| Равным образом, книга Плач помещена после книги Иеремии и в каноне Мелитона, еп. Сардийского (с 170), в его письме к Онисиму. Письмо это сохранил в своей «Церковной Истории» Евсевий. 297 Книга Плач здесь также не называется по имени, а, значит, считается вместе с книгой пророчеств Иеремии. Письмо Мелитона имеет тем большее значение, что приводимый здесь порядок книг Мелитон, как сам он замечает, узнал на востоке – νελθν ες τν νατολν κα ως το τπου γενμενος, νθα κηρχθη κα πρχθη. 298 Далее, в каноне, оставленное Оригеном († 254) в его толковании на первый псалом и сохраненном опять у Евсевия, книга Плач уже прямо ставится в связь с пророчествами Иеремии и считается с ними за одну книгу «Иеремия с Плачем и Посланием (у евреев) в одной (книге) Иеремия». 299 При этом Ориген , подобно Мелитону, говорит, что он исчисляет книги καθ‘ βραους, ς βραοι παραδιδασιν. Наконец, заслуживает внимания свидетельство о порядке канонических книг св. Епифания Кипрского († 403), и бл. Иеронима († 420). Перечисляя канонические книги Ветхого Завета, которые иудеи имели со времени возвращения из Вавилонского плена, Епифаний о книге Иеремии, занимающей у него 22 место, говорит: «двадцать вторая (книга) – Иеремия пророк с Плачем и посланиями его и Варух». 300 А в другом сочинении, перечисляя книги, Епифаний прибавляет: «эти двадцать семь книг исчисляются за двадцать две, потому что и пять букв (у евреев) удвояются (т.е., имеют двоякое написание), как мы сказали выше. Есть же и другая небольшая книга, которая называется Кинот, чтó значит Плач Иеремии. Будучи сверх числа и следуя за книгой Иеремии, она соединяется с этой последней». 301 Бл. Иероним, указывая в своем Prologus galeatus 302 , принятый у евреев порядок 22 книг Св. Писания, не упоминает о книге Плач ни в ряду пророческих книг, между которыми кн. Иеремии занимает у него шестое место, ни в ряду апографов. Без сомнения, он указывает ей то же место, какое и Епифания. Это видно из того, что после перечисления книг он делает такое замечание: «итак, книг древнего закона получается двадцать две, т.е., Моисея – пять, пророков – восемь, апографов – девять; впрочем, некоторые пишут Руфь и Кинот между апографами и полагают, что их необходимо считать за отдельные книги (букв. «считают нужным исчислять их под их номером»), и что чрез это книг древнего закона должно быть двадцать четыре». 303 |
| Сирийские рецензии сказаний приписываются обыкновенно Епифанию Кипрскому . По своему объему они не совпадают ни друг с другом, ни тем более с греческими рецензиями, приписываемыми этому отцу. Нестле во втором издании сирийской грамматики поместил сказание о пророках на сирийском языке полностью (см. Dr. Eberhard Nestle, Syrische Grammatik mit Litteratur, Chrestomathie und Glossar. Berlin, 1888. Здесь Vitae prophetarum занимают в хрестоматии страницы с иврит по иврит; в первое издание 1881 г. – на латинском языке – вошли только биографии четырех великих пророков)». Перечисленные тексты могут быть разделены на две группы, представляющие рецензию краткую, более близкую к иудейскому первоисточнику, и распространенную в христианском смысле. К первой группе относится рецензия Дорофея, которую можно считать относительно первоначальной и с большею точностью воспроизводящей проблематический еврейский, или сирийский, или писанный иудеем греческий оригинал. В этой рецензии, напр., жизнеописания малых пророков почти свободны от прибавлений в христианском духе; а если и есть такие прибавления, то они без труда выделяются, как позднейшие глоссы. Ко второй группе принадлежит первая рецензия Епифания (Scherm. VF, р. IX; Id. PAL, Ss. 6–7, 22–26, 32–33, 44, 127, u. 129–133). Что касается подлинности сохранившихся рецензий, надписываемых Именами Епифания, Дорофея и др., то и здесь ученые не пришли к соглашению. Ценер (1612) и Беллярмин (1621), а в позднейшее время Гамакер и Фр. Делич признавали подлинною рецензию Епифания. Против же принадлежности Епифанию этого произведение возражали Петавий, Сирмонд, Гуэций и др., а в самое последнее время Барденгевер и Бонвеч. То же разногласие царит и в суждениях о других рецензиях (Scherm. VF, рр. XIV- XV; Id. PAL, Ss. 5–6, 126 u. 131). Сказание о пророках по своему происхождению в первые века христианства и по тому источнику, из которого предполагается их происхождение, представляют значительный интерес в литературном и религиозно-историческом отношении и заслуживают, по мнению Шермана, того, чтобы занять подобающее место в истории иудейско-палестинской и иудейско-эллинистической литературы (PAL, S. |
| Из лат. церковных писателей наиболее подробное опровержение учения М. предложил Тертуллиан (II-III вв.), посвятивший полемике с М. и его последователями завершенный ок. 210 г. трактат в 5 книгах «Против Маркиона» (CPL, N 14). Помимо трудов предшествующих церковных писателей, из к-рых он гл. обр. использовал сочинение сщмч. Иринея, Тертуллиану, вероятно, были доступны сочинения М. и маркионовская редакция НЗ. Однако в подавляющем большинстве случаев он предпочитал вместо дословных цитат давать собственный интерпретирующий критический пересказ, что значительно затрудняет задачу восстановления мнений М. на основе его свидетельств. Несмотря на это, трактат Тертуллиана признается достоверным и важным источником сведений о жизни, деятельности, сочинениях и взглядах М. В греч. ересеологической лит-ре содержащая наибольшее число подробностей версия жизнеописания М., а также изложение и опровержение его учения содержатся в соч. «Панарий» (CPG, N 3745) свт. Епифания Кипрского (ок. 315-403). В разделе о ереси М. (см.: Epiph. Adv. haer. 42) свт. Епифаний последовательно и внимательно рассматривал сделанную М. редакцию НЗ, перечисляя ее основные отличия от канонического церковного текста НЗ, а также демонстрируя, каким образом редакторская работа М. была связана с его еретическими воззрениями. Вслед. этого наряду с трактатом Тертуллиана сочинение свт. Епифания является основным источником сведений об особенностях маркионовского текста НЗ. Согласно традиц. мнению исследователей, в биографической части свт. Епифаний, а также некий неизвестный автор лат. ересеологического трактата III в. «Против всех ересей» (CPL, N 34) и Филастрий , еп. Бриксийский, автор соч. «Книга о различных ересях» (CPL, N 121), использовали некий общий источник, к-рым могло быть несохранившееся сочинение Ипполита Римского «Синтагма против ересей» (CPG, N 1897; попытку оспорить эту т. зр. см.: Moll. 2008). «Синтагму...» не следует путать с греч. трактатом «Опровержение всех ересей» (CPG, N 1899), автором к-рого также обычно признается Ипполит Римский; в этом трактате представлено 2 разных обзора жизни и учения М. (см.: Hipp. Refut. VII 29-31; X 19). В целом ересеологи III-IV вв. опирались на сообщения предшественников, дополняя их данными из др. источников, нередко весьма ненадежных или предвзятых, поэтому отделить в их свидетельствах историческую правду от слухов и легенд во мн. случаях невозможно (традиц. т. зр. см.: Norelli. 2013. P. 811-814; попытку переоценки значения нек-рых источников см.: Moll. 2010. P. 11-24). |
| В первой главе мы привели, отзыв Георгия Мтацминдели об армянском; исповедании веры, произнесенный им торжественно в присутствии византийского императора и армянских вельмож, в котором выражен взгляд грузин вообще на армян, зараженных монофизитскою ересью. Поэтому что грузины переводили с армянского в самом крайнем и исключительном случае, при чем не скрывали с какого языка делали перевод, как это сделал Дачи, в предисловии к своему переводу толкования псалмов Епифания Кипрского , который извиняется, что решился для перевода обратится к армянскому языку 869 . Если бы толкование Ипполита на книгу Песнь Песней действительно было бы переведено с армянского, то об этом указал бы сам переводчик, или, редактор Шатбердской Энциклопедий, который в приписке замечает, что перевод толкования псалмов Епифания Дачи сделал с армянского 870 . Еще одно последнее замечание касательно комментария проф. Mappa. Ha стр. XXXV комментатор запутался в предположениях о происхождении Слова serois. Желая приурочить происхождение его к армянскому ser-cлubku он отвергает существование в грузинском языке этого слова. Укажем ему с своей стороны на следующие слова: seri? sera-зhak, seri-ropka, холм; seroba-beчepя; seri- трапеза seri didi-napaдhый обед; sera-koжahhaя повязка горшка (sadRvebelisa) и т.д. Больше смелости выказывает проф. Н. Я. Марр в своих дальнейших изысканиях Для примера укажем на изданный им древний грузинский памятник VIII-IX вв. «физиолог». Захотел он и это Сочинение обармянить. Вот что говорит об этом почтенный исследователь грузинской письменности и историк М.Г. Джанашвили. «В этом издании, говорит он, грузинский текст напечатан не в распорядке древнего автора, а он т. е. Mapp подогнал под букву армянского текста, списка 1223 года. Так 3-ья глава начата не фразою, как в mekcme-ars mgeci (стр. 4) а конечным предложением второй, главы, с чего начинается в армянском 3-ья глава (стр. 4); 4-ая глава в грузинском начинается не с 4-ой главы армянского текста, а с 5-ой, с слов (стр. 6), а весь текст напечатанной Марром 4-ой главы в оригинале грузинского физиолога составляет 3-ью главу. Такие же отступления допущены дальше: 5-ая глава обозначена 6-ой, 6-ая пошла за 7-ую, и т. д. вплоть до 30-ой главы, которая в издании Марра превратилась в 34-ую» 871 . |
| Предшествующий период церковной литературы (так называемых мужей апостольских) характеризовался активной борьбой за единомыслие в Церкви против гносиса и «заблуждений иудействующих». Перед апологетами стояла задача объяснения Истины христианства образованным язычникам, своеобразная культурная адаптация вероучения. Значение этого периода трудно переоценить: именно тогда было построено основание для использования достижений античной философии в объяснении христианского вероучения. Терминология апологетов существенно обогатила язык ученого христианства. И хотя мы не знаем, оказала ли их деятельность какое-либо влияние на антихристианскую политику императоров (скорее всего, если и оказала, то весьма ничтожное), она способствовала принятию христианства обществом в целом. В ряду остальных апологетов II века (св. Иустин Философ , Татиан , Феофил Антиохийский , Аристид, Минуций Феликс ) Афинагор стоит особняком. Одной из главных тому причин является почти полное молчание христианской историографии и вообще церковной традиции в нем. Ни Евсевий, ни Бл. Иероним Стридонский не упоминают его имени. Единственным косвенным свидетельством стала цитата из Афинагора у великомученика Мефодия Олимпского (пострадал ок. 331 г.), дошедшая до нас в передаче ересиолога Епифания Кипрского (Panax. 64. 20. 21). Похоже, что в Византии единственным читателем произведений Афинагора был епископ Кесарии Арефа, по поручению которого и был составлен знаменитый список «Parisinus Graecus 451», «Арефин кодекс» 73 . Даже энциклопедист св. патриарх Фотий (конец IX в.) приводит его имя только в связи с упомянутой цитатой из Епифания (Bibl. cod. 243, PG 6293В). А между тем личность и деятельность Афинагора заслуживают пристального внимания. Отрывочные сведения о его жизни мы можем почерпнуть лишь из фрагментов историка V века Филиппа Сидета, цитируемого у Никифора Каллиста (Epitome Philippi Sidetis in Baros, fr. 142, см.: Theodores Anagnostes. Kirchengeschichte/Hrsg. G. Hansen. – Berlin, 1971. – GCS). Тот сообщает, что Афинагор был «первым схолархом училища в Александрии, жил во время Адриана и Антонина, которым направил защитительную речь за христиан ( πρ Χ ρ ιστια ν ν πρεσ εσ ευτιυκν). |
| Оказалось впрочем скоро, что самоуверенные философские построения новых церковных историков, без твердых подготовительных библиографических работ в области древней ересеологии, несколько преждевременны. Открытие некоторых новых ересеологических памятников, доселе не принимавшихся во внимание, и представивших новые весьма важные данные для древней ересеологии, равным образом и более тщательное изучение некоторых доселе мало замечаемых или мало принимаемых во внимание показаний у ересеологов уже известных, но недостаточно изученных и оцененных прежде, вновь направили в последнее время ученых исследователей древней ересеологии от философских построений сектантской истории к сравнительно библиографическому изучению самых ересеологических памятников. Замечательнейшим опытом в этом роде явилось в 1865 году исследование Рих. Адельб. Липсиуса об отношении ересеологических показаний Епифания Кипрского к показаниям других древних ересеологов 55 . В этом исследовании не только с замечательною ясностью и глубоким знанием дела восстановлено значение ересеологического сочинения Епифания (Панария), относительно которого мнения ученых доселе, можно сказать, не вполне установились, не только весь этот обширный памятник во всех частях своих разложен на первоначальные составные элементы, не только выяснено отношение его к другим древним ересеологам – Иринею, Ипполиту, Псевдо- Тертуллиану , Филастрию 56 ; но при взаимном сравнении сохранившихся до нас древних ересеологических писаний восстановлено, можно сказать, очень подробно и с весьма твердыми основаниями содержание одного не дошедшего до нас важного ересеологического памятника (Синтагмы Ипполитовой – бывшей известною в IX веке патриарху Фотию 57 , но с того времени утратившейся). Замечательные результаты, достигнутые исследованием Липсиуса, не могли не вызвать на этот путь и других ученых. С новыми работами по сравнительному изучению древней ересеологии выступил в последние годы Адольф Гарнак, плодовитый писатель, недавно сделавшийся известным в церковно-исторической литературе, но показывающий в своих трудах широкое изучение памятников древней христианской письменности. |
| 91. Авва Даниил шел однажды с аввою Аммоем. Авва Аммой сказал: «Когда мы, отец, будем в келье?» Авва Даниил отвечал: «Кто же теперь у нас отнимает Бога? И в келье Бог, и вне кельи также Бог». 92. Сказывали об авве Диоскоре из Нихиаста. Хлеб у него был ячменный и чечевичный, каждый год он полагал начало одной какой-нибудь добродетели. В этот год, говорил он, я не буду никого принимать, или не стану говорить, или не буду есть кашицы, или не буду есть яблок или овощей. Так делал он каждое дело; оканчивая одно, принимался за другое; и это делал каждый год. 93. Один брат говорил авве Пимену: «Меня смущают помыслы, не дают мне подумать о своих грехах, а заставляют замечать только недостатки брата моего». Старец рассказал ему об авве Диоскоре: «Он в келье плакал о себе, а ученик его жил в другой келье. Когда он приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал: «О чем ты, отец, плачешь?» Старец отвечал: «Плачу о грехах моих». Ученик говорил: «Ты не имеешь грехов». Но старец отвечал: «Уверяю тебя, сын мой, если бы можно было мне видеть свои грехи, то мало было бы еще троих или четверых, чтобы оплакать оные!» 94. Авва одной обители, находившейся в Палестине, доносил блаженному Епифанию, епископу Кипрскому: «Молитвами твоими мы не оставляем своего правила, но прилежно исполняем его в третий, шестой и девятый час». В обличение им Епифаний сказал: «Видно, что другие часы дня вы проводите в праздности, без молитвы. А истинному монаху непрестанно должно совершать в сердце своем молитву и псалмопение». 95. Святой Епифаний послал однажды за аввою Илларионом и просил его так: «Приди ко мне, повидаемся прежде разлучения нашего с телом!» Когда пришел авва Илларион, они обрадовались друг другу. Во время обеда принесена была птица. Епископ, взяв ее, подал авве Иллариону. Но старец говорил ему: «Прости мне, с того времени, как принял я монашеский образ, не ел ничего заколотого». Епископ ответил ему: «А я с того времени, как принял монашеский образ, не давал уснуть никому, кто имел что-либо против меня, и сам не засыпал, если что имел против кого». Старец сказал: «Прости мне, твоя добродетель больше моей». |
| История святых и благочестивых людей, правда, представляет случаи нарушения постов; так к Епифанию, епископу Кипрскому пришел друг его авва Иларион; за трапезою принесена была птица, и Епифаний, взяв ее, подавал авве. Старец сказал ему: «Прости мне; с того времени, как принял монашеский образ, не ел я ничего закалаемаго». «А я, – сказал Епифаний, – с того времени, как принял монашеский чин, не допускал, чтобы кто-нибудь заснул, имея нечто против меня, и сам не засыпал, имея что-нибудь против другого». Старец сказал: «Прости меня, добродетель твоя больше моей» (Душ. Чт. 1861 г. окт. Патер. стр. 15). Но ведь так могли относиться к посту святые, очистившиеся от скверны страстей, притом немногие, а не мы грешные, нуждавшиеся в посте для душевного очищения. И если они говорили, что не соблюдая поста, воздерживались от других грехов, то говорили правду, – как говорили, так и поступали. А мы большею частью только говорим, как мы показали сейчас; а исполнять, – не исполняем. «Мы рады бы соблюдать пост, – говорят иные, – да не можем, – не можем есть постной пищи». Но всякий ли говорящей, что он не может поститься, пытал себя в том, да не один раз, а несколько? Есть действительно некоторые, коим постная пища не по желудку, те пусть, по совету Златоустого, заменяют телесный пост усилением милостыни и молитвы: им по болезни позволяется несоблюдение поста. Но большая часть из нас признают для себя телесный пост не по силам, не по желудку, не вследствие испытания себя, а по одному мудрованию плотскому и по увлечению примером других. Грешно таким не соблюдать постов! Обходимся ли мы без поста в делах житейских? Добрые родители в заботах и беспокойствах о детях своих, ревнители знания в своих ученых занятиях, промышленники в своих заботах о приобретении, не выдерживают ли часто продолжительных постов? Есть ли после сего основание нам жаловаться на слабость сил своих для несения поста? Не справедливее ли из наших жалоб вывести то заключение, что в нас не достает не силы и крепости для поста телесного, а не достает усердия для сего? От чего у некоторых из нас непривычка к посту? От того, что издетства не соблюдают постов, едят скоромное в постные дни. |
| кн. Деяний Апостольских. Апостол Петр «около шестого часа взошел на верх дома помолиться, и почувствовал он голод, и хотел есть; между тем как приготовляли, он пришел в исступление» ( Деян.10:9–10 ). Так. обр., « ’κστασις» вовсе не сопровождался у Апостола всецелою отрешенностью от личной жизни, полною потерею самосознания и самочувствия. Апостол чувствовал голод и приготовлялся есть (ст. 10); след., даже органические, физиологические ощущения входили в сферу его сознания, и, значит, подавлены не были. В этот момент он и удостоился видения. Апостол ясно, сознательно созерцал открывшиеся ему предметы «видения». Сознание прошедшего, своих взглядов, привычек и обыкновений у него нимало не омрачается и не потемняется. Собственная воля, самообладание, желание остаются у Апостола неприкосновенными: он трижды отказывается повиноваться небесному повелению. И такое состояние названо экстазом – в смысле возвышения его над обычным порядком и естественными восприятиями. По словам Епифания Кипрского t Петр был в экстазе не в том смысле, что потерял последовательность рассудка, но в том, что, вместо ежедневного порядка, видел иное, по сравнению с тем, что видят люди. Но апостол не был в исступлении ума. Adversus Phrygastas. Haer. XLVIII. c. VII. col. 864D–865A. И вообще личность человека в момент сообщения ему от Бога различных истин в виде пророчеств, видений, при водительстве его св. Духом, остается, по учению св. Писания, неприкосновенною. Естественные силы его не подавляются, а напротив, возвышаются и просветляются, становятся утонченными и восприимчивыми к божественным откровениям и видениям, которые производят на человека известное, определенное, конкретное впечатление своим смыслом и содержанием, – то радостное, восторженное, то тяжелое, печальное и грустное. По словам св. Епифания, «пророк говорил все при спокойном и последовательном течении мыслей. (Lib. cit. c. III, col. 860A, cnfr. col. 857D). Такое святоотвческое учение вполне согласно со словами св. Ап. Павла, который совершенно определенно говорит, что «духи пророческие послушны пророкам». |
| 951 Herrn. Trismeg. 4. 158. 1–6, 6. 126. 2–11, 132.2–4. Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада/Сост., коммент., пер. К. Богуцкого. Киев; М., 2001. С. 212–214. 957 Данная таблица является кратким изложением текста Септуагинты ( Быт. 11:20–26, 32 ). Единственная цифра, которая не совпадает с Септуагинтой, – 230 (лет жизни Серуха после рождения Нахора) вместо 200 ( Быт. 11:23 ). При подсчете продолжительности жизни Рагава и Серуха были сделаны ошибки, одну из них исправил издатель Радер (329 вместо 362), мы – другую (360 вместо 300). Эти цифры никак не влияют на подсчет времени от Адама. 958 Автор «Пасхальной хроники» следует Септуагинте, в которой имя пишется с одной буквой ρ. В синодальном переводе дано имя Фарра. 960 Подробнее о византийской традиции возводить идолопоклонство к Серуху см.: Adler W, Time Immemorial... P. 202, 216–217 963 Кекроп – первый царь и божество-покровитель Афин, изображавшийся преимущественно в виде человеко-змея (См.: Diod. Bibl. V. 56. 6). 964 Согласно античной традиции, Эллин был сыном Девкалиона, который спасся после потопа, названного его именем, и родоначальником всех греков (Hes. Fr. 27 Rzach). Первоначально «эллинами» называли племя, обитавшее во Фтии, одной из областей Фессалии, которая находилась под властью гомеровского Ахилла (Нот. II. II. 683–684; IX. 478–479). 968 Идея о том, что эллинство (язычество греческого образца) началось с Серуха, излагается у Епифания Кипрского (Panarion 3. 4). Дюканж отмечает, что весь этот фрагмент об эллинстве, начавшийся с истории возникновения его и завершившийся объяснением слова меропы, взят из Епифания (Наег. I) (Ducangii nota 12). Г. Меркати убедительно доказывает, что этот фрагмент являлся схолией в архетите «Пасхальной хроники», которая каким-то образом попала в текст рукописи V, покинув место на полях (Mercati G. A Study of the Paschal Chronicle... P. 402). Читать далее Источник: Пасхальная хроника/Пер. с греч., вступ. ст., коммент. Л.А. Самуткиной. - СПб.: Алетейя, 2004. - 214, с.: ил. (Серия " Византийская библиотека. Источники " ). |
|
|
