| Шестой том не был им закончен, но часть текстов, намеченных для него, была им опубликована отдельно в 1892 г. в двух брошюрах (Сочинения Гоголя. Извлечены из рукописей ак. Тихонравовым. Вып. 1–2. М., 1892, изд. Э. Э. Гиппиуса). В первый выпуск вошли: „Непогода“, „Женихи“, „Дополнение к Развязке Ревизора“, „Сганарель“, выдержки из карманной записной книжки и вторая редакция „Ревизора“. Во второй выпуск — „Мертвые души“ — редакция, оконченная в Риме в 1841 г., — и статьи „Мериме“ и „Александр“. Всё это, вместе с некоторыми еще рукописными текстами, составило два дополнительных тома 10-го издания. Редакционная работа, начатая Тихонравовым, была доведена до конца В. И. Шенроком. Тома VI и VII вышли в свет в 1896 г. — в издании А. Ф. Маркса. Выход в свет в 1889 г. пяти первых томов десятого издания был событием не только в истории изучения Гоголя, но и в истории русского литературоведения в целом и текстологии в первую очередь. Это было научно-критическое издание в полном смысле слова, имевшее единственным прецедентом издание Державина, редактированное Я. К. Гротом; однако издание Гоголя по сравнению с ним отличалось и большей полнотой, и большей тщательностью выполнения. Тихонравов привлек к делу все известные в его время рукописные и печатные источники гоголевских сочинений, и основной текст Гоголя был установлен им в результате изучения и сопоставления всех гоголевских текстов. Первоначальные редакции были им опубликованы — или намечены к публикации — отдельно, а варианты, как рукописные, так и печатные, сведены в примечаниях к каждому произведению, при чем своду вариантов всегда предшествуют комментарии редактора, иногда весьма обширные. К своей задаче изучения гоголевского текста Тихонравов подошел вооруженный большим филологическим и в частности палеографическим опытом. При изучении гоголевских рукописей им тщательно учитывался каждый раз характер бумаги, водяные знаки, цвет чернил, изменения почерка. Это приводило его к твердым и хорошо обоснованным выводам о времени и последовательности гоголевской работы. |
| С обозначенной проблемой тесно связана и другая — публикация текстов Жития Сергия Радонежского. Не приходится объяснять, что выполненные до сего времени публикации некоторых редакций Жития Сергия осуществлены по случайным, далеко не самым древним и исправным спискам. Из–за текстологической неразработанности вопроса дело иногда доходило до курьезов. Так, Н. С. Тихонравов издал редакцию А по поздней копии (Соф. 1358), а оригинал этого списка (Син. 169) использовал лишь для «исправлений». Более ранние списки редакции были ему вообще неизвестны. При печатании наиболее популярной Пространной редакции (редакции Е) списки конечно выбирались не самые лучшие (что понятно — других не знали), но и самый текст искусственно обрывался на рассказе о кончине Преподобного Сергия. Таким образом, и поныне читатели даже не имеют правильного представления о редакции Е. Источниковая база изучения Жития Сергия Радонежского увеличивалась постепенно. Создатель первой научной классификации житийных памятников о Сергии Радонежском В. О. Ключевский (1871 г.) оперировал всего 15 списками. Академик Н. С. Тихонравов (1892 г.), опубликовавший некоторые тексты Жития Сергия и исследование о них, изучил 20 рукописных сборников. Священник В. Яблонский, автор книги о Пахомии Сербе (1908 г.), привлек все доступные ему печатные описания рукописных собраний и построил новую классификацию на основе уже нескольких десятков списков (хотя большинство из них не было просмотрено автором визуально). Заметим, что только главные рукописные собрания столиц в начале XX века имели достаточно подробные описания, многие же собрания, в том числе коллекции провинций, таких описаний не имели. Кроме того, большинство сборников, а также Прологов, как правило, не оснащены постатейным описанием. Заметим, что даже в самом последнем, фундаментальном исследовании сентябрьской половины Пролога, выполненном Л. П. Жуковской , специально не отмечаются статьи под 25 сентября (день памяти Сергия Радонежского) и под 17 ноября (день памяти Никона Радонежского). |
| Произошло это, повторяем, вследствие того, что г. Некрасову захотелось, по видимому, во что бы то ни стало доказать, что Домострой явился в Новгороде, и притом не ранее 1533 года, что Сильвестр – не автор его, а простой переделыватель или, как выражается г. Некрасов, «акклиматизатор па московской почве». Мы видели, что указания г. Некрасова на домовые церкви и слово «самодержец» не дают возможности даже приблизительно определить время появления Домостроя. В этом случае автору «опыта» следовало бы обратить внимание на другое место в памятнике, а именно на 6-ю главу (в сп. Коншина 23), которая довольно точно определяет, раньше какого времени не мог быть составлен Домострой. Глава эта, на которую в свое время указывал уже Н. С. Тихонравов 106 , объясняя, в чем должно состоять религиозно-нравственное поведение человека, приказывает, между прочим, избегать: «чарования и волхвования: и паузы, звездочетье, рафли, алманахи, чернокнижье, вирограи (воронограи), шестокрыл, стрелки громныя, топорки, усовники, два камение, кости волшебныя и иныя всякия козни бесовския». Мы видим, что, за перечислением отреченных книг, Домострой осуждает здесь еще: «стрелки громныя и топорки», смешивая, таким образом, названия запрещенных книг с названиями суеверий. Этим выражением: «стрелки громныя и топорки» автор Домостроя обнаруживает свое знакомство с Луцидарисом, «потому что именно в этом памятнике, – говорит г. Тихонравов,– находится осуждаемое Домостроем толкование о стрелках громных и топорках». 107 Когда же появился русской литературе перевод Луцидариуса, подлинник которого – известно – западного происхождения? Ответ на это дает вам одно полемическое сочинение Максима Грека , названное им: «Послание к некоему мужу на одеты некоего Латинянина мудреца». Это послание написано было Максимом Греком по поводу недавно появившегося в русском переводе Луцидариуса. Перевод был сделан каким-то Георгием и послан, по водимому, для просмотра к Максиму Греку . Кто был этот Георгий, и в каком году перевел он Луцидариус, – не известно; ясно только одно, а именно: перевод мог быть сделан не раньше 1518 года, когда впервые прибыл в Москву Максим Грек. Если это так, значит – автор Домостроя, пользовавшийся Луцидариусом, без сомнения в русском переводе, составил свой труд гораздо позднее 1518 года. IV. Окончив разбор выводов г. Некрасова, мы приступам теперь к сравнению двух древних списков Домостроя, – сравнению, которое нам покажет, что, по многим признакам, редакция, заключающаяся в списке Коншина, должна быть древнее редакции по списку Общества Истории и Древностей Российских. |
| Сэдлар, 1980. – Sedlar J. W. India and the Greek World: A Study in the Transmission of Culture. Pittsburg, 1980. Творогов, 1975. – Творогов О. В. Древнерусские хронографы. Л., 1975. Творогов, 1985. – Творогов О. В. Летописец Еллинский и Римский. – ТОДРЛ. 1985, т. 39. Творогов, 1985а. – Творогов О. В. Хроника Георгия Амартола. – ТОДРЛ. 1985, т. 39. Творогов, 19856. – Творогов О. В. Хронограф по Великому изложению. – ТОДРЛ. 1985, т. 39. Тиль, 1975. – Thiel Н. van. Alexander der Grosse. – EM. 1975, Bd. 1. Тихомиров, 1966. – Тихомиров М. Н. Средневековая Россия на международных путях (XIV – XV вв.). М., 1966. Тихонравов, 1898. – Тихонравов Н. С. Сочинения. Т. 1. СПб., 1898. Толстой, 1960. – Толстой Н. И. Древнеславянский язык как общий литературный язык южных и восточных славян. Тезисы докладов на совещании по проблемам изучения истории русского литературного языка нового времени. М., 1960. Толстой, 1961. – Толстой Н. И. К вопросу о древнеславянском языке как общем литературном языке южных и восточных славян. – Вопросы языкознания. 1961, 1. Толстой, Кондаков, 1889–1897. – Толстой И., Кондаков Н. Русские древности в памятниках искусства. Вып. 1–6. СПб., 1889–1897. Томас, 1952. – Thomas E. The Life of Buddha as Legend and History. L., 1952. Томпсон, 1955–1958. – Thompson S. Motif-Index of Folk-Literature. Vol. 1–6. Copenhagen, 1955–1958. Томпсон, Бэлис, 1958. – Thompson S., Balys J. The Oral Tales of India. Bloo-mington, 1958. Томпсон, Роберте, I960. – Thompson S., Roberts W. Types of Indie Oral Tales. India, Pakistan, and Ceylon. Helsinki, 1960. Топоров, 1960. – Дхаммапада. Пер. с пали, введ, и коммент. В. Н. Топорова. М., 1960. Топоров, 1971. – Топоров В. Н. Об одном иранизме в славянском: Исследования по славянскому языкознанию. М., 1971. Топоров, 1971а. – Топоров В. Н. О структуре некоторых архаических текстов, соотносимых с концепцией мирового дерева. – Труды по знаковым системам. Вып. 5. Тарту, 1971. Триодь, 1975. – Триодь постная. М., 1975. Трофимова, 1979. – Трофимова М. К. Историко-философские вопросы гностицизма. М., 1979. |
| Следовательно, в тексте отрывка (вырезки) было дано окончание одного из действий «Владимира третьей степени». Н. С. Тихонравов предполагает, что это было окончанием второго действия (Соч. Гоголя, 10 изд., т. II, стр. 742), и ссылается на свидетельство М. П. Погодина, конечно, осведомленного о том, на какой стадии была прервана работа Гоголя над его комедией. Погодин же сообщал в печати, что «из комедии Владимир 3-й степени написано два действия» («Москвитянин», 1841 г., ч. 1, Смесь, стр. 616). Гоголь не закончил работы над «Владимиром третьей степени», но он все же не отказался от мысли использовать и центральную тему оставленной комедии и написанные ее части. Центральная тема «Владимира третьей степени» — помешательство честолюбца — была разработана Гоголем в «Записках сумасшедшего», созданных в сентябре — октябре 1834 г. Готовые сцены «Владимира третьей степени» дали основу сначала для «Утра делового человека», а затем для «Тяжбы», «Лакейской» и «Отрывка». Остается открытым вопрос, в какой степени сцена «Владимира третьей степени», которая дала основу для «Утра делового человека», была Гоголем действительно переработана. Не лишено вероятности, что текст «Утра делового человека» в том виде, в каком мы его знаем (по «Современнику», где он впервые был напечатан), и составлял начало незавершенной комедии. В пользу такого предположения говорят следующие обстоятельства: во-первых, в «Утре делового человека» дана завязка «Владимира третьей степени» (Иван Петрович Барсуков мечтает получить «орденок на шею»); во-вторых, имена нескольких действующих лиц «Утра делового человека» (Иван Петрович, Александр Иванович, Шрейдер) совпадают с именами тех же действующих лиц в тексте отрывков (вырезок из рукописи) «Владимира третьей степени». Н. С. Тихонравов отмечает, что некоторые детали в «Утре делового человека» (или в начальной сцене «Владимира третьей степени») восходят к тем «заготовкам», которые набросаны были Гоголем в упоминавшейся выше, его записной тетради. Так, заметка Гоголя о «метафизическом» и «математическом» («Не понимает и толкует по своему, вроде метафизический — математический») была использована в одной из реплик Ивана Петровича Барсукова. |
| 18 См. М. Сменцовского: «Братья Лихуды. Опыт исследования из истории церковного просвещения и церковной жизни конца XVII и начала XVIII веков“. Спб. 1899 г., стр. 100–101, – у него же, в разных местах, указаня и на довольно обширную литературу по изучению южно-русских богословов и писателей этого времени. О. Моревъ, по-видимому, совсем не знал и этой книги, хотя она появилась за пять лет до напечатания его диссертации. О. Захарии Копыстенском см. сочин. В. 3. Завитневича: „Палинодия захария Копыстенского», Варшава, 1883 г., – относительно „Книги о веры“ – стр. 276 и след.; см. также Лилова, о Кирилловой книги, К. 1858 г. и К. Студиньского: „Пересторга, рус. памятн, початка XVII в.“ Львов. 1895 г., стр. 152–166. 19 Для знакомства с постановкой преподавания богословия в Киевской Академии в конце XVII и начале XVIII в., кроме сведений, сообщаемых у историков этой академии – профф. Петрова и Голубева – см. у Вишневского, Киевская Академия в первой половине XVIII ст. К. 1903 г., стр. 208–267. 20 Статистические данные относительно широкой распространенности в Великороссии южно-русских печатных, отчасти и рукописных, книг представлены в книге проф. И.А. Шляпкина: «Св. Димитрий Ростовский и его время». Спб 1891г. Стр. 118–133. 23 И. Каптерев. Характер отношений России к Правосл. Востоку в XVI-XVII стол., прилож., стр. 26–27. По спорному вопросу о времени пресуществления даров см., кроме указанных сочинений, специальное исследование г. Мирковича «О времени пресуществления даров». Вильна, 1886. 25 Описание докум. и дел, хранящихся в архиве Св. Синода. 1808 г., т. I, прилож. стр. V. 27 Дело Тверитинова изложено в прекрасной, к сожалению, оставшейся не законченной, статье покойного проф. Н. С. Тихонравова: „Московские вольнодумцы начала XVIII стол, и Стефан Яворский », на которую мы указывали выше, – окончание дела досказано в ней, по рукописи Архива Св. Синода, одним из редакторов посмертного издания сочинений Тихонравова А. Е. Грузинским (М. 1898 г., т. II, стр. 157 и след.). В прошении, поданном в Синоде в 1723 г. (Стефан ум. в 1722 г.), Тверитинов, после того, как был освобожден от соборной клятвы, ходатайствуя о полном восстановлении своей безупречной репутации, – просил, чтобы по всем церквам были посланы указы об освобождении его от клятвы, а также, чтобы имя его, занесенное в предисловии к „Камню веры“ „в число противников св. Церкви», – „а таких книг, писал он, переписанных в Москве, во всех приходах не малое число», – „его имя из противного порицания тех книг изглажено было». Синод исполнил и эту просьбу Тверитинова – послал указ в Московскую дикастерию о снятия с него клятвы, но в указе ни слова, однако, не сказано было об „изглажении» имени Тверитинова из „Камня веры“ (Соч. Тихонр., т. II, примеч., стр. 158). |
| народ, просвещения 1876 г. А.Н. Веселовский подробно изложил внешнюю историю воскресного культа, привел целый ряд легенд, вызванных этим культом, и подробно рассмотрел редакции апокрифического «Письма с неба» или «Эпистолии о неделе», преимущественно западноевропейские. Отсылая читателя к этому ценному исследованию, я остановлюсь только на южнорусских сказаниях о неделе сравнительно с известными в печати северно-русскими и польским текстом в «Летописце» Ерлича. Древнейшее положительное свидетельство об эпистолии от носится к концу VI века. Около 584 г. карфагенский епископ Лициниан упрекал в письме другого епископа в излишней доверчивости к отреченному письму. Затем упоминания об эпистолии встречаются VIII веке, в XII, XIII уже часто. «Лист небесный» один из самых популярных апокрифов в России, встречается во многих народных рассказах и в старинных рукописных сборниках. Апокриф этот издан во 2 т. «Памятн. рус. литер.» А.Н. Пыпина по новым спискам и во 2 т. «Памятн. рус. отреч. литер.» Тихонравова по рукописи XVI ст. Г. Франко в 9 «Зари» 1886 г. издал в значительной степени отличную южнорусскую редакцию апокрифа, взяв ее из Дрогобицкого рукописного сборника половины XVIII ст. Апокриф о неделе множество раз переписывался, и между отдельными списками обнаруживается различие по величине и по содержанию. Южнорусская редакция отличается краткостью и сжатостью, сравнительно с напечатанными у Пыпина и Тихонравова. Содержание ее состоит в следующем. Лист небесный – послание Иисуса Христа с неба, которое Иерусалимский патриарх нашел в церкви на престоле. Патриарх отправил это послание в Рим к папе, а папа к польскому королю Сигизмунду, чтобы последний сделал это послание известным в разных странах. Послание, написанное золотыми литерами, гласит: «Я правдивый Иисус Христос, Сын Божий, той лист написал, а тот лист такую моц мает, гди его кто читает албо с пильностью слухает, тому человеку сто дний отпущение грехов будет, и которая невеста беременная, а тот лист при собе носити будет, то легко отроча породит, а в котором дому той лист будет, в том дому нечо злого шкодити не будет, а ни огнь, ани чары, ани иншии речи шкодити не можут»; затем следует еще несколько обещаний благ за хранение и чтение листа небесного, обещаний, повторяющихся и в других апокрифах заклинательного свойства, напр., во «Сне пресв. |
| Борьба староверства, его фанатические возмущения и бунты, по мнению Тихонравова, влияли на личность и реформу Петра. По самую реформу XVIII века, он рассматривает опять таки, главным образом, с точки зрения истории литературы. Сущность литературного переворота этого времени состояла в том, что в литературе «замирали апокрифы и народное чтение предшествующей эпохи то в своей старой форме, то в форме силлабических вирш», с другой стороны «XVII век деятельно развивал содержание прежней повествовательной литературы в новых формах и переводные повести, любимое чтение народа, обновлялись и оживлялись мотивами устной народной словесности. Печатная, рукописная и устная словесность часто сплетались в неразрывное целое, книжная литература давала пищу народному творчеству, которым новое содержание и обрабатывалось под влиянием старого эпического склада; народные произведения, в свою очередь, переделывались в силлабические вирши» 29 . Это доказывается примерами. «Но литературное наследие XVII века еще не кончило своей роли; стесненное и сбитое с своего места напором новых начал, оно отодвинулось в средний и низший класс народа и как дорогое завещание до-петровской старины, долго определяло собой умственное и нравственное развитие народа, мешая быстрому распространению новых воззрений и держа в своей сильной опеке сознание массы» 30 . Эти наблюдения, несомненно, очень важны для истории петровской реформы. Изучая явления нового быта в преобразовательную эпоху, Николай Саввич касается немецкой слободы в статье о Квирине Кульмане, этом иноземном сектанте-пророке, сожженном в Москве в 1689 году; две статьи он посвящает истории русского театра, который «не был случайным явлением среди того могучего движения к новому, которое обнимало русскую жизнь в XVII столетии… Возникновение театра при дворе Алексея Михайловича было одним из ярких знамений нового духа, разлагавшего старую русскую косность и византийскую исключительность, которая столько веков сдерживала свободное развитие творческих сил русского народа» 31 . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КУЛЬМАН Квирин [нем. Kuhlmann, Kuhlman, Culmannus] (25 февр. 1651, Бреслау, ныне Вроцлав, Польша - 4 окт. 1689, Москва), нем. писатель-мистик, теософ, поэт. Род. в лютеранской купеческой семье. С раннего возраста проявлял интерес к чтению и стихосложению. Учился в гимназии в Бреслау, по словам ректора Й. Фехнера, из юного К. должен был выйти «или великий богослов, или великий еретик» ( Тихонравов. 1898. Т. 2. С. 307). Страдал проблемами с речью. В 1669 г., во время болезни, у К. начались видения - неск. лет он был убежден, что за ним следуют два ангела. В 1670-1673 гг. обучался на юридическом фак-те в ун-те Йены (Германия). К. Кульман. Гравюра. XVIII в. К. Кульман. Гравюра. XVIII в. В это время К. заинтересовался идеями об «улучшении» немецкого языка, вступил в переписку по этому поводу с иезуитом, энциклопедистом А. Кирхером. В 1670 г. опубликовал поэтический сб. «Ростки немецкой пальмы» (Entsprossende teutsche Palmen), посвященный деятельности Плодоносного об-ва, занимавшегося нем. языком, в 1671 г.- антологию сонетов «Небесные поцелуи любви» (Himmlische Libes-Küsse), которая опирается на образы библейской Книги Песни Песней Соломона. В 1673 г. К. перешел в Лейденский ун-т (Голландия), где познакомился с учением немецкого философа-мистика Я. Бёме . Под влиянием Бёме К. стал убежденным последователем эсхатологической теософии, написал книгу «Нововдохновленный Бёме» (1674). К. отказался от намерения получить докторскую степень. В дальнейшем отрицал науку и ун-ты, утверждая, что «великий антихрист - богословие, юриспруденция, медицина, философия, филология» ( Тихонравов. 1898. Т. 2. С. 326). Воззрения К. можно охарактеризовать как протестант. мистицизм. Помимо Бёме он также опирался на идеи чешских хилиастов ( чешских братьев ). К. отвергал «писаное откровение», предпочитая ему внутреннее откровение, выражаемое в виде пророчеств, а также в виде активных действий. Вслед за Бёме он рассматривал историю человечества как борьбу зла и тьмы против добра и света, в которой первые получают преимущество, но затем попранное добро возвращает свои права. |
| Рассказ «Под началом побывал» – о непростой судьбе священника Павла Петровича Тихонравова, сироты, выросшего в семье бедного сельского дьячка, окончившего семинарию и ставшего жертвой мести и злоупотреблений чиновника консистории и собратьев-священнослужителей. Причиной неприязненного отношения к отцу Павлу стало следующее обстоятельство. После окончания семинарии он поехал к благочинному Малинину для знакомства с его дочерью. Тогда место на приходе можно было получить лишь со взятием за себя замуж дочери священно– или церковнослужителя, поэтому иногда женились не по любви, а по расчёту. Дочь благочинного пришлась ему не по сердцу. Павел не сказал Малинину ни да, ни нет, а ответил, что подумает, посоветуется с матерью, побывает в Туле и тогда пришлёт ему свой письменный ответ о согласии или несогласии взять его дочь. А Малинин, тем не менее, как будто дело о женитьбе уже решено, снабдил Павла письмом к чиновнику консистории Юсу, который должен был помочь с определением его на приход. По пути в Тулу Павел познакомился с бедной сиротой Юленькой Спасской, дочерью умершего сельского священника, и полюбил её. 23 апреля 1869 года в Тульском архиерейском доме произошла встреча Павла Тихонравова и Михаила Бурцева . Они оба приехали за решением вопроса своего определения на приходы. Михаил Бурцев приехал с тёщей и прошением на назначение в Белёв. По ходатайству одного молодого человека, знакомого Михаила Бурцева и Павла Тихонравова, владыка благословил намерение Павла жениться на Юленьке Спасской, после венчания рукоположил его и определил в село Архангельское. Отец Павел был ревностным пастырем, добросовестно исполнявшим священническое служение. Он боролся с различными суевериями и неблагочестивыми обычаями, шёл на требы и тогда, когда обстоятельства угрожали его жизни. Можно было по-разному отнестись к поступку Павла Тихонравова, но месть возобладала над здравым смыслом. Ни благочинный Малинин, ни чиновник консистории Юс не смогли простить Тихонравова и начали строить ему всевозможные козни. Они вели борьбу подпольными путями, которые тогда назывались крючкотворством. Крючкотворство состояло в том, что канцелярские служащие, как крючки, цеплялись нарочно ко всякой мелочи или навязывали другим в вину свои собственные проделки. Благочинный стал настраивать против отца Павла священников соседних сёл и побуждать их прекратить с ним общение. В конце концов, об отце Павле составилось самое дурное мнение, как о человеке опасном и вредном в благочинии. Благодаря проделкам Юса и кляузам приходского дьякона, отец Павел попал под суд. Следственное дело велось благочинным неправильно и направлено было так, что отец Павел должен был оказаться виновным в том, в чём другие во что бы то ни стало хотели его обвинить. Отец Павел был направлен «под начало» в Белёвскую Жабынскую пустынь. |
|
|
