| 03.1686 07.1686 Игнатий Крехович в/у ЛЬВОВСКАЯ 1404(1413) Игнатий Оксенович-Старушич МОГИЛЕВСКАЯ 12.07.1650 в/у ПОЛОЦКАЯ 12.07.1650 Игнатий Пологрудов в/у ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ (КАМЧ.) 13(26)02.1998 16(29)03.1998 ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ (КАМЧ.) 16(29)03.1998 Игнатий Пунин в/у ВЯЗЕМСКАЯ 07(20)04.2005 22.04(05.05)2005 ВЯЗЕМСКАЯ 22.04(05.05)2005 Игнатий Римский-Корсаков ТОБОЛЬСКАЯ 03.04.1692 23.03.1700 Игнатий Рождественский МОЖАЙСКАЯ 07.08.1866 17.12.1877 ДМИТРОВСКАЯ 17.12.1877 11.02.1878 КОСТРОМСКАЯ 11.02.1878 07.06.1883 БЕЛЕВСКАЯ 05(18)04.1920 21.01(03.02).1933 в/у ТУЛЬСКАЯ ТУЛЬСКАЯ СКОПИНСКАЯ 21.01(03.02)1933 04(17)09.1935 ЛИПЕЦКАЯ 04(17)09.1935 11(24)09.1935 СКОПИНСКАЯ, паки 11(24)09.1935 07(20)02.1936 Игнатий Семенов СТАРОРУССКАЯ 26.02.1828 22.05.1828 ПЕТРОЗАВОДСКАЯ 22.05.1828 17.10.1842 ДОНСКАЯ 17.10.1842 13.01.1847 ВОРОНЕЖСКАЯ 13.01.1847 20.01.1850 Игнатий (в сх. Иона) Смола ВЛАДИМИРСКАЯ 07.09.1712 25.01.1719 КРУТИЦКАЯ 25.01.1719 08.09.1721 в/у МОСКОВСКАЯ 27.01.1719 14.06.1721 ИРКУТСКАЯ 08.09.1721 01.10.1721 КОЛОМЕНСКАЯ 22.05.1727 02.12.1730 Игнатий Шалгин ТАМБОВСКАЯ 21.11.1697 23.08.1699 Иеремия КАЗАНСКАЯ 08.1576 10.1581 Иеремия ПЕРЕМЫШЛЬСКАЯ (1282) Иеремия Грек РЯЗАНСКАЯ Иеремия Свистельницкий в/у ЛЬВОВСКАЯ 30.04.1668 ЛЬВОВСКАЯ 30.04.1668 Иеремия (в сх. Иоанн) Соловьев ЧИГИРИНСКАЯ 06.04.1841 01.01.1843 СТАВРОПОЛЬСКАЯ 01.01.1843 20.11.1849 ПОЛТАВСКАЯ 20.11.1849 19.12.1850 НИЖЕГОРОДСКАЯ 19.12.1850 17.06.1857 Иеремия Тиссаровский ЛЬВОВСКАЯ 01.1608 01.03.1641 в/у КИЕВСКАЯ МИТРОПОЛИЯ 01.1608 Иероним Борецкий ТОМСКАЯ, григ. БЕЛГОРОДСКАЯ, григ. Иероним Волчанский МОГИЛЕВСКАЯ 20.03.1743 14.10.1754 Иероним Захаров КИШИНЕВСКАЯ 18(31)12.1944 31.12.1946 13.01.1947) РЯЗАНСКАЯ 31.12.1946 13.01.1947) 14(27)02.1948 ИЖЕВСКАЯ 14(27)02.1948 18(31)07.1952 САМАРСКАЯ 18(31)07.1952 18(31)05.1956 в/у ПЕНЗЕНСКАЯ в/у САРАТОВСКАЯ ОРЛОВСКАЯ 18(31)05.1956 30.12.1961 12.01.1962) РОСТОВСКАЯ-НА-ДОНУ 30.12.1961 12.01.1962) 01(14)12.1966 Иероним Формаковский ВЛАДИМИРСКАЯ 25.12.1770 08.03.1783 ЧИГИРИНСКАЯ 03.11.1885 |
| А в монастыре заперлись и сели насмерть... и стало у них за воровство и за капитонство, а не за веру стоять» (Акты, относящиеся к истории Соловецкого бунта/Изд.: Е. В. Барсов//ЧОИДР. 1883. Кн. 4. С. 80). Сильвестр (Медведев) и А. А. Матвеев называют «капитонов» зачинщиками Московского восстания 1682 г. К нач. XVIII в. «капитоновщина», вероятно, прекратила существование. (А. И. Клибанов считал, что движение исчезло сразу после смерти основателя, растворившись в большом количестве сект.) Какая-то часть последователей К., возможно, присоединилась к беспоповщине, др. часть образовала небольшие секты: в кон. XVII в. были известны вышедшие из «капитоновщины» «волосатовщина» (последователи Василия Волосатого, насаждавшего самоуморение), «кузминщина» (члены секты отрицали «пение и служение церковное») и др. У хлыстов существует предание о том, что легендарный основатель хлыстовства Данила Филиппов являлся учеником К. Однако в источниках кон. XVII в. «лжехристовщина» (хлыстовство) и «непоповщина» («капитоновщина») различаются. Митр. Игнатий (Римский-Корсаков) описал близкую к «капитоновщине» секту «подрешетников» - последователей крестьянина Ефима (Ефрема) Подрешетника, к-рого митр. Игнатий считал учеником К. «Подрешетники» в кон. XVII в. жили «в пределах... Кинешемских, и Решемских, и на Плёсе». В XIX в. «подрешетниками» называли себя хлысты, жившие около Плёса, др. название секты - «купидоны» является испорченным вариантом слова «капитоны». Как и старообрядцы и ученики К., «купидоны» почитали старопечатные книги, но их хлыстовское учение не совпадало с «капитоновщиной». Возможно, предание о связи хлыстов с К. возникло в данном ответвлении хлыстовства, существовавшем в районе, где прежде были сильны традиции «капитоновщины». Ист.: Игнатий [Римский-Корсаков], митр. Три послания//ПС. 1855. Кн. 2. С. 96-99; Шушерин И. Известие о рождении, и воспитании, и о житии Святейшего Никона, Патриарха Московского и всея России. М., 1871. С. 51; [Евфросин, инок]. Отразительное писание о новоизобретенном пути самоубийственных смертей: Вновь найденный старообрядческий трактат против самосожжения. 1691 г./Сообщ.: Х. Лопарёв. СПб., 1895. С. 9-11, 96-97. (ПДП; 108); Денисов С. Виноград российский, или Описание пострадавших в России за древлецерковное благочестие. М., 1906. Л. 46-46 об.; Барсков Я. Л. Памятники первых лет русского старообрядчества. СПб., 1912. 26. С. 160-161; 36-37. С. 78-85; Прил. С. 329-334; Брещинский Д. Н. Житие Корнилия Выговского пахомиевской редакции: (Тексты)//Древнерусская книжность. Л., 1985. С. 62-107. |
| Игнатий, митрополит Сибирский и Тобольский (Римский-Корсаков) Родился около 1630–1635 года. Происходил из дворянского рода Римских-Корсаковых, был стольником царя Алексея Михайловича. Пострижен в монашество в Соловецком монастыре и с 1677 года был в данном монастыре экклесиархом (ключарем, уставщиком – прим. ред.). В 1680 году назначен управляющим Моргулевской пустынью. Пребывал на Соловецком подворье в Москве. С 1683 года – архимандрит Спасского Ярославского монастыря. В 1685 году переведен архимандритом Московского Новоспасского монастыря. В 1687 году по поручению патриарха Иоакима увещевал раскольников в Костроме и Кинешме. В 1689 году участвовал в увещевании Сильвестра Медведева. 3 апреля 1692 года патриархом Адрианом хиротонисан во епископа Сибирского и Тобольского с возведением в сан митрополита. В 1700 году по болезни (сошел с ума) уволен на покой в Чудов монастырь, а затем переведен в Симонов монастырь, где и скончался 13 мая 1701 года. Митрополит Игнатий принадлежал к старорусской партии, преследовавшей нововведения Nempa I и боровшейся против возрастающего влияния иностранцев во всех вопросах жизни русского народа. Митрополиту Игнатию пришлось усиленно бороться против сибирских раскольников, и особенно против известного протопопа Аввакума и казанского чернеца Иосифа Истомина. При митрополите Игнатии были обретены мощи праведного Симеона Верхотурского († 1694, память 12/25 сентября и 18/31 декабря). Труды: Житие праведной Анны Кашинской. Житие праведного Симеона Верхотурского, тропарь на обретение его мощей и рассказы о чудесах от них. Житие и завещание праведного Иоакима//Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе: собрание древностей российских, до истории, географии и генеалогии российских касающихся. – М.. 1774. Т. 6. – С.111–139. Толкование образа Софии Премудрости Божией. Возобличение на лютеранский катехизис. Слова латинов и лютеров//Чтения в Обществе любителей истории и древностей российских. – 1884, 3. Окружные пастырские послания в обличение сибирских еретиков и раскольников. – Казань, 1855. |
| «Мужественно, храбрым и смелым сердцем, шествуете на поганых татар, — говорил Римский–Корсаков, — и да поревнуете прежде храбрствовавшим и преславное государство и царство Российской земли расширившим», как царь Иван Васильевич «приобрел с Божией помощью к Российскому царству царства татарские: Казанское, Астраханское и Сибирское», как царь Алексей Михайлович Малую и Белую Россию, «от многих лет польским кралем похищенную… от уст зверя исторг». С исторических позиций рассматривает Игнатий и святых заступников российского воинства. Так, апостол Андрей Первозванный должен, по его словам, выступить за россиян, раз в июле 1644 г. десница его была пренесена к царю Михаилу Федоровичу в Москву. Апостол Павел, при жизни учитель и строитель Церкви, на небесах поддержит новых ее защитников. Василий Великий «во святителях меч есть обоюдосекательный на еретиков и врагов Церкви Христовой», конечно же, он поможет «тезоименному своему, царскому же верному слуге князю Василию, упросит у Христа Бога… простереть меч на варваров магометан и поженет их». Залогом святости ратного дела нынешних воинов называет Римский–Корсаков земную деятельность святого Петра митрополита во славу Москвы, святого Алексия митрополита, «не убоявшегося… ордынских царей», святых Ионы митрополита и Ионы архиепископа Новгородского, что предрекли князю Василию Васильевичу: «Ордынские цари не одолеют Российскую державу!» Вдохновляющим примером в земной жизни был святой Филипп митрополит, среди ужасов опричнины «положивший душу за московские народы и не попустивший разделиться Российскому царству». Видит Игнатий над российским воинством благословение святого Сергия, «иже древле молитвою своею вооружил великого князя Дмитрия Иоанновича… татар победить». Оратор говорит о небесной помощи святых князей Бориса и Глеба сроднику своему Александру Невскому, «на неистовых немцев». Святой князь Александр тоже приведен в пример бессмертного мужества, когда в сече с рыцарями «отступника краля… сам уязвил мечем в лицо». В связи с историческими событиями упоминает Игнатий и Богородицу, помогавшую Мстиславу Удалому и другим ратоборцам. Ведь именно она «во время великого княжения… Василия. Димитриевича» обратила вспять от российских пределов орды Тамерлана! |
| и грамота от 22 нояб. Пимену, строителю Преображенского мон-ря в с. Даниловском). В грамоте от 22 авг. 1639 г. предписывалось в Троицком мон-ре «пост иметь как в иных прочих монастырях Российского государства бывает». О том, что К. насаждал среди своих последователей чрезмерно строгий пост, свидетельствовали архим. Игнатий (Римский-Корсаков) и Евфросин. Игнатий писал: «Исперва убе крепце нудящася воздержанми: да ни в праздник Рождества... хотяще сыра, и масла, и рыбы вкушати, ниже на святую Пасху... разве точию от семен, и ягодичия, и прочих растущих от земли». К. велел братии на Пасху «червленаго горькаго цыбула, сиречь луковицы, и вместо яиц в премену христианския любве имети» ( Игнатий [Римский-Корсаков]. 1855. С. 100, 98). (Ср. высказывание учеников К.: «В нынешнее время Христос не милостив, пришлых на покаяние не приемлет» - Барсков. 1912. 36-37. С. 81.) Евфросин отметил, что К. «кое во что нача вводити по самосмышлению: учеником суботу разсудил по-жидовски поститися и потом иная, якобы от вышния святости» ( [Евфросин]. 1895. С. 10). В 60-х гг. XVII в. отказ от употребления молочной, мясной пищи и рыбы был признаком принадлежности к последователям К. По-видимому, во 2-й пол. 30-х гг. XVII в. К. пришел к отрицанию церковной иерархии и таинств. Из царских грамот узнаем, что ученики К. не присутствовали на богослужении в Троицком мон-ре. В предписании о содержании К. «под крепким началом» особо указано на то, чтобы ему «к церкви Божией к пению ходить». Сурово-аскетическая жизнь К. («вышняя святость») привела его к осуждению священнослужителей, не отличавшихся аскетизмом (К. не хотел принимать благословение у священника, «мало себе в пищу попустивша» и «упившася до веселия»). О последователях К. Евфросин писал, что они «именуются староверцы, а таинства и старыя веры бегут и всякова священнодейства отбегают» (Там же). По-видимому, вслед. таких настроений К. 2 придела в построенной при нем монастырской Троицкой ц. остались не освященными и без антиминсов, что было исправлено позднее. |
| Однако последнее было скорее свойством характера поэта, нежели требованием патриарха к своему ученому окружению. Ярким примером научной и политической терпимости в рамках патриаршего двора была личная дружба Иоакима Савелова с главой родового монастыря Романовых — Новоспасским архимандритом Игнатием Римским–Корсаковым. Этот выдающийся ученый, композитор и публицист, искушенный переводчик и поэт был «грекофилом», но совершенно в ином ракурсе, чем патриарх или Евфимий Чудовский. Блестящий, европейского уровня знаток античной литературы, Игнатий в духе Возрождения считал, что ключом к высокой культуре служит чтение греческих оригиналов, тогда как пользование более распространенной латынью и национальными языками хотя и необходимо, но не столь почтенно для ученого. Если начетчик Евфимий видел в распространении латыни яд западных схизм, то Игнатий и в «ногайской» античной философии с мифологией не усматривал ничего пугающего. В апологии греческого языка и учености Римский–Корсаков ссылался не только на любимых им древних латинских авторов (Цицерона, Полибия, Авла Геллия, Лукреция Кара и др.), но и на сочинителей Нового времени, вплоть до «Антония Поссевина, славного генерала иеэувитцкаго». Для Игнатия несомненен был авторитет знаменитых университетов (в Венеции, Патавии, Париже, Лондоне, Лунде, Праге и даже Риме), в которых «греческое учение… и до днесь поучается вместе с латинским». Общая культурная основа, общие корни европейской науки были важнее для автора, чем конфессиональная принадлежность ученых и учебных заведений . Подобные рассуждения Игнатия не мешали Иоакиму всячески способствовать церковной карьере ученого. Возможно, что выходцы из московских дворянских родов Савелов и Римский–Корсаков были знакомы давно, но тесный контакт между ними прослеживается с начала 1680–х гг., когда полемическое сочинение Игнатия в защиту греческого языка так или иначе способствовало борьбе сторонников патриарха против проекта Московской академии царя Федора и Сильвестра Медведева. |
| Иоаким не прогадал, возвысив ученого сибиряка. Тот сумел опереться на приходских священников, снабдить приходские церкви новоисправленными книгами, а там, где не помогало убеждение, — бестрепетно прибегал к силе светской власти. В стремлении привести церковную жизнь епархии к московскому образцу Афанасий даже завел в Холмогорском Преображенском соборе Чиновники архиерейского служения — подобные тем, что составлял для патриарха в Москве Игнатий Римский-Корсаков. Созданная Афанасием при архиерейском доме библиотека почти в пять сотен томов была в значительной мере плодом его вдумчивой и усердном собирательской работы. Архиепископ подобрал и обучил замечательных книгописцев, оформителей и реставраторов рукописей, качество работы которых выше всяких похвал. Книги для переписки Афанасий подбирал лично во время поездок в Москву — в библиотеках патриарха, Кариона Истомина, Игнатия Римского-Корсакова, — а также в книгохранилищах Соловецкого, Сийского и других монастырей. История и современная литературная публицистика занимали в библиотеке Афанасия весьма видное место. Развернув с самого начала своего архиерейского служения масштабное каменное строительство в епархии, Афанасий выписал из патриаршей библиотеки специальную книгу по архитектуре, заказал рисунки храмов и лично наблюдал за работой каменщиков. В связи с книгописным делом возникла у него потребность в миниатюристах-изографах, затем образовалась иконописная мастерская, причем имена художников были занесены в архиерейскую летопись. При всех заботах архиепископ успевал наезжать в Москву и оставался в курсе важнейших событий. Уже после кончины патриарха Иоакима Афанасий сопровождал Петра I в поездках по Северу и написал записки " О высочайших пришествиях... Петра Алексеевича... на Двину к Архангельскому городу, троекратно бывших " . Ему же приписывают сведение в книгу материалов об Азовских походах (которым занимался Карион Истомин и весьма интересовался Игнатий Римский-Корсаков, поместивший книгу " Вести из-под Азова " в свой летописный свод). |
| В панегирическом " Свидетельстве ко образу... Софии — Премудрости Слова Божия о Российском благословенном царствии " Игнатий показал, что хорошо понимает зависимость направления внешнеполитической активности России от состава ее правительства, в особенности связывая свои надежды с мудростью царевны Софьи. " Свидетельство " Римского-Корсакова, содержащее наивысшую для всей панегиристики периода регентства оценку Софьи Алексеевны , было написано к 15 августа 1689 г. (предварительный вариант, возможно, раньше). Это было время, когда авторы похвальных сочинений адресовались уже к Петру и его приближенным, самый решительный момент борьбы за власть " в верхах " , начало свергнувшего царевну переворота. Неизвестно, успел ли Игнатий публично прочесть свое сочинение, но нам доподлинно известно, что он его не скрывал: буквально в эти дни книжный, подписанный автором вариант " Свидетельства " " был переписан для Афанасия Холмогорского — видного сторонника Петра . Темой панегирика Римский-Корсаков избрал весьма популярное в литературе толкование образа Софии—Премудрости Слова Божия в новгородской редакции (Христос на престоле с предстоящими). Сей образ невидимого Божьего царствия знаменует, по мнению автора, видимое царство Господа — Российское государство. Центр его — София — Премудрость — знаменует царевну Софью Алексеевну, держащую " скипетр самодержавства и седящую на престоле отеческом царствия своего Российскаго " . Это в высшей мере отвечало интересам сторонников царевны, мечтавших о ее коронации. Такое соотношение политических сил при правительстве регентства, такое " царствование " " есть величайшее дарование свыше всему государству, " всея Великия и Малыя и Белыя России обитателям " , — заключал Игнатий свое смелое сочинение. Как видим, Римский-Корсаков действительно пришел в столкновение с победившим вскоре петровским правительством; но не с Петром I и его преобразовательными намерениями, как может показаться на первый взгляд, а с группировкой правивших именем юного государя консервативных бояр, вплоть до смерти царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной не желавших делиться властью с молодым царем. |
| " Мужественно, храбрым и смелым сердцем, шествуете на поганых татар, — говорил Римский-Корсаков, — и да поревнуете прежде храбрствовавшим и преславное государство и царство Российской земли расширившим " , как царь Иван Васильевич " приобрел с Божией помощью к Российскому царству царства татарские: Казанское, Астраханское и Сибирское " , как царь Алексей Михайлович Малую и Белую Россию, " от многих лет польским кралем похищенную... от уст зверя исторг " . С исторических позиций рассматривает Игнатий и святых заступников российского воинства. Так, апостол Андрей Первозванный должен, по его словам, выступить за россиян, раз в июле 1644 г. десница его была пренесена к царю Михаилу Федоровичу в Москву. Апостол Павел, при жизни учитель и строитель Церкви, на небесах поддержит новых ее защитников. Василий Великий " во святителях меч есть обоюдосекательный на еретиков и врагов Церкви Христовой " , конечно же, он поможет " тезоименному своему, царскому же верному слуге князю Василию, упросит у Христа Бога... простереть меч на варваров магометан и поженет их " . Залогом святости ратного дела нынешних воинов называет Римский-Корсаков земную деятельность святого Петра митрополита во славу Москвы, святого Алексия митрополита, " не убоявшегося... ордынских царей " , святых Ионы митрополита и Ионы архиепископа Новгородского, что предрекли князю Василию Васильевичу: " Ордынские цари не одолеют Российскую державу! " Вдохновляющим примером в земной жизни был святой Филипп митрополит, среди ужасов опричнины " положивший душу за московские народы и не попустивший разделиться Российскому царству " . Видит Игнатий над российским воинством благословение святого Сергия, «иже древле молитвою своею вооружил великого князя Дмитрия Иоанновича... татар победить». Оратор говорит о небесной помощи святых князей Бориса и Глеба сроднику своему Александру Невскому, " на неистовых немцев " . Святой князь Александр тоже приведен в пример бессмертного мужества, когда в сече с рыцарями " отступника краля... сам уязвил мечем в лицо " . В связи с историческими событиями упоминает Игнатий и Богородицу, помогавшую Мстиславу Удалому и другим ратоборцам. Ведь именно она " во время великого княжения... Василия. Димитриевича " обратила вспять от российских пределов орды Тамерлана! |
| Блестящий, европейского уровня знаток античной литературы, Игнатий в духе Возрождения считал, что ключом к высокой культуре служит чтение греческих оригиналов, тогда как пользование более распространенной латынью и национальными языками хотя и необходимо, но не столь почтенно для ученого. Если начетчик Евфимий видел в распространении латыни яд западных схизм, то Игнатий и в " ногайской " античной философии с мифологией не усматривал ничего пугающего. В апологии греческого языка и учености Римский-Корсаков ссылался не только на любимых им древних латинских авторов (Цицерона, Полибия, Авла Геллия, Лукреция Кара и др.), но и на сочинителей Нового времени, вплоть до " Антония Поссевина, славного генерала иеэувитцкаго " . Для Игнатия несомненен был авторитет знаменитых университетов (в Венеции, Патавии, Париже, Лондоне, Лунде, Праге и даже Риме), в которых " греческое учение... и до днесь поучается вместе с латинским " . Общая культурная основа, общие корни европейской науки были важнее для автора, чем конфессиональная принадлежность ученых и учебных заведений . Подобные рассуждения Игнатия не мешали Иоакиму всячески способствовать церковной карьере ученого. Возможно, что выходцы из московских дворянских родов Савелов и Римский-Корсаков были знакомы давно, но тесный контакт между ними прослеживается с начала 1680-х гг., когда полемическое сочинение Игнатия в защиту греческого языка так или иначе способствовало борьбе сторонников патриарха против проекта Московской академии царя Федора и Сильвестра Медведева. В 1682 г. строитель Соловецкого подворья в Москве Игнатий сотрудничал с патриаршим казначеем Тихоном Макарьевским (автором обширнейшего исторического сочинения — " Латухинской Степенной книги " ), а уже на следующий год стал архимандритом престижного Спасо-Ярославского монастыря, знаменитого своими книжниками и библиотекой. Назначение Римского-Корсакова архимандритом политически важного и любимого Иоакимом Новоспасского монастыря в сентябре 1684 г. ознаменовалось активным участием Игнатия в борьбе против влияния " иноверцев " в столице. |
|
|
