| 5 от 02.08 1922 г. под глумливой формулировкой “о попах” окончательно зафиксировано решение “отклонить ходатайство президиума ВЦИК о пересмотре директивы ЦК по вопросу о попах” 24–36). В ночь с 12 на 13 августа митрополит Вениамин и трое его подельников были казнены. Уже в те дни апреля 1922 г., когда разворачивалось изъятие церковных ценностей в обеих столицах, Политбюро замечает беспокоящие вождей симптомы возможного финансового неуспеха всего предприятия и начинает бить тревогу, спуская на места все новые директивы. Инициатором их обычно является Троцкий, соответственно информируемый ГПУ и КИЦЦ. 30 марта – 2 апреля в губернии по требованию Троцкого уходят из ЦК РКП(б) за подписями Калинина и Молотова несколько таких телеграмм 23–31, 23–32, 23–36). В них в жестких формулировках ЦК приказывает губернским властям поддерживать только то духовенство, которое на деле, а не на словах активно проводит изъятие, решительными репрессиями против духовенства бороться с попытками сокрытия церковных ценностей, а также с хищениями, проводить вторичное изъятие там, где “в целях “мирного” изъятия” было конфисковано не все. Несколько раз ПБ будет принимать постановления о недопустимости затягивания, промедления с изъятием, о наращивании агитационной антицерковной кампании, требовать списки отстающих губерний 23–42, 23–43, 23–45, 23–46). Понятно, что власти были крайне обеспокоены сокрытием ценностей, находящихся в храмах, от конфискации (что они расценивали как кражу) и реальными хищениями, как до, так и после изъятия. Политбюро в своих директивах провозгласило принцип ответственности духовенства за наличие ценностей в полном соответствии с дореволюционной документацией. Принцип очень удобный для расстрельных приговоров, но не могущий вернуть в храмы все, что уже было в них разграблено за предыдущие бурные годы. Троцкий 25.04 предложил за несоответствие наличных ценностей указанным в дореволюционных описях привлечь к суду не только местное духовенство, но и руководство РПЦ, которое якобы организовало их вывоз за рубеж П-108). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИЗЪЯТИЕ ЦЕРКОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ (1922), антицерковная кампания советских властей, организованная под предлогом сбора средств для оказания помощи голодающим; один из этапов гонений на РПЦ в советский период. Имело целями дискредитацию и разрушение РПЦ как организационной структуры, проведение массовых репрессий против духовенства и приходского актива, а также получение валютных средств на нужды властей. Масштабные конфискации имущества РПЦ проводились с начала установления советской власти. Так, в янв. 1918 г. были изъяты находившиеся в распоряжении Синода ценные бумаги и активы на сумму 46 млн р. Массовыми были реквизиции во время гражданской войны, особенно во время кампании по вскрытию мощей . В окт. 1918 г. только в Александро-Свирском мон-ре органами ВЧК было изъято ок. 40 пудов серебра в «церковных изделиях». В 1919 г. в Новгородской епархии было взято ценностей из монастырей и церквей на сумму свыше 1 млн р. золотом. Общее количество разграбленного и пропавшего в годы революции и гражданской войны церковного имущества оценивается исследователями (Н. А. Кривова и др.) приблизительно в 7 млрд р. Разграбление церковного имущества нередко сопровождалось расправами над препятствовавшими этому духовенством и мирянами. Воззвание Святейшего Патриарха Тихона. 6 февр. 1922 г. Воззвание Святейшего Патриарха Тихона. 6 февр. 1922 г. Поводом к антицерковной кампании 1922 г. стал массовый голод в ряде регионов (прежде всего в Ср. и Н. Поволжье, а также в Предуралье, на Кавказе, в Крыму, на юге Украины и др.). Причинами бедствия были жестокая засуха и проводимая властями во время гражданской войны продразверстка (насильственное изъятие «излишков» сельхозпродуктов), исчерпавшая хлебные запасы крестьянства. К маю 1921 г. в 34 губерниях от голода страдало более 20 млн чел. (ок. 1 млн скончались). Перед лицом народного бедствия власти вынуждены были разрешить организацию общественной помощи голодающим. С 1918 г., согласно декрету «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», действовал запрет для религ. орг-ций любой благотворительной деятельности. Однако по инициативе общественных деятелей (в частности, Максима Горького ) власти дали согласие на участие в кампании солидарности с жертвами голода Патриарха Московского и всея России св. Тихона , хотя в созданный 21 июля с участием общественности Всероссийский комитет помощи голодающим (Помгол) представители религ. орг-ций включены не были. |
| «Реввоенсовет, тов. Троцкому. На Вашу 159 сообщаю: вопрос изъятия церковных ценностей Петрограда последние дни осложнился. Достигнутое было соглашение духовенством предательски сорвано последний момент заявлением митрополита Вениамина, что он призовет верующих воспрепятствовать изъятию. Время, потраченное на переговоры, духовенство использовало для организации противодействия. Попытки Комиссии приступить учету ценностей Казанском и Троицком соборах встретили организованное сопротивление прихожан, составляющих церкви протоколы не сдаче ценностей и недопущении Комиссии работе. Тов. Зиновьев ходом дела знаком и дважды созывал собрание Президиума Губисполкома этому вопросу. Последним заседании Президиума моим участием постановлено изъятие произвести не останавливаясь и перед репрессиями. Всем данным только посредством вооруженной силы удастся произвести изъятие. Прошу немедленно дать директиву – допустимо ли исполнение декрета указанным путем и как поступать дальнейшем» 73 ... Ю. П. Новицкий указывал, что второе заявление митрополита было передано им в комиссию Гуденкова 15 марта. Этим же числом помечена и процитированная нами телеграмма. Оперативность изумительная! В спешке Зиновьев и Бакаев даже не заметили, что в заявлении митрополита нет угрозы «призвать верующих воспрепятствовать изъятию». Владыка Вениамин говорил лишь, что будет вынужден обратиться к верующему народу с указанием, что изъятие осуждается им, как кощунственно-святотатственный акт, за участие в котором миряне подлежат отлучению от Церкви. Митрополит грозился призвать народ к неучастию, а отнюдь не к сопротивлению изъятию. Столь вольную трактовку заявления митрополита можно объяснить спешкой, но вот с упомянутыми в телеграмме инцидентами «организованного сопротивления» у Казанского и Троицкого соборов сложнее. Тут нужно говорить уже о некоем мистическом прозрении авторов телеграммы. Дело в том, что указанные в телеграмме от 15 марта события произойдут, как явствует из заключения помощника уполномоченного 1-го отдела ПГО ГПУ И. Коршунова, только на следующий день – 16 марта. |
| Я знаю психологию своих верующих, и я указывал, что надо было привлечь к участию весь народ. Я расположил своих верующих, надо было предоставить им возможность принять участие в деле, а между тем распространили слухи, что дело идет не о голодающих. И вот, чтобы противодействовать этим толкам, я и говорил. Председатель: Тут вопрос не о верующих, а об оказании помощи голодающим. Казанский: Я имел дело с верующими. Председатель: Здесь вопрос об организации. Как Вы мыслите церковную организацию самостоятельной? Казанский: Мы представили план, который вы рассматривали, где видно было, в каком виде вы могли разрешить участие верующих. Это могло быть и в ограниченном виде. Это у вас напечатано, это имеется в материалах. Председатель: В 6-м пункте Вы пишете: в случае отказа самостоятельности организации, отказа Церкви в деле помощи голодающим, акт изъятия церковных ценностей Вы считаете кощунственным, святотатственным. Казанский: У меня сказано: если без ведома верующих, он считается неприемлемым, и тогда верующие принимать участия в этом деле не могут. 13/VI-22 г. 1 час 20 мин. – 2 час. 20 мин. Председатель: Обвиняемый Казанский, сообщите Трибуналу Ваш взгляд на изъятие церковных ценностей. Казанский: На изъятие церковных ценностей вчера я уже свой взгляд высказал. В настоящее время церковное имущество передано духовенством, и духовенство распорядителем этого имущества не является. В отношении изъятия церковных ценностей – отношение должно быть, по моему взгляду, законное, т.е. мы не должны препятствовать этому изъятию, а должны относиться как к гражданскому распоряжению об изъятии. В подтверждение этого я ссылаюсь на то, что 13 марта мною были даны особые правила духовенству, как ему вести себя в таких случаях, когда совершается изъятие в том или другом храме. Председатель: Скажите, обвиняемый Казанский, Вам известно письмо за подписью двенадцати священников? Казанский: Известно. Председатель: В чем выразилось Ваше официальное расхождение с этой группой священников? Казанский: Расхождение выразилось в том: что они призывали жертвовать голодающим. |
| 16 февр. 1922 г. ВЦИК принял постановление (декрет) «Об изъятии церковных ценностей для реализации на помощь голодающим». Декретом предписывалось местным советам «ввиду неотложной необходимости спешно мобилизовать все средства страны, могущие послужить средством спасения погибающего от голода населения Поволжья» немедленно изъять из имущества, переданного в пользование группам верующих всех религий, ценные предметы из золота, серебра и драгоценных камней. Разработанный ВЦИК документ содержал положения, к-рые формально должны были защищать права верующих. Оговаривалось, что декрет касается только тех предметов, «изъятие которых не может существенно затронуть интересы самого культа», обязательным было и привлечение к проведению мероприятий представителей групп верующих. На практике власти постоянно грубо нарушали положения собственного постановления. Декрет, опубликованный в печати 23 февр., вызвал недоумение в Русской Православной Церкви. 28 февр. Патриарх Тихон обратился к духовенству и верующим с посланием по поводу И. ц. ц. Патриарх изложил историю взаимоотношений Церкви с властями по вопросу оказания помощи жертвам голода и напомнил, что разрешил жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления. Об этом было сообщено в особом воззвании, разрешенном советским правительством к публикации и распространению среди населения. Однако вслед за этим в правительственных газетах появились резкие выступления против руководителей Церкви и было опубликовано постановление об изъятии из храмов всех драгоценных церковных вещей, в т. ч. священных сосудов и проч. богослужебных предметов. «Мы допустили, в связи с чрезвычайно тяжелыми обстоятельствами, возможность пожертвования церковных предметов, не освященных и не имеющих богослужебного употребления,- говорилось в послании Патриарха Тихона.- Но мы не можем одобрить изъятие из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею, как святотатство». Послание Патриарха было разослано епархиальным архиереям для доведения до сведения каждого прихода. Это решение Предстоятеля Церкви власти страны назвали незаконной акцией, направленной на противодействие исполнению постановления ВЦИК, в дальнейшем оно использовалось как основание для массовых репрессий. |
| Вскоре после закрытия монастыря возник вопрос о сохранности монастырского архива, где, по предположению специалистов, могли находиться документы со дня основания обители. Оказалось, что архивные дела находятся в башне ограды, откуда для лучшей сохранности член комиссии по охране памятников старины В.Г. Эро и перенёс их на временное хранение в два специально выделенных жилых помещения. Через некоторое время научный сотрудник Московского губернского архива Е.П. Шишкина обнаружила, что помещения вскрыты, а папки с делами разбросаны. В присутствии члена Коломенской комиссии по охране старины К.В. Климова и сотрудника Коломенского уездного исполкома П.Е. Чупаковой помещения опечатали вновь, из-за отсутствия замка скрутив проволокой проушины, и что стало с ценными документами в дальнейшем, неизвестно. Древние здания монастыря и церковное имущество не оставались без внимания специалистов, делавших всё возможное для сохранения культурного наследия. С их помощью весной 1922 года, во время компании по изъятию церковных ценностей в помощь голодающему Поволжью, ризница Ново-Голутвина монастыря была включена в «Список монастырей, соборов и церквей, хранящих исключительные историко-художественные ценности, подлежащих ведению Главмузея Н.К.П.». Предусматривалось, что изъятие в 103 перечисленных там монастырях и храмах не могло производиться без участия сотрудников «Главмузея», но, очевидно список, датированный 31 марта 1922 года, не везде на местах довели до сведения. 8 апреля из бывшего мужского монастыря Коломенская комиссия по изъятию церковных ценностей в присутствии настоятеля игумена Варсонофия, верующих В.Н. Орлова, Е.А. Галишникова, А.Ф. Боровкова произвела изъятие. По мнению членов комиссии «лишними» в храме оказались серебряные 4 кадила, трехсвечник, помазок и елейница, сосуд с прибором, 8 лампадок, дарохранительница, крест и ризы общим весом 2 пуда 10 фунтов 24 золотника. С митры был снят жемчуг, «количество и вес коего не определён ни весом ни счётом», несмотря на участие ювелиров Кононова и Шагова. Через три дня газета «Правда» от 11 апреля 1922 года в рубрике «На голодном фронте» рапортовала на всю страну, что в Коломенском уезде «изъято … из мужского м-ря серебра 9 п. 10 ф. 24 з. и много мелкого жемчуга», преувеличив вес всего на 7 пудов. Изъятие не смогло приостановить службу в Троицком храме. |
| На заседании губернской комиссии по изъятию ценностей 14 апреля выяснилось, что учет ценных предметов практически закончен, осталось произвести опись лишь в 2 костелах и 2 единоверческих церквах. По уездам работа по учету ценностей началась и проходила без особых эксцессов. Состояние инвентарных книг в ряде случаев было признано неудовлетворительным из-за вырванных листов, что вызвало подозрение в укрытии ценностей духовенством. Некоторые подобные дела были переданы на расследование в губернский отдел юстиции. В адрес духовенства впервые открыто прозвучало обвинение в организации срыва кампании по изъятию ценностей и дискредитации советской власти. Проведение агитационной кампании было признано неудовлетворительным, поскольку городские обыватели в основном сочувствовали священнослужителям. Член ВЦИК Н. Сперанский предложил обязать церковные советы все учтенные ценности доставлять непосредственно в комиссию в установленные дни и часы. Решено учесть имущество братской лавки при витебском Николаевском кафедральном соборе, запретив там торговлю до разрешения комиссии. Уездным подкомиссиям предписано завершить учет ценностей к 25 апреля, после чего немедленно приступить к их изъятию, которое завершить не позже 15 мая. Еврейской общине предлагалось объявить сбор золота, серебра и драгоценностей и установить специальный налог в пользу голодающих евреев. Виновных в укрывательстве ценностей и инвентарных книг, в хищении ценных предметов, выступающих и агитирующих против изъятия следовало немедленно арестовывать и судить . 14 апреля Сперанский обязал председателей уездных исполкомов предавать суду виновных в срыве учета ценностей в течение 48 часов. Учет церковных ценностей в уездах он обязал окончить не позже 25 апреля, а их изъятие – не позже 15 мая. Настоятели римско-католических костелов, отказавшиеся от этой процедуры, подпадали под революционный суд автоматически. 18 апреля заведующему рассчетно-кассового подотдела Витебского губфинотдела было предложено создать комиссию из представителей губкомиссии по изъятию ценностей, рабоче-крестьянской инспекции и губфинотдела для приема имущества, изъятого из еврейских синагог и молитвенных домов . |
| Правительство пыталось утвердить в сознании населения законность обновленческой церкви. Правительство сразу взяло курс на раскол внутри самой Церкви. В недавно рассекреченной докладной записке Л. Д. Троцкого от 30 марта 1922 г. была практически сформулирована вся стратегическая программа деятельности партийного и государственного руководства по отношению к обновленческому духовенству: «Если бы медленно определяющееся буржуазно-соглашательское сменовеховское крыло церкви развилось и укрепилось, то оно стало бы для социалистической революции гораздо опаснее церкви в ее нынешнем виде. Поэтому сменовеховское духовенство надлежит рассматривать как опаснейшего врага завтрашнего дня. Но именно завтрашнего. Сегодня же надо повалить контрреволюционную часть церковников, в руках коих фактическое управление церковью. Мы должны, во-первых, заставить сменовеховских попов целиком и открыто связать свою судьбу с вопросом об изъятии ценностей; во-вторых, заставить довести их эту кампанию внутри церкви до полного организационного разрыва с черносотенной иерархией, до собственного нового собора и новых выборов иерархии. К моменту созыва нам надо подготовить теоретическую пропагандистскую кампанию против обновленческой церкви. Просто перескочить через буржуазную реформацию церкви не удастся. Надо, стало быть, превратить ее в Таким образом, обновленцев хотели использовать в своих целях, а потом с ними расправиться, что будет в точности выполнено. Повод для раскола уже существовал - изъятие церковных ценностей: «Вся стратегия наша в данный период должна быть рассчитана на раскол среди духовенства на конкретном вопросе: изъятие ценностей из церквей. Так как вопрос острый, то и раскол на этой почве может и должен принять острый характер» (Записка Троцкого Л. Д. в Политбюро 12 марта 1922 Началось изъятие. Но начали не с Москвы и Петербурга, а с небольшого города Шуя. Ставился эксперимент - боялись массовых народных восстаний в больших городах. В Шуе произошли первые инциденты расстрела толпы верующих, где были старики, женщины и дети. Это было уроком для всех остальных. |
| Человека этого петроградцы хорошо знали... Возглавляя Петроградскую чрезвычайку, И. П. Бакаев зарекомендовал себя исключительной жестокостью. При нем резко возросла “эффективность” террора. Только за 1920 год Бакаев провел через подвалы на Гороховой улице более десяти тысяч жителей города. Известен такой случай... Семнадцать генералов и офицеров бывшей царской армии были осуждены на расстрел, когда состоялось Постановление ВЦИК и СНК об отмене смертной казни. Осужденные знали о своем спасении, но радовались они напрасно. Бакаев проявил завидную оперативность, и все семнадцать ни в чем не повинных человек были расстреляны за день до публикации Постановления ВЦИК в газетах... Г.Е. Зиновьев не ошибся, остановив свой выбор на этом палаче. Бакаев не терял времени. Тут же полетела в Москву телеграмма: «Реввоенсовет, тов. Троцкому. На Вашу 159 сообщаю: вопрос изъятия церковных ценностей Петрограда последние дни осложнился. Достигнутое было соглашение духовенством предательски сорвано последний момент заявлением митрополита Вениамина, что он призовет верующих воспрепятствовать изъятию. Время, потраченное на переговоры, духовенство использовало для организации противодействия. Попытки Комиссии приступить учету ценностей Казанском и Троицком соборах встретили организованное сопротивление прихожан, составляющих церкви протоколы несдаче ценностей и недопущении Комиссии работе. Тов. Зиновьев ходом дела знаком и дважды созывал собрание Президиума Губисполкома этому вопросу. Последним заседании Президиума моим участием постановлено изъятие произвести не останавливаясь и перед репрессиями. Всем данным только посредством вооруженной силы удастся произвести изъятие. Прошу немедленно дать директиву – допустимо ли исполнение декрета указанным путем и как поступать дальнейшем...» 46 Юрий Петрович Новицкий указывал, что второе заявление митрополита было передано им в комиссию Буденкова 15 марта. Этим же числом помечена и процитированная нами телеграмма. Оперативность изумительная! В спешке Зиновьев и Бакаев даже не заметили, что в Заявлении митрополита нет угрозы “призвать верующих воспрепятствовать изъятию”. Владыка Вениамин говорил лишь, что будет вынужден обратиться к верующему народу с указанием, что изъятие осуждается им, как кощунственно-святотатственный акт, за участие в котором миряне подлежат отлучению от Церкви. Митрополит грозился призвать народ к неучастию, а отнюдь не к сопротивлению изъятию. |
| Москве пришлось немедленно предпринять ряд шагов для срыва этого компромисса, серьезно поправить местных чекистов, командировать в Петроград проверенных товарищей вроде Приворотского, представителя “Особоуполномоченного СНК по учету и сосредоточению” Троцкого. По обновленческой линии туда был послан ученик митрополита Вениамина протоиерей А. И. Введенский – чтобы перехватить у митрополита церковную власть. 25.05 он предъявил митрополиту “удостоверение” самозваного ВЦУ обновленцев о том, что он является его членом, командированным в Петроград для церковного управления. Митрополит не признал этого документа без подписи патриарха и 28.05 временно, до покаяния, отлучил А. Введенского и Е. Белкова от церковного общения за самовольное принятие на себя высшего церковного управления. 29.05 произошла знаменитая, многократно описанная сцена ареста митрополита в присутствии А. Введенского . Несмотря на все старания властей вызвать кровавый конфликт, усилия митрополита Вениамина дали определенный результат и изъятие церковных ценностей в Петрограде прошло сравнительно мирно; в официальной “обзорной сводке” Петро-совета, подводящей итоги кампании, особо подчеркивалось, что изъятие “повсеместно протекало нормально и без серьезных недоразумений” 45 . Несколько раз собирались большие толпы близ церквей, было несколько случаев избиения членов комиссии; тогда изъятие переносилось на другое время и проходило в основном успешно. Когда местные чекисты собирали для трибунала компромат на питерское духовенство, то удалось набрать сведения об 11 подобных случаях, причем убитых не было. Это более чем на 300 петроградских церквей, выдержавших в те дни более тысячи посещений комиссиями по изъятию. Защита справедливо сделала на процессе петербургского духовенства из этих фактов вывод, что митрополиту Вениамину удалось-таки предотвратить крупное кровопролитие П-149). Как вскоре оказалось – ценою собственной жизни. Судебный процесс над петербургским духовенством в губернском ревтрибунале начался 10.06 1922 г., приговор был оглашен 05.07. |
|
|
