| Св. Писание очень часто указывает на божественное происхождение христианства, как на самое главное основное доказательство его истинности. Сам Спаситель истину Своего учения основывал, прежде всего, на Своём божественном достоинстве и посланничестве, на авторитете Своего Лица, как Единородного Сына Божия. Так, находясь у сокровищницы храма, Иисус Христос стал говорить народу о Себе, как истинном свете жизни: «Я свет миру, кто последует за Мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни»... (Ев. Ин.8:12 ). Здесь, как везде и всегда, выступили против него фарисеи, говоря: «Ты сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твоё не истинно» ( Ин.8:13 ). Чтобы убедить одних и поразить других, Спасителю нужно было указать, вне всякого сомнения, на какое-нибудь особенно важное, неоспоримое доказательство истинности Своих слов. И Господь прямо и решительно говорит: «Вы судите по плоти, Я не сужу никого. А если и сужу Я, то суд Мой истинен, потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня. А в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно ( Втор.19:15 ). Я сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня» ( Втор.19:15–18 ; ср. 7:16–18,28–29,8:25–30 и др.). Апостолы, больше всего и прежде всего, каждому и всякому старались доказать, «что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы (иудеи) распяли» ( Деян.2:36 ), и потом уже раскрывали ту или другую истину. Что касается, наконец, святоотеческих творений, то в них также главным основным доказательством истинности христианства считалось его божественное, сверхъестественное происхождение. Об этом со всей рельефностью говорит уже тот факт, что всё, более подходящее к истине, все лучшие религиозные понятия греков и других народов древности, апологеты первых веков христианства, начиная с Иустина мученика , ничем иным не объясняли и не могли объяснить, как заимствованием этих элементов из сокровищницы ветхозаветного богооткровенного учения 194 . На чём же утверждается, чем доказывается незыблемость того основного положения – о божественном достоинстве христианства, – на котором (положении) зиждется весь modus demonstrandi супранатуралистического метода? Главными доказательствами истинности упомянутого основного положения признаются в супранатуралистическом методе ветхозаветные пророчества, с точностью исполнившиеся на Лице Спасителя, и чудеса Иисуса Христа. |
| Так, если не жаловался, то мог жаловаться на врагов Своих Господь Иисус Христос, Который видел поношения и осмеяния, наносимые Ему со стороны неверующих иудеев, которые называли Его «ядцей и винопийцей, другом мытарей и грешников» ( Мф.11:19 ), беснующимся ( Ин.8:48 ) и богопротивником, думая тем причинить Ему студ и срамоту и забывая о том, что все они, со всеми их злобными действиями и словами, находятся пред Богом, под наблюдением Его всевидящего ока. Таково состояние человека, со всех сторон окруженного врагами, наносящими ему оскорбления. Он в этом случае может уподобиться беззащитной овце, на которую среди поля со всех сторон готовы броситься волки и разорвать ее своими зубами. Но Господь Бог, Которого он не перестает призывать в молитве и от Которого ничто не сокрыто, не допустит врагов погубить оскорбляемого ими. Пс.68:21–22 Поношение чаяше душа моя и страсть: и ждах соскорбящаго, и не бе, и утешающих, и не обретох. И даша в снедь мою желчь, и в жажду мою напоиша мя оцта. Страсть значит: «страдание, горе, несчастие»; оцет значит: «уксус»; снедь – «пища». Изречениями этих стихов Давид, очевидно, выражает не свои личные страдания и скорби или какого-либо другого страдальца, ему современного, а, прозревая в тайны Царства Мессии, изображает страдания и предсмертные скорби Богочеловека, Который, согласно со свидетельствами евангелистов, мог говорить о Себе: предчувствовало сердце Мое о том поношении, какому подвергли Меня враги Мои, оскорбляющие Меня, и Я ожидал тех страданий, которые они Мне причинили. Я мог ожидать сочувствия ко Мне со стороны близких Моих, и ниоткуда его не было, желал иметь утешителей, и таковых не нашел. И дали Мне в пищу желчь, и в жажде Моей напоили Меня уксусом ( Мф.26:37–38, 27:34 ; Мк.15:36 ). Евангелист Иоанн говорит: «Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложивши на иссоп, поднесли к устам Его» ( Ин.19:28–29 ). Евангелист называет здесь Писанием, очевидно, слова этого псалма: «и в жажду Мою напоиша Мя оцта». |
| Вопрос о земной власти был признан безразличным для царства Божия или, по крайней мере, не имеющим к нему прямого отношения ( Мк.12:14–17 ). От одного только ига пришел Спаситель освободить людей, от ига греха с его следствиями, от власти диавола, «князя мира сего», только победой над царством зла и над главой его, диаволом, открывался путь царству Божию ( Мф.12:22–29 ; Лк.10:17–19 ; Ин.12:31 ; Мф.6:13; 4:1–11 ; Мк.1:12–13 ; Лк.4:1–13 и др.). Другими словами, не политическая, а духовная свобода, свобода от власти греха и тьмы, была теперь объявлена главным и существенным в царстве Мессии, сообразно с новым общим характером его. В иудейском ходячем воззрении на царство Божие национально-эсхатологическая сторона выдвигалась в ущерб индивидуально-этической. Последняя теперь находит полное признание себе в евангельской проповеди царства Божия. В отличие от чисто земного царства иудейской апокалиптики проповедуемое Евангелием царство Мессии есть царство духовное, нравственное, «царство не от мира сего», царство истины и добра ( Ин.18:36–38 ). Это – царствование Бога внутри людей, в сердцах их. «Быв спрошен фарисеями, когда прийдет царствие Божие, Иисус отвечал им: не прийдет царствие Божие приметным образом (μετ παρατηρσεως); и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, царствие Божие внутри нас ( βασιλεα το Θεο ντς μν στιν, regnum Dei intra vos est – Лк.17:20–21 ), или, как объясняет ап. Павел, «царство Божие не пища и питие, но праведность и мир, и радость во Святом Духе. Кто сим служит Христу, тот угоден Богу» ( Рим.14:17–18 , ср. Кол.1:12–13 ; 1Фес.5:5 ) 969 . цается лишь в его противоположности Богу и царству Его, в той мере, в какой он является ареной греха и власти диавола в отчуждении и обособлении от Бога, когда замыкается в себе с забвением о Боге и в себе самом видит цель свою. Отрицается не творение и не блага земные, а злоупотребление ими, неправильное отношение к земным благам, и всему указывается свое место. Духовное выше материального, небесное – земного, и потому в царстве Божием материальные блага ставятся в подчиненное отношение к духовным в противоположность иудейской и мирской оценке вещей. |
| „Не ваше дело, говорил Иисус Христос своим ученикам, знать времена и сроки, которые Отец положил в Своей власти“. ( Деян.1:7 ). „О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой Един“. ( Мф.24:36 ). – „О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные ни Сын, но только Отец“. ( Мр.13:2 ). Численное название Лиц Святой Троицы нельзя изменять по произволу; Отца нельзя называть ни вторым, ни третьим; Сына – ни третьим, ни первым; Духа – ни вторым, ни первым. Нельзя не потому, что так принято издавна и нет надобности изменять принятый, освящённый временем порядок, а потому, что порядок этот основан на взаимных отношениях Лиц Святой Троицы. Численное название Их могло бы быть изменяемо только в таком случае, если бы Они были совершенно равны между Собой по всему, если бы ничем не отличались друг от друга лично, если бы ни одно из Них не было старше, или выше, или более другого. При равноправности Лиц в Божестве, при независимости их друг от друга, было бы три бога, а не один Бог, была бы троица, но не —18— было бы единицы. Равноправные Лица не были бы Отец, Сын и Святый Дух, а были бы: первый, второй и третий Бог. Равноправные, независимые друг от друга, Лица в одном Существе, если бы могли быть, то были бы братья между собой. Если же Бог един, если Он есть Троица-Единица, то между тремя в Нём Лицами не может не быть зависимости, подчинения, чиноначалия. Между Ними должно быть и есть одно Первенствующее Лице. Первое Лице и есть Первенствующее Лице, Ему принадлежит первенство и власть. А кому принадлежит первенство и власть, Тот более всех. Об этом свидетельствует Сам Сын, говоря: „Отец более Меня“ ( Ин.16:28 ). „Отец Мой... больше всех“. ( Ин.10:29 ). И в-е и г-е Лице получают бытие от а-го, но получают различным способом: получение бытия в-м Лицем называется „рождением“, а получение бытия г-м Лицем – „исхождением“. Поэтому в-е называется „Сыном“, а г-е – „Духом“. Можно ли в-е назвать „Духом“, а г-е – „Сыном“? А если нельзя, то Они не равны. Они были бы равны между Собой только в таком случае, если бы оба получили бытие одинаковым образом. Но если бы Они оба „исходили“, то было бы два Духа и не было бы ни одного Сына, а если бы оба „рождались“, то было бы два Сына и не было бы ни одного Духа. |
| Стремление есть, так сказать, вера этой жизни, цель же есть исполнение обетовании в вечности. Но сам Господь ясно отождествляет оба эти момента в спасении словами: «Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» ( Ин. 6:40 ). Мы веруем поэтому в свое совершенство, насколько оно возможно в этой жизни. Миг этот Он разумеет под выражением «последний день», до наступления которого он будет «сохраняться» (ср. 2Пет. 2:4, 9 ; 2Пет. 3:7 ; где «сохраняться» означает существовать) и с наступлением которого он разрушится. Вера есть совершенство учения; потому и говорит Он: «Верующий в Сына имеет жизнь вечную» ( Ин. 3:36 ). Поэтому, если вследствие веры свойственна нам жизнь, что иное в последующее время предстоит нам, как не наследование жизни в небесной ее форме? Вера не есть нечто недостаточное; она по самому существу своему есть нечто совершенное, и ей свойственна полнота (совершенства). Если вере свойственен какой-либо недостаток, то значит она не вполне совершенна; вере несвойственны какие-либо недостатки, и она делает верующих ожидающими (исполнения обетовании) не только по отшествии из этого мира, но уже и здесь, на земле, всех их без различия наделяет залогами (осуществления обетовании). О чем через веру мы наперед знаем, что то в будущем станет нашим достоянием, то самое по воскресении получим в свое обладание действительно; и тогда исполнится над нами слово: «По вере вашей да будет вам». ( Мф. 9:29 ). Где вера, там и обетование; но исполнение обетовании есть успокоение (в Боге). Гнозис состоит, следовательно, в просвещении, цель же гнозиса есть покой, последний предел достижимого. Как вследствие опытности неопытность исчезает; как с изобилием недостаток прекращается: так вследствие просвещения тьма должна исчезать. А под тьмой должно разуметь неведение, вследствие которого мы в грехи впадаем, оставаясь слепыми для истины. Гнозис есть, следовательно, то просвещение, которым прогоняется неведение и в котором нам даруется орган зрения. |
| Как Таковой только Он из всех людей имел право наименовать Себя единственным Учителем человеческого рода (см. Мф.23:8–10 ; Лк.6:40 ). Все прочие по отношению к Нему суть ученики. Учители же они лишь настолько, насколько возвещают истины своего непревзойденного Учителя с большой буквы. Еще нечто: Иисус Христос – это неподражаемый и уникальный Учитель, потому что Он есть в то же время Господь и Бог (см. Ин.20:28, 12:13 ); оттого-то и учит Он как Бог . Поэтому ни один из человеческих учителей не может сравниться с Богочеловеком как Учителем. Так как Он есть Бог и Господь, то и Его Евангелие – это «Евангелие Божие» ( Рим.1:1 ), «Евангелие Сына Божия» ( Мк.1:1 ), «Евангелие вечное» ( 1Пет.1:25 ; Откр.14:6 ), «слово Истины» ( 2Кор.6:7 ; Кол.1:5 ; Гал.2:5 ), сама «Истина» ( Гал.3:1 ; 1Тим.2:4 ). Богочеловеческое учение преисполнено Божией истины, Божией премудрости, Божией силы, поэтому Богочеловек «учил как власть Имеющий» ( Мф.7:29 ; Мк.1:22 ), поэтому Его проповедь была сильной (см. Лк.4:32 ), поэтому все удивлялись и говорили: «Откуда у Него такая премудрость и силы?» ( Мф.13:54 ; Мк.6:2 ). По Своей Божественной премудрости и чудотворной силе слово Спасителя – это совершенно новое учение, которого в роде человеческом еще не было. Поэтому современники Спасителя, слушая Его, учащего, и видя то, как Он словом творит чудеса, спрашивают один другого: «Что это? Что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает со властью, и они повинуются Ему?» ( Мк.1:27 ; ср.: Мк.11:18 ); «Что это значит, что Он со властью и силою повелевает нечистым духам, и они выходят?» ( Лк.4:36 ). Слова Спасителя как слова воплощенного Слова Божия творят чудеса, каких род человеческий еще не видел. Стоит Богочеловеку сказать слово – и совершается чудо исцеления, чудо очищения, чудо воскрешения. Примеров тому много. Человеку, тяжко болевшему тридцать восемь лет, Спаситель приказал: «Встань, возьми постель твою и ходи. – И он тотчас выздоровел и взял постель свою, и пошел» ( Ин.5:8–9 ). Глухонемому сказал: ««еффафа», то есть «отверзись». |
| Еще более прямые указания на страдания и смерть Мессии, как – искупительную жертву, содержатся в пророчествах. Так, пр. Исаия изображает «Мужа скорбей», Мессию, страждущим за грехи наши и страданиями Своими приобретающим нам спасение (53, 4–6), и сравнивает Его с агнцем, ведомым на жертвенное заклание (7 ст.): Господь возложил на Него грехи наши, и Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни. Пр. Даниил говорит, что Христос Владыка имел пострадать и умереть, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония, и чтобы приведена была правда вечная (9, 24). На основании столь ясных прообразований и пророчеств, при первом явлении Мессии свидетельствовал о Нем словами пр. Исаии Его Предтеча: се Агнец Божий, вземляй грехи мира ( Ин.1:29 ). Когда уже приблизилось время Его крестных страданий и смерти, Он Сам говорил Своим ученикам: Сын человеческий не прииде, да послужат Ему, но послужити и дати душу Свою избавление за многих ( λτρον ντ πολλν – Мф 20, 28; сн. Мк.10:45 ). Слово λτρον, особенно в связи с αντ, обозначает цену или плату, за которую, напр., посвящавшиеся на служение Богу первенцы освобождались от этого ( Чис.18:15–16 ), военнопленные и рабы получали свободу ( Лев 19, 20; 25, 51 ; Ис.45:13 : ср. 1Кор.6:20; 7, 23 ), преступники, обязанные нести по закону наказание и даже иногда смерть, освобождались от наказания ( Исх.21:30 ; Чис.35:31–32 ; Притч.6:35 ). Такое же значение имело и пожертвование И. Христом Своею жизнью: мы обязаны были нести, как наказание за свои грехи, смерть; но Его смерть явилась выкупной платой, или средством для освобождения нас ( ντ – вместо) от этого наказания, заменой нашей смерти ( αντλλαγμα – обмен, замена у Мф.16и Мк.8:36–37 – то же, что λτρον). В притче о добром пастыре Он говорил: Аз есмь добрый Пастырь; пастырь добрый полагает душу свою за овцы… И Аз… душу Мою полагаю за овцы… Никтоже возмет ю от Мене, но Аз полагаю ю о Себе ( Ин.10:11. 17–18 ). Таким образом добровольная смерть И. Христа есть смерть за людей, цена нашего избавления или искупления от смерти. |
|
|
