| Иноческие жития представлены неск. направлениями. Ряд копт. текстов V - VI вв. относится к апофтегматической, или патериковой, традиции и описывает путешествия по мон-рям Египта и посещения известных отшельников («История сиенских отцов», Житие Аарона, Житие апы Онуфрия). Некоторые тексты (Житие апы Афу из Пемдже, Житие апы Аполлона Бауитского в составе Жития Фиба) исследователи связывают с движением антропоморфитов . На стыке мученичеств и иноческих житий находятся т. н. иноческие мученичества (Жития Пафнутия, Панины и Панеу и др.). Жития признанных вождей монашеского движения, таких как апа Пахомий (см. Пахомий Великий ) и апа Шенуте , были составлены в кругу их учеников и дополнены жизнеописаниями последних. Поскольку каждый мон-рь стремился иметь собственную житийную традицию, воспринимавшуюся им как история святости, постепенно вокруг таких фигур, как Пахомий, Антоний, Шенуте, Аммоний и др., сформировались комплексы житийных текстов (многие до сих пор не изд.). Жития предстоятелей Александрийской Церкви, начиная с ап. Марка (с сер. V в. ими были монофизиты, к-рые, как и более ранние епископы, почитаются в Коптской Церкви святыми), сохранились на копт. языке лишь частично, напр. Житие копт. Александрийского патриарха Исаака (686-689), составленное Миной , еп. Никиу (Пешати). Впосл. они послужили основой для араб. версии « Истории Александрийских патриархов », в к-рую вошел и др. агиографический материал копт. происхождения. Жанр похвального слова в копт. Ж. л. представлен авторскими сочинениями кон. VI - 1-й пол. VII в.: Энкомиями прп. Онуфрию Писентия , еп. Кебтского, прп. Антонию Иоанна , еп. Шмунского, мч. Макровию Мины, еп. Никиуского, мч. Олимпию Моисея, еп. Ткоуского, и др. Большинство энкомиев Константина , еп. Сиута (Асьюта), дошло в араб. редакции (в Энкомии мч. Клавдию выявлены первые следы буд. лит-ры циклов), на коптском сохранились только 2 Энкомия свт. Афанасию Великому и начало Энкомия вмч. Георгию на саидском диалекте. В более поздний период получили распространение похвальные слова, чьи авторы подписывались именами знаменитых церковных писателей (свт. Иоанна Златоуста, свт. Василия Великого, Феодосия Иерусалимского и др.). Сохранились также чудеса нек-рых мучеников (Меркурия, Виктора и др.). |
| Падора, Падорины : Падора Григорьев, крестьянин, 1572 г., Новгород; Падора Яковлев, 1592 г., Новгород; Артем Падорин, холоп, 1603 г., Новгород Падора – 1) ордань, одер, падаль, 2) зимнее ненастье (Даль) Пажинский Иван Васильевич, 1603 г., Новгород Пазуха, Пазухины : Василий Пазуха, послух, до 1425 г., Бежецк; Демид Пазухин, убит в 1608 г. под Калугой на вылазке Паисеены см. Павсеевы Пакулин Иван, 1571 г., Новгород; Трофим Пакулин, холоп, 1595 г., там же Пакула, пакуша – левша, неловкий человек, пакша – кисть руки (Даль) Паламошные, Поламошные , посадские люди, торговые крестьяне, вторая половина XVI в. и XVII в., Соль Вычегодская; Дмитрий Авдиев, 1623 г. Палачевы см. Полач Палех, Палеховы : Палех, крестьянин, 1545 г., Новгород; Гридя [см. Гридя] Палех, 1498 г., Новгород; Палеховы, 1569 г., Ярославский уезд; Третьяк [см. Третьяк] Александрович Палехов, помещик, 1571 г., Шелонская пятина; Матвей Палехов, казнен в 1570 г., Новгород [см. Олисава] Палехнов Савва, крестьянин, 1585 г., Псков; Палехновы, XVI в., Новгород и Ярославль Палец , крестьянин, 1545 г., Новгород Палибины см. Полибины Палиловы , вторая половина XVI в. и позже, Рязанский Уезд Палица, Палицыны : Андрей Палицын, третья четверть XV в., Дмитров; Иван Леонтьевич, дворянин, 1495 г., Дмитров; Василий и Федор Леонтьевичи, 1511 г., там же [см. Бухара, Горяин, Зерзень, Приезжий, Северга, Селева, Тутыш, Шабаш] Пальцы Толстые см. Толстые Пальцы Пальчиков Гаврила Васильевич, 1614 г., Волхов Панафидины , крестьяне, 1480 г., Соль Галицкая; Панафидины, 1540 г., Тверь; Буслав [см. Буслав] Ильич, 1550 г., Новгород; Воин Иванович Панафидин, 1594 г., Новгород Испорченное – панихида Панда , посадский человек, 1582 г., Новгород Панины Захар и Устим Федоровичи, 1578 г., Коломна; Панины, вторая половина XVI в. и позже, Смоленск Паница , крестьянин, 1545 г., Новгород Панков Иван Афанасьевич, 1596 г., Орел Пановы , вторая половина XVI в. и позже, Ярославль и Переяславль [см. Зеркаловы-Пановы, Лачин, Обида, Севрюк, Сурка, Таир] Пансырь, Пансыровы : Пансырь Никитич, начало XVI в., Муром; от него – Пансыровы, там же |
| 39 Алексей Владимирович Веневитинов, младший брат поэта (который был близким другом А.С. Хомякову), род. в Москве 2 декабря 1806, ум. в Петербурге 14 января 1872. В 1829 году из Московского Архива Иностранных Дел перешёл он на службу в Министерство Внутренних Дел, где в 1842 году управлял Комитетом о земских повинностях; впоследствии он занимал должности сенатора и товарища министра уделов, пользуясь общим уважением как за служебную свою деятельность так, в особенности за высокий нравственный характер свой. Многие письма к нему А.С. Хомякова без обозначения годов; потому не ручаемся за точное хронологическое размещение их. 40 Под Воронежем именье Веневитинова, село Животинное; может быть, Хомяков думал с ним увидаться на обратном пути с Кавказских вод. 41 Христиан Иванович Герке, бывший воспитатель Петра Владимировича Веневитинова, умершего малолетним. 42 Трагедия Хомякова «Ермак» вышла в свет в Москве, в 1832 году. «Цензурное на ней дозволение» (Льва Цветаева): «Москва, 1831 Августа 10 дня». 43 Т. е. от графа Е.Е. Комаровского и его супруги Софьи Владимировны, сестры А.В. Веневитинова. П.Б. 45 Молодой граф Виктор Никитич Панин (получивший воспитание в Йене под надзором Гёте, будущий министр юстиции). Хомяковы и графы Панины были соседями по имениям в Сычёвском уезде и дружелюбно водили между собою хлеб-соль. 48 Трагедия Хомякова «Дмитрий Самозванец» дозволена к печати 19 Апреля 1832 года цензором В.Н. Семёновым, печаталась в Москве, под наблюдением С.П. Шевырева и вышла в свет в 1833 году. 51 Вероятно стряпчий. – За болезнью отца своего Хомяков должен был заниматься хозяйством и делами по имениям. 53 Ср. о том письмо князя П.А. Вяземского к А.И. Тургеневу от 22 июня 1834 г. в III томе Остафьевского Архива (СПб. 1899), стр. 258. 54 Иван Васильевич Киреевский вступил в брак со своей троюродной сестрой Натальей Петровной Арбеневой 30 апреля 1834 года. 56 Графу Егору Евграфовичу Комаровскому, женатому на сестре Веневитинова Софье Владимировне. (См. выше: последний абзац 7-го письма к А.В. Веневитинову. Прим. ред.). |
| — И ничего другого не нужно! — повторяли хором все единомышленники, — коли любишь — прикажи, а не любишь — откажи. Без разговоров. Только один выживший из ума член английского клуба, князь Селищев, ничего не уразумев из рассказов про успехи Скорнякова, выразился: — Нынче куда ни посмотришь — везде хамы да крапивное семя. Прежде были Кочубеи, Панины, Долгорукие, Голицыны, а нынче — Скорняковы да Боголеповы. Хам он, ваш Скорняков, оттого ему и везет! А скоро придет пора — и санкюлоты явятся. Ça ira… Я уж десять лет в деревню поэтому не езжу и детей за границей держу… Конечно, Скорняков первый посмеялся, услышав рассказ об этой княжеской бутаде; однако, на всякий случай, поместил в своей записной книжке заметочку: «Князь Селищев — выживший из ума старик, но дети его…» В последнее время Скорняков, по-видимому, угомонился. Приобрел прекраснейшее (хотя и не первенствующее) служебное положение и подает мудрые советы. Но из всех его советов самый ясный и отчетливый выражается в двух словах: «искоренить и истребить». И ему внимают, и, быть может, недалеко время, когда он… Он помнит, что князь Селищев назвал его хамом, и крепко надеется, что это звание послужит ему рекомендательным письмом. По временам глаза его источают блудящие огни, и он бессознательно бормочет: «Буду — не буду, буду — не буду…» Будет?! Вторая категория пестрых людей — это люди, замученные жизнью. Жизнь к ним пришла в виде западни, из которой они не имеют ни сил, ни уменья выбраться. Попались и бьются там, не подавая голоса. В последнее время таких людей развелось очень много. Всякий пестрый человек первой категории приводит за собой массу подневольных. Живут они особняком и при встрече с старыми знакомыми мгновенно исчезают. Но что они переживают, оставаясь одни, сами с собой… что переживают!! Каждый день приносит им к исполнению новую измену, и каждый день они должны вынести эту измену на своих плечах, зная, что это измена, проклиная ее и все-таки прикованные к ней несокрушимою цепью. Отбыв дневную жизненную повинность и подводя ей итоги, они должны сознавать, что все ими сделанное чуждо их убеждению, что последнее затоптано в грязь… как? почему? |
| Назарьевы Назимовы Нарбековы Нарыковы Насакены Наумовы Нащокины Невзоровы Невежины Недобровы Неклюдовы Некрасовы Нелединские-Мелецкие Нелидовы Непейцыны Нероновы Нефедьевы Нефимоновы Нееловы Низовцевы Новиковы Новокщеновы Норманские Норовы Немцовы Обезьяниновы Оболдуевы Обольяниновы Обручевы Обрезковы Обуховы Овцыны Огаревы Огарковы Оголины Одинцовы Озеровы Ознобишины Озорновы Окуневы Олсуфьевы Олферьевы Опочинины Ордыны-Нащокины Оринкины Орловы Осоргины Остолоповы Островские Офромеевы Офросимовы Охотниковы Ошанины Ощерины Павлиновы Павловы Палецкие Палицыны Панафидины Панины Панкратьевы Пантелеевы Панцыревы Панютины Парасуковы Пашковы Перепечины Пересветовы Перские Перфильевы Пестовы Петелины Петрово-Соловово Пешуровы Пивовы Писаревы Писемские Племянниковы Плишкины Плюсковы Побединские Погожевы Подобедовы Поздеевы Поливановы Поликарповы Полозовы Полтевы Полтинины Полуехтовы Поповкины Поповы Порошины Поскочины Постельниковы Потемкины Похвисневы Прасоловы Пратасовы Приклонские Прончищевы Протопоповы Пустошкины Путиловы Путятины Пушечниковы Пущины Пятовы Рагозины Радиловы Раевские Раковы Растопчины Ратаевы Ратиславские Рахмановы Резановы Репняцыны Реутовы Римские-Корсаковы Родичевы Родионовы Рославлевы Ростовцевы Ртищевы Рубцовы Рукины Румянцевы Русиновы Рябинины Рылеевы Саблуковы Сазоновы Салмановы Санинские Сафоновы Свистуновы Свищовы Свиязевы Свечины Селезневы Селивановы Селиверстовы Селифонтовы Семичевы Сенявины Сергеевы Сидоровы Симанские Сипягины Скарятины Скобельцыны Скобеевы Сколковы Скомантовы Скорняковы-Писаревы Скрипицыны Скрыплевы Скуратовы Слузевы Слепцовы Сназины Собакины Соболевы Соймоновы Соковнины Соловцовы Сомовы Сонины Сонцовы Спешневы Спицыны Спиридовы Старомимоковы Стерлиговы Страховы Стрекаловы Стремоуховы Строевы Стромиловы Ступишины Суворовы Сукины Сульменевы Сумароковы Сумины Сунбуловы Супоневы Сурмины Сухово-Кобылины Сухотины Сушковы Сущовы Секерины Талызины Таптыковы Таракановы Тарбеевы Тарховы Татариновы Тверитиновы Тевяшовы Теглевы Текутьевы |
| Как выход из всех этих тяжелых условий французское законодательство допускает, правда, " приемных детей " и идет в этом случае так далеко, что видит возможность дать право приемных родителей одного ребенка в одно и то же время нескольким лицам, так что у ребенка может быть несколько отцов и матерей. Усыновление является иногда единственным спасением детей, в особенности так называемых " прелюбодейных " . Но многим ли из этих несчастных выпадает удача найти себе приемных родителей? Нечего говорить, как мало выигрывают от преследования незаконных детей государство и общество. Доказано бесчисленными примерами, что ненормальность положения этих лиц и связанные с нею житейские невзгоды делают из них людей озлобленных и толкают в ряды недовольных обществом и питающих к нему чувства ненависти и мщения. А количество незаконных рождений не уменьшается, а увеличивается во Франции. Составляя в 1875-78 годах 35 проц. законных рождений, в 1896-99 годах оно поднялось до 41 проц.! Строгости закона не исправляют в этом случае нисколько современных французов. Молодежь уклоняется от законных браков, налагающих обязанности, принуждающих к усиленному труду и заботам о семье. Примеры свободных союзов становятся все более и более частыми, и возникают жизненные трагедии, примеры которых в литературе дали Додэ в " Жаке " , Франсуа Коппе в " Crime " " Преступление " (фр.)и в " Fils naturel " ( " Незаконный сын " (фр.)) - А. Дюма, сам незаконнорожденный, подобно нашим Жуковскому, Полежаеву и Костомарову. Авторы-французы взывают к справедливости и требуют пересмотра законов о незаконнорожденных. Они высказываются при этом со всевозможной осторожностью, сознавая отлично, что главным противником в этом случае будет значительная часть самого общества, именно косная и закоренелая в предрассудках французская буржуазия. В этом деле русские взгляды более гуманны и терпимы. Незаконнорожденные, в особенности в народе, далеко не всегда играют у нас роль отверженцев. Относилось к ним нередко мягко и старое барство, и Лицыны, Бецкие, Панины, потомки Голицыных, Трубецких и Репниных - играли не последнюю роль в обществе, а дети Разумовского - Перовские - принадлежали к высшей знати, так же как и потомки князей Куракиных, носящие три единственные существующие русские баронские фамилии. |
| Ко 2-й пол. XVIII в. в документах упомянуты имена более 30 иконописцев, работавших в М. с 10-х гг. XVIII в. ( Голышев. 1873. С. 3-4). Некоторые из них выполняли подряды в Москве. Однако говорить о более широкой известности мстёричей в то время по сравнению, напр., с палешанами или жителями Холуя нет достаточных оснований. В XVIII в. и в нач. XIX в. иконное производство в М. в количественном отношении уступало соседним центрам. По ведомости Богоявленской слободы 1744 г. в М. насчитывалось 8 дворов иконников, а в них жили 39 чел. (РГАДА. Ф. 1274. Оп. 1. Ч. 2. Д. 1384. Л. 3). По списку, составленному в 1833 г., в М. насчитывалось 145 иконописцев ( Голышев. 1875. С. 227). Решающую роль в становлении иконного промысла М. играли старообрядцы. Возможно, что часть населения М. отказалась принять церковные реформы патриарха Никона, о чем сообщал коренной житель села Н. П. Рождественский ( Рождественский Н. П. Мстёра в ее историческом развитии и князья Ромодановские//Арх. Мстёрского худож. музея. 1956. С. 20. Маш.). Бакушинский и Василенко утверждали, что население М. в кон. XVII и нач. XVIII в. было по преимуществу старообрядческим, «в скрытой или явной оппозиции к официальной церкви и государству» ( Бакушинский, Василенко. 1934. С. 10). Первые документальные сведения о староверах в М. относятся к 1722 г. ( Смирнов А. В. Мат-лы для истории Владимирской губ. Владимир, 1901. Вып. 1. С. 14). Старообрядческим движением к нач. XVIII в. была охвачена значительная часть населения не только Стародуборяполовского стана Суздальского у., но и соседней Ярополческой волости Владимирского и Гороховецкого уездов. В заклязьминских болотистых лесах с сер. XVII в. укрывались последователи старца Капитона, к ним бежали староверы со всей округи, в основном из Вязниковской слободы (ныне г. Вязники Владимирской обл.), к-рая находилась в 15 км от М. и относилась в то время к царским владениям (т. о. образовалось ок. 30 старообрядческих скитов). Благоприятная среда для пребывания в Богоявленской слободе ревнителей древнего благочестия объяснялась еще тем, что ее владельцы (Ромодановские, Черкасские, Головины, Панины) посещали свою вотчину крайне редко. Положение старообрядцев упрочилось после того, как в 1764 г. были упразднены мстёрские мон-ри в связи с проведением в жизнь гос. политики секуляризации церковных владений. Сложилась уникальная историческая обстановка для существования в М. старообрядческих общин. Судя по документам, к кон. 60-х гг. XVIII в. староверы составляли ок. 1/3 населения М.; будучи энергичными предпринимателями, они развивали торговлю и промышленность Богоявленской слободы. |
| Семейные воспоминания о таком происхождении земельных богатств оказали влияние на духовный облик А. С. Хомякова, определив его отношение к народной жизни, к народной сходке и к происхождению земельной собственности. Хомяков всегда считал, что его земельные богатства переданы ему народной сходкой, что он избран народом, который поручил ему владеть землей, что земля принадлежит народу и владельцу лишь поручено хозяйствовать на земле для общего блага. Вместе с этим у него выработалось особенное доверие к коллективной народной жизни, к решениям народной сходки. Он чувствовал кровную связь с народом и кровную связь с предками. Отец Хомякова был типичный русский помещик, член Английского клуба, человек образованный, но полный барских недостатков и слабостей. Мать была женщиной религиозной, с твердым характером. Вместе с отцом Хомяковы следили за европейским просвещением, а с матерью держались родных преданий, выраженных в жизни Церкви и народного быта. Именно мать, являясь первым воспитателем сына, привила ему на всю жизнь чрезвычайно строгие, почти аскетические нравственные правила и глубокую религиозность. Родовитое барство окружало Хомякова с юных лет. Среди знакомых семьи и самого Алексея Степановича были министры, губернаторы, генералы, обер-прокуроры Синода, как, впрочем, и декабристы, ученые, журналисты и писатели. Соседями по имениям Хомяковых в Тульской, Смоленской и Рязанской губерниях были Муравьевы, Раевские, Елагины, Уваровы, Панины и другие. Со многими из них у Хомякова были родственные связи. К примеру, его бабушка по отцу была родственницей графа Паскевича и Грибоедова. Сам Хомяков женился на сестре поэта Н.М. Языкова. В детстве Алексей Степанович обучался латинскому языку у аббата Boivin, который жил в доме Хомяковых. Ученик однажды заметил опечатку в папской булле и спросил аббата, как он может считать папу непогрешимым, тогда как тот делает ошибки правописания. Этот факт характерен тем, что Хомяков рано начал свою полемику против католичества. Когда во время наполеоновского нашествия сгорел московский дом Хомяковых, семья некоторое время жила в деревне, а в начале 1815 года переехала в Петербург. В столице братья Хомяковы почувствовали себя как бы в языческом городе, где их могут заставить переменить веру. Они твердо решили лучше потерпеть мучения, чем принять чужой закон. (2.34–36) |
| Опровержения, протеста, нет и в помине. Все как будто в порядке вещей. Припомним, что при русском дворе господствовала тогда страшная роскошь. При самом восшествии на престол Императрица роздала ближайшим своим споспешникам 18.000 душ крестьян в потомственные и вечные владения и 186.000 рублей. Ее платья, бриллианты, балы удивляли всех. За нею тянулись придворные, для которых израсходовать десятки и сотни тысяч на один бал, на один прием Императрицы, ничего не стоило. И все эти деньги извлекались из бедного простого народа. Зубовы, Панины, Браницкие, Потемкин, ежедневно тратили на стол по 400 руб. не считая вина, которого выходило рублей на 200 ежедневно. Безбородко в своем собственном доме ходил усыпанный золотом и бриллиантами. Придворный проповедник иеромонах Платон, в придворной церкви сказал проповедь против тех, которые, расточая имение свое на вещи суетные и непотребные, оставляют бедность в изнеможении, без всякой помощи. Императрица, выслушав проповедь, заметила только: «отец Платон сердит сегодня был. Однакож очень хорошо сказал; удивительный дар слова имеет», (Запис. Порош. стр. 55) 20 ноября 1765 года он говорил проповедь о сребролюбии и расточении. Императрица и на эту проповедь заметила: «конечно отец Платон имел скучные мысли, когда писал сию проповедь», и прибавила: «Как замечательно все, что выходит из его уст; однако же сегодняшней речи не было того огня, который виден в его других проповедях» (там же, стр. 608). Видно, что на Платона смотрели только как на оратора, а не наставника – руководителя, а при таком взгляде проповеднику нельзя было ожидать успеха. На своего духовника протоиерея Памфилова, одного из достойнейших людей своего времени 7 , Императрица смотрела довольно оригинально. После исповеди 4 апреля 1767 г. она писала Храповицкому; «Адам Васильевич! заплатите за мои грехи; я получила от них разрешение (Р. Арх. 1868 г. стр. 200). 4-го февраля того же года она пишет Храповицкому: «Адам Васильевич! Отец духовник у вас не будет ли просить для переводу шесть тысяч, с возвратою на Москве. |
| Сейчас мы не берёмся сказать, что конкретно произошло в Мольгино. Юридически ситуация могла развиваться двумя путями. Либо храм – объект культурного наследия – был каким-то образом снят с охраны. Или же местные охранительные органы просто «просмотрели» ведущиеся строительные работы, тем более, что наш эксперт не уточнила, было ли подписано на храм охранное обязательство. Не исключено: пока в области не внесли уточнения в реестр (а для этого в органы охраны должен был явиться нынешний правообладатель со всеми документами), кто-то на местности решил «подкорректировать» сам памятник. Правда, «докорректировался» до того, что уничтожил и возвёл на его месте муляж. И то, и другое, – конечно, нарушение закона. Но, поскольку случай с мольгинской церковью, увы, довольно типичен, хотелось бы сказать о другом. Как видим, советская система охраны памятников в стране разрушилась, но новая эффективная так и не сложилась. Чего греха таить, поддержание культурного наследия – удовольствие не из дешёвых, и без паниных, гагариных и строгановых живётся ему совсем плохо. С поправкой на то, что наследие у нас государственное, а Панины строили для себя. В советское время у барской усадьбы ещё оставалась не слишком заманчивая перспектива быть «перепрофилированной» под дом культуры или НИИ, а вот «забота» о храмах чаще всего ограничивалась размещением таблички «охраняется государством» и последующей фиксацией утрат. В новое время, однако, мало, что изменилось. Денег в охранной системе не только не появилось, теперь даже те из них, что есть, распределяются на грантовой основе. Не будем обсуждать все её достоинства и недостатки, скажем только, что полной картины всех объектов в стране, а также плана работ хотя бы на близкую перспективу – что реставрировать в первую очередь, а что во вторую – составить она не позволяет. Латаем дырки имеющимися нитками. Да что там реставрация. На сайте самого Государственного института искусствознания красуется надпись о том, что издание «Свода памятников» – того самого справочника, который с 2001 года так и не попал в Смоленскую область, – осуществляется при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. То есть, путем получения тех же грантов. |
|
|
