| Обращено было внимание с самого начала ректорства о. И. А. Кратирова и на состояние семинарских зданий, как главного классного корпуса, так и корпусов с квартирами преподавателей. Нельзя сказать, чтобы в этом и вообще в хозяйственном отношении при его вступлении на должность там обстояло все благополучно. Скорее – напротив... Ректор И. А. Кратиров восстановил порядок в семинарском хозяйстве и привел в должное состояние семинарские здания. При содействии преосвященного Амвросия, изысканы были им средства сначала на капитальный ремонт главного здания, устройство каменной ограды с железной решеткой по фасаду здания, разведение и приведение в порядок семинарских садов, а затем почти и вся семинарская усадьба (около 6 десятин) была обнесена прочным и высоким забором. Семинария Харьковская находится в некотором отдалении от города – на горе (т. н. «Холодной»), возвышающейся над всем городом. Для всех преподавателей семинарии, как находящейся вне городской черты, имеются казенные квартиры. Но вместе с удобными и просторными квартирами тогда были и квартиры тесные, с существенными и другими недочетами, неустранимыми силами и средствами их обитателей. Ректор вошел в эту нужду своих сослуживцев и исходатайствовал у Св. Синода средства на постройку нового корпуса для квартиры инспектора и преподавателей, а вместе и на капитательнейший ремонт имевшихся квартир. Со стороны, пр. Амвросия, он не встретил противодействия, подписано было им (пр. Амвросием) и ходатайство пред Св. Синодом об отпуске средств, но и только... Сам ректор нарочито ездил в столицу хлопотать об этом, на свои, конечно, средства, и хлопоты увенчались успехом. Имел возможность содействовать своим влиянием в Петербург и инспектор семинарии (К. Е. Й-н). Мало этого. В виду « с одной стороны, сравнительной дороговизны жизни в Харькове, с другой – незначительности штатного жалованья преподавателям духовно-учебных заведений, им изыскана возможность отпускать преподавателям натурою и отопление (каменный уголь). В бытность его ректором семинарии, его заботами и усилиями построен был новый обширный корпус для общежития воспитанников семинарии, обеспечено водоснабжение семинарии устройством артезианского колодца на семинарской усадьбе, приобретением потребных механизмов и принадлежностей для передачи воды из колодца во все семинарские здания и преподавательские квартиры. При нем же было выстроено светлое и просторное каменное здание для образцовой школы при семинарии на средства, пожертвованные известным сахарозаводчиком, ныне умершим, И. Г. Харитоненко. 4 |
| 365 В том же году (9 ноября) он назначен был преподавателем церковно-исторических наук в родную ему, Вологодскую семинарию. Однако служба его здесь продолжалась недолго. Через два года (в 1866 г.) он, будучи уже женатым, по собственному желанию был назначен преподавателем тех же наук в Ярославскую духовную семинарию, где занимал и должность помощника инспектора. Через четыре года (в 1870 г.), состоялось избрание и утверждение его в должности секретаря совета и правления Московской духовной академии, в каковой он состоял 12 лет. Оставшиеся в живых бывшие воспитанники Ярославской и Вологодской семинарии, слушавшие уроки И.А. Кратирова, сохраняют добрую память об его преподавании и отношениях к учащимся. И сам почивший иногда рассказывал о проявлениях расположения и уважения к нему со стороны учащихся, в бытность его преподавателем двух соседних северных семинарий. Прямые обязанности академического секретаря сводятся к составлению журналов совета и правления академии, изготовлению представлений и отношений разным учреждениям и лицам, ведению переписки по текущим делам. На первый взгляд может казаться, что все это дело маловажное, не существенное для ученого учреждения. На самом деле однако это не совсем так. Неумело или неловко состав- —488— ленное представление или постановление, иногда одно неосторожное в них выражение, влекут нередко весьма важные по своим последствиям недоразумения между лицами и учреждениями, отказы в удовлетворении просьб и ходатайств; и напротив, хорошо выраженное по острым вопросам постановление иногда предупреждает крупные внутренние недоразумения в корпорации, полнота справок с законом – неправильные постановления и действия. Во многих и важных случаях хороший секретарь – то же, что хороший адвокат в сложном судебном иске или процессе. Ректора академии, при которых служил И.А. Кратиров, таким хорошим секретарем его и признавали, называя его иногда в своем кругу «нашим министром» или «министром духовных дел». Он быстро усвоил технику делопроизводства, основательно и широко познакомился с законодательством, (а не с уставом лишь только академий и распоряжениями по духовному ведомству), и приобрел навык с редкою точностью и соответствующим языком вести академическую переписку. |
| В свою очередь, митрополит Вениамин отправил в Москву, в Совет Народных Комиссаров, две докладные записки – в конце 1918 года и в феврале 1919 года. «В них он ходатайствовал за права Церкви, опираясь на права верующего народа, на истинное понимание закона о веротерпимости, так и существа православной веры и церкви. И не без влияния этих ходатайств явился «Циркуляр по вопросу об отделении церкви от государства " " 782 . Этот циркуляр за подписью наркома юстиции Д.И. Курского, напечатанный в «Известиях» 5 февраля 1919 года, несколько оградил верующих от злоупотреблений и произвола на местах. Одной из первых в городе религиозных общин, получившей регистрацию, был приход Введенской церкви на Петроградской стороне. По благословению митрополита Вениамина необходимые для этого меры принял священник Димитрий Кратиров – единственный из трех священников храма, оставшийся на свободе в недели «красного террора» 783 . 28 ноября 1918 года митрополит Вениамин присутствовал на собрании благочинных церквей Петрограда. На нем было постановлено «для более спокойной и энергичной деятельности рекомендовать приходским советам зарегистрировать свои приходы, поручив протоиерею М.П. Чельцову составить однообразный проект Устава для приходских общин на основе имеющихся в [Епархиальном] Совете Уставов Владимирского и Волковско-кладбищенского». Устав Владимирской общины уже имел официальный статус – 4 ноября он был зарегистрирован исполкомом местного райсовета, хотя многие его пункты и прямо нарушали как декрет «Об отделении Церкви от государства», так и инструкцию к нему 784 . В Петроградской епархии применение названного декрета стало регулировать «Обязательное постановление Совета Комиссаров С.К.С.О.». Оно было подписано Г.Е. Зиновьевым 2 декабря 1918 года и опубликовано 6 декабря (в один день с подписанным тем же Зиновьевым Обязательным постановлением «Об учете в Петрограде спичек»). Это постановление предусматривало четырехнедельный срок для представления властям инвентарных описей имущества, «специально предназначенного для богослужебных и обрядовых целей» и двухнедельный – для представления сведений о капиталах «вероисповедных организаций». Немедленной передачи местным советам подлежали только «доходные имущества» церковных и религиозных обществ, а также метрические книги 785 . Не случайно один из подручных П.А. Красикова в статье, вышедшей в московских «Известиях» в середине марта 1919 года, с возмущением писал, что «декрет об отделении церкви от государства в Петрограде недостаточно твердо проведен». Его злобное внимание особенно привлекло то, что «в декабре местный епархиальный совет под сурдинку возобновил издание своего официального органа под названием «Петроградский Церковный Вестник " », и то, что «домовые церкви, находящиеся при различных, даже Советских установлениях, богадельнях, приютах и пр., не везде закрыты» 786 . |
| Мы не раскрываем более подробно эти мысли, потому что утверждение, будто очищение кровью животных или кровью человеческой – преступников есть вековечный закон, как полагает о. А-в – такое утверждение по крайней мере неблогочестиво, если только не есть результат случайной обмолвки. И как мы сказали, другие богословы – защитники смертной казни не ссылаются на эти слова закона, а такой вековечный закон, освящающий смертную казнь, хотят видеть в словах: «проливаяй кровь человечу, в ея место его прольется, яко во образ Божий сотворих человека» ( Быт.9:6 ). Этим словам Самого Господа защитники смертной казни склонны придавать такое значение, что на казнь за убийство смотрят как на прямой долг правящей власти. Так, г. Кратиров, приведши эти слова, замечает: «убийцы оказываются преступниками, нарушителями воли Божией, правители, наказывающие преступников смертью, исполнителями воли Божией. Последние, если только они не злоупотребляют своим правом и властью, так же мало повинны в пролитии человеческой крови, как и стихийные силы, поражавшие и поражающие грешников по воле Божией; они только меч в деснице Божией» 32 . Совершенно то же по существу говорит и прот. Соловьев 33 , с одним лишь новым добавлением: «Сам Бог сказал еще первому человекоубийце Каину: всяк убиваяй Каина отмстится». Надо заметить что дальнейшие слова прот. Соловьев опустил, а между тем они интересны именно в целом: «всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Бог Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» ( Быт.4:15 ). Ссылка о. Соловьева на эти слова Господа только лишний раз подчеркивает ту мысль, что закон о пролитии крови грешника не только не имеет значения в Новом Завете, но и самый этот закон может быть отнесен к числу законов, данных «по жестокосердию» народа, как назвал Сам Господь Моисеевы законы о разводе, и что «от начала не было так» ( Мф.19:8 ), потому что в противном случае Господь поразил бы смертью самого Каина. Заметим здесь, кстати, что с нашим пониманием заповеди ветхого завета о смертной казни разного рода преступникам, как данной только по жестокосердию народа Израильского, соглашаются, отчасти или вполне, сами защитники смертной казни, но понимают это выражение Господа, как лучшее доказательство того, что и в Христовом Царстве следует казнить людей смертью. |
| Мы не намерены выражать наших личных чувствований по поводу этих рассуждений и отметим только прямое противоречие этих соображений с основной точкой зрения самих защитников смертной казни. Ведь последнюю они признали необходимой и законной, как мы видели, именно потому, что убийство есть абсолютное преступление. Но если смерть есть такой неважный факт нашего существования, то почему же в одном случае на отнятие жизни смотреть с таким ужасом и отвращением, а в другом – с таким мнимо-христианским благодушием? «Если вы – хорошо говорит таким защитникам В. С. Соловьев , – в самом деле так смотрите на жизнь, то относитесь легче к убийствам; а если они вас так возмущают, то остерегайтесь подражать им в этой жизни под предлогом продолжения ея за гробом» 58 . Думается нам, что как средство привести преступника в раскаяние смертная казнь не заслуживает оправдания. Г. Кратиров утверждает верную мысль, что смерть полагает предел злой воле, a помышление о смерти может удерживать человека от греха. Но это равно применимо и ко всем нам грешным и нуждающимся для спасения в покаянии. Если же делать исключение для убийц, то надо искать и новых оснований, потому что приговор к смертной казни может вызвать не только раскаяние, но и конечное отчаяние. Как в том, так и в другом случае, – мы уже показали это – смертная казнь равно жестока и неполезна. Итаку мы думаем, что и вторая группа доказательств законности и необходимости смертной казни, группа доказательств, покоющихся на обще-этических христианских понятиях о правде и справедливости, не оказывается достаточным и бесспорным основанием для оправдания смертной казни. Напротив, истинной природе христианского права и правды противно не только убийство, но и лишение жизни по судебному приговору, как не вытекающее из существа истинного понятия о правде. Теперь нам осталось коснуться третьей и последней группы доказательств в пользу необходимости и законности смертной казни, почерпаемых в факте ее устрашающего влияния на общество. Так как мы уже отметили, что эта группа доказательств занимает в общей их системе у наших современных богословов второстепенное иоложение, то и мы на доказательствах этого рода остановимся менее подробно. |
| Вот что говорит прот. Буткевич: «Моисей дал иудеям эти законы (о разводе) по их жестокосердию. Не буду говорить о том, что это изречение Спасителя не относится к законам Моисея о смертной казни; а только спрошу: разве мы, называясь христианами, а живя по-язычески, менее жестокосерды, чем современные Моисею евреи... Не знаю, у кого хватит мужества утверждать, что в нравственном отношении мы стали выше евреев, которым Моисей давал заповеди Божии» 34 . Подобное рассуждение находим и у Кратирова 35 . Мы меньше всего склонны доказывать, что наши современники, начиная с нас самих, не жестокосерды. Напротив, эти непрестанные убийства неповинных со стороны революционеров и жестокие правительственные приговоры с потрясающею наглядностью свидетельствуют об этом жестокосердии. Но мы думаем, что наше жестокосердие не оправдание для проявлений его. Не будем раскрывать ложность того утверждения, что высота христианского нравственного идеала, пред лицем которого должна протекать наша жизнь, что эта высота может будто бы служить основанием для неисполнения частных требований христианского идеала. Если прот. Буткевич 36 и г. Кратиров 37 ссылаются, на совершенство христианского идеала которое в параллели с нашим жестокосердием может оправдать существование смертной казни, противной духу Христова учения и по их собственному взгляду, то подобное утверждение есть не иное что, как подмена Божественного учения измышлениями человеческими. Мысль о том, что высота христианского идеала никогда и ни в чем не может оправдать нравственно нарушение его частных требований, подробно раскрыта нами в статье «К вопросу об отношении нравственности к политике» 38 . Здесь не будем повторять сказанного, но только обратим внимание на логическую несостоятельность указанного утверждения защитников смертной казни: если известный закон дан Моисеем по жестокосердию народа иудейского, а мы еще более жестокосерды, то, следовательно, этот закон имеет силу и для нас. Но в таком случае жестокосердием можно оправдать всякое нарушение закона Самого Христа, потому что это закон обращенный к любящему сердцу. |
| С 3-го на 4 июля, в 12 часов ночи на четвертом этаже главного семинарского корпуса, в гардеробной комнате загорелись шкафы. Мгновенно весь верхний этаж был охвачен пламенем. Пожарная команда, быстро прибывшая на место пожара, ничего не могла поделать. В коридоре, примыкавшем к горевшей гардеробной, был такой жар и такой густой и удушливый дым, что добраться до двери не было возможности, не смотря даже на все отчаянные попытки пожарных. Пожар проник во второй и третий этажи. Только около двух часов пополудни огонь стал стихать; но пожарная команда еще в течение двух дней заливала дымившийся огромный корпус, закоптелый, с черневшими, вместо окон, дырами и без крыши. Преосвященный Амвросий, проживавший в то время на своей даче «Всесвятское», увидел пожар очень рано и тот час послал своего келейника разузнать, в каком положении семинарские здания; затем не смотря на свое болезненное состояние, он сам прибыл к горевшему зданию и выражал свое глубокое сожаление о происшедшем несчастии. Ректора семинарии, протоиерея Кратирова, в это время не было в Харькове; он был в отпуску и, извещенный по телеграфу, возвратился в Харьков 7-го июля. Что следовало делать? Каникулярного времени оставался только один месяц. Денег в семинарии свободных не было, а между тем командированная губернатором комиссия архитекторов исчислила убытки от пожара в количестве 45 или 50-ти тысяч рублей. Семинарские здания застрахованы не были. Преосвященный своевременно донес Св. Синоду о произошедшем пожаре и о заключении комиссии архитекторов, прося ассигновки потребной суммы и отсрочки учебных занятий до 1-го октября. Но времени было немного, – и нужно было спешить. Поэтому он обратился еще и к помощи телеграфа. 13-го июля им была получена ответная телеграмма от Обер-прокурора Св. Синода о том, что исправление полуразрушенного семинарского корпуса разрешено и 50 тысяч рублей на этот предмет будет отпущено. Уверенный в том, что ходатайство его будет удовлетворено, преосвященный Амвросий еще ранее получения этой телеграммы уже подготовлял все необходимое к предстоявшим работам. |
| Кратирова. Первое заседание училищного совета происходило 23-го августа в покоях преосвященного Амвросия. Первыми были открыты церковно-приходские школы, по инициативе самих приходских священников, при харьковской Александро-Невской на Заиковке церкви, при Троицкой церкви слободы Ново-Глухова Купянского уезда и при Иоанно- Богословской церкви с. Черемушного Валковского уезда. Насколько увеличилось у преосвященного Амвросия дела с открытием церковно-приходских школ, можно видеть из того, что в 1884 году число резолюций умножилось почти на тысячу в сравнении с 1883 годом. Псаломщики по-прежнему не унимались и осаждали владыку своими прошениями о рукоположении их во дьяконы. 30-го генваря на прошении одного псаломщика он положил такую резолюцию: «Прошения о посвящении во диаконы стали умножаться до крайности. Объявить по епархии, что отныне предоставляется право просить об этом только причетникам, бывшим хотя в первых классах семинарии. Если и сей проситель учился только в духовном училище, то и это прошение оставить без последствий. Не смотря на это, такого рода резолюции были еще неоднократно повторены и в последующие годы. Не мало забот в этом году причиняло преосвященному Амвросию и Ахтырское духовное училище. Еще в 1883 году оно оказалось в таком полуразрушенном состоянии, что продолжать занятия в нем было опасно. Потолки везде были подперты столбами; стены и особенно углы главного каменного двухэтажного здания дали большие трещины. Решено было строить новый корпус; но денег не было. Преосвященный Амвросий исходатайствовал у Св. Синода на этот предмет 30 тысяч рублей и обратился ко всему епархиальному духовенству с просьбою о пожертвовании. К сожалению, такие пожертвования поступали скудно. Тем не менее, по распоряжению преосвященного Амвросия, был учрежден временный строительный комитет и приглашен из Харькова опытный инженер-архитектор для составления плана и наблюдения за работами. Осень, впрочем, прошла только в приготовлении строительного материала. Крайние нужды епархиальных духовно-учебных заведений заставили преосвященного Амвросия подумать о постоянном и надежном источнике денежных средств. |
| 25 февраля 1935 года епископ Антоний был арестован и заключен в курскую тюрьму. Лжесвидетелями против него выступили обновленцы и На допросах, начавшихся сразу же после ареста, владыка держался мужественно и на вопросы следователя о своей церковной позиции отвечал ясно и недвусмысленно. Следователь поинтересовался, с кем из православных епископов владыка встречался, когда жил в Харькове. Епископ Антоний ответил, что встречался с епископами Константином (Дьяковым), Борисом (Шипулиным), Онуфрием (Гагалюком), Стефаном (Андриашенко), Макарием (Кармазиным), Павлом (Кратировым) и Дамаскином (Цедриком). Все они служили в одной церкви и часто в дни церковных праздников собирались вместе у кого-нибудь в доме. Вопросы, ими обсуждавшиеся, были вопросами церковными. На допросах владыка отказался признать себя виновным и подписаться под протоколами со лжесвидетельствами. Один из лжесвидетелей, некий Смирнов, запрещенный епископом Антонием в священнослужении за пьянство, попытался оговорить архиерея: «Установки мне... со стороны Панкеева, как правящего епископа, были даны следующие: вести агитацию среди населения... за отторжение Украины от СССР к Германии, вести антиколхозную агитацию и организовать кассу взаимопомощи и сбор средств для ссыльного духовенства». — Что вы можете показать по существу показаний Смирнова? — спросил епископа следователь. — Показания Смирнова отрицаю. Никаких указаний и установок вести контрреволюционную агитацию я не давал. Беседа моя со Смирновым носила исключительно религиозный характер. 1 августа 1935 года сотрудник НКВД объявил епископу Антонию, что следствие по его делу закончено. Владыка на это ответил, что показания против него ложные, он не считает себя ни в коей мере виновным. 10 сентября он направил заявление в Специальную Коллегию Курского областного суда, опровергая все выдвинутые против него обвинения и указывая на нарушения законов, допущенные следователями. В заключение он написал: «Предъявленное мне обвинение отрицаю полностью. Оставляя за собою право делать на суде более подробные словесные пояснения, прошу Специальную Коллегию это мое заявление с краткими письменными пояснениями приобщить к моему делу и протоколу судебного разбирательства». |
| Вступление. Свое исследование о преп. Макарии Египетском мы разделяем на три отдела. Первый отдел – жизнеописание пр. Макария. Второй – изложение в системе миросозерцания Макария по беседам и словам. Третье – разбор бесед его. При составлении жизнеописания мы обратили особенное внимание на выяснение внутреннего мира, внутреннего настроения преподобного, которое так или иначе отразилось и в его беседах. Анализ бесед далее старались представить полный. Можно не мало встретить русских сочинений, где говорится об учении Макария. Но полного изложения всего миросозерцания его у нас нет. Некоторое исключение в этом отношении представляет исследование Катанского: «Учение о благодати Божьей в творениях древних св. отцов и учителей Церкви до бл. Августина». Здесь мы находим довольно подробное раскрытие вопроса о благодати по учению пр. Макария, но только о благодати. Между тем как у нашего отца есть и другие пункты учения. Правда, благодать – это центр, около которого вращается все миросозерцание его, но помимо действия благодати, он не мало говорит и о самодеятельности человека. Такая неполнота анализа бесед нашего отца объясняется тем, что каждый последователь выделял из бесед его только то, что его интересовало. Один говорит о благодати по учению пр. Макария (Катанский), другой о воскресении тел и будущей жизни (Кратиров), третий о совести (Попов) и т.д. Своей же задачей мы поставили в одном целом, в строгом порядке и определенной схеме представить все миросозерцание пр. Макария. При такой задаче для нас была дорога каждая страница, каждая строка его бесед. Мы боялись что-либо пропустить, ибо нам казалось, что в таком случае мы теряем драгоценные жемчужины... Наконец, что касается 3-го отдела, то здесь мы особое внимание старались обратить на разбор бесед преп. Макария с гомилетической точки зрения; эта сторона вопроса в русской духовной литературе почти не выясняется. Преп. Макарию приписывают следующие творения: 50 бесед и 7 слов. Два послания. Оба послания впервые изданы Флоссом в 1850 году. Первое послание отыскано на латинском языке. Оно надписывается так: incipit epistola sancti Macarii ad Filios Dei 1 . Это то послание, говорит пр. Бронзов, о котором упоминает Геннадий Марсельский и затем Исаак Сирин 2 . Оно признается исследователями за подлинное. В русском переводе его нет. Второе послание надписывается: «Το ατο γου Μακαρου πιστολ μεγλη κα πανυ φλιμος (Того же св. Макария послание великое и весьма полезное) 3 . Это послание переведено на русский язык и помещено в издании творений пр. Макария за 1852 и 1880-й годы после бесед. Подлинность его также признается исследователями 4 . |
|
|
