| «Отечество», т. е. Польша, потрясалось не раз. Если многие православные получали мученический венец, то было много и таких, которые не шли по пути, указанному митрополитом, а предпочитали другой, давно известный. Одно за другим поднимались гайдамацкие восстания, заливавшие Польшу кровью и усмиряемые поляками со зверской жестокостью. В эту тяжелую годину, беспрестанно оплакивая страдания своей паствы, митрополит Иов с великим достоинством руководил Западнорусской Православной Церковью. Отличаясь добродетельной жизнью, он так щедро подавал милостыню, что современники называли его «Иоанном Милостивым». В то время, когда, по словам Сапеги, «глупый народ лучше хочет быть в турецком подданстве, чем терпеть такое притеснение своей веры», мудрый политик Иов мысленно обращался в другую сторону – к единоверной России. В 1625 году он обратился в Москву с просьбой о защите, но Русское государство еще не оправилось от потрясений Смутного времени и не смогло оказать нужной помощи. Однако стремления митрополита Иова не могли не повлиять на умы его современников. Недаром впоследствии его родной Михайловский монастырь так поддерживал Богдана Хмельницкого в борьбе за объединение с Россией. Много потрудился митрополит Иов и для улучшения внутреннего состояния своей митрополии. Был он, по словам святителя Димитрия Ростовского , «благочестив и премудр, в божественном Писании искусен». «Не должно гневаться на младших и низких степенью клириков, – писал он в «Советовании о благочестии», – если они архиереям и другим начальникам напоминают что-нибудь или от чего предостерегают». Митрополит Иов был другом и наставником будущего митрополита Петра (Могилы , † 1646). При его содействии последний принял монашество и по его завещанию соединил лаврскую школу с Братской Богоявленской, положив таким образом начало знаменитой Киевской духовной академии. Труды: Диалог о православной вере. – 1606 г. Оправдание невинности (послание к Сигизмунду III). – 1621. Окружная грамота от 15 декабря 1621 года или Советование о благочестии. |
| В 1628 году, под председательством православного Киевского митрополита Иова Борецкого составлен был в Киеве собор для рассуждения о делах церковных, и в том числе в особенности по вопросу об отступничестве бывшего православного архиепископа Полоцкого, известного Мелетия Смотрицкого, принявшего было унию и теперь снова пожелавшего возвратиться к Церкви православной. – На этом соборе вместе с друПми находился в Киеве и Преподобный Иов Почаевский , и здесь имел утешение быть свидетелем отречения Мелетиева от латиноунитских заблуждений, хотя и временно порадовавшего тогда Церковь православную. На другой день после собора, от лица его было издано синодальное объявление, в котором все бывшие на соборе торжественно заявляли, что они твердо стоят в восточной православной вере, не мыслят об отступлении в унию и под клятвой обещаются не отступать, и к тому же увещевают весь народ православный. В числе прочих это объявление подписал и Преподобный Иов, по своему схимническому имени: «Иоанн Железо Игумен Почаевский». Не менее замечательна была и внутренняя жизнь Преподобного Иова. В Лавре Почаевской и доселе сохранилась природная каменная пещера, в которую можно пролезть только ползком и то человеку самого тощего сложения. В этой пещере Преподобный Иов проводил нередко целые дни, а иногда и всю седмицу, на молитве, без всякой пищи и пития, предаваясь богомыслию. Досифей присовокупляет к этому, что от долгих неустанных стояний на молитве ноП у преподобного отекали и покрывались страшными язвами, так что тело отпадало от костей. В одну ночь, когда Угодник Божий молился таким образом в своей пещере, необычайный небесный свет внезапно озарил ее и в течение более двух часов отражался на соседней церкви Успения Божией Матери к ужасу Досифее, сподобившегося быть свидетелем этого чудного явления 10 . В обхождении с друПми Преподобный Иов был всегда кроток, миролюбив и до того молчалив, что, по сказанию Досифее, только и можно было слышать от него «аки реку» молитву сию: Господи Иисусе Христе помилуй мя.... Однажды ночью, обходя монастырские строения, Преподобный застал на монастырском гумне человека, крадущего пшеницу. Угодник Божий не только не укорил вора за это, но сам помог ему поднять на плечи уворованный мешок с пшеницей, указав ему только на страшный суд, где каждый должен отдать Господу отчет в делах своих. |
| Гетман Сагайдачный На пожертвованной земле братство основало (или возобновило) монастырь, который был освящен во имя Богоявления Господня. При обители была создана школа, которой впоследствии будет суждено перерасти в знаменитую Могилянскую коллегию, и далее - в академию. Ктитором Братского Богоявленского монастыря стал гетман реестрового казачества Петр Конашевич-Сагайдачный, который украсил обитель великолепным Богоявленским собором (строительство храма было окончено около 1620 г., позднее он был перестроен на средства гетмана Мазепы; уничтожен по решению советских властей в 1935 г.). Обитель вскоре заняла весьма видное положение в Киевской митрополии. Подобно Львовскому и Виленскому братствам, Киево-Братский монастырь получил от Константинопольского патриарха право ставропигии. Первым строителем Братского монастыря стал Исаия Копинский, который перед тем обустраивал Густынскую обитель. Исаия не только начал работы по возведению главных построек в новоучрежденном монастыре, но и дал ему правила для устроения духовной жизни. Для организации школьного дела Киевское братство привлекло наиболее выдающихся деятелей православной культуры Западной Руси. Первым ректором братской школы стал Иван Матвеевич Борецкий. Православный шляхтич, уроженец села Бирча (или Борча) в Галиции, он ранее был дидаскалом (преподавателем) школы Львовского братства. Позднее Иван Борецкий принял священный сан, переехал в Киев, где снискал себе славу не только своей ученостью, но и высокими духовными качествами. В 1618 г. братия Михайловского Златоверхого монастыря избрала Борецкого своим игуменом, и он принял постриг с именем Иов (его супруга также стала монахиней). В Киево-Братской школе господствовали ярко выраженные антикатолические настроения, что приводило к доминированию здесь греческой богословской школы и сознательному, хотя и не безусловному, отвержению латинской учености. Это в значительной степени гарантировало школу Борецкого от латино-католического влияния, но в связи с упадком учености и у греков создавало немалые проблемы. Позднее их возьмется решать св. митрополит Петр Могила, который изберет противоположный путь в деле духовного просвещения, сделав его основой именно латинскую ученость, из которой долгим и сложным путем будет высвобождаться древняя православная основа. |
| Он основал и устроил по общежительному уставу до 5 монастырей во львовской епархии. Святостию жизни и страданием от униатов на Волыни особенно известен преп. Иов Железо († 1651), игумен сначала Дубенского, потом Почаевского монастырей. Благодаря такому духовному подъему в среде монашества, произошел заметный подъем и в среде самой иерархии. Среди них знаем Исаию Копинского, строгого аскета, устроителя нескольких монастырей, копавшего лично пещеры в бытность смоленским епископом, Исаакие Борисковича, долго жившего на Афоне, с 1620 г. епископа луцкого, и др. (Знаменский). Самым опасным для Православия было оскудение ея иерархии. Один за другим умерли оба епископа, Гедеон Балабан (в 1607) и Михаил Копыстенский (в 1612), в последнее время едва успевавшие посвящать священников на праздные места. Перемышльской епархией, после кончины владыки Михаила, овладели униаты. Во всей западной Руси за посвящением приходилось обращаться с требами к одному львовскому епископу Иеремии Тиссаровскому, успевшему добиться кафедры притворной присягой унии. Такое положение продолжалось до 1620 г. Тогда, на обратном пути из Москвы, прибыл в Киев патриарх иерусалимский Феофан, имевший полномочия от константинопольского патриарха заняться устройством западно-русской Церкви. Малороссийские казаки приняли первосвятителя под свою охрану «и обточиша его стражею, яко пчелы матицу свою». Киевскому братству он дал право ставропигии, остальным благословенные граматы. Патриарха просили поставить новых епископов. Он колебался сначала, опасаясь короля и ляхов. Но когда патриарха «взяли на рамена и опеку свою благочестивое войско и гетман Сагайдачный», то он согласился. Дабы придать крепость такому особенному восстановлению иерархии, к празднику Успения Пресвятые Богородицы в Киевской Лавре собрались по тайному сговору депутаты от разных областей Речи Посполитой. Патриарх ночью, в нижней подвальной церкви, при слабом освещении, под охраной казаков, совершил хиротонию семи епископов, из них одного как митрополита. Митрополитом был поставлен игумен киевского Михайловского мон. Иов Борецкий. Рукоположены были епископы в Полоцк, Владимир, Луцк, Перемышль, Холм и Пинск. Велико было негодование короля Сигизмунда III, когда он узнал об этих поставлениях. Иерархия была признана правительством незаконной, т. к. де она заняла кафедры еще живых епископов (униатских). Патр. Феофан был объявлен самозванцем и турецким шпионом. Ему грозила опасность. Казаки, во главе с Сагайдачным, провожали его до границы Валахии. Патриарх прощаясь убеждал всех стоять твердо за Православие, изрек анафему на епископов отступников и на мирян, упорно пребывающих в унии. Казакам он прочитал разрешительную грамату, сняв грех с тех, кто недавно ходил с Владиславом на единоверную Москву и убеждал их впредь этого не делать. Только митр. Иов мог действительно править, находясь в Киеве, под защитой казаков. Остальные епископы проживали тайно в разных монастырях, тоже преимущественно киевских, и секретно давали распоряжения. |
| Иова особенно смело и энергично действовал Мелетий Смотрицкий 724 , поставленный на полоцкую епархию. Поселившись в виленском братском монастыре Св. Духа, он совершал там посвящение духовных лиц, рассылал послания к православным и писал сочинения в защиту православной Церкви. Влияние Мелетия было так благотворно, что некоторые приходы в полоцкой епархии стали отпадать от власти полоцкого епископа, Иосафата Кунцевича. К сожалению Мелетию не доставало твердых религиозных убеждений – плод влияния виленской иезуитской академии и протестантских университетов Запада, где он учился. В то время среди православных и униатов бродила мысль о соглашении между собою: ее разделяли И. Рутский, И. Борецкий и др. Мелетий увлекся ею и постепенно склонился к унии. Изданная им «Апология» уже заключала в себе явно – католические воззрения и хулу на православную Церковь . Иов позаботился в 1628 г. соборно осудить соблазнительную для православных «Апологию», а самого Мелетия заставил проклясть ее и торжественно раскаяться в заблуждениях. Но его раскаяние было мимолетно. В том же году он письменно отрекался от того, что сделал на соборе 1628 г., и окончательно отпал от православия. Мысль о соглашении униатов и православных дошла до королевского двора и Сигизмунд повелел им собраться для этого на общий собор в 1629 г. (во Львов.); но православные отказались; сам Иов теперь уже не хотел вступать в переговоры с униатскими владыками. Иов скончался в 1631 г. и погребен в Киевомихайловском монастыре. Преемником ему был избран Исаия Копинский (1631 – 1633). Это был воспитанник острожской школы; с ранних лет постригся он в Киевопечерском монастыре и около пятнадцати лет провел в подвигах в Антониевой пещере, с 1615 г. сделан настоятелем новооснованного Богоявленского братского монастыря, в 1620 г. посвящен в епископа перемышльского и потом перемещен на епархию смоленскую и черниговскую. В сане епископа он заботился о водворении порядка в монастырях, своими руками копал пещеры и строил келлии; кроме того отличился горячею преданностью православной вере. |
| В конце 1623 киевский войт униат Федор Ходыка и его присные опечатали в Киеве некоторые православные храмы. Мт Иов сообщил об этом в Запорожскую Сечь, откуда гетман Калинник Андреев незамедлительно прислал отряд казаков на помощь православным единоверцам. Казаки, прибывшие в Киев в начале 1625 вновь распечатали церкви, заточили Ходыку и его помощников, а униатскому попу Ивану, который, как выяснилось, руководил акцией по закрытию православных храмов, запорожцы отрубили голову. Новый натиск католиков удалось погасить. Но надежды на легализацию Православной Церкви в Речи Посполитой, которые в православных вселил было сейм 1623, увы, полностью исчезли. Оказавшись в угрожающем положении, мт Иов и православные епы решают искать помощи в Москве. Еще ранее Иов Борецкий и другие малороссийские иерархи обращались в Москву за милостыней, откуда неоднократно получали щедрые подарки от царя Михаила Феодоровича Романова и пха Московского и всея Руси Филарета. В 1624 в Москву прибыл с письмами от мта Иова к царю и пху еп Луцкий Исаакий Борискович. Однако на сей раз он привез государю не только просьбу о материальной помощи, но и предложение принять Малороссию в свое подданство, дабы охранить православных от гонений со стороны католиков. Исаакия вновь щедро одарили дорогими подарками и выделили ему " милостыню " для Киевской митрополии, но принять его предложение не могли: Москва была еще слишком слаба после недавно пережитой смуты, чтобы затевать с Польшей новую войну. Истощенной России это было пока что не по силам. В обстановке вновь возникшей острой конфронтации некоторые представители как православных, так и униатов, стали искать пути к достижению взаимного примирения и согласия. Некоторые униаты не могли не сознавать, что уния обманула их ожидания, так и не уравняв их в правах с римо-католиками, но став орудием латинизации. На Рим и Варшаву роптали даже униатские епы, не получившие обещанных привилегий и ощущавшие себя католиками второго сорта. В то же время и некоторые православные деятели готовы были пойти на определенный компромисс с униатами, дабы положить конец насилию и гонениям, нормализовать церковную жизнь. |
| Папа Урбан VIII прямо призвал короля Сигизмунда покарать виновных в смерти Кунцевича. 19 человек, признанных виновными в гибели униатского архиерея, были казнены через отсечение головы (в их числе бургомистры: два витебских и один полоцкий). Около ста человек, бежавших из Витебска до прибытия туда карательного отряда, были приговорены к смертной казни заочно. Город Витебск был лишен Магдебургского права самоуправления, и даже городская ратуша в нем была разрушена. Папа Римский потребовал от короля отменить все прежние сеймовые акты, направленные на смягчение положения православных. Мелетий Смотрицкий, которому после смерти Кунцевича угрожала расправа, бежал в Киев, а оттуда отправился на Ближний Восток. Жестокое наказание православных жителей Витебска так вдохновило униатов, что они повсеместно перешли в новое наступление на Православную Церковь. Даже в Киеве греко-католики весьма осмелели, тем более, что после кончины гетмана Сагайдачного в 1622 г. позиции казачества ослабели, и это также вселяло в униатов уверенность в своей безнаказанности. В конце 1623 г. киевский войт униат Федор Ходыка и его присные опечатали в Киеве некоторые православные храмы. Митрополит Иов сообщил об этом в Запорожскую Сечь, откуда гетман Калинник Андреев незамедлительно прислал отряд казаков на помощь православным единоверцам. Казаки, прибывшие в Киев в начале 1625 г. вновь распечатали церкви, заточили Ходыку и его помощников, а униатскому попу Ивану, который, как выяснилось, руководил акцией по закрытию православных храмов, запорожцы отрубили голову. Новый натиск католиков удалось погасить. Но надежды на легализацию Православной Церкви в Речи Посполитой, которые в православных вселил было сейм 1623 г., увы, полностью исчезли. Оказавшись в угрожающем положении, митрополит Иов и православные епископы решают искать помощи в Москве. Еще ранее Иов Борецкий и другие малороссийские иерархи обращались в Москву за милостыней, откуда неоднократно получали щедрые подарки от царя Михаила Феодоровича Романова и патриарха Московского и всея Руси Филарета. |
| Но угодник Божии, так ревностно подвизавшийся против унии во время своей земной жизни, не оставил являть свою славу врагам православия и по своей кончине. В этом отношении особенно драгоценный памятник представляет для нас известная уже нам «книга чудес Божией Матери и стоики (Xiga Cudow)», в которой вместе с житием преподобного Иова и чудесами, нами уже описанными, как мы сказали (см. предисловие) записан и ряд чудес, совершенных преподобным Иовом в самый разгар униатского преобладания в Почаевской Лавре с 1737 по 1768 год. Так по описанию этой книги «року 1737, дня 22, но календарю римскому, по-нашему же 11 Ианнуария, при супериоре Лавры Гедеоне Козубском (1730–1736), пришла в монастырь некая пани Понровская с малолетними сыновьями и дочерью и просила дабы могла выслушать службы Божия. В это время старший сын её, десятилетний мальчик, спросил экклесиарха: «где почивает Иов Железо, о котором говорят, что он не святой?» Не зная, что ответить на это, экклесиарх обратился к отроку с вопросом: кто же это говорил тебе, что он не «святой?» Отрок указал на слуг, пришедших с его материю, и затем еще усерднее начал просить показать ему мощи блаженного. В след за ним пошла его мать и бывшие с нею. По все только посмотрели на раку преподобного, и, не воздав никакой чести мощам святого, собирались выйти из пещеры. Но лишь только они вышли внутрь пещерной церкви, как вдруг детище, зле глаголавшее о блаженном, оцепенело – руки крестообразно простирающе. Вместе с сим у него отнялся язык и все тело стало твердо, как деревянное. В ужасе мать и слуги схватили пораженное дитя и вынесли оное из церкви. Затем испросив воды из цельбоносной стопы, и окропивши ею тело дитяти и вливши немного оной в уста несчастного, на силу только «мало нечто» привели оное в чувство, и таким образом в дом свой еле живое взяли». 404 Спустя десять лет после этого 1718 года, октября 2 дня, при супериоре Лавры Варлааме Какойловиче (1743–1752), пришла в Почаев другая пани Агнесса из Борецких Пражмовская, с мужем своим Валентином Пражмовским, и по исповеди и святых таин причастии заявила под присягой, «что ей три раза являлся во сне велебный отец Иов Железо, однажды в белой одежде с пораненною головою, а другие два раза в облачении черном, и напоминал, чтобы она навестила его в Почаеве, где он почивает телом своим, и донесла местному настоятелю, что он (т.е. преподобный Иов) велебный слуга Божий достоин большей чести, и чтобы тело его было чтимо хоть каким-нибудь освещением». Вместе с сим Пражмовская сознала и утвердила подписью своей руки и засвидетельствованием мужа, что пред первым видением «велебного мужа Божия она часто болела головою и горячкою; когда же дала обет навестить «мужа Божия», то сейчас выздоровела и от горячки, и от лихорадки. Впоследствии она медлила исполнить обет; но снова к этому была побуждаема двукратным явлением блаженного, пока наконец не исполнила его воли». 405 |
| В 1626 г. монастырь сильно пострадал от пожара. Местных средств на восстановление его не хватало. Преподобный Иов обратился за помощью к Царю Михаилу Феодоровичу, отмечая важное значение обители при умножении врагов Православия на Волыни. Государь помог ему отстроить монастырь. Велико просветительное значение преподобного Иова. После разгрома, учиненного униатами и католиками при поддержке польских властей, единственной православной типографией на Волыни была Почаевская. Деятельный игумен стремился сделать все возможное на пользу Церкви. В 1618 г. было напечатано сочинение Кирилла Транквилиона, будущего архимандрита Черниговского, «Зерцало Богословия», направленное против латинян. Печатались проскомидийные листы для рассылки в церкви, послания архипастырей, молитвы. Наконец, – говорится в «Житиях святых», – преподобный Иов не только издавал чужие книги, но и сам, как поборник Православия, «писанием книг церковных упражняшеся»: в своих книгах, при свете Христова учения, преподобный выясняет чистоту и истинность вероучения Православной Церкви по сравнению с церковью католической и, главным образом, различными протестантскими сектами. Представляя твердыню Православия – Почаевский монастырь, преподобный Иов присутствовал на Соборе западнорусских епископов, архимандритов и игуменов, происходившем в 1628 г. в Киеве под председательством митрополита Иова Борецкого. Имя «Иоанна Железо» значится в числе подписей под объявлением Собора. Отцы его оповещали, что они твердо стоят в Православной восточной вере, не мыслят об отступлении в унию, под клятвой обещаются бороться с нею и увещевают к тому весь народ православный. Такова была церковно-общественная деятельность преподобного Иова. Исполняя этот свой долг в отношении Церкви и страдавшего под польским гнетом русского народа, он не оставлял, однако, любимых подвигов созерцания и уединения. Под схимнической одеждой он всегда носил власяницу и тяжелые вериги. Работал он как простой инок: садил деревья, делал прививки, насыпал плотины, подавая братии пример трудолюбия. Творил он непрестанно молитву Иисусову. |
| Захария избран был 20 ноября 1624 г. на место архимандрита Елисея Плетенецкого, скончавшегося 13 ноября. Король исполнил только последнюю просьбу и выдал (7 февраля 1625 г.) архимандриту Захарии Копыстенскому свою утвердительную грамоту, потому что об этом просили сами киево-печерские иноки . А первую просьбу оставил без внимания, и на сейме касательно русской веры и архиереев не сделано никакого решения . Митрополит Иов и его советники-епископы давно уже поняли, что нечего им ждать защиты и справедливости от польского правительства и, естественно, устремляли свои взоры к единоверной и единоплеменной Москве. Надобно допустить, что Иов еще вскоре после посвящения своего на митрополию сообщил о себе известие московскому государю Михаилу Федоровичу и патриарху Филарету Никитичу, потому что в 1622 г. прислал к тому и другому, как уже им известный, свои ходатайственные письма за митрополита Пелагонского Иеремию, проезжавшего чрез Киев в Москву для испрошения милостыни. К концу того же года отправил в Москву из своего лубенского Преображенского монастыря проживавший там епископ Исаия Копинский двух старцев с письмами к царю и патриарху (от 4 декабря), где, именуя себя «епископом и эксархою Малой Росии, земли Киевской» и горько жалуясь на притеснения от униатов, просил милостыни для себя и для 150 иноков и послушников своей обители. Царь и патриарх отвечали Исаии также письмами (от 14 сентября 1623 г.) и послали ему своего жалованья три сорока соболей. В августе 1624 г. Иов митрополит отправил в Москву три письма, одно к царю, другое к патриарху, третье к думному дьяку Грамотину, с Луцким епископом Исаакием Борисковичем, который ехал туда и по своему частному делу. В пограничном городе Путивле Исаакий заявил воеводам, что он поставлен во епископа Иерусалимским патриархом Феофаном и сначала жил в луцком Преображенском монастыре, но когда король польский в 1623 г., в Филиппов пост прислал в Луцк униатского епископа Иеремию Почаповского и там начали угнетать православных, а его, Исаакия, хотели даже убить, то он удалился в Киев, в Печерский монастырь и, купив себе в Волынской земле пустыньку, едет теперь в Москву за милостынею, чтобы устроить в той пустыне для своего местопребывания монастырек во имя Успения Пресвятой Богородицы. |
|
|
