| Все арабские корабли сгорели, в плен попало около 2 тыс. арабских воинов. За эту победу патрикий Василий был удостоен триумфа в столице. В этом же году византийцев ждала еще одна большая радость: Антиохийский диакон Иов, напоив арабскую стражу, сумел выкрасть из Антиохийского храма и вывезти в Константинополь великую святыню – руку св. Иоанна Крестителя. Святыня была торжественно встречена константинопольцами, и сам император в первых рядах вышел навстречу религиозной процессии 415 . Не надеясь миром договориться с Сейф-ад-Даулом, император направил летом 958 г. Иоанна Цимисхия в Северную Месопотамию, где тот нанес тяжелейшее поражение арабской армии эмира Алеппо, уничтожив до 5 тыс. сарацин. Осенью 958 г. для поддержки Иоанна Цимисхия василевс направил своего помощника паракимомена Василия в очередной поход против правителя Сирии Саиф-ад-Даулы, и тот захватил крупнейший город этого края Самосату на берегу Евфрата. Чтобы помочь осажденному городу, арабский правитель направил для деблокады Самосаты войско, но в завязавшейся битве успех сопутствовал римлянам, наголову разгромившим врага. Василию в признательность за блистательную победу император также даровал триумф в Константинополе. Из других событий этого года следует выделить попытку угров напомнить о себе. На праздник Святой Пасхи внезапно случилось нападение венгров, неожиданно ночью ворвавшихся в римский лагерь и пленивших всех фракийцев (т.е. солдат Фракийской фемы). Но вовремя подоспевший доместик экскувитов Аргир совместно со стратигами фем Вукеллариев, Опсикия и Фракисия отбили у варваров и добычу, и пленных 416 . Развивая успех прошлых лет, византийцы овладели Хадасом, а в 959 г. дошли до Эдессы и Харрана. И это, как мы вскоре увидим, были далеко не последние успехи римского оружия 417 . В целом, говоря о времени правления императоров Романа Лакапина и Константина Порфирородного, следует отметить, что при них успехи римского оружия на Востоке были очень значительны. По сравнению с предыдущими периодами многих унизительных (хотя зачастую и мелких) поражений византийцы захватили Мараш, Эдессу, Хадас, Феодосиополь, Самосат. |
| Вполне возможно, что в глазах императора и даже многих воинов цель «побывать в Иерусалиме и помолиться Богу в святых местах» была важна, но в таком случае, почему задача удержания захваченных территорий под властью христиан была выражена так слабо? Хотя все эти земли в прошлом были под властью Византии, Цимисхий был достаточно политически трезв, чтобы понимать, что формальное признание его власти еще не означает реального возвращения захваченных городов империи. В этой связи «крестоносные» мотивы письма Иоанна Цимисхия Ашоту вполне соответствуют византийской традиции тесного объединения религиозных и светских аспектов государственной политики, а сам поход мыслится как ответный на агрессивные действия арабов Муэза. Учитывая сложившуюся к X веку тактику борьбы против мусульманской угрозы, отраженную в трактате «О боевом сопровождении», то упреждающий рейд по территории врага считался византийцами как законный способ защиты своих владений. В этом отношении попытка предшественника Цимисхия Никифора Фоки добиться причисления павших в боях с мусульманами воинов к лику святых мучеников выглядела более радикально, чем очередной поход против них. Не исключено, что идея захвата Иерусалима пришла в голову императору уже в ходе самой кампании, вернее, во время зимовки 974–975 годов при планировании весеннего похода, когда стало понятно, что арабы не имеют сил для отражения угрозы. Если бы религиозные мотивы были бы задуманы первоначально, то итоги кампании были бы совершенно иными – шла бы борьба за ключевые города, не взирая на потери и не удовлетворяясь богатыми откупными дарами. Если бы после взятия Триполи потери оказались слишком большими и не позволили дальнейшее продвижение войск на юг, то армия осталась бы защищать уже захваченные территории, возобновив наступление после пополнения, а не возвратилась бы в Антиохию. Иоанн Цимисхий был слишком опытным полководцем, чтобы допускать такие просчеты, и его политика во время войны со Святославом за Болгарию показала, что он вполне умел контролировать захваченные земли, если считал это нужным. |
| Сыновья Романа II уже достигли возраста, необходимого для царствования: Василию было 18, а Константину 16 лет 680 . При деятельной поддержке евнуха Василия, их двоюродного деда, они приступили к правлению. Правда, только старшему брату было суждено по настоящему заниматься государственными делами, ибо Константин VIII, как истинный сын своего отца, был легкомысленным бонвиваном, который не желал ничего иного, кроме как проводить жизнь в расточительных удовольствиях. Совсем иным был Василий II, который вскоре проявил себя как человек железной воли и необыкновенной энергии: среди всех потомков Василия I он один обладал характером властителя и был единственным ьо-настоящему великим государственным мужем. Однако и он был совершенно не подготовлен к исполнению своих обязанностей правителя. С детства рассматриваемый лишь как фигурант придворных церемоний, как декоративный, в сущности, совершенно ненужный довесок могущественных узурпаторов, он поначалу был беспомощен перед внешними влияниями. Только тяжелые испытания, которые выпали на его долю после принятия власти, сделали его зрелым и закалили его характер. Кормило власти в своих опытных руках держал паракимомен Василий. Скорее против него, чем против его внучатых племянников, которые сами по себе выглядели неопасными, было направлено мятежное движение, которое поднял Варда Склир. Этот представитель одного из старейших и богатейших византийских родов, выдающийся генерал, при Цимисхии занимавший высший военный пост доместика Востока, был провозглашен своими войсками императором летом 976 г. Одержав несколько побед над высланными против него верными императору полководцами, он постепенно поставил под свою власть всю Малую Азию и в начале 978 г., после взятия Никеи, приблизился к столице. В этот момент наивысшей опасности евнух Василий обратился к Варде Фоке, племяннику императора Никифора, отважному воину исполинского телосложения, который при Иоанне Цимисхии сам предпринял попытку узурпации. И так же, как тогда Варда Склир на службе у Иоанна Цимисхия нанес ему поражение, так теперь и он на службе у новых правителей должен был одолеть Склира. В действительности Варда Фока победил своего прежнего соперника не столько как слуга законных императоров, сколько как представитель могущественной семьи Фок. Не ввязываясь в сражение у Константинополя, он отошел к Кесарии, цитадели Фок, и тем самым принудил узурпатора к отступлению. Первые сражения выиграл Склир, однако 24 мая 979 г. на Панкалийской равнине близ Амория Фока смог сначала одолеть своего соперника в единоборстве, а затем нанести его армии решительное поражение. Склир бежал ко двору халифа, и этим завершилась длившаяся три года первая гражданская война, за которой, однако, вскоре последовали новые тяжелые осложнения. |
| Победы императора Никифора Фоки, управлявшего государством за малолетних внуков Багрянородного в последние годы X века, горькими последствиями отозвались для патриарших престолов Сирии и Палестины; ибо, когда победоносное оружие греческое проникало горы Ливанские и покоряло Антиохию, Алеп и Дамаск, – раздраженные сарацины, предполагая, что император действует по внушению патриархов, умертвили Христофила, Антиохийского Святителя, и сожгли Иоанна Иерусалимского, искавшего себе спасения в церкви Св. гроба, и ограбили немилосердно храм 203 . Цимисхий, преемник Никифора, поддержал его успехи на Востоке, и временно вся Малая Азия и часть Сирии принадлежали опять державе греческой; патриархи Антиохийские стали избираться по назначению императоров. Сам победитель Цимисхий уведомил царя Армянского о своих победах радостным письмом из Антиохии, где отдыхал после счастливой брани 204 : «Письмо сие откроет тебе о великих деяниях, какие Господь совершил, против всякого чаяния, нашею рукою. Персы сделались данниками нашей державы, мы исторгли из рук их мощи св. Иакова, почивавшего в городе Низивии. Повелитель африканских арабов имел дерзость с нами сразиться и был поражен. Мы завоевали обратно бывшие области нашей империи и, покорив города Антиохию и Алеп, подступили к Дамаску; правитель оного предложил нам дань и припал от нас стражу воинскую; жители Тивериады и Назарета подражали дамасским. В то время, как посещали мы священную вершину Фавора, граждане Палестины и Иерусалима прислали просить нашей пощады, предаваясь совершенно в наши руки и требуя от нас стражи. Мы согласились, но с тем условием, чтобы Св. гроб освобожден был из рук нечестивых турок (император говорит, вероятно, о страже турецкой, стоявшей тогда, как и теперь, при вратах храма). Постепенно покорились нам Кесария, Верит, Тир и Сидон, ибо всюду бежали пред нами войска африканские. В семь месяцев окончили мы блистательный поход сей, и все нам покорилось до Вавилона, где трепещет заключенный халиф. Господу единому слава, силою коего совершили мы все сии подвиги». |
| Они объяснили появление кометы не так, как это давала разуметь их наука, а применяясь к желанию государя и обещая ему победу над врагами и долготу дней. Этими толкователями были Логофет и магистр Симеон, и архиепископ Никомидийский Стефан – мужи избраннейшие из тогдашних мудрецов. На самом деле явление кометы означало не то, что они подсказывали из угождения царю; напротив, оно предвещало страшные мятежи, нашествие народов, междоусобные брани, переселение городов и стран, голоды и моровые язвы, ужасные землетрясения и почти совершенную гибель Римской империи, как мы в этом убедились из последовавших затем событий " 57 . Это известие дорого потому, что оно писано 15 лет спустя после появления кометы и поэтому на него можно смотреть, как на краткий перечень тех бедствий, которые разразились над империей в этот промежуток времени. Под междоусобными бранями, о которых здесь говорится, Лев Диакон разумел, конечно, два бунта, поднятых двумя Вардами, сначала Скляром, а потом Фокою. Первый был родственником императора Иоанна Цимисхия, второй – Никифора Фоки. Оба они были даровитыми полководцами, личными врагами и соперниками. Когда, после смерти Цимисхия, кормило правления перешло в руки евнуха Василия, прославившегося своими интригами, темными и кровавыми происками, правительство потеряло популярность в глазах византийской аристократии, чем и поспешил воспользоваться Варда Склир для осуществления своих честолюбивых замыслов. Занимая высокий пост главнокомандующего восточной (азиатской) армии, Склир вызвал тревожные опасения в Евнухе Василие, который поспешил перевести его простым губернатором (дукою) в Месопотамию. Здесь он провозгласил себя императором, и, получив помощь от сарацинских эмиров заевфратских городов Амиды и Мартирополя, он двинулся в Малую Азию, где, преодолев целый ряд затруднений, явился под Абидосом, взял Никею и уже готовился приступить к осаде Константинополя. В эту критическую минуту, для борьбы с опасным врагом, правительство вызвало из ссылки постриженного в монахи Варду Фоку и вручило ему команду над войском. |
| Церковь способствовала консолидации государственных правителей и поднятию их авторитета, стремилась объединить болгар как нацию. Внутренняя крепость болгарской страны дала возможность князю Симеону нанести в 917 г. сокрушительный удар византийским войскам, значительно расширить пределы своих владений и объявить себя после этого «царем болгар и ромеев». Последние обстоятельства явились важной предпосылкой к провозглашению автокефалии Болгарской Православной Церкви и возведению ее в ранг Патриархата, что и произошло около 919 г. на Церковно-Народном Соборе в Преславе. Константинополь вначале не признал этих новшеств и лишь 28 октября 927 г. болгарский царь Петр (927 - 969) заключил с Византией мирный договор, согласно которому Петр был признан царем, а глава Церкви - архиепископ Доростольский Дамиан — Патриархом . Отсюда 28 октября 927 г. и считается началом болгарского патриаршества. Позднее, впрочем, в Константинополе не слишком были расположены признавать титул Патриарха за преемниками Дамиана, особенно после того как восточная Болгария при сыновьях царя Петра (Борисе II и Романе) была покорена византийским императором Иоанном Цимисхием (971). Однако Болгарская Патриархия продолжала существовать и после неблагоприятных для Болгарии политических обстоятельств, изменяя лишь по требованию условий политического существования своего народа местопребывание патриаршей кафедры: со времени Петра она находилась в Доростоле (ныне Силистра), после покорения предбалканской Болгарии Цимисхием перенесена была в Триадицу (ныне София), затем в Преспу и наконец в Охриду - столицу западного болгарского царства, во главе которого стоял царь Самуил (976 — 1014). 5. Охридская Архиепископия В 1018-1019 гг. византийский император Василий II Болгаро-бойца, завоевав Болгарию, признал автокефалию Болгарской Церкви, хотя и лишил ее патриаршего ранга, низведя до Архиепископия . К тому же Архиепископы Охридские (после кончины Первого и последнего Архиепископа болгарина Иоанна), а вскоре и епископы, назначаемые теперь указом императора, были греки, и поэтому немногие из них заботливо относились к своей болгарской пастве. |
| 7. Значение миссии Калокира в событиях, связанных с походом Святослава на Балканы, остается во многом неясным. Вряд ли можно сомневаться, что часть населения Древней Руси еще видела в войне выгодный промысел. Однако во внешнеполитической деятельности русских князей явственно выступают вполне конкретные государственные задачи. Возможно, Святослав и независимо от миссии Калокира мог после удачных войн с хазарами стремиться к распространению своего государства на Балканы. Наконец, весьма важно, что по договорам с Константинополем, сохранявшим в то время свою силу. Древняя Русь являлась союзником империи (ср. примеч. 26, кн. IV). Тот факт, что для столь важной миссии был выбран Калокир, отражает давние связи Древней Руси с Херсоном. 8. Вряд ли прав Лев Диакон, утверждая, что Калокир сразу стал призывать Святослава к войне против империи. Согласно Скилице (288), это случилось позднее, уже при Цимисхии, что более правдоподобно. И в самом деле, Лев в своем повествовании объединил два похода Святослава в один так, что, помимо прочих недоразумений, произошло смешение целей начальной и последующей деятельности Калокира. Очень возможно, что лишь тогда, когда Калокир получил сообщение об убийстве Никифора, он решил при опоре на Святослава поднять мятеж и захватить власть. Это тем более вероятно, что Калокир, возведенный Никифором в сан патрикия, считался его приверженцем и не мог надеяться на успех своей карьеры при Цимисхии, убийце Никифора. Более убедительным представляется, что версия о начальном этапе действий Калокира, изложенная Львом, исходила от официальных кругов правительства Иоанна Цимисхня. Реальные истоки интриг Калокира следует искать в недовольстве военной аристократии по поводу расправы над Никифором и возведения на престол его убийцы; также необходимо сопоставить активность Калокира с выступлением Фок, происшедшим как раз в это время. 9. Транскрипция этого имени в форме " Сфендославос " позволяет заключить, что в то время в славянском языке сохранялись носовые гласные. |
| Еще одним важнейшим монашеским очагом был на протяжении нескольких веков основанный в Болгарии Григорием Пакуриани Петрицонский (ныне Бачков) монастырь. Здесь подвизался Иоанэ Петрици (ум. ок. 1125), а позднее – богослов и переводчик преподобный Иоанн Чимчимели (конец XII – начало XIII в., память 10/23 февраля). Он перевел «Толкование на книгу Екклесиаста» Митрофана Смирнского, «Толкование на книгу Екклесиаста» Олимпиодора Александрийского, Толкования Евангелия от Марка и Евангелия от Луки Феофилакта Болгарского . Постоянная молитва , иноческие подвиги и уединение являются древними формами монашеской жизни в Грузии. О существовании этой традиции начиная уже с VI века свидетельствуют и жития первых известных монахов, «сирийских отцов», и сами их имена и названия основанных ими монастырей: по крайней мере, Антония Марткопского, 18 лет проведшего на столпе (от марто к’опа – в одиночестве находиться, уединяться), Давида Гареджийского (по трактовке царевича Вахушти 14 .205) от груз. слов гаре еджа – удаленно подвизаться) и Шио Мгвимского, который по месту нахождения и по образу жизни был назван Анахоретом и подвизался в пещере – мгвиме. У зачинателей этой традиции в Грузии всегда были последователи. Не случайно именно здесь, по всей Грузии, старцы Глинской пустыни, изгнанные из своего монастыря, нашли прибежище и смогли продолжить свое служение. Характерной чертой грузинского монашества было соединение разных форм аскезы. Они сочетались одни с другими без конфликта, без внутрицерковной борьбы и крайностей в духовных делах. Немаловажную роль здесь сыграло то обстоятельство, что развитие и расцвет грузинского монашества в самой Грузии и за ее пределами пришлись на эпоху, когда все стороны духовного развития находились в гармонии, и внутреннее делание сочеталось с внешними подвигами и строительством. Еп. Кирион 144 в своей книге «Культурная роль Иверии в истории Руси» отмечает, что когда примерно с 961 г., по инициативе византийских венценосцев Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия и почитаемаго ими Афанасия Афонскаго , началось преобразование монастырской жизни на Афоне и «когда, вместо анахоретской жизни, был заведен быт общежительный с определенным уставом, то исихасты сочли это за ограничение своих прав и восстали против Афанасия как главного виновника и насадителя на Афоне общежительного монашества» 145 . Однако, как заключает еп. Кирион, «в 971 году умиротворены были все афониты, исихасты и монастырники, уставом императора Иоанна Цимисхия» 146 . |
| Всех монет, пожертвованных о. Антонином, 85, а именно: 15 – императора Константина Великого (306–337 г.): на всех император изображен бритым; 4 – имп. Анастасия (491–518 г.), 11 – имп. Иустина первого (518–527), 4 – имп. Иустиниана Великого (527–565), 5 – имп. Иустина второго (565–589), 4 – имп. Тиверия Косты (568–582), 5 – имп. Маврикия (589–602), 4 – имп. Фоки (602–610), 4–имп. Ираклия (610–641), 1 – имп. Феофила (829–842), 2 – имп. Льва Премудрого (886–911), 2 – имп. Константина Порфирородного (911–952), 2 – имп. Романа младшего (949–963), 9 – времен имп. Иоанна Цимисхия (963–969), 4 – Иоанна Комнина (Кало-Иоанн) (1111–1143), 8 – имп. Мануила Комнина (1143–1180), 3 – имп. Алексия Комнина (1180–1183). На многих монетах вычеканены монограммы с четырехконечными крестами; такие же кресты на скипетрах, державах, коронах и в руках царей, изображенных на монетах; есть монеты с изображением Спасителя, над главой которого надпись Хс, а на обратной стороне монеты Иисус (таковы монеты времен Цимисхия и др.). Все подаренные о. Антонином монеты я отдал на хранение в нашу монастырскую библиотеку, устроенную для книг и рукописей, завещанных монастырю незабвенным его благотворителем А.И. Хлудовым. Отдел из Иерусалима Пробыв во св. граде ровно месяц, 17 октября мы простились с о. архимандритом Антонином, поблагодарив его за любовь и внимание к нам, а также и господина консула В.Ф. Кожевникова, и в сопровождении нашего проводника Гладышева, которого я выпросил у господина консула для путешествия с нами в Назарет, поутру 17-го октября выехали из св. града. Но в сердце он оставил неизгладимые впечатления, и потому дух от него не отступает, но в нем водворяется, воображая его святыню и утешаясь оною. Отправляясь из св. града, мы имели намерение заехать в Лидду ко гробу св. великомученика Георгия, но по грехам нашим нам того сподобиться не случилось: у извозчиков наших сломалось колесо, и мы едва вечером того дня доехали до Яффы. Обратно Яффа В Яффе (Иоппии), мы остановились на русском, для поклонников устроенном, подворье. |
| Весной 975 г. Иоанн предпринял новый поход на Восток; на этот раз целью его были Сирия и Палестина. В настоящее время можно было не опасаться движения со стороны Багдадского калифата, где внутренние смуты и политические притязания отдельных эмиров до крайности ослабили калифат, но Фатимид Муиз, по прозванию Завоеватель, перенесший в Каир столицу и одушевленный воинственным духом первых арабских калифов, становился более и более угрожающим для новых приобретений в Киликии и Сирии, сделанных при Никифоре Фоке. На этом театре предстояло еще раз померяться силами с мусульманством, ибо для византийского православия здесь шла речь не только о политических интересах, но главным образом об удовлетворении потребностей религиозного сознания, так как в руках мусульман оставался Иерусалим с его святынями. Наступательные действия со стороны фатимидского калифа обнаружились уже в то время, как Цимисхий занят был походом в Месопотамию. В это время вождь египетских войск Махмут Ибрагим занял Дамаск именем Муиза, своего повелителя. В январе 975 г. он был отозван и заменен евнухом Реиханом, которому было поручено вести войну с греками и который начал поход в приморской области, изгнал греков из Бейрута и дошел до Триполи. Ясное дело, что египетские войска поставили себе задачей лишить греков тех завоеваний, какие были ими недавно здесь сделаны. Таким образом, поход Цимисхия вызван был настоятельными потребностями. До самого последнего времени об этом блистательном по своим результатам походе мы должны были довольствоваться самыми скудными данными византийской летописи, которые не давали понятия ни о последовательном ходе военных предприятий, ни о размерах сделанных на этот раз завоеваний. Новый свет пролит на занимающие нас события хроникой писателя Матвея Эдесского, в которой, между прочим, приведены официальные акты. Таково письмо царя Иоанна Цимисхия, посланное осенью того же 975 г. к армянскому королю Ашоту III, в котором сделан подробный отчет о кампании как этого, так и предыдущего года. Здесь мы имеем не только документальное свидетельство, но, кроме того, весьма высокой ценности исторический памятник, знакомящий с настроениями и взглядами на предмет самого царя и его правительства. Поэтому приводим письмо Иоанна Цимисхия по переводу, сделанному Дюлорье 489 . |
|
|
