| 1960. Bd. 53. S. 322-327; Jacoby D. La population de Constantinople à l " époque byzantine//Byz. 1961. T. 31. P. 81-110; idem. Les quartiers des juifs de Constantinople à l " époque byzantine//Ibid. 1967. T. 37. P. 167-227; M ü ller-Wiener W. Zur Frage der Stadtbefestigung von Byzantion//Bonner Jahrbücher. 1961. Bd. 161. S. 165-175; idem. Entwicklung und Gestalt der Stadt Istanbul/Seminarleitung - W. Müller-Wiener. [Ркп.] Istanbul, 1974; idem. Bildlexikon zur Topographie Istanbuls. Tüb., 1977; Византийская книга Эпарха/ред.: М. Я. Сюзюмов. М., 1962; Mateos. Typicon. 1962-1963; Notitia Dignitatum/Ed. O. Seeck. Fr./M., 1962r; Megaw A. H. S. Notes on Recent Work of the Byzantine Institute in Istanbul//DOP. 1963. Vol. 17. P. 222-371; Sherrard P. Konstantinopel: Bild einer heiligen Stadt. Freiburg i. Br., 1963; idem. Constantinople: Iconography of a Sacred City. L., 1965; Vryonis S., Jr. Byzantine Δημοκρατα and the Guilds in the XIth Cent.//DOP. 1963. Vol. 17. P. 289-314; Франчес Э. Народные движения осенью 1354 г. в Константинополе и отречение Иоанна Кантакузина//ВВ. 1964. Т. 25. С. 142-147; Macridy T., Megaw A. H. S., Mango C., Hawkins E. J. W. The Monastery of Lips (Fenari Isa Camii) at Istanbul//DOP. 1964. Vol.18. P. 249-315; Beck H.-G. Konstantinopel: Zur Sozialgeschichte einer früh-mittelalterlichen Hauptstadt//BZ. 1965. Bd. 58. S. 11-45; Kleiss W. Topographisch-archäologischer Plan von Istanbul. Tüb., 1965; idem. Neue Befunde zur Chalkopratenkirche in Istanbul//IstMitt. 1965. Bd.15. S. 149-167; idem. Grabungen in Bereich der Chalkopratenkirche in Istanbul, 1965//Ibid. 1966. Bd. 16. 217-240; Geanakoplos D. J. Church Building and «Caesaropapism», AD 312-565//GRBS. 1966. Vol. 7. P. 167-186; Istanbul: Geschichte und Entwicklung der Stadt/Hrsg. K. Bachteler. Ludwigsburg, 1967; Brand C. M. Byzantium Confronts the West, 1180-1204. Camb., 1968; Fenster E. Laudes Constantinopolitanae. Münch., 1968; Frances E. Constantinople byzantine aux XIV et XV siècles//RESEE. 1969. T. 7. |
| Проблемы, затронутые Прохором, стали предметом обсуждения в сочинениях Иоанна Кантакузина и Феофана Никейского . Литература Использованные материалы Mercati. 1931. P. 40-55; Demetrios Kydones. Briefe/Übers. u. erl. F. Tinnefeld. Stuttg., 1981. Bd. 1. H. 1. S. 237-244. (Biblioth. d. griechischen Literatur. Abt. Byzantinistik; 12); Rigo. 2004. P. 18-51) Loenertz. 1956. N 108 PLP, N 1598 Mercati. 1931. P. 321. 268-269 Mercati. 1931. P. 319. 210-213 Loenertz. 1956. N 96 RegPatr, N 2504 PLP, N 9003 PLP, N 16498 PLP, N 8938. RegPatr, N 2509 RegPatr, N 2518 Томос 1368//Rigo. 2004. P. 103. 120-137 RegPatr, N 2533 цитаты из них и краткие реплики патриарха Филофея см. в томосе 1368 г.: Rigo. 2004. P. 104. 170 - 113. 383 издание: Rigo. 2004. P. 144-146 Томос 1368//Ibid. P. 122. 634 - 123. 647 Томос 1368//Rigo. 2004. P. 125. 715-723; ср. дискуссию о том, было ли на самом деле такое разрешение, в: RegPatr, N 2471 PLP, N 5005 RegPatr, N 2540 Loenertz. 1956. N 39 Mercati. 1931. P. 315. 50; 337. 804-805 ИАБ, 6. 743; о датировке см.: Voordeckers, Tinnefeld. 1987. P. XVI-XVIII ИАБ, 6. 1626 Gouillard. Synodikon. P. 87. 646-665; впервые текст опубликован: Mercati. 1931. P. 60-61 См.: Mercati. 1931. P. 1-40. Первые 2 книги изд. Я. Гретцером в 1616 г. по рукописи Monac. gr. 214, где трактат приписан Григорию Акиндину; переизд. в PG. 151. Col. 1192-1241, исправления и дополнения (по ркп. Marc. gr. 155, тоже под именем Акиндина): Филовски J., Петрушевски М. Д. Белешки кон делото " ΠΕΡΙ ΟΥΣΙΑΣ ΚΑΙ ΕΝΕΡΓΕΙΑΣ " од Гpuropuj Акиндин//Жива Антика. Ckonje, 1973. Т. 23. 1. С. 33-67; при разночтениях слева - текст по PG, справа - по ркп. Marc. gr. Z 155; включен значительный фрагмент текста, отсутствующего в PG. Дальнейший текст, отсутствующий в PG: Idem. Γρηγορου το Ακινδνου " Πραγματεα ες τ Περ οσας κα νεργεας ζτημα " , βιβλ. Β, κεφφ. ζ-κη (secundum Cod. Marcianum Ms. Gr. Z 155)//Ibid. 2. С. 317-365 (кн. 2, гл. 7-30; в заглавии статьи указан неверный диапазон глав); Idem. Βιβλ. Γ//Ibid. 1974. T. 24. 1/2. С. 295-331; Idem. Βιβλ. Δ//Ibid. 1976. T. 26. 1. С. 161-192 (кн. 4-5; в заглавии статьи указан неверный диапазон глав); Idem. Βιβλ. ΣΤ//Ibid. 2. С. 487-499 (кн. 6). Кн. 6 была издана ранее (в сопровождении испан. пер.): Candal. 1954. P. 247-297 (текст на: р. 258-297). Болг. пер. кн. 6: Прохор Кидонис. За същността и действието. Шеста книга/Прев. от гръцки: Д. Манолова, ред.: Ц. Бояджиев//Архив за средновек. философия и култура. София, 2008. Т. 14. С. 243-263. Крит. изд. готовится в серии: Thomas de Aquino Byzantinus. Series altera: Thomas de Aquino a Byzantinis receptus. Vol. 3: Prochori Cydonis " De essentia et operatione Dei "/Ed. Ch. Triantafyllopoulos. рукопись Ambros. D. 28 sup. Fol. 47-56v; Mercati. 1931. P. 20-21; не издано ркп. Vat. gr. 1102. Fol. 251-264 и 123-137v; Mercati. 1931. P. 21-22; не издано; фрагмент цит.: Polemis. 1996. P. 84. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Использованные материалы ИОАНН VI КАНТАКУЗИН Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Имп. Иоанн Кантакузин в образе императора и монаха. Миниатюра из сборника богословских трудов Иоанна Кантакузина (Paris. gr. 1242. 355. Fol. 437) Иоанн VI Кантакузин , в монашестве Иоасаф (греч. Ιωννης Καντακουζηνς; ок. 1295 - 1383 ), византийский император (1347 - 1354), государственный деятель, богослов, писатель (лит. псевдоним Христодул, Χριστδουλος) Отец Иоанна Кантакузина, возможно, также Иоанн, упомянут лишь в «Истории» Иоанна Кантакузина . В 21 год он получил должность наместника Пелопоннеса и занимал ее восемь лет до своей смерти. После смерти отца воспитанием Иоанна Кантакузина занималась его мать Феодора Палеологина Ангелина Кантакузина, тетка Андроника Младшего (впосл. имп. Андроник III Палеолог ; 1328-1341). Иоанн Кантакузин не только был двоюродным братом Андроника Младшего, своего сверстника, но и, как предполагает Ф. Дёльгер , совершил с молодым Андроником чин братотворения. Иоанн Кантакузин женился на Ирине Асанине, дочери Андроника Палеолога Комнина Асана (наместник Мореи в 1316-1321 и Фракии в 1341-1343), сестре Мануила Комнина Рауля Асана. Тем самым Иоанн Кантакузин породнился с могущественным кланом Асанов, родственников царей Болгарии. В браке родились сыновья Матфей (ок. 1325-1383 или 1391; соправитель Иоанна Кантакузина в 1353-1357, деспот Мореи в 1361-1382), Мануил (ок. 1326-1381; деспот Мореи с 1349), Андроник (ок. 1334-1347); дочери Мария (+ после 1379; с 1339 замужем за правителем Эпира Никифором II Орсини), Феодора (+ после 1381; с 1346 замужем за эмиром Орханом), Елена (1333-1396; с 1347 замужем за визант. имп. Иоанном V Палеологом ). Иоанн Кантакузин получил обычное для юношей императорской крови классическое образование при дворе имп. Андроника II Палеолога (1282-1328), воспитываясь вместе с будущим императором Андроником III ; наставником обоих юношей был сенатор Константин Палама, отец свт. Григория Паламы . Возможно, что свт. Григорий (род. в 1296) также обучался вместе с Иоанном Кантакузином; если это так, то их учителем мог быть и Феодор Метохит. В любом случае Иоанн Кантакузин и свт. Григорий Палама были знакомы с юности. Стиль исторического произведения Иоанна Кантакузина, написанного под псевдонимом Христодул, обнаруживает знакомство с греческой классикой, ограниченное популярными авторами: Аппианом, Плутархом, Еврипидом, Фукидидом, а также греческими мифами и пословицами. Правда, визант. историк Никифор Григора противоречит сам себе, отмечая то склонность Иоанна Кантакузина к образованию, то его недостаточную образованность . Тем не менее Иоанн Кантакузин знал отлично «Историю» Фукидида, который, вероятно, сильно повлиял на формирование его мировоззрения и политической культуры. |
| И при Андронике Младшем Григора некоторое время исполнял обязанности профессора, стоял во главе Византийской академии и имел большое влияние на слушателей. По смерти Андроника III Палеолога царский престол в Византии наследовал малолетний его сын Иоанн V Палеолог (1341–1376), при котором власть в Империи захватил близкий родственник династии Палеологов – Иоанн VI Кантакузин (1341–1355), бывший великий доместик и эпарх Фракии. Кантакузин, опасаясь, что сильная придворная партия лишит его всякого влияния на политические дела, поспешил узурпировать власть и вскоре по кончине Андроника III надел на себя царскую диадему. Однако лишь в 1347г. он вступил в столицу Империи, когда, после упорной и страстной династической борьбы, был признан Палеологами опекуном малолетних царских детей. Но уже в 1355г., в расцвете сил и возраста, Кантакузин вынужден был отказаться от престола, встретив сильную оппозицию со стороны Иоанна V, и надел монашескую одежду вместо царской порфиры. С именем монаха Иоасафа Кантакузин сначала жил в Манганском столичном монастыре, а потом в одном из монастырей Афона. Он скончался в 1383г. в Пелопоннесе. Царь Иоанн Кантакузин должен быть поставлен в ряду замечательных византийских писателей, сочинения которого относятся к богословию и истории. Как богослов, Кантакузин известен своими полемическими произведениями. Он принимал участие в споре исихастов, который возник между св. Григорием Паламой и Варлаамом с их сторонниками и долго волновал Византийскую церковь . Кантакузин разделял воззрения св. Григория и защищал церковную точку зрения в столкновении между паламитами и варлаамитами. Будучи императором, Кантакузин написал полемический трактат, в котором обличил «хулы» на византийских монахов-исихастов со стороны Варлаама и его последователя Акиндина. Но большую часть полемических своих сочинений против варлаамитов он написал уже после отречения от престола, когда заключился в монастыре. Главное из них, разделённое на четыре книги, которые, в свою очередь, делятся на главы, направлено против самого Варлаама, а также против Акиндина и их сторонников – Прохора Кидониса, Исаака Аргира и Константинопольского патриарха Иоанна Калекаса, которого Кантакузин низложил в 1347г. |
| Кроме личных воспоминаний «История» Иоанна Кантакузина содержит цитирование не дошедших до нас ценнейших документов и писем, среди к-рых, напр., письмо жителей Дидимотиха к Алексею Апокавку от 1342 года, хрисовул о назначении Иоанна Ангела правителем Фессалии (1342), письмо султана Насреддина Хасана к Иоанну Кантакузину. Естественно, что благодаря своему высокому положению Иоанн Кантакузин был участником многих политических переговоров и приватных бесед на самом высоком уровне, содержание которых он сохранил в своем произведении. Способ использования античного наследия в «Истории» Иоанном Кантакузином (несмотря на скепсис Никифора Григоры, Фукидида он знал великолепно) мало изучен. По мнению Х. Хунгера , Иоанн Кантакузин намеренно использовал стилизацию своего изложения «под Фукидида» в подходящих для этого случаях (описание чумы, начало гражданской войны между «демосом» и «аристократами», распространение революций путем изменения сознания народа через манипулирование словами и т. п.). Эти аллюзии на Фукидида были легко узнаваемы каждым образованным византийцем, хотя Иоанн Кантакузин существенно адаптировал текст античного классика для изображения событий своего времени. Иоанн Кантакузин вынужден защищаться от двух тяжких обвинений, выдвинутых против него современниками: от обвинения в узурпации власти из-за своего непомерного честолюбия (похожее произведение в XIII в. написал и имп. Михаил VIII Палеолог), а также от упреков в использовании тур. военной помощи, разорившей страну. Отрицая обвинение в честолюбии, Иоанн Кантакузин превозносит свои высокие нравственные качества: умеренность и сдержанность, проявившиеся в его многократном отказе от предлагаемого ему императорского венца . Свое имущество и самую жизнь Иоанн Кантакузин посвятил служению «общему делу» - восстановлению величия Византии, и его поражение на этом поприще воспринимается им как высокая трагедия. А. П. Каждан замечает, что Иоанн Кантакузин первым вводит в византийскую литературу «поэтику героического поражения», изображая себя «трагическим героем» исторического процесса. Подчеркивая свое миролюбие и незлобивость, Иоанн Кантакузин указывает, что именно противники вынудили его к вооруженной борьбе . Главные мотивы поступков оппонентов Иоанна Кантакузина - «зависть» и «клевета». Именно «зависть» - главная причина войны между Палеологами и Кантакузинами. Подробно сообщая о манипулировании мнением синода и подтасовках при избрании на патриарший престол своего ставленника Иоанна Калеки, о разработке коварного плана убийства родственника Сиргиана, Иоанн Кантакузин выдает эти безнравственные факты за проявление дипломатического искусства. В. Паризо полагает, что тот как бы не совсем понимал суть своих поступков; Хунгер же считает, что речь идет об эллинской политической культуре, о любви к «агону» и предвыборным манипуляциям. |
| После отречения Матфей Кантакузин продолжил гражданскую войну при поддержке Орхана, но в 1356 году попал в сербский плен и был выдан Иоанну V. Чтобы спасти жизнь сыну, Иоанн Кантакузин посоветовал ему отречься от престола и принести клятву верности Иоанну V. В декабре 1357 года отречением Матфея война Палеологов и Кантакузинов закончилась. Матфей был отослан в Мистру к своему младшему брату Мануилу, верному стороннику Иоанна V. Между братьями вскоре возник конфликт, улаживать который был вынужден Иоанн Кантакузин, отправившийся в Мистру в 1361 или в 1362 году. Самое важное событие в политической жизни Иоанна Кантакузина после отречения - диспут по вопросу об унии Церквей с папским легатом Павлом, лат. титулярным патриархом Константинополя, состоявшийся в 1367 году. Темы для беседы возникли из текущей политики. В 1365 году кор. Людовик Венгерский , ведя войну с болгарами, подвергал насильственному перекрещиванию в католичество жителей завоеванных областей. Иоанн V, совершивший дипломатический визит в Венгрию в 1366 году, заявил королю протест по этому поводу. За решением обратились к папе Урбану V , который одобрил применение насилия в вопросе веры, сославшись на пример Михаила VIII Палеолога (после заключения Лионской унии в 1274 в Византии начались преследования ее противников). В 1367 году на официальной дискуссии во Влахернском дворце в присутствии всей императорской семьи, митрополитов Эфеса, Ираклии, Адрианополя, синклита Иоанн Кантакузин публично осудил насилие, происходившее во времена Лионской унии. Принципиальный тезис выступления Иоанна Кантакузина - объединение Церквей возможно только на основе согласия, т. е. при условии созыва нового Вселенского Собора. В диспуте легат Павел привел также традиционный аргумент о том, что все бедствия Византии происходят из-за Великой схизмы Церквей , на что получил ответ, что бедствия были и до схизмы. Полемика возникла и по вопросу о христианской вере в мусульманских землях. Иоанн Кантакузин заявил, что по примеру первых христиан можно сохранить истинную веру и в окружении врагов Христа, но католики это отрицали. В результате дискуссии было достигнуто соглашение о созыве Вселенского Собора в период с 1 мая 1367 до 1 июня 1369 года. Между Константинополем и католическим миром начался активный обмен посольствами и письмами. В результате в 1369 году Иоанн V подписал католический Символ веры. Одним из вопросов, которые обсуждались в ходе контактов, стал паламизм. В переписке с легатом Павлом около 1367 года Иоанн Кантакузин изложил суть учения свт. Григория Паламы. Примерно в то же время он полемизировал с учеником Никифора Григоры богословом Иоанном Кипариссиотом . На Соборе 1368 года Григорий Палама был канонизирован Константинопольской Церковью, а выступавший с критикой паламизма Прохор Кидонис осужден как еретик, что бросало тень на его брата Димитрия Кидониса. Иоанн Кантакузин начал полемику с Прохором Кидонисом, в результате чего вскоре испортил отношения с Димитрием Кидонисом. |
| Иоанн Кантакузин хорошо владел итальянским (или каталонским?) языком, т. к. лично общался со своими наемниками. Правдоподобны сведения о знании Иоанном турецкого языка, но маловероятно владение латынью, которую по просьбе Иоанна Кантакузина изучал его выдвиженец Димитрий Кидонис . Иоанн Кантакузин занимал видное положение в интеллектуальной жизни Византии, общался со всеми значительными философами и богословами того времени ( Михаилом Гаврой , Никифором Хумном , Никифором Григорой , Димитрием Кидонисом, митр. Эфесским Матфеем (Мануилом) Гавалой , Феодором Иртакином ). Мануил Фил и Симон Атуман посвятили ему стихи, а Фома Магистр - политический трактат. В качестве идеального правителя в своих энкомиях и трактатах его прославляли Никифор Григора, Димитрий Кидонис, Фома Магистр, Николай Кавасила . Иоанн Кантакузин охотно поддерживал интеллектуалов. В частности, он заказал Никифору Григоре комментарий к произведению Синесия Киренского " О сновидениях " . Иоанн Кантакузин радушно принял философа Варлаама Калабрийского около 1330 года и способствовал организации диспута между ним и Никифором Григорой в своем столичном доме зимой 1331/32 года Никифор Григора и Димитрий Кидонис отмечали страстную любовь Иоанна Кантакузина к книгам, которую он сохранял на протяжении жизни. Военный профессионализм и крепкое здоровье формировали образ аристократа той эпохи. Впервые только в возрасте 53 лет Иоанн Кантакузин серьезно заболел нервной лихорадкой, от которой лечился целый год. Военную подготовку Иоанн Кантакузин вместе со своим родственником Сиргианом получил у Иоанна Ангела . По личному признанию Иоанна Кантакузина, примерами для него были Сципион Африканский, Помпей Великий и Сулла, сведения о которых, разумеется, почерпнуты у Плутарха. Отличительной чертой таланта Иоанна Кантакузина было умение заметить достоинства других и опереться на способных людей, хотя нередко выдвиженцы Иоанна Кантакузина становились его противниками ( Иоанн XIV Калека , Алексей Апокавк , Никифор Григора , Димитрий Кидонис ). |
| Вдохновителем написания первой книги «Истории» стал архиеп. Фессалоники св. Нил Кавасила , который в одном из писем к Иоанну Кантакузину побуждал его описать события своей жизни. В ответном послании, которое включено в начало первой книги , Иоанн Кантакузин (под псевд. Христодул) излагает свое писательское кредо - писать беспристрастно только о том, чему был очевидцем, и, чтобы создать у читателя иллюзию правдоподобности, говорить о себе в третьем лице. Этот прием делает самовосхваление Иоанна Кантакузина незаметным для читателя. Так, уже имп. Андроник II из-за выдающихся достижений Иоанна Кантакузина желает, чтобы тот стал его преемником; патриарх восхваляет его непревзойденное благочестие; в битвах Иоанн Кантакузин неизменно попадает в опасные ситуации и спасается только благодаря личной храбрости; он неизменно излагает свои мысли блестящей речью, и его совет всегда оказывается лучшим и решающим дело в политических и военных кризисах; хотя Никифор Григора, отмечает, что Иоанн Кантакузин имел плохую дикцию ; свою нервную лихорадку автор переносит с беспримерным мужеством; после неудачного покушения на него он великодушно прощает убийцу; из собственных средств он оплачивает войска молодого Андроника; на свои деньги строит флот и всегда готов пожертвовать личное имущество для общественного блага. Во время ночного штурма столицы в 1328 году лестница, по которой взбирался на стену Иоанн Палеолог, надломилась, и только лестница Иоанн Кантакузин выдержала, что обеспечило успех всего дела. Кроме того, «История Ромеев» Никифора Григоры послужила своеобразным вызовом Иоанну Кантакузину, побуждая изложить альтернативный взгляд на современные события. В начале первой книги, не называя имен, Иоанн Кантакузин рассуждает о тех историках, кто не любят правду и не обладают достаточной осведомленностью. Излюбленное средство Иоанна Кантакузина для создания мнимой «объективности» изложения - апелляция к «здравому смыслу» читателя. Естественно, что все, кто разделяли взгляды Иоанна Кантакузина, относятся им к «здравомыслящим» или к «весьма здравомыслящим». Разумеется, Иоанн Кантакузин манипулирует не только словом, но и молчанием о неудобных фактах. Нигде он не обмолвился о недостойном поведении Андроника III, не упомянул о печальной судьбе Андроника II, о заговоре Сиргиана, подробности которого были ему, несомненно, известны, ни слова нет у него о взятии Никеи и Никомидии турками, а также о многих других фактах, которые заставили бы читателя усомниться в искренности автора. |
| Проникнутый византийской имперской идеологией, Иоанн Кантакузин подчеркивает преимущество императорской власти перед другими формами правления ; много места уделяет описанию тонкостей придворного церемониала. Его изображение коронации Андроника III в 1325 году совпадает во многих частях с описанием коронационных ритуалов в трактате Псевдо-Кодина ; предполагается, что оба автора использовали некий несохранившийся документ имп. канцелярии. Дословно воспроизведены приветствия иностранных послов императору. В деталях передана церемония официальной встречи между двумя императорами (Андроником II и его внуком), подробно описана церемония поминок по Андронику III, которые Иоанн Кантакузин устроил за свой счет. Произведение Иоанна Кантакузина содержит большое количество примечательных фактов и сцен, которые введены для развлечения читателя и в назидание. В описании эпидемии чумы в Византии автор подражает Фукидиду, но в отличие от античного автора дает моральную оценку бедствию, которое есть «вразумление», посылаемое Богом человеку . Иоанн Кантакузин подробно описывает уничтожение некоего укрепления пожаром, чудесное исцеление Андроника III, жестокости зилотов в Фессалонике, обрушение купола собора Святой Софии в Константинополе в 1346 году, огромную осадную машину под Филиппополем, мучительные страдания в тюрьме своей матери, политические интриги и коррупцию византийского двора. Правда, Иоанн Кантакузин не дает лит. портретов современников, ограничиваясь сообщением их отдельных характерных черт, по которым читатель должен вообразить личность . Хунгер замечает, что Иоанн Кантакузин скорее всего не верил в сны и предчувствия (описанный им сон Матфея Кантакузина остается без всяких последствий для хода дальнейших событий). Как истинный византиец Иоанн Кантакузин верил в Божественное Провидение, которое ведет не только народы, но и отдельные личности, помогает им на поле битвы и в политике, спасает от опасностей любимцев, к которым он причисляет и себя. Несмотря на субъективность, историческое произведение Иоанна Кантакузина предоставляет вполне достоверную информацию об исторической ситуации того времени, о внешней и внутренней политике византийского правительства в эпоху гражданских войн. |
| Г.М. Прохоров указывает на тот факт, что император Иоанн VI Кантакузин восемь лет своего константинопольского царствования провел в тщетных попытках воссоздания империи из развалин: «он первым из государственных деятелей того времени осознал реальные размеры турецкой угрозы и попытался в 1351 году организовать антитурецкую коалицию балканских государств. Но попытка не удалась из-за близорукости болгарского и сербского государей». Уставший от бесчисленных кровавых междуусобиц, император Иоанн Кантакузин не захотел использовать имевшихся возможностей к сопротивлению, отрекся от трона и принял постриг. Согласно афонскому преданию, подвиг монашеского служения был предсказан Кантакузину знаменитым святогорским старцем прп. Максимом Кавсокаливитом, которого посетили Иоанн VI Кантакузин и Иоанн V Палеолог в период их совместного правления. О.Г. Ульянов считает, что вместе с патриархом Филофеем в 1355 г. василевс Иоанн Кантакузин (в иночестве – Иоасаф Христодул) принял монашеский постриг на Святой Горе Афон. Другого мнения в отношении места пострига Иоанна Кантакузина придерживается иг. Петр (Пиголь), указывая на столичный Манганский монастырь. Сначала Иоанн Кантакузин удалился в 1349 году монастырь Святого Маманта и потом перешел в монастырь Манганский, недалеко от Константинополя. В это добровольное изгнание последовали за ним Димитрий Кидонис и Николай Кавасила, византийский теолог, философ и учёный-энциклопедист, который в отличие от других представителей исихазма, дал в своём главном произведении «О жизни во Христе» вариант исихастской этики, ориентированный не столько на монахов, сколько на мирян. Исихасты Иоанн-Иоасаф Кантакузин и патриарх Филофей (Коккинос), как активные деятели Православного Возрождения были решительными сторонниками святогорского исихазма во главе со св. Григорием (Паламой). «В Кантакузине-императоре современники видели монаха, поскольку «с самого начала своей карьеры Кантакузин был тесно связан с антилатинскими, монастырскими, исихастскими и вообще ведущими церковными кругами, особенно с Григорием Паламой, который стал во многом его alter ego». |
|
|
