| Поэтесса Надежда Александровна Павлович (1895–1980) оказалась в Оптиной в 1921 году. Здесь впервые видит она преподобного Нектария. В течение трех дней пытается поговорить с ним, но старец отказывается принять молодую женщину, представительницу столичной литературной богемы. Потрясенная, она уезжает в Петроград, но мысль о старце («я видела настоящего святого»), о единственно возможном для нее пути исцеления не покидает ее. Через полгода она вновь возвращается в монастырь. С этого дня жизнь ее навсегда соединяется с Оптиной. По благословению преподобного Нектария она остается жить в Оптиной, становится сотрудницей первого Оптинского краеведческого музея, которым заведовала его основательница Лидия Васильевна Защук (впоследствии она приняла схиму с именем Августы и была расстреляна вместе с оптинским архимандритом Исаакием в 1937 году в Туле). Два года прожила Надежда Александровна в Оптиной в послушании у старца. Но музею и самому монастырю уже грозила беда. Сбывалось предсказание отца Нектария о том, что «скоро монастыри закроют и ходить в монашеском по улицам будет нельзя». В Вербное воскресенье 1923 года Оптина пустынь была закрыта. Тяжелобольного старца Нектария сперва положили под арестом в больницу, а затем в Великий Четверг отвезли в тюремную больницу в Козельске, большинство духовных отцов и монашеской братии также были арестованы. Выдав в ЧК батюшку Нектария за своего дедушку, Надежда Александровна добивается замены расстрела (отца Нектария обвинили в контрреволюции) поселением. Она увозит батюшку в село Холмищи (65 км от Козельска), навещает его там, привозит продукты, теплые вещи. Перед кончиной в 1928 году батюшка Нектарий благословил свою духовную дочь Надежду Павлович помнить Оптину, всегда заботиться о ней и делать все возможное для ее сохранения. Она и выполняла завещанное как могла в те страшные для Православия годы: в конце 20-х перевезла и таким образом сохранила для нас ценнейший архив и библиотеку Оптиной пустыни, сдав все материалы в Государственную библиотеку им. В. И. Ленина в Москве. Работая в Красном Кресте, помогала родственникам и друзьям передавать вести и посылки заключенным (среди которых много было и Оптинцев); совершила духовный подвиг, навестив находящегося в заключении отца Сергия (Мечева). Ее стараниями в 1974 году Оптина пустынь получила статус памятника культуры и была поставлена на государственную охрану. |
| 9 августа. Была у обедни, потом в келлии покойного отца Анатолия, наконец сижу в хибарке отца Нектария. Сижу, сижу, и всё даром, батюшка не принимает. Берет смущение... Бьет десять часов, выходит батюшка, благословляет всех молча, а мне вдруг говорит: «Ну что ж, опоздала к отцу Анатолию, пеняй на себя, а что же ты пришла к моему недостоинству? Он был великий старец, а я только земнородный”. Господи, думаю, как же это батюшка почувствовал мои сомнения... Говорю: «Батюшка, примите меня!» Улыбается. Уходя к себе, говорит: «Ты подожди, вот если она уступит, то приму тебя. Лидия Васильевна (Защук), конечно, не уступает и идет к батюшке, он поворачивается и говорит мне: «Ты подожди, я сейчас». Ждем, нас осталось только двое: я и еще одна послушница Лиза из монастыря «Отрада и Утешение”. 10 августа. Сижу опять в хибарке... Уже пять часов, сил больше нет... Вдруг выходит келейник и зовет меня. Господи, неужели? Страх, что ведь я больше не попаду уже к батюшке, что надо ничего не забыть, что надо исполнить все поручения отца Адриана. Вхожу в комнату с трепетом. Батюшки нет; в комнате полумрак, горит лампада перед образом Божией Матери «Скоропослушница”. Проходит некоторое время, я немного успокаиваюсь... Входит батюшка: «Ну что же ты, матушка, опоздала к своему старцу отцу Анатолию? Он ведь писал тебе, а ты не ехала. – Откуда он знает, что писал? – Сама виновата. Я ведь только еще начинаю, сам скорблю, что потерял своего духовного отца, а ты ко мне! Ты бы ехала в Киев, ведь у вас много духовных лиц: пятьдесят два епископа». Я уже не в силах сдержаться и начинаю плакать. Батюшка гладит ласково по голове, усаживает и говорит: «Ну, ну, рассказывай”. Сразу так хорошо стало. Говорю, что не знаю, с чего начать: говорить ли свое или поручения отца Адриана? Батюшка мне строго говорит: «Раз приехала, говори свое, а твой отец Адриан сам захочет – так приедет, а не тебя будет посылать». Говорили долго-долго, батюшка так участливо расспрашивал, и все, что мучило, что казалось горьким, обидным, вдруг стало таким неважным, таким легко переносимым. |
| Некоторые оптинские мученики и исповедники уже причислены к лику святых Русской Православной Церкви: преподобный иеромонах Никон (Беляев) исповедник; священномученики: архимандрит Исаакий II (Бобриков), игумен Пантелеимон (Аржаных), иеромонах Евфимий (Любовичев), архимандрит Иоанникий (Дмитриев). В этой главе мы расскажем и о тех оптинских мучениках и исповедниках, чей подвиг веры еще не прославлен. К сожалению, в большинстве своем это лишь краткие биографические справки, иногда очень скудные, но мы надеемся, что со временем этот период истории Оптиной будет освещен более подробно. Монах Агапит (Таубе) (†ок. 1941?) Михаил Михайлович Таубе родился 4 ноября 1894 года в Гатчине под Санкт-Петербургом в протестантской семье обрусевших немцев. Был крещен как православный. В Петроградском университете он получил философское и биологическое образование, знал несколько иностранных языков. Окончив три курса университета, Михаил был мобилизован в армию. В 1916—1918 годах находился на военной службе в царской армии, был ранен. С 1918 по 1922 год служил в Красной армии. В 1922 году Михаил Михайлович поступил на работу в музей «Оптина пустынь» (уже после закрытия монастыря), которым заведовала тогда Лидия Васильевна Защук, а в свободное время давал частные уроки. Михаил Михайлович приехал в Оптину не в поисках утешения. Желая идти узким путем покаяния, он нуждался в опытном духовном руководстве. Его привлекала строгость старца Нектария, и он просил старца принять его в число своих духовных детей. Высокий, худой, всегда грустный, похожий на Рыцаря печального образа, Михаил Михайлович много времени проводил у батюшки, лично руководившего его занятиями в библиотеке, тщательно записывая все его поучения. Сегодня большинство записей пропало, сохранились лишь краткие заметки для «Оптинского патерика», так и не написанного. Часто выполняя послушание, он готовил доклады на богословские темы и читал их ученикам старца. Уезжая в ссылку в Холмищи, батюшка благословил Михаила Михайловича окормляться у его духовника отца Досифея (Чучурюкина). В молодости они оба были под началом у отца Агапита (Беловидова), автора лучшего жизнеописания старца Амвросия. Отец Агапит отказался от старчества, сохранив немногих учеников, среди которых были и эти двое. Продолжая линию старца Нектария, отец Досифей беспощадно смирял своего нового ученика. |
| Преподобный Исаакий принял настоятельство в тяжелое для России время: только что началась Первая мировая война, потом грянет революция, разразится братоубийственная гражданская война, на Церковь обрушатся невиданные испытания и гонения. К концу 1916 года из-за затянувшейся войны в монастыре ощутимо чувствовался недостаток во всем жизненно необходимом. Несмотря на это, обитель Оптинская охотно отзывалась на все просьбы о помощи пострадавшим от войны, сокращая свои собственные потребности. Преподобный Исаакий не имел ни минуты отдыха: свет в его келлии, как правило, угасал только под утро... Мир душевный источала вся фигура преподобного, его неторопливые движения, его умные и добрые глаза. Он никогда не спешил и не суетился, во всем полагался на Бога. И Господь никогда не оставлял его. В 1916 году государь император Николай II наградил архимандрита Исаакия орденом святой Анны III степени. В «Летописи скита» говорится о том, что преподобный Исаакий участвовал во Всероссийском Церковном Соборе 1917—1918 годов. 23 января 1918 года декретом СНК Оптина пустынь была упразднена, но монастырь еще держался под видом сельскохозяйственной артели. Монахи постепенно стали изгоняться из обители и заменяться наемными рабочими, которые уносили все, что плохо лежало. Когда в 1919 году отец Исаакий выразил возмущение по поводу развала хорошо налаженного хозяйства, он был арестован ЧК вместе с другими отцами и провел в козельской тюрьме несколько недель. В 1921—1922 годах в Оптину пустынь прислали беженок из Эстонии — их поселили прямо в келлии к монахам по нескольку человек. Весной 1923 года закрыли и сельхозартель, обитель перешла в ведение «Главнауки» и как исторический памятник была названа «Музей Оптина пустынь», к которому отошли храмы, трапезная и скит. Заведовала музеем Лидия Васильевна Защук (преподобномученица схимонахиня Августа; †26 декабря 1937/8 января 1938) — преданная старцу Нектарию бывшая петербургская журналистка, владевшая шестью иностранными языками. (Впервые она приехала в Оптину в 1917 году. В 1923 году ей удалось спасти некоторые монастырские здания.) Сотрудниками музея были М. М. Таубе (монах Агапит), духовная дочь преподобного Нектария Н. А. Павлович. |
| Матушка Нектария вспоминала о семье, которая оказалась в чрезвычайно бедственном положении – продавали уже последние вещи. Жена, глубоко верующая христианка, усердно ходила в храм, а муж укорял ее в том, что она «все раздает попам», запрещал бывать в церкви. Та же в отчаянии собиралась бросить мужа и через монахиню Нектарию обратилась к Старцу за советом: как поступить? Он передал ей: «Пусть отслужит молебен Святителю Николаю». Она заказала молебен, и спустя два дня муж получил хорошую работу, причем служба была разъездная, лишь раз в месяц он бывал дома. Жена имела возможность беспрепятственно ходить в церковь , поститься. Отношения в семье наладились. С каждым годом положение страны и жизнь людей становились все труднее и бедственнее, а подвиг старчества тяжелее. От непрестанных слез, которые проливал в молитве Старец в своей «хибарке» пред Господом и Богородицей, у него началось воспаление глаз. Когда отец Нектарий выходил на прием, в руке у него всегда был платок, который он прикладывал к глазам. В 20-е годы он многим являлся в сновидениях с платком в руках, плачущим. В то время, когда люди особенно нуждались в его молитвенной помощи, старца Нектария стал одолевать помысел оставить старчество и уйти в странники. Но явились ему в видении все Оптинские старцы и сказали: «Если хочешь быть с нами, не оставляй духовных чад своих». И он не оставил. Он продолжал молиться за страждущий народ, просил Господа сохранить в нем веру и силы. И в эту трудную пору в Оптину поприезжала творческая интеллигенция. Приехала и поселилась в Оптиной журналистка из Петербурга – Лидия Васильевна Защук. Для прикрытия монастыря она создала здесь музей и возглавила его. Позже была пострижена в схиму с именем Августа. 26 декабря 1937/8 января 1938 года сподобилась мученического венца вместе с архимандритом Исаакием. Незадолго до закрытия монастыря в Оптину был прислан властями для разборки монастырской библиотеки филолог Михаил Михайлович Таубе, сын немецкого барона, близкого к императорскому двору. Под влиянием Старца он принимает тайный постриг с именем Агапит, бросает работу в Москве и поселяется в Оптиной. Здесь он живет в башне над вратами, которые ведут в Скит, в келлии его находилась лишь одна доска – его ложе. В 1927 году он был арестован и сослан на север, в Архангельскую область. |
| С батюшкой Анатолием христосовались все сразу, от Литургии в келлии шли, и он оделял всех яичком, и после все отдыхали. Но нам не хотелось спать. Пошли в Скит, и в леске около «хибарки» Батюшки мы сидели и пели Пасху... в ожидании, когда откроют нам заветную дверку в батюшкину «хибарку». В два часа дня зазвонили все колокола монастырские и скитские. Отдых кончился, и потянулись к Батюшке вереницы поздравителей – братии... сестер и богомольцев. Братский хор пропел ему Пасху. Так же и сестры. Батюшка бывал торжественный в праздник. В праздничной ряске, в клобуке и с золотым крестом. Шло это к нему очень. С гранатовыми четками. Братии давал по красному яичку. Принимал всех приехавших всю неделю, утешая их, а я ни яичка, ничего не получила... пожимал лишь руку иногда. А когда кончилась неделя, гости разъехались, я попросилась к нему. Он сказал: «Ну вот, я все утешения раздал и тебе ничего не осталось»... Нарочно испытывал так... Но на словах многих утешил, а иногда и без слов, просто в духе утешал, такая радость давалась, мир, такое отрешение от всего. Е. Г. Рымаренко. Воспоминания об Оптинском старце иеросхимонахе Нектарии В 1922 году, перед Успенским постом, получаю от батюшки о. Анатолия письмо, которое оканчивается так: «...хорошо бы было тебе приехать отдохнуть в нашей Обители». Сразу не собралась, не поняла, почему Батюшка зовет приехать, а когда приехала в Оптину – было уже поздно: шел девятый день со дня смерти дорогого батюшки. Батюшка о. Анатолий скончался 30 июля 1922 года. Грустно было; чувствовалась потеря близкого человека, которого никто заменить не может. К девятому дню съехались различные лица, в разговоре с которыми я узнала, что не я одна опоздала, были и другие опоздавшие, которых Батюшка вызывал или письмом, или явившись во сне. Но были и такие, кто застал еще Батюшку живым. Узнала, что в Скиту есть старец Нектарий, духовник братии, но тоскливо было думать идти к кому-то другому. Казалось, дорогого батюшки никто заменить не может. В то время (1922г.) Оптина Пустынь была музеем, но продолжала существовать как монастырь благодаря тому, что заведующая музеем, Лидия Васильевна Защук, была верующим человеком и всеми силами старалась, чтобы хотя бы в одном храме шло богослужение и чтобы вообще братия могла жить в ограде монастырской. При монастыре тогда еще существовало подворье Шамординского женского монастыря. Заведующей была схимонахиня Мария, очень духовно умудренная старица, жившая со своей келейницей – монахиней Ольгой. У них я и остановилась. |
| Когда монахиня Нектария вынуждена была работать, Старец благословил ее давать уроки детям. Было у нее шесть учеников, все как на подбор верующие, умные, способные. Мать двоих из них попросила матушку Нектарию выяснить у Старца, в какое учебное заведение им лучше поступить. Он ответил: «Никуда не надо их отдавать. Достаточно того, чему ты их учишь». Матушке Нектарии неловко было передавать эти слова Старца. Малознакомая женщина могла подумать, что она говорит так с целью оставить у себя этих учеников. Так и вышло. Мать только пожала плечами и отправила этих детей в школу, вопреки благословению Старца. Там они попали в дурную компанию, оказались в числе малолетних преступников. Монастырский канонарх Петр все мечтал о подвиге, просил Батюшку благословить его уйти в лес и там где-нибудь в дупле жить. Старец не благословил, но тот все-таки ушел. Устроился там в дупле, а через неделю его лесники забрали. «Отец Нектарий тогда так смеялся»,– вспоминала Лидия Васильевна Защук, петербургская журналистка. Как бы следуя завету святого Антония Великого , что «нельзя без конца натягивать тетиву лука», Старец перемежал свои наставления и строгие требования шуткой, веселой историей или сказкой. У Батюшки был кот, который его необыкновенно слушался, и Батюшка любил говорить: «Старец Герасим был великий старец, потому у него был лев, а мы малы и у нас – кот». И рассказывал сказку о том, как кот спас Ноев Ковчег. Когда нечистый вошел в мышь и пытался прогрызть дно, в последнюю минуту кот поймал эту зловредную мышь. Шуткой великие старцы как бы намеренно, из смирения снижали высоту своего подвига, своей жизни. Духовная дочь Старца монахиня Любовь гостила как-то в Свято-Сергиевом скиту у игумена Герасима. Тот однажды надевает камилавку и спрашивает матушку Любовь: – А что означает камилавка? – Батюшка, как же я могу отвечать вам? Это вы должны сказать мне. А он: – Я не знаю. А ты спроси в Оптиной у батюшки Нектария. И что он тебескажет, ты мне напиши. По приезде в Оптину она спрашивает об этом у отца Нектария, а он отнекивается: |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Для размещения этой иллюстрации в статье в нужном месте укажите такой код: @16064@ Подпись к иллюстрации: Лидия Васильевна Защук Размер файла: 10.9 Кб Кто разместил: Александр Иванов Дата размещения 04.01.2018 20:42:07 Эта иллюстрация использована на страницах: |
| Затем много писалось о предполагавшейся поездке царя в Италию и о протесте по поводу этой поездки итальянских социалистов, собиравшихся освистать царя при его выезде в Рим (поездка эта вследствие этих угроз не состоялась и Николай II вообще ни разу не был в Риме " . По рекомендации русского резидента Всеволод Защук побывал на приеме у Папы Римского Пия X, на Капри, в Милане, Дрездене, Берлине, Варшаве. По возвращении домой он познакомился с баронессой Таубе и ее дочерью. С 1903 года в их доме стала бывать двоюродная сестра Всеволода, Мария Феофилатовна Железнова, дочь генерал-майора. Она часто заставала Лидию за переводами. Наблюдая ее семейную жизнь, М.Ф. Железнова сразу убедилась в несоответствии характеров супругов, особенно если дело касалось денежных Неуравновешенный Всеволод часто менял свои решения. Близко знавшие его люди отмечали, что у него " характер нервный, горячий, вспыльчивый, образ его жизни хотя и скромный, но нравственно не блестящий; он постоянно заводил любовные связи " . - Всякая хорошенькая девица всегда производила на меня впечатление, - признавался Всеволод Александрович и не упускал случая поволочиться за кем-нибудь. Лидия, несмотря на это, старалась быть идеальной женой: спокойной, доброй и внимательной, во всем помогать и поддерживать мужа. Наступил 1905 год. " Он был годом кровавым, - писал В.А. Защук, - за который пришлось многим расплатиться справедливо в 1917 и последующих годах " . Девятого января он получил циркуляр явиться в Офицерское собрание к семи-восьми часам утра, поскольку в городе готовились беспорядки, ему пришлось нести дежурство у Николаевского моста, через который никого не пускали. На набережной все было спокойно, но прибывшие с противоположной стороны рассказывали, что в некоторых местах города стреляли, были убитые и раненые из рабочих, направлявшихся процессией к Зимнему дворцу " В городе после 9 января было очень мрачное настроение. Большинство даже в бюрократических кругах открыто высказывали свое возмущение расстрелами и во всем обвиняли вел. |
| кн. Владимира. Во многих знакомых мне домах либерального настроения я слышал одобрения действия Самгина, считали его корректным и гуманным и говорили, что если бы все так действовали, то, вероятно, никаких расстрелов не было бы... В Петербурге после 9 января коммерсанты ждали погромов, почему окна многих магазинов на Невском и других улиц с большими зеркальными окнами и красивыми выставками были забиты досками, что придавало Невскому мрачный вид. Театры пустовали " . После этих событий Царская семья, как известно, постоянно поселилась в Александровском дворце Царского Села. Здесь же в 1905 году проводили полковой праздник, на котором присутствовал Всеволод Александрович, приглашенный на обед вместе с другими офицерами. " ...В обычном разговоре царь вел довольно черносотенные разговоры с довольным видом рассказывал об еврейских погромах, чем многие из наших офицеров были возмущены и вообще осмеивали весь Двор... а трагическую гибель вел. кн. Сергея Александровича в Москве воспринимали с удовлетворением " - отмечал Всеволод Защук. Материальное положение Всеволода к 1905 году исправилось, поскольку он имел хорошее годовое жалование. Однако, когда Лидия по доброте душевной, без расписки, отдала в долг знакомому четыре тысячи рублей, это вызвало его крайнее недовольство. Действительно, сумма по тем временам была огромна, и Лидии пришлось выслушать немало упреков на свой счет. Были и другие обстоятельства, служившие причиной супружеских ссор. Так, например, шестидесятилетний генерал-майор Н.М. Литвинов, временный губернатор Ставропольской губернии, знавший Лидию еще девочкой и относившийся к ней как к родной дочери, оставил ей полную доверенность на управление имуществом его племянницы, опекуном которой он был. К тому же он просил Лидию сопровождать в Рим его умирающего брата, тоже друга ее отца, 65-летнего беспомощного действительного статского советника Ивана Михайловича Литвинова, заболевшего раком горла. Всеволод дал жене согласие на эту поездку, но после ее возвращения в январе 1905 года, отношения между супругами обострились настолько, что они перестали разговаривать друг с другом. |
|
|
