| Блж. Иероним отмечает также, что, в отличие от пророков, не к Екклесиасту было слово Господне, а он сам изрекает слова. Пророк слышит и передаёт слово Господне, а Единородный Сын Сам есть Слово, чрез Которое всё… начало быть ( Ин. 1:3 ). Так в этой книге казалось бы разочаровавшегося во всём мудреца-богача звучит предвечное Слово Самого Бога. Кому-то иносказательное значение слов об Екклесиасте, сыне Давидовом, царе в Иерусалиме покажется надуманным и искусственным в угоду православной христологии. Но это вопрос веры. Или книга Екклесиаст – богодухновенное Слово Божие, и тогда это действительно звучание Божественного Логоса, тогда Христос – иносказание реального Соломона, а Соломон – прообраз Того, Кто есть мир наш, истинного Христа; или же речь идёт о древней восточной литературе, дающей простор творчества филологам и философам, где живой вере едва ли ещё остаётся место. Хочется особо отметить, что речь идёт не о том, что все события в жизни Соломона прообразуют Христа. Речь о том, что в этой книге устами Соломона говорит Логос. Земная мудрость приходит и уходит, а Слово Божие пребывает вовек! Итак, слова Екклесиаста! Начинаются они с величественного Пролога, выражающего всю суть последующей книги; Пролога, сопоставимого с Прологом Евангелия от Иоанна. Не познавший Пролога Екклесиаста никогда не взойдёт на высоту Пролога Евангельского. Только в екклесиастовой пустыне можно найти евангельский оазис. Только сердце, истомившееся екклесиастовой суетой сует, может обрадоваться евангельской вести Царствия Божия. Пролог: Суета сует Еккл. 1:2 Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – всё суета! Еккл. 1:3 Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Еккл. 1:4 Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. Еккл. 1:5 Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Еккл. 1:6 Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Еккл. 1:7 Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. |
| Мн. происходящие события не соответствуют понятиям людей о справедливости и разумном устройстве мира: «...праведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет долго в нечестии своем» (Еккл 7. 15). Это наблюдение на первый взгляд противоречит мн. высказываниям, имеющимся в ВЗ, о том, что Бог избавляет праведника от смерти (Пс 33. 23; Притч 10. 2; 11. 4; 12. 21), в то время как грешник гибнет за свои грехи (Пс 1. 6; 33. 22; Притч 11. 5-8); долголетие и благополучие обещаются обычно тем, кто соблюдают закон (Втор 4. 40; 5. 16 и др.). Высказываемая Екклесиастом идея о том, что человек не всегда в этой жизни получает то, что он заслужил, также встречается в ВЗ, хотя и не так часто (напр., Иер 12. 1: «...почему путь нечестивых благоуспешен и все вероломные благоденствуют?»; см. также: Авв 1. 4, 13; Иов 21. 7-26), однако в Е. к. на основании такого наблюдения делается непростой для толкования вывод о том, что не следует быть ни слишком строгим, ни слишком мудрым (Еккл 7. 16). Нек-рые ученые полагают, что речь идет о недопустимости лицемерия, когда человек выдает себя за праведника и мудреца; такое объяснение (принимаемое, по-видимому, и синодальным переводом: «не выставляй себя...» - Еккл 7. 16) не отвечает смыслу евр. глагола , у к-рого нет значения «выдавать себя за мудреца»; по этой причине Екклесиаст скорее всего призывает не гордиться своей имеющейся (а не мнимой) мудростью ( Seow. 1997. P. 267). Это понимание вполне соответствует идущему далее утверждению: «Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы» (Еккл 7. 20); можно предположить, что увещание Екклесиаста направлено против тех людей, к-рые полагают, что они уже достигли полной безгрешности или могут достичь ее в будущем. Указание «не быть слишком строгим» не означает призыва творить грех в малых количествах; хотя грех и неизбежен, он несет в себе смерть, и потому надо по возможности устраняться от него: «Не предавайся греху, и не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?» (Еккл 7. 17). |
| Глава 5 1–6. О молитве и обетах. 7–8. Особенности деспотического управления. 9–16. Суетность богатства. 17–19. Достоинство чистых радостей. С Богослужением неразрывны молитва и обеты. Екклезиаст дает наставления и по этим предметам. Еккл.5:1 . Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги. Он предостерегает читателя от торопливой и многоречивой молитвы. Сознание величия Бога, живущего на небе, и ничтожности человека, живущего на земле, должно побуждать последнего взвешивать каждое свое слово, говорить от глубины сердца, с смирением и благоговением. И в Новом Завете Спаситель предостерегает от многословной и неблагоговейной молитвы ( Мф 6.7–8 ). Еккл.5:2 . Ибо, как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается при множестве слов. Как излишняя беспокойная озабоченность вызывает множество сновидений, нарушающих покой спящего, так глупая суетливость во время молитвы рождает бессмысленное и бесцельное многословие. Еккл.5:3 . Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни. Еккл.5:4 . Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить. Обязательно исполнение обетов, но не самые обеты. «Если же ты не дал обета, то не будет на тебе греха» ( Втор 23.22 ). Еккл.5:5 . Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою, и не говори пред Ангелом [Божиим]: «это – ошибка!» Для чего тебе делать, чтобы Бог прогневался на слово твое и разрушил дело рук твоих? «Вводить в грех плоть» значит – или возбуждать к греху чувственность (ср. Иак 3.6 и д.) или подвергать тело испытанию, наказанию. Вернее последнее понимание, так как выражение «вводить в грех тело» не вполне соответствует библейскому словоупотреблению, по которому грешит не тело и даже не плоть, но воля человеческая. «Ангел» или посланник означает здесь священника, которому поручено было надзирать за обетами. В таком же смысле употреблено это слово и у Мал 2.7 . Греческий и сирийский перевод вместо «перед Ангелом» читают: «перед Богом» (слав. « пред лицем Божиим»). Они или имели в данном месте другое еврейское чтение или понимали выражение «Ангел» в смысле самооткровения Божия. Екклезиаст предостерегает, в случае неисполнения обета, говорить священнику: «это – ошибка», т. е. грех слабости, так как такое лицемерное самооправдание навлечет на виновного гнев Божий и наказание. |
| Еккл. 12:5 …и отяжелеет кузнечик. Отяжелеет , согласно Дидиму, «ожиреет», а это бывает при обильном питании. Питание кузнечика , или, согласно Дидиму, саранчи – это бедствие для природы. Дидим: «Саранча [или кузнечики. – Г. Ф.] – это образ наказания… Тогда она отяжелеет, когда обильным будет её питание; её питание – это люди, отданные ей» [там же]. Христос дал нам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию ( Лк. 10:19 ), а мы по нерадению своему поддаёмся ей и питаем её. Еккл. 12:5 …и рассыплется каперс. Поскольку цветущие пуски каперса возбуждают плотскую страсть, то время, когда рассыплется каперс , – это время, когда благодатью Божией побеждаются плотские страсти и стяжается святая добродетель целомудрия. Еккл. 12:5 …Ибо отходит человек в вечный дом свой. Дидим Слепец: «Это можно и так понимать: …Когда упразднится всё, что прилипло е человеку достойное порицания, плохое, тогда он идёт в собственное жилище, в свой эон. Этот эон, соответственно, и есть дом для человека, сотворённого по образу и подобию Божию, божественное состояние, в которое он перешёл из нынешнего эона» [там же]. Согрешая, человек покидает свой дом, то есть образ и подобие Божие. По пути святости человек возвращается в свой вечный дом , то состояние, которое и есть жизнь вечная. Еккл. 12:5 …и готовы окружить его по улице плакальщицы. Плакальщицы – это те души, которые в состоянии плакать и скорбеть о грехе другого человека, тем самым подвигая его к покаянию. Дидим Слепец: «Ибо если при грехе одного другой скорбит и ударяет себя в грудь, то первый, конечно, скажет: «Если этот из-за меня скорбит, то и я должен это делать» [там же]. Еккл. 12:6 Доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем. Символические образы смерти, приведённые Екклесиастом, описывают и состояние духовной смерти, в которую через грех попадает душа. Серебро означает Слово Божие. Так у псалмопевца: Слова Ягве – слова чистые, серебро, очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное ( Пс. 11:7 ). Серебряная цепочка – учение церкви. Ереси разрывают эту цельную цепочку божественных слов и догматов и тем духовно умерщвляют душу. Апостол Павел называет ересь делом плоти и предостерегает: Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют ( Гал. 5:19–21 ) ! Дидим Слепец, толкуя соломоновы слова, говорит: «До тех пор, пока серебряная цепочка действенна» [там же]. Когда серебряная цепочка Слова Божия и его православного понимания перестаёт быть действенной, тогда душа умирает. |
| Восхваляемая Екклезиастом радость не есть нечистая, но нечто такое, что человек находит только в отношении к Богу, и радость Екклезиаста недоступна нечестивым. Потому что этой радости человек не может достигнуть чрез стремление к неумеренным удовольствиям, как это изображено выше ( Еккл.2:1–10 ), но в том только случае, если дух человека обращен к Богу, и он принимает ее как божественный дар любви. Эту радость Бог дает не по произволу, но залог её заключается в нравственных условиях человека, потому что только человеку, который Ему угождает, Он дает мудрость, знание и радость. Тот, кто угождает Богу, прямо назван праведным, благочестивым, тогда как во втором полустишии противупоставлен грешник. Замечательно здесь сопоставление: мудрость и радость. Видно, что радость, о которой здесь говорится, Екклезиаст рассматривает как родственную с мудростью; это чувство гармонии, которое порождается жизнью, управляемой мудростью. Но эту самую мудрость, без которой нет истинной радости, Екклезиаст рассматривает как дар Божий, который дается в удел только боящемуся Бога человеку. – Из других мест этого рода еще яснее открывается чистота блага (tov), восхваляемого Соломоном. „Познал я, – говорит он, – что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей. И если какой человек ест и пьет, и видит доброе во всяком труде своем, то это – дар Божий.“ ( Еккл.3:12–13 ). Здесь, видимо, одобряется не другая какая, как та деятельность, которая направлена к добру и облегчает и споспешествуется чистой радостью и умеренным наслаждением от трудов в жизни. И между тем как эта радость поставляет человека в спокойное светлое состояние духа, она пробуждает в нем чувство собственной силы, укрепляет его в трудах жизни и она есть основание гармонического, удовлетворенного состояния духа и всякой полезной и благочестивой деятельности. Другие такие же места о земном благе ( Еккл.5:17–19; 8:15; 9:7 ; далее Еккл.11:9, 10 ) довольно сходны, даже по выражению, между собой. – Для нашей цели важны еще следующие изречения: „Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй“ ( Еккл.7:14 ). |
| Потрудился бедный при недостатках в жизни - и в покое остается скудным» - Сир 31. 3-4) со словами о бесцельности труда богатого в Е. к. (см., напр.: Еккл 5. 12, 14-16); здесь очевиден разный подход к одной и той же проблеме. В то же время и Екклесиаст, и Иисус Сирах призывают человека к радости и устранению от излишней заботы о будущем («Не предавайся печали... и не мучь себя своею мнительностью; веселье сердца - жизнь человека, и радость мужа - долгоденствие» - Сир 30. 22-23; ср.: Еккл 5. 17-19). Не следует медлить делать добрые дела, поскольку после смерти такой возможности у человека уже не будет: «Помни, что смерть не медлит... прежде, нежели умрешь, делай добро другу...» (Сир 14. 12-13; ср.: Еккл 9. 10). В обеих книгах говорится о непознаваемости для людей дел Господних и о непрочности действующего общественного устройства: «...дивны дела Господа, и сокровенны дела Его между людьми. Многие из властелинов сидели на земле, тот же, о ком не думали, носил венец» (Сир 11. 4-5; ср., напр.: Еккл 10. 6). В похожих выражениях говорится о некоем безымянном мудреце у Сираха («Мудрый муж поучает народ свой, и плоды знания его верны» - Сир 37. 26) и о Екклесиасте в Е. к. («Кроме того, что Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию... и слова истины написаны им верно» - Еккл 12. 9-10). Существенное отличие Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова, от Е. к. состоит в отношении к будущему. Екклесиаст недвусмысленно говорит о невозможности для человека предвидеть будущее, в Книге премудрости Иисуса, сына Сирахова, восхваляется прор. Исаия за то, что «он провидел отдаленное будущее... до века возвещал он будущее и сокровенное, прежде нежели оно исполнилось» (Сир 48. 27-28). Всякий человек должен «наблюдать время» (ср.: Сир 4. 23), причем мудрецу известно подходящее время для всякого дела: «Мудрый человек будет молчать до времени; а тщеславный и безрассудный не будет ждать времени» (Сир 20. 7). Иисус, сын Сираха, определенно говорит о достижимости мудрости в результате многолетних занятий («Сын мой! от юности твоей предайся учению, и до седин твоих найдешь мудрость» - Сир 6. |
| Как извращают адвентисты Еккл. 9 гл? Так же, как 3 главу. Они вычитывают слова, которые Еккл. приводит от лица человека неверующего: «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем» (Еккл 9:5, 6). Основываясь на этих словах, адвентисты утверждают, что души умирают вместе с телами. Действительно ли Екклизиаст думает, что души уничтожаются? Нет. Екклизиаст только приводит мысль неверующего человека, который рассуждает обо всем по видимости; а такому человеку и представляется, что жизнь только и есть под солнцем, а как умер человек, то все и прекратилось. Но сам Екклизиаст не так рассуждает. Он понимает, что тело человека после его смерти разрушается, а душа отходит к Богу: «Отходит человек в вечный дом свой» (Еккл. 12:5); и еще: «И возвратится прах в землю, чем он был, а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7). Так и Спаситель, согласно с Екклизиастом сказал: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23:46). И душа Христова, как уже выяснено ранее, не умирала, но в аду проповедовала духам (1 Пет. 3:19) Так и наши души, когда мы телесно умрем, будут жить, как жила душа Спасителя, когда тело Его лежало в гробе Иосифа Аримафейского. и иеговистов — Sm. О Субботе и Воскресенье Какое имеют нововведенное отличие сектанты-адвентисты седьмого дня по сравнению с Христовой Церковью Православной? Адвентисты отменили празднование Воскресенья и празднуют, по Ветхозаветному, субботу. Праздновали ли до нас Воскресенье? Праздновали отцы наши, деды, прадеды, прапрадеды и т.д. С какого времени на Руси празднуется Воскресенье? С того времени, как русские приняли христианскую веру от греков. С давних ли пор праздновали Воскресенье на Востоке, в Греческом царстве? Праздновали с тех пор, как христианство стало греко-римской государственной религией. Есть ли доказательство того, что Воскресенье праздновали христиане еще и до равноапостольного Царя Константина? Есть и очень много. |
| Как Моисею, Он явит тебе задняя Своя , ты узришь свет неприступный, тебя осенит облако благодати Божией. Лицо Божье, сущность Его ты так и не увидишь, но не уходи, стой пред незримым Ликом Его! Здесь тайна жизни духовной и тайна чистого сердца, зрящего Бога, не видя Его. Только не упорствуй в худом деле . Сердце нечистое ничего не получит, не узрит. Философ размышляет дальше: Еккл. 8:5 Соблюдающий заповедь не испытает никакого зла: сердце мудрого знает и время и устав; Еккл. 8:6 потому что для всякой вещи есть своё время и устав; а человеку великое зло оттого, Еккл. 8:7 что он не знает, что будет; и как это будет – кто скажет ему? Еккл. 8:8 Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днём смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасёт нечестие нечестивого. Еккл. 8:9 Всё это я видел, и обращал сердце моё на всякое дело, какое делается под солнцем. Бывает время, когда человек властвует над человеком во вред ему. Царь Небесный, царь земной – соблюдающий заповедь не испытает никакого зла , или лучше по переводу А.Э. Графова: Исполнив приказ, не попадёшь в беду 57 . Делай, что тебе делать должно, и всё управится к лучшему. Преподобный старец Анатолий Оптинский говорил, что есть скорби от Бога, и есть скорби собственного сочинения. Несоблюдением заповеди Божией и неисполнением приказа царского человек сам себе придумывает беду, только доходит до него это с опозданием. Сердце мудрого знает и время и устав , или точнее: время и суд 58 , потому что для всякой вещи есть время и устав , или: время и суд . Всякой вещи и всякому делу своё время, а потом – суд, то есть испытание. Неразумный не знает времени делам и вещам и уж вовсе не думает о суде, а том, что всё будет испытано. Не таков мудрый – его сердце знает, когда и что уместно, и не забывает о суде. Про всякую вещь философ-странник хорошо понимает, что ей своё время и суд , но вот беда: Человеку великое зло оттого, что он не знает, что будет, и как это будет – кто скажет ему? Мудрец про всё знает время, устав и суд, про всё, кроме себя! Человек не знает ни что будет, ни как это будет. |
| 6). Возвращаясь к темам жизни и смерти, Екклесиаст использует метафоры света и тьмы, обычные как для ВЗ (Иов 17. 13; 33. 28; Пс 35. 10; 142. 3; 1 Цар 2. 9), так и для древней ближневост. культуры. Он призывает людей проводить жизнь в веселье, поскольку «сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце»; следует, однако, помнить «о днях темных, которых будет много» (Еккл 11. 7-8; ср.: Ин 12. 35). Возможно, здесь были использованы какие-то уже существовавшие к моменту написания книги рассуждения о жизни и смерти, однако Екклесиаст «поднимает проблему на космический уровень, когда предметом рассмотрения становится не столько кончина одного человека, сколько судьба всего человечества» ( Seow. 1997. P. 368). Юноша может веселиться «во дни юности», и при этом он должен помнить, что его дела подлежат суду Божию; поэтому, советует ему Екклесиаст, следует не только «удалять печаль от сердца», но и «уклонять злое от тела» (Еккл 11. 9-10). При этом, по-видимому, ожидающие человека «дни темные» означают не только смерть («дни пребывания в шеоле» - Мышцын. 1908. С. 33), но и житейские несчастья, болезни и старость. Радость жизни «в дни юности» должна всегда сопровождаться памятью о Боге: «...помни Создателя твоего..., доколе не пришли тяжелые дни...» (Еккл 12. 1). Екклесиаст продолжает свою мысль пространным описанием этих «тяжелых дней»: «Доколе не померкли солнце и свет и луна и звезды... когда задрожат стерегущие дом... когда замолкнет звук жернова... и зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс» (Еккл 12. 2-5). Ранние толкователи Е. к., в т. ч. авторы мидрашей и Талмуда, рассматривали эти образы как аллегорическое изображение старости; угасающие светила при этом сопоставлялись с различными частями лица, «стерегущие дом» - с руками, «мужи силы» - с ногами, белоснежное цветение миндаля - с седыми волосами и т. д. ( Seow. 1997. P. 372); среди более поздних комментаторов также немало сторонников такого толкования (см., напр.: Мышцын. 1908. С. 34-35; Lauha. 1978). Однако нек-рые части описания могут быть с трудом истолкованы аллегорически в таком смысле (напр.: «и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы» - Еккл 12. |
| Материальное Б. добродетелью, наилучшим благом или целью жизни человека не является: Бог «не предпочитает богатого бедному... все они - дело рук Его» (Иов 34. 19; ср.: Притч 22. 2). Земное Б. преходяще: «гибнет... от несчастных случаев» (Еккл. 5. 13; ср.: Пс 38. 7; Притч 23. 5); ограниченно: нельзя, напр., приобрести с помощью Б. избавление от смерти (Пс 48. 7-10), любовь (Песн 8. 7), оно бесполезно для человека после смерти («...где оставите богатство ваше?» - Ис 10. 3). Более того, Б., даже нажитое честным трудом, таит в себе большую опасность: злоупотребление им ведет к несправедливости, нравственным падениям, в конечном счете отвращает человека от Бога, ввергает в идолопоклонство (3 Цар 11. 1-8; 21. 1-26; Пс 51. 9). Б., приобретенное неправедно, «лживым языком» (Притч 21. 6), не является Божиим даром, поэтому не идет на пользу человеку. Приобретающий Б. неправдой не может и считаться богатым, ибо все равно Божия справедливость восторжествует: «ложится спать богачом и таким не встанет» (Иов 27.19), «он оставит его (богатство.- Авт.) на половине дней своих и глупцом останется при конце своем» (Иер 17. 11). И на долю богобоязненных людей выпадают бедность и несчастья (Иов 1. 1-3, 13-19; 2. 7; Еккл 7. 15; 8. 14), так что материальное Б. предстает ценностью низшей, временной, несущественной (Еккл 5. 12-16; 6. 7). Поэтому ВЗ призывает человека не уповать на земное Б.: «Не заботься о том, чтобы нажить богатство» (Притч 23. 4), «когда богатство умножается, не прилагай к нему сердца» (Пс 61. 11), «кто любит богатство, тому нет пользы от того... это - суета» (Еккл 5. 9). Против злоупотребления материальным Б. направлены мн. Божественные установления ВЗ, к-рые предостерегают от воровства, алчности и зависти (Исх 20. 15, 17), запрещают ростовщичество среди соплеменников (Исх 22. 25; Лев 25. 36-37; Втор 23. 19-20), выдвигают ограничения, в т. ч. и препятствующие накоплению избыточного Б., напр. запрет на сбор остатков урожая, дабы ими могли питаться бедные и странники (Лев 19. 9-10; Втор 24. 19-22; ср.: Руфь 2. 4-16), предписывают давать взаймы бедным (Втор 15. 7-11), прощать долги в 7-й год (Втор 15. 1-4), милостиво относиться к рабам (Втор 15. 12-14, 18) и т. д. Пророки обличают грехи разбогатевших: чрезмерные накопления, развращающие человека (Ис 5. 11-14; Иер 5. 26-28; Ам 8. 4-7); притеснение бедных («горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места...» - Ис 5. 8; ср.: Иез 22. 29; Мих 2. 2); восхваление Б. (Иер 9. 23). Ветхозаветный идеал отношения к Б. выражен в прошении праведника к Богу в Книге Притчей Соломоновых: «...нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя... и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» (Притч 30. 8-9). |
|
|
