| Во введении к первому тому, указывая на недостаточность знакомства с Хомяковым и славянофилами не только общества, но даже и многих ученых, проф. Завитневич справедливо замечает, что до изучения духовного наследия славянофилов нельзя сказать, что из него «сделается прочным достоянием жизни и что пойдет в отброски, как временный и случайный момент в процессе исторического развития» 1216 . Вот почему, взяв на себя «задачу исчерпывающего изложения всей суммы понятий, высказанных Хомяковым, мы не могли, говорит он, позволить себе слитком большой переборчивости в отношении к бывшему в нашем распоряжении научному материалу, а должны были прежде всего позаботиться о том, чтобы в нашем труде читатель встретил полноту данных и документальность в изложении» 1217 . Соблюл ли Автор это собственное требование материальной полноты своей работы? Нет, со —552— стороны содержания исследование проф. Завитневича может быть восполнено. В краткой рецензии мы не имеем ни возможности, ни надобности указывать все опущенное проф. Завитневичем, но, однако же отметим кое-что, в приложении. При этом многие пропуски проф. Завитневича объясняются слишком большой продолжительностью печатания его работы, в течение какового срока появилось несколько документальных данных, которые полезно было бы включить в содержание разбираемого труда, но которые остались незамеченными исследователем, и надо сказать, что ряд их (см. приложение) без особого труда мог бы быть продолжен. Работа же над пополнением материалов, использованных проф. Завитневичем, требуется и существом дела. При чтении рассматриваемой нами книги рождается целый ряд вопросов, на который ни материалы, там содержащиеся, ни приведенные здесь, ниже, дополнения к ним не дают ответа. Проф. Завитневич почему-то ограничивается напечатанными уже помимо него материалами, да и то далеко не в полном их объеме, а рукописных источников не использовал. Между тем, немыслимо, чтобы за двадцать один год работы, при желании найти что-нибудь новое о Хомякове, исследователь не мог найти ничего; этому поверить невозможно. Очевидно, он и не искал рукописного материала. Вот почему, круг сведений проф. Завитневича ограничен как раз тем же горизонтом, что и всякого читателя Хомякова, не занимавшегося нарочитыми разысканиями по истории славянофильства. Но вопросы, требующие специального обследования по архивным материалам, остаются не решенными и даже не возбужденными в труде проф. Завитневича. |
| 7 . Обсуждался вопрос об отношениях к академии епархиального преосвященного. а) Проф. П.В. Тихомиров прочитал относящуюся к этому предмету часть записки Московской Духовной Академии. б) Проф. В.П. Рыбинский читал о том же из записки Киевской Духовной Академии. г) Проф. В. З. Завитневич излагал свои соображения о возможности изъять академии из начальственного ведения епархиального архиерея, применяя к академиям точку зрения ставропигиальности“. д) Проф. И.С. Бердников оспаривал применимость этой точки зрения. е) Проф. Н. К. Никольский излагал свои разносторонние соображения в пользу независимости академии от епархиальной власти. ж) Проф. А.П. Дьяконов поддерживал туже мысль ссылкой на пример административных отношений Халкинской богословской школы. 3) Проф. И.С. Бердников внес предложение вернуться по рассматриваемому вопросу к практике, устанавливаемой уставом 1869 г. —385— и) К этому предложению присоединился проф. Н. И. Ивановск ий . 8 . Голосовался вопрос: оставить ли без изменения теперешнее отношение епархиального архиерея к академии? Вопрос этот единогласно решен отрицательно. 9) По вопросу: какое же отношение должно существовать между епархиальным архиереем и академией? были предложены три формулы: а) Никакого юридического отношения (6 голосов: проф. Н. К. Никольский , И.М. Громогласов, А. П. Дьяконов , И. В. Попов , П. В. Тихомиров и Л.И. Писарев ). б) Отношение по уставу 1868 г. (2 голоса: И.С. Бердников и Н. И. Ивановск ий ). в) Киевская формула: „епархиальный архиерей есть почетный попечитель академии“ и т. д., – как в Киевской записке (4 голоса: проф. В.З. Завитневич, Д.И. Богдашевский, В.И. Рыбинский и Д. П. Миртов ). 10) Проф. Н. И. Ивановск ий предложил объединительную формулу: „Академия подчиняется Св. Синоду“. 11) Большинством голосов решено изменить эту формулу так: „академия непосредственно подчиняется Св. Синоду“. 12) Проф. В.П. Рыбинский предложил присоединить к этой формуле слова: „с представлениями в который входит ректор от лица совета академии“. |
| 27-го августа 1905 г. сделались известными Высочайше утвержденные для университетов временные правила. Так как в предшествующий период судьба академического устава была тесно связана с судьбою устава университетского, то после изменения последнего (27-го августа) вопрос о пересмотре академического устава возникал с особенной настойчивостью. Между членами академической корпорации он стал предметом обсуждения. Тогда Преосвященный Ректор Академии, епископ Платон, идя на встречу желаниям корпорации, 5-го октября 1905 г. созвали общее собрание профессоров с целью обсуждения вопросов академической жизни. В этом собрании была избрана комиссия, которой поручено было обсудить, в виду потребностей времени, академический устав и высказать своп соображения о необходимых изменениях в нем. В состав комиссии вошли проф. Н.М. Дроздов , В.З. Завитневич, прот. О.И. Титов, В.П. Рыбинский , И. П. Кудрявцев и В.И. Экземплярский . К 27-му октября комиссии предоставила Преосвященному Ректору Академии печатаемый ниже проект. Вместе с этим комиссии внесла также предложение ходатайствовать пред Св. Синодом от имени Киевской духовной Академии о разрешении устроить съезд академических профессоров для обсуждения положения академий и для установления единства во взглядах и действиях академических корпораций. Прежде чем атому предложению могло быть дано движение, 4-го ноября получена была ото. Г. Обер-Прокурора Св. Синода, Его Сиятельства, кн. А.Д. Оболенского телеграмма, которой академической корпорации поручалось выбрать трех делегатов!» для участия в совещании академических профессоров по вопросу о мероприятиях, могущих способствовать восстановлению нормального течения академической жизни. 5-го ноября Преосвящ. Ректором было назначено собрание наставников академии для выбора делегатов. В этом собрании был прочитан и подвергся обсуждению выработанный комиссией проект неотложных изменений академического устава. За краткостью времени проект не мог быть обсужден собранием во всех деталях. Но основные положения проекта, с которым члены собрания имели возможность ознакомиться ранее, были рассмотрены с достаточною обстоятельностью. В общем, весь проект был принят большинством членов собрания, а некоторые отдельные пункты проекта почти единогласно. Произведенной затем закрытой баллотировкой для участия в созываемой Г. Обер-Прокурором комиссии были избраны проф. В.3. Завитневич, Д.И. Богдашевский и В.П. Рыбинский . |
| Эпоха 30–40-х годов XIX века ознаменована появлением религиозно-философского учения, получившего название славянофильство. Несомненным лидером данного направления считается А.С. Хомяков, который был «всех выше по уму, по таланту, по обширности взгляда и по начитанности» с. 344]. Об этом замечательном русском мыслителе написано огромное количество работ. Из исследователей творческой биографии Хомякова можно указать на В.З. Завитневича, В. Лясковского, Н.А. Бердяева , П.А. Флоренского, Н.О. Лосского, В. В. Зеньковского и др. А.С. Хомяков был человеком необыкновенных способностей: он удивлял всех своей феноменальной памятью, эрудированностью, многосторонностью, оригинальным философским умом. Будучи верующим человеком, им была представлена своя система религиозных и философских воззрений, которую он отразил в богословских сочинениях и которая не могла не привлекать особого внимания со стороны представителей духовно-академической философии. Все это было связано, очевидно, с тем, что в работах своих он наиболее полно «выразил православную русскую мысль, обогащенную результатами современного научного знания, и приведшую эти результаты к одним общим началам, – началам не произвольно измышленным, а искони составляющим коренное убеждение православного человека» с. 115]. Несмотря на это, многие богословские сочинения А.С. Хомякова, к сожалению, были поняты не всеми. Так, среди тех, кто являлся, по сути, апологетом религиозно-философского учения славянофилов, и в частности, творчества А.С. Хомякова, можно отметить профессора Киевской духовной академии Владимира Зеноновича Завитневича, посвятившего немало научных работ жизни и творчеству А.С. Хомякова: 1 . Значение первых славянофилов в деле уяснения идей народности и самобытности//ТКДА. – 1891. – – Т.3. – С. 353–397; 2 . Алексей Степанович Хомяков //ТКДА. – 1898. – Кн. 7–8. – С. 311–361, 469–533; Кн. 9. – С. 97–147; Кн. 10. – С. 208–263; 3 . А.С. Хомяков. – Т. 1, Кн. 1 . Молодые годы, общественная и научно-историческая деятельность Хомякова. – Киев., 1902. |
| И не есть ходатаем, ибо тот, кто перед кем-то ходатайствует, ни восседать с ним рядом не может, ни равного достоинства с ним быть» (цит. по: Корзо. 2007. С. 236). Приведя этот отрывок, Жебровский обвинил С. З. в том, что тот отрицает заступничество Христа за христиан. Это же обвинение было повторено на Соборе в янв. 1596 г. О том же писал Мелетий (Смотрицкий) в «Apologia peregrinatiey...»: С. З. «богохульствует на Христа, говоря, что Его священство и ходатайство уже прекратилось и что первое, то есть священство, всецело перешло к иереям и почило на них» (цит. по: Кирилло-Мефодиевский сборник. П.; Лпц., 1863. Вып. 1. С. 21). Как убедительно показал В. З. Завитневич, утверждение о том, что Христос не является ходатаем за христиан, появилось в «Катехизисе» С. З. как ответ на заявления совр. ему антитринитариев о том, что Христос является лишь посредником между Богом и людьми и Ему не подобает равное с Богом Отцом поклонение ( Завитневич В. З. «Палинодия» Захарии (Копыстенского) и ее место в истории западнорус. полемики XVI и XVII вв. Варшава, 1883. С. 123, 130). «Катехизис» и др. сочинения С. З. свидетельствуют, что правосл. книжник не только не выражал сомнений в традиц. христ. учении о Св. Троице, но и отстаивал его правосл. понимание в полемике с католиками: в частности, Жебровский критикует неприятие правосл. полемистом Filioque. (В «Катехизисе» С. З. с правосл. позиций выступает против мн. ересей, связанных с учением о Св. Троице и о Христе: против не признающих предвечное рождение Сына Божия, опровергает учение аполлинаристов о восприятии Христом только человеческого тела «без души разумной», осуждает не признающих Христово Воскресение, а также тех, кто считали, что на Кресте претерпело страдание и смерть Божество, предостерегает от «введения в Божество двух начал» и др. Во взглядах оппонентов С. З. (социниан) и, вероятно, в какой-то степени в его собственных отразилось достаточно часто имеющее место смешение тринитарной проблемы (когда речь идет о равночестности Лиц Св. |
| В.З. Завитневич Великий князь киевский Владимир Святославич был шестым от Рюрика князем на Руси, и при нем русское государство вступило во вторую сотню лет своего существования. Нельзя сказать, чтобы зерно русской гражданственности образовалось из совершенно неподготовленного исторического материала; но нельзя отрицать и того, что во взаимном отношении составных частей русского государственного организма на первых порах господствовала полная рознь и обособленность: «и не бе в них правды, и веста род на род, быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся». Такими словами летописец характеризует взаимные отношения племен, признавших над собою власть первого русского князя. Эта рознь, эта обособленность не могли, однако ж, долго сохранять свой резкий и острый характер: с появлением одной общей верховной власти, взявшей на себя обязанность регулировать взаимные отношения отдельных племен, в жизнь последних мало по малу должно было принимать новое государственное начало, которое должно было порождать новые юридические и государственные понятия, требовавшие в свою очередь новых форм для своего практического применения. Двигателями этого естественного исторического роста русского государственного организма были, конечно, великие князья Киевские, которые первые внесли в русскую жизнь общерусское государственное начало и которые были его главными носителями и выразителями. Первое место между ними бесспорно принадлежит св. Владимиру. Вековое существование Руси, как единого государственного целого, не могло не подготовить почвы для выработки новых форм политической жизни, чем в свою очередь не мог не воспользоваться князь с таким крупным политическим талантом, каким бесспорно обладал Владимир Святославич. Вот первая мысль, которая невольно рождается в сознании историка, приступающего к изучению Владимира, как политического деятеля. Рядом с нею выступает и другая. Русь, сделавшись еще при первых трех Киевских князьях сильным государством, при отце Владимира, Святославе Игоревиче, захватила в свои руки политическую гегемонию во всей Восточной Европе, а своими мощными ударами, направленными на юг и восток, заставила трепетать пред собою всех своих соседей. |
| Но допустим, что защитникам летописи удалось с абсолютною несомненностью доказать (хотя это крайне трудно, если только не невозможно), что и по Иакову, как и по летописи, Владимир крестился в 988 г. Велик ли бы был для них результат такого положения? Ведь, по Иакову, св. князь принял крещение не в Корсуни, которую взял на третье лето после принятия христианства, каковое событие, конечно, совершилось где-то на Руси и до корсунского похода. Какая же может быть здесь параллель между „Похвалою» и летописью и какая польза для защитников последней, если бы мы и согласились с ними, что крещение Владимира совершилось в 988 г.? Устранив одно затруднение, защитники летописи наталкиваются на другое, но твердо идя к намеченной цели – оправданию летописной хронологии – напрягают все силы преодолеть все препятствия, находящиеся в „Похвале» Иакова... VII Принятие Владимиром христианства было подготовительной ступенью, первым шагом к крещению земли русской. По летописи, крестившись в Корсуни в 988 г. после взятия этого города, новопросвещенный киевский князь спешит в свою столицу и немедленно приступает к крещению киевлян. По последним исследованиям, основанным главным образом на „Похвале Володимеру “ мниха Иакова, это событие случилось значительно позднее указанного летописью 988 г. Лично принявший христианство в 987 г. „Владимир только на третье лето после этого взял Корсунь и, возвратившись из похода, едва ли мог приступить к крещению земли русской, начиная, конечно, Киевом, раньше 990 г. К такому выводу пришел и г. Завитневич. Проф. Соболевский, конечно, отнесся критически к его мнению, к его доводам. „О времени крещения киевлян, говорит ученый профессор, ни один из трех памятников г. Завитневича не упоминает. Не подлежит сомнению, что крещение киевлян имело место после крещения Владимира, т. е. не раньше 988 г. (да кто же сомневается в этом?); можно думать, согласно с летописью, что Владимир успел воротиться в Киев и крестить жителей своей столицы в тот же год; можно думать, что это случилось в следующем 989 г., но трудно, с достаточным вероятием, считать киевлян крестившимися в 990 г., как делает г. Завитневич» 262 . |
| И. Докукин Флоренский П., свящ. (Рец.), Андреев Ф. К. (Таблица) [Рец. на:] Завитневич В. В. Алексей Степанович Хомяков: Т. 1: Кн. 1: Молодые годы, общественная и научно-историческая деятельность Хомякова. Киев, 1902. Кн. 2: Труды Хомякова в области богословия. Киев, 1902. Т. 2. Система философско-богословского мировоззрения Хомякова. Киев, 1913. (С приложением таблицы родственных связей ранних славянофилов)//Богословский вестник 1916. Т. 2. 7/8. С. 516–581 (1-я пагин.). Критика В. В. Завитневич. Алексей Степанович Хомяков . Том первый. Книга I. Молодые годы, общественная и научно-историческая деятельность Хомякова. Киев, 1902. Том первый. Книга II. Труды Хомякова в области богословия. Киев. 1902. Том второй. Система философско-богословского мировоззрения Хомякова. Киев, 1913. По собственным словам профессора В. В. Завитневича, он берет на себя «задачу представить первый опыт научного разыскания и приведения в известность всей суммы понятий, высказанных Хомяковым» 1191 . Поставленную себе задачу он и выполнил. Но этот опыт не только первый, но и единственный. Исключительно же большой для монографии объем этого исследования, около двух тысяч страниц 1192 , заставляет думать, что не скоро еще новый работник науки решится соперничать с проф. Завитневичем. С другой стороны, соперничество с ним весьма затруднено и большой продолжительностью его работы. Исследование о Хомякове начато, по собственному указанию Автора, «лет десять тому назад» 1193 (писано в 1902 году), т. е. в 1892 году, а на втором томе стоит уже помета – «1913 год». Итак, двадцать один год жил Автор в атмосфере Хомяковских идей и за это время сроднился с ними и усвоил их себе до такой степени, что, по оброненному им где-то признанию, ему уже трудно различить, где границы мысли Хомякова и где – его собственной. —517— Исследование проф. Завитневича есть работа почтительного сердца и согласного ума. Автор благоговеет пред личностью Хомякова и живет его мыслью. Вследствие такого отношения к своему предмету Автор становится вплотную к изображаемому им лицу и его воззрениям и даже теряет способность взглянуть на него со стороны, может быть, более холодным, но за то и более острым глазом. Тут – источник и основных достоинств и важнейших недостатков разбираемого сочинения, причем и те и другие могут быть названы одним словом – апология. Но Хомяков, и как личность, и как мыслитель, величина настолько большая, – мое желание – сказать даже исключительно большая, – что апологетический топ в отношении к нему и к его воззрениям представляется как будто излишним и едва ли не закрывающим более глубокое проникновение в суть дела. |
| Хомякову, тому, какого мы знаем, было бы радостнее воспринять слово критики, хотя бы и резкое, но освобождающее мысль от оков, наложенных на нее западной философией, чем слышать поддакивания на некоторые собственные тезисы, по меньшей мере двусмысленные. Так говорим мы, веря в благородство его личности и безупречную честность его мысли. Проф. Завитневич посвящает нас в ход своей работы, ибо самый способ изложения у него совпадает с порядком изложения. Такой прием изложения объясняется тем, что, с одной стороны, проф. Завитневич видит у самого Хомякова неотделимость формы изложения от содержания, и потому лишить своего читателя материала по возможности в первоначальном его виде – исследователю кажется уже искажающим самый материал. А с другой стороны, исследование требует «сухой» формулировки добытых тезисов 1194 . Таким образом, изложение движется не прямолинейно, а постепенно сужается концентрическими кругами. «Все мысли Хомякова, – свидетельствует Автор, – прежде всего мы стараемся излагать его же собственными словами, приводя их в систему и вырывая их из тех случайных контекстов, в которых они —518— находятся в его сочинениях, не отличающихся обыкновенно строгой выработанностью плана. Но вслед за этим мы даем сжатое резюме изложенного и, подвергнув анализу основные положения, отделяем в них существенное от второстепенного» 1195 . Но мало того. При изложении предметов сродных, у проф. Завитневича обыкновенно опять дается краткий конспект предыдущего, и наконец, все существенные темы снова выступают во втором томе, при систематическом изложении философско-богословского мировоззрения Хомякова. Понятное дело, что от такого способа изложения работа проф. Завитневича крайне распухает, – и для читателя, уже читавшего Хомякова в подлиннике, чтение ее делается утомительным. Автор и сам сознается в этом, впрочем неустранимом для него, затруднении: «Если бы недосужного читателя смутил объем нашей работы, – говорит он, – то он может составить довольно ясное представление о ней на основании одних только этих кратких резюме» 1196 . |
| 1864 Пятого октября 1905 года, в день объявления забастовки студентами КДА, ректор Академии епископ Платон (Рождественский) разрешил общее собрание наставников для обсуждения вопросов академической жизни. Была создана специальная Комиссия, причем преимущественно из радикально настроенных преподавателей ( Н. М. Дроздов , В. 3. Завитневич, прот. о. Ф. И. Титов, В. И. Рыбинский, П. П. Кудрявцев , В. И. Экземплярский ), для выработки проекта нового академического Устава. Он был рассмотрен и одобрен в заседании академического Совета 27 октября (Рыбинский Вл. Из академической жизни//ТКДА. 1906. 1. С. 169–170. Там же, в качестве приложения, опубликован и проект Устава). Но утверждению архиепископа Антония (Храповицкого) , в КДА забастовке предшествовали в сентябре совместные собрания профессоров и студентов- " кадетов» (Антоний, архиеп. Отчет по ВЫСОЧАЙШЕ назначенной ревизии... С. 29). Он указывал на прямые контакты профессоров КДА Рыбинского и Кудрявцева с членом ЦК кадетской партии Ф. Н. Белявским (Там же. С. 29–35). К этой информации, которая в свое время была опровергнута профессорами КДА, следует относиться с большой осторожностью. Бывший выпускник СПбДА Ф. Н. Белявский не являлся членом ЦК кадетской партии, но был близок к «Союзу 17 октября». В данном случае обращает на себя внимание, что именно Белявский являлся автором записки с изложением программы церковных реформ, представленной С. Ю. Витте от своего имени в марте 1905 г. в Комитет министров при обсуждении вопроса о восстановлении патриаршества. 1866 Из письма студента КДА студентам СПбДА: «Проект наших профессоров отличный. Завитневич и Рыбинский – люди надежные; Ненадежен лишь Богдашевский, случайно попавший вместо надежного Дроздова. Мы слышали – оппозицию составляют казанцы – Бердников и Ивановский» (Записка А. Демьяновича). 1867 Записка А. Демьяновича. Среди доводов о предпочтительности ректора из мирян указывалось и на его большую независимость от указаний и желаний епархиального преосвященного. По мнению А. П. Дьяконова , «ректор в духовном сане может иногда невольно предпочитать достижение церковно-практических задач академии целям и задачам научным. Ведь бывали примеры, когда монашествующий ректор прямо смеялся и издевался над наукой и дискредитировал ее представителей (профессоров) в глазах студентов. Разве это желательно и может быть терпимо?» (Там же). |
|
|
