| Обратихся и видех… яко ни легким течение, ниже сильным брань, ниже самому мудрому хлеб, ниже разумным богатство, ниже ведущим благодать (Еккл. 9:11). И продолжает: Блага мудрость паче орудий ратных: и согрешаяй един погубит благостыню многу(Еккл. 9:18). И Господь говорит Своим ученикам: Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15:4-5). И это справедливо, ибо Сам Он есть Свет и Жизнь человеков (Ин. 8:12; 14:6) и все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть (Ин. 1:3). Ему же слава во веки. Аминь. Возможно и разночтение: «Утверждающего плоть мышцы Своей». Слово 102. О том, чтобы избегать ненужных встреч... Весьма хорошо и особенно полезно избегать ненужных встреч и обходить стороной мудрствующих по-мирски, кроме великой нужды. Ибо иное устроение у тех, кто вне мира, и иное устроение у тех, кто в мире. Так же как нелепо содружество быка и буйвола, подъяремного животного и онагра, так и монахов и мирских. Ибо монах своей власти не имеет, потому что поработился Завербовавшему его [в войско], так как преклонил выю свою под ярмо Выгнавшего его [на поле], не оправдываясь, пахать борозды в долинах смирения, напояемые небесным орошением Живодавца-Духа и дающие урожай Божественного хлеба,в каплях которого веселится (Пс. 64:11) взращивающая Божественные помышления человеческая душа. Ибо тому, кто вожделеет безмолвия и желает беспрепятственно беседовать с Богом, неполезно вообще с кем бы то ни было встречаться, ибо это мера совершенных — умертвивших себя для мира и прилепившихся к любви Божией. Если же и возникнет нужда в общении, то [Col. 1741] пусть общается с отцами духовными, со сподвижниками или братиями, нуждающимися в помощи. Ибо такое общение вменяется в благословение, и он во всяком случае или доставит пользу [другим], или [сам] получит пользу. |
| «Мертвыми он называет здесь не скончавшихся, но умерших в нечестии или истлевающих во грехах, – пишет святой Иоанн Златоуст . – Авраам, Исаак и Иаков и после кончины так живы, что и живущие приводят их на память. Так Моисей, молясь об управляемом им народе, их именем умоляет Бога, упоминая о них в молитве ( Исх.32:13 ). Также три отрока их именем молятся о спасении ( Дан.3:35 ). Если же они имели такую силу, то как они мертвы? И Христос сказал: «предоставь мертвым погребать своих мертвецов» ( Мф.8:22 ). Праведник, и скончавшись, не умер... а кого ожидает бесконечная смерть, тот и при жизни умер, и при жизни – мертвец. Эти последние нисходят во ад, а первые взойдут на небо и будут со Христом. Потому то и пророк не сказал просто: живые, – но: мы живые, – указывая на себя самого... и на подобных ему, живущих добродетельно... отныне и вовек. Видишь ли, что и это прибавление означает тоже самое? То, что пророк говорит о живущих добродетельно. Подлинно, никто из живущих в этой жизни не живет вечно, кроме только тех, кто живет всегда славною жизнью. И грешники живут, но живут в наказании, мучении, скрежете зубов, а те – во свете и славе, занимаясь с бесплотными силами возношением таинственных песнопений Богу». 770 г) «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет им более части вовек ни в чем, что делается подо солнцем» ( Еккл.9:5–6 ). Екклесиаст признавал бессмертие душ ( Еккл.12:7 ) и в приведенном месте выражает взгляд с точки зрения земной жизни на состояние душ умерших людей, как на состояние полу жизни, с ничтожными признаками сознания и чувства. В других местах ветхозаветного Откровения имеются свидетельства о сознательной жизни умерших, которые представляются способными отличать себя от других подобных душ, беседовать с ними ( Ис.14:9–10 ), 771 утешаться ( Иез.32:31 ), молиться ( 2Мак.15:12–14 ). Вообще, нужно иметь в виду, что ветхозаветно библейское учение о загробном состоянии души, в сравнение с новозаветным, когда Бог говорил нам в Сыне ( Евр.1:2 ), есть только начатки учения об этом предмете, не всегда ясные и определенные. |
| Вот— всё та же центральная проблема эвдемонической культуры, проблема и творческого поиска русского писателя. Как же Писание разрешает эту проблему? Человек послан в мир не для наслаждения абсолютным счастьем— можно ли рассуждать о таковом после самонаказания себя человеком изменою Богу в первородном грехе? Но счастье возможно и в земном мире: для этого человеку потребно сменить точку воззрения на мир, пользоваться не земными материальными, но духовными критериями при оценке всего земного бытия. Если узреть в мире не дурной круговорот суетно сменяющих друг друга однообразных форм и явлений, но— строгое действие Промысла Божия, тогда человек сможет достичь той гармонии духа, в какой раскроется для него подлинное, а не являющееся в пустых мечтаниях счастье. « Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастия— размышляй: то и другое соделал Бог для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него » (Еккл. 7, 14). « Итак иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твоё, когда Бог благоволит к делам твоим. Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей. Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это— доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем » (Еккл. 9, 7-9). Человек несчастен, когда, абсолютизируя свою волю, видит, сколь многое неподвластно этой воле. Он молится: «да будет воля моя» (ибо: «я сам себе господин»)— и не получает. « ...Посему и сказано: « Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать » (Иак. 4, 6). Трудно бывает понять порою, что для преклонения перед волею Божьей потребно гораздо больше внутренних усилий, твёрдости воли, нежели для утверждения собственного своеволия. Соблазнённому возгордившемуся рассудку легче сказать: да будет воля моя,— труднее следовать не всегда постигаемой и, как представляется этому рассудку, сковывающей свободу человека воле Творца. Трудно постичь также, что в приятии воли Божией только и может проявиться истинная свобода личности. Гордыня влечёт за собою страдание. Преодолеть такое страдание можно в смирении. Но для смирения нужна вера. Не вера в абстрактные гуманистические ценности, но в Того, Кого можно молить: «да будет воля Твоя». |
| Действительно, смеяться можно не стыдясь, на людях, а чтоб поплакать, нужно хорошенько спрятаться от чужих глаз и фальшивого сострадания. Отчасти потому и святая Библия у нас отсутствует в общественном пространстве. Еще бы! Там в Ветхом Завете сказано: О смехе сказал я: глупость!, а о веселье: что оно делает (Еккл. 2: 2). И еще: Смех глупых то же, что треск тернового хвороста под котлом. И это – суета! (Еккл. 7: 6). А в Новом Завете тоже находим: Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете (Лк. 6: 25). Или такое: Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость – в печаль (Иак. 4: 9). Возьмешь Библию в руки – и не смешно сразу. А смеяться хочется. Значит – долой Библию! Вот так и живем. Конечно, и смех не всегда один и тот же. Греки различали смех гомерический (это хохот бессмертных богов при взгляде на человеческую комедию и при участии в ней) и сардонический. Последний был смехом умирающего, по сути – горькой прощальной усмешкой или последним проявлением мужества. Гляньте ради интереса на 13-й минуте фильм «Богдан Хмельницкий» 1941 года выпуска. Там поднятые на дыбы, задыхающиеся в кострах, разведенных под их ногами, казаки говорят: «Смейтесь, братья, над ляхами! Смейтесь!» И начинают действительно хохотать страшным хохотом умирающих людей. Такой смех зритель не подхватывает. У него другое назначение. От такого смеха зрителю хочется плакать. Еще греки имели в своем багаже двух философов, которых сильно любили и поминали вместе в Средневековье. Это Демокрит и Гераклит. Демокрит учил об атомах, из комбинаций которых состоит мир. Гераклит за 500 лет до Иоанна Богослова учил о Логосе, Который управляет Вселенной. Оба были выдающимися людьми не только своей современности, но и всей мировой истории. При этом Демокрит часто смеялся, а Гераклит столь же часто плакал. Так они и вошли в историю – как «смеющийся Демокрит» и «плачущий Гераклит». В данном случае смех и слезы были из одного источника. Просто Демокрит, когда отрывался от своих размышлений и переводил взгляд на людей и их повседневные дела, не мог сдержать смеха от зрелища очевидной ничтожности наших занятий и глупости большинства из них. За это его считали безумцем, и легендарный Гиппократ должен был осмотреть философа и засвидетельствовать, что тот не только нормален, но и более умен чем кто бы то ни было. Гераклит же, глядя на ту же самую суету и бытовое безумие, не мог сдержать слез. |
| Но чтобы сердце стало таким, любовь должна раскрыть свою тайну, проявив свое самое главное свойство: предстать любовью-жалостью, способною на подвиг сострадания. А эта тайна становится доступной только страдающему сердцу; только страдания постигают суть любви, которая является даром Божиим. Именно благодаря скорбям, благодаря тому, что плоть его болит, душа страдает, а “лицо побагровело от плача” (Иов 16:16), приходит к Иову прозрение. Он убежден, что “к страждущему должно быть сожаление от друга его”, но подвиг сострадания возможен лишь в том случае, если друг не оставил страха к Вседержителю (Иов 6:14). Иначе надежда тщетна. И “сыны века сего” оказываются “неверны, как поток, как быстро текущие ручьи, которые черны от льда и в которых скрывается снег. Когда становится тепло, они умаляются, а во время жары исчезают с мест своих. Уклоняют они направление путей своих, заходят в пустыню и теряются” (Иов 6:15–18). Не так нужны объяснения происходящего самому Иову, — он с благодарностью принимает от Бога и доброе и злое (Иов 1:21; 2:10), как его мучает невозможность оправдаться перед друзьями, которые дороги ему, поэтому он просит, чтобы Господь Сам заступился за него, оправдал его в глазах людей, которые мыслят в рамках законов плоти. Но чтобы преодолеть немощь человеческой любви, требуется подвиг: необходимо принести свое самолюбие в жертву, требуется осознание своей немощи, признание своего непонимания, своей слепоты (Ин 9:41). Не смогут понять страданий Иова друзья его, которые преисполнены лжесвидетельств. “Злоба твоя велика, и беззакониям твоим нет конца” (Иов 22:5), — спешат обличить они праведника, объясняя свои слова тем, что Бог “по делам человека поступает с ним и по путям мужа воздает ему” (Иов 34:11) и что “ищущие Господа не терпят нужды ни в каком благе” (Пс 33:11), а “нечестивому не будет добра” (Еккл 8:13). Друзья, ожидая в награду за исполнение закона “благо, чтобы есть и пить и услаждать душу свою от труда своего” (Еккл 2:24), находят обоснование своей правоты в ложно понимаемом принципе воздаяния, строя свое общение с Богом на основе юридических отношений, а не на любви, не понимая, что земные блага, которые воспринимаются нами как символ нашего благочестия, пред лицем Божиим теряют всякую ценность, ибо затрагивают область плоти, а не духа. Смысл истинных благ сокрыт от сторонних наблюдателей. Понятие благ гораздо шире наших представлений о них. Истинные блага — это не “пища и питие”, хотя и подается Господом все необходимое любящим Его. Но лучше сказать вслед за Апостолом, что “любящим Бога все содействует ко благу” (Рим 8:28). |
| «Посему да благоговеют пред Ним люди, и да трепещут пред Ним все мудрые сердцем!» — о сердце разумного ( Притч. 15:14 ): Сердце правое ищет чувства: уста же ненаказанных уразумеют злая ( Притч. 15:14 ). «Сердце разумного ищет знания, уста же глупых питаются глупостью». — о глупом сердце (chasar leb [хаса ‘ р ле ‘ в] – Притч. 7:7; 7:5 ): Якоже глас терния под котлом, тако смех безумных. И сие суета ( Еккл. 7:7 ). «Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце». Сердце мудрых в дому плача, а сердце безумных въ дому веселия ( Еккл. 7:5 ). «Сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья». — об имеющих разумное сердце ( Иов. 34:10 и прочее): Темже, разумивии сердцем, послушайте мене, не буди ми пред Господем нечествовати и пред Вседержителем возмутити правду ( Иов. 34:10 ). «Итак послушайте меня, мужи мудрые! Не может быть у Бога неправда или у Вседержителя неправосудие». И даси рабу Твоему сердце смыслено слышати и судити люди Твоя в правде, еже разумевати посреде добра и зла: яко кто может судити людем Твоим тяжким сим ( 3Цар. 3:9 ). «Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло; ибо кто может управлять этим многочисленным народом Твоим?» 3) как центр и источник нравственной жизнедеятельности человека, – отсюда приписывается тому или другому человеку: — сердце чистое ( Пс.50:12 ); Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей ( Пс.50:12 ). «Сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во внутренности моей» — непорочное ( Пс.118:80 ): Буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся ( Пс.118:80 ). «Да будет сердце мое непорочно в уставах Твоих, да не постыжусь!» — искреннее ( 2Цар. 3:6 ): И рече Соломон: Ты сотворил еси с рабом Твоим Давидом отцем моим милость велию, якоже ходи пред Тобою истиною и правдою и правым сердцем с Тобою, и сохранил еси ему милость великую сию, еже дати сыну его седети на престоле его, якоже днесь ( 3Цар. 3:6 ). |
| Все мы, без сомнения, хорошо понимаем, какое важное значение в нашей жизни должно иметь правильное понятие о нашей душе, ее существе и судьбе по смерти нашего тела. Что такое наша душа: есть ли она нечто самостоятельное и отличное от нашего тела, или только есть проявление, особого рода свойство нашего живого тела? И как продолжительна жизнь нашей души: кончается ли она вместе с жизнью нашего тела, или заходит за пределы нашей телесной жизни, продолжается вечно, бесконечно? Словом: смертна или бессмертна наша душа? Эти вопросы, по различному решению их, неизбежно должны отражаться и различными следствиями на всем образе нашей настоящей жизни, на всех наших мыслях, чувствах, желаниях и действиях, на всех наших отношениях к Богу, ближним и самим себе. Признавая душу существом самостоятельным по отношению к телу и бессмертным, мы неизбежно соглашаемся с истиной слов нашего Господа: душа не больше ли пищи ( Мф.6:25 )? Не убойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а убойтесь более того, Кто может и душу и тело погубить в геенне. Сберегший душу свою потеряет ее: а потерявший душу свою ради Меня, сбережет ее (Мф.10:28–39). Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою (Мф.16:26)? Напротив, считая душу человека простой принадлежностью живого тела, произведением или свойством самой нашей плоти, мы, очевидно, не поймем никакого учения, раскрывающего пред нами обязанности нашей души, и будем твердить лишь одно: участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех и нет у человека преимущества пред скотом ( Еккл.3:19 ); всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому приносящему жертвы и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы ( Еккл.9:2 ) 36 . Понятно, что мы и в самой жизни нашей будем следовать лишь тем, кто, не заботясь о загробной будущности своей души или вовсе отвергая посмертную жизнь души, говорит себе: покойся, ешь, пей, веселись ( Лк.12:19 ); станем есть и пить; ибо завтра умрем ( 1Кор.15:32 ). Так различны и противоположны следствия различного воззрения на нашу душу, как на отдельное ли и бессмертное существо в противоположность нашему бренному телу, или как только на простое физическое обнаружение нашего тела, которое со смертью последнего исчезнет без следа, замрет подобно последнему звуку разбитой флейты. Итак, что же такое наша душа и как продолжительна ее жизнь? Есть ли она совершенно отличное от тела существо, или только физическое, хотя особого рода, проявление нашего тела? Смертна ли она, или продолжает свою жизнь и по смерти тела? |
| Смысл этих библейских указаний в том, чтобы при употреблении в пищу мяса животных иудеи не ели крови ибо она приносится в жертву Богу. Вот, собственно, и все, иного смысла здесь не содержится. Духоносные писатели Библии нередко сетуют на тленность телесной природы человека, поэтому для нас воздыхания Экклезиаста означают, что мертвые именно плотью не ведают ничего из того, «что делается под солнцем» ( Еккл. 9:6 ). Говоря же о посмертном воздаянии человекам и животным, он лишь отмечает, что никто не знает, «дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз в землю?» ( Еккл. 3:21 ). Соблазн буквального восприятия Экклезиаста, пожалуй, вынудит признать, что Бог имеет руки, ноги, глаза и прочие члены человеческого тела, что Он гневается, скрывается, забывает и т.п. ( Пс. 12:1–4 ). В таком случае буквально придется принять слова псалмопевца Давида: «Я же червь, а не человек» ( Пс. 21:7 ), а также выражения Писания о том, что люди по сути как и животные. Сказано же это вовсе не потому, что они на самом деле таковы, а с одной целью – привести людей к смирению. По-разному называет Библия душу животных и человека. Чаще всего это «нефеш», «психэ», «анима» или «руах», «пневма», «спиритус». Слово «нефеш» (особенно в Ветхом Завете) употребляется для обозначения жизненного принципа, а в соединении с прилагательным «хайа» (живой) «нефеш хайа» – живое существо. Кроме того, слово «нефеш» служит для обозначения таких элементарных психических актов, как чувство: «прилепилась душа его к Дине, дочери Иакова» ( Быт. 34:3 ), «возвесели душу раба Твоего» ( Пс. 85:4 ); память – «только берегись и тщательно храни душу твою, чтобы тебе не забыть тех дел, которые видели глаза твои» ( Втор. 4:9 ); воля – «и сказал Авенир Давиду: я стану и пойду, и соберу к господину моему, царю, весь народ Израильский; и они вступят в завет с тобою, и будешь царствовать над всеми, как желает душа твоя» ( 2Цар. 3:21 ); знание – «не хорошо душе без знания, и торопливый ногами оступится» ( Притч. 19:2 ). |
| 1. Лк. 12, 15 : Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения. 2. 1Кор. 6, 7 : Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев. Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? 3. Еккл. 1, 8 : Не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. 4. Сир. 4, 36 : Да не будет рука твоя распростертою к принятию и сжатою при отдании. 5. Сир. 40, 13 : Имения неправедных, как поток, иссохнут и, как сильный гром при проливном дожде, прогремят. 6. Сир. 5, 10 : Не полагайся на имущества неправедные, ибо они не принесут тебе пользы в день посещения. 7. Сир. 14, 9 : Глаза любостяжательного не насыщаются какою-либо частью. 8. Сир. 21, 9 : Строящий дом свой на чужие деньги – то же, что собирающий камни для своей могилы. 9. Свт. Василий Великий : Кто жаждет чужого, вскоре будет плакать, потеряв и свое. 10. Любостяжательный желает всего, что видит глаз, не насытится око зрети ( Еккл. 1, 8 ), и сребролюбец не удовольствуется тем, что получает. Ад не скажет: довольно ( Притч. 30, 16 ), и любостяжательный никогда не говорит: «Довольно». Когда употребишь то, что у тебя есть? Когда станешь этим наслаждаться – ты, непрестанно предающийся трудам приобретения? Любостяжательный – худой сосед в городе, худой сосед в поле. Море знает свои пределы; ночь не преступает издревле положенных ей границ; но любостяжательный не уважает времени: не знает предела, не уступает порядку преемства, но подражает стремительности огня – все захватывает, все пожирает. Что ж после сего? Не всего ли три локтя земли ожидают тебя? Не достаточно ли будет тяжести немногих камней, чтобы охранять жалкое тело? Для чего томишься? Для чего поступаешь беззаконно? 11. Лучше малыми приращениями унимать нужду, нежели, вдруг возвысившись за счет чужого, впоследствии лишиться всего своего достояния. 12. [Свт. Иоанн Златоуст : ] Кто берет то, что принадлежит товарищу, и отдает другим, не милосердствует, но совершает крайнюю несправедливость. Ведь если милуешь из неправедно добытого, будь милостив и к тем, с кем ты поступил неправедно. Ибо благочестив не тот, кто многих милует, но кто ни в чем не согрешает. |
| Поддавшись соблазнам страсти греха, он ведет себя к болезням, неустройствам бытия: будут есть и не насытятся; будут блудить и не размножатся; ибо оставили служение Господу. Блуд, вино и напитки завладели сердцем их ( Ос.4:10: 11 ). Святые отцы указывают: причины греха, поводы к нему нижеследующие – вино, жены, богатство, здравие (излишнее) тела, власть и почести. Соблазн сначала может быть и незаметен; но когда он разовьется и усилится в человеке, тогда возобладает над ним и может поставить на край погибели. Иногда искушение соблазна действует весьма быстро, не давая человеку опомниться или одуматься: мгновенно омрачает ум, изменяет расположение сердца: но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью ( Иак.1:14 ). Собственно, источник искушений один – падшее естество человека. Если б естество не находилось в состоянии падения, то зло не возникало бы в человеке, соблазны мира не имели бы на него никакого влияния. Люди не восставали бы друг против друга, а падшие духи не имели бы повода и права приближаться к ним 172 . Все материальное конечно, кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того ( Еккл.5:9 ). Попав в сети греха, стремясь увеличить дозу удовольствий, человек сталкивается с духовной пустотой. Невозможно конечному заполнить бесконечное, то есть душу: все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается ( Еккл.6:7 ). Удовольствия и соблазны посланы человеку для выявления в нем склонности ко греху: горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам ( Мф.18:7 ). Как Господь старается спасти человека, так дьявол – погубить. Нравственное бедствие от соблазнов есть попущение Божие, и особенно широко распространяются соблазны в последние времена. Научная теория. Основатель австрийской экономической школы Карл Менгер (1840–1921) считал, что ценность имеет субъективный характер и не существует вне сознания человека, а труд, затраченный на производство блага, не является ни источником, ни мерилом его ценности. |
|
|
