| С другой стороны типы рас быстро меняются при перемене условий жизни. Европейские поселенцы Североамериканских штатов в два-три поколения перерождаются в туземцев, получая характерные черты их типа, хотя при этом и не теряют своей европейской интеллигентности и цивилизованности. Можно бы привести множество и других фактов, которые доказывают, что перемена рас, иногда совершающаяся с неуловимою медленностью, при других условиях происходит с необыкновенною быстротой. Условия первобытного человечества, с его частыми переселениями, с продолжительными и далекими отделениями и редким сообщением, – должны были содействовать быстрым изменениям, между тем как последующие установившиеся условия стали содействовать к сохранению и упрочению типов. Рассмотренные основы научной хронологии, как видно, не представляют достаточной прочности для того, чтобы определять древность человека сотнями тысяч и миллионами лет, и напротив в большинстве подтверждают библейскую хронологию, что и дает ей решительное преимущество. См. вариант Глава I и Глава II в А. Лопухин «Библейская история Ветхого Завета. Период 1. От сотворения мира до потопа. IV. Сыновья и ближайшие потомки Адама. Каин и Авель. Два направления в жизни допотопного человечества. Долговечность патриархов. Летосчисление» – 1 Таковы известные исследования. Тайлор «Доисторический быт человечества» Москва, 1868 г. и Лэббок «Начало цивилизации и первобытное состояние человечества» Спб. 1871 г. 7 В синод. переводе этот предлог переведен предлогом в; частица бы вставлена в соответствие предлагаемому пониманию этого стиха. 11 Быт. 4:26 . Здесь с ясностью выступает Божество под видом Иеговы. Отличие Елогима от Иеговы весьма важно. В то время как под именем Елогим выступает общая творческая, космическая сила, под именем Иеговы Божество является в определенной личности. Здесь религиозное сознание представляет значительный шаг вперед. По смыслу Исх. 3:14 Иегова есть Сущий в абсолютном смысле, но который в человечестве и его истории открывается как «Вседержитель, который есть, и был, и грядет» ( Апок. 1:8 ), как начало и конец, как Творец, Искупитель и Совершитель всего чрез Логоса и св. |
| С другой стороны, из данного отдела ясно, что один и тот же автор мог употреблять оба названия Божества, и там, где речь идет о Боге открывающемся, употребляется имя Иегова, а где упоминается о Боге вообще независимо от Его явлений, именно как о Разумной Владычественной Силе, там употребляется имя Елогим 371 . Но этого мало. Для доказательства фрагментарности Пятикнижия и сомнительности фактической основы Чис.22–24 принято указывать на сообщения, будто бы несогласный или, как любят выражаться рационалисты, противоречивый. В данном случай выставляется противоречие между содержанием Чис.22–24 и Чис.31:8 . «Если Валаам, по свидетельству этих известий, дал врагам Израиля такой пагубный для последних совет, то это вовсе несогласно с тем, что Валаам был столь благосклонен (к Евреям) в своих пророчествах» 372 . Следствие отсюда то, что указание Чис.31:16 намекает на одно, а Чис.22–24 совсем на разное и нельзя понять, каким образом сказание Чис.22–24 могло принять такую форму, если его автор хотел сказать то же самое, что передается в Чис.31:16 и Втор.23:5–6 , а в Чис.25 вовсе не находится указания на тот особенный способ, каким это событие произошло согласно Чис.31:16 373 . Это возражение, однако, основано на невнимании к тому, что сквозит между строками Чис.22–24 и нежелании дать отчет в существенных чертах личности Валаама. Ясно как день, что связующий пункт для последней заметки ( Чис.31:8:16 ) существует в повествовании о приглашении Валаама, что упомянутое в Чис.31:8,16 поведение и положение Валаама для знакомого с его душевными наклонностями, по сказанию Чис.22–24 , вовсе не должно представляться чем-то неожиданным и психологически невозможным. В самом деле, если Валаам обещаниями царя моавитского был до того ослеплен, что вопрошает Бога о позволении проклясть Израиля, с надеждой на удовлетворение своей просьбы ( Чис.22:19 ), не смотря на то, что в предыдущем откровении ему Бог прямо сказал, что сей народ благословен ( Чис.22:9:12 ); если, далее, он не счел запрещением условное позволение ( Чис.22:20 ) идти к царю моавитскому; если нужно было грозное явление Ангела Иеговы, чтобы удержать его от произнесения проклятия на Израиля; если, наконец, его душа омраченная страстью корыстолюбия и честолюбия, долго не замечает этого явления, несмотря на его сильное воздействие, – то совершенно естественно, что, когда в душе Валаама от времени ослабело впечатлите Божественного предостережения, и он пришел в свое прежнее духовное настроение, т. |
| § 80. Господь Иисус имеет естество Божеское и есть именно Сын Божий В этой истине удостоверяемся: 1) Из писаний о Мессии ветхозаветных, 2) Из учения Христа Спасителя о Самом Себе и 3) Из учения о Нем св. Апостолов. I. В Ветхом Завете Мессия называется – 1. Сыном Божиим, рожденным от вечности из существа Отца. В псалме 2-м, который все Апостолы ( Деян. 4:24–28; 13:32–34 ; Евр. 1:5; 5:5 ) относят к Мессии, Мессия свидетельствуете о Себе: Господь рече ко Мне: Сын Мой ecu Ты, Аз днесь родих Тя ( Пс. 2:7 ), т.е. родил или рождаю вечно. В псалме 109-м, также относимом св. Апостолами ( Деян. 2:34–36 ; Евр. 1:13; 7:17, 21, 24, 25 ) к Мессии, Сам Бог говорит к Нему: из чрева, т.е. из существа Моего, прежде денницы, т.е. прежде всякого времени, родих Тя ( Пс. 109:3 ). 2. Господом, Богом (Адонаи, Елогим) и даже Иеговою, именем, исключительно усвояемым одному Богу. Таковы, например: а) слова 109-го псалма: рече Господь Господеви Моему: седи одесную Мене (ст. 1 ), которые относит к Мессии, Сам Христос Спаситель ( Мф. 22:41–46 ), б) пророчество, двукратно повторенное Иеремею: се дние грядут, глаголет Господь, и возставлю Давиду восток праведный, и царствовати будет царь, и премудр будет, и сотворит суд и правду на земли. Во днех его спасется Иуда, и Исраиль пребудет в надежди, и сие имя Ему, имже нарекут Его, Господь (Иегова) праведен наш ( Иер. 23:5, 6 ; снес. 33:15, 16 ). II. Соответственно ветхозаветным пророчествам, и Сам Христос Спаситель, явившись на землю, учил о Себе, как об истинном Сыне Божием, как о Боге. Из многочисленных примеров этого укажем на некоторые. Когда Спаситель исцелил расслабленного, и Иудеи искаху Его убити, зане сия творяше в субботу ( Ин. 5:16 ), Он как бы в оправдание Свое отвечает им: Отец Мой доселе делает и Аз делаю ( 5:17 ). Этот ответ, в котором Господь Иисус усвояет Себе равенство с Богом Отцом по праву и по власти, в таком точно смысле поняли и Иудеи, и сего ради паче искаху Его убити, яко не токмо разоряше субботу, но и Отца Своего (διον) глаголаше Бога, равен Ся творя Богу ( 5:18 ). |
| Подобным же образом широта двора взята как половинная мера его длины. Там, где Бэр не находит чисел нужных для его символики, он позволяет себе создавать их путем разложения других данных чисел. Если вместо числа 4, как сигнатуры мира, Бэр встречает 8; то в таком случае он ограничивается указанием на то, что 8 есть то же число 4 взятое два раза. При этом Бэр иногда прямо противоречит тому образованию чисел, какое указано в библейском тексте. Например, по библейскому описанию число 48 брусьев скинии образовалось из 20+20+6+2. Между тем по толкованию Бэра 48 образовалось из символической цифры 12 помноженной на другую символическую цифру 4. Но, при таком отношении к библейским цифрам, легко можно выдвинуть и всякую другую цифру, начиная от единицы. Символика должна основываться на том, что видно для глаза и дано положительно, а не на том, что только может вытекать из данной в тексте меры с одною математическою необходимостию. Число столбов двора Бэр даже нарочито сократил до 56, чтобы дать место в его образовании числу 4. – Как мы уже говорили, с вероятностию можно придавать значение в описании скинии только числу 10, которое не могло не напоминать лежавшего в основании скинии десятословия. На основании всей вообще ветхозаветной истории можно было бы придавать особенное значение числам 7, 12 и 40; но в описании скинии число 7 дано только раз в описании светильника, а 12 и 40 вовсе не встречаются в чистом виде. То же нужно сказать и об остальной части символики Бэра. Никто не станет спорить, что цвета могут иметь символическое значение, что пурпур символизует царское величие, красный цвет – жизнь, белый цвет– чистоту и святость. Но чтобы гиацинтовый цвет имел особенное отношение к имени Иегова, пурпурный к имени Елогим, это ничем не может быть доказано. К мысли о сопоставлении 4 цветов скинии с 4 именами Божиими 57 Бэр пришел на основании аналогичных явлений языческих культов. Действительно, известные символические сочетания цветов по группам в связи с именами богов встречаются в языческой символике. |
| В параллель тому, как разрушительные и вообще критическия теории о Библии вполне оформились к концу XIX столетия, так и защита её священного достинства к тому же времени осуществлена в достаточной степени. Мы не имеем возможности в данном случае углубляться в эту широкую научную область филологических и иных изысканий. Укажем на относящийся к тем же последним годам прошлого столетия, уже упомянутый раньше, популярного характера труд французского библеиста-экзегета Ф. Вигуру «Руководство к чтению и изучению Библии», выдержавший длинный ряд изданий дома и переведенный на русский язык. В нем дана библиография за падной отрицательной критики и положительной антикритикп Ветхого Завета до XX века. Автор делает разбор всех аргументов своего времени, выдвинутых рационалистической критикой. Подлинность Моисеевых книг автор доказывает свидетельствами самой Библии, открытым в новое время параллельным «самаринским» Пятокнижием, свидетельством египетских памятников, из которых ясно, что Пятокнижие знает Египет, даже в разных мелочах, именно таким, каким он был при Раамзесе и даже ранее; наконец, – подтверждается анализом языка самих книг. В частности, Ф. Вигуру показывает безосновательность деления на версии соответственно именам Иегова и Елогим, цитируя все места, где они употреблены отдельно и вместе, разбирает вопрос о «противоречиях» в Пятокнижии, о возможности позднейших частных вставок в текст для объяснения некоторых исторических, географических и иных названий или указаний. Так как критические обозреватели текста Библии видят в библейском изображении скинии большия преувеличения ( А. Карташев говорит о «сказочной роскоши» ея), указывают также на гиперболичность цифр (в исчислении людей, количества жертвенных животных, количества золота и серебра, собранного для украшения скинии), и видят в этом доказательства позднего происхождения библейских сказаний, то даем здесь две-три научных справки. Из статьи «Золото» А. Миклашевского (Энциклопедический Словарь Брокгауза и Ефрона). |
| Эта лекция по приглашению императора Вильгельма была повторена Деличем во дворце 1-го февраля того же года. Вскоре же она была издана особой брошюрой под заглавием „Babel und Bibel“. Спор, возбуждённый этой лекцией с новой силой возгорелся в нынешнем году, после того как Делич, по возвращении с Востока, куда он ездил для ознакомления с новыми раскопками, выступил с публичной лекцией. Вторая лекция была читана публично в Singakademie (концертный зал в Берлине) – 13-го января 1903 года, следовательно, ровно через год после первой лекции. На этой лекции присутствовали император с императрицей и почти все министры. Само заглавие лекций проф. Делича: „Babel und Bibel“ показывает, что мы имеем дело с критиком рационалистом, который ставит происхождение Библии в зависимость от Вавилона. Сущность лекций профессора Делича заключается в следующем. Экзегетика показала, что композиция Библии позднейшего происхождения, а новейшие данные ассириологии дают основание заключать, что материал, которым пользовались священные писатели, был заимствован от ассиро-вавилонян. Ассириология с достаточной ясностью и убедительностью показала, что легенды о сотворении мира 1468 , о потопе 1469 , о первобытном состоянии —287— рода человеческого уже в глубокой древности существовали у ассиро-вавилонян. Библейские сказания об этих временах, в некоторых пунктах до буквальности сходные с сказаниями ассиро-вавилонскими, являются только позднейшей и сокращённой переделкой последних. Имена Божии, встречающиеся в Библии – Ел, Елогим и даже Иегова, так же вавилонского происхождения. К тому же источнику нужно относить и культ Моисея. В последней своей публичной лекции 13-го января 1903 года, Делич ко всему этому присоединяет ещё указание на новооткрытый кодекс вавилонского царя Гаммураби, жившего за 2300 л. до Р. Хр.. этот кодекс, в некоторых пунктах до буквальности совпадающий с Моисеевым законодательством, ясно говорит, по мнению Делича, о заимствовании Моисеевых законов из законов вавилонских. Из всего этого проф. |
| Самые первые строки книги Бытия „в начале сотворил Бог небо и землю» как бы сразу поднимают вас над всеми мифологическими фантазиями, в которых вращалось языческое сознание: потому что оно ни разу не перешло за границу натурализма и не в состоянии было определить, как следует взаимное отношение между духом и материей. Даже мыслители идеального направления обыкновенно кончали тем, что ниспадали с высоких вершин мышления в беспочвенный натурализм. Напротив здесь, в этом кратком изречении Слова Божия, отношение между духом и материей высказано ясно и определенно: дух есть вечное, первоначальное; напротив материя – временное, не самобытное; дух создает материю, вещество и распоряжается им с бесконечным всемогуществом. Бог есть вечный, всемогущий Дух, Сущий, Иегова, вечно–деятельное, живое и самобытное существо, праведное и святое, а не отвлеченное понятие, не безличное начало мира, скрытое в природе. Праведность и святость, мудрость и благость составляют истинную сущность и полноту божества, между тем как вечность, всемогущество, вездеприсутствие составляют метафизическую их основу. Человек есть также самосознательная, свободная личность, созданная по образу Божию, и как такая призвана к праведности и святости, как и Бог праведен и свят. В Боге он должен черпать свое духовное жизненное содержание; в Нем его идеал и нравственный принцип жизни. Таковы основные теологические и антропологические понятия Израиля, – ясный знак, что такие высокие понятия не могут быть плодом естественных сил человеческого духа. Тем не менее рационализм видит в религии Израиля естественное произведете народного сознания и объясняешь её происхождение „влиянием среды, характером народа» и утверждает, что на первой стадии развития она была таким же грубым натурализмом, как и культы соседних семитических народов или культ ассиро-вавилонского язычества. Иудейский Елогим, Ел, Елоах (Бог крепкий, всемогущий), позже названный Иеговой („Сущий»), был будто–бы в сущности таким же местным или национальным богом евреев, как Бел – вавилонян, Ваал и Молох финикиян, Дагон филистимлян и т.д. |
| 3 . В откровении хоривском Бог, Елогим, открылся Своему народу как Существо по преимуществу, Иегова, 1383 Вечный, Тот, Который всегда живет, Который есть источник и начало Своей собственной жизни, совершенное Бесконечное Я, Владыка вселенной и единственный Источник всякой жизни, отличный и вполне независимый от своих творений. Понятие о Боге, служащее основанием Моисеева законодательства, возвышает это законодательство над всем тем, что должен был знать мир до христианства, и, в то же время, оно возвышает еврейский народ над всеми другими древними народами, делая из него народ Божий, народ святой ( Исх.19:5–6 ), предназначенный стать закваскою, которой надлежало некогда привести в брожение всю землю и искоренить на ней идолопоклонство. 4 . Первыми словами закона: „Я есмь Господь Бог твой или Иегова“ ( Исх.20:2 , Втор.5:6 ), Бог дает Своему законодательству характер, который мы нигде не встречаем в другом месте. Отсюда, из этих слов, вытекает все Десятословие, религия и особенно мораль, которая должна быть правилом как народов, так и отдельных индивидуумов. Эти слова сжато выражают все наши обязанности к Богу, к себе самим и к нашим ближним; они нам показывают, каков источник наших обязанностей, наш первый принцип и наша последняя цель. Человек должен жить не для себя, и не для своих лишь ближних, но для Бога. Его цель сверхъестественная. Его главною заботою должно быть не его тело, но его душа. Он должен поставлять на первом плане не свой интерес, но правду. Десятая заповедь Десятословия, запрещая даже злые пожелания, достигает самого идеала нравственности; она ценит в религии внутреннее расположение, и показывает, что внешние действия ничто в глазах Бога, Который проникает в самую глубину сердца и желает не только правости действий, но и чистоты самых намерений. 5 . Десятословие есть основа Моисеевой религии, но оно должно было развиваться и пополняться в своих применениях: израильтяне, освободившись от рабства египетского и сделавшись независимыми и свободными, имели нужду в религиозной организации и гражданских законах. Моисей дал им их, не различая, однако, точно порядка религиозного и гражданского, но смешивая скорее тот или другой, потому что все у него основывалось на религии. Мы не излагаем здесь его постановлений в подробности; это будет предметом отдельной главы. Заметим только, что законодатель евреев не создал политической организации для двенадцати колен; за исключением нескольких специальных правил, дела остались в этом отношении в том же положении, в каком они находились в эпоху патриархов. |
| 5 ст. Пс.105:6; 7 ст. Пс.144:17; 9 ст. 129и др.). За послепленный период, как видно из вышеупомянутых греческих надписаний некоторых псалмов (137; 145—147), были сборники псалмов у пророков Аггея и Захарии. Тем более ко времени Ездры и Неемии таких сборников много уже существовало и часто о них упоминается (1Пар.16; 25; 2Пар.29; Неем.12:45—57). Эти сборники могли иметь разные объем и состав, а в параллель им мог постепенно составляться общеупотребительный, храмовой-священнический, сборник и постепенно пополняться вновь появлявшимися псалмами. Этот последний сборник, для всех уже единообразный, мог принять окончательный вид и состав и до настоящего времени сохраниться от Ездры и Неемии при заключении ветхозаветного канона. Ездрой и Неемией, можно думать, совершено и последнее окончательное, до ныне существующее, собрание псалмов и придан ныне существующий вид и объем Псалтири. При этом предположении несомненно, что псалмы расположены не в хронологическом порядке их происхождения, а равно и не в хронологическом порядке их поступления в псаломские сборники. Нельзя также думать, что они были расположены и Псалтирь разделена на части соответственно употреблению имен Божиих: Иегова и Елогим. Этот «именной» разбор есть новейшее критическое изобретение и дик для эпохи Ездры. Деление на пять частей могло принадлежать Ездре и Неемии и соответствовать Пятикнижию. Причин и основ для него нельзя указать, а равно и причин и основ для расположения самых псалмов в Псалтири. Распложать гипотезы не будем. О богодухновенности и каноничности Псалтири не возникало сомнений ни в иудейской, ни в христианской Церкви. По свидетельству священных историков, псалмы еще с эпохи Давида и Соломона стали употребляться в богослужении иудейской церкви (1Пар.16; 2Пар.7:6) и с тех пор во все последующее время употреблялись в нем (Неем.12:46—47). Несомненно, и в частном употреблении они были распространены, а потому находят следы изучения их у священных писателей, например у Исайи (12 гл. Пс.117:14; 46:7; 104:1—2), Ионы (2 гл. |
| 165 Что древние Иудеи в царе 44 псалма видели Мессию, об этом ясно свидетельствуют многие места в Таргуме (напр. в 3 кн. о царе Мессии, где слово Елогим, встречающееся в этом псалме, заменяется словом Иегова), в Талмуде (в трактате Sabbath, cap. VI, равно как в трактате Рош); халдейский Парафраст; известные еврейские учёные, напр. Абен-Езра, Кимхи и др. (См. Bohl. S. 234, Сраву. Scbotgen de Messia 8. 234). 166 Напр. Калмет, Дерезер (Сравн. Мессианское значение типологических псалмов по Генгстенбергу» Полотебнова, в Чтении Люб. Просв. 1872 г. кн. X и XI). Что Полотебнов поставляет 44 псалом в ряд таких псалмов, это можно видеть из многих мест ею статей (См. напр. кн. XI стр. 309), и даже из названия псалма типологическим. Типологическими же псалмами он называет, словами Павского, (См. «Обозр. Псалмов» стр. 76) такие псалмы, в которых смысл пророческий сокрыт под происшествиями и лицами церкви Иудейской тогдашних времён (т. е. времён псалмопевца) и пр. Но взявшись представить мессианское значение этого псалма по Генгстенбергу, отстаивавшему его непосредственное мессианское значение, г. Полотебнов очевидно не мог не вступить в некоторого рода раздвоение. И действительно, в своём исследовании он доказывает уже не то мессианское значение 44 псалма, которое бы следовало доказать, судя по названию 44 псалма, а то, которое доказывал Генгстенберг, т. е. непосредственно-пророческое, вовсе не имеющее той твёрдой опоры, какую имеют псалмы прообразовательно-пророческие. И так как далее, генгстенберговское понимание мессианского значения 44 псалма не может найти себе оправдания во всех словах его, а между тем, по святоотеческому объяснению, всё содержание псалма, каждая мысль его и каждое его слово относятся к главному предмету, т. е. к Мессии, то понятно, почему наш последователь Генгстенберга должен был говорить о православии своего убеждения и совершенно несправедливо утверждать, что только при отрицании всецелой пророчественности псалма, которую между тем утверждают св. Отцы, и при сознании, что в псалме некоторые слова употреблены лишь для полноты и совершенства образа, как частности существенно необходимые лишь для цельного поэтического образа представления, а сами по себе не дающие ничего особенного,-только при этом и возможно достижение научного оправдания св. |
|
|
