| Тоже самое представляет и слюдяной сланец. В местах, где слюда сланца заменяется другими минералами, там сланец, смотря по минералу, переходит в хлоритовый, тальковый, графитовый или рогово-обманковый. Равным образом горная порода изменяется и тогда, когда вместо сланцеватого строения сделается зернистою. Гнейс вообще имеет сланцевое строение, но есть места, где он с постепенностью переходит в зернистое строение и принимает вид и название или гранито-гнейса, или гранита. Все эти переходы в земной коре довольно часты и замечаются во многих частях Земли, чем, конечно, и свидетельствуют, что гнейс, слюдяной сланец, гранит и все помянутые их разновидности происхождения одинакового и различаются друг от друга только тем, что имеют особые основные минералы и сланцевое или зернистое сложение. Минералы находятся теперь в природе в двух различных состояниях: или в неправильно окристаллизованных смесях, или в правильно сформированных кристаллах. Кристаллические, разнообразно смешанные минералы составляют собою все первичные горные породы; правильно же образованные кристаллы в природе редки. Химическими опытами дознано, что химически растворенные вещества, при переходе в твердое состояние, имеют свойство располагаться в определенных направлениях, а от этого правильного между собою расположения известный пай соединенных атомов образует собою правильно сложенную частицу в виде какой-либо фигуры; эта фигура называется кристаллом. Эти, сначала невидимые фигурки, от присоединения других мельчайших фигурок той же формы, мало-по-малу увеличиваются, и таким образом является сложный кристаллик, имеющий какую-либо ясно видимую форму, например, форму пирамиды, куба, пластинки и т.п. Далее кристаллик в растворе еще более увеличивается и представляет кристалл значительной величины, одной и той же первоначальной видимой формы. Если у образующегося в растворе кристалла отломить какую-либо часть, то она быстро возобновится снова, потому что нарушенная форма кристалла восстановляется от действия сил, располагающих вещества в известном направлении. |
| Когда кремневая кислота соединялась с окисями кальция и магния, тогда производился минерал роговая обманка; когда кремневая кислота соединялась с окисью кальция, тогда производился минерал титанит; в случаях же соединения одной части окиси кальция с кремневою кислотою, а другой – с хлорною, производился минерал гранат; когда кремневая кислота соединялась с окисью магния и водою, тогда производился минерал тальк; когда кремневая кислота соединялась с окисью циркония, тогда производился минерал циркон; наконец, когда кремневая кислота приходила в соединение с окисями алюминия, калия, кальция, магния, железа, натрия, лития, марганца, фтора и борной кислотою, тогда производились многосложные минералы турмалин или шерл. Независимо от помянутых минералов, образовались и такие минералы, которые в состав свой кремневой кислоты не приняли: так, окись кальция (известь), соединившись с углекислотою, образовала минерал известковый шпат, кальций с хлором и фосфорною кислотою образовали минерал апатит, закись и окись железа образовали минерал магнитный железняк, железо с серой образовали минерал серный колчедан, алюминий, в высшей степени окисленный, образовал минерал корунд, титиновая кислота образовала минерал рутил, углерод с самыми ничтожными посторонними примесями образовал минерал графит, наконец, почти не имеющий сродства к кислороду, благородный минерал – золото отложился в самородном виде. Из вышеперечисленных минералов образовались горные породы. На поверхности земного шара самыми первичными горными породами считают гнейс и слюдяной сланец. Шодлер замечает, что при описании образования земной коры они названы первым твердым пластом некогда жидкого тела Земли, который однако же вскоре был пробит гранитом. Сланцевый камень поэтому должен бы был находиться везде, если бы не был накрыт толстыми флецовыми формациями. Однако же он распространен по всей земле и образует главные массы очень многих гор. 96 Из этого заключают, что гранит, пробивший снизу сланцы, на поверхности Земли моложе пробитых сланцев, как равно моложе их – наваленные на них сверху флецовые формации, из чего следует, что было время когда ни гранита, ни флецовых формаций на поверхности Земли по было, а существовали только гнейс и слюдяной сланец, представлявшие «жидкое тело Земли», т.е. |
| Порфир. Эта порода состоит из весьма мелкозернистой плотной массы, преимущественно полевошпатовой, в которой видны бывают более крупные зерна полевого шпата и кварца, а иногда кристаллы слюды и роговой обманки. Порфиры, содержащие в себе кристаллы кварца, называются кварцевыми порфирами. Случайными примесями в порфирах бывают: роговая обманка, хлорит, плавиковый шпат, гранат, магнитный железняк, железный колчедан и другие. Когда в мелкозернистой массе порфира содержатся кристаллы полевого шпата, кварца и слюды, тогда порфир называется гранитовым, а если содержатся только одни кристаллы полевого шпата и кварца, то он называется сиенитовым порфиром. Зеленый камень. Он получил свое название от роговой обманки, которая обыкновенно бывает темно-зеленого цвета. Зеленые камни известны под именем диорита (зеленого камня), диобраза и афанита. Диорит состоит из роговой обманки и альбита, диобраз из авгита и лабрадора, а афанит из лабрадора, пироксена, амфибола и магнитного железняка. Случайными примесями в этих породах бывают: кварц, слюда, хлорит, гранат, плавиковый и известковый шпаты, железный, магнитный и медный колчеданы, самородная медь и другие. Зелено-каменные породы, имеют сложение зернистое, сланцеватое и порфировидное. При зернистом и плотном сложении они называются обыкновенно диоритом, диобразом и алфавитом. При сланцеватом образуют диоритовый, диобразовый и афанитовый сланцы, а при порфировидном, очень, мелкозернистом сложении, представляют диоритовый, диобразовый и афанитовый порфиры. В иных местах зелено-каменные породы представляют, как бы вид образования из расплавленного минерального вещества и таким образом доказывают связь пород, выдвинутых с вылившимися. Базальт. Эта горная порода вылита из недр Земли в вулканически-расплавленном жидком, состоянии и отвердела уже на поверхности Земли. Она имеет вид черный или серый. Главными составными минералами в ней содержатся авгит и лабрадор, а примесями, не изменяющими породы, служат минералы: оливин магнитный железняк, железный колчедан, железный и известковый шпаты, базалитическая роговая обманка, темно-бурая слюда и многие другие. Обыкновенный базальт представляет собою совершенно плотную массу без видимых кристаллов. Когда же в этой массе замечают явно видимые кристаллы, тогда он называется базальтовым порфиром. |
| Именно урартийцы заставили ассирийцев перестроить хозяйство на военный лад. А отчаянная борьба Вавилонского царства с переднеазиатскими державами дала время для создания государства народам Иранского нагорья. Многие ученые считают, что не развилась бы цивилизация древней Греции если бы ассирийские армии вышли на берег Эгейского моря! Египет Египет представлял собой узкую долину реки Нила. С запада и востока возвышаются горы. Западные горы отделяют нильскую долину от пустыни Сахары, а за восточными горами тянется берег Красного моря. На юге нильская долина упирается в горы (нынешней Нубии). Здесь течение Нила преграждают крутые пороги. На севере долина расширяется и кончается дельтой Нила. Такое географическое положение значительно выигрывает по сравнению с Двуречьем. Горы были богаты строительным камнем — гранитом, базальтом, известняком. В восточных горах добывали золото. В долине Нила росли ценные породы деревьев — тамариск, сикомора, стволы которых использовались в судоходстве. Нил впадает в Средиземное море — главную артерию стран древнего мира. Да и условия для земледелия в Египте были более благоприятны, чем в Двуречье. Благодаря разливам Нила, почва Египта удобрялась, и разлив обеспечивал обильное орошение. Покрытая мхом земля была плодородна, поэтому Нил был обоготворен аборигенами. Культ Нила свято соблюдается и в наши дни. Благодаря горам и морю, окружавшим долину Египет не пережил в своей истории опустошительных нашествий, как Вавилония. Основным занятием древнейшего населения долины было: земледелие, охота и рыболовство. Первым злаком, культивированным в Египте был ячмень, затем стали выращивать пшеницу и лён. Также как и в Двуречье, в Египте сооружались ирригационные сооружения в виде бассейнов со стенами из сбитой земли и обмазанные глиной. Во время разлива вода попадала в бассейны, и люди распоряжались ею по мере надобности. Для поддержания этой сложной системы создавались центры управления области на-зываемые «номами». Правили ими нормахи (они отдавали указания о подготовке полей к посеву следили за сбором урожая и в течении года раздавали урожай населению. |
| Бар-Табарье. На 682 ф. ниже уровня Средиземного моря. Соленое море. Море равнины. Восточное море. Море (как бы, в отличие от Великого моря, т. е. Средиземного). Там же. Место победы Кедорлаомера над пятью городами и чудесного доставления воды Елисеем войскам Иорама и Иосафата, во время их похода против Моавитян ( 4Цар. 3:16 ). Города равнины, истребленные от Господа за нечестие серным огненным дождем, находились на северном конце Мертвого моря. Бар – Лут (озеро Лота) на 1293 ф. ниже морск. уровня. Имеет 1300 ф. глубины. 3ax. 14:8. Геология и минералогия библейских стран 1. Синайские горы, достигающие в одной из наибольших своих возвышенностей, именно, в Джебель Катарина, высоты 8551 англ. фута, состоят из гранитных, гнейсовых и др. скал, пересекаемых многочисленными рядами и слоями порфира, диорита и базальта. Последний – более позднего образования, чем первые. Гора Синай (Джебель Муса) достигает высоты 7373 ф. и состоит из гранитообразного гнейса, грубого внизу и лучшего качества наверху горы. Кристаллические скалы этой группы, очевидно, одни из древнейших в мире, и, несомненно, относятся к архианскому (archaean) периоду. 2) К северу, эти горы покрыты углеродным песчаником и известняком, содержащим в себе множество ископаемых предметов, как, например, кораллы, криноиды и брахиоподы углеродного периода. Выше них лежат слои нубийского песчаника, за которыми следует белый известняк в соединении с мергелем, относящийся к критейскому периоду. Означенный известняк, очевидно, Ионийского периода, вообще, известен под названием нуммулитского известняка и образует непрерывный скат по направлению к Суезскому каналу на запад, и тянется на восток, вдоль южной поверхности плоскогорья Бадиет-ет-Тих, по направлению к долине Араба. Это плоскогорье, в 170 анг. миль поперечного пространства между Порт-Саидом и Акабой, замечательно своей бесплодностью и безводием. Впрочем, оно содержит в себе несколько высоких известковых горных рядов и глубоких долин, без сомнения, бывших, некогда, речными каналами и в настоящее время – высохшими. К северу оно выступает в неровное плоскогорье южной Иудеи и тянется через западную Палестину к горам Ливанским. |
| Восстание 14 декабря было войной площадей. По каналам улиц тек на Адмиралтейскую и Исаакиевскую площади народ, по ним же шли полки, сначала восставшие, а затем правительственные. С Разводной (Дворцовой) ездил на Адмиралтейскую и доезжал до львов Лобановского дома Николай. Разводная и Исаакиевская, где стояли правительственные полки, молча давили Адмиралтейскую, где волновался народ, и Петровскую, где были революционеры. Они заперли Петровскую с трех сторон и скинули революционеров в реку, а часть втолкнули в ворота узкой Галерной улицы. День 14 декабря, собственно, и заключался в этом кровообращении города: по уличным артериям народ и восставшие полки текли в сосуды площадей, а потом артерии были закупорены и палки одним толчком были выброшены из сосудов. Но это было разрывом сердца для города, и при этом лилась настоящая кровь. Отдельные герои этого дня только бегали по улицам, пригоняя кровь города и России – полки – к площадям, а по большей части даже топтались на одном месте. Весь день был томительным колебанием площадей, которые стояли, как чашки на весах, пока грубый толчок николаевской артиллерии не вывел их из равновесия. Решили площади, а не улицы, и в этот день не было героев. Рылеев, который мог бы им быть, лучше всех понял колебание площадей и ушел в непонятной тоске неизвестно куда. Трубецкой и вовсе протоптался где-то у Главного штаба. Они не могли прекратить грозного, оцепенелого стояния площадей, которое было взвешиванием. Взвешивалось старое самодержавие, битый Павлов кирпич. Если бы с Петровской площадью, где ветер носил горючий песок дворянской интеллигенции, слилась бы Адмиралтейская – с молодой глиной черни, – они бы перевесили. Перевесил кирпич и притворился гранитом. II Мишель пробирался от заставы к Разводной площади. Бледный, заспанный, он въехал через заставу в восемь часов. Не совсем рассвело, утро было сумрачное. Он проехал мимо пригородных лавок, с любопытством заглядывая в окна. В окнах еще горели свечи; в одной лавке копошился у конторки толстый чухонец в очках: что-то записывал, припоминал, почесывал нос. |
| Места осталось – только для мраморного столика на тонких железных ножках – такие стоят в пивных – да двух стульев. А предшественники у меня были знатные. То и дело, например, попадалась фамилия Кастанье. «Из сборов Кастанье», «Из коллекции Кастанье», «Описано Кастанье», «Смотри рисунок в монографии Кастанье» и так далее. Этим человеком я заинтересовался уже намного позже. Тогда же мне просто было от него некуда деваться. Сколько он насобирал камней! И там Кастанье, и тут Кастанье, и везде один и тот же Иосиф Антонович Кастанье – «ученый секретарь Оренбургской архивной комиссии» (так он подписывался под своими статьями). «Преподаватель французского языка в Оренбургской гимназии» (так в одной строчке сообщил о нем Венгеров). Этими титулами, пожалуй, исчерпывается и все, что я о нем знаю. Дай только ли я один? И никто ничего не знал о Кастанье. Много позже мне пришлось просмотреть с добрую сотню словарей и библиографических справочников, я ни в одном из них не нашел упоминания о нем. Так я и не знаю, когда он родился, когда умер и даже какая цена его книгам. Знаю только, что был он подвижен и энергичен необычайно. Семиречью предан фанатично. Куда он только не совался с ним! В Париж, в Музей человека, где он вручил «великому Мортилье» доклад о каменных бабах; в Тулузу, где он говорил о них же со «знаменитым Картальяком»; в Мадрид, где он в археологическом музее изучал иберийские надгробья. В Берлин, на Корсику, в Тунис на развалины Карфагена. Все идеи и образы мировой истории, осевшие золотом, мрамором, гранитом и бронзой, этот человек хотел привлечь для того, чтобы они объяснили ему, что же такое каменные бабы его родных степей. Ничего из этого, конечно, не вышло. Карфаген и царство инков только вконец запутывали дело. Тайна так и осталась тайной. «Да, повторимость идей, как мне сказал еще недавно знаменитый Картальяк, но не общность народа, – меланхолично писал он. – Разве мы не видим египетских пирамид в Мексике, скифских курганов в долине Миссисипи, каменных баб русских степей в древнем царстве инков? Одни и те же причины могут породить одни и те же следствия». Вот и все. С него начал, тем и кончил! Чтоб шагнуть дальше, надо было обладать не только материальной, но еще и теоретической истиной, а откуда мог взять ее Кастанье? На мнимой схожести совершенно разных явлений и предметов вывихивали себе мозги и не такие головы, как многолетний секретарь Оренбургского археологического общества. Но, как теперь сказали бы, краеведом Кастанье был первоклассным: внимательным, знающим, рьяным, из тех, для кого история действительно была музой. О чем он только ни писал, что только ни описывал, в каком только уголке степи ни побывал и какие только истории с таинственными подземельями и скелетами с ним не случались! Писал он и о надгробных памятниках, и о сирийских надгробьях, и о неолитических стоянках, и о свастике, и Бог знает еще о чем. |
| 659 Пути к внутренностям гор, где лежит золото, серебро и драгоценные камни, не открыли зоркие орлы и коршуны. Человек превосходит зоркостью хищных птиц. 660 Самые отважные звери, живущие на горах, не проникали во внутренность их; но неусыпный в труде человек проник туда. 661 Напрасно природа закрыла твёрдым гранитом доступ к золоту. Человек просекает его и пробивает горы, чтобы найти для своих нужд золото, серебро и другие металлы; он умеет преодолевать самые трудные препятствия, противопоставляемый ему природою. 662 Если этот стих не однозначителен с ст. 4, то, кажется, речь идёт о воде, которую рудокоп, пробивающий каменные стены, ищет в скале и проводит в жилы, чтоб очистить их. После чего око его видит сокрытые там драгоценности. 663 Когда оканчивается очищение жил, то пробитая каменная стена опять закладывается, чтобы не сочилась более подземная вода и не потопила жил. Таким образом рудокопу можно вывести на свет и собрать сокровища, сокрытые в земле. Первую половину сего стиха буквально должно перевести так: он обвязывает потоки, чтобы не плакали. Отверстие, чрез которое вытекает вода, праведный Иов живописно представляете раною, а текущую воду слезами. Если отверстие затыкается, так что вода не может более просачиваться, то на поэтическом языке его это значит: рана реки перевязывается, и она перестаёт плакать. 664 Как ни велика проницательность человека в открытии сокровищ, которые природа заключила в самых глубоких и мрачных ущельях земли; но он не может доискаться до тех законов, по которым вечная Премудрость управляет миром. Под мудростью и умом, по связи речи, не другое что должно разуметь, как премудрость Божию, по которой Господь управляет миром и располагает судьбою всех смертных. По каким законам Бог определяет сию судьбу, и почему один человек рождается для счастия, а другой для несчастия – человек, при всём своём внимании, не может проникнуть. Сия мудрость есть принадлежность Бога всевышнего; её нельзя найти на нашей земле и нельзя купить за все блага мира. |
| Деревья в долине росли то группами, то выстраивались рядами вдоль дорог и дорожек, а то вдруг сбегались в рощицы. Деревья-одиночки были особенно высоки и поражали царственной формой и величиной. Не преувеличивая скажу, что многие из них были высотой с телебашню. Дорог было немало, но ни одной асфальтированной или крытой бетоном, в основном грунтовые или вымощенные белыми известковыми плитами и прямоугольными брусками разноцветных гранитов, и был этот гранит по насыщенности цвета ближе к яшмам и агатам, чем к лучшим гранитам невских набережных. На дальнем краю долины река впадала в большое синее озеро. На его холмистых берегах раскинулась то ли большая деревня, то ли маленький городок, весь осиянный золотистым светом, но сам белый-пребелый, с высокой колокольней в центре. — Нам туда! — указал Дед рукой в сторону городка. — Вон там видна колокольня церкви, в которой я служу. Рядом с нею дом, где живет наша семья. — Наша семья? — Да. Моя матушка и ее сестра. Ты их не успела узнать при жизни, они умерли до твоего рождения, ну так теперь познакомишься. И там ждет тебя еще один человек, которому ты будешь очень рада. — Неужели брат Алеша? — Да. — Пойдем, пойдем к нему скорей, Дед, миленький! — Мы скоро дошли до самого озера, и тут мой Хранитель вдруг сказал: — Дальше я с вами не пойду, вам лучше провести первый день в своем семейном кругу. Чего ты боишься, глупая? Здесь ты в полной безопасности и тебе не нужен Хранитель. — Я вовсе не боюсь, но я привыкла к тебе. — Завтра я навещу тебя. Зашумели его прекрасные светло-огненные крылья, он взмыл ввысь, обдав нас ветерком, превратился в чудную белую птицу, сделал над нами круг и исчез в лазури. А мы с Дедом, взявшись за руки, быстрым шагом пошли по дороге к городку. Возле первых домов на скамье под большим развесистым вязом сидели юноша и девушка. Увидев нас, они поднялись и поспешили нам навстречу. Я замерла в радостной надежде. — Здравствуй, сестренка! — сказал юноша и протянул ко мне обе руки. Неужели Алеша? Что-то было в его лице очень знакомое, но трудно было мне сразу признать в этом стройном красавце прежнего маленького и круглолицего братишку, с которым в детстве мы были похожи, как две капли воды, даже челочки носили одинаковые, ему только косичек не хватало. А теперь передо мной стоял молодой человек с короткой светлой бородкой и длинными кудрями, мой брат-близнец, но намного меня моложе. |
| Но Аврам был силен верою, в доме отца он мужественно боролся против вторжения идолопоклонства, и теперь, слыша такое великое обетование, выше которого в патриархальное время и для верующего человека ничего и не могло быть, он «верою повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная куда идет» ( Евр. 11:8 ). Взяв свою жену и племянника Лота (оставшегося сиротою после своего отца Арана) и захватив свои стада с состоящими при них домочадцами, Аврам переправился на правый берег Евфрата и направился по сирийской пустыне в Дамаск, где нашел себе верного слугу Елеазара, и затем, перейдя реку Иордан, вступил в землю Ханаанскую и раскинул свой шатер у дубравы Море, близ Сихема, в одном из самых благодатных мест страны. И там ему вторично явился Господь и подтвердил, что Он отдаст эту землю потомству Аврама, в память чего Аврам воздвиг там жертвенник Господу. Туземцы хананеи не особенно дружелюбно встретили пришельца, прибывшего пользоваться их пастбищами, и поэтому Аврам принужден был двинуться дальше к югу и там, остановившись между Вефилем и Гаем, воздвиг еще жертвенник Господу. Пребывание в этой гористой местности делало его безопасным от хананеев, занимавших более богатые пастбища на низменностях, но местность эта была скудна для прокормления стад. Он поэтому двинулся еще дальше к югу, пока полный голод не вынудил его совсем оставить обетованную землю и идти в житницу древнего мира – Египет 25 . Египет в это время находился уже на высокой ступени цивилизации. На берегах Нила уже возвышались величественные пирамиды, как они возвышаются и теперь; были даже и памятники, свидетельствовавшие об исторической древности страны. Неограниченный правитель (фараон) принимал от своего народа божеские почести, как прямой потомок богов. Науки и искусства процветали, и имелась уже значительная литература по разным отраслям знания, а особенно по анатомии и медицине. В больших богатых столицах и городах возвышались многочисленные храмы и обелиски, обложенные полированным гранитом, и повсюду можно было видеть множество сфинксов и всевозможных статуй и идолов – из камня, золота, серебра, бронзы и слоновой кости. |
|
|
