| Антония (Амфитеатрова). Важную роль в урегулировании конфликта сыграл и проф. В. Ф. Певницкий . В дек. 1859 г. решением Синода архим. Израиль (Лукин) и инспектор иером. Валериан (Орлов) были уволены с занимаемых должностей. Проф. Певницкий получил благодарность Синода «за заботливость и воспитание студентов и за удержание их своим нравственным влиянием после бывших в 1858 и 1859 годах случаев в границах надлежащего поведения, несмотря на всеобщее брожение умов» (ЦГИАК. Ф. 711. Оп. 1. Д. 10942. Л. 3 об.). Часть студентов, виновных в беспорядках, оставили КДА по собственному желанию, перейдя на обучение в светские высшие учебные заведения. По решению Конференции КДА никто из выпускников 20-го курса не был оставлен для преподавания в академии (впосл. исключение было сделано лишь для С. М. Сольского , который не участвовал в забастовке). Также по решению Синода выпускники 20-го курса были утверждены в ученых степенях лишь после получения положительных отзывов об их 2-летней службе в духовном или духовно-учебном ведомстве. Тем не менее и после этого студенты КДА принимали участие в различных общественных акциях. Так, в 1861 г., во время перенесения через Киев тела Т. Г. Шевченко , 3 студента КДА произнесли речи над гробом укр. поэта, за что получили порицание от академического начальства. После увольнения архим. Израиля в КДА вновь был возвращен архим. Иоанникий (Руднев), занявший ректорскую должность. Однако он пробыл на ней менее года, и уже 6 окт. 1860 г. ректором был назначен архим. Филарет (Филаретов), к-рый занимал эту должность 17 лет (с 1874 в сане епископа). С его именем связан ряд важных перемен в учебном процессе. В 1861 г. было произведено перераспределение учебной нагрузки по греч. и евр. языкам, а также по Свящ. Писанию ВЗ и церковной истории. В самостоятельный предмет было выделено «учение о русском расколе». В 1863 г. по инициативе ректора рус. гражданская история была отделена от рус. церковной истории и для ее преподавания назначен отдельный наставник. В 1864 г. |
| 1887 21 декабря – Советом МДА за лучшие семестровые сочинения по итогам всех трех курсов обучения Глубоковскому присуждена студенческая Макариевская премия в размере 100 рублей и тогда же он уволен с III курса, 11 января 1888 г. это решение утвердил митрополит Московский Иоанникий (Руднев). В «Московских ведомостях» опубликовал 20 заметок (о землетрясении в Западной Европе, об издании сборника латышских народных сказок, о постах в индийских сектах, о смерти кардинала Людовика Якобини, экспедиции Станлея, образовании новой республики в Африке и по другим вопросам). 1888 Апрель – Восстановлен на III курс МДА. Октябрь 1888 – декабрь 1889 – Опубликовал 7 из 9 своих семестровых сочинений (в журналах «Вера и разум», «Православное обозрение» и иных) В газетах «Московские ведомости», «Русское дело», «Воскресный день» опубликовал 8 заметок (обзор иностранных публикаций о юбилее папы Льва XIII, исторический обзор итальянской внешней политики, обзор истории гонений на православие и русских в Курляндской губернии после присоединения ее к России, обзор направлений венгерской печати и по другим вопросам); в журнале «Вера и разум» – статью о деятельности Е. П. Блаватской. 1889 22 апреля – Завершение работы над кандидатским сочинением «Блаженный Феодорит , епископ Киррский. Его жизнь и литературная деятельность» (Ч. 1−2, в качестве приложения дан перевод 268 писем блаж. Феодорита). 10 июня – Окончание учебы в МДА. 24 июня – Утвержден в звании кандидата богословия (диплом за 295 от 28 августа). 16 августа 1889 – 15 августа 1890 – Профессорский стипендиат по кафедре общей церковной истории под руководством профессора А. П. Лебедева . 6 ноября – Опубликовал первую рецензию на сочинение А. П. Лебедева «История Константинопольских соборов IX века» (М., 1888). Работа над магистерской диссертацией «Блаженный Феодорит, епископ Киррский. Его жизнь и литературная деятельность». Опубликовал 6 заметок в «Московских ведомостях» (о приемных экзаменах в МДА, краткий очерк ее истории и по другим вопросам). |
| Воспитанниц уч-ща обучали преподаватели и выпускники Нижегородской ДС; со времени 1-го выпуска уч-ща (1872) классными воспитательницами работали и окончившие это уч-ще. По окончании курса в соответствии с уставом 1868 г. выпускницы получали звание домашних учительниц и имели право на пенсию по выслуге лет. Им преподавали общеобразовательные предметы и педагогику, а также обучали рукоделию и домоводству. В 1871 г. были основаны фундаментальная училищная б-ка и физический кабинет; с 1-й пол. 70-х гг. XIX в. действовала ученическая б-ка. В 1870 г. по благословению еп. Филарета (Малишевского) советом училища было положено основание капиталу для единовременной помощи выпускницам-сиротам. В 1874 г. еп. Иоанникий (Руднев) основал при уч-ще детский приют для призрения сирот из духовного сословия и «для приучения учениц женского училища к педагогическим занятиям с детьми как будущих матерей семейств и народных учительниц» ( Снежницкий. 1888. С. 408). В связи с ростом числа обучающихся в училище девиц (принимались представительницы всех сословий) при еп. Филарете (Малишевском) помещения домовой церкви и столовой расширили. В 1892 г. Введенская ц. была вновь расширена, 11 окт. того же года ее освятил еп. Владимир (Никольский). В 1888 г. в уч-ще обучались 344 воспитанницы, в 1900 г.- 378 воспитанниц (из них 306 из духовного сословия), в 1902 г.- 471 воспитанница. В 1900 г. в приюте жили 21 девочка и 9 мальчиков. Последний выпуск уч-ща состоялся в мае-июне 1918 г. Введенская ц. закрыта в 1919 г. Церковно-учительская школа была учреждена в Н. Новгороде еп. Модестом (Стрельбицким) в 1886 г. (официально открыта 6 сент. 1887). Ее целью являлась подготовка выпускников духовных уч-щ и недоучившихся семинаристов, являвшихся кандидатами на места диаконов и псаломщиков, к работе учителями. Курс обучения длился 2 года. В школе имелась фундаментальная б-ка, действовало общежитие для учащихся. Вскоре после перевода в 1889 г. еп. Модеста с Нижегородской кафедры школа была закрыта из-за недостатка средств. |
| Иоанникий Руднев, также отличившийся в борьбе со старообрядчеством, из епископов Нижегородских был назначен экзархом Грузии (1877–1882) . Несмотря на то, что деление епархий на степени было отменено, оно все же сохраняло известное значение при перемещениях. Кроме того, Святейший Синод старался не переводить заслуженных архиереев из богатых епархий в бедные. Соображения такого рода были важнее, чем пригодность или непригодность для исполнения тех или иных задач . Вопреки вышеописанным неблагоприятным церковно–политическим условиям, некоторые архиереи добивались в управлении епархиями выдающихся успехов. Строгость и жестокость по отношению к подопечному духовенству временами сочетались с усердием в административных делах, которые бывали весьма осложнены размерами епархий и неразвитостью средств сообщения. Арсений Мацеевич был одним из немногих епископов XVIII в., хорошо знавших свою епархию благодаря частым инспекционным поездкам. То же самое можно сказать о Симоне Лагове (епископ Костромской в 1769–1778 гг., епископ (1778–1792), а затем архиепископ (1792–1804) Рязанский), который за время своей многолетней деятельности успел побывать во всех до единого приходах своих епархий. Многое для монастырей и приходского духовенства было сделано Гавриилом Петровым, епископом Тверским (1763–1770) и митрополитом Петербургским (1770–1799). К выдающимся иерархам XVIII в. относится также Арсений Верещагин, который еще до своего посвящения в сан активно помогал Гавриилу Петрову в улучшении монастырской жизни в Твери; позднее, уже будучи епископом Тверским, а затем Ростовским, он был известен своей заботой о семинариях и народных школах . Предметом особого попечения Тамбовского епископа Феофила Раева (1778–1811) были монастыри, и прежде всего старчество. Платон Левшин (1775–1812) образцово поставил в Москве дело духовного образования . Что касается малороссийских епархий, управление которых было приведено к великорусскому образцу лишь в конце XVIII в., то здесь следует упомянуть Черниговского архиепископа Иродиона Жураковского (1722–1738), проявлявшего большую заботу о духовенстве, а также митрополитов Арсения Могилянского (1757–1770), Гавриила Кременецкого (1770–1783), Самуила Миславского (1783–1796) и Рафаила Заборовского (1731–1757) ради их трудов на пользу Киевской Академии . |
| Никанору неоднократно приходилось высказывать суждения о литературных произведениях известных авторов. Не раз он вступал в полемику с Л.Н.Толстым, в частности, по вопросу об отношениях Церкви и 1890 г. А.Пономарев, редактор журнала " Странник " , прислал Никанору сочинение графа Толстого " Крейцерова соната " . " Я подумал, - вспоминает Никанор, - не возьмусь я, не возьмется из наших никто " И том же 1890 году вышла в свет брошюра, в которой Никанор отстаивает христианское понимание брака против спиритуалистического учения автора " Крейцеровой сонаты " Одну из своих речей Никанор посвятил А.С. Пушкину как заблудшему церковному чаду, в конце жизни вернувшемуся в дом Отчий. А в своих дневниковых записях он сочувственно вспоминает знаменитые пушкинские строчки, которые по его убеждению, недоступны " для миллионов простецов " : " Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? " Точно также, по словам Никанора, недоступны для них и пушкинские " томления " , которые переживает только " развитый " человек: " Я пережил свои желанья... " У херсонского архипастыря мысли о " напрасном даре " не вызвали такой ригористической реакции, как у святителя Филарета Московского, который, как известно, решил вразумить поэта и, не признавая за ним права выражать состояния растерянности и богооставленности, " исправил " Пушкина, сочинив свое стихотворение, начинавшееся словами: " Не напрасно, не случайно/Жизнь от Бога мне дана... " . Но вот когда на заседании Синода в мае 1888 г. был поставлен вопрос о стихотворении К.М.Фофанова " Таинство любви " , в Никаноре взыграл дух охранительства. Тему поднял сначала В.К.Саблер, потом митрополит Московский Иоанникий (Руднев) предложил даже предать Фофанова " отлучению " , на что Никанор вслух выразил свое согласие. И только К.П.Победоносцев предусмотрительно удержал Синод от окончательного решения... Правда, когда он отлучился с заседания, оставшиеся, по воспоминаниям Никанора, все же стали рассуждать, " как бы это можно было провозгласить анафему " |
| 76. Иоанникий Руднев. Родился в 1827 году в селе Верхнем Скворчем Тульской губернии, Новосильского уезда; высшее образование получил в Киевской академии, в которой в 1849 году, с принятием монашества, оставлен был баккалавром Священного Писания, а в 1856 году назначен инспектором; в 1858–1859 годах был ректором Киевской семинарии; в 1859–1860 годах – ректором Киевской академии, а с 1860 по 1864 год – ректором Петербургской академии, причем в 1861 году посвящен был в епископы Выборгские, викарии Петербургские; в 1864 году назначен в епископы Саратовские, в 1873 – в епископы Нижегородские, причем в 1877 году возведен в архиепископы; в 1877 году переведен в экзархи Грузии; 27 июня 1882 года назначен в митрополиты Московские, 17 ноября 1891 года переведен в митрополиты Киевские. 77. Леонтий Лебединский. Родился 22 января 1822 года в селе Новой Калитве Воронежской, губернии Острогожского уезда; высшее образование получил в Петербургской академии, в которой перед окончанием учения, в 1847 году, принял монашество; по окончании учения назначен был профессором Петербургской семинарии, но в том же 1847 году переведен инспектором в Киевскую семинарию, а в 1852 году назначен инспектором Киевской академии; с 1856 по 1860 год проходил должность ректора в семинариях Владимирской, Новгородской и Петербургской, причем, быв ректором последней семинарии, 13 марта 1860 года посвящен в епископы Ревельские; в 1863 году назначен на кафедру Подольскую, на которой в 1873 году возведен в сан архиепископа; в 1874 году переведен был на кафедру Херсонскую, а в 1875 году – на кафедру Холмско-Варшавскую; 17 ноября 1891 года назначен митрополитом Московским; скончался 1 августа 1893 года и погребен в лавре, в Успенском соборе. 78. Сергий Ляпидевский. Родился 9 мая 1820 года в городе Туле; высшее образование получил в Московской академии, в которой перед окончанием учения, в 1844 году, принял монашество; по окончании учения оставлен был при академии баккалавром; в 1848 году назначен в ней инспектором, а в 1857 году – ректором; 1 января 1861 года посвящен в епископы Курские; в 1880 году переведен в епископы, с возведением в сан архиепископа, Казанские в 1881 году – Кишиневские, а в 1891 году – Херсонские; назначен в митрополиты Московские 9 августа 1893 года; скончался 11 февраля 1898 года и погребен в лавре, в Успенском соборе. |
| О. Василий Руднев был рукоположен в священники Космодамианской церкви Высокопреосвященным Иоанникием митрополитом Московским 2 августа 1868 года. А тремя годами ранее в 1865 году он был избран действительным членом Общества любителей духовного просвещения, которое оценило его активное участие в духовных изданиях. Это общество стремилось противодействовать распространению в Российской империи атеистических идей и настроений. Председатель Общества протоиерей И. Н. Рождественский так разъяснял цели и характер своей организации: «С 1863 года существует наше общество. Оно образовалось под влиянием особенных обстоятельств того времени. То было время наплыва с Запада в Россию противохристианских идей и богоборных доктрин. Эти идеи и доктрины, выдаваемые за последнее слово науки, нашли себе подготовленную почву в некоторых усердных чтителях науки, сперва немногих, так называемых передовых, а потом и многих зауряд. Под их влиянием и их усердием явились в переводах на русский язык Бокль и Дарвин, Фейербах и Штраус и другие. Материалистические и атеистические идеи и учения их сделались доступны всем грамотным людям и стали увлекать в бездну безверия, а иногда и не юношей, с одной стороны тем, что мнимо-научным путем очень просто решали великие вопросы духа, производя все живущее из первоначальной клеточки, неизвестно откуда и как появившейся, а особенно тем, что освобождала человека от всякой нравственной ответственности, признав его за облинялую обезьяну. Такие учения возмущали совесть, оскорбляли здравый смысл, нравственное и религиозное чувство. Желание противодействовать, по возможности, разливу этих зловредных учений подало мысль об образовании сего Общества, так как единичные силы и разрозненные их действия представлялись для того недостаточными. Блаженной памяти митрополит Филарет одобрил эту мысль, дал Обществу то наименование, которое оно доселе носит, и сам написал основные положения об учреждении Общества любителей духовного просвещения, впоследствии Высочайше утвержденные». |
| Вечер среды 22-го марта – свидание с Саблером, который вел речь в прежнем приподнятом тоне славословия, но я успел ему энергически высказать, что тружусь для них много и самоотверженно, живя совершенным анахоретом, а вижу от них [два раза подчеркнуто Глубоковским. – Т. Б.] только гадости, почему и буду думать об избавлении себя от подобных случайностей. Он просил дать слово, что я не сделаю этого, я же сказал, только, что по возможности стану забывать эту грустную историю, когда буду вспоминать его» 647 . Как пошло дело дальше? – не знаю; мне известно только, что в заседании Св. Синода марта 1895 г. – Т. Б.] меня особенно защищал митр. Киевский (бывший во время моего учения в Московской] академии – Московским) Иоанникий [Руднев. – Т. Б.]. Конечный результат: а) общий указ по академиям без всякого упоминания обо мне и б) указ Учебному Комитету с предложением пересмотреть программы Семинарские по Свящ. Писанию, руководствуясь замечаниями Глубоковского (у которого заимствованы и все соображения этого второго указа) 648 . Всегда пожинают то, что сеют! [Однако к 6-му мая 1895 г. мне все-таки не дали награды (ордена Станислава 3 ст.), к которой я был представлен академией!.. Упоминаю об этом не по честолюбию, какового в данном отношении не имею (о чем заявлял и преосв. Ректору еще 16-го марта), но при изложенных условиях и подобная мелочь приобретает важность. Наряду с этим весьма характерно, что протоиерею А. И. Парвову назначена рента в 2 тысячи руб. на 6 лет с условием, что до истечения этого срока она будет выдаваться наследникам, если о. председатель умрет раньше!..] Экстраординарный профессор СПб. духовной Академии по кафедре Свящ. Писания Нового Завета Николай Никанорович Глубоковский Писано 26 апреля 1895 года (среда) в 12 1/2 – 1 1/2 по полудни. СПб. Калашниковская набережная, д. 22. кв. 6» 649 . В конце записи, на этой же странице внизу, сделано добавление: «8-го мая 1895 г. (понедельник) был у К. П. Победоносцева . Он уверял меня, что никогда не имел ничего против меня, а всегда ценит и готов поддерживать и помогать. Сам первый заговорил о том огорчении и успокаивал, обещаясь «поправить дело», а насчет злополучного указа прямо сказал, что даже не видал моей записки, против которой он направлен. Спасибо ему – К. П. – за доброе слово, но не горько ли, что таким путем могли погубить человека» 650 . Касаясь впоследствии фигуры К. П. Победоносцева , к которому относился с «душевной симпатией», Николай Никанорович неизменно брал его под свою защиту: «Его травили и позорили всячески, а по ученой части заклеймили титулом гонителя и мракобеса. Трудно придумать большую клевету и хулу (...). Напротив, едва ли в наши времена был столь ученый государственный муж, любитель и покровитель научного знания, как Победоносцев, который душевно чтил науку и уважал ее в каждом» 651 . |
| Казалось, ничего не могло избавить меня от этой несчастной неизбежности, но согласно свидетельству профессора Крюкова о слабости моего зрения, Никольское Воинское Пов[...] [sic!] Присутствие зачислило меня в запас, а той порой я вернулся в Академию и легально восстановил свой воинский иммунитет» (Глубоковский H. H. Из ненапечатанного архива... С. 167). 351 Цит. по: Глубоковский Н. Н. По поводу письма проф. Н. И. Субботина ... С. 5. Под «пришельцами» из Киева подразумевались митрополит Иоанникий (Руднев) и иеромонах Макарий (Смирнов), из Казани – архимандрит Борис (Плотников) . Глубоковский отмечал ошибки в публикации текста письма в «Хронике моей жизни» архиепископа Саввы (Т. 8. Сергиев Посад, 1909. С. 406), приводя вариант уточненного текста согласно поправке, данной в «Богословском вестнике» (1908. 10, отдельный лист). 352 «Здоровье мое поправилось настолько, что я чувствую себя способным возобновить занятия, прерванные мною ввиду опасных симптомов грудной болезни; в то же время семейные условия и недостаток средств не позволяют мне продолжать правильного и систематического лечения вне Академии. Посему покорнейше прошу Совет Московской Духовной Академии снова принять меня в число студентов IV-ro курса Академии», – писал Глубоковский в прошении, поданном в Совет (Журналы Совета Московской Духовной Академии 1888 года. М., 1889. С. 37. Заседание 7 апреля). Глубоковский и его товарищи были «восстановлены», а точнее, оставлены на второй год, на основании §134 Устава духовных академий, который гласил: «В случае неуспешности, зависевшей единственно от болезни, студенты могут быть оставляемы, с разрешения Совета, на второй год в том или другом курсе, но один только раз в продолжении четырехлетнего академического курса» (Там же. С. 38). Отметим, что еще на 1-м курсе Николай Никанорович жаловался в письме: «...здоровье мое здесь пошатнулось как-то очень сильно; грудная и головная боли не покидают ни на минуту» (Воспоминания Н. А. Ильинского. Л. 91). 353 Цит. по: Всеподданнейший отчет обер-прокурора Св. |
| Действительно, по предварительным прикидкам выходило, что предстоит значительно сократить число учащихся в семинариях. В некоторых епархиях цифры выглядели для духовенства просто ошеломляющими. Так, епископ Саратовский Иоанникий (Руднев) подсчитал, что придется уволить единовременно более 450 человек, то есть почти половину учащихся 1172 . В среде иерархов, причастных к разработке семинарско-училищной реформы, сохранялся определенный скептицизм к затее графа. По словам митрополита Исидора, «сами составители Устава не дошли до совершенного убеждения в пользе предначертанного преобразования. Господин обер-прокурор, представляя его величеству новый устав на утверждение, выразил такую мысль: хуже того, как было, не будет, а может быть, будет лучше» 1173 . Если новые уставы приводили в смущение хорошо информированных и умудренных опытом административной работы архиереев, то реакцию низов духовенства иначе как паникой не назовешь. Как вспоминает учащийся Владимирской семинарии, «грозы боялись все: и преподаватели и воспитанники; одни думали, что их оставят за штатом, другие боялись того, что их заставят принять священнические должности, а воспитанники боялись, что их исключат из семинарии, которую наполнят учениками из светских учебных заведений» 1174 . Опасения были обоснованы, поскольку в тогдашнем законодательном пространстве выход из сословия был, как мы знаем, затруднен, а его варианты открывали далеко не лучшие, по мнению духовенства, перспективы для детей. Начальная стадия реализации уставов ознаменовалась последней попыткой иерархии отвергнуть новшества. Неблагодарную роль взял на себя новый митрополит Московский Иннокентий (Вениаминов) , в начале 1868 г. назначенный на кафедру. Находясь до переезда в столицу в Америке, он плохо представлял себе происходящее. С другой стороны, у него не было никакой возможности повлиять на подготовку уставов. Но теперь, став одним из первоиерархов, он впал в заблуждение относительно возможностей, которые давали московская кафедра и титул члена Синода. К своему первому присутствованию в Синоде митр. Иннокентий подготовил целый ряд предложений по исправлению явных недостатков церковной жизни, в том числе и по упомянутым уставам. |
|
|
