| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИКТОР († ок. 290), мч. Марсельский (Массилийский) (пам. 21 июля). Воин-христианин В. происходил из сенаторского сословия г. Массилия (совр. Марсель, Франция), он был схвачен за отказ участвовать в языческих церемониях. Ни угрозы, ни обещания наград и почетного титула «друга Цезаря» не смогли склонить мученика к вероотступничеству. Сначала святой предстал перед 2 судьями, затем перед имп. Максимианом , к-рый убеждал В. принести жертву Юпитеру. Святого бичевали, затем заключили в темницу, где ему явился ангел Господень, укреплявший его в мученическом подвиге. Стражники, увидевшие сияние, исходившее из темницы, в к-рой был заключен В., уверовали во Христа и были казнены. На следующее утро святого снова подвергли пыткам, но не смогли добиться отречения от Христа и вновь бросили в темницу. Через 3 дня император призвал В. и стал склонять его к отречению. В., притворившись, что согласен припасть к ногам статуи Юпитера, приблизился к ней, и идол тут же рухнул. В. бичевали и мучили с помощью различных приспособлений для пыток. Наконец, палачи, видя, что все их усилия бесполезны, отрубили святому голову. Тела В. и 3 обращенных воинов были брошены в море, но волны вынесли их на берег. В. был похоронен христианами в гробнице, высеченной в скале. Память В. отмечена уже в Мартирологе блж. Иеронима (протограф сер. V в.) под 21 июля, где он ошибочно назван Виктором, пострадавшим в Александрии с мц. Стефанидой. В 417/8 г. Иоанн Кассиан Римлянин воздвиг близ Массилии на месте захоронения мученика муж. мон-рь в его честь (впосл. аббатство Сен-Виктор ). В VI в. о почитании В. упоминают Венанций Фортунат и Григорий Турский. Последний сообщает о существовании базилики во имя В. и о почитании его гробницы, у к-рой изгоняются бесы и мн. больные получают исцеление ( Greg. Turon. Glor. martyr. 77). Сведения о мученичестве В. известны в 3 версиях. Пространная версия («Страсти») издана болландистами в Acta Sanctorum («Деяния святых»), 2-я, краткая, известна в одной рукописи из Намюра, 3-я сохранилась фрагментарно. Сказание о нем, близкое к пространной версии «Страстей», помещено также в Мартирологе Флора. В кратких актах описывается только суд имп. Максимиана, к-рый фигурирует как единственный мучитель В. В «Страстях» упомянуты 2 судьи без указания имен, а в Мартирологах Флора (IX в.) и Адона (860) они названы Астерием и Евтихием. Флор пишет, что по приказу трибуна Астерия В. был брошен в темницу за отказ от службы и сопряженного с ней культа языческих богов. Из темницы святого чудесным образом вывел ангел, но мученик вторично был схвачен и представлен перед префектом Евтихием, к-рый отдал В. на растерзание зверям. Об имп. суде в Мартирологе Флора не упоминается. Рабан Мавр (842) по неизвестным причинам делает из воина В. епископа Массилии, что не находит подтверждения в др. источниках. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Прп. Петр Монемвасийский. Миниатюра из Евангелистария. Кон. X в. (греч. νλαβος от ναλαμβνω - воспринимать, возлагать [одежду]), часть облачения великосхимника (см. Схима , Постриг ) - перевязь, крестовидно возлагаемая на плечи, спину и грудь, образующая по форме Андреевский крест. Известен с IV в., первоначально надевался непосредственно на хитон , мог быть кожаным либо сплетенным из льняных или шерстяных нитей. А. стягивал одежду монаха, чтобы она не мешала во время работы, на что указывали в своих сочинениях прп. Иоанн Кассиан Римлянин , прп. Венедикт Нурсийский . Авва Дорофей дает А. символическое толкование: «Мы носим на раменах своих знамение креста, как говорит Господь: возьми крест свой и последуй Мне» (Поучение 1). Со временем А. становится гораздо просторнее и длиннее (одно из ранних изображений представлено на миниатюре с образом прп. Петра Монемвасийского в Евангелистарии - Sinait. gr. 204. Fol. 5, кон. X в.). Формуляры визант. Евхологиев предписывают возлагать А. на постригаемого в великую схиму поверх хитона, паллия и куколя (напр., Vat. gr. 1836. Fol. 58v, XI-XII вв.; Crypt. Γ. β. XLIII. Fol. 83, XI в.; Sinait. gr. 967, XIII в.- Дмитриевский. С. 229; Goar. P. 411; Εχολγιον τ Μγα. Σ. 213-214). Возложение А. может сопровождаться особыми литургическими формулами . Согласно М. Ваврику, древнейшая редакция формулы на возложение А. (IX-XII вв.) такова: «Восприемлет брат наш N аналав святой и ангельской схимы [образа], в качестве доспеха веры и надежды» (Αναλαμβνεται δελφς μν δενα τν νλαβον το γου κα γγελικο σχματος ες θρακα πστεως κα λπδος, ες τ νομα το Πατρς κα το Υο κα το Αγου Πνεματος - Wawryk M. P. 2-я редакция (X-XII вв.): «Брат наш N приемлет аналав во образ Распятия Господа нашего Иисуса Христа» (Ο δελφς μν δενα λαμβνει τν νλαβον ες τπον τς σταυρσεως το Κυρου μν Ιησο Χριστο) - c предваряющей молитвой: «Господи Боже наш, пригвоздивший рукописание грехов наших к животворящему Твоему Кресту» (Κριε Θες μν, προσηλσας τ χειργραφον τν μαρτιν μν τ ζωοποι σου σταυρ - Ibid . |
| Оборотная сторона радости Поглядев на лица большинства окружающих нас людей, мы вряд ли скажем, что они сияют радостью и источают свет. Отчего же они печальны? Святые отцы выделяют два вида печали – печаль ради Бога и печаль мирскую. Первая – это благотворное чувство сокрушения о содеянных грехах. Оно рождает стремление исправиться и, по мысли апостола Павла, «производит неизменное покаяние ко спасению». Вторая «производит смерть» (2 Кор 7: 10). Печаль мира сего весьма ядовита. Она соткана из целой гаммы ощущений: от элегии грусти, окрашенной в поэтические тона, до апатии, тоски и невыносимых душевных терзаний. Мирская печаль – исчадие гнева, следствие глубокого внутреннего недовольства из-за неисполненных или вовсе неисполнимых притязаний. Это бесплодное сожаление о реально или мнимо упущенных возможностях. Как указывает апостол Иаков, «желаете – и не имеете» (Иак 4: 2). Отсюда – огорчение, нетерпеливость, неблагодарность, малодушие, маловерие, ропот на Бога. Каковы поводы для мирской печали? Безденежье, нездоровье, конфликты, стрессы… Недаром поговорка гласит: «Кому-то супчик жидковат, кому-то жемчуг мелковат». Причиной мирской печали, помимо социально-психологических факторов, часто становятся и духовные. Когда диавол хочет сломать человека и вывести его из строя, он сжимает сердце, прогоняет покой и мутит душу беспросветной тревогой. Вскрывая корни печали, преподобный Иоанн Кассиан Римлянин уточняет: «Не всегда от вины другого происходит в нас возмущение, а больше от нашей порочности, потому что мы имеем в себе скрытные (сокрытые, неявные. – К. З.) причины оскорблений и семена пороков, которые, как только прольется на нашу душу дождь искушений, тотчас производят ростки и плоды». Что же такое «семена пороков» и какие «сорняки» они дают? Попробуем взглянуть на печаль – оборотную сторону радости – с позиций христианской психологии и медицины. Тревога Тревога – это печаль, спроецированная в будущее. Ощущая неопределенное беспокойство, безотчетные опасения, какую-то неясную, а тем более вполне осознанную угрозу, человек напряженно ожидает беду, даже катастрофу. Люди с высоким уровнем тревожности плохо реагируют на подобный стресс. Они и так не уверены в себе, беспомощны, легко расстраиваются, пугаются, приходят в смятение и замешательство. К этому присоединяются ночные кошмары, бессонница, одышка, сердцебиение, головокружение, тошнота. |
| Одиннадцатое собеседование аввы Херемона (первое). О совершенстве Глава 1 Во время пребывания нашего в Сирийском общежитии, когда мы, не довольствуясь первыми опытами веры, начали несколько преуспевать в ней и желать большей благодати совершенства, то вознамерились немедленно отправиться в Египет и проникнуть в самую дальнюю фивскую пустыню, в особенности посетить там тех святых, слава о которых носилась всюду, если не по ревности к подражанию им, то, по крайней мере, из желания узнать их. Итак, совершив путь водою, мы прибыли в египетский город Феннез. Поскольку жители этого города со всех сторон окружены частью морем, частью соленым озером и земли у них нет, то они занимаются одной морской торговлею, от которой приобретают богатство и все для себя необходимое, так что материалы для строения домов своих вынуждены привозить на судах издалека; ибо собственная земля не может им дать их. Глава 2. О епископе Архебие Бог, способствующий исполнению нашего желания, в одно с нами время устроил путь сюда блаженному и отличнейшему мужу, епископу Архебию. Отторгнутый от сонма отшельников, он поставлен был епископом города Панефиса (См Кн. 5, гл 37); но на всю жизнь свою постоянно сохранил расположение к уединению, так что нисколько не ослабел в прежнем своем смирении и не почитал для себя лестным то достоинство, в которое возведен был. Он ясно говорил, что не был способен к прохождению этого звания, в которое был призван, и скорбел о том, что отлучили его от отшельников, как недостойного быть в их обществе; потому что, пребывая в нем тридцать семь лет, никак не мог достигнуть чистоты их жизни. Этот муж, по прибытии нашем в город Феннез, куда привел его случай избрания тамошнего епископа, принял нас весьма благосклонно и ласково, и когда узнал о желании нашем посетить святых отцов в самых отдаленных странах Египта, то сказал нам: идите и посмотрите пока старцев, находящихся в недальнем расстоянии от нашего монастыря. Многолетняя жизнь их обнаруживается на согбенных телах их, и святость сияет даже в самом взоре их, так что одно воззрение на них может быть весьма поучительно. Не столько из слов их, сколько из самого примера их святой жизни вы можете научиться тому, о потере чего я скорблю и чего, как уже утраченного, не могу сообщить вам. Впрочем, думаю, что моя скудость несколько восполнится тем, если постараюсь, по крайней мере, указать вам, где вы можете удобнее найти искомую вами евангельскую жемчужину ( Мф 13, 46 ), хотя сам и не имею ее. Глава 3. Описание пустыни, в которой пребывали Херемон, Нестор и Иосиф |
| От автора Исповедник в понимании православного христианина – это искренне, преданно, глубоко верующий человек, готовый во Имя Господа нашего Иисуса Христа и ради Его святого Имени претерпеть все – даже до смерти, – но не отречься, не убояться, не поколебаться. Лишения, скорби, притеснения, преследования, гонения, мучения, меч – ничто не может отлучить его от Спасителя. Мудрый Филарет, Московский святитель (1867), как и во всем своем богословии, очень точно и очень ясно, причем предельно кратко, определил, что быть исповедником – это «значит открыто признавать, что мы содержим Православную веру, и, притом, с такою искренностию и твердостию, чтобы ни прельщения, ни угрозы, ни мучения, ни самая смерть не могли заставить нас отречься от веры в истинного Бога, и в Господа нашего Иисуса Христа» (Катехизис). И определение это нужно не просто для нашего знания, не для того, чтобы потешить самолюбие (читайте: увеличить свое греховное состояние), а очистить себя – спастись. – Сердцем бо веруется в правду, усты же исповедуется во спасение, – напоминает учитель языков святой апостол Павел ( Рим. 10:10 ). Два исповедника нашего времени – святитель Ковровский Афанасий (Сахаров , † 1962) и епископ Можайский Стефан (Никитин, 1963) – обращаются ныне к нам со своими глубоко духовными наставлениями о том, что есть едино... на потребу ( Лк. 10:42 ), что спасительно, что вечно. И словом, и примером своего жизненного подвига, который смело можно назвать святым, они учили нас и продолжают учить. Примечательно, что они оба пришли в этот мир в конце XIX века (святитель Афанасий – в 1887 г., а епископ Стефан – в 1895 г.) и ушли из него почти одновременно (епископ Стефан скончался после святителя Афанасия ровно через полгода). Были они близки не только по времени, но – что значительно ценнее – родны и по духу, по глубине святой Православной веры, по твердому стоянию в ней; крепко любили друг друга, стремились узреть друг друга и взаимно обогатиться. Святитель Афанасий тайно рукоположил Стефана (тогда Сергия) во диакона, а затем, во священника. Когда святитель Афанасий появился в Петушках, после многолетней страдальческой жизни в узах, епископ Стефан спешил посетить его и утешиться встречей, совместной молитвой. Это была та дружба, о которой еще в пятом веке сказал великий святой отец Церкви Востока и Запада Иоанн Кассиан Римлянин (435): она «обусловлена „одинаковым совершенством и добродетелью друзей“. Скрепленный этим условием союз вечен» ( К. Е. Скурат . Воспоминания и труды по Патрологии (I-V века). Том 1. Троицкий собор, г. Яхрома, 2006. С. 550). |
| преподобный Иоанн Кассиан Римлянин 11. О СТЕПЕНЯХ СОВЕРШЕНСТВА ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ, ПО ПОБУЖДЕНИЯМ К НЕЙ (Соб. 11-е) 1. Три побуждения заставляют людей подавлять страсти, именно: страх геенского мучения в будущем, или боязнь строгости законов в настоящем; надежда и желание получить царство небесное; наконец любовь к добродетели или добролюбие. Что страх заставляет гнушаться скверны зла, о сем говорится в Притчах: «страх Господень ненавидит неправды» (– 8. 13). Что надежда также удерживает от увлечения страстями, – о сем сказано: «не прегрешат вси уповающии на Него» ( Пс. 33, 23 ). О любви же сказано, что она даже не боится падения греховного: «любы николиже отпадает» ( 1Кор. 13. 8 ). Посему Апостол все дело спасения заключил в стяжании этих трех добродетелей, говоря: «ныне пребывают вера, надежда, любовь, – три сия» ( 1Кор. 13, 13 ). Вера, внушая страх будущего суда и мучений, отклоняет нас от скверны страстей; надежда, отторгая ум наш от настоящего ожиданием небесных воздаяний, заставляет презирать все плотские удовольствия; любовь, огнем своим воспламеняя в нас любовь ко Христу и к преуспеянию в духовных добродетелях, побуждает с совершенной ненавистью отвращаться от всего, что противно им. Хотя эти три добродетели все ведут нас к одному концу, т.е. побуждают воздерживаться от всего недозволенного; но степенями своего достоинства они много разнятся между собою. Две первые свойственные тем людям, которые, стремясь к преуспеянию, не восприняли еще сердечного их возлюбления; третья же исключительно принадлежит Богу, и тем людям, которые восстановили в себе образ и подобие Божие. Ибо один Бог творит все благое не из побуждений страха или воздаяния, но по единому благолюбию. «Вся сдела Господь Себе ради», говорит Соломон ( Прит. 16, 4 ), т.е. по благости Своей Он обильно изливает всякие блага на достойных и недостойных; поскольку не может быть ни огорчен обидами, ни раздражен беззакониями людей, как вечно совершенная и по природе Своей неизменная благость. 2. Посему, кто стремится к совершенству, тот с первой степени страха, собственно называемого рабским, должен постепенно восходить на стезю надежды. Здесь человек уподобляется уже не рабу, а наемнику; ибо действует в ожидании будущего воздаяния. Хотя он, уверенный в прощении грехов своих, уже не страшится наказания за них, а сознавая в себе добрые дела чает получить за них добрую награду; но не мог еще дойти до расположения свойственного сыну, который в полной уверенности в отеческом всещедром к себе благоволении, не колеблясь почитает своим все принадлежащее Отцу. |
| преподобный Иоанн Кассиан Римлянин 3. БОРЬБА ПЛОТИ И ДУХА (Соб. 4-е) 1. Есть брань в членах наших, как читаем у Апостола: «плоть похотствует на духа, дух же на плоть: сия же друг другу противятся, да не яже хощете, сия творите» (Гал, 5, 17). По промыслительному распоряжению Божию, она внедрилась как бы в самую природу нашу. И можно ли почитать ее иным чем, как не естественной как бы принадлежностью человеческого естества после падения первого человека, если она всем без исключения обща? Надлежит однако верить, что она имеется в нас по воле Божией, во благо нам, а не во зло, если она всем природна. Она оставлена в нас для возбуждения в нас ревнования о высшем совершенстве. 2. Слово «плоть» в сем месте должно принять не в смысле человека, как существа, а в смысле воли плотской, или худых пожеланий: равно и под словом «дух» разуметь надо не какое либо существо личное, а пожелания души добрые и святые. Такой смысл определил сам же Апостол, говоря так: «духом ходите, и похоти плотские не совершайте: плоть бо похотствует на духа», и проч. (там же, ст. 16. 17). Так как те и другие пожелания находятся в одном и том же человеке, то и ведется внутрь нас непрерывная междоусобная брань. Тогда как похоть плоти, главным образом стремящаяся к греховному, находит удовольствие в одном том, что относится к удовлетворению потребностей настоящей жизни; дух, напротив, весь желает прилепляться к делам духовным, оставляя даже самые необходимые потребности плоти, и желает предаться исключительно тем одним, не уделяя даже и малой заботы тленной плоти сей. Плоть услаждается изобилием и всякими удовольствиями; духу не приятно попечение даже о предметах естественных потребностей. Та желает насыщаться сном и наполняться пищей; этому так питательны бдения и посты, что он не хотел бы допускать сна и пищи даже и сколько нужно для жизни. Та желает изобиловать всякими богатствами; этот не доволен даже тем, что имеет малое количество хлеба на каждодневное употребление. Та желает нежиться и окруженной быть толпою ласкателей; этому отраднее жестокое житие и просторность неприступной пустыни, и не приятно присутствие смертных. Та пленяется почестями и похвалами человеческими; этому радостны гонения и обиды. |
| преподобный Иоанн Кассиан Римлянин 5. БОРЬБА С ВОСЕМЬЮ ГЛАВНЕЙШИМИ СТРАСТЯМИ 1. Изображая борьбу с восемью главными страстями, будем описывать свойства их, указывать причины, и предлагать пригодные против них врачества. а. Борьба с чревоугодием (Кн. 5) 1. Первая, в какую следует нам вступить, борьба есть – борьба с чревоугодием, или со страстью пресыщения. 2. Касательно образа воздержания в пище, или постничества, не может быть постановлено одинаковое для всех правило; потому что не у всех тел одинакова крепость, добродетель же сия соблюдается не одною силою души, но должна соразмеряться и с силою тела. Не для всех возможно соблюдать пост по неделям; некоторые не могут быть без принятия пищи более трех или двух дней, а иным трудно пробыть без пищи до заката солнца. Не для всех также питательны овощи, или зелья, или сухой хлеб. Еще – иному для насыщения нужно два фунта, а другой чувствует тяжесть, если съест фунт или полфунта. Но все воздержники должны иметь одну цель, чтобы, принимая пищу по мере способности, не вдаваться в пресыщение. Ибо не только качество пищи, но и количество расслабляет душу, возжигая в ней вредоносный, греховный огонь. 3. Какими бы яствами ни было насыщаемо чрево, от этого зарождаются семена похоти плотской, и ум, подавленный бременем яств, не бывает уже силен добре править кормилом рассуждения. Не одно чрезмерное употребление вина опьяняет ум, но и излишество всяких яств обыкновенно делает его шатким и колеблющимся, и лишает чистых и непорочных помышлений. Для Содомлян причиною их развращения и погибели было не одно пьянство, но и пресыщение чрева. Слушай, как Господь чрез Пророка укоряет Иерусалим ( Иез. 16, 49 ). От чего согрешила сестра твоя, Содома, если не от того, что ела хлеб свой досыта и пресыщения? поскольку чрез такое насыщение хлебом они разжены были неугасимым жаром похоти плотской, то по суду Божию были с неба пожжены серным огнем. Если таким образом их одна чрезмерность в употреблении хлеба по страсти пресыщения низвергла в стремнинную пропасть развращения, то что сказать о тех, которые, при цветущем здоровье тела, позволяют себе есть мяса и пить вино в непомерном количестве, употребляя их, не сколько требует немощь, а сколько внушает самоугодливое похотение. |
| преподобный Иоанн Кассиан Римлянин 8. О БОЖЕСТВЕННОЙ БЛАГОДАТИ И СВОБОДНОМ ПРОИЗВОЛЕНИИ, КАК ПРОИЗВОДИТЕЛЯХ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ 1. Мы всегда должны быть твердо уверены, что никак не можем достигнуть совершенства своими трудами и подвигами, хотя бы со всею неутомимостью упражнялись во всякой добродетели. Одни человеческие усилия не могут иметь такой цены и силы, чтобы возводить на высоту святости и блаженства, если Сам Господь не будет притом содействовать нам и направлять сердце наше к тому, что для нас полезно. Потому в каждое мгновение мы должны взывать к Богу с Давидом: «соверши стопы моя во стезях Твоих, да не подвижутся стопы моя» ( Пс. 16, 5 ), – дабы сей невидимый правитель духа человеческого обращал произволение наше к добродетели, так как оно более склонно к пороку, то по неведению добра, то по обольщению страстей. Это очень ясно выражено Пророком в одном стихе песни: «отриновен превратихся пасти: и Господь прият мя» ( Пс. 117, 13 ). Первым полустишием означается нетвердость нашего произволения; а вторым – всегда готовая нам помощь от Господа, Который всякий раз, как начинаем колебаться, простирает к нам руки Свои, поддерживает и утверждает, чтоб иначе с одним своим произволением не пали мы совершенным падением. – Так ни один праведник не имеет в себе достаточно сил стяжать праведность; непрестанно колеблется он и в каждое мгновение готов пасть. Потому милость Господня подкрепляет его рукой Своею, чтобы иначе, подвергшись падению по слабости произволения, совершенно не погиб он в падении своем (Собес. 3, 12). И кто будет столько самонадеян и слеп, чтоб думать, что не имеет нужды в непрестанном содействии Божием, когда Сам Господь в Евангелии ясно научает: «якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе: тако и вы, аще во Мне не пребудете: без Мене не можете творити ничесоже» ( Иоан. 15, 4. 5 )? Как же неразумно, даже святотатственно, присваивать какие-нибудь добрые дела своим усилиям, а не благодати и содействию Божию, когда Господне изречение свидетельствует, что без Его содействия никто не может приносить духовных плодов (– Соб. 3, 16)? |
| преподобный Иоанн Кассиан Римлянин 9. О МОЛИТВЕ (Соб. 9) 1. Надобно поставить для себя первою целью и верхом совершенства непрестанную молитву, опирающуюся на умирении души и чистоте сердца, для достижения коих подъемлется нами утруждение тела и держится сокрушение сердца. Связь между всеми сими деланиями и молитвою неразрывна и взаимна. Ибо как строй добродетелей (сих) ведет к совершенству в молитве; так они, – если молитва не завершит и не увенчает собою их всех, не могут пребыть твердыми и постоянными. Как без них не может быть приобретена и взойти к совершенству эта, о коей у нас речь, непрестанная, чистая и невозмутимая молитва; так и эти добродетели, в устроении жизни по Богу идущие впереди ее, не могут быть явлены в совершенстве без неусыпной молитвы. Посему мы не могли бы войти прямо в рассуждение о силе молитвы, завершающей собою здание всех добродетелей, если бы наперед не было нами по порядку означено и рассмотрено все, что должно быть отсечено или приготовлено, в видах стяжания ее, – или если бы, – по смыслу Евангельской притчи ( Лук. 14, 28–30 ), не было нами наперед расчислено и собрано все, что потребно для построения сего возвышеннейшего духовного столпа; что однако и будучи приготовлено, не пойдет в дело как следует, и не допустит правильно возложить над собою последних верхов совершенства, если прежде, по вынесении всякой нечистоты пороков, и выброшении обломков и мертвого мусора страстей, на живой и твердой земле сердца нашего, как бы на оном Евангельском камне ( Лук. 6, 48 ), не будет положен прочнейший фундамент простоты и смирения, на котором мог бы быть воздвигнут этот столп чрез назидание на нем духовных добродетелей, непоколебимо стоять и главу свою возносить до последних высот неба, надеясь на свою прочность. Когда же он будет утвержден на таковом фундаменте, тогда пусть снидет проливной дождь страстей, пусть подобно стенобитным машинам нападут стремительные реки гонений, пусть наляжет свирепая буря враждебных духов, он не только разрушением не разрушится, но не почувствует даже их приражения. |
|
|
