| Вот при каких трудных обстоятельствах состоялось восстановление патриаршества и пришлось работать Церковному Собору». Председатель: Скажите, для приходского священника, который работает в приходе, если он получает такое письмо в приходе, как это письмо, то мнение Ваше было для него обязательно или он мог не соглашаться с Вашим мнением? Казанский: Мое письмо высказывало не мое мнение, а мнение церковное по этому вопросу. Председатель: Как церковное? Казанский: Как взгляд меня – епископа Православной Церкви на это дело. Председатель: Это был Ваш взгляд? Вы высказывали свой взгляд? Казанский: Да, это мой взгляд, как епископа Православной Церкви. Председатель: Для такого священника это Ваше мнение в этом смысле было обязательно или не было обязательно, или мог он не согласиться? Казанский: Это его было дело. Тут не заключалось никакого распоряжения, чтобы он согласился или нет. Митрополит высказал свое мнение. Председатель: Вы высказали свое мнение. Это письмо получает приходский священник. Как он будет руководствоваться, как он должен руководствоваться? Он должен руководствоваться письмом в своих поступках и действиях? Там ставятся довольно практические требования к советской власти, насколько Вы помните. Казанский: Там никаких требований не было. Председатель: Те требования, которые выставлялись советской власти. Казанский: Никаких требований не выставлялось. Там выяснялся вопрос: что же такое у нас происходит, изъятие церковных ценностей или пожертвование в пользу голодающих? Председатель: Как Вы ставите вопрос? Казанский: Нужно было пояснить, что будет совершаться у нас в Петрограде – изъятие ценностей на голодающих или пожертвование церковных ценностей на голодающих. Это весьма важно было уяснить этот вопрос, потому что я должен был обратиться к верующим, т.к. меня настойчиво просили с особым посланием, и мое заявление зависело от того, как этот вопрос решается: как пожертвование на голодающих или как изъятие церковных ценностей на голодающих. Председатель: В чем же Вы видите разницу, изъятие для голодающих или пожертвование? Казанский: Точка зрения разная. |
| 3 . По телеграммам, печатающимся в газетах, совершенно ясно, что во многих местах изъятие ценностей происходит фиктивно, т.е. изымают ничтожную часть ценностей, не покушаясь на главные, и таким образом достигают “мирного” изъятия. Необходимо послать инструкцию на места о том, что за неполное, т. е. не согласующееся с декретом изъятие отвечают местные органы, как за преступное нерадение. Во всех тех местах, где одно поверхностное изъятие произведено, нужно требовать второго изъятия полного и решительного. Бюро Комиссии необходимо разработать по этому поводу совершенно точную инструкцию, которая должна быть распространена за подписью т. Калинина [ 26 ]. В частности, во Владимире изъятие было проведено, по-видимому, с преступной небрежностью и дало ничтожнейшие результаты. Необходимо поговорить об этом твердо с Владимирской делегацией и добиться от нее проведения декрета целиком. 26 марта 1922 г. Л. Троцкий – Л. 50. (А). Заверенная машинописная копия, сделанная 8 июля 1958 г.; подпись отсутствует. В правом верхнем углу штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол п. 8 от 2 апреля 1922 г. 23–35) и рукописная дата под ним: “30.III.22”. – АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 269, л. 20. (Б). Черновой протокол заседания Политбюро. Машинописный подлинник, подпись – факсимиле. Справа вверху машинописные грифы: 1) “с. секретно”; 2) “лично”. Под текстом помета черным карандашом, автограф: “п. б. опросом. 29/III. (В. Молотов)”. В помете после “опросом” вычеркнуто “по телефону”. Ниже – записи результатов опроса, автографы: “Троцкий” (черными чернилами); “Голосую за предложения Троцкого. Г. Зиновьев” (красными чернилами); “Л. Каменев” (синим карандашом); “за Сталин” (синим карандашом). Вверху штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол 117, п. 8 от 2 апреля 1922 г. 23–35). Внизу штамп Секретного архива ЦК ВКП(6) с инвентарным номером. В адресе фамилия В. М. Молотова подчеркнута. – ЦА ФСБ, ф. 1, оп. 6, д. 41 Оа, л. 27. (В). Другой экземпляр той же машинописной закладки, подпись – факсимиле. Вверху рукописный входящий номер Президиума МГО с датой “27/III-22”. В адресе фамилия Ф. Д. Медведя подчеркнута. |
| Правда, теперь уже не за добровольно сданными, а принудительно изъятыми. И представителей не церковной канонической власти («клики патриарха Тихона»), а некой «советской», точнее обновленческой, части духовенства: той, которая «выскажется за изъятие и поможет изъятию». Этот раскол духовенства на две группы должен был, по замыслам Троцкого, послужить началом разрушения единства Русской церкви, сопротивлявшейся советским декретам, а затем привести и к ее полной ликвидации. Таким образом, Троцкий предлагал не только экспроприировать ценное церковное имущество под прикрытием кампании помощи голодающим, но и начать уничтожение самой церкви путем раскола духовенства «на конкретном вопросе: изъятие ценностей из церквей». В своем письме председатель Реввоенсовета так и писал: «Я считаю, что можно и должно допустить представителей «советской» части духовенства в органы Помгола. Вся стратегия наша в данный период должна быть рассчитана на раскол среди духовенства на конкретном вопросе: изъятие ценностей из церквей. Так как вопрос острый, то и раскол на этой почве может и должен принять очень острый характер, и той части духовенства, которая выскажется за изъятие и поможет изъятию уже возврата назад к клике патриарха Тихона не будет. Посему полагаю, что блок с этой частью попов можно временно довести до введения их в помгол[...]». В конце своего «программного» письма Троцкий просил Политбюро срочно определиться с предложенным многоходовым маневром и сообщить ответ как раз тому, чье имя было вписано в качестве получателя выписки постановления в «подлинном» протоколе заседания Политбюро, – Сапронову, т. к. он являлся «председателем комиссии по всесторонней подготовке изъятия ценностей из церквей московской губернии». Это новое назначение Сапронов получил согласно второму «церковному» постановлению Политбюро, зафиксированному пунктом 39 в рассматриваемом протоколе 111 заседания высшего партийного органа от 13 марта 1922 г. В «подлинном» протоколе 111 заседания Политбюро текст данного постановления напечатан на бланке ЦК РКП(б) и оформлен как выписка для рассылки, точнее, ее отпуск. |
| В целом весь текст был композиционно перестроен так, что стал состоять из восьми пунктов 187 . В него были внесены и новые поправки, утвержденные 20 марта 1922 г. на заседании комиссии по учету и сосредоточению ценностей во главе с Троцким, при участии Калинина и других членов центральной КИЦЦ 188 . Вставить эти поправки в шифротелеграмму «всем губкомам» должен был, согласно протоколу этого заседания, замзав Агипропом Яковлев. Возможно, именно он и перерабатывал текст приложения к постановлению Политбюро в текст инструкции на места. Согласно адресу рассылки, Яковлев получил выписку постановления Политбюро и приложение 20 марта 1922 г. Эти документы вполне могли быть использованы им при выполнении задания, порученного комиссией по учету 189 . Поправки, сделанные комиссией, вновь затрагивали проблему сроков проведения кампании, предварительной подготовительной работы и возможности эксцессов. Помимо старой градации на «важнейшие» и «менее важные», губернии (и уезды) подразделялись еще на два типа: «где по общим условиям и по совершенной подготовительной работе» изъятие было возможно «без риска эк[с]цессов» и где подготовительная работа была недостаточной и обстановка вела к «опасностям эк[с]цессов». В первом случае комиссия Троцкого рекомендовала «провести изъятие до конца», а во втором – «отсрочить изъятие до партийного съезда», на котором в индивидуальном порядке определить сроки изъятия. Еще более детально оговаривался порядок изъятия: «Изъятие ценностей производить в первую очередь в городских церквях, начиная с наиболее богатых. К церквям в крестьянских бедных приходах относиться с осторожностью и тщательно выяснив всю обстановку» 190 . Несмотря на все изменения, произошедшие с текстом, он все-таки именовался в самом начале шифротелеграммы «постановлением ЦК РКП от 20 марта сего года». А в конце документа после последнего восьмого пункта была проставлена согласно партийному делопроизводственному этикету обязательная для постановления подпись: «Секретарь ЦК РКП Молотов». |
| Защит[ник]: Я спрашиваю еще раз: было ли у Вас представление о том, что таким путем Вы можете оказать содействие буржуазии, которая стремится к свержению советской власти? Казанский: Я не имел никакого отношения к ней. Защит[ник]: Я спрашиваю потому, что этот пункт является одним из основных пунктов предъявленных Вам обвинений. Казанский: Я себя виноватым в этом не признаю. Обвинитель Драницин: Скажите, пожалуйста, что, по Вашему убеждению, как изъятие ценностей, так и пожертвование церковных ценностей на голодающих вполне допустимы, так я Вас понял? Казанский: По моим церковным правилам? Обвинитель: Тут различалось активное участие и пассивное отношение, – то и другое допустимо по церковным правилам? Казанский: Нет, по церковным правилам там только одно есть – пожертвование. Обвинитель: А как относительно пассивного отношения, допустимо ли такое изъятие или недопустимо? Казанский: Церковные правила знают только одно добровольное пожертвование. Обвинитель: А такое изъятие по церковным правилам допустимо или недопустимо? Казанский: Правила различаются, по каким правилам: по правилам Собора или вообще по узаконениям церковным? Обвинитель: Но как Вы смотрели на это, мне важна Ваша точка зрения? Казанский: Я имел в виду то, что духовенство не совершает никакого преступления церковного, если оно пассивно относится к этому изъятию. Обвинитель: В результате как же, допустимо или недопустимо? Казанский: Я считал недопустимым только при принудительном изъятии активным участием. Обвинитель: Вот к этим-то, которые принимают активное участие, Вы хотели применить пункт относительно отречения от Церкви и к тем, которые принимают участие в активном участии? Но Вы же сами сказали, что Вы подчиняетесь гражданской власти и тем распоряжениям, которые она издает. Декрет о чем говорил – о пожертвовании или об изъятии? Декрет говорил об изъятии. Значит, тут у Вас получилось противоречие? Казанский: Никакого противоречия не получилось, как я вчера и объяснял. Ведь изъятие совершается без участия тех... |
| Во многих сводках о содержании слухов сообщается в более общей форме: “ценности пойдут не по назначению”, “поступят в личное распоряжение коммунистов” – г. Омск 08.04, г. Москва 07–08 и 13.04, Тамбовская губерния 12.04, Татарская республика 25.04 (там же, л. 44, 47, 62, 95). В Баумановском районе г. Москвы 06.04 был зафиксирован слух о том, что “ценности не попадут голодающим, а разграбятся разными комиссиями” (там же, л. 47). Проблема расхищения церковных ценностей не раз возникала в информсводках ГПУ, но в ином контексте – в связи с реализацией директив Политбюро о мерах суровой ответственности для клириков, виновных в “укрывательстве” церковного имущества от комиссий по изъятию. Такие деяния в соответствии с тезисом о праве государственной собственности на все церковное имущество рассматривались как уголовно наказуемые. Первые же информационные сводки ГПУ сообщают обильные сведения о самом процессе изъятия по губерниям. Его начальные стадии в большинстве губерний обычно сопровождались бурными событиями, лишь изредка сводки упоминают, что изъятие удалось в первые же дни кампании провести спокойно. Гораздо чаще поступают сообщения о том, что слухи о готовящемся или начинающемся изъятии собирают у церквей и монастырей большие толпы верующих, по несколько сотен человек, которые активно препятствуют изъятию. При этом нередко происходят столкновения между верующими и членами комиссии по изъятию, сводки пестрят сообщениями об избиении толпой лиц, производящих изъятие или агитирующих за него. Дальнейший ход событий освещается в сводках по-разному. Иногда указывается, что в результате изъятие было отложено, а в более поздних сводках будет лишь сообщение о проведенном изъятии, без объяснения, какими методами преодолевалось сопротивление толпы. Иногда отмечается, что обстановка была нормализована благодаря помощи местного духовенства, стремившегося любой ценой избежать кровопролития (но гораздо чаще губернские чекисты пишут о возбуждении духовенством населения к сопротивлению). Иногда сводки глухо информируют, что изъятие произведено несмотря на происходившие “эксесы”, не раскрывая подробностей. Во многих случаях сообщается о применении насилия – об арестах “зачинщиков”, “агитаторов”, а несколько раз прямо указывается, что сопротивление было сломлено действиями регулярных частей армии, отрядов ЧОН, военных курсантов, милиции. |
| Изъятие ценностей планировалось провести максимально быстро - сначала в городах, затем в волостях: в городе – за 1 день, в волостях – за 3–4 дня. Изъятие ценностей в синагогах считалось более простым, поэтому решили начать реквизицию с синагог. Накануне дня изъятия следовало составить именные списки комиссий отдельно для каждого храма в составе председателя, 1–2 технических сотрудников, сотрудника, знакомого с производством обысков (сотрудники уголовного розыска, политбюро или милиции). Комиссия имела мандат, 2 экземпляра бланка изъятия ценностей, опись имущества конкретной церкви, мешок для упаковки ценностей и инструменты для их извлечения (стамеска, клещи, отмычки). Уездная подкомиссия должна была заблаговременно забрать у священников дореволюционные инвентарные книги, по которым составлялись предварительные списки ценностей, а те, кто их не предоставил, должны были предстать перед судом. Для предотвращения возможных беспорядков в день изъятия назначалось ответственное за охрану города лицо, было организовано дежурство членов уездной подкомиссии и скрытое наблюдение за ситуацией у каждой церкви. Связь между организаторами и исполнителями операции обеспечивалась благодаря конным курьерам. Перед началом изъятия блокировался доступ на колокольню для исключения созыва людей, с этой же целью на близлежащих фабриках устанавливался дополнительный контроль за фабричным гудком. Для обнаружения скрытых ценностей и старых инвентарных книг накануне изъятия рекомендовалось произвести тщательные обыски у священников и близких к ним лиц. Священник и староста прихода вызывались в комиссию по изъятию ценностей, где им сообщали о планируемой акции, причем ответственность за возможные волнения прихожан возлагалась на духовенство. К этому моменту к церкви уже прибывала охрана, а члены комиссий по изъятию ценностей, получив инструктаж председателя уездной комиссии, вместе со священниками и старостами приходов расходились по приходам и приступали к работе. В волостях работа организовывалась подобным же образом, только священника вызывать в город не требовалось. |
| населения возбужденное. Духовенство пассивно” (там же, л. 63). Псковская губерния (около 10–18.04). “Был случай недопущения комиссии в одну из церквей, помощью местной милиции водворен порядок, произведены аресты подстрекателей толпы. При достаточном накоплении материала обвинения епископа Генадия в данный момент будет изолирован” (ГАРФ, ф. 353, оп. 6, д. 7, л. 91). Московская губерния (26.04). “Воскресенский уезд. В Пятницкой волости вследствие сопротивления верующих изъятие проводится при помощи вооруженного отряда. Производятся аресты виновных в сопротивлении Комиссии” (ЦА ФСБ, ф. 1, оп. 6, д. 497, л. 96). Кременчугская губерния (01.05), г. Кременчуг. “При изъятии из староверской церкви произошло столкновение между толпой и комиссией. Инциндент ликвидирован при помощи вызванного взвода курсантов. Подстрекатели арестованы” (там же, д. 499, л. 3). Случаи применения силы при изъятии отмечались сводками и в столице: г. Москва. Городской район (21–22.04). “Во время изъятия у церкви Знамения собралась возбужденная толпа в 800 человек. На место был послан кавотряд. Изъятие продолжается” (там же, д. 497, л. 86). Бауманский район (25.04). 24.04 “около церкви Николы Покровского во время изъятия собралась толпа около 200 человек, толпа была разогнана конной милицией. Арестовано 4 чел[овека] за агитацию среди публики” (там же, л. 93). Более полную картину применения вооруженных отрядов армии и милиции для подавления сопротивления изъятию церковных ценностей можно будет составить лишь тогда, когда будут выявлены и станут доступными для анализа все сохранившиеся информсводки разных типов, а также те телеграммы и донесения с мест, на основании которых они составлялись. Но даже и в этом случае картина не будет исчерпывающей, из-за нечеткости (подчас нарочитой) формулировок этих источников. Сводки содержат многие десятки сообщений о том, что большие толпы верующих препятствуют изъятию. Чаще всего в той же или в следующих сводках говорится, что зачинщики арестованы и изъятие проведено; при этом обычно упоминается о позиции духовенства за или против изъятия. Но конкретные меры, позволившие сломить сопротивление толпы, произвести аресты и изъятие, называются далеко не всегда. Приводим ряд подобных сообщений из сводок Информотдела ГПУ. |
| Позицию патриарха власть расценила как «контрреволюционную». Все же отметим, что само по себе послание патриарха не привело тотчас к каким-либо драматическим событиям на местах. И в отношении Тихона репрессивных мер не принималось. Более того, «Известия ВЦИК» 15 марта публикуют беседу с патриархом 71 . В ней он излагает основные идеи своего послания от 28 февраля в части поддержки церковью инициативы верующих жертвовать в пользу голодающих церковное имущество. Вместе с тем он полемизирует с властью, убеждая, что «в церквах нет такого количества драгоценных камней и золота, чтобы при ликвидации их можно было получить какие-то чудовищные суммы денег», что «при всем благожелательном отношении к делу помощи голодающим со стороны церковных общин» изъятие церковного имущества не даст ожидаемого результата. Одновременно Тихон говорит и о другой стороне дела: в ходе изъятия могут пострадать или вовсе быть утерянными многочисленные высокохудожественные и исторически значимые предметы, хранящиеся в православных церквях, монастырях и молитвенных домах 72 . К середине марта все более очевидными становились трудности, с которыми столкнулись власти при выполнении постановления ВЦИКа. По существу, изъятие и не начиналось. На местах шли затяжные и трудные переговоры между верующими и властями. Последние на первых порах не торопились с применением принудительных мер и ограничивались тем, что принимали отдаваемое добровольно. По мере проведения учета ценностей в храмах становилось ясно, что предположения об их количестве явно завышены. Во-первых, в годы Первой мировой и Гражданской войн многое из хранившегося в культовых зданиях оказалось утраченным, в том числе и вывезенным за рубеж бежавшими белыми частями. Во-вторых, набирал ускорение стихийный процесс сокрытия верующими наиболее ценной церковной утвари. В-третьих, верующие отвергали принудительное изъятие, и было ясно, что в наиболее богатых церквях полное изъятие могло быть проведено только насильственным путем. Возникал вопрос: как быть? Отступить, довольствуясь добровольными пожертвованиями? Искать компромисс с религиозными центрами? Или пойти на крайние меры, не останавливаясь и перед военно-административным насилием? Колебались все: и «наверху» – члены политбюро и Президиума ВЦИКа, Совнаркома и ЦК Помгола, и «внизу» – партсовработники и актив в губерниях, городах и районах. |
| 20 июля состоялось изъятие мощей и передача их в распоряжение президиума Витебского губисполкома . По мнению членов секретариата Витебского губкома РКП(б), мощи Андрея Боболи имели музейную ценность и должны были стать экспонатом Витебского музея. Однако 22 июля в адрес Полоцкого уездного комитета РКП(б) из Москвы пришла телеграмма за подписями заместителя председателя ГПУ РСФСР Уншлихта и члена коллегии Народного комиссариата юстиции Красикова, в которой предписывалось мощи Андрея Боболи немедленно отправить в Москву . На заседании губернской комиссии по изъятию ценностей 25 июня член ВЦИК Сперанский проинформировал комиссию о своей поездке в Велиж и проверке действий уездной подкомиссии по изъятию ценностей. Несмотря на ранее проведенную инспекцию были отмечены значительные упущения в деятельности уездной подкомиссии: она допустила замену церковных ценностей на предметы домашнего обихода, большая часть ценностей в уезде осталась не реквизирована. Политической ошибкой было названо заявление уездной подкомиссии о том, что ценные предметы, собранные прихожанами, по-прежнему являются их собственностью. Против велижской комиссии губернским отделом юстиции началось судебное преследование, ее членам был объявлен строгий выговор, предметы, собранные прихожанами, засчитаны за церковные сосуды, без которых невозможно совершение богослужения, а оставшиеся на местах церковные ценности все-таки было решено изъять. Для проверки деятельности невельской уездной подкомиссии в Невель поехал Маймин, а ответственный секретарь Тихонов должен был проверить инвентарные книги и закончить фактическое изъятие ценностей в церквах Витебска. Для этого ему поручалось доставить из Москвы не менее 25 комплектов священных сосудов из малоценного материала для замены ими серебряных сосудов, оставленных в витебских городских церквах . 29 июня в губернский отдел ГПУ поступило сообщение о том, что при изъятии ценностей в Витебске были реквизированы, но не внесены в описи несколько предметов из костела св. |
|
|
