| в) барона Ивана Ивановича (рождение 1732 † 1811), вице-адмирала, члена адмиралтейств-коллегии и флота генерал-кригс-коммиссара, не имевшего детей от брака с княжною Елисаветою Михайловною Белосельскою. Барон Пётр Иванович (см. выше), от брака с Елисаветою Николаевною Жеребцовою, имел сына, статского советника барона Ивана Петровича, который женат был дважды, имел несколько сыновей 220 и дочь, баронессу Анну Ивановну, за графом Петром Фёдоровичем Буксгевденом. Герб (Общий Российский Гербовник, часть III, 6-й): щит разделён перпендикулярно на два поля, правое золотое, левое красное, и в нём двуглавый орёл, красный в поле золотом и золотой в поле красном, держит в каждой лапе одноцветное с полем знамя, с латинскою буквою Р, (заглавная буква имени Петра Великого). На щите дворянский серебряный шлем и на нём золотая баронская корона, на коей стоит, обращённый вправо, серебряный лебедь. Намет красный, подложенный золотом. Щит держат два воина в казацкой одежде семнадцатого века. 219 Высочайшим Указом 26 августа 1856 года возвращено баронское Российской Империи достоинство Алексею Ивановичу Черкасову. 220 Есть ещё дворянская фамилия Черкасовых, родоначальник коей, Мирон Никитич Черкасов пожалован от Царя Алексея Михайловича поместьем в 1652 году, а вотчиною, за усердную службу, в 1669 году. Пять потомков его владели населёнными имениями в 1699 году. Герб (Общий Российский Гербовник, часть VII, 106): щит разделён на четыре части, из коих 1-я и 2-я вдвое более 3-й и 4-й. В 1-й части, в красном поле, лук и стрела серебряные, крестообразно положенные; во 2-й части, в голубом поле, серебряный ключ, перпендикулярно, и на нём крыло. В 3-й части, в голубом поле, и в 4-й части, в красном поле, по две перпендикулярные золотые полосы в каждой. На щите дворянские: шлем и корона с тремя строусовыми перьями. Намет справа голубой, слева красный, подложен золотом. Читать далее Источник: Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым : в 4-х частях. - Санкт-Петербург : Тип. Карла Вингебера, 1854-1857./Ч. 1. - 1854 (на обл. 1855). - 350 с.; Ч. 2. - 1855. - 327 c.; Ч. 3. - 1856. - 523 c.; Ч. 4. - 1857. - 482 с. |
| эту деталь в свой вымысел. Писатель нарочито дразнит читателя: догадайся, что же тут было на самом деле. А на деле: нет границы между насмешничеством беса и рационалистическим бредом соблазнённого бесом безумца. Например: «гость» Ивана Фёдоровича иронически спародировал отчасти идиллическую фантазию Версилова (о самом Версилове, разумеется, и не подозревая) представив своего рода автором этой «пародии» самого Ивана: «О, я люблю мечты пылких, молодых, трепещущих жаждой жизни друзей моих (о жажде жизни, соблазняя Алёшу, говорил незадолго до того сам Иван.— М.Д.)! «Там новые люди,— решил ты ещё прошлою весной, сюда собираясь,— они полагают разрушить всё и начать с антропофагии. Глупцы, меня не спросились! По-моему, и разрушать ничего не надо, а надо всего только разрушить в человечестве идею о Боге, вот с чего надо приняться за дело! С этого, с этого надобно начинать— о слепцы, ничего не понимающие! Раз человечество отречётся поголовно от Бога (а я верю, что этот период— параллель геологическим периодам— совершится), то само собою, без антропофагии, падёт всё прежнее мировоззрение и, главное, вся прежняя нравственность, и наступит всё новое. Люди совокупятся, чтобы взять от жизни всё, что она может дать, но непременно для счастия и радости в одном только здешнем мире. Человек возвеличится духом божеской, титанической гордости и явится человеко-бог. Ежечасно побеждая уже без границ природу, волею своею и наукой, человек тем самым ежечасно будет ощущать наслаждение столь высокое, что оно заменит ему все прежние упования наслаждений небесных. Всякий узнает, что он смертен весь, без Воскресения, и примет смерть гордо и спокойно, как бог. Он из гордости поймёт, что ему нечего роптать за то, что жизнь есть мгновение, и возлюбит брата своего уже безо всякой мзды. Любовь будет удовлетворять лишь мгновению жизни, но одно уже сознание её мгновенности усилит огонь её настолько, насколько прежде расплывалась она в упованиях на любовь загробную и бесконечную»... ну и прочее, и прочее в том же роде. Премило!» (15, 83). |
| Другое свидетельство о «крайне развратной» жизни насельников выговских лесов, взятое г. Барсовым, из моей книги, принадлежит историку выговской пустыни и говорит о том, что некоторые (а не все, как выходит по рассказу г. Барсова, стр. 700) из живших в пустыне раскольников, запершихся при приближении солдат в часовне и находившихся в таком «запоре» около полугода, были «не без искушения и греха в запоре» (Истор. выг. пуст. стр. 657). По поводу этого свидетельства я считаю достаточным сказать следующее: то обстоятельство, что это свидетельство «истории выговской пустыни», несомненно указывающее на то, что даже во время гонений некоторые из раскольников предавались разврату, приведено мною в моей книге, прямо показывает, насколько справедливо уверение г. Барсова, будто бы я «пользовался «историей» Ивана Филиппова лишь настолько, насколько ее свидетельства отвечают моему взгляду, избегая тех показаний Филипова, которые выставляют жизнь выговцев в неблогоприятном свете» (стр. 699). Правда, г. Барсов говорит, что я привел рассматриваемое свидетельство Филипова «не в том месте, где ему быть следовало»; но если бы и согласиться с тем, что автор «Братьев Денисовых» с большим, чем я, искусством и правильностию расположил бы содержание первой главы моей книги, все же несомненно – то, что разбираемое свидетельство я привел не в доказательство целомудрия обитателей выговских лесов, и, значит, уверение г. Барсова, будто бы я «отрицаю самое существование разврата» между ними, не имеет основания. Таким образом, из немногих данных, которыми г. Барсов подтверждает свою мысль о «крайне развратной жизни» насельников выговских пустынь и лесов до основания выговского монастыря, одно только свидетельство историка выговской пустыни говорит в пользу его взгляда. А так как, это свидетельство Ивана Филипова о том, что некоторые из молодых («все люди стали молодые») раскольников предавались разврату даже вовремя гонений на раскол, приведено и в моей книге, так как с другой стороны в ней же прямо замечено мною, что «требование беспоповцами всеобщего девства вело иногда молодых людей к искушению» (Сем. жизн. 1, стр. 20) – и что в г самую первую пору появления беспоповщины в некоторых местах встречались между беспоповцами лица, которые, не смотря на обеты девства, грешили против целомудрия (стр. 31); то из-за чего же и о чем собственно ведет спор со мною г. Барсов? |
| П.В. Долгоруков Васьковы Предок их, Иван Михайлович Васьков, упоминается в дьяках в 1550 году. Пять Васьковых, ярославских дворян, ранены при осаде Смоленска в 1634 году: Яков и Иван Семёновичи, Борис Верещагич, Сила Иванович и Роман Фёдорович; первые четверо умерли от рань. Одиннадцать Васьковых владели населёнными имениями в 1699 году. Иван Григорьевич, за усердную службу, пожалован, от Царя Алексея Михайловича, в 1672 году, вотчиною в верейском уезде. Сын его Фёдор Иванович, служа в гренадерской роте преображенского полка, содействовал восшествию на престол Императрицы Елисаветы Петровны, 25 ноября 1741 года; переведён в лейб- кампанию, и пожалован деревнею в пошехонском уезде. Внук его Иван Кузмич был действительным статским советником и костромским вице-губернатором. Он женат был на дочери генерала от инфантерии Ивана Варфоломеевича Ламба, и старшему сыну их, Ивану Ивановичу, Император Александр I дозволил, в 1816 году, именоваться Васьковым-Ламбом. Из других сыновей Ивана Кузмича, Василий Иванович ныне костромский уездный предводитель дворянства, а Фёдор Иванович († 15 декабря 1855), был генерал-майором и губернатором в Новгороде; потом начальником костромского ополчения, и в этом звании скончался. Герб (Общий Российский Гербовник, часть VI, 70): щит разделён перпендикулярно на две половины. В правой половине герб лейб-кампанцев: в чёрном поле три пятиугольные серебряные звезды, и между ними золотое стропило, с тремя на нём горящими гранатами. Левая половина герба разделена на три пола двумя диагональными линиями, исходящими из правого верхнего угла: правое поле зелёное; среднее золотое, левое красное, и в них серебряная шпага, остриём к левому верхнему углу. На герба дворянский шлем; на нём лейб-кампанская шапка с четырьмя строусовыми перьями, двумя красными и двумя белыми, и с каждого бока орлиное крыло с тремя на нём пятиугольными серебряными звёздами. Намет справа красный, подложенный серебром; слева чёрный, подложенный золотом. Читать далее Источник: Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым : в 4-х частях. - Санкт-Петербург : Тип. Карла Вингебера, 1854-1857./Ч. 1. - 1854 (на обл. 1855). - 350 с.; Ч. 2. - 1855. - 327 c.; Ч. 3. - 1856. - 523 c.; Ч. 4. - 1857. - 482 с. Поделиться ссылкой на выделенное |
| (21) См.: 273. - 1614 Мая 23. Память стрелецким головам, отправленным из Самары под Астрахань, с выговором за медленность их от пути и с приказанием поспешить походом, для, скорейшего соединения с стрелецким головою Васильем Хохловым и наблюдения за действиями Заруцкого//Там же. - С. 441 - 442. (22) 279. - 1614 Мая 27. Отписка стрелецких голов воеводам князю Ивану Одоевскому и Семёну Головину, о приходе их с ратными людьми в Астрахань, о побеге оттуда Заруцкого и Марины, и о разбитии стрелецким головою Хохловым казацких шаек под Астраханью//Там же. - С. 445. (23) См.: 17. - 1614 Июня 1. Отписка стрелецкого головы Хохлова воеводам князю Одоевскому и Головину, о распоряжениях, сделанных им для встречи их и приёма в Астрахани//Там же. - С. 16 - 17.; 280. - 1614 Мая 29. Отписка воевод князя Ивана Одоевского и Семёна Головина стрелецкому голове Василью Хохлову, о порядке встречи и приготовлении им для постоя домов в Астрахани, и проч.//Там же. - С. 446. (24) 280. - 1614 Мая 29. Отписка воевод князя Ивана Одоевского и Семёна Головина стрелецкому голове Василью Хохлову, о порядке встречи и приготовлении им для постоя домов в Астрахани, и проч.//Там же. - С. 446. (25) См.: Там же. - С. 446. (26) Там же. - С. 447. (27) 17. - 1614 Июня 1. Отписка стрелецкого головы Хохлова воеводам князю Одоевскому и Головину, о распоряжениях, сделанных им для встречи их и приёма в Астрахани//Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. - Том третий. - С. 16. (28) И.М. Покровский ошибочно писал, что В.Д. Хохлов ответил 4 июня 1614 г. (См.: Покровский И. Указ. соч. - С. 634.) (29) См.: 17. - 1614 Июня 1. Отписка стрелецкого головы Хохлова воеводам князю Одоевскому и Головину, о распоряжениях, сделанных им для встречи их и приёма в Астрахани//Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. - Том третий. - С. 17. (30) См.: 29. - 1614 Июня. Отписка Астраханских воевод князя Одоевского и Головина Терскому воеводе Головину, о отступлении их в Астрахань и о приведении к присяге на Терке служилых и жилецких людей//Там же. - С. 27. |
| Эта просьба царя к митрополиту Неофиту имела успех. Как видно из статейного списка посла Нестерова, Неофит тайно являлся к послу в Константинополе и сообщал ему разные вести. Впрочем, с этою же целью являлись к Нестерову и другие духовные особы, как, например, кесарийский митрополит Феодосии и филиппопольский Гавриил 351 . Служили в Константинополе нашим послам и многие другие лица, которые по большей части были посредниками между патриархами и нашими послами, а иногда служили и самостоятельно. В 1629 году прибыли в Москву два грека, Константин и Федор Ларевы, которым дано было сорок соболей в шестьдесят рублей за то, что они в Цареграде у государевых посланников о делах их промышляли. В статейном списке посла Украинцева значится в числе расходов: Иерусалимского патриарха архимандриту Макарию дана пара соболей двухсотрублевого достоинства, так как он приносил от патриарха разные ведомости; сербянину старцу Григорью, который прислан был от него же, святейшего патриарха, к посланником со всякими ведомостями почасту, дана пара соболей двухсотрублевого достоинства 352 . В 1642 году наши послы писали про службу им послам в Константинополе грека Ивана Петрова Тафрали: «А во Царегороде он, Иван, служил тебе, царю, от истинна сердца верою и правдою и о твоих государевых делех вседушно радел и промышлял, на салтанове и на визиреве дворех – везде имел друзей. Ныне у салтана и у визиря ближний человек Речепага жалует иво добре и во всяких делех верят ему, а к нему, Ивану Петрову, Речеп-ага приятлив... и никоторый греченин того не ищет, как он, Иван, во всяких твоих государевых делех радеет, и для того многие гречане его, Ивана, ненавидят, зависти ради» 353 . Один из таких агентов, работавших государю в Константинополе, именно архимандрит Амфилохий, так изображает свою службу в одной из своих грамот государю (1649 года): сообщив разные политические вести и рассказав о нестроениях в патриархии вследствие частой смены патриархов, Амфилохий далее говорит: «Еще объявляем тебе, великому и праведному царю, что в таких нужных и смутных временах, я, богомолец твой, от твоей государской службы не отлучался никогда и по силе моей в таких страшных часах во всякой мере твоему государеву послу помощь оказывал писанием моим Вселенскому патриарху Парфению – посол твой мою к тебе государю прямую службу сам ведает. |
| Дворянский род Пальчиковых заметно проявил себя в России в эпоху " смуты " начала XVII века. Сообщается, в частности, что отец Гордея Афанасий был в своё время направлен царём Борисом Годуновым в Польшу, дабы изобличить во лжи " расстригу " - будущего Лжедмитрия I. Сам же Гордей поддерживал царя Василия Шуйского в его борьбе против Лжедмитрия II и отвечал за сбор средств в составе второго ополчения. Позднее, как голова казанского стрелецкого приказа, по распоряжению воеводы князя Ивана Одоевского он выследил и преследовал до Медвежьего острова на реке Яик (Урал) одного из главных смутьянов - атамана Ивана Заруцкого, в " обозе " которого находились Марина Мнишек и " ворёнок " . " Узнав, что Заруцкий бросился на Яик, - писал известный русский историк С.М.Соловьёв, - Одоевский 6 июня года] отрядил туда двух стрелецких голов, Пальчикова и Онучина, для поимки; 23 июня посланные настигли беглецов и начали битву, собственно, не с Заруцким, но с его хозяевами - козаками, атаманом Усом с товарищи, потому что этот Ус владел всем, а Заруцкому и Марине не было ни в чём воли. Пальчиков и Онучин осадили козаков в их городке, и те, видя крайность, принуждены были бить челом, целовать крест государю Михаилу Фёдоровичу и выдать Заруцкого с Мариною, сыном и чернецом Николаем. Это было 25 июня. Пленников привезли в Астрахань, откуда немедленно же отправили в Казань, потому что, писал Одоевский, в Астрахани мы их держать не смели для смуты и шатости. Заруцкий был отправлен отдельно от жены; Марину провожали 600 стрельцов, Заруцкого - 230; в случае нападения сильнейшего воровского отряда провожатым велено было побить пленников. Из Казани их отправили в Москву, здесь Заруцкого посадили на кол, сына Марины повесили; сама Марина умерла в тюрьме, с горя - по московским известиям, а по польским - была утоплена или задушена " . Проявивший себя героем в боях со смутьянами Гордей Пальчиков был дарован Царем поместьем в починке Конбинском под Малмыжем, которое в дальнейшем отошло к его младшему брату Ивану и племянникам. Однако, как оказалось, земные битвы за Русскую державу оказались для Г.А.Пальчикова не последними. Сегодня, почти четыре века после своего земного упокоения, он вновь ведёт решительный бой за заслуженное им при жизни право оставаться в памяти потомков - право, которое у него из-за преступного равнодушия и по историческому недомыслию хотят отнять. |
| Итак, молодой боярин Фёдор Никитич Романов жил в Москве в своё удовольствие. На улице Варварке, которая в ХХ веке много лет – видимо, в назидание боярам Романовым – носила имя Степана Разина. Голландский путешественник Исаак Масса вспоминал про него: «красивый мужчина, очень ласковый ко всем и такой статный, что в Москве вошло в пословицу у портных говорить, когда платье сидело на ком-нибудь хорошо: «второй Федор Никитич»» А ещё тот голландский шпион пересказал слух о том, что царь Фёдор Иоаннович перед смертью буквально передал скипетр своему тёзке Романову. Слух устойчивый, который, по всей видимости, сами Романовы и распускали. Когда умер набожный царь Фёдор, последний Рюрикович, Фёдору Романову исполнилось 44 года. Преклонный, даже запредельный возраст по тем временам, но расцвет для политика, если Бог наделил его здоровьем. Он к тому времени стал опытным управленцем, успел повоеводить. Вызывал уважение в дворянской среде приятным обхождением и мягкой твёрдостью. Словом, человек, рождённый властвовать. Это и тревожило Бориса Годунова, нового царя. Он видел в Романовых опасных конкурентов и не без оснований, а Фёдора Никитича невзлюбил со времён Ивана Грозного. Родовитые бояре считали нового самодержца выскочкой, он же не был царём по рождению, не был природным царём. Годунов отвечал им жёстко, показывал, кто в доме хозяин. Фёдор Романов не скрывал властолюбия – и сразу подпал под подозрение. Он-то считал себя выше Годунова! Как-никак, родственник природного царя, и красив, и латыни учён. Но политический опыт Бориса был оружием неотразимым. Годунов приблизился к трону ещё во времена Ивана Грозного, многому научился у первого русского царя. А уж при Фёдоре правил, как всесильный премьер-министр – и не без пользы для государства. Словом, пришлось Фёдору Никитичу несладко. Борис Годунов. Автор: Сергей Присекин. 1993 Царь Борис Фёдорович, как и положено амбициозному государственному деятелю, ценил соглядатаев и доносчиков. Они позволяли ему видеть сквозь стены. За доносы щедро награждал серебром, мехами и поместьями. В свите бояр Романовых шатался дворянин по фамилии Бартенев. Служил он у них, между прочим, казначеем. Тайно он явился к Семёну Годунову и предложил свои услуги. Они сговорились. Вскоре Бартенев подложил в тайник Романовых каких-то отравленных кореньев. Начался сыск, а слухи пошли один другого страшнее. |
| Если я «приравнял», как выражаетесь вы, к подобным господам Алексеева, мне думается, я нимало не оскорбил его, а только сказал правду; так как и он, как я доказал вам, смотрел на брак не как на таинство, а как на естественный, или гражданский союз, и церковному венчанию брака не приписывал никакого существенного значения. Если же вы скажете, что Алексеев требовал неразрывности брака, о чем и говорится во 2 положении, между тем как современные ревнители женской эмансипации, которых я имел в виду, всего более и вооружаются против неразрывности брака, – я отвечу вам на это, что оттого я и не сказал, что Алексеев учил о браке так же, как учат о нем современные ревнители женской эмансипации, но – подобно. Будьте же внимательны к чужим словам и выражениям; они говорятся и пишутся не наобум. в) В подтверждение той мысли, будто отзыв мой об Алексееве и его учении не только неверен и оскорбителен для него, но даже противоречит моим собственным словам, характере учения и деятельности этого замечательного человека, сказанным в другом месте моей книги, вы ссылаетесь на следующие слова: «потому ли, что учение защитников всеобщего девства со всеми основаниями, на которых оно утверждалось, будучи сопоставлено с учением Ивана Алексеева о браке, являлось в глазах людей непредубежденных и беспристрастных слишком натянутым и фальшивым, или потому, что нужда брачного сожития слишком живо чувствовалась невольными девственниками, вследствие господствовавшего в среде их разврата, только все, что было в беспоповщине более честного и способного на принятие слова истины, стало на сторону Алексеева и готово было воспользоваться его советами в устроении своей жизни» (вып. 1, стр. 149). Приведя это место, вы спрашиваете с недоумением: «каким же дивом «слово истины» оказалось на стороне Ивана Алексеева, который, по вашему же мнению, признавал брак не за таинство, а за гражданский союз, сходился в своем воззрении на брачный союз со взглядами ревнителей женской эмансипации и в этом именно пункте своего учения явился, как вы выразились, истым раскольником? Слово истины и гражданский брак! Слово истины и эмансипация женщин! Слово истины и истый раскол!» |
| P., 1985; Lowick N. M. Coinage and history of the Islamic world. Aldershot, 1990; Spengler W. F., Sayles W. G. Turkoman figural bronze coins and their iconography. Lodi, 1992. Vol. 1: the Artuqids; 1996. Vol. 2: the Zengids; Album S. Sylloge of Islamic Coins in the Ashmolean Museum. Oxf., 2002. Vol. 1: the Pre-Reform Coinage of the Early Islamic Period; idem. Checklist of Islamic Coins. St. Rosa (Calif.), 20113; Фёдоров-Давыдов Г. А. Денежное дело Золотой Орды. М., 2003; Whelan E. J. The Public Figure: Political Iconography in Medieval Mesopotamia. L., 2006; Foss C. Arab-Byzantine Coins: an Introd., with a Catalogue of the Dumbarton Oaks Coll. Wash., 2008. Русская нумизматика. Лит.: Георгий Михайлович [Романов], вел. кн. Корпус рус. монет. СПб., 1888-1914, 2003р. 11 т.; Орешников А. В. Рус. монеты до 1547 г. М., 1896, 1996р; Спасский И. Г. Рус. монетная система. Л., 19704; он же. Рус. золото: Сб. избр. ст. СПб., 2013; Сотникова М. П., Спасский И. Г. Тысячелетие древнейших монет России. Л., 1983; Уздеников В. В. Монеты России, 1700-1917. М., 1985; он же. Монеты России XVIII - нач. XX в.: Очерки по нумизматике. М., 1994; Мельникова А. С. Рус. монеты от Ивана Грозного до Петра Первого. М., 1989, 2012п; она же. Очерки по истории рус. денежного обращения XVI-XVII вв. М., 2005; Гайдуков П. Г. Медные рус. монеты кон. XIV-XVI вв. М., 1993; он же. Рус. полуденги, четверетцы и полушки XIV-XVII вв. М., 2006; он же. 700-летие рос. рубля и кр. обзор развития средневек. рус. нумизматики//Российский рубль: 700 лет истории. СПб., 2017. С. 5-15; Мельникова А. С., Уздеников В. В., Шиканова И. С. Деньги в России: История рус. денежного хозяйства с древнейших времен до 1917 г. М., 2000; Волков И. В., сост. Рус. нумизматика и история денежного обращения XIV - нач. XX вв.: Мат-лы к библиогр. 1901-2000 гг. М., 2001; Зайцев В. В. Рус. монеты времени Ивана III и Василия III. К., 2006; он же. Рус. монеты XIV-XVII вв.: Очерки по нумизматике. М., 2016; Янин В. Л. Денежно-весовые системы домонг. Руси и очерки истории денежной системы средневек. Новгорода. М., 2009; Гайдуков П. Г., Калинин В. А. Древнейшие рус. монеты//Русь в IX-X вв.: Археол. панорама. М.; Вологда, 2012. С. 403-436; Бауэр Н. П. История древнерус. денежных систем IX в.- 1535 г. М., 2014. М. Н. Бутырский Рубрики: Ключевые слова: БРИТАНСКИЙ МУЗЕЙ богатейшее собрание древностей различных эпох и цивилизаций и крупный научно-исследовательский центр в Лондоне |
|
|
