстановить его в прежнем достоинстве газского митрополита. Таким исходом дела был доволен и царь за своего любимца, и особенно сам Паисий, который, казалось, вполне упрочил свое положение не только в Москве, но и на Востоке, куда он собирался было ехать. Но радость царя и торжество Лигарида были очень непродолжительны. Мы не знаем, по каким причинам, но только не прошло и двух месяцев после разрешения Паисия, как он снова был запрещен, и царь снова хлопочет о его разрешении. Об этом грустном для царя и Паисия обстоятельстве мы узнаем из грамоты Алексея Михайловича от 14 августа 1671 года к волошскому воеводе Иоанну Дуке, которую царь послал по челобитью Лигарида. В этой грамоте Алексей Михайлович сообщает воеводе, что Паисий Лигарид, разрешенный было по просьбе царя патриархом Досифеем, через два месяца, вследствие каких-то жалоб на него, снова был запрещен, «чему мы, великий государь, наше царское величество удивилися... о чем и архиереи государства нашего царскаго величества имеют не мало жали (жалости)», и «понеже нам, великому государю нашему царскому величеству, в другорядь к святейшим патриархом притещи о прощении его, митрополитове, не к чести показася», то он, государь, и просит теперь воеводу от себя порадеть об этом деле перед патриархами, «понеже ты, – говорит царская грамота, – вящую и частую имеешь со блаженнейшими патриархами ссылку и дружбу». В заключение государь выражает уверенность получить от воеводы скорый и приятный ответ вместе с разрешением Лигариду, причем за хлопоты обещает отплатить воеводе «в твоих делах такими же мерами» 27 . |
| Другими словами: нельзя ли будет применить к блаж. Августину в данном отношении известное понятие патристической науки об «approbatio Ecclesiae generalis»? Как своего рода «approbatio Ecclesiae generalis», все эти похвальные отзывы компетентной патристической древности, конечно, не могут простираться на все без исключения частные пункты богословской системы бл. Августина, не санкционируют их своим авторитетом и не сообщают им значения действительного выражения учения вселенской Церкви. Другое дело, если бы какое-нибудь сочинение бл. Августина (или несколько сочинений) и содержащееся в нем его учение сделалось бы предметом особого рассмотрения и специального одобрения его со стороны высшего органа церковного сознания и власти, т. е., вселенского собора (так называемое на языке современной патрологической науки «approbatio Ecclesiae specialissima»), как совершеннейшее выражение православного сознания по тому или иному вопросу христианской веры. Таковы, напр., удостоившиеся санкции вселенских соборов анафематизмы св. Кирилла Александрийского , его второе послание к Несторию, послание его же к Иоанну Антиохийскому, догматическое послание св. Льва Вел. («томос») к Архиеп. Константинопольскому Флавиану и др. Но этого, насколько известно, нельзя сказать ни об одном сочинении бл. Августина. А потому, как само собой понятно, свидетельства «компетентной древности» такого общего характера не могут еще служить ручательством за безусловную правильность каждого частнейшего пункта учения Августина или каждой в отдельности его мысли, как выражения истинно-церковного веросознания, и не сообщают им авторитета подлинного и точного учения Церкви. «Разумеется, непогрешимым во всем авторитетом, – говорит неоднократно цитированный уже нами проф. А. И. Бриллиантов , 1148 – бл. Августин, при всем уважении к нему запада и при всем значении его в истории западного христианства, не был признаваем и не признается и в западной церкви, как наглядно показывает это судьба его учения о благодати и предопределении. |
| 14690 и 14694 и англ. пер.: Oez. 2012. Vol. 2. P. 505-521). Кроме того, письменное наследие К. включает неск. метрических гомилий (мемр): в честь Севира Антиохийского, на т. н. воскресенье священников, о «винограднике Возлюбленного» (на Ис 5. 1-7 и Мф 21. 33-44; изд. и англ. пер.: Oez. 2012. Vol. 2. P. 489-503) и о целомудрии, а также 2 соборных послания - к копт. патриархам Иоанну IV (775-799) и Марку II. Последнее, имеющее важное догматическое значение (посвящено триадологическим и христологическим вопросам), сохранилось в ущербном араб. переводе с утраченного греч. оригинала в составе араб. сб. «Исповедание отцов» (1078) и его эфиоп. перевода XVI в. (изд. араб. текста и франц. пер.: Teule. 1978). Соч.: Kaiser K. Die syrische «Liturgie» des Kyriakos von Antiocheia//Oriens Chr. 1905. Bd. 5. S. 174-197; Teule H. La lettre synodale de Cyriaque, patriarche monophysite d " Antioche (793-817)//OLP. 1978. Vol. 9. P. 121-140; Oez M. Cyriacus of Tagrit and his Book on Divine Providence. Piscataway (N. J.), 2012. Vol. 2. (Gorgias Eastern Christianity Stud.; 33). Ист.: Chronicon anonymum ad ann. P. C. 813 pertinens/Ed. E.-W. Brooks//Chronica minora. Parisiis; Lipsiae, 1905. Pt. 3. P. 243-260. (CSCO; 5. Syr. Ser. 3; 4); Mich. Syr. Chron. T. 3. P. 5-35, 450-453; T. 4. P. 484-497, 753-754; Greg. bar Hebr. Chron. eccl. T. 1. Col. 329-344; T. 3. Col. 177-190; idem. [Bar Hebraeus.] The Chronography/Transl. E. A. W. Budge. L., 1932. Amst., 1976r. Vol. 1. P. 126; History of the Patriarchs of the Coptic Church of Alexandria/Ed. B. Evetts. P., 1915. Pt. 4. P. 416-418. (PO; T. 10. Fasc. 5); V öö bus A. Syrische Kanonessammlungen: Ein Beitrag zur Quellenkunde. Louvain, 1970. Tl. 1: Westsyrische Originalurkunden. Bd. 1A. S. 13-35. (CSCO; 307. Subs.; 35); Bd. 1B. S. 298-299. (CSCO; 317. Subs.; 38); The Synodicon in the West Syrian Tradition/Ed., transl. A. Vööbus. Louvain, 1976. Vol. 2. [Pt. 1: Syr. text.] P. 6-24; [Pt. 2: Transl.] P. 7-27. (CSCO; 375-376. Syr.; 163-164). Лит.: Assemani. BO. |
| Риад Хаддад привел примеры осквернения святынь, уничтожения мечетей, храмов, монастырей, осквернения могил священников. В последние дни районы Дамаска Касаа и Баб Тума, где живут преимущественно христиане, подвергаются регулярным минометным обстрелам террористов, по ним выпущено более 50 снарядов. На прошлой неделе террористы обстреляли из минометов несколько школ и школьный автобус. Погибло девять детей, многие ранены. Посол Сирии выразил глубокую благодарность России за ее принципиальную и справедливую позицию в сирийском конфликте. Он поблагодарил российский народ за поддержку народа Сирии и, в, частности, за гуманитарную помощь, собранную народом России по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла как непосредственно в епархиях Русской Православной Церкви, так и Императорским православным палестинским обществом . То что помощь, направляемая по линии ИППО, передается Верховному муфтию Сирии Ахмаду Бадр эд-Дину Хассуну и Блаженнейшему Патриарху Антиохийскому и всего Востока Иоанну X, — символ сотрудничества и мирного существования религиозных общин в Сирии, которое ставят под удар международные террористы. Посол с глубокой тревогой говорил об усилиях «системного теророризма», направленных на уничтожение древней цивилизации, история которой насчитывает многие тысячелетия, а также о безответственной политике ряда государств, основанной на практике «двойных стандартов». Заместитель председателя ОВЦС протоиерей Николай Балашов констатировал, что общественное сознание стран Запада традиционно не уделяет должного внимания судьбе христиан на Ближнем Востоке. Тем важнее находить взаимодействие с теми общественными и политическими деятелями, кто готов заниматься этой темой, отметил заместитель председателя ОВЦС, напомнив о недавнем выступлении в защиту христиан Востока члена Консервативной партии Великобритании баронессы Сайеды Уорси. Он также выразил мнение, что в работе российских представителей в Парламентской ассамблее Совета Европы было бы целесообразно уделять активное внимание вопросам практической реализации принятой ПАСЕ 27 января 2011 года рекомендации 1957 «Насилие в отношении христиан на Ближнем Востоке», и отметил значение резолюции Европейского Парламента от 20 января 2011 года «О положении христиан в контексте обеспечения свободы религии». Заместитель председателя ОВЦС выразил надежду, что голос российских депутатов в защиту христианских меньшинств Ближнего Востока и Северной Африки будет громче звучать в международных парламентских организациях, включая Межпарламентскую ассамблею Православия, а позиция представителей России будет шире и полнее освещаться ведущими средствами массовой информации. |
| Но что на все это возразят нам эти люди, которые затыкают свои уши как аспиды (см. Пс. 57, 5 ) и не слушают премудрое воспевание отцов? Вот, в точности, как именно они возражают нам на это: «Почему вы, когда, словно пчелы облетаете написанное отцами, собираете мед из тех текстов, которые вам нравятся, и прожужжали нам все уши, приводя эти примеры, но пролетаете мимо других, которые противны вашим целям, уклоняясь от них в молчании?» На это мы ответим, что даже высказывания отцов 1849D , которые с вашей точки зрения согласны с вашими учениями, скорее подкрепляют наше [учение], когда они исследуются так, как следует, с точки зрения их смысла, что мы и говорили с самого начала. Конечно же никто и избранных отцов не противоречит себе самому или подобочестным ему в отношении понимания веры, даже если, когда он выражает свою мысль с помощью разных слов и речений, он кажется вам, которые хотят сравнивать слова, а не смысл слов, противоречащим [самому себе]». 1852А Но это ускользает от вашего внимания, поскольку вы не ведали подобных вещей и прежде. Ведь тот, кто способен обозначить разный смысл с помощью одних и тех же выражений применительно к выражениям, имеющим два смысла, подобным образом может вывести один и тот же смысл из разных выражений применительно к многообразно выразимым понятиям. Итак, если у вас есть какие-то [тексты] из признанных и известных православных отцов, и эти тексты из древних и подлинных книг могут показать нечто, что согласно с вашими взглядами, принесите их. Мы более не принимаем [к рассмотрению] ваши анонимные и подложные тексты, ведь они были разоблачены со всею ясностью уже несколько раз! Мы также заранее свидетельствуем, что часто можно обнаружить имена, 1852В которые меняются [в своем значении] в случае необычного употребления – имена для природы, сущности, ипостаси и лица в домостроительстве [спасения], ибо они не всегда используются в собственном смысле. Ведь и Великий Афанасий определенно говорит о единении «лиц» во Христе, а Прокл [Константинопольский] о единении «ипостасей». Блаженный Кирилл говорил «если кто-либо разделяет ипостаси...» 232 . Итак, если наши противники предполагают, что эти [выражения] использованы в буквальном смысле, то смотри, [что получается]: несториане правы, когда они используют эти [тексты] как защиту против нас, утверждая единство ипостасей или лиц в домостроительстве. Но как отец [наш] Кирилл мог использовать эти выражения в их смысле, если он в четвертом анафематизме [против Нестория] говорит: «Если кто-либо разделяет, говоря о лицах или ипостасях.. .» 233 , и так далее, и в письме к императору Феодосию, как и к Иоанну Антиохийскому он говорит: «Мы признаем, что богословствующие мужи считают некоторые евангельские и апостольские 1852С выражения о Господе – общими, как относящиеся к одному Лицу, но различают другие, как относящиеся к двум природам» 234 |
| После Никеи ряд соборов поместных и вселенских, как то наивно и безуспешно заклинал – не составлять новых формул веры, кроме единой Никейской, якобы достаточной на все случаи. Разумеется, безуспешно. Пока не изживалась повышенная температура очередной догматической лихорадки, заклинания оказывались безуспешными. Так и здесь, мало было «мудрости», т. е. дальновидности у простодушных римских легатов. Дальновиднее, ergo «мудрее», оказалось желание правительства получить от собора новую согласительную формулу. Из-за чего·же было «огород городить», собирать со всех концов «вселенной» (империи), свозить и содержать на казенный счет эту полутысячу предстоятелей церквей, если можно было бы получить тот же результат путем рассылки через курьеров письма папы к Флавиану, этого знаменитого томоса, и получить под ним формальное большинство голосов – подписей? Два «неуправляемых» собора в Ефесе 431 и 449 г. оказались неспособными вынести формулы вероисповеданий. После горького опыта теперь решено было собором «управлять» (как ныне «есть «управляемые демократии»), т. е. побудить его издать вероопределение. Епископы ссылались на формальное запрещение III Вселенским Ефесским собором 431 г. – составлять какой-либо иной символ веры , кроме Никейского. Председатели уловили на этом членов собора. Они предложили им перечитать символ и будто бы полностью изъясняющие его громкие догматические документы последнего времени, чтобы убедиться, что ответа на·нововозникшие вопросы в них нет. А члены собора рады были просто отсрочке и проволочке. После Никейского символа был прочитан и КПльский. Тут впервые на сцене официальной истории появляется пред нами наш «Никео-Цареградский» символ, по всем признакам сложившийся к концу арианских споров и известный уже членам II Вселенского Собора (380 г.), что с точностью установить нельзя, ибо протоколов I и II Вселенских соборов не существует. Теперь еще прочитаны были: а) письмо Кирилла к Несторию (Καταφλιαρο σιν), б) к Иоанну Антиохийскому (Ε φραιν στωσαν;) в) томос папы Льва и справочные текстуальные добавления к нему от 450 г., где для удовлетворения треков папа взял цитаты и из Кирилла, хотя справедливо отверг зловредную, монофизитски звучащую формулу его «μ α φ σις»... |
| N. Bonwetsch 794 признает справедливыми указанные Р. Marmin’oм и F. Loofs’oм соприкосновения между беседой на Рождество Христово и трактатом «К Феопомпу» и присоединяет еще свои наблюдения. Так, в беседе на Рождество Христово сказано: «так как Он был Словом, чуждым страданий, то соделался плотью и явился, однако не изменился, не сделался иным и не утратил естества, которым обладал» (§3); «тогда Он родился по Своему существу, не отделившись от Отца, ныне рождается от Девы ради нашего спасения, но не по естеству» (§8). С этими словами N. Bonwetsch сопоставляет следующее место из трактата «К Феопомпу»: «на малое время Он принял образ человека, так как, по Своему премудрому плану, Он совершил то, что хотел, и Своею всемогущею волею осуществил то, что имел намерение совершить, всегда сохраняя Свое божественное могущество, оставаясь тем, чем был, ничего не терпя в страданиях, так как Его бесстрастная природа и в Его страданиях пребыла такою же, какою была» (§9; ер. §10). Несмотря на это N. Bonwemschcчumaem беседу на Рождество Христово не принадлежащею св. Григорию Чудотворцу и указывает совпадения ее с гораздо позднейшим λγος θεολογικς Григория Антиохийского . Ад. Гарнак в свою очередь нашел доказательства F. Loofs’a недостаточными для того, чтобы утвердить подлинность произведения, которое стоит в рукописи в подозрительном сообществе; неподлинных произведений; кроме того, он находит несколько поразительным для 3 века особый интерес к девству Марии post partum 795 . Доводы Н. Бонвеча и Ад. Гарнака заставили и F. Loofs’a отказаться от своего прежнего взгляда и признать беседу произведением позднейшего времени 796 . Однако О. Bardenhewer 797 , основываясь на доводах F. Loofs’a, продолжает считать ее подлинною беседой св. Григория; а E. Nenbert 798 не признает убедительными возражений Ад. Гарнака и отстаивает подлинность беседы. В таком положении находился вопрос о происхождении беседы на Рождество Христово до настоящего времени, пока ее рассматривали, как произведение, греческий оригинал которого утрачен. Теперь же, когда нами установлено ее тожество с беседой на Рождество Христово, приписываемой св. Иоанну Златоусту , дело значительно осложняется. |
|
|
