| За исходный пункт к исследованию нашего вопроса принимаем указания самой книги на своё происхождение. Ни одна из ветхозаветных книги не имеет при себе столько указаний на своё происхождение, как книги – Екклезиаст. Указания эти заключаются: 1) в надписании или заглавии книги (1.1); 2) в повторяющемся в книге три раза замечании: сказал Екклезиаст (1, 2. 7, 27. 12, 8) и наконец 3) в Эпилоге книги (12, 9–14), сообщающем некоторые сведения об Екклезиасте и важности предложенного им учения. Указания эти так очевидны и важны, что ни один исследователь, как бы ни думал о происхождении нашей книги, не считал себя вправе обойти их, стараясь только дать им своеобразное изъяснение, приспособленное к такому или иному решению нашего вопроса. Дело критики, стало быть, определить точный и подлинный смысл этих указаний, и означить, к какому заключению они приводят нас относительно вопроса о происхождении нашей книги. 1 . Надписание (1,1): Слова Екклезиаста сына Давидова, царя в Иерусалиме . от verbum. λογος, слово, изречение, речь, рассуждение (Gesen. Thesaur. Phil. Crit. p. 315. Fust. Libroruin sacrorum V. T. Concordantiae p. 262). В единственном числе употребляется весьма часто как заглавие пророческих проповедей ( Иер. 7, 1. 11, 1. 14, 1 ) и целого собрания их (Осип 1, 1. Иоил. 1, 1 ). Во множественном числе встречается в надписании свящ. книги Иеремии (1,1), Амоса (1,1) и не большой речи Давида в 2. Цар. 23, 1 Соответственно такому употреблению, словом в заглавии нашей книги означается, что она содержит слова, речи, рассуждения Когелета, сына Давидова, подобно тому как в кн. Иеремии, надписываемой (1, 1) содержатся пророческие речи Иеремии, – в кн. Амоса, надписываемой (1, 1) – пророческие речи Амоса, и наконец во 2Цар. 23.1 – слова Давида последние или предсмертные, изложенные в следующих шести стихах, 2–7. Относительно слова у экзегетов существует множество самых разнообразных мнений; но чтобы оно ни значило, во всяком случае, соединяясь с определительными выражениями – сына Давидова, царя в Иерусалиме , не иначе может быть принято, как или за собственное или за нарицательное название сына Давидова, бывшего царём в Иерусалиме. |
| (См. 2, 2. 3. 4. 9. 10. 11. 12. 13. 15. 17. 18. 19. 20. 24. 3, 10. 12. 14. 16. 17. 18. 22. 4, 1. 2. 4. 7. 15. 5, 17. 6, 1. 7. 15. 23. 25. 26. 27, 28. 29. 8, 1. 9. 10. 12. 14. 15. 16. 17. 9, 1. 11. 13. 16. 10, 5. 7.). Указание это не считается, однако ж, таким данным, на основании которого должно заключить, что книга наша написана Соломоном, хотя и предлагает рассуждения от имени этого лица. В древности являлись часто литературные произведения, в которых от имени прежде живших знатных в истории лиц или мудрецов предлагались наставления и рассуждения, имевшие значение для поздних читателей. 31 Подобные сочинения у восточных и западных народов составляет особый род литературы на подобие когда-то писавших и у нас разговоров в царстве мёртвых. Подобное сочинение мы имеем даже в библейском кодексе. Оно тем более имеет важности в нашем вопросе, что носит название «Премудрости Соломоновой – Σοφια Σολοηωντος», и в нем, также как и в рассматриваемой книге, от имени Соломона даются наставления (царям), и Соломон представляется в ней говорящим о себе также в первом лице (см. гл. 7 и 8), хотя известно, что это произведение написано спустя около 1000 лет после смерти Соломона. Можно подумать и утверждают, и новейшие исследователи большей частью думают и утверждают, что книга Екклезиаст относится к разряду тех же произведений, к какому и книга Премудрости Соломоновой, что как в той, так и в другой Соломон только фиктивно представляется рассуждающим; и что автор, живший совершенно в другую эпоху, более или менее отдалённую от Соломона, воспользовался таким способом изложения своих идей с особенною, ему известною целью. Конечно, сходство не есть ещё доказательство (comparaison n’est pas raison). Чтобы сделать такое заключение о нашей книге, кроме означенного сходства её с книгой Премудрости Соломоновой, надобно иметь в ней данные, которые показывали бы достоверно, что предлагаемое в ней рассуждение Соломона есть только одна фикция. У критиков за этим дело не стоит. Они находят в книге такие выражения, которые по их мнению, показывают, что и сам писатель, выводя на сцену Соломона, представлял его перед читателем только воображаемых Соломоном, а не действительно говорящим ему, и потому допустил в своих выражениях, от имени его сказанных, то, чего не мог сказать сам Соломон, говоря о себе. |
| Основная мысль Екклезиаста – решение вопроса о цели человеческой жизни на земле. Точкою отправления для писателя служит много раз повторяющиеся в книге мысли: «все суета». В природе и истории человеческой нет прогресса, постоянно повторяется старое, одно и то же, совершается круговращение вещей (1:4–7. 9. 10. 3:15). И в личной жизни человека, подобным образом, нет никогда ничего нового: во всем, что человек хочет познать, исследовать, своим трудом добиться, он, так или иначе ограничен и связан всеобъемлющею во всем управляющею рукою Божиею 3:1–8. 11. 13. 8: 6. 17. 9:5. 11. 12 и прочее. Собственными трудами и усилиями человек не может достигнуть того, что он мог бы назвать приобретением, выгодой, счастьем: ни чувственные наслаждения (2:2. 7:6 и прочее), ни имущество и сокровища (3:9 –16. 4:1–7 и прочее), ни мудрость (1:13–18. 2:14–18. 9:1. 11.10: 6 и прочее), ни даже добродетель и страх Божий (3:16–18; 4:1. 7:15–17. 8:10.14) не способствуют здесь прочному счастью. При всем том, нельзя сомеваться в существовании личного Бога и установленного и хранимого им нравственного мироправления (3:11. 13, 17.5: 5, 7:17–19, 6:2, 7:13, 14. 11:5 , 9. 12: 7. 14). И только вера в эту мироправительную деятельность Божию сообщает цену всем чувственным и нравственным благам, наслаждение которыми, то есть непременно должно сопровождаться и регулироваться тою верою (11: 9. 12:13. 14). Стоит наслаждаться радостями этой жизни (2:24,3:12,13. 5:17, 18.8:15, 9:7–9, 11: 8–11), но соединяя это наслаждение с серьезным стремлением к мудрости, как истинно высокому и достойному благу (7:11. 12. 10:13–16.8:1–6. и прочее), и преимущественно стремясь к страху Божию, как источнику высшего счастья и мира и матери всех добродетелей (5:6. 7:18.8: 12.13. 12:1. 13). Коротко сказать, главная мысль Екклезиаста следующая: цель человеческой жизни на земле – проникнутое страхом Божиим и мудростию наслаждение благами и удовольствиями этого мира, которое не должно нарушаться смущением при виде существующих в мире противоположностей, трудностей и несовершенств, и должна управляться лишь постоянною мыслию о будущем всеобщем суде. |
| 3) Отдел 6, 1–8, 15 заключает в себе большею частью отрывочная сентенции. Сколько можно проследить в них последовательное течение мыслей, оно представляется в следующем виде: земные блага и сокровища, сами по себе, по разным причинам, не могут способствовать или создать истинного счастья человека, они суетны и преходящи (гл. 6). Если так, то нужно стремиться к усвоению себе мудрости, под сенью которой тоже, что под сенью серебра и которая состоит в терпении и страхе Божием (7, 1–22). Эту мудрость нужно усваивать себе настойчиво, не взирая ни на какие соблазны, стеснения и другие неудачи здешней жизни (8, 23–8, 15). 4) Деятельность Божия в распределении человеческих жребиев неизгладима и, по-видимому, имеет мало или никакого не имеет отношения к религиозно-нравственному поведению человека в здешней жизни (8, 16–9, 16). В тоже время, среди упорства, дерзкого своеволия и насилия счастливых и влиятельных глупцов, для мудрого не существует другого средства сохранять свой душевный мир, как Богом дарованное терпение, молчаливость и скромность (9, 17–10, 20). В виду всего этого, единственно верный путь к счастью по сию и по ту сторону гроба есть делание добра и верность призванию, довольное и светлое наслаждение жизнью и хранение нелицемерного страха Божия от ранней юности до глубокой старости (11, 1–12, 7). Эпилог (12, 8–14). Общий взгляд на целое и его происхождение; рекомендация предлагаемых в книге уроков с указанием, сколько на личную важность авторов (9–11), столько же и на серьезное и важное содержание учения их (12–14). Скажем теперь несколько слов о том месте, которое принадлежит книге Екклезиаста в истории развития ветхозаветного откровенного учения. Книга Екклезиаст – нравоучительного содержания и в содержании своем представляет черты существенного сходства с книгою Иова. В этой последней книге рассуждения ведутся по вопросу о том, соответствует ли всегда земная судьба человека, его благоденствие или страдания его добродетели или порочности? И в книге Екклезиаста так нередко говорится о судьбе праведников и нечестивых, одинаковой, не смотря на различие тех и других по нравственным достоинствам. |
| 74. Посмотрим, чему еще учит нас Писание. Не следует легкомысленно (facile) клясться, потому что очень часто бывают случаи, когда мы не можем выполнить того, в чем поклялись. А кто не клянется, тот, конечно, не совершает и клятвопреступления; наоборот, кто употребляет клятву, тот по необходимости иногда впадает в клятвопреступление, ибо всякий человек лжив ( Псал. 115:2 ). Итак, не клянись, чтобы тебе не впасть в клятвопреступление. 75. Даже и самая веселость у девственниц не должна проявляться слишком свободно. Если им не о чем плакать, то пусть оне оплакивают этот мир, пусть плачут о падении согрешающих. Ведь та, которая оплакивает падения других, будет опасаться своих (падений). Пусть плачут оне, наконец, хотя бы в силу того соображения, что плачущие здесь получат утешение там. Ведь если не будешь плакать, то подобно богачу, который роскошествовал здесь, а там, по свидетельству Господняго изречения, подвергся тяжким мукам, ты можешь услышать (слова Господа): «восприял еси благая в животе твоем» ( Лук. 16:25 ). Насколько же счастливее Лазарь, который здесь плакал, а там ликует; здесь терпел голод, а там наслаждается? Следовательно, если ты хочешь достичь благого веселия, то книга Екклезиаст тебе дает указание, как тебе должно стремиться к такому (веселию); в ней говорится: «прииди, яждь в веселии хлеб твой;... яко уже угодна Богу творения твоя» ( Еккл. 9:7 ). 76. Посмотрим также, как всех нас тот же Екклезиаст изобличает в неумеренном смехе. «Якоже глас терния под котлом, говорит он, тако смех безумных» ( Еккл. 7:7 ). А ведь терние, когда оно пылает, издает треск и быстро прогорает, не производя никакого тепла. В виду этого и сказано об иудеях: «разгорешася яко огнь в тернии» ( Псал. 117:12 ). Действительно, распаленные своим смехом, они сгорели во время страданий Господа, когда, смеясь над пожаром души своей, говорили: «упова на Господа, да избавит его, да спасет его, яко хощет его» ( Псал. 21:9 ). И, надсмехаясь, они били Его по голове тростию, сплели Ему венец из терния и предлагали для питья уксус. Посмеяние это возжигает синагогу навеки. Таков смех глупых; он издает звуки, лишенные милости и сожигает сосуд их собственнаго тела. Следовательно, Сарра не без основания отрицала то, что она смеялась ( Быт. 18:15 ); она в данном случае боялась обнаружить смехом свое сомнение в исполнении небесных обетований; но ведь этот смех все же был полон разумности (gravitatis) и целомудрия; и никакой посторонний свидетель, кроме одного только Бога, ведущаго сокровенныя тайны, о нем не знал. |
| Исаии. Удовлетворительно передавалось студентами и содержание глав, особенно в книгах пророческих; но некоторые отделы из книги Иова, Екклезиаста и Притчей студенты затруднялись излагать даже при помощи библии. Наименее удачны были объяснения славянского текста. Почти всегда удовлетворительно изъяснив мессианский смысл пророчества, испытуемые нередко не могли выяснить его грамматический и исторический смысл. Особенно много за- —232— труднений находили они для себя в славянском тексте Екклезиаста, Притчей и книги Иова. Такие, напр., места, как ( Иов.7:15; 32:19; 34:31–32 ; Еккл.3:18–21; 4:2–3; 6:8; 7:15; 9:2–6 ) могли объяснить весьма немногие студенты. Как видно, студенты не привыкли для уяснения грамматического смысла славянского текста обращаться к его подлиннику, для чего знание греческого языка должно быть вполне достаточным. Впрочем, не смотря на этот недостаток, ответы студентов произвели на комиссию вообще хорошее впечатление. В среднем выводе каждый экзаменовавшийся получил 4,07. Ответы присланных (в среднем вывода 4:19) были нисколько лучше ответов волонтеров (в среднем выводе 4) и хуже ответов 20 лучших волонтеров (получивших в среднем вывода 4:44). Иностранцы оказались весьма слабо подготовленными (двое не могли, напр., привести ни одного мессианского пророчества, третий мог привести только одно, именно – о рождении Еммануила), за исключением одного, прошедшего 6-ти летний курс Вифанской семинарии». б) Донесение комиссии, производившей поверочные испытания по общей и русской церковной истории: «Приемным испытаниям по общей и русской церковной истории в настоящем 1898 году подвергалось 70 человек: 20 рекомендованных семинарскими правлениями, 45 волонтеров – студентов семинарии, 1 окончивший московское техническое училище и 4 иностранца. Из них ответы 12 студентов были отмечены высшими баллами (5:5-), которые равномерно делятся между присланными (Волог., Кишин., Московск., Новгородск., Холмск., Черниг.) и волонтерами (Астрах., Вифанск., Вязан., Таврич., Тамб., Тул.), низшие же баллы (2+, 2) получены были четырьмя экзаменовавшимися, 3-мя волонтерами (Калужск., Московск., Тул.) и 1 присланным из Екатеринославской семинарии. В среднем выводе присланные имеют 4,05; волонтеры же, не считая иностранцев, более чем – 3,9, то есть, почти тоже 4. Этот результат испытаний показывает, что в общем экзаменовавшиеся обнаружили достаточно удовлетворительные познания. В частности, по общей церковной истории они за малыми исключениями оказывались хорошо знакомыми с фактами прошлой жизни церкви, не делали грубых по- |
| Но значение рассмотренных мест Писания для точного решения вопроса о происхождении душ еще более ослабляется в виду существования других мест того же Писания, откуда видно, что Сам Бог является Творцом человеческих душ без всякого, по-видимому, участия родителей. Так в книге Екклезиаст говорится: «и возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который и дал его» ( Еккл. 12:7 ). Но как ни ясно эти слова говорят нам о том, что души человеческие обязаны своим происхождением только одному Богу, а никому или ничему-либо иному, тем не менее остается место и для других выводов и соображений, «Принимая во внимание то, что Екклезиаст черты, относимые им к каждому человеку, берет с человека первого, созданного Богом по телу из земной персти, а по душе чрез вдуновение Божие, можно без большого насилия понять означенные слова так, что Бог есть податель душ человеческих не в смысле непосредственного творца их, а только в смысле общего виновника всего» 615 . Точно также могут быть истолковываемы и все другие места Писания ( Пс. 32:15 ; Ис. 42:5 ; Иер. 1:5 . Зах. 12:1 . 2Мак. 7:22, 23 . Ин. 5:17 ), в которых хотя и говорится, по-видимому, о непосредственном творении Богом «сердец», «дыхания» и «духа» человеческого, но они могут быть изъясняемы и в смысле общей зависимости людей по их бытию и происхождению от Бога, как общего всех Промыслителя. Что касается новозаветного откровения, то оно еще более скудно определенным и ясным учением о происхождении душ человеческих. В нем можно отметить, строго говоря, лишь одно место из послания ап. Павла, где Бог прямо именуется «Отцом духов», в противоположность родителям, которые являются виновниками плоти. ( Евр. 12:9 ). «Но трудно сказать, чтобы употребляемого здесь наименования Бога огнем духов или душ человеческих вовсе нельзя было без особенного насилия объяснять в смысле первоосновного или главного виновника, которому в своем последнем основании обязано своим происхождением как все вообще в мире, так в особенности души человеческой» 616 . |
| Изречения 10, 16. 17. По его мнению выражают положение дел в те два года, когда было два царя в одной стране, старый Лаг и молодой Филадельф, при чем первый проводил умеренную частную жизнь, а второй предавался пиршествам и разврату. 24 Это же самое место 10, 16. 17. Гитциг применяет к началу царствования Птоломея Епифана (204 г.), который по смерти отца своего Птоломея Филопатора, остался отроком пять лет. Распутная женщины, на которую намекается будто бы в 7, 26., по его мнению, есть Агатоклея, наложница Филопатора; а не большой малолюдный город, спасённый мудростью одного бедняка от нападения на него сильного государя (9, 14. 15), есть малый финикийский город Дора, который в 218 году до Рож. Христ. успешно защищался против Антиоха великого. Отсюда и написание книги Гитциг относит прямо к 204 году до Рожд. Христ. 25 Фатке , представляя, что еврейское племя в веке писателя нашей книги терпело жестокие притеснения от царя и народных правителей, – что везде подглядывали и наблюдали за его поведением и доносили, – что народ был близок к возмущению, – предполагается, что книга написана во время преследований иудеев сирийцами, в конце 3 века пред Р. Хр. На этом же основании Гартман относил происхождение её е периоду Маккавеев.– Коротко сказать, наследователи нашей книги находили удобным применять содержание её к всякому времени после плена вавилонского. Последнее явление в истории литературы по нашему предмету в том направлении, начало которому положено Гроцием, представляет сочинение бреславского профессора Грётца , вышедшего в свет в 1871 году под заглавием: Kohelet – oder der Salomonische Prediger und kritisch erlautert von Dr. H. Graetz, Professor an der Breslauer Universitat, Leipzig. 1871. Грётц к определению времени происхождения книги Екклезиаст выходит из того же взгляда на содержание её, из какого выходил и Гегстенберг, только после – пленная, персидская или греческая, эпоха представляется ему очень раннею для написания книги. По представлению Грётца, автор книги питает глубокую ненависть к существующему управлению, крайне недоволен и сильно возмущён тогдашней печальной судьбой народа Божия; он знает, что всюду расставлены шпионы и досмотрщики, которых должен был остерегаться, чтобы не проговориться; изображая невыносимую тиранию царя и возмутительные злоупотребления его чиновников, он вынужден был говорить в загадках. |
| И поскольку только словом мы отличаемся от животных, то нам показывается однако же, что по бренности плоти мы – животные. Как умирают скоты, так умирает и человек, одно у всех дыхание и воздух, которым питаемся. Это именно говорится в словах: «и дух один у всех, и больше у человека нет ничего сравнительно со скотом». Но, чтобы мы не думали, что это говорится и о душе, присовокупил: «все сотворено из земли, и возвратится в землю»; а из земли сотворено только тело, и именно о теле говорится: «земля еси и в землю отъидеши» ( Быт.3:19 ). А слова: «кто знает дух сынов человеческих, восходит ли он горе, и дух скота, нисходит ли он в землю», – представляются богохульными; но он не утверждает здесь, что между скотами и человеком нет никакого различия по достоинству души, а присоединив слово «кто», хочет показать трудность предмета. Ибо местоимение «кто» в святых Писаниях всегда принимается в смысле не невозможности, а трудности, как, например: «род же его кто исповесть» ( Ис.53:8 ), и в Псалме четырнадцатом: «Господи кто обитает в жилищи Твоем», «и в горе святой Твоей» ( Пс.14:1 ) и далее, а также у Иеремии (хотя в еврейском стоит иначе): «и человек есть, и кто познает его» ( Иер.17:9 ). Итак, между людьми и животными есть одно различие, – то, что дух человека восходит на небо, а дух скота нисходит в землю и разлагается вместе с телом; и Екклезиаст, как некий муж церковный и просвещённый небесным учением, есть неложный проповедник этой истины, хотя как бы сомнительной. Это, впрочем, по толкованию буквальному. А для разумения духовного служит следующее. Говорится: «человеки и скоты спасеши, Господи» ( Пс.35:7 ) и в другом месте: «как скот я пред Тобою, и я всегда с Тобою» ( Пс.72:22 ). У всех пророков говорится, что в Иерусалиме спасутся и люди и скоты, и что земля обетования наполнена скотом и стадами животных – Кто знает: святой, достойный имени человека, восходит ли на небо, а грешник, который называется скотом, нисходит ли в землю? Ибо, при непрочном и скользком положении жизни сей, может случаться, что и праведник падает и грешник восстаёт, и иногда бывает, что более разумный и просвещённый в Писании человек живёт нерачительно и недостойно своего знания и низводится во ад, а кто-либо более простой и необразованный, которого можно назвать скотом по сравнению с человеком, живёт лучше, увенчивается мученичеством и делается жителем рая. |
| 4, 8. 5, 9. 12. 6, 2.). были в обществе и такие люди, которые богатство обращали в средство к пресыщению и роскошной жизни (5, 10. 11.). В то время, как одни снедаемые были мучительною заботою только собирать и копить (2, 26), от скупости отказывались себе в самом необходимом, вели всю жизнь свою в впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде (5, 16), другие предавались пресыщению, проводили жизнь в наслаждениях, удовольствиях, пиршествах (6, 11. 5, 11. 7, 2–57 10, 19). Думая только об удовольствиях, не заботясь о своём образовании; отсюда много было в обществе людей легкомысленных, рассеянных, глупых (7, 4. 10, 2. 3. 12–15.), которые вели жизнь в празднословии, лености (4, 5. 7, 4. 6. 10, 13. 15.). В религиозном отношении замечается, с одной стороны, безверие, грубый материализм: презрение всего святого, нечестие: разврат, закоснение в зле (3, 18–21. 8, 11–13. 9, 2. 3. 7, 26 и др.), с другой стороны – лицемерное служение Богу, фарисейство; приносили жертвы Богу, но не думали о исполнении Его заповедей (4, 17. 5, 1. 2.), давали обеты и не исполняли их (5, 3. 4.); клятва, как признак взаимного недоверия, была также в обычае (9, 2.). Вся страна была разделена на области, которые состояли под управлением начальников, над ними наблюдали высшее, а над сими ещё высочайшие (2, 8. 5, 7). В то время, к которому относится происхождение нашей книги, было худое управление в государстве: худые правители самопроизвольно раздавали места и должности людям недостойным, обходя достойнейших; невежи занимали высшие места, а люди знатные стояли низко, рабы пользовались почётом, а люди сановитые пренебрегались (10, 5–7). Начальствующие в областях притесняли бедных; в судах не было правды и чинилось всякое беззаконие (5, 7. 3, 16. 7, 7); подарки делали все (7, 7). Правители вели жизнь роскошную на счёт казны, пиршествовали и веселились, пресыщались и упивались, а делами не занимались, к разорению государства (10, 16. 18. 19). А между тем, с народом обходились грубо и дерзко (9, 17. |
|
|
