| Если же монахи ради спасения живших в миру братьев о Христе и выходили за монастырскую ограду, то не для того, чтобы изменить внешний строй жизни – мирской и церковной, а, чтобы открыть каждой душе, ищущей спасения, путь ко Христу; при этом некоторые из иноков брали на себя подвиг юродства во Христе, памятуя слова апостола Павла: Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог , чтобы посрамить сильное, и незнатное мира и уничиженное, и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом ( 1Кор. 1:26–29 ). Попрощавшись с братией и со своим другом, преподобный Симеон отправился в Иерусалим поклониться Гробу Господню, а оттуда направил свои стопы в сирийский город Эмессу. Он решил выбрать такой способ служения людям, чтобы те не вздумали его почитать, но, чтобы, напротив, пребывать в уничижении и презрении ото всех и при этом обличать людские грехи и тем самым пробуждать в людях совесть, подвигать их к покаянию и перемене жизни. Он вышел в мир, чтобы «ругатися» миру. Преподобный Симеон, возможно, первым в истории взял на себя подвиг юродства во Христе, составивший столь характерную черту восточной и позже в особенности русской святости. «Бывало… – писал Евагрий Схоластик , – что, идя на рынок по людным улицам, он казался сошедшим с ума… и, проникнув в какую-нибудь харчевню, поглощал находившуюся там еду и хлеб. А если кто-нибудь, опустив голову, преклонялся перед ним, он в гневе быстро покидал это место» 236 . Имитируя безумие, святой притворно демонстрировал и мнимую безнравственность. «Однажды, – по словам Евагрия, – увидели, что он вошел в жилище гетеры и, закрыв дверь, оставался с ней долгое время наедине. Когда же, отворив дверь, он ушел, смотря по сторонам, не видит ли его кто-нибудь, возникли еще большие подозрения – до такой степени, что видевшие [это] привели женщину и спросили ее, что делал и сколько времени провел у нее Симеон. |
| Только на сирийском и армянском языках дошла до нас и полная версия «Гностических глав». Несколько греческих фрагментов этого сочинения передавались под именем Максима Исповедника как «Практические главы» 1243 . В 1912 г. Вильгельм Франкенберг издал на основе пяти рукописей большое собрание текстов Евагрия, сохранившихся на сирийском языке, среди которых был и текст «Гностических глав», сопровожденный комментарием Бабая Великого. Спустя несколько десятилетий А. Гийомон обнаружил редакцию этого текста, отличающуюся от той, что была издана в 1912 г., и более точно, по его мнению, отражающую греческий вариант сочинения 1244 . Вместе с другими работами Евагрия Франкенберг опубликовал корпус из 62 его писем 1245 . Эти тексты, как отмечает их исследователь Г. Бунге, значительно расширили наши представления о том, каким человеком был Евагрий и в каком историческом и духовном контексте он создавал свои сочинения 1246 . К корпусу этих писем примыкают два больших послания: «Послание о вере», одно из самых ранних сочинений Евагрия, и «Послание к Мелании», которое было составлено незадолго до его смерти. Мировоззрение Евагрия, «философа в нустыне», по выражению Антуана Гийомона 1247 , сформировалось под влиянием двух традиций, которые нашли в нем свое оригинальное соединение 1248 . В юношеские годы, проведенные им в обществе Великих Каппадокийцев, он смог познакомиться как с философской традицией платонизма, так и с трудами Оригена , органически с ней связанной. Пятнадцатилетнее пребывание в египетской пустыне открыло для него аскетический опыт египетского монашества (прежде всего через общение с Макарием Египетским ) и сделало одним из самых ярких выразителей этого опыта’ 1249 . «Бывший ранее философом только в слове, он приобрел философию и через дела», – пишет о египетском периоде жизни Евагрия Сократ Схоластик 1250 . Слово «философия» в приложении к Евагрию, таким образом, имеет практический смысл, что было в той или иной мере характерно для всех философов античности, для которых философия была в первую очередь образом жизни. Тем не менее в случае Евагрия «практическая» составляющая выступает на первый план, так что все его учение предстает в виде пути духовного совершенствования и приобретения того состояния, которое может быть названо «знанием». |
| И.В. Кривушин Раздел III. Церковно-историческая мысль в церковной историографии VI века Традиция Евсевия, пережившая настоящий расцвет в V в., была продолжена в конце VI в. антиохийским историком Евагрием Схоластиком . Его труд, посвященный событиям полуторавекового периода от первого Эфесского собора до двенадцатого года правления Маврикия (596) стал, однако, не только продолжением сочинений церковных историков V в., не только еще одним вариантом применения моделей и идей церковной историографии к новому историческому материалу, но и ее финальным звеном. Несмотря на то, что у предшественников Евагрия понимание предмета церковно-исторического описания было различным, несмотря на то, что в их сочинениях обнаруживались тенденции к его широкому толкованию, когда церковная история понималась как общехристианская или христиано-имперская, ни Сократ, ни Созомен, ни Феодорит не посягали на сущностную основу жанра. Концептуальные разногласия не помешали им сделать внутреннюю историю церкви важной, а то и единственной темой их исторических сочинений. Ни один церковный историк До Евагрия не осмелился совершить отступление от этого фундаментального принципа, диктуемого самим назначением церковной историографии. Глава I. Секуляризация церковной истории в труде Евагрия Схоластика § 1. Церковная история в труде Евагрия Схоластика При чтении сочинения Евагрия неизбежно возникает вопрос, в какой степени оно оправдывает свое название «Церковная история». Писатель, несомненно, отличает ее предмет от предмета изображения политических историков. Об этом прямо говорится в V. 20: «Что, как, почему и где сделано было им [императором Маврикием], о том пусть пишут другие, а может быть, напишем и мы, только в ином труде, потому что настоящее сочинение обещает преимущественно другое (τς παροσης πραγματεας τερα μλιστα κατεπαγγελλομνης». Он также вполне отчетливо осознает себя прямым продолжателем традиции церковного историописания, последователем Евсевия и трех православных историков V в., о чем заявляет во введении. |
| 1221 О чем пишут Палладий (Лавсаик 38) и Созомен (Церковная история 6.29–30), см.: butler С. The Lausiac History… P. 116; Sozomenus. Kirchengeschichte//Hg. von J. Bidez. Berlin, 1995. (GCS NF 4). S. 285–286 (рус. пер.: Церковная история Эрмия Созомена Саламинского. СПб. 1851. С. 450). К этому времени относится написание Евагрием «Послания о вере», обращенного против арианства и составленного во многом под веянием Григория Назианзина . 1222 Butler С. The Lausiac History… Pp. 117–119; Sozomenus. Kirchenge-schichte… S. 285. Оба историка пишут о чудесном сне, который заставил Евагрия покинуть город. 1223 См.: Читти Л Град Пустыня: Введение в изучение египетского и палестинского монашества в христианской империи/Пер. с англ. А. Чех. СПб., 2007. Сс. 88–115. 1224 К Мелании Старшей и Руфину обращен ряд посланий Евагрия, написанных им в Египте (см.: Bunge G. Evagrios Pontdkos… S. 176 и далее). Видимо, у них он ищет убежища тогда, когда александрийский епископ Феофил намеревался рукоположить его в епископа Тмутитского. 1225 Об этом Евагрий пишет в одном из своих посланий, см.: Bunge G. Evagrios Pontikos… S. 234. Палладий в «Аавсаике» утверждает, что монашеское одеяние было получено им «из рук Мелании» (Butler С. The Lausiac History… P. 120). 1226 Об этом периоде жизни Евагрия сообщает его ученик Палладий в «Аавсаике», который провел в обществе своего учителя около десяти лет. Коптская версия «Лавсаика» при этом сообщает ряд сведений, дополняющих греческую версию. В «Apophtegmata patrum» также включено несколько эпизодов жизни «аввы Евагрия», см.: Великий Патерик, или Великое собрание изречений старцев: Систематическая коллекция. Том I/Пер. с древнегреч. А. В. Маркова и Д· А. Поспелова. М., 2005. Сс. 54–55, 97. 1229 Палладий пишет, что его учитель «составил три книги под заглавием «Священная», «О монашестве», «Об опровержении» и изложил в них средства против демонов» (Butler С. The Lausiac History… P. 218; см. также: Bunge G. Evagrios Pontikos… S. 53). Иероним отмечает, что Евагрий, «писавший к девам, писавший к монахам, писавший к той, о темном вероломстве которой свидетельствует ее имя черноты [т. е. Мелании], издал книгу и мысли Περ παθεας…» (Лиесперов А. Блаженный Иероним… С. 357). Наиболее подробный список сочинений Евагрия приводит Сократ Схоластик : «Одна из них имеет название «Монах, или О деятельности», другая- «Гностик, или К человеку, удостоившемуся знания», разделенная на пятьдесят глав; третья – «Опровергатель, или Выбор из Божественных Писании против демонов-искусителей», разделенный на восемь частей, по числу восьми помыслов. Кроме того, он составил 600 вопросов о будущем и еще две книги, написанные стихами: одну к монахам, живущим в киновиях, или общежительных монастырях, другую к деве. Сколь удивительны эти книги, узнает тот, кто будет читать их» (Sokrates. Kirchengeschichte… S. 253). |
| Вместе с другими работами Евагрия Франкенберг опубликовал корпус из 62 его писем . Эти тексты, как отмечает их исследователь Г. Бунге, значительно расширили наши представления о том, каким человеком был Евагрий и в каком историческом и духовном контексте он создавал свои сочинения . К корпусу этих писем примыкают два больших послания: «Послание о вере», одно из самых ранних сочинений Евагрия, и «Послание к Мелании», которое было составлено незадолго до его смерти. Мировоззрение Евагрия, «философа в нустыне», по выражению Антуана Гийомона , сформировалось под влиянием двух традиций, которые нашли в нем свое оригинальное соединение . В юношеские годы, проведенные им в обществе Великих Каппадокийцев, он смог познакомиться как с философской традицией платонизма, так и с трудами Оригена, органически с ней связанной. Пятнадцатилетнее пребывание в египетской пустыне открыло для него аскетический опыт египетского монашества (прежде всего через общение с Макарием Египетским) и сделало одним из самых ярких выразителей этого опыта’ . «Бывший ранее философом только в слове, он приобрел философию и через дела», — пишет о египетском периоде жизни Евагрия Сократ Схоластик . Слово «философия» в приложении к Евагрию, таким образом, имеет практический смысл, что было в той или иной мере характерно для всех философов античности, для которых философия была в первую очередь образом жизни. Тем не менее в случае Евагрия «практическая» составляющая выступает на первый план, так что все его учение предстает в виде пути духовного совершенствования и приобретения того состояния, которое может быть названо «знанием». В согласии с платонической традицией Евагрий полагает, что в основе мироздания находится Λγος, разумный принцип. Руководствуясь им, Бог сотворил «разумные существа» (τ Λογικ), или «умы» (νες), пребывавшие изначально в единстве с Творцом и обладавшне совершенным «знанием» (называемым Евагрием «сущностным знанием»: γνσις οσιδης). Это единство, однако, было нарушено изза самовольного отпадения «разумных сущностей» от своего Создателя (Евагрий обозначает его в сирийских текстах термином mettzVamita — «движение, побуждение», что соответствует греч. κνησις). В результате этого «отпадения» образовалась иерархия творения, на вершине которой находятся высший Ум, Бог, а также «утиные сущности», а внизу — все, что относится к «чувственной» природе, и демоны. Отпавшие от Бога «умы» были соединены с душами и облечены в тела, которые связали их с низшим, «чувственнылт уровнем творения. |
| 4:1–61), Ария к Евсевию, епископу Никомедийскому (I.: 1–4), того же Евсевия к Павлину, епископу Тирскому (I. 6:1–8), и т. д. Ученые единодушно признают, что подход Феодорита к источникам отличается крайней тенденциозностью. Его интересует не выяснение некоей объективной научной истины, сопряженное с беспристрастностью ученого, но утверждение незыблемой теологической истины, предполагающее безусловную ангажированность проповедника. Полемико-апологетическая цель истории Феодорита наносит ущерб достоинствам собственно историческим. Не удивительно, что ему чужда методологическая установка Сократа и Созомена, требующая включения в историческое повествование или, как минимум, использования произведений неортодоксального происхождения. Более того, с помощью перефразирования или сокращения он «выравнивает» содержание тех документов, которые, хотя и принадлежат православным авторам, не полностью соответствуют его собственной церковно-партийной позиции, позиции антиохийского теолога 91 . 5. Евагрий Схоластик : «Церковная история» Сведения о жизни Евагрия мы вновь извлекаем исключительно из его сочинения. Родился он в середине 30-х гг. VI в. в городе Епифания в Келесирии. После окончания школы Евагрий стал заниматься юридической практикой, почему и получил прозвище «Схоластик». Вся его жизнь и деятельность тесно связаны с Антиохией и, в особой степени, с антиохийской церковью. Он был весьма близок к архиепископам Анастасию и Григорию, причем последнего ему пришлось публично защищать в качестве адвоката перед судом императора и священного собора в Константинополе (VI. 7). Евагрий, очевидно, был состоятельным человеком, он владел поместьем и имел значительное число зависимых людей – крестьян-эпанографов (VI. 23). У него была большая семья и множество родственников (IV. 29). За свою литературную деятельность он удостоился милости императорского двора: Тиверий наградил его титулом почетного квестора, а Маврикий – титулом почетного префекта (VI. 24). Однако жизненный путь Евагрия не был усыпан одними розами. |
| 132 Так, в работе Е. А. Косминского ни слова не говорится ни о Евсевии, ни о других византийских церковных историках: Косминский Е. А. Историография средних веков: V в.–середина XIX в. М., 1963. В фундаментальном исследовании О. Л. Вайнштейна только одна страница посвящена «Церковной истории» Евсевия (Вайнштейн О. Л. Указ. соч. С. 41). 133 Пигулевская Н. В. Византия и Иран на рубеже VI и VII вв. М.– Л., 1946; ее же. Сирийские источники по истории народов СССР. М.– Л., 1941. 134 Вальденберг В. Е. Речь Юстина II к Тиверию//Известия АН СССР. 7 сер. 1928. С. 116–118, где сравниваются версии предсмертной речи Юстина, предложенные разными византийскими историками, в том числе и Евагрием Схоластиком . 135 Удальцова 3. В. К вопросу о мировоззрении византийского историка VI в. Евагрия//ВВ. Т. 30. 1969. С. 63–72; ее же. Церковные историки ранней Византии//ВВ. Т. 43. 1982. С. 3–21; ее же. Филосторгий – представитель еретической церковной историографии//ВВ. Т. 44. 1983. С. 3–21; ее же. Развитие исторической мысли... С. 179–245; ее же. Византийская культура. М., 1988. С. 57–59. 137 Барг М. А. Указ. соч. Прим, к с. 86–87.; Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии. М., 1979. С. 402, прим. 1. 140 Югай А. Г. История в античной классике и раннем христианстве «вечное возвращение» и прогресс. М., 1995 (деп. в ИНИОН РАН). 141 Речь идет о издании Ж. Биде и Л. Пармантье труда Евагрия и, конечно, о издании Эд. Шварцем «Церковной истории» Евсевия: Evagre istoria ecclesiastica/Ed. J. Bidez, L. Parmentier. London Schwartz... Cm.: Fren W. H. C. Rec. a d Grant. M Church ffistorian. Oxford. 1981. P. 511. 143 Baur F. Ch. Op. cit. S. 6ff. Близкую точку зрения высказал К. Ф. Нос- ген: Nosgen К. F. Der kirchliche Standpunkt Hegesipps//Zeitschrift fiir Kirchengeschichte. Bd. 2. Heft 2. 1877. S. 201. 146 Bardenhewer O. Geschichte der altkirchlichen Literatur. Freiburg, 1913. Bd. 1. S. 449; Momigliano A. Foundations... P. 138–139; idem. Pagan and Christian Historiography... P. 89; Nigg W. Op. cit. S. Iff (по сути дела, резюмирует взгляды Овербека); Winkelmann F. Kichengeschichtswerke... S. 1 Anm 1; Zimmermann H. Op. cit. S. 12–15. Больше всего дискуссий развернулось по поводу Луки и, особенно, исторической природы его «Деяний». Историографию вопроса см. прежде всего: Bruce F. F. The Acts of the Apostles: Historical Record or Theological Reconstruction?//Aufstieg und Niedergang der romischen Welt. Berlin; New York, 1985. Teil II. Bd. 27. Teilbd. 1. S. 2569–2603; Тгосте É. Le «Livre des actes» et l’histoire. Paris, 1957; Trompf G. W. The Idea of Historical Recurrence in Western Thought. From Antiquity to the Reformation. Berkeley; Los Angeles; London, 1979. P. 116–178. |
| З.В. Удальцова Церковно-богословское направление в византийской историографии VI в. представлено автором «Церковной истории» Евагрием Схоластиком . Сириец по национальности, Евагрий родился в 535/36 г. в городе Епифании на р. Оронте в Сирии. В своем труде Евагрий, в отличие от других авторов, сообщает довольно много сведений о себе. Родился он в семье ортодоксальной: его родители были весьма благочестивы и религиозны. В 542 г. он учился в начальной школе и совершил с родителями паломничество в город Апамею 1 . По окончании школы Евагрий изучал юриспруденцию и впоследствии сделался адвокатом в столице Сирии Антиохии, где провел большую часть своей жизни. Занятие адвокатурой и принесло Евагрию его прозвище – «Схоластик». В Антиохии Евагрий женился па молодой девушке из хорошей семьи; в ночь его свадьбы в городе произошло страшное землетрясение, от которого новобрачные спаслись чудом 2 . Опытный юрист и человек сведущий в богословских вопросах, Евагрий приобрел известность и был замечен антиохийским патриархом Григорием. Все последующие годы Григорий оказывал покровительство Евагрию, а тог платил ему полной и неизменной преданностью и поддержкой в его политической и религиозной борьбе. Как сообщает сам Евагрий, в 588 г. патриарх Григорий был обвинен во многих преступлениях и в том числе – в сожительстве с родной сестрой. Обвинителями были политические и церковные враги Григория, но против него был сильно возбужден и народ Антиохии. В этот момент Евагрий оказал Григорию немалую услугу. Он был защитником патриарха, когда тот отправился в Константинополь для разбора своего дела перед императором и сенатом. После трудной борьбы и при помощи Евагрия Григорий выиграл процесс и был полностью оправдан. До конца жизни Григория Евагрий сохранял с ним дружеские отношения и в своем труде пишет о нем в самых панегирических тонах 3 , стремясь обелить все по ступки патриарха и выставить его в наилучшем свете. Долгое время Евагрий жил в достатке, пользуясь семейным счастьем, вырастил нескольких детей, выдал замуж дочь, имел внуков. Он был достаточно богат, имея, как говорит сам, много рабов и зависимых крестьян-хоритов 4 . У него был, видимо, дом в Антиохии и какие-то земельные владения в пригородах, где жили его зависимые крестьяне-энапографы 5 . |
| Евагрия не интересует ни логика движения, ни смысл внутрихристианской истории. Церковно-историческая концепция как таковая отсутствует в созданном им сочинении. Внимание автора постоянно перемещается в сторону совсем других проблем и сюжетов. § 2. Историографические взгляды Евагрия: связь с античностью и установка на светское В самом конце V книги «Церковной истории» Евагрий, описав кончину императора Тиверия и дав краткую справку о временной протяженности правлений Юстина Младшего и Тиверия, делает довольно обширное отступление, которое можно было бы назвать историографическим экскурсом общего характера (V. 24). Оно начинается с заявления о непрерывности традиции церковного историо- писания. Евагрий здесь повторяет то, что он уже сказал во введении к первой книге своего труда, а именно, что прошлое христианской церкви, начиная с Христа, было освещено сначала Евсевием, а вслед за ним тремя историками эпохи Феодосия Младшего – Феодоритом Киррским, Эрмием Созоменом и Сократом Схоластиком , и что сам он является непосредственным продолжателем этой линии. Однако, определив свое место в ряду ранневизантийских церковных историков, Евагрий не исчерпывает тем самым тему историографического наследия. Он значительно расширяет ее пределы, далеко выходя за рамки того, что могли позволить себе его предшественники, начиная с Евсевия. Подтвердив в лаконичной форме факт непрерывности церковной историографии, Евагрий неожиданно переходит к вопросу о непрерывности «священной и внешней истории» ( ρχαα δ κα θραθεν στορα), и как раз этому вопросу он отводит почти все пространство своего обширного экскурса. Представляя ветхозаветную историческую традицию, Евагрий делает Моисея не только первым священным историком, но вообще первым (и самым правдивым) историком на земле, который «описал деяния от начала мира и изложил их верно, как узнал о них, беседуя с Богом на горе Синайской». Других священных историков он оставляет безымянными, указывая в краткой обобщающей фразе лишь на их статус библейских писателей: «... |
| Встречаются греч. рукописи типа G, в к-рых глава о Евагрии ( Palladius. Lausiac. 38) помещена после Эпилога и отделена от основного текста «Лавсаика» разделительной строкой точек как отдельное произведение ( Draguet. 1952). В этом варианте в повествовании о Евагрии появляются вступление и заключение, что породило ряд гипотез. Согласно первой, П. написал 2 Жития Евагрия, краткое и пространное, и первое включил в «Лавсаик» ( Z ö ckler O. Evagrius Pontikus. Münch., 1893. S. 93-96). Сторонники второй гипотезы отстаивали аутентичность главы из «Лавсаика», а текст Жития, дошедшего на копт. языке, считали вторичной редакцией, содержащей интерполяции ( Palladius. Lausiac. Vol. 1. P. 143-148). Исходя из третьей гипотезы, текст Жития, изначально написанный как самостоятельное произведение, был сокращен самим П. и включен в «Лавсаик» в виде отдельной главы ( Preuschen. 1897. S. 225-259). В рамках последней по времени гипотезы не исключалось, что текст о Евагрии мог быть написан отдельно от «Лавсаика», но именно переработанная для «Лавсаика» глава признавалась наиболее ценной для реконструкции биографии Евагрия ( Guillaumont. 2004. P. 16-22). Взяв за основу гипотезу Э. Прейшена и сообщение Сократа Схоластика об «особой книге монаха Палладия» ( Socr. Schol. Hist. eccl. IV 23. 78-79), схиархим. Гавриил (Бунге) предположил, что П. еще во время пребывания в Египте составил сборник Житий, включавший сведения о монахах Нитрии, Келлий и Скита, начиная от Амуна и заканчивая Евагрием, и что из него П. позже извлекал необходимый материал для «Лавсаика». Именно 1-я книга, с т. зр. ученого, находилась в распоряжении копт. переводчиков, а ее раннее происхождение подтверждает отсутствие в копт. синаксарных повествованиях любых следов антиоригенистской правки, напр., в них особенно подчеркнута связь Макария Великого (Египетского) с Евагрием. Отталкиваясь от факта, что именно редакция G активно подвергалась последующей цензуре, схиархим. Гавриил осторожно предположил, что многие копт. чтения могут оказаться ближе к оригинальному тексту «Лавсаика», отметив необходимость дополнительных исследований после критического издания пространной версии В и лат. переводов. Хотя высказанная гипотеза вызвала определенный резонанс, не все ученые считают ее достаточно обоснованной для радикального пересмотра роли копт. фрагментов в реконструкции оригинального текста «Лавсаика» (см.: Guillaumont. 1991. Р. 1876; Войтенко. 2012. С. 50). Сирийские редакции |
|
|
