| Этот именно смысл выражен в позднейшей речи Петра к иудеям: «Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил Сына Своего Иисуса, Которого вы предали и от Которого отреклись пред лицом Пилата, когда он полагал освободить Его. Но вы от святого и праведного отреклись, и просили даровать вам человека убийцу, а Начальника жизни убили» ( Деян. 3:13–15 ). Весь суд Пилата над Иисусом есть ряд попыток его освободить Иисуса. Требуя от Пилата смерти Иисуса, иудеи были вынуждены ( Ин. 18:29–31 ) выставить против Него такое обвинение, которое было достаточным основанием смертного приговора с точки зрения римского судопроизводства: они обвинили Его в присвоении царского титула и в возмущении народа против власти кесаря ( Лк. 23:2–3 ; Ин. 18:33 ; Мф. 27:11 ; Мк. 15:2 ). Пилат, узнав из допроса Иисуса, что Он царь в духовном смысле, как проповедник истины ( Ин. 18:34–37 ), объявил иудеям, что признает Его невинным ( Ин. 18:38 ; Лк. 23:4 ). Затем, услышав из продолжавшегося обвинения иудеев, что Иисус из Галилеи, области Иродовой, Пилат отослал Его к Ироду Антипе, бывшему в эти дни также в Иерусалиме. Тот, обманувшись в надежде увидеть от Иисуса чудо, уничижив Его и насмеявшись над Ним, возвратил Его в светлых одеждах к Пилату, не найдя Его достойным смерти, о чём Пилат снова объявил иудеям ( Лк. 23:6–15 ). Далее Пилат хотел воспользоваться пасхальным обычаем отпускать народу одного узника, которого хотели. Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: «не делай ничего праведнику тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него». Евангелие не из тех книг, авторы которых интересуются женскими снами по пустому любопытству; но евангелисты не забывают даже такой мелкой черты, чтобы не опустить ничего из побуждений Пилата и его стараний освободить Иисуса Христа. Но народ, возбуждённый первосвященниками и старейшинами, просил правителя отпустить известного узника Варавву, который во время мятежа сделал убийство, а Иисуса погубить ( Мф. 27:15–23 ; Мк. 15:6–13 ; Лк. 23:17–21 ; Ин. 18:39–40 ). Далее Пилат отдал Иисуса на биение и поругание воинам, которые возложили на Него терновый венок, одели Его в багряницу, дали Ему в правую руку трость, и приветствовали Его царем, и били тростью по голове; осмеянного и избитого, в терновом венце и багрянице, Пилат вывел Его к народу со словами: «се, человек», надеясь вызвать в народе сострадание и жалость к Нему. Но первосвященники и служители, и весь народ, увидев Его в таком уничижении, с великим криком требовали, чтобы Он был распят ( Ин. 19:1–6 ; Лк. 23:16, 22–23 ; Мф. 27:27–30 ; Мк. 15:16–19 ). |
| Существует и другая попытка объяснения явлений Воскресшего, в основу которой кладется такое явление, как массовые галлюцинации, иногда действительно имеющие место. Но и эти объяснения не дают ответа на вопрос, откуда произошла вера учеников в Воскресение — вера, вдохновившая и на апостольскую проповедь, и на мученичество. Без признания факта Воскресения невозможно дать логическое объяснение всем последующим событиям церковной истории. 3.2.5.7. Вознесение Господа Иисуса Христа на небо а) Значение этого события в деле Искупления. В Свщ. Писании о Вознесении говорится у ев. Марка: «Господь, после беседования с ними вознесся на небо» (Мк. 16, 19). Подробнее других о событии Вознесения говорит ев. Лука: «И когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо» (Лк. 24, 51); «Сказав сие, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их» (Деян. 1, 9). Своим Вознесением Господь открыл путь на небеса в блаженное жилище всем уверовавшим в Него. Сам Господь учил о значении Вознесения именно таким образом: «В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин. 14, 2-3); «…и где Я, там и слуга Мой будет» (Ин. 12, 26); «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12, 32). Ап. Павел называет Иисуса Христа «Предтечей» (Евр. 6, 20). Само слово «предтеча» означает: тот, кто идет впереди и прокладывает дорогу идущим сзади. Таким образом, Своим Вознесением Господь дает возможность всем верующим в Него быть там же, где пребывает по Вознесении Он Сам. Второе значение Вознесения — это прославление человеческого естества. Во Христе достигается цель, для которой была предназначена человеческая природа. Человеческая плоть, прославленная и обоженная, взошла на небо и сделалась причастной вечной славе, величию и власти Сына Божия. В самом Евангелии говорится о Вознесении как о возвращении Сына туда, где Он был прежде (Ин. 6, 62), или как о возвращении к Отцу (Ин. 14, 28; 24, 5-16; 20, 17). Но это возвращение туда, где был прежде, возвращение к Отцу, совершается уже с воспринятой на вечные времена плотью. Свое Искупление человеческого рода Господь совершил в состоянии уничижения, в образе раба. Вся Его земная жизнь была прославлением Отца, но через самое уничижение Господь по Своему человечеству восходит к высшей славе, о которой Он и молился в Первосвященнической молитве (Ин. 17, I): «Отче! пришел час: прославь Сына Твоего, да и Сын Твой, прославит Тебя». |
| 29-30; ср.: Мф. 18. 8-9; Мк 9. 43-47) - Господь говорит об отсечении греха ( L é gasse. 1991. Col. 209). Действительная причина соблазна кроется в самом человеке: «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство,- все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк 7. 21-23; ср.: Мф 15. 19). Эта мысль получила свое выражение в Послании ап. Иакова: «...каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» (Иак 1. 14). Именно похоть (πιθυμα) как греховное желание служит основанием падения человека, она, «зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак 1. 15; ср.: Рим 7. 5-13). В этом же смысле о похоти говорит ап. Павел: укоренившийся в природе человека грех начинает производить нечистые желания, которые влекут к совершению все новых грехов и тем самым еще более усиливают силу похоти. Т. о. человек становится заложником греха: «...уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим 7. 17). Лишь по пришествии Христа верующие в Него научились отлагать «прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом...» (Еф 4. 21-23). Растление похотью господствует не только в сердцах плотских людей, глухих к откровению о Боге (Рим 1. 21-24),- тот мир, к-рый Бог возлюбил настолько, что отдал за него Своего Единородного Сына (Ин 3. 16), отрекаясь от Творца, наполняется злом (1 Ин 5. 19; Ин 7. 7; др.). Христианин призван Богом, оставаясь среди мира, не жить по его похотям («Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская...» - 1 Ин 2. 16), но сохранять себя в праведности и благочестии (Тит 2. 12). Христиане изымаются Богом из власти мира, хотя и остаются в нем (ср.: Ин 17. 15), поэтому мир ненавидит их так же, как ненавидит Христа. «...Мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира» - говорит Господь (Ин 17. 14). Окружающая действительность искушает христианина не только прямым соблазном на грех. |
| Но, очевидно, не находилось случая к этому, а может быть, и достаточного основания. Ин.5:17 . Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю. По-видимому, иудеи приступили в храме со своими обвинениями к Самому Христу, указывая Ему на слова Моисея о почитании субботы ( Быт.2:2 ; Исх.20:10 ). Против таких доказательств Господь говорит иудеям, что они неправильно представляют себе покой, который наступил для Бога с окончанием дела творения мира, покой, о котором сообщил Моисей ( Быт.2:2 ). Суббота Божия стала для Бога успокоением только от дел творения, а заниматься делом промышления о сотворенном мире Бог не переставал никогда. А отсюда следовало, что и тот покой, который по требованию закона Моисеева евреи должны были сохранять в субботу, состоял вовсе не в полном прекращении всякой деятельности, а только в некоторой перемене обычных занятий человека на другие, которые вовсе не представляют для человека чего-нибудь трудного, а скорее содействуют обновлению его сил. K таким делам, не входящим в круг обычных дел, относит Христос и совершенное Им в субботу исцеление. Значит, Его несправедливо обвиняют в нарушении заповеди Божией. Но при этом Христос Свое право делать дела в субботу основывает еще на особом отношении, в каком Он стоит к Богу. Он называет Бога Своим Отцом – в прямом смысле этого слова (Он говорит «Отец Мой», а не «Отец наш»). Как имеющий одну природу с Богом, Христос и поступает так же свободно, как Бог. Ин.5:18 . И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу. Иудеи хорошо поняли слова Христа и обвиняли Его не только в нарушении субботы, но и в богохульстве, и Господь не сказал, что они неправильно понимают Его слова о Его божеском достоинстве. Напротив, далее Он подтверждает правильность их понимания (свт. Иоанн Златоуст ). Ин.5:19 . На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также. С 19-го по 47-й стих идет речь Господа, в которой Он говорит о Своем отношении к Отцу. Прежде всего Господь устанавливает тот факт, что Сын творит только то, что открывает Ему любящий Его Отец, и даже, как и Отец, воскрешает и оживляет мертвых и совершает суд над миром (стихи 19–30). Затем, так как иудеи могли обвинить Христа в самопревозношении, то Христос указывает на свидетельство о Нем со стороны Его Отца, – свидетельство, состоящее в делах, какие совершил Христос в силу данной Ему Отцом власти, а также на предуказания, которые даны о Христе в Священном Писании (стихи 31–47). |
| По итогам изучения церковнославянского языка воспитанник должен обладать следующими знаниями и умениями: Примечания [ 1 ] Христоцентричность является основополагающим первопринципом всей православной педагогики, поскольку Христос есть ее главный центр, основание, идеал и цель. Господь Иисус Христос как Спаситель людей есть центр, на Котором зиждется и к Которому все возвращается в нашей жизни. На Нём, как на незыблемом камне, стоит наша вера и Церковь, понимание догматических истин и нравственных начал жизни. Потому и сказал Он: " …без Меня не можете делать ничего… Я есть путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня " ( Ин. 14:6 ). Он открыл в Своём Лице средоточие беспредельного соединения Бога с человеком, и вместе с тем Он дал в Своём Лице опору для всего последующего процесса возрастания в меру Божественного совершенства до тех пор, пока, по слову Апостола, не будет " Бог все во всем " ( 1 Кор. 15:28 ). Господь служит идеалом для воспитания развивающегося человека. О детстве Его в Евангелии сказано мало, но емко: " Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполнялся премудрости; и благодать Божия была на Нём " ( Лк. 2:40 ). Отрок " Иисус преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков " ( Лк. 2:52 ). Своим детством Спаситель освятил важнейшие институты воспитания. Смиренно-мудреным послушанием родителям ( Лк. 2:51 ) Он признал покорность сыновней любви и власть родителей над чадами. Посещением храма ( Лк. 2:41-46 ) - явил воспитательную роль храмового действа. Пребыванием между учителями ( Лк. 2:46 ) - почтил науку. Сначала выслушивая, потом вопрошая, - указал путь, по которому может идти усвоение всякой Истины ( Лк. 2:46-47 ). Христоцентричность - главный, основополагающий ( 1 Кор. 3:11 ), универсальный ( Кол. 1:16-20 ) смысло- и целеобразующий принцип, требующий от члена Церкви соотноситься в жизни, в педагогике и во всем ( Ин. 5:19 ) с Господом нашим Иисусом Христом - непреложной Истиной, высшим Авторитетом, Идеалом и Путем ( Ин. 14:6 ), Источником Премудрости, ведения ( Кол. 2:3 ) и благодати ( Ин. 1:16 ), дабы, веруя в Него, все творить во имя и во славу Его ( Ин. 20:31 ). |
| Глава 10 1–21. Речь Господа о Себе как о добром пастыре и действие этой речи на слушателей. – 22–42. Речь Господа о Себе как о Мессии и удаление Его в Заиорданскую страну. Речь Христа о Себе как о добром пастыре начинается притчей, в которой изображается противоположность между пастырем, которому овцы принадлежат как его собственность, и пастырем-наемником, который пренебрежительно относится к порученному ему стаду (стихи 1–6). Эту речь, построенную в виде притчи, Господь разъясняет далее, говоря о Своем положении в Царстве Божием: Он есть дверь, ведущая к овцам (стихи 7–10) и, с другой стороны, – добрый пастырь (стихи 11–18). По поводу этой речи среди иудеев началась распря: они недоумевали, кто же такой Христос (стихи 19–21). Ин.10:1 . Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник; Ин.10:2 . а входящий дверью есть пастырь овцам. Слушателями Господа в настоящий раз были те же иудеи и фарисеи, о которых говорится в конце предыдущей главы (ср. Ин.9:35, 40 ). «Кто не дверью входит». На Востоке стада овец загонялись на ночь в особые, часто крытые, помещения, при входе в которые находились сторожа, охранявшие стада от разбойников и хищных зверей. Несколько хозяев нередко сообща держали одно такое помещение. Желая указать признаки истинного пастыря-хозяина, с одной стороны, и вора-разбойника – с другой, Господь первым признаком вора обозначает то, что вор и разбойник входит в овечий загон не прямым путем, а через забор, тогда как пастух-хозяин прямо идет в двери. Ин.10:3 . Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их. Ин.10:4 . И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. Ин.10:5 . За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. Вторым отличительным признаком пастуха-хозяина является то, что перед ним сторож «отворяет» дверь. О воре-разбойнике здесь не сказано, но и так ясно, что сторож пред ним дверей не отворит. |
| Противопоставление между тем, что апостол Иоанн Богослов называет «быть от Бога» и «быть от мира» не является для христианина гностическим дуализмом (лжеучением древних еретиков, отрицавших Воплощение Христово). Даже если безумная мудрость мира противопоставляет себя мудрости Божией. «Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие» (1 Кор. 1, 20). Христос спасает мир Своим Крестом, и отныне мир примирился с Богом (2 Кор. 5, 19), потому что, как пишет апостол Павел, «для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6, 14). Даже если мир не познал Бога и не принял Его (Ин. 1, 10—11), Христос — «Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1, 9) — был послан в мир Богом, возлюбившим мир (Ин. 3, 16). И, говоря о Хлебе жизни, Христос возвещает: «Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6, 51). Эта отданная жизнь есть победа над миром, обретаемая Крестом Христовым и верою во Христа. Ученики, посылаемые в мир, должны возвестить об этой победе, и христиане призваны быть в мире как победители мира (1 Ин. 5, 4). Быть победителем мира значит веровать, что Иисус есть Христос, Сын Божий (1 Ин. 5, 5). Победа, о которой идет речь, есть примирение мира с Богом. Жизнь мира должна совершить переход от греха к прощению. Известно рассуждение блаженного Августина о двух объектах любви, представляющих два града. Любовь к себе до презрения Бога создала земной град, любовь к Богу до презрения себя создала Град Небесный («О Граде Божием» XIV, 28). Но эти два града не являются взаимоисключающими — все зависит от того, закрываем ли мы мир на самом себе, ища лишь своей пользы, или открываем его — к познанию присутствия в нем Бога. Не внешне, а внутренне мы должны бежать от мира. В этом смысле граница между Церковью и миром не указывает на две реальности, между которыми должен разрываться христианин, но это разделение происходит внутри каждого человека. Иными словами, Церковь не без грешников, но она — без греха. Ее границы проходят через наше сердце, в отделении света от тьмы. |
| Ин.14:10 . Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Христос, говоря, что видевший Его видел Отца, конечно, понимал под видением веру. «Видеть» Отца во Христе – все равно что «верить» в то, что Сын пребывает в Отце, действует в Его имя и что Отец самым реальным образом пребывает в Сыне, сообщая Ему Свое могущество. Таким образом, Отца видят только верою, ни один смертный обычным образом Бога не видел. Только один Единородный Сын Божий поведал нам об Отце ( Ин.1:18 ). Поэтому вопрос Господа Филиппу ( «разве ты не веришь?») содержит призыв к вере. А призыв этот Господь основывает на том же, что указывал прежде иудеям ( Ин.5:19, 7:16, 8:23, 38 ), именно на том, что Его учение и дела – все происходит от Отца, за Ним во всей Его деятельности стоит невидимый Отец ( Ин.7:17, 8:28 ). «Дела Мои», т.е. все чудеса, которые Я совершаю. Ин.14:11 . Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам. K вере в действительность такого отношения Христа к Отцу призывает теперь Христос и всех учеников – уже не одного Филиппа. «Если не так», т.е. если считаете недостаточным Мое учение о Себе, то верьте Моим чудесам, которые свидетельствуют о Моем пребывании в Отце. Господь таким образом признает необходимость чудес при известной слабости веры слушателей Его учения, но это, конечно, необходимо только на первой степени существования Церкви, потом таких удостоверений не потребуется. Ин.14:12 . Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду. Возвращаясь теперь к Своей задаче – утешить и ободрить остающихся в чуждом и враждебном им мире апостолов – Господь первым утешением (стихи 12–14) выставляет для них то обстоятельство, что они будут продолжать Его дело и при этом сопровождать свою проповедь чудесами даже большими, чем те, которые сотворил Христос. Этим обозначается, конечно, не то, что апостолы будут иметь больше чудодейственной силы, чем сколько ее имеет Христос, а указывается на результат тех знамений, какие они станут совершать. Благодаря особенным новым условиям времени, условиям, не существовавшим во дни Христа, их проповедь и чудеса будут иметь успех чрезвычайный. Если даже это будут чудеса и совершающиеся не в сфере видимости, а в сокровенной глубине человеческого духа, во всяком случае, они будут сопровождаться чрезвычайно великими последствиями. Для того, чтобы совершать такие чудеса, нужны два условия: 1) апостолы должны твердо веровать во Христа ( «верующий в Меня») и 2) Христу нужно уйти теперь к Отцу Своему, для того чтобы послать от Отца изобилие чудодейственных сил ( «потому что Я к Отцу Моему иду»). |
| Начиная со II века, церковное Предание считает автором нашего четвертого канонического Евангелия св. апостола Иоанна Богослова, сына Зеведеева и брата ап. Иакова. Именно его узнает Церковь в том любимом ученике Господа или просто «другом ученике» (когда перед этим речь идет о Петре), о котором в Ин. говорится в третьем лице: Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса (Ин. 13, 23). За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический (Ин. 18, 15; см. также 20, 2-4. 8; 21, 7.20. 23). Одно из уникальных свидетельств Иоанна основано на лицезрении распятого Христа у подножия Его Креста: 26 Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. 27 Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе (Ин. 19, 26-27). В конце прямо говорится, что Евангелие написал этот самый ученик: Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его (Ин. 21, 24). Св. Ириней Лионский (II век) отождествлял «сего ученика» с Иоанном, одним из Двенадцати, который жил в Ефесе до восшествия на трон императора Траяна (около 98-го года). Также Ириней сообщает, что в детстве ему довелось видеть Поликарпа, епископа Смирнского, который знал апостола Иоанна . Другие гипотезы авторства Ин., выдвигавшиеся в библеистике, можно условно разделить на две группы. Одни вовсе отрицают авторство какого-либо Иоанна по отношению к четвертому Евангелию, другие отождествляют Иоанна с кем-либо другим, носящим это имя, но не являющимся апостолом из Двенадцати (например, «старцем Иоанном», о котором упоминает Папий Иерапольский и которого традиция впоследствии отождествила, «перепутав», с апостолом) . Мы не будем подробно рассматривать эту проблематику, приняв традиционную церковную атрибуцию четвертого Евангелия апостолу Иоанну Богослову в том числе и потому, что по мнению многих современных ученых «традиционная точка зрения... в большой степени поддерживается внутренними свидетельствами... и в большей степени, чем любая другая, основывается на большом количестве фактов, даже если и имеет свои проблемы» . |
|
|
