| Последнее свидетельство в III в. принадлежит Анатолию, епископу Лаодикийскому, которому Евсевий Кесарийский приписывает следующие слова: «первый месяц у евреев начинался с равноденствия; это удостоверяется наставлениями, содержащимися в книге Еноха (τ ν τ νχ μαθματα) " 326 . В этом свидетельстве обращает на себя внимание то обстоятельство, что Анатолий прямо относит книгу Еноха к произведениям иудейской письменности. Таким образом апокриф псевдо-Еноха в первые три века не только был известен в христианском обществе, но и пользовался в глазах некоторых и даже пожалуй большинства высоким уважением наравне по крайней мере с неканоническими писаниями Ветхого Завета 327 . Можно думать, что такое уважение к псевдэпиграфу было перенесено в христианство обратившимися иудеями, из которых многие считали его за подлинное произведение патриарха и включали его в канон священных книг. Поддержанию и упрочению уважения к апокрифу способствовало затем указание на пророчество Еноха апостола Иуды, а также высота предлагаемых в книге Еноха нравственных правил и подробное христологическое учение. С IV века значение и авторитет книги Еноха в среде христианского общества начинают заметно падать; с этого времени не заходит уже и речи о ее богодухновенности и подлинности: подложность ее сделалась слишком очевидной, чтобы теперь можно было простодушно доверяться искусно придуманному названию. Вместе с этим и круг читателей апокрифа становится ограниченнее, вследствие чего свидетельства о книге Еноха, начиная с IV в., постепенно уменьшаются. Иларий Пуатьесский (ум. 368 г.) еще не называет ее прямо апокрифом, хотя в то же время он уже не считает ее произведением допотопного патриарха: «я не знаю, говорит Иларий, кому эта книга принадлежит». 328 Решительное отрицание богодухновенности и подлинности книги Еноха высказано было в первый раз Иеронимом (ум. 419 г.); он прямо называет ее апокрифической книгой (liber apocryphus) и при этом намекает, что это не личный только его взгляд: «книга эта весьма известна, но причисляется к апокрифам» 329 ; на основании этого свидетельства можно догадываться, что ко временам Иеронима в христианской церкви сложился уже вполне определенный взгляд на книгу Еноха. Этот взгляд утвердился настолько, что на основании подложности этой книги стали недоверчиво относиться и к подлинности послания Иуды: «так как в послании, говорит Иероним, апостол Иуда подтверждает свое свидетельство книгою Еноха, которая есть апокриф (qui apocryphus est), то оно многими отвергается» 330 . Если в предшествующие века многие христиане, неправильно поставляя достоинство и авторитет книги Еноха в зависимость от канонического значения послания Иуды, перенесли свое уважение с последнего на первую, то во времена Иеронима стало замечаться обратное явление: признание апокрифического характера книги Еноха повлекло за собою отрицание канонического достоинства послания Иуды. |
| В седминном апокалипсисе (93 и 91 гл.) автор книги Еноха делит всю мировую историю на 10 седмин; но он и в этом случае очевидно хочет сохранить не только седмину Даниила, но и число 70, так как 10 седмин составляют 70 апокалипсических лет. Первые семь седьмин обнимают собой протекший период истории народа Божия от начала мира до времен жизни автора книги Еноха (Ен. 93:3–10); на восьмую же седьмину очевидно падают времена Мессии, а также события и знамения, предшествующие его явлению (Ен. 91:12–13). Но на какой год общепринятой хронологии падает эта седьмина, сказать едва ли возможно, так как в книге Еноха не дается никаких оснований для решения вопроса, какой период времени обнимает собой каждая седьмина. Некоторые 485 думают, что седьмина книги Еноха заключает в себе период времени в 700 лет, а седьмая часть её или апокалипсический день – в 100 лет; такое предположение по- видимому не подтверждается апокалипсическим описанием книги Еноха, так как здесь седмины, отмечающиеся выдающимися событиями библейской истории (от Адама до рождения Еноха, от Еноха до потопа, от потопа до избрания Авраама и т.д.), далеко не всегда обнимают хотя бы приблизительно период времени в 700 лет, будем ли мы основываться на хронологии масоретского текста, или перевода LXX, или Иосифа Флавия, или наконец книги Юбилеев; по при всем том это предположение имеет значительную долю вероятности, так как находит себе некоторое оправдание в народных иудейских представлениях. Иудеям было присуще мнение, что жизнь настоящего века должна продлиться 6000 лет, по истечении которых начнется подготовительный период к жизни будущего века. Так в одном талмудическом трактате говорится, что мир должен существовать 6000 лет, а за ними последует, как мировая суббота, седьмая тысяча, в течение которой мир будет необитаем; в другом месте говорится: «есть предание, идущее от школы Илии, что мир будет существовать 6000 лет, именно – 2000 лет тогу (), 2000 Торы и 2000 – дней Мессии» 486 . Если седьмину книги Еноха считать в 700 лет, а апокалипсический день в 100 лет 487 , то по книге Еноха жизнь настоящего века, обнимающая собой восемь седьмин, будет иметь продолжительность в 5600 лет, к которым может быть нужно прибавить несколько лет от девятой седьмины, так как на конец восьмой седьмины падает только начало или открытие мессианского царства; остальное же время из всех 10 седьмин относится к жизни будущего века; следовательно и по книге Еноха настоящий век должен продлиться около 6000 лет, за которыми последует седьмая тысяча, служащая подготовлением к вечности. Конечно, эти цифры в сущности ничего не говорят нам, так как нам совершенно неизвестно, какой хронологии придерживался автор книги Еноха. |
| Выражения «Сын Человеческий» в Третьей книге Ездры нет, но всё, сказанное в ней о Сыне, о величественном Юноше, о Муже крепком, восходящем из середины моря, вполне соответствует именно апокалиптическому образу Сына Человеческого. 9.3. Пророчество книги Еноха Приведем кратко сведения об апокрифической книге Еноха, входящей в состав Эфиопской Библии. Существует три различные книги Еноха. Первая книга Еноха. Эта книга возникла во II в. до Р.Х. на арамейском языке. Арамейский оригинал не дошел до наших времен. В V в. книга была переведена на эфиопский язык («Мацхафа Хенок»), Этот эфиопский перевод сохранился и включен в состав Эфиопской Библии, самой полной из всех существующих. Так и вошло в обиход наименование «Эфиопская книга Еноха». Вторая книга Еноха. Возникла эта книга на еврейском или греческом языке. В вв. книга была переведена на славянский язык. Дошедший до нашего времени славянский перевод так и называется «Славянский Енох». Третья книга Еноха. По происхождению самая поздняя книга. До нашего времени дошли фрагменты на древнееврейском языке. Книги Еноха, конечно, не были написаны самим Енохом, это – позднеиудейские апокрифы. Однако в этих книгах отражены не только религиозные представления иудеев в последние предхристианские времена, но и предание, восходящее к самому праведному Еноху. Это подтверждает каноническая новозаветная книга Послания апостола Иуды. Цитируя Эфиопскую книгу Еноха, апостол Иуда относит пророческие слова к самому праведному Еноху ( Иуд. 1:14 ). В какой степени всё сказанное в книге Еноха можно относить к самому Еноху, установить однозначно теперь уже не представляется возможным, ведь для этого нам предоставлены только историко-текстологические методы. Но факт остается фактом. Новый Завет находит в этой книге пророчество Еноха, Иуда цитирует не канонические книги Ветхого Завета, не Танах, там такого пророчества нет. Апостол Иуда дословно цитирует 1 Еноха 1, 9. Дословная цитата однозначно подтверждает, что Иуда повествует не о бывшем ему откровении. К тому же Иуда и в других местах своего Послания обращается к иудейским апокрифам ( Иуд. 1, 6. 9. 14 ). Послание Иуды четко показывает, что канонические книги Писания стоят не в отрыве от литературного фона современного им Ближнего Востока. Более того, некоторые канонические тексты Писания и не могут быть правильно истолкованы, соответственно своему изначальному смыслу, без навязывания позднейших средневековых представлений, в отрыве от апокрифической иудейской литературы и иных древних источников. |
| τν δησιν μν πρς... ες πντας τος ανας. Здесь допущены всевозможного рода вольности: и перестановки, и замены, и добавления. Для объяснения разности между фрагментами Синкелла и эфиопским текстом книги Еноха некоторые ученые допускали предположение, что в древности существовали две редакции греческого текста книги Еноха – александрийская и малоазийская; первую имел под руками эфиопский переводчик, а вторую Георгий Синкелл. Если бы обе эти редакции принадлежали даже одному переводчику, то и в таком случае ошибки переписчиков, замечания и добавки читателей на полях текста и т. д., должны были образовать в течение многих лет значительную разность между двумя редакциями книги Еноха, то есть между александрийской и малоазийской 270 . Предположение это, не заключая в себе ничего невероятного, довольно легко устраняет все возражения против правильности эфиопского перевода и его происхождения от греческого оригинала. Глава VIII. Исторические сведения о книге Еноха История книги Еноха у иудеев. Первые исторические свидетельства об изучаемом нами апокрифе восходят своею древностью приблизительно только к концу I в. до Р. Хр.; вследствие этого трудно сказать что-нибудь положительное относительно того, каким значением книга Еноха пользовалась между иудеями в первое время после своего появления, насколько она была распространена у них и какое место занимала в ряду произведений ветхозаветной письменности. В ответах на эти вопросы по необходимости приходится удовлетворяться вместо категорических утверждений только вероятными догадками. Уже общий характер содержания книги Еноха, затрагивающей самые живые и самые насущные для иудея вопросы, заставляет нас предполагать, что она читалась с большим интересом современниками псевдо-Еноха. Лишенный своей самостоятельности, забитый и загнанный долголетним рабством, иудей времен Маккавеев не мог отрешиться от навязчиво мучивших его вопросов: «где же конец всех бедствий? Когда же откроется то блаженное царство, которое обещано Самим Богом чрез его избранников и пророков»? Он всюду искал разрешения этих вопросов и потому не мог не обратить внимания на произведение с именем великого патриарха Еноха, этого древнего мудреца, боговидца, пророка и необыкновенного праведника: там мог он найти самые полные, хотя и примрачные, ответы на интересовавшие его вопросы. Можно ли было после этого не уважать иудею это родное произведение, льстившее его национальной гордости и рисовавшее в самых мрачных красках настоящее и особенно будущее положение язычества? Эта сама по себе вполне вероятная догадка подтверждается и следующим соображением: книга Еноха едва ли могла приобрести широкую распространенность в среде первых христиан, если бы уважение к ней не было перенесено в христианство обратившимися иудеями. |
| Однако, несмотря на это, псевдэпиграф Еноха успел оказать довольно сильное влияние на талмудические сказания. Если мы не найдем никакого сходства с воззрениями псевдо-Еноха в учении Талмуда о Шехине, его отношении к миру и человеку 372 , о предсуществовании и переселении душ 373 и т. д., то это сходство довольно ясно обнаруживается в учении об ангелах и злых духах, об отношении их к людям, о плотском падении небожителей чрез сожительство с дочерями человеческими, о происхождении от них исполинов, о распространении на земле тайных знаний (чародейства, волхвований и заклинаний) чрез научение Азазела, о таинственной клятве именем Божиим, о Бегемоте и Левиафане и т. д. 374 . Талмудическое учение о загробной жизни также довольно близко напоминает воззрения псевдо-Еноха. Одним словом, сходство мифологии Талмуда с легендарными сказаниями книги Еноха слишком очевидны, чтобы можно было отрицать генетическую связь первого от последней 375 . В силу этого изучаемый нами апокриф должен занять видное место в ряду тех памятников, которые способствуют уяснению процесса образования и сущности религиозных верований ново-иудейства. Некоторую услугу может оказать книга Еноха и при изучении мухаммеданства. Мы уже видели, что мнимые пророчества допотопного патриарха не только были известны арабам, но и пользовались у них уважением наряду с другими памятниками иудейской письменности. Понятно после этого, что влияние книги Еноха должно было отразиться как на образовании, так и на дальнейшем развитии мусульманства. Какова степень этого влияния, – вопрос этот до сих пор еще никем не затрагивался; но тщательное сличение мусульманского учения с религиозными воззрениями псевдо-Еноха несомненно могло бы сопровождаться очень важными результатами для науки о мухаммеданстве. Чтение Корана и сопоставление его с книгою Еноха привело нас к тому мнению, что составителю Корана были небезызвестны многие из тех своеобразных воззрений, которые в первый раз высказаны в книге Еноха 376 . Но для решения вопроса об отношении мусульманских воззрений к книге Еноха было бы особенно важно сличение с этою книгою таких произведений мусульманства, которые написаны после Корана и именно после того, как свитки Авраама и Моисея, между которыми мы предполагаем и апокрифическую книгу Еноха, были переведены на арабский язык Ахмадом-бен-Абдаллахом. |
| Карфагенский учитель III-ro века Тертуллиан признавал подлинность книги и пророчества Еноха. Он не соглашается с отказывающими в подлинности книге Еноха на основании ее отсутствия в еврейском каноне. Об этом он пишет так: «Знаю, что книгу Еноха ... некоторые отвергают на том основании, что она не входит в еврейский канон» О женском убранстве, 1, 5]. Свое признание книги Еноха Тертуллиан обосновывает тремя аргументами. Во-первых, книга может быть отражением предания: «Правнуком Еноха был переживший катастрофу [потоп. – Г.Ф.] Ной, который благодаря семейному преданию слушал о богоугодности своего прадеда и обо всех его пророчествах, т.к. Енох своему сыну Мафусалу поручил передать их своим потомкам. Итак, Ной сохранил пророчество Еноха»[там же]. Тертуллиан считает, что книга Еноха была написана до потопа, а через Ноя уцелела в потопе. При этом Тертуллиан говорит: «Но даже если бы это было не столь очевидно, есть и другой довод за подлинность этой книги. Ной также мог воссоздать ее, уничтоженную потопом, как Ездра восстановил еврейское Писание после разрушения вавилонянами Иерусалима» [там же]. Второй аргумент Тертуллиана сводится к тому, что иудеи не включили Книгу Еноха в свой канон, как свидетельствующую о Христе: «Иудеи позднее могли ее [книгу Еноха. – Г.Ф.] и отвергнуть, как и многое другое, напоминавшее о Христе. Неудивительно, что они не признали говорившие о Нем книги, если позднее не признали Его Самого» [там же]. Третий аргумент Тертуллиана : «Добавьте сюда и то, что пророчество Еноха засвидетельствовано у апостола Иуды» [там же]. Несколько другого мнения придерживался блж. Августин. Блж. Августин признает, что Енох пророчествовал и даже писал. У иудеев встречается мнение, что от Еноха началась письменность допотопной цивилизации. Однако в подлинности книге Еноха блж. Августин отказывает. В книге «О граде Божием» у блж. Августина говорится: «Нельзя, впрочем, отрицать, что Енох, седьмой от Адама, написал нечто Божественное; об этом говорит в соборном послании апостол Иуда ( Иуд. 1:14 ). Но написанного им недаром не находится в том каноне Писаний, который сохранился в храме еврейского народа заботливостию преемстовавших друг другу священников: очевидно, что по причине древности достоверность этого была признана подозрительною, и нельзя было уяснить, было ли это именно то, что он писал; т.к. не представлялось таких лиц, которые оказывались бы надлежащим образом сохранявшими это в преемственном порядке» О граде Божием, кн. 15, гл. 23]. |
| Пророчество это весьма сходно с 9 стихом 1 главы книги Еноха, где говорится: «и вот Он идет с мириадами святых, чтобы совершить суд над ними, и Он уничтожит нечестивых, и будет судиться со всякою плотью относительно всего, что грешники и нечестивые сделали и совершили против Него». Выходя из того, что книга Еноха несомненно появилась раньше послания Иуды, скорее всего можно бы предполагать, что пророчество Еноха в послании заимствовано из апокрифа, если не по содержанию, каковое могло сохраниться путем устного предания, то по крайней мере по форме выражения. Подобное предположение не должно, конечно, умалять канонического достоинства послания Иуды: «апокрифы составлялись на основании древних преданий и вместе с разными вымыслами и заблуждениями могли заключать в себе и истинные сказания, дошедшие от древних времен по преданиям, которые иудейские учители всегда хранили с особенною ревностью» 295 ; подобным образом могло сохраниться в Кн. Еноха и подлинное пророчество патриарха Еноха, которым может быть и воспользовался руководимый Духом Божиим ап. Иуда, нисколько не одобряя, конечно, книги Еноха в целом ее составе, притом воспользовался не мыслью пророчества, которая всегда хранилась в народе, а только словесным выражением ее в апокрифе. Предположение о заимствовании ап. Иудою пророчества Еноха из апокрифа допускается, как возможное, и православными богословами 296 . Впрочем, это предположение вовсе не есть единственно верное и надежное; с одинаковою и даже большею вероятностью можно допустить и ту мысль, защищаемую большинством православных богословов, что как Иуда, так и автор апокрифа могли независимо друг от друга заимствовать пророчество Еноха прямо из предания. Наконец, есть значительная доля вероятности еще и в ином предположении: может быть первоначальная запись пророчества Еноха о судьбе нечестивых принадлежит ап. Иуде, а в книгу Еноха пророчество это внесено уже из послания Иуды рукою позднейшего переписчика или читателя апокрифа, с целью восполнить в нем на основании послания Иуды замеченный пробел. |
| Несомненно, что речь здесь идет об иудейских апокрифических произведениях, надписанных именами великих патриархов – Адама, Сифа, Еноха, Авраама и Моисея. Что касается писания Еноха или Идриса, входившего в состав сборника Ашмагат, то оно, очевидно, было тем самым апокрифом, который сохранился до наших времен в абиссинской церкви: с именем допотопного патриарха Еноха как в древнее, так и в более позднее время не было известно ни одного писания, кроме того, которым пользовались древние христианские писатели. Книга Еноха у славянских народов. Известно, что в славянскую письменность проникли очень многие древние апокрифы как христианского, так и иудейского происхождения; некоторые их них были переведены даже на славянский язык или в целом своем составе («заветы 12 патриархов») или же только в отрывках. Изучаемый нами апокриф, занимающий по своей древности и важности содержания первое место в ряду иудейских апокрифических произведений, также не мог не обратить на себя внимания христиан – славян; и он действительно был известен, если не в полном виде, то по крайней мере в отрывках или в особом изложении. В «памятниках отреченной русской литературы» Тихонравова помещены два отрывка с именем Еноха, из которых один заимствован из пергаментной рукописи XIV в., а другой из Палеи, относящейся к концу XVI или началу XVII в. Составители этих отрывков по всей очевидности были несколько знакомы с содержанием апокрифической книги Еноха, хотя наверное пользовались и другими какими-нибудь источниками. Более древний из этих отрывков носит такое оглавление: от книг Еноха праведного, прежде потопа и ныне жив есть " 356 . Содержание его составляют увещания Еноха к детям, очень мало однако напоминающие нравственные наставления, заключающиеся в дошедшей до нас книге Еноха. На знакомство автора этого трактата с апокрифом псевдо-Еноха указывает только следующее место: «аз (Енох) придох на место судное. и видех ад отверст. и видех ту етеро боле. яко ужницы су д без меры и снидох и исписах все суды судимых. |
| Апокрифическая книга Еноха пользовалась в первые века христианства широкою известностью как отчасти в среде иудеев, так и главным образом в среде христиан, что в значительной мере обуславливалось крайне легковерным взглядом некоторых читателей на апокриф, как на произведение, действительно принадлежащее тому самому патриарху, имя которого он носит, как на писание богодухновенное, каноническое. Такое доверчивое отношение к умело выбранному заглавию апокрифа могло иметь место только при полном отсутствии критической оценки подложного произведения; серьезное же и близкое знакомство с книгой Еноха скоро привело ученых читателей к решительному убеждению в ее подложности, а следовательно и в ее неканоничности, на нее стали смотреть после этого, как на книгу не только бесполезную, но даже и вредную 1 . По мере того, как взгляд этот утверждался в обществе, апокриф псевдо-Еноха стал мало-помалу выходить из употребления и терять своих почитателей; поэтому с конца VIII в. совсем уже замолкают исторические свидетельства об апокрифе. Однако же книга Еноха, благодаря своей прежней широкой распространенности и особенно благодаря указанию св. апостола Иуды на пророчество Еноха (14 ст.), не была забыта совершенно: в XVII и главным образом в XVIII вв. ученые любители литературных древностей употребили много времени и трудов на то, чтобы отыскать затерянный апокриф; к несчастью все эти труды долгое время были совершенно бесплодными, так что мысль о совершенной потере книги Еноха сделалась на Западе почти бесспорною. Но в конце прошлого столетия (1773 г.) ученому английскому путешественнику Брюсу (Bruce) почти совершенно случайно удалось отыскать ее в Абиссинии. Занимаясь здесь изучением древних памятников эфиопской литературы, Брюс открыл между книгами Св. Писания Ветхого Завета потерянный псевдэпиграф Еноха в эфиопском переводе; тожество найденного псевдэпиграфа с древнею книгою Еноха, сохранившеюся в отрывках у христианских писателей, не могло подлежать ни малейшему сомнению. С целью познакомить европейских ученых с своею интересною находкою, Брюс постарался приобрести три манускрипта эфиопской книги Еноха, из которых один был подарен им в Парижскую Королевскую библиотеку, другой – в Оксфордскую, а третий был оставлен им у себя 2 ; впрочем по смерти Брюса наследники его пожертвовали и третью рукопись в Оксфордскую библиотеку. Впоследствии из Абиссинии были привезены еще три рукописи, одна Эдуардом Руппелием (хранится во Франкфуртской библиотеке) и две Робертом Курцоном 3 . Но еще ранее открытия Брюса книга Еноха на эфиопском языке каким-то образом попала в Ватиканскую библиотеку; о существовании этой рукописи никто не знал до тех пор, пока Angelo Mai в начале текущего столетия не издал описания манускриптов Ватиканской библиотеки 4 . |
| Но особенным уважением псевдэпиграф Еноха пользовался у автора другой апокрифической книги, известной под именем «Заветов двенадцати патриархов " 278 . Указания на книгу Еноха встречаются здесь весьма часто, хотя по какой-то странности мы не находим здесь ни одной дословной цитаты. Автор заветов постоянно подкрепляет свои слова ссылками на книгу Еноха, но влагает в уста допотопного патриарха такие пророчества, которые очень часто нисколько не напоминают дошедший до нас апокриф. Филиппи и Дилльман объясняют эту странность таким образом: «двенадцать патриархов, говорит Филиппи, по намерению автора этого псевдэпиграфа, хотят обосновать свое учение и пророчества более ранними писаниями; но так как им в этом случае не могло оказать услуги ни одно из письменных произведений патриархального периода, то они естественно с любовью останавливаются на книге Еноха, не обращая внимания на то, высказано ли там, или нет приписываемое ей учение. Следовательно, если К. Гофман 279 утверждает, будто в заветах 12 патриархов просто только выдумано, что Енох написал книгу пророчеств, то он идет против всякой исторической очевидности» 280 . Мы вполне соглашаемся с таким мнением. Несомненно, прежде всего, что автор заветов знал и хотел ссылаться на писание с именем Еноха, почему говорил не о пророчествах только допотопного патриарха, которые могли сохраниться и по преданию, а прямо о его книге (γραφ, βιβλον, βιβλα и γραφ νμου νχ и только раз λγοι Ενχ). Никак, далее, нельзя отрицать и того, что автору заветов была известна именно та самая книга Еноха, которая сохранилась до нашего времени; знакомство это открывается не только в содержании, но и в самой форме пророчеств и видений, сообщаемых от лица патриархов. Так Левий рассказывает сонное видение, во время которого он, подобно Еноху (14:8–25), был восхищен на небеса и видел здесь семь чинов ангельских, причем его сопровождал ангел, объясняющий ему все видения (ср. кн. Ен.22:3, 6; 23:4; 24:6, и т. д.); пророчество о своем будущем священстве Левий также получает в сновидении и при этом подобно Еноху (83:6–9), рассказывает свой сон деду (Исааку), от которого и получает объяснение его 281 . Символика заветов также во многом напоминает псевдэпиграф Еноха; так Неффалим в одном из сновидений видит тельца с двумя большими рогами (ср. кн. Ен.85 и 90:38), а в завете Иуды рассказывается о рождении непорочного агнца, который одолел и ниспроверг всех зверей, устремившихся на него (кн. Ен.90:9–13) 282 . В заветах Рувима и Неффалима есть рассказ о плотском падении небесных «стражей», весьма близко напоминающий рассказ книги Еноха и очевидно отсюда заимствованный 283 . Наконец в завете Левия делается прямое указание на седмины Еноха 284 . Что автор заветов действительно позволял себе влагать в уста Еноха мысли по своему произволу, это яснее всего открывается из того, что в завете Завулона 285 из «писания закона Еноха» цитируются слова, взятые из Втор.25:7–9 . |
|
|
