| ( Арабы спросили «...Если Христос – ваш Бог, почему не делаете, как Он велит? Написано ведь в евангельских книгах: молитесь за врагов, добро делайте ненавидящим и гонящим и щеку подставьте бьющим (ср. Мф. 5:44 ; Лк. б:27). Вы же – не так, но острите оружие против тех, кто вам делает такое». Философ же на это ответил: «Если есть в законе две заповеди, кто исполняет закон – тот, кто соблюдает одну, или кто обе?» Ответили же они: «Тот, кто обе». Философ же сказал: «Бог сказал: молитесь за обижающих ( Лк. 6:27–29 ; Мф. 5:39, 44 ). (Но) Он также сказал: в этой жизни никто не может явить большей любви, чем положивший душу свою за друзей ( Ин. 15:13 ). Ради друзей мы и делаем это, чтобы с пленением тела и душа их в плен не попала» 268 . В сочинениях раннехристианских авторов законы, по которым живет христианская община, сравниваются с законами языческого мира. Полемизируя с Юлианом Отступником, Григорий Богослов говорит о том, что христианский закон предписывает «не мстить, не судиться, не иметь никаких стяжаний, не считать ничего собственностью, но жить в другом мире и настоящее презирать как ничтожное, не воздавать злом за зло, когда кто ударит нас по щеке, не жалеть ее, а подставить ударившему и другую, отдавать с себя не только верхнюю одежду, но и рубашку» 269 . Контраст между языческими законами и христианской нравственностью обусловлен тем, что христиане призваны «жить в другом мире», то есть, находясь среди обычных людей, подчиняясь земным законам, жить в соответствии с иными, более высокими нравственными установками. Нравственные правила, которые дает Иисус, действуют прежде всего внутри Церкви – общины Его учеников. Но христианин не может быть таковым только в среде себе подобных: он должен воплощать в жизнь христианские нравственные принципы в том числе в среде людей, чуждых этим принципам. Вот почему образ поведения христиан вызывал недоумение у язычников и требовал апологии на каждом новом этапе существования Церкви. «Просящему у тебя дай» Пятая антитеза завершается словами: Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся ( Мф. 5:42 ). Эта заповедь почти дословно повторяется в Проповеди на равнине из Евангелия от Луки ( Лк. 6:30 ), где она вкраплена в поучение, совпадающее с шестой антитезой Нагорной проповеди. Однако к тексту, который мы читаем у Матфея, у Луки добавлены следующие слова: И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Но вы... взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая... Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд ( Лк. 6:34–36 ). |
| Аргумент, на первый взгляд, может показаться странным: какое отношение имеет Иисус со Своей проповедью Царства Небесного к возможному вторжению римлян в Иерусалим? Однако история Страстей показывает, что политический аргумент использовался против Иисуса неоднократно, причем использовался Его противниками как для демонстрации собственной приверженности интересам Израиля, так и, наоборот, для демонстрации лояльности римской оккупационной власти. Требуя у Пилата смертного приговора для Иисуса, иудеи будут кричать: Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю ( Ин.19:12 ). Римскому прокуратору они скажут: Нет у нас царя, кроме кесаря ( Ин.19:15 ). При этом в собственном узком кругу первосвященники, полностью продавшиеся римлянам, надевают личину патриотов. Интересна трактовка евангелистом слов первосвященника, который сыграет решающую роль в осуждении Иисуса на смерть. Эти слова являются очевидным продолжением мысли о том, что деятельность Иисуса может привести к полной оккупации Иудеи римлянами: Каиафа говорит, что лучше одного человека принести в жертву, чем поставить под удар весь народ. Однако евангелист толкует их не в буквальном смысле, а в переносном, видя в них предсказание, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. Невольное пророчество первосвященника становится подтверждением того, о чем Иоанн говорит на протяжении всего своего Евангелия: искупительная жертва Иисуса имеет значение для всего мира, а не только для израильского народа; на место ветхого Израиля придет Израиль новый, который будет включать в себя всех уверовавших в Иисуса. Согласно Иоанну, первосвященники уже за несколько недель до Пасхи дали указание следить, не придет ли Иисус в Иерусалим, чтобы, если придет, арестовать Его. Синоптики не упоминают об этом. Из их повествований может создаться впечатление, что первосвященники впервые собираются для обсуждения судьбы Иисуса только после того, как Он вошел в Иерусалим и привел весь город в движение ( Мф.21:10 ). |
| Безусловно, человек молится Богу о конкретных вещах. Молитва «Отче наш», за которой следует притча о докучливом друге, состоит из прошений о различных нуждах. Однако молитва содержит лишь одно прошение, которое можно воспринять как относящееся к земным нуждам, прежде всего – к земному пропитанию: Хлеб наш насущный дай нам на сей день ( Мф. 6:11 ; Лк. 11:3 ). Впрочем, даже и это прошение в христианской традиции истолковывается как указывающее не только на земной хлеб, но и на хлеб, сшедший с небес ( Ин. 6:41 ). Все же остальные прошения молитвы относятся к теме взаимоотношений между Богом и человеком и к реальностям духовной жизни человека. Это понимание подкрепляется словами, относящимися к земным нуждам человека: ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него ( Мф. 6:8 ). Все сказанное означает, что земные нужды и заботы человека могут быть поводом к молитве, но они не должны составлять главное содержание молитвы, потому что Бог и без этого о них знает. Главным содержанием молитвы должно быть само общение с Богом. Если результатом молитвы станет то, что Бог придет к человеку и поселится в нем, то вместе с Собой Он принесет все прочие блага. Царствие Божие, к которому человек приобщается через молитву, перекрывает собой все его земные нужны и заботы. Иисус говорит: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам ( Мф. 6:33 ). Земные блага могут быть, так сказать, бесплатным приложением к молитве, но они не должны составлять цель молитвы. О том, что под молитвой понимается прежде всего осуществление Царства Божия, говорит и отсылка ко второму пришествию Иисуса, которой – несколько неожиданно завершается притча о докучливой вдове: Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? ( Лк. 18:8 ). Эти слова следуют сразу же за упоминанием о медлении Бога. Тема медления в увязке с упоминанием о втором пришествии может напоминать о тех эсхатологических ожиданиях, которыми было наполнено сознание учеников Иисуса при Его жизни и после Его воскресения. Исходя из буквального понимания Его слов о втором пришествии, они считали, что оно близко, при дверях ( Мф. 24:33 ). И тот факт, что оно не наступало, воспринимали как медление. На это указывал апостол Петр во Втором послании: Не медлит (βραδζει) Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит (μακροθυμε) нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию ( 2Пет. 3:9 ). |
| Беседа с Никодимом – первое из поучений Иисуса, вошедших в Евангелие от Иоанна, имеющее ярко выраженный тринитарный характер. В нем присутствуют все три Лица Святой Троицы: Бог Отец, Который по любви к миру посылает Своего Сына на крест; Сын, по послушанию Отцу приходящий в мир и принимающий смерть на кресте; и Дух Святой, через крещение дающий новое рождение уверовавшим в Сына Божия. Единство трех Божественных Лиц станет одним из лейтмотивов четвертого Евангелия и основной темой нескольких поучений, включая последнюю беседу Иисуса с учениками на Тайной Вечере, где Он будет говорить о Своем единстве с Отцом, о Своей крестной смерти и о Святом Духе, Который, придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде: о грехе, что не веруют в Меня; о правде, что Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня; о суде же, что князь мира сего осужден ( Ин.16:8–11 ). Диалог с Никодимом служит прелюдией к этой последней беседе Иисуса с учениками, воспринимающейся автором четвертого Евангелия как завещание Учителя. 3. Иисус и крещение Прежде чем перейти к повествованию о беседе Иисуса с самарянкой – следующему большому рассказу, вращающемуся вокруг образа воды, – мы должны остановить внимание на сюжете, который евангелист поместил между ним и беседой с Никодимом. Этого сюжета мы касались в книге «Начало Евангелия», говоря о взаимоотношениях между Иисусом и Иоанном Крестителем 163 , однако сейчас к нему необходимо вернуться в связи с вопросом о том, имело ли богословское осмысление темы воды, развиваемое на страницах Евангелия от Иоанна, отношение к практике Иисуса и общины Его учеников. Иоанн – единственный из евангелистов, от которого мы узнаем, что проповедь Иисуса и Его учеников подобно проповеди Иоанна сопровождалась крещением. Однако информация, которую дает евангелист, несколько противоречива: После сего пришел Иисус с учениками Своими в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил. А Иоанн также крестил в Еноне, близ Салима, потому что там было много воды; и приходили туда и крестились, ибо Иоанн еще не был заключен в темницу. |
| Беседа с самарянкой – самый длинный диалог Иисуса с конкретным собеседником во всех четырех Евангелиях. Он начинается с просьбы Иисуса, за которой следует шесть вопросов женщины и шесть Его ответов. В течение этого обмена репликами собеседники покрывают широкий круг тем, касающихся, в том числе, религиозной практики самарян и семейного положения женщины. Однако тематика вопросов и ответов совпадает лишь частично, и по большей части совпадение носит внешний характер: образ или слово в речи женщины становится отправным пунктом для высказываний Иисуса на иные, более глубокие и высокие темы. Ни на один из вопросов женщины Иисус не отвечает так, как она могла бы ожидать 182 . Общая динамика беседы – от земного к небесному, от низкого к высокому, от человеческого к Божественному. Иисус начинает с простой житейской просьбы: дай Мне пить. Эта просьба становится поводом к разговору, который идет по нарастающей, переходя от одной темы к другой, все более важной. Разговор завершается тем, что Иисус торжественно объявляет женщине, что Он – Тот самый Мессия, Которого ожидали все жители Израиля, включая самарян. Беседа, согласно Евангелию, происходит возле города Сихарь (Συχρ). Город с таким названием в Самарии неизвестен, однако есть город с созвучным названием: Аскар. Есть также веские основания полагать, вслед за рядом толкователей, что под Сихарем разумеется Сихем 183 – библейский город, о котором в книге Бытия несколько раз упоминается в связи с Иаковом: Иаков, возвратившись из Месопотамии, благополучно пришел в город Сихем, который в земле Ханаанской, и расположился пред городом. И купил часть поля, на котором раскинул шатер свой, у сынов Еммора, отца Сихемова, за сто монет. И поставил там жертвенник, и призвал имя Господа Бога Израилева ( Быт. 33:18–20 ). И сказал Израиль 184 Иосифу: вот, я умираю; и Бог будет с вами и возвратит вас в землю отцов ваших; я даю тебе, преимущественно пред братьями твоими, один участок 185 , который я взял из рук Аморреев мечом моим и луком моим ( Быт. 48:21–22 ). И кости Иосифа, которые вынесли сыны Израилевы из Египта, схоронили в Сихеме, в участке поля, которое купил Иаков у сынов Еммора, отца Сихемова, за сто монет и которое досталось в удел сынам Иосифовым ( Нав.24:32 ). |
| Бесконечность и беспредельность означают, что Бог существует вне категорий пространства, свободен от всякого ограничения и недостатка. Он не может быть измерен, Его нельзя ни с кем и ни с чем сравнить или сопоставить. Бог вечен, то есть существует вне категорий времени, для Него нет прошедшего, настоящего и будущего: «Я тот же, Я первый и Я последний», – говорит Бог в Ветхом Завете ( Ис. 48:10 ); «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет», – читаем у Иоанна Богослова ( Апок. 1:8 ). Не имея ни начала ни конца во времени, Бог является несотворенным – никто не создал Его: «Прежде Меня не было Бога и после Меня не будет» ( Ис. 43:10 ). Бог обладает постоянством, непреложностью и неизменяемостью в том смысле, что «у Него нет изменения и тени перемены» ( Иак. 1:17 ), Он всегда верен Самому Себе: «Бог не человек, чтобы Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться» ( Числ. 23:19 ). В Своем существе, действиях, свойствах Он всегда пребывает один и тот же. Бог прост и несложен, то есть не делится на части и не состоит из частей. Троичность Лиц в Боге, о чем речь пойдет в следующей главе, не есть разделение единой Божественной природы на части: естество Бога остается неделимым. Понятие о совершенстве Божества исключает возможность деления Бога на части, так как всякое частичное бытие не есть совершенство. Что означает сущность простого естества? – спрашивает святитель Григорий Богослов . И, пытаясь ответить на этот вопрос, говорит о том, что разум, если хочет исследовать беспредельного Бога, не находит ни начала, ни конца, потому что беспредельное простирается дальше начала и конца и не заключено между ними; и когда разум устремляется вверх или вниз, пытаясь найти какие-то пределы или границы своим представлениям о Боге, он не находит их. Отсутствие всяких границ, делений и пределов является простотой в Боге. 22 Бестелесным Бог назван потому, что Он не есть материальная субстанция и не имеет тела, но по природе является духовным. «Бог есть Дух», – говорит Христос самарянке ( Ин. 4:24 ). «Господь есть Дух, – повторяет апостол Павел, – а где Дух Господень, там свобода» ( 2Кор. 3:17 ). Бог свободен от всякой материальности: Он не есть где-то, не есть нигде, не есть везде. Когда Библия говорит о везде-присутствии Бога, то это опять же попытка выразить субъективный опыт человека, который, где бы он ни был, везде встречает Бога: «Куда пойду от Духа Твоего и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, – и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» ( Пс. 138:7–10 ). Но субъективно человек может ощущать Бога везде, а может не ощущать Его нигде – Сам Бог при этом остается вообще вне категории «где-то», вне категории «места». |
| Библия начинается с рассказа о том, как Бог сотворил видимый мир. Эпическое сказание о последовательном раскрытии творческого потенциала Бога через сотворение стихий, светил, неба, земли, тверди, воды, пресмыкающихся, рыб, птиц, животных и наконец человека предваряет то повествование об истории взаимоотношений между Богом и человеком, которое составляет основное содержание Ветхого Завета. При сотворении мира Бог идет от простого к более сложному, от элементарного к более совершенному. Человек оказывается вершиной Божественного творческого процесса, совмещая в себе элементы материального и духовного миров и благодаря этому становясь связующим звеном между обоими мирами. В отличие от животных и прочих обитателей материальной вселенной, человек сотворен по образу и подобию Божию ( Быт. 1:26 ). Главным отличием человека от животных является разум, способность к осмыслению окружающей действительности. В этой способности человека, а также в его свободе, в его власти над сотворенным миром и в творческом потенциале, которым он обладает, большинство древних толкователей видят главные черты образа Божия в человеке 221 . О том, что человек создан как властелин природы, свидетельствует благословение, которое Бог обращает к первозданной чете: Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле ( Быт. 1:28 ). Обладание и владычество – те термины, при помощи которых описывается изначальное соотношение между человеком и природой. Другим важным библейским рассказом, иллюстрирующим ту же тему, является повествование о том, как Бог приводит к человеку всех животных и птиц, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым ( Быт. 2:19–20 ). Дав человеку право нарекать имена тварям, Бог поставил человека над ними, сделал его их властелином, ибо назвать имя какого-либо существа, в понимании Библии, означало овладеть им 222 . «Для себя животные остаются неназванными, но слово человека нарекает им имена, и таким образом человек управляет ими с более высокого уровня, чем сами они управляют собой» 223 . Как говорит Иоанн Златоуст , имена нарекаются человеком для того, «чтобы в наречении имен виден был знак владычества». Златоуст ссылается на обычай людей при покупке рабов менять им имя; «так и Бог заставляет Адама, как владыку, дать имена всем бессловесным» 224 . |
| Благодарение, которое Иисус воздал Богу прежде чем преломить хлеб, описывается у Матфея в выражениях, сходных с его описанием у Марка: взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу ( Мф. 14:19 ). У Луки преломление хлебов описывается похожими словами ( Лк. 9:16 ). У Иоанна Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел ( Ин. 6:11 ). Иоанн – единственный, кто в этом месте использует причастие εχαριστσας (буквально «благодарив» или «возблагодарив»), в ранней Церкви ассоциировавшееся с Евхаристией. Все три термина – «преломить», «благословить» и «благодарить» – используются синоптиками при описании Тайной Вечери ( Мф. 26:26–27 ; Мк. 14:22–23 ; Лк. 22:17–19 ). Почему Иисус, прежде чем преломить хлеб и раздать ученикам, взирает на небо? Толкователи видят в этом указание на то, что таким образом Он воздавал честь Отцу, при этом не умаляя Свое равенство с Ним, а также на единство воли Отца и Сына: Для чего Христос воззрел на небо и благословил? Ему надлежало уверить о Себе, что послан от Отца и что равен Ему. Доказательства же этих истин, по-видимому, противоречили одно другому. Равенство Свое с Отцом Он доказывал тем, что делал все с властью; а тому, что послан от Отца, не поверили бы, если бы не поступал во всем с великим смирением, не стал приписывать всего Отцу и во всяком деле призывать Его. Вот почему Господь в подтверждение того и другого не делает ни того, ни другого исключительно, но творит чудеса иногда с властью, а иногда по молитве. Потом, чтобы в этих действиях Его не представлялось опять противоречия, в делах менее важных взирает на небо, а в важнейших все творит с властью, из чего ты должен заключить, что и в менее важных делах Он поступает так не по необходимости в содействии, но воздавая честь Родившему Его 251 . Почему Господь наш Иисус Христос воззрел на небо? Он не поступал так, совершая великие чудеса: отверзая очи слепым, очищая прокаженных, изгоняя из людей бесов, запрещая морю и ветрам, делая воду вином и даже воскрешая некоторых мертвых. |
| Благодарим Тебя, Отче наш , о жизни и знании, которые Ты явил нам чрез Иисуса, Отрока Твоего. Тебе слава во веки!.. Благодарим Тебя, Отче святый, о святом имени Твоем, которое Ты вселил в сердца наши, и о знании и вере и бессмертии, которые Ты явил нам чрез Иисуса, Отрока Твоего. Тебе слава во веки! Ты, Владыко Вседержитель, создал все имени Твоего ради, пищу и питие дал людям в наслаждение, чтобы они благодарили Тебя, нам же Ты даровал духовную пищу и питие, и жизнь вечную чрез Отрока Твоего 195 . Наименование «Отрок» в данном тексте, содержащем самую раннюю дошедшую до нас евхаристическую молитву, применяется по отношению к Иисусу с очевидной регулярностью. Между тем «Дидахи» относят к рубежу I и II веков 196 , тогда как книга Деяний была, вероятно, написана несколькими десятилетиями раньше. Это входит в противоречие с представлением о том, что данное наименование является отголоском некоей архаичной, быстро исчезнувшей христологии. Термин «Святой» (γιος) применительно к Иисусу зафиксирован в Евангелии от Луки – в словах ангела, обращенных к Богородице: «посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» ( Лк. 1:35 ). В Евангелии от Марка бес говорит Иисусу: «Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий» ( Мк. 1:24 ). В Евангелии от Иоанна Петр обращается к Иисусу со словами: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос – Святый Божий ( γιος το θεο)» ( Ин. 6:67–69 ) 197 . Термин «Святой» применительно к Иисусу встречается и в позднейшей литературе. Так, например, в III веке Иустин Философ говорит об «откровении Иисуса Христа Святого» 198 , а в IV веке Афанасий Александрийский подчеркивает, что Христос – «не просто человек, но Святой святых» 199 . Термин «Праведник» (δκαιος) по отношению к Иисусу встречается в соборных посланиях Иакова, Петра и Иоанна: Вы осудили, убили Праведника ( Иак. 5:6 ); ...Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных ( 1Пет. 3:18 ); Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника ( 1Ин. 2:1 ); |
| Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас». Девять заповедей блаженств гармонично дополняют ветхозаветный Декалог. Но если десять предписаний Моисеева Закона говорят в основном о внешней форме поступков и категорично запрещают делать нечто, то в заповедях блаженств речь идет о внутреннем настрое человеческой души, сами же заповеди преподносятся не в качестве нравственного императива, а как условия, выполнив которые, человек обретает подлинное счастье и вечное блаженство. Таким образом, Христос говорит нам о том, что для того, чтобы достигнуть Царствия Божия уже на земле, человеку необходимо в первую очередь переродиться внутренне: осознать в полной мере свою духовную нищету и смириться; плакать о своих грехах и в итоге обрести душевный мир и утешиться; видя свою греховность, сделаться кроткими, незлобивыми и наследовать землю в жизни вечной; стремиться исполнить правду Божию и достигнуть праведности; подражать Милостивому Господу в делах милосердия и получить высшее оправдание; сокрушаясь о своих грехах и совершая добрые дела, очистить свое сердце и духовным оком узреть Самого Бога; подражая Сыну Божьему, примирившему мир с Богом, стремиться водворять везде мир и врачевать вражду и разделения; утверждая же правду Божию, претерпеть скорби от мира, который будет изгонять из своей среды такого человека, но и это переносить стойко и мужественно, надеясь обрести высшую награду на небесах. V. Православное богослужение и практика личного благочестия Церковные Таинства и обряды Понятие «Таинства» имеет долгую историю в восточно-христианской Церкви. В современном православном словоупотреблении Таинством называется одно из священнодействий, в которых верующему подается благодать Святого Духа . |
|
|
