| Кроме того, греки активно противодействовали этому процессу. Митрополит Сильвестр (Коссов) отправил свое посольство в Москву с ходатайством о сохранении константинопольской юрисдикции. В договорных статьях о подтверждении прав малороссийского духовенства митрополит просил, чтобы оно не было изъято из власти Патриарха Константинопольского, чтобы духовные власти сохраняли свои должности до смерти, а их преемники избирались голосованием духовных лиц и мирян, чтобы духовенство из России не посылалось для служения в Малороссию, а виновных лиц из малороссийского духовенства не отсылать для суда в Великую Россию. Рассмотрев эту просьбу, русское правительство решило воздержаться от окончательного решения этого канонического вопроса. В то время царю и Патриарху нужна была поддержка греков в решении злободневных вопросов исправления церковных обрядов и текстов богослужебных книг на основании греческих текстов. Вопрос о константинопольской юрисдикции в Киевской Руси (по греческой терминологии — в «Малой России») был оставлен нерешенным. Начавшаяся война с Польшей частично повлияла на решение этой канонической проблемы. Успешное наступление московских войск, вернувших Смоленскую и Полоцкую земли, позволило подчинить эти две епархии Московскому Патриарху без особых ходатайств перед Константинополем. Патриарх Никон начал именоваться Патриархом «Великия и Малыя и Белыя России». Фактическое положение дел оправдывало этот титул. Местные жители в большинстве легко переходили из унии в Православие, и даже вместе со своими униатскими священниками. В 1656 г. Россия и Польша заключили мир; по-прежнему сохранялась церковная зависимость Киевской митрополии от Константинополя. В 1657 г. скончались митрополит Сильвестр (Кос-сов) и гетман Богдан Хмельницкий. Их преемники, митрополит Дионисий (Балабан) и гетман Иван Выговский, придерживались польской ориентации. Они лишь формально дали присягу Москве, но продолжали вести переговоры с Польшей. Это давало русскому правительству основа- ние обвинить главу Киевской митрополии в нелояльности. В то время опального Патриарха Никона сменил на Патриаршем престоле митрополит Крутицкий Питирим. В 1661 г. он поставил во главе Киевской митрополии нежинского протопопа Максима Филимонова, постриженного в монашество с именем Мефодий. У московского правительства не было желания еще более обострять отношения с Патриархом Константинопольским, и Мефодий получил титул епископа Мстиславского как знак лишь временного управления митрополией. Но греки не признали этого решения Московского Патриарха. |
| Тогда Хитрово созвал раду и объявил, чтоб все Войско выбирало себе гетмана кого хочет, по своим волям. Старшины и чернь отвечали единогласно, что выбран в гетманы всем Войском Иван Выговский и люб он всем. Тут Выговский положил булаву и сказал, что не хочет гетманства, потому что многие люди в черни говорят, будто он на гетманство захотел сам собою и будто выбрали его друзья. Обозный, судья, полковники и вся чернь стали его упрашивать, чтоб держал булаву по их единогласному избранию, и гетман, по прошению всего Войска, булаву принял и присягнул великому государю. Дело казалось конченным, но вот скачет гонец из Полтавы и подает Хитрово грамоту: Пушкарь пишет, что приедет в город Лубны, где должна быть новая рада о гетманском избрании, а Переяславская рада не в раду. «Приезжай в Переяславль видеться со мною», – отвечает окольничий, но Пушкарь не едет; возвращается посланец Хитрово и доносит, что у полтавского полковника живут посланцы запорожского кошевого Барабаша – Михайла Стрынжа с товарищами – и при Пушкаре говорят про Хитрово многие бесчестные речи к большой ссоре. Прошел 1657 год. В начале 1658-го Выговский казнил смертью в Гадяче несколько начальных людей, ему неприязненных; с Пушкарем пытался было он покончить миром; но Пушкарь забил в кандалы и отослал в заточение посланца гетманского, сказавши: «Выговский хочет и со мною помириться так же, как помирился в Гадяче с братьями нашими, которые получше его будут, головы им отсек, но со мною ему так не сделать». Выговский, узнавши о судьбе своего посланца, отправил против Пушкаря полковника Богдана с козаками и Ивана Сербина с сербами своей гвардии, всего полторы тысячи. Но Пушкарь уже успел призвать к себе запорожцев, которые, вместе с полтавскими козаками, 25 января разгромили отряд Богдана и Сербина под Диканькою, побили у них человек 300, после чего Пушкарь, усилив себя войском, набранным из всякого рода людей, выгнал Лесницкого из Миргорода, где полковником был провозглашен Степан Довгаль. Новый митрополит киевский Дионисий Балабан грозил Пушкарю проклятием за междоусобие; Пушкарь отвечал: «Вся чернь Войска Запорожского не хочет иметь Ивана Выговского гетманом. |
| Пусть Бог покарает того, кто своим непостоянством и хитростью не сохранил по своей присяге верности его царскому величеству и наделал бед Украине; уже Бог покарал его и ещё покарает. А Хмельницкий, один раз присягнувши его царскому величеству и отдавши ему Украину, не подумает отлагаться». Но в том же письме гетман заявлял и признаки желания независимости: «Хотя я и моложе летами Выговского и не так разумен, как он, не хочу, однако, чтобы мое гетманство было утверждено царскими грамотами или королевскими привилегиями; ибо Войску Запорожскому за обычай по своему желанию иметь хоть трёх гетманов в один день!» Также точно и в письме своём к Дионисию Балабану, наречённому митрополиту, нерасположенному к Москве, Юрий писал: «Раз освободившись из польской неволи и начавши служить его царскому величеству, мы никогда не подумаем изменить и отступать от нашего православного монарха и государя, который – если мы присмотримся получше к делу, – больше есть наш природный государь, чем кто-нибудь другой. Поэтому, с упованием на неизреченное милосердие его, желаем, чтобы и твое преосвященство, не доверяя людским вестям, поспешил к осиротелой своей кафедре». Дионисий Балабан, упорно ненавидевший Москву, был очень далёк от того, чтобы склониться на такие убеждения и представления; да не прочна была преданность Москве и самого гетмана и вообще всякого, кто только в Украине думал о политике: казаки готовы были оставаться в связи с Москвой, но в тоже время желали как можно шире для своего края автономии, а Москва, напротив, хотела допустить её как можно менее, и как можно теснее привязать Украину к себе наравне с другими землями русскими, в разные времена подчиненными её власти. Тут-то и был корень раздоров на многие лета; и уж, конечно, не слабому Юрию можно было разрешить такие вековые недоумения. V Польша грозила Московскому Государству походом на Украину, московское правительство поручило боярину Василию Борисовичу Шереметеву защищать эту страну вместе с казаками. Шереметев собрал совет на раду под Васильковым на Кодачке. |
| Поведение протопопа Максима изменилось, когда Выговский заключил Гадячский договор о возвращении гетманства в состав Речи Посполитой. Вместе с гетманом на сейм направились митр. Дионисий (Балабан-Тукальский) , ряд епископов и архимандритов. Светский патрон Филимоновича, нежинский полковник В. Н. Золотаренко, хотя и неохотно, встал на сторону Выговского и принял участие в начавшейся войне с Россией. Протопоп Максим вел тайную переписку с командующим рус. армией кн. А. Н. Трубецким и киевским воеводой В. Б. Шереметевым. В письмах он утверждал, что на соглашение с Выговским не следует рассчитывать, что тот не имеет поддержки в народе, и призывал к активным боевым действиям. Через Максима Филимоновича поддерживалась связь между Трубецким и русским гарнизоном в Киеве. В значительной мере благодаря протопопу Максиму Нежин стал в кон. авг. 1659 г. одним из первых центров, поднявших восстание против Выговского. В нач. сентября большая делегация во главе с нежинским протопопом известила Трубецкого о присяге царю казаков Черниговского, Нежинского и Переяславского полков. В 1659 г. из Москвы протопопу были отправлены 500 р. соболями и 500 золотых. Протопоп Максим участвовал в Переяславской раде 1659 г., в кон. 1659 - нач. 1660 г. посетил Москву. Когда весной 1660 г. В. Н. Золотаренко стал главой гетманской делегации на русско-польск. переговорах, Максим Филимонович поддерживал с ним тесные связи. По-видимому, он снабжал полковника утверждениями о том, что Россию и Украину объединяют не только «едина вера и един крест», но и «самое поколение российского прироженья» и что некогда Русь была под властью одного правителя - кн. Владимира. Важной частью событий, развернувшихся на Украине в 1658 г., стал выезд митр. Дионисия (Балабана-Тукальского) из Киева на земли, находившиеся под властью Речи Посполитой,- в Слуцк, затем в Луцк. Возникла необходимость организации церковного управления на землях, подчинявшихся русской власти. Первоначальным местоблюстителем Киевской митрополии стал Черниговский еп. Лазарь (Баранович) , позднее было принято решение поставить на этот пост человека, более тесно связанного с рус. политическими кругами, показавшего свою преданность в сложных ситуациях. Таким человеком в Москве считали Максима Филимоновича. 4 мая 1661 г. митр. Сарский и Подонский Питирим возглавил хиротонию нежинского протопопа, постриженного в монашество с именем Мефодий, на вакантную Могилёвско-Мстиславскую кафедру Киевской митрополии. Затем М. был направлен в Киев как местоблюститель Киевской митрополии. 16 июля 1661 г. Лазарь (Баранович) передал М. имущество митрополичьего дома. Вместе с М. на его содержание царь направил в Киев 6100 р. и соболей на 410 р. |
| Соловьева (т. X-XII), в Истории русской церкви преосв. Макария (до 1666 г.), в монографиях, относящихся до истории Малороссии Н.И. Костомарова, и друг. Но в этих трудах, как не специально посвященных изучаемому нашим автором вопросу, фактическая сторона не всегда отличается полнотой и обстоятельностью и заключает иногда существенные пробелы. Имеется и специальная работа по данному вопросу: очень ценные, составленные преимущественно по неизданным в то время первоисточникам, исследования Г.Ф. Карпова, помещавшиеся в Православном Обозрении за 1875–1876 годы и вышедшие в отдельном издании под общим заглавием: «Киевская митрополия и московское правительство во время соединения Малороссии с Великой Россией». Эта работа, как пособие, была наиболее полезной г. Эйнгорну; но она не охватывает всего исследуемого нашим автором периода и притом сосредоточена на деятельности только наиболее выдающихся представителей малороссийского духовенства (Сильвестр Коссов, Дионисий Балабан, Мефодий Филимонович); о других же духовных лицах, поддерживавших оживленные сношения с московским правительством, говорится в ней мало, мимоходом. Разумеется, и фактическая полнота исследований г. Карпова – полнота относительная, так как, несмотря на обширное знакомство автора с архивным материалом, немалое число документов, непосредственно относящихся к предмету его работ, осталось ему неизвестным. Главная и бесспорная заслуга г. Эйнгорна состоит в тщательном изучении первоисточников, из коих весьма многие остаются еще не обнародованными, и привнесении на основании их новых, доселе не бывших известными, данных. Важнейшие источники по вопросу о сношениях малороссийского духовенства с московским правительством находятся в московских архивах, что объясняется тем, что с 1654 года, когда Малороссия вошла в состав Московского государства, вся ее политическая жизнь сосредоточилась в Москве. Множество документов, касающихся этих сношений, напечатано в многотомном издании: Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. |
| Весте яко подданнии наши казацы, именуемии черкасы, живущие в благопорученных нам градах малыя и белыя России, поползновении и удобо преложни суть ко иному ярму, якоже и прежде слышали есте о них, ныне же наипаче познавше их, мы зело удобо поползновенны быти к соседствующим их папистов ереси и повиновению, отвергайся бо нас, и изменивый нам сущий паствы твоея митрополит киевский и галицкий и всея белые и малые России Дионисий Балабан отшед к неприятелю нашему королю польскому, и увещан от него быв, прииде паки к ним и увеща от них многих под рукою его быти и с паписты соединитися, и яко готовы уже отпасти, убоявшеся да непогибнут душами своими, попекохомся же болезненно о их спасении, и усмотрихом сего мужа Мефодия тамошних стран суща и могуща направити их на истину, понудихом рукоположити его, яко да не увязнут абие в диявольстей сети и будут живы уловлены от него в свою его волю. И сие по смотрению словесе снизшедше сотворихом, а не по обдержному. О сем бо и ваше преблаженство не невесть, яко иде же по смотрению что бывает, тамо и закон закону по нужди подпадает: якоже и Павел учитель языков по смотрению снизшед образа в Листрех Тимофея, подобне и во Иерусалиме сотвори обещавшим себе по закону иудейску снизшед острищи главы им. Или якоже и великий Василий по смотрению же в 1-м своем правиле, на ватиан и воздержники отрече крестити: точию миром повеле помазати, в 47-м же уставляя обдержное в тех же сущих ересях крестити повеле. Сице и мы смотривше рассудихом меншую вещь большей уступати [лучше бо аще и правило презреся еже не рукополагати в чужем пределе епископу иного предала сущу, и душам в целости быти, нежели сохранитися правилу, душам же в погибель пасти] аще убо бы закоснели временем послания к вам о сей вещи, удобно бы весьма отпали и была бы им последняя прелесть горши первыя. Прочее же о сем попущаем разсуждати вашему благоразсудию, аще истинно сотворихом, аще же ни, во обою сущу прощения просим и в лучшее наставления. И се настоящею нашею грамотою святыни твоей повелихом изобразите: дойде в наша царская слуха от таковых, им же лепо есть веру яти: како патриарх Никон тай от нашея державы посылаше бывшего архидьякона Евфимия с письмены своими к вашему преблаженству, и яко той Евфимий прелагатай, быв у вашея святыни, возвратися к Никону патриарху с вашего преблаженства посланми: убо пастырю честнейший, волим чрез святыню твою и о сем познати, каковая писмена оный Евфимий вашему преблаженству дерзну вручити и коего ответа от вашея святыни прият словесы и посланми. |
| Интересно, с какой легкостью Ченцова готова признать это право за османскими властями (с. 127): «Султаны, заняв место византийских императоров, " унаследовали " и определенные права в подтверждении или изменении границ епархий». Что же тогда мешает исследовательнице признать это право и за российской царской православной властью? Разве не имела она тем более все права на изменение «недвижимых» по правилам церковных границ, особенно на подвластной себе территории? Если султаны имели право выводить из состава Антиохийского патриархата епархии в подчинение Константинопольского патриарха, затем возвращать обратно, то почему этого же не могла себе тогда позволить и сама законная православная царская власть? Следует отметить, что именно царская власть в России (еще со времен Алексея Михайловича) инициировала процесс переподчинения Киевской митрополии, когда эта тема стала подниматься впервые на уровне гетманских статей (1659 и 1665 гг.) . Вектор политики Киевских предстоятелей в середине XVII в. был определен Сильвестром Коссовым и характеризовался стремлением к независимому ни от кого положению. Митрополитам было удобно находиться «ни под чьей властью» и, оставаясь под номинальным духовным управлением Константинополя, пользоваться покровительством либо московского царя, либо польского короля, либо местного автономного гетмана, смотря по обстоятельствам. Такая их позиция не снискала сочувствия со стороны царской власти, поскольку бывшие тогда митрополиты в любой момент были готовы переметнуться на любую сторону и российское правительство, понятное дело, это не могло устраивать. После измены гетмана И. Выговского, к которому присоединился митрополит Дионисий Балабан, российское правительство всерьез задумалось о необходимости переподчинения Киевской митрополии Московскому патриарху, поскольку не могло допустить пребывания на митрополичьей кафедре сторонника Польско-Литовского или какого-либо другого враждебного для себя государства. В этой связи и была составлена небезызвестная 8-я статья Переяславского договора 1659 г. |
| 18 сентября, в Борзне, отрубили голову Сомку, Золотаренку и еще нескольким человекам; других отправили в оковах в Москву, а оттуда в Сибирь. Это были первые малоруссы, сосланные в Сибирь. С этих пор в Малороссии сделалось распадение на два гетманства, продолжавшееся до падения казачества на правой стороне Днепра. Оно временно отразилось и на церковном строе. Дионисий Балабан умер в Чигирине, где была столица гетманства правой стороны Днепра; на место его был избран Иосиф Нелюбович-Тукальский, епископ Могилевский. Московское правительство не признавало его, продолжало именовать блюстителем митрополии Мефодия и хлопотало о возведении последнего в сан митрополита, но константинопольский патриарх не соглашался на это. Успехи поляков в войне с Московским государством побудили короля Яна-Казимира сделать покушение на подчинение себе и Украины левого берега Днепра. В январе 1664 года он двинулся через Днепр. С ним должны были идти и казаки под начальством своего гетмана Тетери, и союзные татары. Города сдавались на левой стороне. Только местечко Салтыкова Девица оборонялось отчаянно, и все жители были истреблены. Король дошел до Глухова, стоял под ним пять недель и не мог взять его. Здесь в польском лагере был расстрелян, по подозрению в измене, казацкий полковник Иван Богун, один из храбрейших сподвижников Богдана Хмельницкого. Между тем запорожцы, под начальством Сирка и Сулемы, бывшие в тылу короля, начали отбирать казацкие города на правой стороне Днепра. Это побудило короля удалиться на правый берег Днепра. Польский полководец Чарнецкий разбил Сулему, а польский полковник Маховский схватил бывшего гетмана Выговского, носившего звание киевского воеводы, и расстрелял его, по наущению Тетери, обвинявшего Выговского в намерении передаться Москве. По всему видно, что Выговский действительно был в соумышлении с Сирком: раздраженный против Москвы, страшась от ней порабощения для Малороссии, он примирился с поляками в надежде дать своей родине независимость и свободу в том виде, в каком она была доступна его понятиям, но был жестоко обманут; собственное возвышение не удовлетворяло его; и вот он еще раз отважился на восстание и преждевременно погиб, не успевши ничего сделать. |
| п. обязанностей, от которых всё время было освобождено католическое духовенство. При всём этом, следует опять же заметить, что, как и в прежние времена, воплощение в жизнь принятых договорённостей во многом зависело от политической ситуации. А она вскоре после подписания этого договора стала складываться не совсем благоприятно для православных. В 1660 г. Польша заключила со Швецией, которая оккупировала ранее часть её территории, так называемый Оливский мир и стала затем предпринимать действия по возвращению земель, завоёванных Россией. В том же году казацкий гетман Юрий Хмельницкий предал Москву и перешёл на сторону Речи Посполитой. Это вызвало внутренние волнения и междоусобицу в Малороссии. Начались внутренние неурядицы и в Речи Посполитой. Затем в 1667 г. между Польшей и Московским государством было достигнуто соглашение, т.н. Андрусовский мир (а вернее перемирие на 13,5 лет), по которому Россия отказалась от завоёванной ранее Литвы, но сохранила за собой Смоленск, Северскую землю, Левобережную Украину и г. Киев (сроком на два года), находившийся на правом берегу Днепра. Таким образом, юридически было закреплено разделение Малороссии на Левобережную и Правобережную, что не могло не отразиться на положении церковных дел в Киевской митрополии. Ещё перед этим, в 1663 г. скончался митрополит Дионисий (Балабан). Его наследником на митрополичью кафедру киевское духовенство и казаки предложили Мстиславского владыку ИОСИФА (Нелюбович-Тукальского). Епископы же епархий, находящиеся в пределах польского влияния, выдвинули своего кандидата – Антония (Винницкого), епископа Перемышльского. Выборы состоялись 9 ноября 1663 г. в Корсуни, но консенсуса достичь на них не удалось, и каждая сторона представила на утверждение королю своего избранника. И король принял весьма примечательное решение: «чтобы удовлетворить обе группы. 22 ноября выдал «привилей» (грамота, содержащая пожалование; прим. автора) на управление митрополиту Тукальскому. А спустя два дня – Винницкому, запретив вместе с тем употребление этого титула владыке Мстиславскому (Белорусскому). |
| Дионисий, митрополит Киевский и Галицкий (Балабан-Тукальский) Происходил из древней русской дворянской фамилии. По окончании курса обучения в Киево-Могилянском коллегиуме пострижен в монашество. С 1650 года – епископ Холмский. С 1655 года – епископ Луцкий и Острожский. В 1657 году скончался Киевский митрополит Сильвестр. По желанию гетмана Ивана Выговского, 28 февраля 1658 года на Киевскую митрополию был назначен преосвященный Луцкий Дионисий. Утверждение в сане митрополита он получил не в Москве, а в Константинополе. Когда гетман изменил Москве и подписал договор о подчинении Польше, преосвященный Дионисий перешел на его сторону, хотя остальное малороссийское духовенство не сочувствовало этому. Московское правительство было возмущено поступком преосвященного Дионисия и, не признавая его, назначило в Киев своего местоблюстителя. Владыка Дионисий, в свою очередь, не признал назначенного местоблюстителя. Хотя в гражданских делах он подчинился Польше, но в вопросах духовных был ревностным поборником Православия. Он выступил противником междоусобных войн и даже грозил проклятием зачинщикам их. Из жизни митрополита Дионисия известен случай троекратного явления ему во сне преподобного Иова (28 августа/10 сентября и 28 октября/10 ноября), увещавшего митрополита открыть его (Иова) мощи. После тщательного исследования о жизни, деятельности и чудесных явлениях у гроба преподобного Иова 28 августа 1659 года были открыты его нетленные мощи. Скончался митрополит Дионисий 10 мая 1663 года. Погребен в Корсунском Онуфриевом Гуляницком монастыре. Литература: Соловьев С. М. История России с древнейших времен: в 6 кн. – 3-е изд. – СПб., 1911, кн. 3. – С. 19, 102, 109. Эйнгорн В. О. Очерки по истории Малороссии в XVII в. – М.. 1899. Карпов Г. Ф. Киевская митрополия и московское правительство во время соединения Малороссии с Великой Россией 1654–1661 гг.: в 3 т. – М., 1871–1876, т. 2 (Дионисий Балабан, митрополит Киевский). Зверинский В. В. Материалы для Историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи, с библиографическим указателем: в 3 т. – СПб., 1890–1897. т. 2. 885. – С. 188, 189. |
|
|
