| Последний мог удивлять всякого чрезвычайно обширным знанием богословия и сочинений отцов Церкви. Но на первого с удивлением смотрели профессоры Киевского и Харьковского университетов, приглашавшиеся к нему на вечера для ученых бесед большею частию о предметах всех почти, а не одних богословских наук... На профессорской должности Борисов был не сухим теоретиком, тяжелым немецким , но оратором, который воодушевлен и увлечен своим предметом и умеет также воодушевлять и увлекать им своих слушателей... Лекции его... были глубоко обдуманы и излагались в строгой систематической связи». Сначала Иннокентий Борисов читал апологетику и экклезиологию, позднее, в свой последний петербургский год,— догматику. При этом он «смело касался рационалистических идей, конечно, оценивал и критиковал их, как прилично наставнику духовной академии, но и не ратовал против них, как фанатик. Студенты были увлечены этими лекциями, заслушивались их и выходили из класса в полном очаровании от них». Будучи затем ректором Киевской Академии, которую он привел к новому расцвету, он и здесь пленял слушателей своими После продолжавшегося всего один год ректорства архимандрита Иеремии Соловьева во главе Киевской Академии стал архимандрит Димитрий Муретов (1811–1883), который был ректором в продолжение 10 лет Он был сыном церковнослужителя, учился в Киевской Академии и окончил ее в 1835 г. со свидетельством лучшего и по способностям, и по знаниям. Его учитель, ректор академии Иннокентий Борисов, доверил ему как бакалавру преподавание Священного Писания и герменевтики. В 1837 г. Борисов передал Муретову, уже в 1835 г. принявшему монашество, и свои лекции по догматике, в которых последний вскоре превзошел своего учителя, отказавшись от ошеломлявшей смелости его выводов и дефиниций, равно как и их схоластического формализма. Лекции Муретова отличались глубиной и философской точностью. Их содержание покоилось на добротном историческом фундаменте. По скромности Муретов не печатал своих работ по догматике, и большой удачей можно считать уже то, что сохранились по крайней мере записи некоторых его лекций, сделанные одним из его учеников (Н. |
| Биографическая записка о преосвященном Иннокентии Ординарного Академика, преосвященного Макария, Епископа Тамбовского и Шацкого Источник Скачать epub pdf Не стало ещё одного из великих людей нашей эпохи, одного из достойнейших сынов России, из доблестных иерархов Церкви, из знаменитых членов нашей Академии: не стало Иннокентия, Архиепископа Херсонского и Таврического! Сын священника города Севска Орловской губернии Алексия Борисова Иван – так назван был Преосвященный Иннокентий при крещении – первое образование своё получил, после дома родительского, в Воронежском Духовном уездном училище, а потом в Орловской Семинарии, находившейся в Севске. С самых ранних лет обнаружились в нём бойкие, блестящие способности. Всегда живой и резвый, легко увлекавшийся забавами детства и первой юности, он мало предавался трудам и занятиям, но всегда успевал, и часто даже превосходил всех своими успехами. Обширная память, пламенная фантазия, необыкновенная быстрота и сметливость в соображениях резко отличали его от сотоварищей. Первые его опыты в сочинениях – в риторическом классе, первые рассуждения – в философском, первые проповеди – в богословском, которые он писал вообще очень скоро и с величайшей лёгкостью, нередко поражали достоинствами своими не только совоспитанников его, но и наставников. В 1819 г., когда Иван Борисов окончил курс семинарского учения, последовало преобразование Киевской Духовной Академии, и в неё положено было вызвать лучших студентов из нескольких семинарий для дальнейшего усовершенствования. В числе Орловских студентов явился в Киев и Борисов. С увлечением, предавался наукам, так что иногда целые ночи проводил за книгой. Справедливость требует заметить, что в Академии Борисов более сам образовывал себя чрез чтение, размышление и упражнение в сочинениях, нежели чрез лекции наставников, которые вообще далеко не удовлетворяли его. Читая многие книги от начала до конца, даже целые системы философов, он обыкновенно делал экстракты из прочитанного, и такие экстракты нередко набрасывал в конце самих книг. |
| Кроме того, еп. Кирилл вновь стал читать лекции на латинском языке, что также было возвратом к традициям старой академии. Принципиальные перемены в преподавании богословских дисциплин произошли после назначения на должность ректора КДА (в 1830) свт. Иннокентия (Борисова). Еще до назначения в КДА, когда свт. Иннокентий был профессором СПбДА, его уничижительно называли «неологом», т. е. богословским новатором. Это обвинение выдвигали и в годы его преподавательской деятельности в КДА. Свт. Иннокентий полностью перешел на рус. язык в преподавании богословия, что привлекло к его лекциям особое внимание студентов. Как вспоминал один из его учеников, «когда стал читать лекции… Иннокентий, то он до того увлек нас, что мы находили его несравненным» ( Соколов Н. И., прот. Восп. и автобиография//Киев. старина. 1906. Т. 94. 10. С. 180). На студентов производила особое впечатление сама манера его преподавания: «Слушатели Иннокентия видели у него богословскую истину, строгую и важную, в таком блестящем облачении, какого они никогда себе и не представляли, привыкши к прежней схоластической манере изложения» (Сб. из лекций бывш. профессоров КДА. 1869. С. III). В 1830/31 уч. г. свт. Иннокентий прочел студентам 5-го академического курса лишь 2-ю часть программы лекций по богословию (1-ю часть успел прочесть прежний ректор - архиеп. Смарагд (Крыжановский)). Студентам 6-го академического курса (1831-1833) он преподавал введение в круг богословских наук и полный курс догматики. 7-му академическому курсу в 1-й пол. 1833/34 уч. г. он также прочел введение в богословие, во 2-й половине года и в следующем 1834/35 уч. г.- богословие нравственное (т. н. деятельное). Догматику этому курсу читал бакалавр иером. Мелитон (Переверзев). Но 8-му академическому курсу (1835-1837) свт. Иннокентий, по-видимому, уже не преподавал. Став епископом, он лишь изредка читал лекции на отдельные темы. В нач. 1836 г. его сменил на богословской кафедре архим. Димитрий (Муретов). Т. о., в полном объеме курс догматического богословия был прочитан свт. |
| Архимандрит Иннокентий вскоре затмил своими лекциями всех профессоров академии. Он читал обличительное, затем основное богословие, где в полной мере раскрылись замечательные стороны таланта и образования молодого профессора. Он был всесторонне развит, интересуясь не только духовными, но и светскими науками, и часто своими суждениями о различных предметах поражал даже специалистов. За 6-летний период службы в Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Иннокентий оставил о себе неизгладимое впечатление. В это время он прославился и как отличный духовный проповедник. Своими вдохновенными речами он пробуждал, увлекал, восторгал умы слушателей. Кроме преподавательской деятельности архимандрит Иннокентий с успехом выполнял целый ряд поручений Комиссии духовных училищ, за что был несколько раз удостоен наград и различных поощрений. Активно занимался молодой профессор и научной деятельностью. За различные сочинения Историко-богословского характера 3 сентября 1829 года профессору архимандриту Иннокентию была присвоена высшая ученая степень – доктора богословия. Однако можно сказать, что не наука была его истинным призванием, а искусство человеческого слова. Он был не только отличный знаток, но и гениальный художник отечественного слова. «Светлый ум, обширная память, творческое воображение, всесторонняя ученость, увлекательное красноречие, величественный и благолепный вид» – вот черты, которыми характеризовали современники прославленного Иннокентия. 27 августа 1830 года архимандрит Иннокентий был переведен в Киевскую духовную академию на должность ректора и профессора богословия. Период ректорства архимандрита Иннокентия был периодом подъема Киевской духовной академии. Он совершенствовал учебный процесс, тщательно подбирал преподавательский состав, улучшил материальное и бытовое положение воспитанников академии. Он умел угадывать таланты и всегда старался развивать их и поощрять. Со всеми студентами он всегда обходился ласково, вежливо и благородно, к недостаткам и проступкам их был снисходителен. В нем мудро сочетались строгость и благость. |
| Где-то наш Михайло Семенович? 242 Я от него получил письмо из его деревни, спасибо ему. Но я теперь ему не пишу. Надеюсь лично в Иркутске обнять его. В случае, если он приедет ранее меня в Иркутск, поручаю Вам исполнить это. Где то находится Николай Николаевич 243 , и что-то поделывает? О! дай Господь ему силы, терпения, терпения и терпения.-Я не смею писать ему, потому что дельного ничего не имею, а пустяками не хочу беспокоить его. При случай прошу Вас засвидетельствовать ему от меня глубочайшее почтение-а также и супруге его. Прощайте. Господь с Вами! Да даст ВамГосподь силы продолжать Вашу службу так же, как Вы начали ее и доселе продолжали. С совершенным почтением и любовью честь имею быть Вашего Высокоблагородья покорнейший слуга, Иннокентий, Архиепископ Камчатский. Октября 23 дня 1853. Якутск. Письмо 136 Милая моя Пашенька, Господь с тобою! Давно уже я не получал от тебя писем, ни известия о тебе. Татьяна Борисовна в августе, перед отъездом своим в Святогорск, уведомляла меня, что она заедет к тебе. Оленьки нашей не стало. Радуюсь и благодарю Бога за то, что он даровал ей такую кончину, как описывает мне Татьяна Борисовна. Дай, Господи, всем нам такой кончины. Из письма Т. Б. Потемкиной я вижу, что покойная Оленька отказала тебе 1000 р. сер. Значит, ты теперь богаче меня: у меня столько нет денег, сколько у тебя; по моему счету, у тебя теперь с моими деньгами более 2500 р. сер. Куда тебе столько денег? а между тем, сестра твоя, Катя, обременена семейством, и муж ее нездоров, а денег у него нет, и у ней мало,-в случай вдовства ее, она будет в крайней нужде; а также и несчастный брат твой, Иннокентий, находящиеся теперь в тюрьме,-нищий. Я бы советовал тебе, пока ты еще вольна в своих деньгах, те деньги, которые тебе дала Оленька, разделить Кате и Иннокентию (Гаврила, слава Богу, не нуждается): половину отдать Кате, а другую Иннокентию. И ежели ты изволишь так сделать, то назначенные тобою деньги Кате-попроси Татьяну Борисовну передать в Главное Правление Американской Компании, для прибщения к кредиту Екатерины Петелиной; а также поступить и с деньгами, какие ты благоволишь дать Иннокентию, твоему брату. Только деньги сии надобно приписать к деньгам, принадлежащим Гавриилу Вениаминову, на попечение которого я отдаю и брата его, Иннокентия, и жену его. Иннокентию дать деньги в руки опасно. Он их истратит даром и, пожалуй, еще и со вредом себе, а Гаврила будет выдавать ему по временам на его нужды. И я сам также сделаю, т. е. деньги, назначенные мною Иннокентию, отдам Гавриилу. Ужели ты не исполнишь этого моего совета? Не думаю. Если ты хочешь быть истинною монахинею, то тебе 70 или 80 рублей 244 девать некуда, Впрочем, делай, как знаешь,-только ответь мне на это письмо. Теперь мы можем переписываться, когда угодно. Ибо я живу теперь в Якутске, и буду жить не менее двух годов. |
| Иннокентий (Иван Алексеевич Борисов), архиепископ херсонский, знаменитый проповедник и ученый, род. 15 декабря 1800 г., умер 26 мая 1857 г. Сын священника г. Ельца, он обучался сначала в Воронежской, потом в Севской семинариях, в 1823 г. окончил курс в Киевской духовной академии первым магистром и был тогда же назначен инспектором и профессором Петербургской семинарии и ректором Петербургского духовного училища. 10 декабря 1823 г. он постригся в монашество и занял кафедру богословских наук в Петербургской духовной академии, был в ней инспектором, членом правления, конференции и духовно-цензурного комитета, в 1826 г. сделан архимандритом, в 1829 г. возведен в степень доктора богословия. 27 августа 1830 г. назначен ректором Киевской духовной академии; 21 ноября 1836 г., возведен в сан епископа чигиринского, викария киевской епархии, 1 марта 1841 г., перемещен на епископскую кафедру в Вологду; 31 декабря того же года сделан епископом харьковским, 15 апреля 1845 г. возведен в сан архиепископа; наконец, 24 февраля 1848 г. перемещен на епархию херсонскую, где и скончался. Еще будучи студентом, он изумлял всех замечательною даровитостью. Хотя в состав первого курса только что преобразованной (в 1819 г.) Киевской академии поступили лишь самые лучшие воспитанники из семинарий киевского округа, по самому строгому выбору, тем не менее студент Борисов настолько превосходил всех своих товарищей успехами, что, по их собственному отзыву, написав в разрядном списке первым Борисова, следовало пять-шесть мест оставить пустыми и потом уже писать прочих. Семестровые сочинения он писал, после предварительного обдумывания, прямо набело, и тем не менее они были настолько хороши, что три его ученые трактата и четыре его проповеди , вместе с некоторыми другими работами его товарищей, были изданы на счет Академии в книге «Собрание опытов первого курса студентов Киевской духовной академии» (Киев, 1824 г.). Исправно слушая лекции профессоров Академии, состав которых в то время был очень хорош, и исполняя все обязательным для студента работы, молодой Иван Борисов самостоятельно изучал новейшую германскую философию и читал о ней лекции своим товарищам, увлекавшие их, пожалуй, более, чем чтения профессоров, изучал новейшее западное богословие, о котором лекций в Академии не читалось, особенно же усердно знакомился с произведениями великих церковных ораторов запада. |
| Преосвященный Иеремия принадлежит к числу иерархов, высокие нравственные качества которых не нашли себе достойной оценки у современников. Даже и теперь, когда после смерти его прошло около пяти лет, а по удалении на покой 30 лет, некоторые лица, служившие под его начальством, едва ли дадут одобрительный отзыв о служебной деятельности почившего архипастыря. Насколько несправедлив этот отзыв современников, читатель сам может видеть из предлагаемого нами краткого очерка, посвященного главным образом обзору служебной деятельности великого иерарха. Происходя из бедного и низкого сословия (сын сельского причетника), преосвященный Иеремия никогда не мечтал о высоком архиерейском сане, все его мечты и вожделения не восходили выше сана священника, быть которым они хотели лишь только для того, чтобы иметь возможность помогать своими бедными родителям. Да и помечтать о священстве Иродину Соловьеву (мирское имя преосв. Иеремия) привелось только однажды и то, кажется, более для красного словца. Это было в богословском классе семинарии, когда два друга-юноши Иродион Соловьев и Иван Борисов (знаменитый Иннокентий Херсонский ), сидя рядом на ученической скамье, разговорились о дальнейшей своей судьбе. Борисов стремился в Харьковский университет; Соловьев упрашивал его остаться в духовном звании и поступить в монашество, сам же он думал быть священником. Но Борисов решил обоим быть монахами и разговор кончился. В 1819 году, по окончании курса в семинарии, двадцатилетий студента Соловьев был определен в Киевское духовное училище учителем греческого языка и инспектором, а Борисов поступил в Киевскую духовную академию. Около четырех лет Соловьев был учителем; но монашество, предреченное другом, не выходило у него из головы, и он, удалившись от должности учителя начал готовиться к пострижению в монашество. В это время преосвященный орловский, Гавриил (впоследствии архиепископ Рязанский), желая устроить судьбу знакомого ему Соловьева, предложил ему место священника в город Болхов. Соловьев с радостью и благодарностью принял и место, и благословение на брак, и отправился в Болхов. |
| Архив Пн Святейший Патриарх Кирилл и президент Якутии Е.А. Борисов подписали Соглашение о социальном партнерстве между Русской Православной Церковью и Республикой Саха (Якутия) 23 сентября 2010 г. 17:42 23 сентября 2010 года в актовом зале Духовно-просветительского центра в честь святителя Иннокентия (Вениаминова) в Якутске Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и президент Республики Саха Е.А. Борисов подписали Соглашение о социальном партнерстве между Русской Православной Церковью и Республикой Саха (Якутия). Перед подписанием соглашения к собравшимся обратился Святейший Патриарх Кирилл, который отметил, что этот документ юридически закрепит уже сложившуюся практику активного взаимодействия Церкви с государственными учреждениями республики. «Это действительно глубокий, системный документ, позволяющий построить программу реальных действий на большую перспективу, — сказал Святейший Владыка. — И якутский архипастырь, и духовенство, и государственные чиновники, ответственные за обозначенные в этом документе направления, будут руководствоваться его содержанием, развивая взаимополезное сотрудничество Церкви и государства, с участием общественных сил». Святейший Патриарх Кирилл поблагодарил президента Якутии за активное участие в разработке Соглашения и выразил надежду, что при поддержке главы республики этот документ будет в полной мере осуществляться на практике. «Все то, что мы делаем, направляется на благо Республики Саха (Якутия), на благо ее народа, на процветание этого прекрасного края», — заключил Предстоятель Русской Церкви. «Проект соглашения охватывает весьма широкий спектр направлений сотрудничества, которые абсолютно созвучны традиционным ценностям якутян, — сказал в ответном слове Е.А. Борисов. — Это совместная деятельность по возрождению и укреплению духовных устоев семьи как нравственной основы общества, созданию совместных образовательных и просветительских программ, поддержке социально незащищенных слоев населения, содействию научным исследованиям в области этноконфессиональных процессов в республике». |
| Но особенно конспект Иннокентия отличается от конспекта Моисея в том отношении, то открывает собою перспективу всего состава богословских наук. Вынесши общие понятия о богословии, как науке, в конец конспекта, Моисей оставляет для на совершенно непонятною связь, в которой учение о религии стоит у него с материалом, систематизируемым и излагаемым частными богословскими науками. Между тем, поставляя христианскую религию с предварительными понятия о религии вообще главным и основным предметом богословской науки и разлагая, затем, богословие на частные науки (partes), Иннокентий каждой из них открывает ту или другую сторону в этом общем предмете для удельного, специального раскрытия (munera). Общее учение о христианской религии у него – узел, в котором связываются, объединяются и получают свое удельное значени6е частные богословские науки. С точки зрения тогдашних богословских систематиков, религия может быть рассматриваемая или так, как она есть сама в себе, или так, как проявляется в обществе; отсюда являются две главные группы богословских наук: pars religiosica и pars ecclesiastica. Первая группа обнимает собою догматическое и нравственное богословие: догматика своим предметом имеет богопознание (theognosin), а нравственное богословие – богопознание (theonomiam). Вторую группу составляют литургика, излагающая обряды внешнего богопочитания, иерархика, трактующая о лицах, совершающих эти обряды 32 , и проч. В своих лекциях Иннокентий делит богословие также на две части – религиозистику и экклезиастику, из коих первая трактует о религии самой в себе, вторая – о религии в ее проявлении в обществе. А так как религия выражается богопознанием и богопочитанием, то религиозистика разделяется на две части – теоретическую и практическую, т. е. догматическое и нравственное или деятельное богословие. В свою очередь, и экклизиастика, в виду того, что в церкви должно отличать а) вероисповедание или символы, б) священнодействие и обряды, в) лица, совершающие эти обряды, и г) правила, без которых они не могут этого делать, разделяется на символику, литургику, иерархику и канонику 33 . К этим двум главным группам богословских наук Иннокентий присоединяет еще аскетику и пастырское богословие с гомилетикой: первая показывает, как назидать собственное спасение, а последняя – спасение других. Наконец, так как были и всегда могут быть люди, противопоставляющие учению религии и церкви учение лжеименной мудрости, то все исчисленные науки должна сопровождать полемика. II. Конспект по догматическому богословию 34 |
| Н.К. Гаврюшин Часть II. Портреты. Раздел 1 Тайна «внутреннего Креста»: святитель Иннокентий (Борисов) «А находились еще и такие легкомысленные, опрометчивые судьи, которые произносили Иннокентию приговор осуждения». М. П. Погодин В 1811 году в журнале «Друг юношества» орловский помещик, сенатор И. В. Лопухин опубликовал свой «Разговор между двумя приятелями о сердечной перемене», посвятив его архиепископу Орловскому Досифею (Ильину) с прямо выраженным пожеланием: «для употребления в Вашей Севской семинарии». Сам характер посвящения не оставляет сомнений в особо доверительных отношениях между Лопухиным и орловским святителем. И это дает основания полагать, что взгляды известного мартиниста не могли так или иначе не сказываться на круге чтения учащихся духовной школы в течение того времени, которое преосвященный Досифей находился на орловской кафедре (1798–1817). Годом позже в Севской семинарии появился студент Иван Борисов – будущий святитель Иннокентий (1800–1857), в богословском творчестве и церковном служении которого это учебное заведение оставило неизгладимый след, как, впрочем, и у учившегося там десятилетием ранее известного философа А. Галича, адресата двух стихотворных посланий Пушкина. О «Картине человека» этого мыслителя Иннокентий отозвался как об одной из лучших философских книг 165 … В пору обучения в семинарии Ивану Борисову довелось приобщиться ко второй волне мартинистских влияний на русскую духовную книжность, и в ней он нашел немало для себя полезного, особенно в отношении понимания внутреннего человека... Конечно, тогда многие зачитывались мистическими писателями и проникались духом внутреннего христианства, но как по-разному раскрывали его в своем творческом и общественном служении! Сам будущий святитель достаточно выразительно говорит в своих лекциях о том значении, которое, по его убеждению, сыграло в истории духовного просвещения Новиковское общество. Оно, по его словам, «занималось сочинением и переводом полезных книг; напр., оно перевело Арндта – Путешествие к вечности благочестивой души, издало сочинение Ураний, или Слепец, под которым разумеется падшее состояние человека, и мн. др. Вообще, в то время начал было веять дух живой; но это веяние скоро прекратилось и заменилось духом порчи, и общество этих писателей рассеялось» 166 . |
|
|
