| Обращение кн. Изяслава за помощью в Венгрию и Польшу. Радзивиловская летопись. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 188 об.) Отказ кн. Юрия Долгорукого выполнить условия договора с Изяславом Мстиславичем. Обращение кн. Изяслава за помощью в Венгрию и Польшу. Радзивиловская летопись. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 188 об.) После примирения в 1147 г. Владимира и Изяслава Давидовичей со Святославом Ольговичем задача противостояния черниговским князьям стала одной из важнейших для И. М., в то время как Ростислав Мстиславич должен был сдерживать Юрия Долгорукого на севере. В нач. 1148 г. И. М. взял Городец Остёрский, представлявший собой анклав ростово-суздальских князей в Юж. Руси. Вскоре И. М. осадил Чернигов и разорил городскую округу. В 1148 г. И. М. заключил союз с черниговскими князьями, в февр.- марте 1149 г. Мстиславичи разорили владения ростово-суздальского князя в верховьях Волги. В июле 1149 г. войска Юрия Долгорукого и союзные ему половцы выступили на Киев. В сражении под Переяславлем 23 авг. 1149 г. они нанесли поражение отрядам И. М., который бежал во Владимир-Волынский. Получив помощь из Центр. Европы, И. М. намеревался возобновить борьбу за Киев, для чего позвал на киевский стол дядю Вячеслава Владимировича. Однако союзники И. М. оставили его из-за нападения пруссов на Польшу, а Юрия Долгорукого поддержал галицкий кн. Владимирко Володаревич. В этой ситуации И. М. начал переговоры с Юрием Долгоруким. В марте 1150 г. между князьями был заключен мир, по к-рому И. М. отказался от Киева. На состоявшейся позднее встрече Юрия и Вячеслава Владимировичей с И. М. в Пересопнице было решено вернуть последнему его имущество, захваченное ростовским войском в сражении 23 авг. 1149 г. Невыполнение Юрием Долгоруким условий договора стало поводом для И. М. к походу на Киев летом 1150 г. После победы над отрядами Глеба Юрьевича у Пересопницы И. М. вступил в столицу и вынудил въехавшего туда ранее Вячеслава Владимировича перейти в Вышгород. Между тем Юрий Долгорукий соединился с Ольговичами и Давидовичами, на помощь ему шел галицкий кн. |
| 1586 Польско-венгерский мир 1192 г., урегулировавший взаимные интересы в галицком вопросе (Пашуто 1968. С. 162). 1587 Эту замысловатую фразу комментаторы трактуют так, что под «дружбой» (amicitiae) имеются в виду якобы мирные отношения с соседями. Возможность этой трактовки трудно оспорить, хотя ничто не вынуждает к ней присоединяться. 1588 Т. е. предпринимает поход против ятвягов или пруссов (гетов, по терминологии Кадлубка: см. примеч. 1471). 1589 Каких именно «соседей» (contigui) пруссов-«гетов» «одолел» Казимир II, неясно. Берестейское княжество (см. выше главу IV, 14)? Или фразу надо понимать так, что «одолены» были «соседи» полешан? 1592 Снова термин latrunculi употреблен не в широком смысле (тогда следовало бы ожидать «этих разбойников»), а в специальном, подразумевающем некие отряды, которые нападают исподтишка (см. примеч. 1564). 1593 По контексту этот ятвяжский поход приходится датировать 1192/3 г. Положение дел в Дорогичине, на крайнем севере волынских владений, в то время по древнерусским источникам не прослеживается. В науке по преимуществу принято с доверием относиться к сведениям, которые представлены у В. Н. Татищева со ссылкой на некую «Полоцкую летопись» о том, что после смерти Мстислава Изяславича в 1170/3 г. в Дорогичине княжил Василько Ярополчич (один из младших племянников Мстислава), который, при поддержке своего шурина мазовецкого князя Лешка, племянника Казимира II, боролся за Берестье с минским князем Владимиром; Лешко занимает Берестье и, не получив от Василька обещанной компенсации за помощь, оставляет город за собой (Татищев 3. С. 127–128). Если полагаться на эту информацию, то описанная борьба за Берестье должна была развернуться после смерти берестейского князя Владимира Мстиславича (см. примеч. 1538), т. е. в середине или второй половине 1170-х гг. Вряд ли, однако, Василько Ярополчич был еще жив к началу 1190-х гг., ведь описанное у Кадлубка выше посажение в Берестье в 1182 г. Святослава Мстиславича (см. главу IV, 14), вероятнее всего, стало следствием того, что берестейский стол освободился после смерти Василька (иначе трудно было бы понять, почему Казимир II решил поддержать Святослава только десятилетие спустя по его изгнании из Владимира и почему поход оказался направлен именно на Берестье). |
| Некоторые, затем, предполагают, что во время общих движений славянских племён, какое-либо одно из них, поселившись сначала на известном месте, впоследствии – тихо и неслышно переходило, как бы пересовывалось из этого места – в здешнюю местность, которая отсюда и названа была Пересовницею, изменившеюся затем в Переопницу. Другие, далее, думают, что чрез эту местность некогда перегоняли рогатый скот из Полесья в Клевань на Волынь, причём здесь, подобно перекрёстному огню, со всех сторон слышались возгласы – соб! соб! (здешнее понукание рогатого скота); отсюда, быть может, и получила эта местность название Пересобницы, изменившееся потом в Пересопницу. Наконец, иные предполагают, что протекающая здесь речка Студенка, во время перехода чрез неё славянских племён, оказалась пересохшею, от чего и самую местность эту назвали Пересохницею, изменив её потом в Пересопницу 51 . Впервые в истории – Пересопница упоминается в 12 веке. Тогда она входила в состав Туровского княжества и играла немаловажную роль в княжеских междоусобицах. После смерти вел. князя Киевского Всеволода Олеговича (1139–1146), миролюбивый князь Туровский Вячеслав, узнав о восшествии на великокняжеский Киевский престол племянника своего Изяслава Мстиславича в 1146 году, вообразил, себя, по старшинству, Государем России: он захватил города Киевские и своевольно отдал г. Владимир со всею Волынью Владимиру Андреевичу, – внуку Мономаха. Посланный Изяславом Ростислав Мстиславич, брать его, князь Смоленский, изгнал Вячеслава; велел ему княжить только в Пересопнице или Дорогобуже Волынском; а наместников его, окованных цепями, вместе с Туровским епископом Иоакимом, привёл в Киев 52 . Вячеслав смирился и остался княжить в Пересопнице, затаив, однако, в сердце вражду против Изяслава. Но Изяславу недолго пришлось торжествовать. Будучи изгнан из Киева своим дядей Юрием Владимировичем, он обратился к оскорблённому им старшему дяде Вячеславу, льстил ему именем второго отца и предлагал господствовать в Киеве. Но Вячеслав держал сторону Юрия, не веря ласкам, не боясь и угроз племянника, который нашёл себе союзников в Венгерском короле Гейзе, Владиславе Чешском (Богемском) и в Лихах. |
| Вы же, Ингвар и Всеволод, и все три Мстиславича, Не худого гнезда шестокрильцы, Не по жеребью ли победы власть себе вы похитили? На что вам златые шеломы, Ваши польские копья, щиты? Заградите в поле врата своими острыми стрелами За землю Русскую, за раны Игоря, смелого Святославича! Не течет уже Сула струею сребряной Ко граду Переяславлю; Уж и Двина болотом течет К оным грозным полочанам под кликом неверных. Один Изяслав, сын Васильков, Позвенел своими острыми мечами о шлемы литовские, Утратил он славу деда своего Всеслава, Под червлеными щитами на кровавой траве Положен мечами литовскими, И на сем одре возгласил он: “Дружину твою, князь Изяслав, Крылья птиц приодели, И звери кровь полизали!” Не было тут брата Брячислава, ни другого – Всеволода. Один изронил ты жемчужную душу Из храброго тела Через златое ожерелье! Голоса приуныли, Поникло веселие, Трубят городенские трубы. И ты, Ярослав, и вы, внуки Всеслава, Пришлось преклонить вам стяги свои, Пришлось вам в ножны вонзить мечи поврежденные! Отскочили вы от дедовской славы, Навели нечестивых крамолами На Русскую землю, на жизнь Всеславову! О, какое ж бывало вам прежде насилие от земли Половецкия! На седьмом веке Трояновом Бросил Всеслав жребий о девице, ему милой. Он, подпершись клюками, сел на коня, Поскакал ко граду Киеву И коснулся древком копья до златого престола киевского. Лютым зверем в полночь поскакал он из Белграда, Синею мглою обвешенный, К утру ж, вонзивши стрикузы, раздвигнул врата Новугороду, Славу расшиб Ярославову, Волком помчался с Дудуток к Немизе. На Немизе стелют снопы головами, Молотят цепами булатными, Жизнь на току кладут, Веют душу от тела. Кровавые бреги Немизы не добром были посеяны, Посеяны костями русских сынов. Князь Всеслав людей судил, Князьям он рядил города, А сам в ночи волком рыскал; До петухов он из Киева успевал к Тьмуторокани, К Херсоню великому волком он путь перерыскивал. Ему в Полоцке рано к заутрени зазвонили В колокола у святыя Софии, А он в Киеве звон слышал! Пусть и вещая душа была в крепком теле, |
| Недолго, однако, сидел Константин на своей кафедре. Призвавший его Юрий Долгорукий умер в 1157г. (15 Мая) 612 , т. е. на другой год после его прибытия, и престолом великокняжеским овладели сыновья покойного Изяслава с тем, чтобы передать его дяде своему Ростиславу Мстиславичу Смоленскому. При первом вступлении в Киев Изяславичей (весной 1158 года) Константин, виновный пред ними в проклятии их отца, должен был спасаться бегством 613 . Изяславичи хотели возвратить на кафедру поставленного их отцом Климента. Но его решительно не хотел Ростислав, считавший незаконным его поставление. И когда племянники послали звать его в Киев, то он, прежде всего, поспешил заявить им это нехотение своё иметь Климента митрополитом: «се вы являю, – сказал он им через своего посла, – не хочу Клима у митропольи видети, зане не взял благословения от святые Софии и от патриарха» 614 . Так как сыновья Изяслава ни под каким видом не хотели Константина, потому что он проклинал их отца, то между дядей и племянниками вышло упорное прение, которое, наконец, уладили тем, чтобы не брать ни Климента, ни Константина, а просить нового митрополита из Греции. Этот новый митрополит, по имени Феодор, прибывший в 1161 году, жил весьма недолго, и умер в 1162 или 1163 году (см. выше, в каталоге митрополитов). Между тем в это время Климент успел каким-то образом войти в расположение Ростислава (вероятно, при содействии племянников последнего, помянутых Изяславичей), и когда Феодор умер, то он отправил посольство в Константинополь с просьбой, чтобы там признали Климента законным митрополитом. Но его посол встретился на дороге и воротился назад с новым митрополитом, который уже шёл из Греции, т. е. патриарх, по всей вероятности, узнав о перемене мыслей Ростислава, возможно, поспешил поставлением и отправлением митрополита, чтобы не дать занять престола Клименту, которого он, разумеется, не хотел. Зная о перемене мыслей Ростислава и ожидая его сопротивления принять нового митрополита, из Константинополя отправили с этим последним нарочного императорского посла и богатые дары. |
| е. будь тысяцким), как у брата моего держал " . Из этого видно, что при каждой перемене князя бояре боялись лишиться прежнего значения, и теперь Игорь спешит уверить их, что они ничего не потеряют при нем. Но Ольгович опоздал: эти бояре уже передались Изяславу; они могли видеть всеобщее нерасположение к Игорю, видеть, что вся Русь становится под стяг Мономахова внука, и спешили отстать от проигранного дела. Они послали сказать Изяславу: " Ступай, князь, скорее: идут Давыдовичи Игорю на помощь " . Кроме означенных бояр в Святославовом полку передались на сторону Мстиславича Василь Полочанин и Мирослав (Андреевич), внук Хилич; они впятером собирали киевлян и советовались, как бы обмануть Игоря; а к Изяславу послали сказать: " Ступай, князь, мы уговорились с киевлянами; бросим стяг Ольговича и побежим с полком своим в Киев " . Изяслав подошел к Киеву и стал с сыном своим Мстиславом у вала, подле Надова озера, а киевляне стояли особо, у Ольговой могилы, огромною толпою. Скоро Игорь и все войско его увидали, что киевляне послали к Изяславу и взяли у него тысяцкого со стягом; а вслед за тем берендеи переехали чрез Лыбедь и захватили Игорев обоз перед Золотыми воротами и под огородами. Видя это, Игорь сказал брату Святославу и племяннику Святославу Всеволодовичу: " Ступайте в свои полки, и как нас с ними бог рассудит " ; велел ехать в свои полки также и Улебу тысяцкому с Иваном Войтишичем. Но как скоро приехали они в свои полки, то бросили стяги и поскакали к Жидовским воротам. Ольгович с племянником не смутились от этого и пошли против Изяслава; но им нельзя было проехать к нему Надовым озером; они пошли верхом и попали в самое невыгодное место между двумя канавами из озера и из сухой Лыбеди. Берендеи заехали им взад и начали сечь их саблями, а Изяслав с сыном Мстиславом и дружиною заехали сбоку; Ольговичи побежали, Игорь заехал в болото, конь под ним увяз, а идти он не мог, потому что был болен ногами; брат его Святослав бежал на устье Десны, за Днепр, а племянник Святослав Всеволодич прибежал в Киев и спрятался в Ирининском монастыре, где его и взяли; дружину Ольговича гнали до самого Днепра, до устья Десны и до киевского перевоза. |
| И вот полноправный им по старине наследник старшинства князь Юрий Димитриевич звенигородский отказывается признать старшинство племянника, отказывается признать законность нового порядка престолонаследия. Должна была возгореться борьба, борьба последняя и решительная, которая нисколько не похожа на прежние усобицы между дядьми и племянниками; припомним древнюю борьбу Изяслава Мстиславича с дядею Юрием Долгоруким: Изяслав занял Киев вопреки правам дяди, но никогда не смел отрицать этих прав, говорил прямо, что Юрий старше его, но не умеет жить с родичами и проч.; припомним также, что возможность этой борьбы условливалась обстоятельством случайным, слабостию, неспособностию полноправного дяди Вячеслава, пред которым, однако, Изяслав принужден был наконец покаяться. Но теперь оба порядка, оба обычая, старый и новый, сталкиваются друг с другом во всей чистоте: князь Юрий - полноправный наследник старшинства по старине; племянник его Василий Васильевич получает это старшинство по завещанию отцовскому, с полным отрицанием прав дяди, без всякого пособия какого-либо случайного обстоятельства, которое ослабляло бы права дяди и давало племяннику предлог к восстанию против них. В этой новой борьбе дяди с племянником как бы нарочно племянник является малолетным и потому неспособным действовать сам по себе; до сих пор, когда племянники восставали против дядей, то это было обыкновенно восстание более даровитой, более сильной личности; но теперь, как нарочно, слабый отрок вступает в борьбу против сильного своим правом старого дяди, следовательно, все преимущества, по-видимому, на стороне последнего, а между тем побеждает малолетный племянник, и тем резче обнаруживается вся крепость нового порядка вещей, который не зависит более от личных средств. Могущественные средства малолетнаго Василия обнаружились в самом начале: в ту самую ночь, как умер великий князь Василий Димитриевич, митрополит Фотий послал своего боярина в Звенигород к Юрию звать его в Москву. Но Юрий не захотел признавать племянника старшим, боялся принуждения в Москве, боялся даже оставаться поблизости в Звенигороде и уехал в отдаленный Галич, откуда прислал с угрозами к племяннику и с требованием перемирия месяца на четыре. |
| Только три известия о ссорах с иностранцами; если приложится сюда одно известие о нападении шведов на торговые суда, плывшие в Новгород, то увидим, что с этой стороны препятствий для торговли было немного. Гораздо больше препятствий для внешней, греческой торговли киевлян представляли половцы, грабившие торговые суда по Днепру; мы видели, как иногда князья с многочисленными дружинами принуждены были выступать для защиты греков; Мстислав Изяславич жаловался, что половцы отняли у Руси все торговые пути. Препятствием для торговли внутренней и внешней служили также внутренние войны, усобицы княжеские: во время двудневного грабежа войсками Боголюбского, когда, по словам летописца, не было никому помилования в Киеве, без сомненья, пострадали также и купцы иностранные; потом Ярослав Изяславич в 1174 году взял большие деньги (попродал) со всех киевлян, не исключая латину и гостей; в 1203 году половцы с Рюриком, взявши Киев, страшно пограбили его, а у иноземных гостей взяли половину товара; здесь хотя и видим некоторое снисхождение к иностранным купцам, однако последние не могли легко забыть своей потери. Новгородские купцы терпели вследствие ссор их сограждан с разными князьями, киевскими и суздальскими: в 1161 году Ростислав Мстиславич, услыхав, что сын его схвачен в Новгороде, велел перехватать новгородских купцов, бывших в Киеве, и посадить их в Пересеченский погреб, где в одну ночь умерло из них 14 человек, после чего Ростислав велел выпустить остальных из тюрьмы и развести по городам; о захватывании новгородских купцов по Суздальским волостям встречаем известия раз семь; в 1215 году Ярослав Всеволодович захватил в Торжке новгородцев и купцов больше 2000. Сообразивши все эти препятствия и сличивши число известий о них с числом лет описанного периода времени, мы должны прийти к тому заключению, что вообще препятствий для торговли было немного. С вопросом о торговле тесно связан вопрос о монетной системе. Общим названием, соответствующим теперешнему нашему деньги, было куны, которое заменило встречавшееся в начальном периоде название скот. |
| на Украине. 309 ...застава б Уханяхъ.– Застава – сторожевой отряд, выполняющий задачи пограничной охраны и боевой силы в крепостях. Ухани – город в Волынской земле (ныне Ухане в Польше). 310 ...посла Бенедикта...– Бенедикт Бор – венгерский палатин; он же – Бенедикт Лысый, упомянутый под 6720 (1212) г. 311 Б бо Тимофй в Галич премудръ книжникъ...– Тимофей – галицкий книжник, духовник Мстислава Удалого; в 6734 (1226) г. был послан Мстиславом в Перемышль для переговоров с боярами. Один из составителей Галицкой летописи. 312 ...Щепановичь Илия...– Илья Щепанович (Степанович?) – галицкий боярин провенгерской ориентации, убит в 6715 (1207) г. в числе бояр, перебитых Игоревичами. 313 ...в Пересопницю.– Пересопница – город в Волынской земле, ныне городище около села Пересопница Ровенской области на Украине. 316 ...а сыну своему да Теребовль Изяславу...– Теребовль – город в Галицкой земле (ныне Теребовля в Тернопольской обл. Украины). Изяслав Владимирович – сын Владимира Игоревича князь теребовльский. Издатели ПСРЛ считают, что это он участвовал в событиях 6734 (1226) и 6755 (1247) гг., а В. Т. Пашуто – что в событиях 6734 (1226) и 6755 (1247) гг. участвовал Изяслав Мстиславич Смоленский. 317 ...хотяше дати дщерь свою за князя Данила...– Вероятно, речь идет о Елизавете Венгерской; этот брак не состоялся. 318 Убьенъ бысть царь великыи Филипъ Римьскыи совтомъ брата королевое.– Император Филипп Швабский (1177–1208), сын императора Фридриха I Барбароссы, был убит Оттоном Виттельсбахским. Гертруда, королева венгерская, супруга короля Андрея II, ландграфиня тюрингенская, дочь Бартольда I, убита в 1213 г. венгерскими боярами, возмущенными засильем немцев при дворе. 319 ...за лонокрабовича за Лудовика.– Людовик, сын ландграфа Германа I, супруг Елизаветы Венгерской, погиб во время крестового похода в 1227 г. 320 Юже нын святу нарчают именемь Алъжьбитъ...– Елизавета Венгерская была известна своим благочестием; канонизирована католической церковью. 321 …и Судиславъ, и Филипъ.– Судислав – галицкий боярин, один из руководителей боярской оппозиции Романовичам в Галиче, соратник и преемник Владислава Кормиличича; о нем рассказано в записях 6718 (1210), 6734 (1226), 6737 (1299) 6739 (1231), 6741 (1233), 6742 (1236) гг. |
| Впервые о Тихомле, как о городе, упоминается в летописи под 1152 годом. Князь Галицкий Владимирко Володарич захватил русские города, принадлежавшие Киевскому великокняжескому престолу. Бужек, Тихомль, Шумск, Выгошев, Гнойницу. Тогда великий князь Киевский Изяслав Мстиславич пошёл войною на Владимирко и, при помощи Венгерского короля Гейзы, разбил его на берегах р. Сана, ниже Перемышля. Побеждённый Владимирко, проскакав на борзом коне между толпами Венгров и Чёрных Клобуков (один – с каким-то Избыгневом), заключился в Перемышле и просил у Изяслава мира; с этою целью ночью он отправил к Архиепископу и боярам Венгерским множество серебра, золота, драгоценных одежд и склонил их быть за него ходатаями. Они представили Гейзе, что Галицкий князь, тяжело раненный, признаётся в вине своей, что Небо милует кающихся грешников, что он служил копьём своим отцу Гейзину Беле Слепому против Ляхов, что Владимирко, зная великодушие короля и готовясь умереть, поручает ему юного сына, и боится единственно злобы Изяславовой. Великий князь не хотел и слышать о мире. «Если умрёт Владимирко, – говорил он, – то безвременная кончина его будет справедливою Небесною казнью. Сей вероломный, клятвенно обещав нам приязнь свою, разбил твоё и моё войско. Забудем ли бесчестие? Ныне Бог предаёт Владимирка в руки ваши: возьмём его и землю Галицкую». Напрасно Владимирко старался молением и ласками обезоружить Изяслава... Но Гейза отвечал Изяславу: «не могу убить того, кто винится», – и простил Владимирка с условием, чтобы он возвратил Изяславу занятые им города Русские – Бужек, Тихомль, Шумск и др. и навсегда остался другом Изяславу, или, по тогдашнему выражению, не разлучался с ним ни в добре, ни в зле. Из королевского шатра послали к мнимобольному Владимирку чудотворный крест Св. Стефана. Этот князь дал присягу. Гейза при этом сказал: «Если он изменит нам, то или мне не царствовать, или ему не княжить...» Изяслав, уверенный в счастливом успехе похода, с торжеством возвратился в Киев. Но Владимирко нарушил присягу и силою удержал за собою великокняжеские города – Шумск, Тихомль и др., прогнав оттуда Изяславовых посадников, наместников и тиунов, посланных в эти города. |
|
|
