| 698 Друзии же глаголють ...Сарини есмы. – Летописец вольно интерпретирует библейский рассказ и «Откровение»: Аммон и Моав – сыновья Лота ( Быт. 19, 37–38 ), Измаил же – сын Авраама не от Сарры, а от ее рабыни Агари (так и подчеркнуто в «Откровении»), текст летописи неясен. 699 Се же хощю сказати... 4 лтъ... – А. А. Шахматов соотносил эту фразу со статьей 1114 г., где также говорится о посещении летописцем новгородских владений, и делал два существенно важных для своей концепции вывода. Во-первых, он полагал, что весь отрывок «И по сихъ 8 колнъ ...въ горахъ полунощныхъ, по повелнью Божью» принадлежит третьей редакции ПВЛ и в списки второй редакции (например, в Л и Р) вставлен позднее. Во-вторых, из этой статьи, по мнению ученого, следует, что летописец «был на севере (где беседовал с Гюрятой Роговичем новгородцем) за четыре года до составления своего труда. Следовательно, летописец работал над переделкой и продолжением Повести вр. лет в 1118 году» (Шахматов А. А. Повесть временных лет. Т. 1//Летопись занятий Археографической комиссии.Пгр., 1917. Вып. 29. С. V–VI; отдельное издание – Пгр., 1916). 700 ...в Печеру ...на полунощныхъ сторонахъ. – Речь идет о народах, обитавших в бассейне реки Печоры. Самоядь – ненцы, упоминаемые далее горы – Северный Урал. 702 ...а то есть волость отца моего. – Олег прав: Муром относился к владениям черниговских князей. 704 Медведица – левый приток Волги. Вероятно, угрозы Олега не были пустой похвальбой – его авангард уже переправился через Волгу, направляясь к Новгороду. 706 Мний азъ есмь тебе ...о всемь послушаю. – Характерная черта феодального этикета: Мстислав, несмотря на то, что Олег захватил не принадлежащую ему Ростовскую волость, все же признает себя «младшим» (к тому же он – крестник Олега) и просит Олега войти в переговоры со своим отцом – Владимиром Мономахом . 707 ...на Колачьц ... – Видимо, на реке Колокше, левом притоке Клязьмы, впадающем в нее выше Владимира. 709 ...и сняшася Любчи на строенье мира. – Княжеский съезд в Любече (вероятно, в селе под Киевом, а не в одноименном городе) был одним из нескольких подобных съездов (в Городце в том же году, в Витичеве в 1100 г., на Золотче в 1101 г., на Долобском озере в 1103 г.), на которых князья тщетно пытались подтвердить и укрепить принцип, согласно которому «каждый да держит отчину свою». Участники съезда представляли все ветви Ярославичей: Святополк – сын Изяслава Ярославича, Владимир – сын Всеволода Ярославича, Давыд – сын Игоря Ярославича, Василько Ростиславич – внук Владимира Ярославича, Давыд и Олег – сыновья Святослава Ярославича. Соответственно были разделены и «отчины». |
| Нет ни одного православного народа, государи которого были бы свободны от упрёка в этой наклонности жертвовать для своих личных интересов решительно всем. Не свободны от этого упрёка и наши Русские государи. Некоторые исследователи с особенным ударением указывают на то, что примеры подобной весьма печальной нравственной лёгкости у нас весьма немногочисленны. Немногочисленны, это – правда; но и у других православных народов они не бесчисленны, и, во всяком случае, едва ли следует объяснять это нашей особенной доброкачественностью среди других православных народов, а не просто нашим особенно счастливым положением по отношению к папам. За период до-монгольский известен один подобный пример. В 1073 году был согнан с велико-княжеского престола Изяслав Ярославич своими братьями Святославом и Всеволодом. Он отправился искать помощи к польскому королю Болеславу, который оказал ему подобную же помощь весьма незадолго перед тем 1104 . Но на этот раз Болеслав отнял у Изяслава значительную часть богатств, которые он принёс с собой, и указал ему дорогу. Изяслав обратился к немецкому императору Генриху IV, обещаясь, если верить немецким летописцам, признать себя данником империи 1105 ; но последний мог сделать только то, чтобы отправить за него посольство в Россию, которое принесло богатые дары ему самому и, разумеется, ничего князю 1106 . Тогда Изяслав, может быть, по совету Немцев решился обратиться к папе, знаменитому Григорию VII или Гильдебрандту 1107 . Из сохранившихся документов не видно, о чём просил Изяслав папу. Но так как последний мог помочь ему возвратить престол единственно тем способом, чтобы заставить оказать ему помощь польского короля, то нет сомнения, что об этом именно он и просил папу. Взамен этого Изяслав через своего сына, которого он отправил послом к папе, подвергал своё государство к стопам св. Петра, желая получить его от папы, как дар этого последнего, и изъявлял готовность признать власть св. престола. Странным и не совсем понятным образом Григорий VII вовсе не показал особенной ревности к тому, чтобы воспользоваться само собой представлявшимся случаем присоединить к владениям св. |
| Наша обязанность рассмотреть их внимательно; ибо это первообразны всех последующих котор и усобиц Княжеских. Время Ярополкова княжения, во многих отношениях, сходно со-временем Изяслава Ярославича: оба Великие Князья, Ярополк и Изяслав, почти одинаковые по характеру; оба люди довольно слабые для того, чтобы быть верховными правителями государства, разделенного между самовластными князьями; и оба властолюбивы; обстоятельства их княжений, основные причины и порядок событий, также сходны между собою. Ярополк, по внушению Свенельда, мстившего за смерть сына, нападает, без всякого права, на брата своего, Олега, князя Древлянского, и, счастливо победивши его, присоединяет его область к своему княжению. То же делает и Изяслав с Всеславом Полоцким; конечно, Всеслав сам подал повод к нападению, ограбивши Новгород, и Изяслав, по видимому, имел законное право напасть на Всеслава; но, тем не менее, в нем, как и в Ярополке, проглядывает самолюбие; ибо за чем бы было ему изменнически захватить Всеслава и посадить в темницу, если бы он начал войну только за разграбление Новгорода? Равным образом и Ярополк мог бы требовать законного удовлетворения за убиение Свенельдича, а не отнимать области у брата. Далее, младший брат Ярополков, Владимир, услыхавши о занятии Древлянской земли и о насильственной смерти Олега, и, чувствуя себя слабым противостоять властолюбию брата, бежит искать покровительства у Варягов и живет там почти три года; то же было при Изяславе: по смерти Святослава, Борис Вячеславич занял Чернигов, но, боясь нападения от дядей, скрывается в отдаленную Тмутаракань и живет там более года, ища покровительства у Половцев. Во время отсутствия Владимира Ярополк причисляет Новгород к Киевским владениям и посылает туда своих посадников; а Изяслав, после бегства Борисова, отдает Чернигов своему брату, Всеволоду. Владимир, собрав Варяжскую дружину, при помощи ее, возвращает Новгород и идет к Киеву против Ярополка; то же делает Борис, соединившись с Олегом Святославичем: он ведет Половцев на Русскую землю, занимает, оставленный им прежде, Чернигов, откуда Всеволод бежит в Киев; Изяслав вступается за брата, т. |
| Хотя Краткая редакция говорит о присутствии на княжеском съезде четырех «мужей», а Пространная – трех, это не может служить аргументом в пользу того, что имеются в виду разные съезды. Пропустить имя одного «мужа» могли и случайно. В ст. 65 Пространной редакции, как уже указывалось выше, говорится об отмене сыновьями Ярослава закона своего отца о предании смерти холопа, ударившего свободного человека, и о замене в этом случае смертной казни телесным наказанием. В Правде Ярославичей в составе Краткой редакции нет такой статьи, и это как будто опять наводит на мысль, что Краткая и Пространная редакции имеют в виду разные княжеские съезды и разные законодательные кодексы Ярославичей. Но гораздо проще допустить другое: при объединении Древнейшей Правды с Правдой Ярославичей принятое последними изменение юридической нормы, касающейся холопа, ударившего «свободного мужа», было просто внесено в текст соответствующей статьи закона Ярослава, который теперь сформулировали следующим образом: «да бьють его» (т. е. холопа). В Пространной редакции приведены как старая (времени Ярослава), так и новая (времени его сыновей) нормы. Итак, и Краткая и Пространная редакции ссылаются на одни и те же законы сыновей Ярослава рубежа 60-х и 70-х годов XI b. Но в то же время из ст. 2 Пространной Правды видно, что сыновья Ярослава собирались также и при его жизни для обсуждения судебника, изданного им в 1037 г. Сделать такой вывод можно на основе следующих слов ст. 2: «По Ярославе же паки совкупившеся сынове его». Следовательно, после смерти Ярослава Изяслав, Святослав и Всеволод Ярославичи уже вторично обратились к рассмотрению вопросов, связанных с «судом» своего отца. В первый же раз они обсуждали эти вопросы, когда тот был еще жив. Когда же именно? Если руководствоваться данными летописи, то следует признать наиболее вероятной датой такого совещания Ярославичей 1054 г., – год смерти Ярослава. Летопись рассказывает о «ряде» (распоряжении) последнего своим сыновьям накануне кончины 724 . Трудно сказать, что имеется в виду: устное наставление или письменное завещание 725 . |
| Но храбрый и предприимчивый Всеслав вскоре набрал большую и сильную рать, ограбил Новгород и, разумеется, выгнал Святополка Изяславича из Полоцка. Против Всеслава, по приказанию отца, пошел с войском благоверный князь Ярополк. Они встретились у Голотичска, и Ярополк разбил Всеслава (в 1071 г.). Однако побежденный Всеслав удержался на Полоцком столе и примирился с великим князем. Скоро открылась вражда между братьями Ярославичами. Великий князь один теперь вел войну с полоцким князем — братья ему не помогали; один он заключал с ним и мир. Но это показалось подозрительным. Братья стали думать, что Изяслав сносится с Всеславом «на лихо» им и потому против него восстали: Святослав черниговский и Всеволод переяславский пошли на великого князя войной. Изяслав должен был второй раз бежать из Киева в марте 1073 года, оставивши великокняжеский престол Святославу. С имуществом и семьей Изяслав выехал снова в Польшу. Изгнание его продолжалось на этот раз более трех лет. Печаль и горе изгнания разделял с отцом и верный сын его Ярополк. У польского короля Болеслава Смелого (Бoлecлab II, Смелый, сын Kaзuмupa I, правил Польшей с 1058 по 1082 гг.) Изяслав просил помощи против братьев–обидчиков. Но польский король воевал тогда с Чехией и не мог оказать ему помощи. Этого мало. Король со своими вельможами захватил часть имения Изяслава и указал ему путь. Тогда изгнанник поехал просить помощи к германскому императору Гehpuxy IV (был императором с 1050 по 1106 гг.) и принес ему богатые дары. Император не отказался быть его защитником и даже послал в Киев своего чиновника, требуя под угрозой войны, чтобы русские князья возвратили Изяславу законную власть. Но и император не мог оказать изгнаннику–князю никакой существенной поддержки, ограничился лишь пустыми угрозами Святославу. Вероятно, одновременно с обращением к императору, а может быть и вскоре после того, не дождавшись императорской помощи, Изяслав обращался к папе Римскому, знаменитому Григорию (Гpuropuй VII Гильдебрандт, был римским папой с 1073 по 1085 гг.) и посылал к нему одного из своих сыновей. |
| Чрез семь месяцев, Изяслав с Поляками пошел отыскивать потерянного Киевского престола; Всеслав вышел было против него к Белгороду, но, не надеясь на верность Киевлян, тайно ушел в Полоцк. Киевляне, встревоженные бегством князя, возвратились домой и, по решению веча, послали к Святославу и Всеволоду, чтобы они заняли Киев: „А пойдета в град отца своего; ащели не хочета, то нам не воля: зажегше град рвой вступим в Грецкую землю.« Ярославичи успокоили Киевлян посольством к Изяславу, чтобы он не водил на Киев Ляхов: „Противна бо ти нету; ащели хощеши гнев имети, и погубити град; то веси, яко нама жаль отня стола.« Изяслав уступил требованию братьев, отослал от себя Польское войско и только с немногими вступил в Киев; отправленный им наперед сын его, Мстислав, казнил главных зачинщиков прежнего бунта в Киеве; сам Изяслав, пришедши в город, перевел торг на гору из опасения вторичного возмущения, Всеслава же прогнал из Полоцка и посадил там своего сына. Здесь уже виден перевесь удельных князей; в это смутное время Великокняжеская власть чуть не потеряла своего значения; перессорившийся с братьями, Изяслав выгнан возмутившимися Киевлянами и за него ни один брат не вступился; чужеродец Всеслав, посаженный на его место, не успел еще ничего сделать и был доволен что его не тревожили удельные князья; возвращается Изяслав с Поляками, а удельные князья, вместо готовности принять его, требуют, чтобы не водил чужеземцев в Киев и грозят: „веси, яко нама жаль отня стола,« и Великий Князь уступает их требованиям без возражений. И так Ярославов завет и коренный исконный закон старейшинства нарушены: младшие приказывают старшему и он исполняет их требования; на Руси более нет верховного главы; каждый удел есть уже самостоятельное, отдельное, независимое государство; и только закон родства и почтение к гробам, предков похороненных в Киеве, поддерживают какую-то слабую связь между князьями. Великий Князь не только теряет свое моральное значение, но даже материально является очень слабым в сравнении с Черниговским Князем, Святославом, который, кроме Чернигова, Рязани, Мурома, земли Вятичей и Тмутаракани, доставшихся, по разделу Ярославову, завладел уже Белым-озером, где у него был даньщиком Ян Вышатичь, и Новгородом, в котором сидел сын его, Глеб. Когда именно завладел всем этим Святослав, у Нестора не сказано; впрочем, из первой Новгородской летописи видно, что Глеб Святославич уже в 1069 году удачно отразил Веселава от Новгорода; следовательно, занятие Новгорода Святославом было до вторичного изгнания Изяслава из Киева и, вероятно, в те семь месяцев, когда Киевским Князем был Всеслав. |
| Еще в 1066 году братья Ярославичи Изяслав, Святослав и Всеволод вступили в войну с воинственным Полотским князем Всеславом Брячиславичем. Война эта хотя продолжалась только четыре месяца и кончилась для Ярославичей благополучно, но они победили Всеслава не в бою, а клятвопреступлением; ибо, целовав ему крест, зазвали его как бы для переговоров, а когда он положившись на крестное целование, пришел к ним в шатер, то Изяслав немедленно заковал его в цепи, и как пленника отвез в Киев и там засадил в поруб, т. е. в глубокую яму с срубом. Такой бесчестный и нехристианский поступок Киевского князя крайне огорчил святаго старца Антония; и он, не обинуясь, обличал Изяслава в клятвопреступлении и предрекал, что Бог и честный крест не оставят его без наказания. И действительно божеское мщение за клятвопреступление было не далеко. В следующем же 1067 году дикие Половцы напали на переяславские владения, и по проречению преподобного Антония разбили на голову Изяслава, выступившего с братьями Святославом и Всеволодом к реке Альте. Поражение, потерпенное русскими князьями было полное, так что Всеволод не осмелился воротиться в свой Переяславль и вместе с Изяславом бежал в Киев, Святослав же отступил в Чернигов. Разбив русских князей, Половцы свободно переправились через Днепр и стали опустошать южные границы киевских владений; города и села запылали, жители или были избиты или толпами погнаны в степи на продажу в рабство. Богатые Киевляне, ожидая и себе такой же участи, созвали вече и потребовали, чтобы Изяслав дал им оружие и снова пошел на Половцев; когда же он им в этом отказал, то всем городом возстали на него, разломали темницы, выпустили оттуда узников и наконец вывели из поруба Полотского князя Всеслава. Изяслав, не ожидая восстания и не приготовясь к собственной защите, бежал в Польшу; а Киевляне разграбили его двор и провозгласили своим князем Всеслава, только что выведенного из поруба; и таким образом божеское наказание явно постигло Изяслава, как говорит преподобный Нестор «понеже Изяслав, целовав крест ко Всеславу, и заковал его, за то Бог навел поганых, а Всеслава явно избавил крест честный». |
| Таким образом, закон дифференцированно подходил к оценке жизни представителей не только класса феодалов, но и зависимого от них населения. Появление на страницах Правды пониженных платежей за убийство – явление столь же характерное, как и введение повышенных вир. Это показатель дальнейшего развития феодального общества по пути усложняющейся социальной структуры. Заслуживает внимания то обстоятельство, что Правда Ярославичей не перечисляет социальные категории, принадлежность к которым гарантировала защиту жизни сорокагривенной вирой. Это умолчание объясняется, очевидно, тем, что оставалось в силе положение законодательства Ярослава о случаях платежа сорокагривенной виры. В частности, согласно данным Пространной редакции, сохранялся закон о взимании 40 гривен за убийство изгоя. Очевидно, таким же штрафом должно было караться и убийство смерда – плательщика дани с тяглого участка земли, находившейся в верховной собственности государства. Об этом косвенно свидетельствует ст. 3 Пространной редакции («паки ль людин, то 40 гривен»). Да и вряд ли можно допустить, что после крупного смердьего восстания 1071 г. правительство пошло на снижение размера штрафа за убийство смерда-данника с 40 до 5 гривен. Но в период составления Правды Ярославичей часть государственных земель была освоена князьями на правах дворцовых. Их население (смерды) из состава государственных данников перешло в число вотчинных крестьян. Это было связано с изменением их юридического положения. Дворцовых смердов и имела в виду Правда Ярославичей, определяя сумму платежа за их убийство в 5 гривен. Может быть, и само движение смердов на Белоозере было связано с процессом перехода ряда погостов, населенных смердами-данниками, в княжескую собственность, что и заставило смердов поставить вопрос о своих правах. За статьями, устанавливающими формы ответственности за убийство, в первом разделе Правды Ярославичей, следуют статьи, определяющие меры возмездия (денежные пени) за различного вида хищения. Речь идет прежде всего о краже скота, поэтому можно думать, что имеются в виду хищения в селах. Но в ст. 31 говорится и об ограблении кладовой, поэтому в данном случае вполне можно видеть какой-то отзвук событий 1068 г., когда в самом Киеве был ограблен двор князя Изяслава. |
| 85 Стр. 154. …яко же бо отецъ мой, дома сдя, изумяше 5 языкъ… – Какие именно языки знал отец Мономаха – Всеволод Ярославич, – мнения расходятся. Как бы то ни было, знание пяти иностранных языков было в XI в. для Западной Европы явлением незаурядным. Европейские писатели ставили в особую заслугу немецкому императору Карлу IV знание пяти иностранных языков. Об этом помнили и этим восторгались в Европе ученые даже в XVI и XVII вв. 86 Стр. 156. Вятичи – жили по Оке и по Десне. Водный путь в Ростов лежал по Днепру и Верхней Волге. Очевидно, Мономах шел прямым путем через вятические леса, представлявшие в XI в. немалую опасность. 87 …со Ставкомь с Гордятичемъ… – Нигде в других случаях этот Ставко более в летописях не упоминается. 92 …за Глогови до Чешъскаго лса… – Чешский лес расположен на юг от Эгера, между Богемией и Моравией, в районе водораздела Дуная и Влтавы. Возможно, однако, что под Чешским лесом имеется в виду лес Силезско-Моравских гор. Глогова – Глогау на Одере. 95 …Глбови в помочь… – в помощь Глебу Святославичу Новгородскому, очевидно, против Всеслава Брячиславича Полоцкого весной 1077 г. 97 …на Краснмъ двор… – Красные княжеские дворы неоднократно упоминаются в летописи. Все они были загородными дворами. 98 …и побдихомъ Бориса и Олга. – Имеется в виду битва на Нежатиной Ниве близ Чернигова 8 октября 1078 г. Мономах, его отец Всеволод Ярославич и Изяслав Ярославич победили в этой битве Бориса Вячеславича и Олега Святославича («Гориславича») (см. также прим. на стр. 720). Изяслав и Борис были убиты в битве. В Киеве сел Всеволод, а Мономах в Чернигове, сохранив, по-видимому, за собой Смоленск. Вот почему Мономах, теперь уже черниговский князь, гонится за Всеславом «с черниговцами». 101 …князи Асадука и Саука… – Асадук – это, по-видимому, тесть Олега Святославича, женатого на половчанке. Утверждать это с достоверностью нельзя. 107 …по Изяславичихъ… – По-видимому, речь идет не о Изяславичах (Ярополке и Святополке – сыновьях Изяслава Ярославича), а о Ростиславичах (Володаре Ростиславиче Перемышльском и Васильке Ростиславиче Теребовльском). |
| Давыдович попытался было уговорить к тому же и Святослава Ольговича, но понапрасну, тот отвечал: " Я крест целовал Юрию, не могу без причины встать на него " . Отказ Ольговича не помешал, однако, союзникам порешить походом против Юрия: Изяслав должен был выступить с полками черниговскими и смоленскими, которыми начальствовал Роман, сын Ростиславов; в то же время Мстислав Изяславич должен был ударить на Юрия с запада; но в тот самый день, когда Давыдович хотел двинуться к Киеву, оттуда прискакал к нему гонец с вестию: " Ступай, князь, в Киев, Юрий умер " . Это посольство от киевлян служит доказательством, что они знали о намерении союзников и были готовы к принятию Давидовича, иначе не послали бы прямо к нему с вестию о смерти Юрия и с приглашением приехать княжить у них. Изяслав, получив эту весть, заплакал и сказал: " Благословен еси, господи, что рассудил меня с ним смертию, а не кровопролитием " . 10-го мая (1157 г.) Юрий пировал у осменика Петрилы, в ночь занемог и через пять дней умер. В день похорон (16-го мая) наделалось много зла, говорит летописец: разграбили двор Юрьев Красный и другой двор его за Днепром, который он сам звал раем, также двор Василька - сына его - в городе; перебили суздальцев по городам и селам, имение их разграбили: эти действия киевлян служат ясным знаком нерасположения их к Юрию и его суздальской дружине, которую он привел с севера. Смертию Юрия кончилось третье поколение Ярославичей. Главным характером княжеских отношений в их время была, как мы видели, борьба младших дядей с племянниками от старшего брата, кончившаяся торжеством дядей, т. е. торжеством права всех родичей на старшинство; в это же время успели восстановить свое право на старшинство обе линии Святославичей - Ольговичи и Давыдовичи. Из событий в отдельных княжествах мы упоминали о деятельности Владимирка галицкого и сына его Ярослава; видели деятельность потомков Изяслава Ярославича - Юрия Ярославича и внуков Вячеслава Ярославича, причем, однако, ничего не знаем о их волостях; из потомков Давыда Игоревича встречали известия о внуке его Борисе Всеволодовиче, князе городенском. |
|
|
