| Долгое время самым фундаментальным трудом по истории майя являлась лишь книга епископа Диего де Ланды «Сообщения о делах в Юкатане», в которой описывались человеческие жертвоприношения у майя. Эта книга, написанная в XVI веке, считалась, однако, «прогрессивными» писателями и историками как неверодостойный документ до тех пор, пока факты не подтвердились археологами. Но как раз именно в этой книге был описан ныне широко известный колодец Чечен-ица, в который бросали своих жертв индейцы одного из племён майя. В советские времена благодаря пресловутой линии партии было заранее известно, что конкистадоры являлись реакционными элементами, и поэтому негоже было вытаскивать на свет факты даже из религиозной практики майя, хотя последние к конкистадорам отношения не имели. Тем не менее, работы, посвящённые истории майя, в СССР всё же выходили. Например, книги Ю.В. Кнорозова («Древняя письменность центральной Америки», «Советская этнография», 1952, «Письменность индейцев майя» Москва , 1963, «Иероглифические рукописи майя» Ленинград, 1975.) и В.И. Гуляева («Города-государства майя». Москва, 1979 г., «Второе открытие цивилизации майя»). Были так же переведены на русский язык работы некоторых западных ученых на данную тему как, например книга Г.Уилли «Политическая жизнь древних майя», книга Э. Джилберта и М. Коттерелла «Тайны майя», книга Леона Портильи «Философия нагуа» (Москва, 1961). В дальнейшем над этой темой продолжили работу Г.Г. Ершова («Заупокойные надписи майя» (Древние системы письма). М., 1986; «Майя-тайны древнего письма».2004 г. «Алетейя»), а также Ю.Д. Мамонтова и В. Поликарпов, Д.Д.Беляев, Е.А.Красулин. Вопрос человеческих жертвоприношений в цивилизации майя рассматривался например, в работах Ю.Д. Мамонтовой «Жертвоприношение в религии древних майя» (2005 г.) и Ершовой Г.Г. «Погребальный обряд как отражение модели мира» (на материалах Мезоамерики) (Древние цивилизации Старого и Нового Света. М., 2003). Кровь была ключевой частью ритуалов Кровь была ключевой частью ритуалов майя, хотя был и бескровный способ принесения жертв. При этом майя занимались и самоистязанием и у них, как пишет Г. Ершова, существовал обычай «нанизывания», когда мужчины, как правило, одного рода, протыкали свои члены поперек шипом и через отверстия протаскивали длинный шнур, как символ пуповины всеобщей матери и Млечного пути и как средство для единения рода с умершими предками. |
| Итак, сижу и пишу. И настроение хорошее, и всё прекрасно. По улицам Бергхоф Монау шляется солдатня, катается на велосипедах. Сияет солнце, и ясна голубая даль… Да, будто бы всё хорошо, всё прекрасно. Но, нет!.. До хорошего и прекрасного не хватает одного. Идет война и не хватает её конца… 16 марта Сейчас получил письмо от Тани. Удивительный она человек. Ни разу не видел её, а будто бы знаком с ней с детства, как с Тамарой. И такие она письма пишет теплые, уютные и какие-то родные. После них становится легко на душе, весело, хорошо. Очень хочется познакомиться с ней лично, увидеть её, отблагодарить, пожать руку за то, что столько унылых минут в моей жизни она скрасила… (К слову сказать, Таня оказалась «заочницей», то есть одной из тех девушек, которые просто так писали письма на фронт разным солдатам, чтобы скрасить их фронтовые будни. Уже после войны, отправив очередное письмо Тане, – дед получит ответ от ее мужа, который и разъяснит ему всю эту ситуацию. Насколько я поняла из дедовых воспоминаний – закончилась эта история без взаимных обид — прим). 18 марта Сегодня сфотографировался у Ершова. Морда моя, по-моему, получилась довольно глупая, постная и скучная. В компании были лейтенант Басалыгин, Нина Коболова, Аня Заборских, Федька Шуваев и Кобелецкий. Негатив ещё не готов, и я даже не знаю, вышло ли чего-нибудь. Если всё нормально, то первую фотокарточку — домой. Но вот мне необходимо ещё сфотографироваться одному, чтобы послать фотографию Тане. Она давно просит, ждет, но как это сделать – сняться без «примесей». Попросить Ершова, что ли? Думаю, что сделает. Все идет по заведенному порядку, и нового ничего нет… 19 марта Видел во сне чёрт знает какую чепуху, но после неё почему-то стало хорошо на душе. Получил будто посылку от Тани. Распечатываю и вытягиваю альбом с фотографиями рядовых и сержантов, у которых вся грудь завешана орденами и медалями. И к каждой фотографии – описание всех боевых подвигов, которые совершил данный товарищ. Досадно мне стало. А чем я могу похвалиться? Одной медалью? |
| 326 Настоящими распоряжениями заведывание церковными вотчинами и взимавшимися с них сборами отодвигались под ведение общегосударственных учреждений. Для ближайшего заведывания переданными в синодальное управление церковными вотчинами, Святейшему Синоду, не имевшему в то время при себе учреждений, естественно было воспользоваться ведавшим эти вотчины и только что закрытым монастырским приказом. Заботясь восстановить этот приказ, Синод прежде всего должен был найти надежное лицо для ближайшего заведывания восстановленным учреждением. Таким лицом Синод признавал бывшего Московского вице-губернатора Ершова и полковника Плещеева, из коих и просил государя определить в синодальное ведомство «для вотчинного правления». Государь определил Ершова, повелев Сенату сделать надлежащее распоряжение. 328 Уволенного из светской команды, Синод определил в монастырский приказ судьей, поручив ему «ведать монастырский приказ и бывшего патриаршего дома дворцовый и казенный приказы... сборами и всяким правлением». При этом Синод указал Ершову немедленно отправиться в Москву дабы «за побытностью его там в неотправлении дел в оных приказах большой неисправности не учинилось, понеже в тех приказах без главного командира слабо идет отправление». 329 Приняв присягу на исполнение обязанностей порученной должности, Ершов, еще до отправления в Москву к месту служения, обратился, 13 июня, в Синод с доношением, в котором просил о высылке приказных из земской канцелярии отосланных в нее по указу 23 сентября 1720 г. об упразднении и монастырского приказа, равно начатых и производившихся в этой канцелярии дел, а также и собранных пошлин; Синод, для исполнения по этому доношению, сделал надлежащие распоряжения. 330 Другим доношением, от 13 июня, Ершов, прилагая сам список, просил Святейший Синод «для лучшего правления и присмотру в домовых патриарших вотчинах и заводах и промыслах и для всяких случающихся разнообразных нужных посылок», равно и «для новозаводства для чего добрым правлением пробыть не можно» назначить на службу в приказ дворян, дьяков и подьячих, также драгун и солдат. |
| В тех же штатах получавшими содержание и долженствовавшими оставаться при Синоде показаны отставные офицеры и солдаты лейб-гвардии и разных полков. Для уяснения этого обстоятельства надо заметить, что по Генеральному Регламенту при каждой коллегии надлежало быть вахмейстеру и караульным солдатам. Такие лица имелись при всех коллегиях, равным образом и при Правительствующем Сенате „для караулов и всяких в разные места посылок“ находились офицер и рота драгун. На этом основания и Св. Синод озаботился „ради караулов и посылок“ обзавестись такими же лицами. Потребность в этих лицах оправдывалась еще тем, что и при Синоде, как при других местах, содержалась заключенные. 23 По рассматриваемому штату полагалось при Синоде из отставных лейб-гвардии два поручика с жалованьем по 98 р. 92 к., капрал – 47 р. 32 к., сорок шесть солдат – всем по 1890 р. 72 к., из отставных разных полков сержант – 24 р., капрал – 16 р., пятнадцать солдат – каждому по 16 р., три матроса – каждому по 12 р. 24 к. и четыре курьера – каждому по 70 р. По сообщенным от Синода в Сенат штатам полагался рекетмейстер с особой при нем канцелярией. Должностного лица с этим наименованием в синодальной практике не встречаем, равно нет и должности рекетмейстера, существовавшей в других учреждениях. Заменой этих должностей, по характеру обязанностей, может быть признана должность синодального комиссара, возникшая при следующих обстоятельствах. По именному указу Императора Петра I, от 28 Апреля 1721 г., бывшему Московскому вице-губернатору Василию Ершову повелено „быть у дел Св. Синода“. По сообщении об этом Синоду Сенатом, Синод распорядился назначить Ершова судьей в Монастырский Приказ с поручением ему „ведать тот Монастырский Приказ и бывшаго патриарша дому Дворцовый и Казенный приказы“. 24 Назначенный судья Монастырского приказа, озабочиваясь устройством вверенного ему управления, при отъезде из С.-Петербурга, просил Св. Синод между прочим и о том, чтобы „при Св. Синоде от Монастырского приказу быть коммисару с несколькими подьячими, как для отсылок полученных от Св. Синода указов в Москву, так и для подавания из Москвы из оного приказу доношений, и дел, и ведомостей, и прочаго, и по них для старания о решении и для прочих указовых потреб“. В представленной при этом особой росписи чинам потребным для ведомства Ершова, на должность комиссара при Синоде, был рекомендован Семен Дьяков, который и был определен на должность комиссара от Монастырского приказа с назначением к нему двух подьячих. На этого же комиссара, при вступлении его в должность, Св. Синод, „за неудовольствованием потребных к делам служителей“ возложил те обязанности, которые в других местах исполняли рекетмейстеры: „прием присылаемой в Синод из подчиненных мест денежной казны“. |
| Деятельность, отношения, права и обязанности Монастырского Приказа 1721 — 1724 годов слагались не столько законодательным путем, сколько ходом исторических обстоятельств. Поэтому, при рассмотрении раз-личных сторон Приказа за этот кратковременный период его существования, приходится более следить за историческими событиями, в которых выразилось его государственно-правовое значение, чем за законодательством, его организующим. Таким образом, эта глава будет представлять очерк Приказа в исторической форме, но без ущерба характеру историко-юридического исследования. Монастырский Приказ 1721-го года восстановлен был исключительно но ходатайству св. Синода, которому отданы были в главное заведывание и управление все церковные вотчины. Поэтому Приказ 1721—1724 годов находился в полной от него зависимости и распоряжений во всех отношениях. Его образование, пределы деятельности и ведомства, права и обязанности указывались св. Синодом. Действовал он не иначе, как по указам синодским, давал Синоду отчет в ходе своей деятельности и дел своего ведомства и без послушных из Синода указов не выполнял никаких требований от других государственных учреждений, хотя бы и высших, как сенат и Пространство ведомства и власти Монастырского Приказа, под ведением св. Синода, означено было им при назначении судьею Приказа Ершова. Ему первоначально велено было заведывать правлением и сборами во всех вотчинах «синодальной команды» и иметь под своим ведением приказы Дворцовый и Казенный в таком виде, в каком Монастырский Приказ 1701 года управлял своим ведомством с 1701 года до учреждения губерний и провинций. Предполагалось дать из Синода Ершову инструкцию для руководства в отправлении своей должности. Но инструкция не была составлена. При отправлении его в Москву, с него взяли в св. Синоде присягу в добросовестном исправлении своих обязанностей ко благу отечества, Церкви и подчиненных. О назначении Ершова разосланы ко всем церковным Приказам и епархиальным учреждениям указы, в которых предписывалось им повиноваться указам Монастырского Приказа в управлении вотчин, в сборах податей и отправлении Ершову дозволено было сформировать личный состав Приказа по своему усмотрению и предоставлен свободный выбор Но прежде, чем Приказ успел сформироваться и открыть свои действия, пределы его власти стали ограничиваться по определениям св. |
| Мы видели, что кроме фискалов Петр требовал, чтоб каждый объявлял о казнокрадстве. Несмотря, однако, на богатые награды, обещанные за такие объявления, явно никто не указал ни на кого, а явились подметные письма. 29 декабря 1713 года поднято было письмо, подписанное так: «Вашего величества нижайшие Богомольцы, убогие сироты, соборне и келейне Бога всеблагого моля, падши, умоляем». Донос состоял в следующем: «Господин Мусин известный коварный лукавец и гонитель всякие правды. Долгорукие вора Наумова отписные деревни отдали, по свойству, сыну его; они же, укрывая Ильина в приеме беглых рекрут, Колычева в краже и продаже фузей, забрали дела от Ершова (московского вице-губернатора) в Сенат и по указу не учинили. Господин Волконский тульских купцов разорил вконец: повелено на государя делать по 15 фузей в год на сроки, и между теми сроками, исполняя свои прихоти, заставляет их делать многое свое ружье обронным лучшим мастерством; а который не сделает указного ружья на срок, таких мучит жестоким истязанием, и надсмотрщик стольник Чулков с них за то великие взятки берет и у выдачи денег вычитает и говорит, что половина князю, а другая половина ему. Никита Демидов обещал поставлять железо не выше 13 рублей двух денег, поставил в Тверь 20000 пудов и, по заступлению Волконского, получил по 16 рублей 4 деньги за пуд, а с купцов берет по 13 и меньше за пуд; да и другие артиллерийские припасы другие возьмутся поставлять за половинную против Демидова цену. Демидов неправдивец, но ему доставалось не столько барыша, сколько Волконскому и другим. Ежели изволишь о том розыскивать, прикажи вице-губернатору Ершову, ибо он, никого не боясь, ни для какой корысти неправды не сделает. О иконоборце Самарине и Апухтине уже и писать оставляем, понеже того ли они состояния, что им сидеть в поверенном Сенате? Ни». Донос оканчивается похвалами Ершову: «В 1712 году, как был губернатором Ромодановский, с тем он, будто с чертом, возился, ибо хотя и умен был, да слаб, и завладел им человек его, Фатуев. А нынешнего губернатора, слышно, что вставили сенаторы, а больше Мусин да Долгорукий, старого плута и всесветного труса, вступил с Ершовым в контру, да и у этого есть подобен Фатуеву, прозванием Лаговчин, от которого уже бедный Ершов и лаю слышал. По мирской пословице: хорошо государю верно служить, да было б кому хвалить, а его, Ершова, право никто из них тебе не похвалит». |
| Анна Ершова: Анвар, а сейчас, когда Вы пришли к определенному духовному уровню, изменилось что-то в Вашем отношении к работе? Анвар Либабов: Мне это помогает ответственнее, серьезнее относиться к своему делу. Не халтурить, не лгать. Нести нравственные ценности – добро, тепло: раз ты вышел на сцену, то даже если роль какая-то злая, диавольская, делаешь ее чисто, не фальшиво, и зритель все понимает, до него это доходит, он меняется. Если человека что-то тронуло, и мороз по коже пошел, и он верит тебе – значит, ты не врешь. Второе, не совершать неверных поступков в коллективе, принимать людей такими, какие они есть, любить их, соучаствовать, утешать. И третье – это уже более осознанное жертвенное служение. Например, выступить в больнице. В году 365 дней, что тебе стоит выступить несколько раз даром? Когда корыстолюбие отходит на второй план, это помогает. Я даже студентов часто привлекаю к такого рода деятельности. Они говорят: я не могу на это смотреть. А ты все-таки посмотри на мир через чужие страдания. Не то что это такая искусственная вакцинация, страшилка. Но когда ты выступил и увидел изменившиеся глаза ребенка – это важно. Я, наверное, именно с этого периода делаю все более осознанно. И еще – мне вера помогает в ведении трезвого образа жизни. Чего греха таить, в нашей богемной профессии это – проблема. Даже какое-то позерство присутствует – с надрывом, с нервом, опрокинуть рюмаху, руками волосы взъерошить, да с песней… кулаком по столу. Такие вот мы творческие люди, народ избранный, непростой…Все это было и, надеюсь, прошло, повторений не надо. Анна Ершова: Принято считать, что театр призван отрывать от суеты, от быта… Анвар Либабов: Когда мы приходим к врачам, мы просим исцелить тело. В церкви исцеляют душу. А у нас – “раз и два и” – и хоть на эту самую “и” какой-то отрыв от бытовых проблем. Хорошо, когда зрители просто по-доброму посмеются, без саркастического или язвительного настроя. Человек вышел после спектакля, у него хорошее настроение, ему хочется любить людей и, может быть, тоже доставить кому-то радость. Душа поет и сердце радуется. |
| А поздней осенью 1914 года она расстается со своим первым мужем и переезжает на новую квартиру. В ту пору все её чувства и мысли были обращены только к одному человеку. 7 ноября 1916 года у Софьи Акимовой и Ивана Ершова рождается сын, которому дают имя Игорь. Всегда собранная, одухотворенная, она умела подняться над «суетой сует», над всем будничным и мелким, в ее судьбе были взлеты и падения. Век девятнадцатый, в котором родилась бабушка, и век двадцатый расколол не только Россию, но и семью Акимовых. Они покинули Тифлис в 1915 году, оказались в Германии, потом революция и опять разлуки, которые разбросали семью. Нина (старшая сестра бабушки), Софья (средняя) и младшая Ирина, вместе с матерью Марией Антоновной уехали в 1915 году в Европу. Их отец, Владимир Николаевич Акимов, остался в Тифлисе. События 1917 года, потрясшие Российскую империю, разделили семью навсегда. Мать бабушки и две ее сестры решили остаться в Швейцарии, Софья вернулась к Ивану Васильевичу Ершову в Петроград. «Скоро всё закончится, мы опять увидимся, я так хочу обнять маленького Игоря. Твои сестры хорошо учатся, и мы скоро вернемся домой… » — так писала моя прабабушка. Им суждено будет встретиться еще один раз, примерно в 1922–24 году, когда Софье с сыном будет разрешено посетить с гостевым визитом Женеву. И по тем временам казалось, что разлука — навсегда. Вот уж действительно, никогда не говори «никогда»! В 1964 году моя бабушка Софья Владимировна впервые, после сорокалетнего перерыва, увидела свою младшую сестру Ирину. Та приехала с приятельницей в Ленинград как турист, на три дня. В моей памяти отпечаталась маленькая, прямо держащаяся, как бы «засушенная», с голубыми волосами швейцарка. Ни русского, ни армянского в ней ничего не осталось, она была эталоном швейцарского благополучия, и на меня пахнуло «гербарием» веков. Мы встретили её в нашей квартире, с анфиладой комнат, на улице Гороховой. Бывшая квартира Ершова-Акимовой превратилась постепенно в огромную коммуналку. Из каждой комнаты высунулись любопытные носы, дабы посмотреть на «голубоволосую» швейцарскую старушку. |
| Я родилась в квартире, расположенной на предпоследнем, пятом, этаже. Она занимала пространство всего периметра дома. Дед хотел видеть небо и простор, но, к сожалению, вид из окна был не на Александрийский шпиль, а во двор-колодец, довольно мрачный. Вся анфилада комнат соединялась огромным коридором, по которому я совершила первые шаги, а чуть позже каталась на деревянном желтом велосипеде, пряталась в шкафы и чуланчики. У меня с детства сохранилось ощущение таинственности нашей огромной и во многом «сказочной» квартиры. Все комнаты и коридор были увешаны сценическими фотографиями деда и бабушки, полотнами самого деда, рисунками и картинами Кустодиева и Репина, с дарственными надписями, эскизами костюмов Бе-нуа к вагнеровским циклам. В нашей квартире было два рояля и с детства завораживающий меня инструмент фисгармония, нотные шкафы до потолка, книжные полки, — и всегда много, много живых цветов. Это букеты от поклонников. Здесь же на кушетках и креслах валялись шкуры, мечи и щиты Зигфрида, гусли Садко, многочисленные гримерные ящики и масса зеркал самых разных форм и размеров. Атмосфера была пропитана творческими деяниями деда и бабушки, воздух вдохновения десятилетия питал не только меня, моих родителей, но и многих друзей, соратников, учеников. Этот огонь служения искусству сохранялся долго, вплоть до смерти бабушки в 1972 году. Моя бабушка, Софья Владимировна Акимова-Ершова, была партнером деда по сцене, его концертмейстером и профессором по классу вокала в Ленинградской консерватории. Их романтическая встреча в Лейпциге и любовь, сложные, вулканические отношения сравнялись и упокоились в одной могиле в Александро-Невской лавре. Бабушка была второй женой деда, а он её вторым мужем. Разница в возрасте — почти в тридцать лет. Он — «выходец из народа», она — дворянка. Бабушка вышла замуж за Ершова против воли своих родителей, а перед этим пережила бурный, почти драматический развод с первым супругом — Александром Сергеевичем Андреевским. По профессии он был юрист, но его настоящей страстью была музыка и опера. Именно он, увлеченный Вагнером, впервые рассказал ей о замечательном «русском вагнерианце» Иване Васильевиче Ершове. Как считал Андреевский, Ершов не имел себе равных по исполнительскому мастерству, даже в Германии. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Юрий Крупнов: «В России национального вопроса не существует» По словам политолога, у русских нет потребности – быть националистами, но есть потребность в искоренении этнопреступности 25.01.2012 1057 Время на чтение 3 минуты Около 300 болельщиков нескольких столичных футбольных клубов в минувшую субботу едва не устроили новую «Манежку» в центре старинного русского городка Малоярославец. Молодые люди специально приехали в этот город, чтобы потребовать от властей справедливого расследования дела уроженца Армении Андроника Симоняна, который подозревается в том, что в сентябре прошлого года ранил ножом болельщика «Спартака» Алексея Ершова. Пока подозреваемый находится на свободе под подпиской о невыезде. Однако, есть вероятность, что власти могут изменить меру пресечения, и после фанатской акции Симонян будет арестован и получит более серьезное наказание, чем предполагалось ранее, сообщает сайт «Накануне» . По данным следствия, Симонян достал нож и ударил Ершова в грудь и шею в ходе конфликта между двумя компаниями молодежи во время гуляний по случаю Дня города. Журналисты выяснили, что Симоняна сначала арестовали, но позже выпустили на свободу. А когда Ершов закончил лечение в больнице, то ему стали угрожать земляки Симоняна. Кроме того, в полицию поступило встречное заявление на него с обвинением о нападении от одного из друзей кавказца. Новый скандал, связанный с этнопреступностью, пришелся как раз на день выхода новой статьи Владимира Путина, посвященной национальному вопросу , отмечает издание. О том, насколько ее тезисы пригодны для разрешения конкретной ситуации в Малоярославце, корреспонденту «Накануне» рассказал председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. По мнению политолога, у статьи Владимира Путина изначально неправильный посыл. «В России национального вопроса не существует. Нет у русских такой потребности – быть националистами. Приведу самый яркий пример. Какое отношение имеют события декабря 2010 года к национализму? Никакого! Люди страшно обозлились на то, что одни приходят и выкупают, тех, кто должен сидеть за решеткой! Национальность тут не причем! Все знают, сколько лет получил Аслан Черкесов, но никто не помнит, как были наказаны сотрудники милиции и следственного комитета, отпустившие соучастников убийства на свободу. |
|
|
