| За слова меня пусть гложет, За дела историк – чтит. Вообще мы не понимаем, почему г. Соловьеву хочется непременно представить личность Арсения антипатичной и его дело – решительно неправым. Нам кажется, что из величия великой государыни ничего не убивалось бы, если бы современный историк признал в осуждении ею Арсения одну из тех немногих ее ошибок, когда она вопреки своему всегдашнему правилу – не увлекаться личными чувствами и отношениями, когда идет речь о деле важности государственной, позволила себе именно увлечься чувствами своего философского либерализма для того, чтобы нанести удар тому, что составляло одну из самых законных симпатий ее народа. 7. Было ли дело Арсения его личным делом? Партия Арсения Есть еще одна сторона в деле Арсения, не обратившая на себя всего того внимания исследователей, какого она, по нашему мнению, заслуживает. Образ мыслей Арсения, по вопросу о церковных имуществах, далеко не был образом мыслей лично Арсения, и чувства, выраженные им по этому предмету в его доношении, отнюдь не были лишь личными его одного чувствами. В синодальном «деле» об Арсении сохранилась переписка его с некоторыми современными ему архиереями, захваченная при его аресте, небезызвестная и г. Соловьеву, как видно из приводимых им незначительных выдержек из нее, но не получившая у него должного освещения. Переписка эта по нашему мнению, с несомненностью доказывает, что, за исключением Димитрия Сеченова, между всеми главнейшими представителями русской церковной иерархии той эпохи было единомыслие и полная солидарность по вопросу о церковных имуществах, что эти иерархи составляли партию, численностью значительно превышавшую партию, поборников правительственного проекта, что для этой патриотической партии более видный и более энергичный митрополит Ростовский явился лишь оратором в силу своих связей, главным же образом – своих отношений к знаменитому фельдмаршалу графу Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину, разделявшему ее воззрения, тому самому Бестужеву, которому императрица писала по этому делу: «батюшка, Алексей Петрович, пожалуй помогай советами», что, далее, если дело Арсения приняло оборот, какого для него, по-видимому, никто не ожидал, то единственно потому, что в Синоде, который, выражаясь словами Стурдзы, «двигался», и в это время, «по колее духовного регламента и грозных преданий века Петрова», всему делу давал направление Димитрий Сеченов, не даром столь щедро награжденный потом Екатериной. |
| При существовании церковного тягла все архиереи дорожили числом своих церквей. Тоже случилось со Св. Синодом, когда он взял в свое управление бывшую Патриаршую область. При открытии Переяславль-Залесской, Костромской и Владимирской епархий он нашел иной выход, отдав на содержание тамошних архиереев с их штатами средства местных богатых монастырей, переименовав их в кафедральные. Не иным чем, как нежеланием епархиальных архиереев поступаться своими церквами можно объяснить многовековую неупорядочность епархиальных границ и даже их черезполосность, как это наблюдалось целые века в Коломенской и Крутицкой епархиях (города Орел, Кромы, Чернь и Ливны). Перед желанием сохранить неприкосновенными кафедральные средства удобства по епархиальному управлению отступали на второй план. После 1764 года дело с упорядочением епархиальных территорий упростилось и стремление архиерейских кафедр сохранить неприкосновенными свои приходские церкви утратило прежнюю напряженность и остроту. Приходы с их храмами и духовенством для архиереев не представляли прежнего интереса. При большем или меньшем количестве приходских церквей кафедры одного класса получали одинаковые штатные оклады, служившие основным фондом содержания архиерейских домов после 1764 года. Вполне естественно, что вслед за учреждением штатов последовал Высочайший указ распределить города с уездами по епархиям по сравнительной их близости к кафедральным городам и способности управления ими. Составлением расписания городов занялись присутствовавшие в Комиссии синодальные члены Димитрий (Сеченов), митроп. новгородский, и Гавриил (Кременецкий), архиеписк. петербургский. Составленное ими расписание было рассмотрено Комиссией о церковных имениях, а затем поднесено для Высочайшей конфирмации. Утверждение доклада с расписанием последовало 14 июня 1764 года. 687 Как были расписаны города по епархиям в 1 764 г. видно из ниже прилагаемой ведомости: Расписание городов и уездов по епархиям по Высочайше утвержденному докладу о церковных имениях от 14 июня 1764 года (Полн. Собр. Закон. Рос. Империи, т. XLIV, ч. II, кн. штатов, стр. 40–43; Арх. Св. Синода, дело 1764 г. 51). |
| Ни до ни после Анны ни одно русское правительство не обращалось с духовенством с таким недоверием и с такой бессмысленной жестокостью . Святейшему Синоду повелевалось ежемесячно представлять в Кабинет министров отчеты о делах управления. Зависимость Синода стала еще больше, чем при Верховном Тайном совете в предшествовавшее царствование: он был подчинен одновременно и Кабинету министров, и Сенату, и Коллегии экономии. Последняя произволом своего управления разоряла церковные вотчины. Протесты были бессмысленны и приводили лишь в застенки Тайной канцелярии, без различия чинов и званий. «Самое легкое подозрение, двусмысленное слово, даже молчание казалось ему (Бирону. — Ред.) достаточною виною для казни и ссылки», — замечает Н. М. Карамзин в «Записке о древней и новой России» . «Десять лет продолжалось господство немцев, десять лет русские были оскорбляемы в лучших своих симпатиях и чувствах. Ропот не прекращался. Люди, пострадавшие от немцев независимо от своих личных качеств, за то только, что они были русские, в глазах народа превращались в героев–мучеников. Но при всем том народ не поднимался против немцев, а только роптал» . Но Феофан не имел поводов роптать в эпоху «бироновщины». Государством правили «эмиссарии диавольские», как выразился архимандрит Кирилл Флоринский уже после восшествия на престол Елизаветы Петровны , в Синоде же до самой своей смерти в 1736 г. неограниченно властвовал Феофан. Возражать ему не осмеливался никто. После «феофановщины» и под впечатлением все более усиливавшегося преследования православия Святейший Синод был готов беспрекословно выполнить любой приказ свыше, ибо над каждым епископом постоянно витала угроза попасть в сети Тайной канцелярии. Новгородский архиепископ Амвросий Юшкевич, член Святейшего Синода с 1734 г., говорил в своей проповеди 18 ноября 1740 г.: «На благочестие и веру нашу православную наступили; но таким образом и претекстом, будто они не веру, а непотребное и весьма вредительное христианству суеверие искореняют. О, коль многое множество под таким притвором людей духовных — а наипаче ученых — истребили, монахов порасстригали и перемучили!.. Коль многие тысячи людей благочестивых… в Тайную похищали… кровь невинную потоками проливали!» Аналогично высказывался в 1742 г. о преследованиях духовенства архимандрит Димитрий Сеченов и добавлял: «Так устрашили, что уже и самые пастыри, самые проповедники слова Божия, молчали и уст не смели о благочестии отверзти» . |
| В самом начале царствования Екатерины 2 возник проект обер-прокурора Св. Синода Ивана Мелиссино о разрешении старообрядцам, склонным к соединению с православной церковью, иметь священников, зависимых от православных епископов, для отправления церковных служб, по старопечатным книгам 5 . Целью его, очевидно, было проведение в жизнь неудачных, в последние годы правления императрицы Елизаветы Петровны хлопот некоторых старообрядцев в указанном направлении 6 . Проекту Мелиссино вскоре дано важное подкрепление в мнении, которое представили митрополит Димитрий (Сеченов) и епископ Гедеон (Криновский) по поводу сведения о готовности возвращающихся лет, из заграницы раскольников соединиться с церковью на тех же условиях, какие приведены в проекте 7 . На общей конференции Синода с Сенатом 15 сентября 1763 года первый объявил, что употребление двуперстия в союзе с церковью не должно считаться признаком раскола 8 , а в последовавшем затем высочайшем манифесте 3 марта 1764 г. взгляд, установленный Св. Синодом на старообрядческое перстосложение для крестного знамения, переносится уже вообще на «застарелые» раскольнические «обычаи», хоть и «безразсудные», но «не развращающее ни слова Божия, ни догматов и правил церковных», – и приписывается также Синоду 9 . Новые веяния ознаменовываются тем, что вносится официальным путем внушительная поправка в ходячие воззрения на отмененную обрядность, подтверждавшаяся прямым постановлением Св. Синода от 28 февраля 1722 г. 10 . По епархиям не заменили прививкою новых воззрений на содержание старообрядства. Напр., воронежский епископ Тихон I (Соколов), сделавший 6 октября 1763 г. распоряжение составить именную опись и писать в раскол всех на основании упомянутого указа Св. Синода 1722 года 11 , по получении оттуда же указа от 13 августа 1764 года о руководстве в этом отношении манифестом 3 марта того же года, уже делает предписание от 14 декабря 1764 года в духе нового узаконения 12 . Таким образом обезволивалась беспрепятственность соблюдения старообрядства в частной практике верующих. |
| Пидалион Афины, 1957, с. 321 (по-гречески) Карташев А. В. Указ. соч. , т. II, с .409 В Константинополе посольства западных держав, используя политические и финансовые средства, решающим образом вмешивались в выборы Патриархов, и нередки были случаи их свержений В XVIII веке за 73 года на Константинопольском престоле Патриархи сменялись 48 раз " Пути, с. 82 Там же, с. 451 «Старое по своему родовому происхождению от служилых людей, новое по своему характеру сословия, оно приняло на себя все богатство нового просвещения, поглощая его в одном себе, замыкая его в своем круге и замыкаясь само этою новою, почти внешнею силою» (Хомяков А Мнение иностранцев о России Изб. соч. Нью-Йорк, 1955, с. 94) «Пути», с .88 Там же, с. 95 Карташев А.В. Указ.соч., с. 398. На Благовещение 1742 г архиепископ Димитрий (Сеченов) в присутствии императрицы Елизаветы в проповеди говорил о царствовании Анны Иоанновны: «А наипаче великое гонение на самых благочестия защитителей, на самых священных таин служителей. Чин духовный — архиереев, священников, монахов — мучили, казнили, расстригали. Непрестанные почты и водою и сухим путем. Куды? Зачем? Монахов, священников, людей благочестивых в дальние сибирские города, в Охотск, Камчатку, в Оренбург отвозят. И так тем устрашили, что уже и самые пастыри, самые проповедники Слова Божия молчали и уст не смели отверсти. И правда, дух бодр, а плоть немощна1» (там же, с.243). Там же, с 485. Там же, с. 485—487. Флоровский Г. Там же, с. 115. «Вместе с тем уже вторая половина XVII века была временем развития или возникновения всех основных русских сект: хлыстовства, скопчества, духоборства, молоканства...» (там же, с. 121), которые поначалу хотя и преследуются, но при Александре I проникают в высшие слои общества и пользуются их покровительством. «Пути...», с. 97. Для сыновей московской знати иезуиты открыли школу в столице. Особенно сильным влияние иезуитов было в начале XIX века. «На короткое время иезуитам удалось даже достигнуть учреждения особого учебного округа для своих школ в империи, с Полоцкой Академией в качестве административного центра (1811—1820) На юге Одесса становится очагом прозелитизма» (там же, с. 135) |
| Мы остановились на времени Петра, чтобы ознакомить читателя с гражданским положением духовенства за время всеобщих реформ в государстве. При преемниках Петра, когда во главе правительства выступили разные временщики и фавориты, гражданское положение духовенства ухудшилось. Проповедники того времени не находят достаточно ярких красок, чтобы изобразить всю тягость и бесправность положения духовенства. «На благочестие и веру нашу наступили, – говорил Амвросий Юшкевич. Под образом, будто хранения чести, здравия и интереса государева коль бесчисленное множество благочестивых, верных, Бога и государство весьма любивших, в тайную полицию похищали, в смрадных узилищах и темницах заключали, голодом морили, пытали, мучили, кровь невинную потоками проливали. Весь обще чин духовный равно с простым народом вменяли и почитали, ни единого в нем посвящения и характеру пастырского не признавали, и для того сами собой пастырей – священников без суда правильного низлагали, предающе оных на узы и темницы, на преисподняя заключения и ссылки»... «Коликое гонение, – говорит другой проповедник Димитрий Сеченов, – на чин духовный возвели: архиереев, священников, монахов мучили, казнили, расстригали; непрестаные почты водою и сухим путем, – куда? зачем? монахов, священников, людей благочестивых в дальние сибирские города, в Охотск, Камчатск, Оренбург отвозят». «К печальным и вредным явлениям того времени, замечает историк Петербургской епархии, принадлежит тο, что духовная власть, преосвященные архиереи и все священство были унижаемы против других гражданских учреждений и персон, им параллельных». С восшествием на престол Елизаветы Петровны и в следующие царствования начинается ряд попыток улучшить гражданское положение духовенства и приблизить его к свободным сословиям в государстве. Елизавета Петровна предоставила наследственную свободу от податей всему служащему духовенству, не исключая и церковников и в частности освободила духовенство от полицейских повинностей. Важным шагом вперед было уже то, что духовенство если не непосредственно, то через Св. Синод получило возможность открыто ходатайствовать перед императрицей о своих нуждах. Для него сделаны были облегчения в политических розысках. Императрица стремилась ограничить самоуправство и произвол светских властей и помещиков в отношении к духовенству. Губернаторам и воеводам в городах и провинциях предписано было, чтобы «духовным персонам никаких обид и притеснения чинено не было». |
| С точки зрения своей программы брошюра от 17 ноября 1742 г. представляла собой значительно более умеренный вариант первой записки тех же авторов: проблема патриаршества была на этот раз едва затронута. Дело ограничилось указанием на то, что «Духовный регламент», отвергая патриаршество, не содержит никаких формальных препятствий для восстановления Московской епархии. Второй главной темой была критика Коллегии экономии. Императрица пошла в общем навстречу этим пожеланиям: указом от 15 июля 1744 г. управление церковными вотчинами было из ведения Коллегии экономии передано Святейшему Синоду 528 ; в июле 1742 г. Иосиф Волчанский был поставлен архиепископом Московским (1742–1745), а 1 сентября того же года Никодим Сребницкий (1742–1745) стал первым епископом новоучрежденной Петербургской епархии 529 . При жизни Амвросия, пользовавшегося особым доверием императрицы Елизаветы, его влияние на церковные дела было прочным, как явствует уже из самого выбора кандидатов для посвящения в епископский сан и назначений на епархии 530 . После смерти в 1745 г. своего единомышленника Арсений остался в одиночестве. Из-за властного характера он нажил в своей епархии и в Петербурге немало врагов. Да и его успешная борьба против Коллегии экономии не доставила ему сторонников среди бюрократии 531 . Преемником Амвросия в Святейшем Синоде стал сначала мало чем замечательный архиепископ Стефан Калиновский, который в связи с назначением был переведен из Псковской епархии на Новгородскую. После его смерти (1753) первоприсутствующим в Святейшем Синоде стал Московский архиепископ Платон Малиновский, а за ним – Петербургский архиепископ Сильвестр Кулябка. В 1757 г. его место занял Димитрий Сеченов, который, как обнаружилось в правление Екатерины II, и лично, и по существу дела не сходился с Арсением 532 . При Елизавете планам Арсения противостоял также обер-прокурор князь Я. П. Шаховской, ставивший государственные интересы выше церковных дел. Его церковная политика нашла себе последователей, и ее направление осталось неизменным даже после того, как императрица по просьбе епископов сместила его с поста, который он занимал в течение 10 лет 533 . Несмотря на то, что Арсений был малороссом, у него не было сторонников среди епископов украинского происхождения. Не сумел он наладить отношений и с влиятельным графом А. Г. Разумовским , который вообще-то покровительствовал епископам из малороссиян 534 . Не числился среди его друзей также духовник императрицы Елизаветы протоиерей Ф. Я. Дубянский, пользовавшийся доверием государыни в столь высокой степени, что она, случалось, передавала с ним Синоду свои повеления. И в 1763 г., будучи уже духовником Екатерины II, он снова не оправдал надежд, которые возлагал на него Арсений. В этот критический период Арсения поддерживал, по-видимому, только канцлер граф А. П. Бестужев-Рюмин, заступавшийся за него перед императрицей 535 . |
| Титлинов. Гавриил Петров. С. 131; Снегирев. Жизнь митрополита Платона (1891). С. 115; см. также письмо Екатерины II к Платону Левшину : Чтения. 1875. 4. С. 166 (от 30 февраля 1766 г.). 584 Сборник. 4. С. 37. 585 Сергеевич, в: ВЕ. 1878. 1. С. 200. 586 Сборник. 43. Приложение; Титлинов. Ук. соч. С. 166; Флоровский. Ук. соч. С. 57–60. 587 Согласно А. Флоровскому (Состав законодательской комиссии 1767–1777 гг. Одесса, 1915. С. 17), этот доклад был написан председателем Комиссии А. И. Бибиковым. В распоряжении генерал-прокурора кн. А. А. Вяземского Сенату с перечислением учреждений, которым следовало послать копию «Наказа», Святейший Синод упомянут не был (ПСЗ. 18. 12977). 588 Сборник. 42. С. 42–62; также в: Прилежаев. С. 241–262. При обсуждении пунктов обер-прокурор И. И. Мелиссино предложил внести в Наказ для депутата Святейшего Синода пункт об уменьшении числа икон (Чтения. 1871. 3. Смесь. С. 114–117). Синод,по-видимому, не обратил внимания на предложение Мелиссино (Прилежаев. С. 227). 589 Прилежаев. С. 226. 590 Сборник. 43. Введение. С. I-II. 591 Там же. Приложение. Из числа предложений епархиальных епископов наиболее интересными являются пункты Афанасия Волховского, епископа Ростовского, в которых предлагалось открыть приходские школы для крестьянских детей обоих полов (там же. С. 421–425). 592 Сборник. 43. С. 42–65. Димитрий Сеченов скончался 14 декабря 1767 г.; председательствующим был избран Гавриил Петров. 593 О причинах неуспеха комиссии см.: Сергеевич. Ук. соч.; Платонов. Лекции. С. 624–628. 594 Латкин. Учебник (1909). С. 63; Сборник. 93. С. 541, 92, 162, 192, 257, 305, 349, 370. 595 См. прим. 340; Крылов В. Екатерининская комиссия в ее отношении к духовенству как сословию, в: Вера и разум. 1903. 8. С. 480. 596 Сборник. 36. С. 185–188. Введение. С. IV-VII; проект – с. 179–231; о духовенстве – с. 185; мнение Святейшего Синода – с. 187–188. 597 Там же. С. 188. 598 Сборник. 7. С. 378. О предпочтении великорусских епископов: Титлинов. Гавриил Петров. С. 46; Харлампович. 7. С. 488. В «Каталоге членов Синода» (Чтения. 1917. 2. Смесь) всегда приводятся данные об их происхождении. |
| Указ императрицы Елисаветы от 30 сент. 1757 г. был использован новым государем для нанесения первого удара церковному землевладению. В указе Петра III от 16 февр. 1762 года говорилось, что этим указом императрица «сама такое полезное всему государству о управлении архиерейских и монастырских вотчин узаконение положить изволила, которое одно, независимо от прочих великих ея императорского величества дел и благодеяний своему отечеству, достаточно было бы учинить славную ея память бессмертною...» Сенату предлагалось ея узаконение немедленно привести в «действительное исполнение». Сенат распоряжение это выполнил. 21 марта 1762 г. последовал указ Петра III об отобрании церковных имуществ, с передачей ведавшей ими Коллегии Экономии в ведомство Сената. Монастыри располагались по классам с соответственными штатами, определялось содержание архиереям. Императрица Екатерина II, вступив на престол, 28 июня 1762 г. и присутствуя 3 июля в Сенате, приказала иметь последнему рассуждение о духовенстве, как бы ему учинить удовольствие к его содержанию. Духовенство не дожидалось и само просило об отдаче ему во владение вотчины. 5 июля императрица передала это прошение Сенату с приказанием – иметь рассуждение и мнение свое ей донести. 16 июля Сенат высказался за возвращение имений духовенству согласно его о том просьбе. Сенат считал, что крестьяне должны управляться не служками монастырскими, а выборными и старостами, которых будут выбирать сами крестьяне с переменою погодно. Снод с этим согласился. Архиеп. новгородский Димитрий (Сеченов) предлагал учредить комиссию из духовных и светских лиц для сочинения монастырям, архиереям и семинариям штатов (Соловьев). Императрица Екатерина сознавала трудность положения. 8 авг. она писала гр. А. П. Бестужеву-Рюмину: «Батюшка Алексей Петрович, прошу вас приложенные бумаги рассмотреть и мнение ваше написать; дело в том, коммисию ли учинить ныне, не отдавав деревень духовным, или отдавать ли ныне, а после сделать комиссию. В первой бумаге написано – отдавать, а в другой только, чтоб они вступили во владение до комиссии. Пожалуй, помогай советами.» |
| Что касается до комиссии о сочинении проекта его нового уложения, то Императрица, по возвращении из путешествия, обратила на нее особенное внимание; так как главный депутат ее Сеченов, среди занятий по делам ее, в 1767 году 30 декабря скончался. Чтобы не было остановки в делах комиссии, Императрица заехала на пути в Тверь. Здесь Теплов 73 , между прочим, доложил Государыне: «кого назначить членом полнено. Гавриил прибыл в С. Петербург, и здесь 25 Февраля 1768 года определен был на место Димитрия Сеченова депутатом от всего духовенства в комиссию о сочинении проекта нового, и того же года 20 марта избран в дирекционную комиссию 75 . Комиссия как известно, разделялась на несколько частных комиссий; но важнейшая из них была дирекционная. Ей поставлено было в обязанность наблюдать за трудами других частных духовно-гражданских комиссий, побуждать их к деятельности и рассматривая составленные ими части проекта нового уложения, вносить их в общее депутатское собрание. Такие занятия требовали больших познаний и основательного рассуждения. И Гавриил, как один из способнейших к тому людей, оправдал избрание духовенства и надежды Великой Императрицы. Труды пр. Гавриила по делам комиссии, при первоначальном движении ее, были оценены и достойно награждены щедрою Императрицею. В 1769 году 27 сентября Гавриил назначен членом св. синода 76 . На другой год (1770) 29 в день тезоименитства Государя Наследника, Высочайше пожалована ему бриллиантовая панагия, устроенная из собственной Ее Императорского Величества звезды ордена св. Андрея Первозванного и хранящаяся в ризнице А. Невской лавры с вырезанною на исподней стороне надписью: «Сию панагию пожаловала Великая Государыня Императрица Всероссейская Екатерина Гавриилу, епископу Тверскому, 1770 года 29 дня» 77 . Но этим Высочайшие награды не ограничились. Императрица давно желала, чтобы Гавриил, как пастырь, способный к приведению во исполнение ее намерений, оставался навсегда в С. Петербурге. Случай к этому открылся. В 1770 году 8 июня скончался в Киеве митрополит Арсений Могилянский. |
|
|
