| 80 Мы не занимаемся решением вопросов ни о сущности мистерий (именно, были ли они средством для передачи высшей, сообщаемой только избранным, мудрости, или же они были не более, как религиозными церемониями, не заключившими в себе и не сообщавшими никакого тайного учения), ни о родах и классах мистерий (древне-греческих, восточных и неоплатонических); не излагаем их истории; не вдаемся в подробное исследование и образ их совершения, решение всех этих вопросов надолго отвлекло бы нас от главного предмета исследования и не особенно нужно для задачи нашего сочинения, как историко-догматического; притом о всем этом существуют специальные сочинения, к которым мы и отсилаем читателя. Самым капитальным из этих сочинений признается: многоученое, полное фактических данных сочинение Лобека (Aglaophamus, sive de theologiae mysticae graecorum causis libri tres. Reg. Pruss. 1829), далее следует также замечательное сочинение Преллера (Demeter und Persephone ein Cyclus mythologischer Untersuchungen. Hamb. 1837), и ero довольно обширная, коротко излагающая, но вполне обнимающая почти все, что доселе выработано западною наукою о мистериях, статья в Pauly-Real-Encyclopädie der classischen Alterthumswissenschaft (lit. M. Bd. V Stuttg 1848), и наконец сочинение Creuzer (Symbolik and Mythologie der alten Völker 4 Theile 3 Aufl. 1837 ff.). Есть несколько исследований и на русском языке: гр. Уварова (Соврем. 1847 кн. 2), И. А. Чистовича (Древне-греческий мир и Христианство . Спб. 1871 г.) и преосв. Хрисанфа (во 2-м томе его «Истории древних религий» Спб. 1875 г.). 85 Так см. Амос. 7:9: опустошены будут жертвенные высоты Исааковы, и разрушены будут святилища Израилевы (τελετα το Ισραηλ). Прем. Сол. 12:3–5: возгнушавшись древними обитателями святой земли Твоей, совершавшими ненавистные дела волхвований и нечестивые жертвоприношения (ργα φαρμακειν κα τελετς), и безжалостными убийцами детей, и на жертвенных пирах пожиравшими внутренности человеческой плоти и крови в тайных собраниях (κ μσου μστας θισου). Соеденение μυστρια и τελετα см. Прем. Сол. 14:15. Здесь, рассуждая о происхождении идолопоклонства, премудрый говорит, что отец оплакивая своего сына, делает его изображение, почитает его как Бога и передает подвластным μυστρια κα τσ τελετσ. |
| “Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую” ( Мф 25:31–33 ). Судией всех народов здесь выступает Иисус, хотя в библейском контексте никакого другого высшего Судии, кроме Бога, нет и быть не может. Есть и другие слова Христа, которые не могут быть истолкованы иначе как самосвидетельство о Его Божественном достоинстве. Это случаи, когда Он говорит о прощении грехов (Кто Он, что грехи прощает?), называет Себя Господином субботы (хозяин субботы – только Бог , суббота – Его день), свидетельствует о Своей безгрешности ( Ин 8 ), говорит: «Я и Отец – одно» ( Ин 10:30 ). Окружающие Его отлично понимали: “Иудеи сказали Ему в ответ: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом” ( Ин 10:33 ). Итак, Господь Иисус Христос использует максимально сильный язык для утверждений Своей Божественности. Соборы было бы неверно рассматривать как аналог современных законодательных собраний – которые устанавливают ранее не существовавшие законы. Соборы не вводили каких-то новых истин о Христе – они придавали четкие формулировки “...вере, однажды преданной святым” ( Иуд.1:3 ), чтобы оградить ее от попыток исказить ее так или иначе. Христиане верили в Иисуса Христа как совершенного Бога и совершенного человека до эпохи вселенских соборов; такая вера ясно выражена уже в текстах Нового Завета. Почему невозможно обойтись без догматов Почему важно в это верить? Этот вопрос ставят достаточно часто. Не важнее ли быть просто приличным, нравственным человеком, чем признавать именно это – пускай и верное – учение о Христе? Беда в том, что с нашей “приличностью” и “нравственностью” есть очень большие проблемы, которые мы не можем решить своими силами. Серьезные попытки следовать Свету их немедленно выявляют. Нам нужно обратиться к Свету напрямую и искать его помощи. Но уже простейшее проявление веры – молитва – предполагает определенные догматы . Решение упоминать или не упоминать Иисуса в нашей молитве уже предполагает определенный догматический выбор; тем более, такой выбор стоит за решением, в каком качестве Его упоминать. Простейшая молитва – “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного”, уже предполагает определенное догматическое сознание – мы исповедуем Иисуса Господом и Судией, у которого ищем милости – то есть недвусмысленно отождествляем Его с Богом. Впрочем, отказываясь обращаться к Нему таким образом, а молясь как-то иначе, мы тоже исповедуем определенные догматы – только другие. |
| А также в совести: …ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую… ( Рим. 2:14,15 ). Например, Калигула (римский император, прославившийся извращенной жестокостью) никогда не слышал Благой Вести. Он совершенно не виновен в отвержении Спасителя. Этот грех ему и не вменится. Значит ли это, что ему не вменятся преступления, которые он совершил? Нет, не значит. Он знал, что поступает плохо. Ему было дано достаточно света, чтобы разуметь, что правосудие и милость – это хорошо, а жестокость и извращения – плохо. Никто не лишен света полностью. Противление тому свету, который дан, и делает человека виновным. Грешники, которые отвергли только закон, написанный Богом в их сердцах, несут меньшую ответственность, чем те, кто отверг ясное Божественное откровение. Но все равно несут. Апостол Павел пишет об этом в Послании к Римлянам: у иудеев есть писаный Закон, и они виновны в его нарушении. У язычников есть разум и совесть, и они виновны в том, что ими пренебрегают. Таким образом, никто не может отрицать свою ответственность. Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех ( Рим. 3:19,20 ). Таким образом, язычники виновны – виновны в отвержении того света, который им был дан. Те, кто не слышал Евангелия, как и мы, – грешники, и они нуждаются в прощении, обретенном для них крестной жертвой Христа; эта истина побуждала (и побуждает) христиан к активной проповеди Евангелия. Будет ли справедливо, если люди, не слышавшие Евангелия, навеки погибнут? Опираясь на Писание, мы можем сказать только то, что ни один человек не будет осужден Богом несправедливо и не понесет более тяжкое осуждение, чем то, которое он в действительности заслужил; кроме того, очень многие люди – как говорит Писание: великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков ( Откр. 7:9 ) – будут незаслуженно, по чистой милости Божией, прощены и приняты в Царство Божие ради искупительной жертвы Христа. Считаете ли вы, что все нехристиане попадут в ад? Не получается ли так, что вечное спасение человека определяется временем и местом его рождения? |
| А это выводит меня к более фундаментальному вопросу – чего я вообще хочу от жизни? Каковы мои планы, опасения и надежды? Чего я хочу добиться и чего я надеюсь избежать? Когда мой жизненный путь неизбежно придет к завершению, что я хотел бы увидеть, оглядываясь назад? Что позволит мне сказать в этот момент, что моя жизнь удалась, она прошла не зря, потрачена не впустую? Но, так или иначе, вопрос о том, какую жизнь мы сочтем удавшейся, достигшей своей цели, определяется тем, во что мы верим относительно природы реальности, происхождения и предназначения человека. Есть ли у человека высшее благо и предназначение? Атеизм говорит «нет», и в этом его уникальность. Религии говорят, что во вселенной есть смысл, и цель человека – найти его и соответствовать ему. Христианство говорит, что наше предназначение состоит в том, чтобы познать Бога и возрадоваться Ему вовеки. Мы созданы всеблагим Богом для того, чтобы разделить Его любовь и радость. Мы отпали от нашего подлинного блага в грех – и Бог пришел к нам в лице Иисуса Христа, чтобы совершить наше спасение. Если мы доверимся Ему и последуем за Ним, мы обретем счастье бесконечно большее, чем всё, о чем мы могли помыслить. Если это возвещение истинно, то благо, которое приносит вера, несравненно больше всего, что мы могли бы обозначить словом «польза». Святой Апостол Павел в ожидании своей мученической кончины пишет: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» ( 2Тим.4:7,8 ). Он с удовлетворением отмечает, что хорошо поработал и с твердой уверенностью смотрит в будущее, ожидая жизни вечной и блаженной с Богом. Атеист скажет на это, что он посвятил свою жизнь заблуждению и его – как и всех нас – не ждет ничего, кроме небытия. Мы, конечно, можем говорить о земной пользе христианства – она есть и на уровне отдельных людей, и на уровне общества в целом, – но самый главный вопрос, который перед нами возникает, это вопрос об истине. Полезность или бесполезность христианской веры определятся прежде всего тем, истинна ли она. |
| Апостол дает такой ответ – мы все знакомы с нравственным законом. Никто не сможет сделать вид, что не знал его. Язычники «показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую) в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные [дела] человеков через Иисуса Христа» ( Рим.2:15,16 ). Закон не является чем-то непонятным и произвольным – о нём говорит нам совесть. Это не какие-то искусственно придуманные правила – это то представление о добре и зле, которое каждый из нас знает в своем сердце. Есть вещи, которых мы не можем не знать, даже если бы хотели. Мы можем отрицать их – это да. Но мы не можем изгладить из нашего сердца знание закона. Более того, мы не можем скрыть, что знаем его. Апостол так говорит об этом: «Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий [другого], ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя [другого], делаешь то же» ( Рим.2:1 ). Мы постоянно себя выдаем. Каждый из нас постоянно судит других – это особенно хорошо видно в социальных сетях, которые полны обвинений и гневных упреков. Но чтобы предъявлять претензии другим людям, мы должны исходить из сознания того, что существует общий для всех нравственный закон, который все люди должны соблюдать – и несоблюдение которого делает их виновными и заслуживающими осуждения. Как говорит святитель Феофан Затворник , «Бог не лицемерен и будет судить всякого по тому закону, который он сознавал для себя обязательным». Благая весть о прощении Когда до нас начинает доходить, что не только другие люди, которых мы с негодованием обвиняем, но и мы сами, согрешили, мы становимся открыты для Благой Вести. Церковь провозглашает её за каждой Литургией, повторяя слова Христа: «ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» ( Мф.26:28 ). Как говорит святой Апостол Павел, «Христос умер за грехи наши, по Писанию» ( 1Кор.15:3,4 ). Прощение грехов – одна из центральных тем Священного Писания . Пророк говорит «Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко Мне, ибо Я искупил тебя» ( Ис.44:22 ), а Апостол уверяет: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» ( 1Ин.1:9 ). |
| Апостол Павел в Послании к Римлянам пишет, что люди виновны перед Богом и осуждены по причине их личных грехов (гл. 3). Перечисляя проявления человеческой греховности в стихах 1–19, он подводит итог: Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех ( Рим. 3:19, 20 ). Богословы расходятся во мнениях, наследуем мы вину или только поврежденность Адама, но само по себе Евангелие обращено к сознанию личного греха – я буду судим по делам только моим, и совесть говорит мне, что я этого суда не выдержу, так что я отчаянно нуждаюсь в Искупителе. Апостол не говорит здесь, что за грех прародителя наказываются все потомки. Потомкам хватит с избытком их личных грехов, чтобы быть осужденными в геенну. Мне странно протестовать: «Не вешайте на меня кражу яблока, это все Адам, я тут ни при чем!» или «Адам ошибся, но меня-то за что?» – когда я сам повинен и в краже, и во лжи, и в высокомерии, и в пренебрежении-нуждами ближних, и во многом другом. Вполне возможно – богословы тут расходятся, – что непосредственно за съедение именно этого запретного плода я и не буду осужден. Но разве легче от этого? Мало я без этого запретных плодов поел? Всякий раз, когда я (или Вы) совершал грех , я (как и Вы) делал свой, вполне сознательный, выбор. Поэтому мы и нуждаемся в том прощении, которое предлагает нам Христос. Почему я должен страдать из-за ошибки прародителя? Прародитель не ошибся, он не случайно не по той клавише ударил, он сознательно поверил змею, восстал против Бога и открыто попрал Его заповедь. Но в чем мы лично виноваты – мы делаем ровно то же самое. Мы вполне реально участвуем в мятеже Адама. Интересно, что мы подражаем ему еще в одном – в попытке отрицать свою ответственность («это все жена, которую Ты же мне и подсунул… это все змей, которому Ты позволил тут ползать…»). Причем делаем мы это сами, по своему выбору. И несем полную ответственность. |
| Апостолы в книге Деяний относят этот псалом к Господу Иисусу ( Деян.4:25 ), что достаточно очевидно – власть над всеми народами принадлежит Мессии, причем идентичность пасущего жезлом железным как Мессии еще раз подчеркивается далее в книге Откровения ( Откр.19:12–15 ). Младенец есть конкретная личность – Господь наш Иисус Христос – и Матерь, родившая Его, есть также конкретная личность – Дева Мария Богородица. Попытка дракона «пожрать Младенца» относится, в частности, к попытке Ирода (подстрекаемого сатаной) убить новорожденного Младенца Иисуса. Слова о жене, преследуемой драконом и спасающейся в пустыне, можно отнести к Церкви, против которой диавол воздвигает гонения: «Когда же дракон увидел, что низвержен на землю, начал преследовать жену, которая родила младенца мужеского пола. И даны были жене два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия и там питалась в продолжение времени, времен и полвремени» ( Откр.12:13:14 ). Образ пустыни напоминает Исход народа Божьего из Египта, например: «Сорок лет Ты питал их в пустыне; они ни в чем не терпели недостатка; одежды их не ветшали, и ноги их не пухли» ( Неем.9:21 ). Подобно тому как Бог выводит Израиль из Египта, в Новом завете Он выводит христиан из рабства греха и смерти. «И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь ее рекою. Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей» ( Откр.12:15:16 ). «Река из пасти змия» напоминает о «потоках беззакония» ( Пс.17:5 ) из псалма; поскольку диавол есть «лжец и отец лжи» ( Иоан.8:44 ), из уст его исходит ложь, и под «рекой» уместно понимать потоки лжи, клеветы и беззакония, направляемые диаволом против Церкви. Вместе с тем под рекой подразумеваются и сами гонители Церкви, выступающие на стороне зла. «Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей» ( Откр.12:16 ). В Ветхом Завете земля поглощает обманщиков и злодеев. |
| Апостолы – и последующие христианские миссионеры – обращались к людям, у которых уже были какие-то мировоззренческие убеждения и, почти всегда, религиозные верования и практики. «Слепая вера» не могла бы ответить на вопрос «почему мне следует верить в это, а не в то». Язычник уже верил в «отечественных богов», и чтобы побудить его обратиться «к Богу живому от идолов» было бессмысленно обращаться к «слепой вере». Традиция критики ошибочных религиозных представлений восходит еще к Ветхому Завету. Как говорит Пророк об идолопоклоннике, «Он гоняется за пылью; обманутое сердце ввело его в заблуждение, и он не может освободить души своей и сказать: «не обман ли в правой руке моей? " » ( Ис.44:20 ). Писание хвалит людей не за слепоту, а за добросовестное намерение разобраться: «Здешние были благомысленнее Фессалоникских: они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так» ( Деян.17:11 ). Христиане обращались к разуму, нравственному и эстетическому чувству, историческим свидетельствам – уже в Новом Завете (тем более в трудах последующих христианских авторов) мы находим именно аргументацию, а не призывы «слепо верить». Христос настоятельно предостерегает против «лжехристов и лжепророков», а Апостол пишет: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» ( 1Иоан.4:1 ). Чтобы не попасться в сети тех или иных обманщиков, нужно качество, противоположное «слепой вере», – рассудительность. «Итак, не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия» ( Еф.5:17 ). Тот же Апостол требует: «Негодных же и бабьих басен отвращайся» ( 1Тим.4:7 ). Поэтому было бы ошибкой противопоставлять христианство и требование обоснований. «Приведите ваши доказательства» ( Ис.41:21 ), – читаем уже у ветхозаветного Пророка, а святой Апостол Петр говорит: «[будьте] всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» ( 1Пет.3:15 ). Христиане должны быть готовы объяснить, почему они верят. |
| Атеизм – то есть вера в то, что Бога нет, может быть декларативным, а может быть и подразумеваемым – когда люди поступают так, как если бы атеизм был бесспорной истиной. Если я, например, распоряжаюсь найденным мной имуществом как своим, я определенно исхожу, из того, что у него нет хозяина. Если я раздаю гражданство Орландии исходя из моих личных предпочтений – то я точно уверен, что никаких орландских властей, которые могли бы предъявить мне претензии, не существует. Если я, назвавшись послом Государя, раздаю выражения поддержки и обещания помощи от его имени, как лично мне больше нравится – я демонстрирую полную уверенность, что никакого Государя, который спросит с меня за такое самоуправство, просто нет. И, тем более, если я переписываю заповеди Божии по требованию общественности, это просто означает, что я исхожу из того, что Бога нет – независимо от того, что я говорю людям – или даже самому себе. Если Бог реален, переписывать его заповеди – по чьему бы то ни было требованию – не в нашей власти. Это как если бы люди, недовольные посланием Президента, требовали от меня его изменить. Как я могу это сделать? Его написали помощники Президента, он авторизовал и опубликовал – требовать от меня его переписывать явно не по адресу. У меня нет таких полномочий. Тем более у меня нет полномочий переписывать Божественное Откровение – если бы я согласился это делать, я бы просто показал, что ни в какое откровение не верю. Господь Иисус дает свое определение брака – «В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца своего и мать И прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть» ( Мар.10:6–8 ). Готовность переписывать его по чьему-то требованию означала бы, что я считаю кого-то еще (в данном случае, либеральное общество) более авторитетным, чем Иисус. А это никак не совместимо с признанием Иисуса воплощенным Богом. Прогиб под требования либерального общества означает в этом случае имплицитное, но неизбежное признание того, что Бога, во всяком случае, Бога христианской веры, просто нет. |
| Библия рассказывает, как в истории нашего падшего мира разворачивается спасательная операция, которая достигает своей вершины в том, что предвечный Сын Божий воплотился от Девы и стал одним из нас, людей, во всём подобным нам, кроме греха. Выражаясь словами Иоанна Крестителя, Христос – «Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира» ( Ин.1:29 ). Как говорит святой Максим Исповедник , «Невинный и безгрешный Он заплатил за людей весь долг словно Сам был виновен, возвратив их к благодати Царствия и отдав Себя Самого в выкуп и искупление за нас» (Мистагогия, 8). Для того чтобы воспринять плоды Его спасительного подвига, мы должны пребывать, как говорит Писание, «в Нём», то есть в союзе, в завете с Ним, который Библия сравнивает с браком, подданством или военной службой. Этот завет проявляется в том, что мы веруем в Него как в Бога и Спасителя, присоединились к созданной Им Церкви через Крещение и пребываем в ней, регулярно участвуя в Таинстве Евхаристии и храня заповеди. Тогда в нашей жизни действует Святой Дух, Который обличает, наставляет, ведет и исправляет нас, делая нас из адских – райскими существами. Это долгий и негладкий процесс, требующий усилий. Но если мы пребудем в Нём, Он непременно введет нас на Небеса. Поэтому, пребывая во Христе, мы не живем в паническом страхе перед адом. Как говорит святой Апостол Павел, «Потому что вы не приняли духа рабства, [чтобы] опять [жить] в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии» ( Рим.8:15,16 ). О том же говорит и святой Апостол Иоанн: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» ( 1Ин.4:18 ). И Писание, и всё Предание Церкви удостоверяет грешника, что он может переменить путь, обратиться, покинуть дорогу, ведущую в ад, – и Христос примет его с распростертыми объятьями. Как сказал Он сам, «приходящего ко Мне не изгоню вон» ( Ин.6:37 ). Читать далее Источник: Худиев С.Л. На что не похож ад. [Электронный ресурс]//Азбука веры. 26.10.2023. |
|
|
