| Речь идет именно о 2 и 3 канонах II Вселенского Собора и 28 IV Вселенского Собора... 19. Тот факт, что епископ Константинопольский должен был с этого времени рукополагать, сохраняя все права, сопутствующие этой практике, только митрополитов Понта, Азии и Фракии, а с ними (к тому же) и епископов, находящихся в варварских странах, оспаривать нельзя. Что же касается пределов, т.е. обширной церковной области, охватываемой термином «в варварских странах, существуют столь же неоспоримые факты, позволяющие детально уточнить значение этого термина... 23. Все это доказывает, что прилагательное «варварские» имело в начале смысл несомненно географический, а с точки зрения его живого содержания, то оно соответствует этнологической действительности, отличавшейся от той или тех, которые были признаны в пределах империи – в данном случае, конечно, Византийской. Следовательно, как они, так и страны, в которых они несли свои пастырские обязанности, находились за границей и являлись, таким образом, конкретной формой диаспоры в пределах административной структуры Востока. 25. Рассматривая этот канон (28 Четвертого Вселенского Собора) в свете вышесказанного, можно констатировать в первый поход и урегулирование с канонической точки зрения вопроса диаспоры, в том смысле, что любая область, находящейся за пределами какой-то юрисдикции, подчиняется Константинопольской Церкви, которая обладает канонической компетентностью и зарубежной юрисдикцией в этих областях (Доклад Вселенской Патриархии. III, пар. 16–26). В этом духе понимаются и истолковываются священные правила в докладе Александрийской Патриархии, в котором делается упор на тезисы выдающихся, в основном русских, православных иерархов и богословов диаспоры (пар. 5). В нем характерно подчеркивается: Почему православная диаспора административно подчинена Вселенской Патриархии? 28-ой канон Четвертого Вселенского Собора дает это право Вселенскому Престолу пасти христиан варварских иноплеменных областей и рукополагать епископов «у иноплеменников». По общему признанию, «варваром» считался всякий, кто не говорил по-гречески, а также всякий, кто не находился внутри границ Византийской империи. То же самое устанавливает и 36 канон Шестого Вселенского Собора, понимая под фразой «варварские Церкви» – Церкви иноплеменных народов. Особенно же после раскола Римской Церкви, Вселенская Патриархия включила в свою юрисдикцию страны, которые относились к Риму. |
| 2.а. Комиссия предлагает, чтобы в переходной стадии, во время которой будет подготовлено каноническое решение вопроса, создать или учредить в каждом из нижеуказанных регионов епископские собрания всех канонически признанных епископов того региона, которые будут продолжать подчиняться каноническим юрисдикциям, к которым принадлежат сегодня. б. Эти конференции будут состоять из всех епископов каждого региона, которые находятся в каноническом общении со всеми Св. Православными Церквами и будут под председательством первого из подчиняемых Константинопольской Церкви архиереев, а в случае отсутствия оного – согласно порядку Диптихов. При этих собраниях создается Исполнительный Комитет, состоящий из первых иерархов различных юрисдикций этого региона. в. Работа и ответственность этих собраний состоит в стремлении показать единство Православия и в развитии совместных действий всех православных каждого региона для удовлетворения пастырских нужд проживающих там православных, для общего представительства всех православных перед инославными и всем обществом региона, для развития богословских наук, церковного образования и т.д. Решения по этим вопросам будут приниматься на основе большинства. Однако, нельзя проигнорировать тот факт, что на предыдущей Комиссии были подробно обсуждены как на Пленуме, так и в Редкомиссии, вопросы определения регионов Епископских Собраний и общих принципов, исходящих из православного канонического предания, перехода Епископских Собраний к строго каноническому решению проблемы организации православной Диаспоры. Выраженные представителями Православных Церквей точки зрения по данному вопросу были внесены в протокол заседаний Подготовительной Комиссии и нашли свое отражение в предложениях редкомиссии (конечно без полной поддержки), как они представляются в проекте текста, который не успели обсудить. 4. Секретариат по Подготовке Святого и Великого Собора оценивает положительно факт достигнутого единодушия на предыдущей Комиссии по вопросам, содержащемся в принятом тексте о проблеме православной Диаспоры. Это лишь первый, но, несомненно, важный шаг в правильное направление. Будущее IV Предсоборное Всеправославное Совещание, которому этот текст отправлен, будет иметь перед глазами конкретное предложение, которое, хотя и не соответствует полностью канонической букве, является, в любом случае, неким правильным выходом из существующих реальных трудностей. Епископские Собрания будут поддерживаться с помощью постоянной активизации соборного сознания, чтобы этим ускорить их шествие к акривии общего канонического предания Православной Церкви. |
| Все мероприятия Секретариата по подготовке Святого и Великого Собора Православной Церкви осуществляются благодаря неустанному труду преданных этой сложной миссии работников Центра. Ежедневно выполняется огромная работа (печатание, переводы, снятие фотокопий, организация архивов, корреспонденция и т.д.), которая помогает лучше подготовить и ускорить путь к Святому и Великому Собору в. По приглашению Вселенской Патриархии проводятся в Православном Центре, как правило, все заседания Межправославных Подготовительных Комиссий и Предсоборных Всеправославных Совещаний. Таким образом, в Православном Центре проводились Четвертое Предсоборное Совещание (1986 г.); Межправославная Подготовительная Комиссия (1971 г.); Первое Предсоборное Всеправославное Совещание (1976 г.); Второе Предсоборное Всеправославное Совещание (1982 г.); Всеправославная Подготовительная Комиссия (1986 г.) и Третье Предсоборное Всеправославное Совещание (1986 г.). Среди мероприятий, организованных Секретариатом в Православном Центре, можно упомянуть, в качестве примера, Симпозиум по вопросу общего празднования Пасхи (1977 г.) и Совещание Комитета Астрономов для изучения этого же вопроса. Эти совещания предполагают повышенную координацию всей работы Центра для удовлетворения его различных экстренных нужд, таких как, напр. печатание, переводы, синхронный перевод, снятие фотокопий и др., в сочетании с необходимостью выполнить ответственную работу Предсоборных Комиссий и Совещаний. Конечно, Предсоборные Комиссии и Совещания доминируют над всей деятельностью Секретариата по подготовке Собора, однако, собрания делегаций всех поместных Православных Автокефальных и Автономных Церквей, кроме предшествующей длительной подготовки их работы, это еще и ответственность, намного отличающаяся в организационном и функциональном смысле, которую необходимо не только безупречно запрограммировать, но также необходимо, чтобы эта программа реализовывалась без проблем или недостатков и, таким образом, помогала дискуссиям по вопросам повестки дня. Вклад Православного Центра Вселенской Патриархии в результативность этих Всеправославных Совещаний соответствует важности их работы в ускорении процесса, ведущего к Святому и Великому Собору Православной Церкви. |
| Божественное творение потеряло свою святость и свое единство в мышлении нового человека идеологии и понималось как независимая материальная реальность, которая должна удовлетворять жизненно важные нужды своего властелина-человека. Человек больше не являлся бережливым стражем божественного творения, он стал деспотом и захватчиком окружающей среды, ради расточительной эксплуатации которой он использовал удивительно быстрыми темпами как свои научные поиски, так и свой технологический прогресс. Отчуждение божественного творения от своего творца Бога неизбежно привело к его отчуждению и от человека, так как любая трещина в трехстороннем отношении Бога, человека и мира создает цепные трещины во всем объеме отношений и обосновывает соответственно богословские, антропологические или космологические произволы, искажающие истинную связь человека с Богом и миром. Религиозное или философское толкование материального мира как зла, от которого надо было бы спасти дух человека, привело не только к крайнему презрению мира и телесного элемента человека, но и к понятному отстранению Бога от более низкого материального мира с болезненными последствиями для истории человеческой цивилизации. Следовательно, само собой разумеется, что великие мировые религии имеют в качестве главной оси своего учения диалектическое отношение между Богом, человеком и миром, но трактуют это отношение по разному и предлагают различные перспективы не только богословия, но и антропологии и космологии. Некоторые из них считают материальный мир злом и духовные элементы человека заблокированными в силу того, что отступили от Бога к материальному миру, поэтому вся духовная борьба человека исчерпывается только спасительным гностическим процессом освобождения духовных элементов от материального мира, который сам по себе не является ценностью и должен быть уничтожен в эсхатологическом будущем. Великие религии Дальнего Востока выдвигают диалектическое отношение между Богом, человеком и миром, в котором господствует функциональное соотношение духовного и материального без четкого, однако, разделения самостоятельной ценности каждой из этих трех величин, т.е. Бога, человека и мира. Распространяющаяся по всему творению божественная сила являет его святость, но как мир, так и человек подчиняются процессу духовного размышления о достижении искупительного знания. Человек и мир, хотя и берут свою святость от существующей в сотворенном мире божественной силы, получают свою самостоятельную ценность в основном как инструменты духовного процесса достижения спасительного знания. |
| Национализм, хотя и имеет свои корни в национальном сознании, всегда оторван от универсальности и богатства содержания этого сознания, активизируя его (сознания) болезненный исторический опыт с тем, чтобы очистить его от исторической патологии. Стимулом национализма, любого национализма, является конечно не любовь его выразителей к своей нации, но скрытая ненависть против соседних государств, утвердивших свой национальный облик в ходе исторических противостояний и столкновений. В этом смысле, национализм любого вида – это болезненное явление, особенно если он связан с конфессиональной или религиозной ненавистью, что и происходит сегодня особо интенсивно у народов не только Восточной, но и Западной Европы. Вселенская Патриархия неоднократно предпринимала различные инициативы, направленные на восстановление авторитетного содержания и канонической функции административного института автокефалии в Православной Церкви. Эти инициативы дали свои плоды благодаря Всеправославным Совещаниям в 60-х – 70х гг. и мобилизовали поместные Православные Церкви для созыва Святого и Великого Собора Православной Церкви, который снова сделает оценки побочным действиям автономизации института автокефалии в жизни поместных Православных Церквей и вообще Православия. Перспективы этого пути к Всеправославному Собору неразрывно связаны с успехом следующего IV Предсоборного Всеправославного Совещания, на котором будут обсуждаться следующие четыре темы: а. Православная Диаспора, б. Автокефалия и способ ее провозглашения, в. Автономия и способ ее провозглашения, г. Православные Диптихи. Эти темы касаются конкретных проблем, которые серьезно волнуют поместные Православные Церкви и которые касаются их взаимных братских отношений. Большое распространение Православной Диаспоры и связанные с ней вопросы провозглашения автокефалии или автономии новых церковных общин в рамках национальных государств, ставят вопрос об административной организации этих общин согласно священным канонам, что влечет за собой и пересмотр, в духе и букве канонов, национальной деликатности Православной Ойкумены. |
| Западный мир находит свое единство в этом наследии – в Христианстве и в древних культурах Эллады, Рима и Израиля… 29 . В самом деле, европейское духовное наследие явилось зрелым плодом гармоничного и сбалансированного синтеза христианского учения, греческой философии и римского права. Это сочетание было исторически необходимым для Христианства, т.к. в Евангелии не было конкретно сформулировано учение о человеке и о мире. Принятие греческой философии и римского права означало для Христианства принятие цивилизации той эпохи и было осуществлено с помощью греческих и латинских Отцов, определивших и содержание святоотеческого предания нераздельной Церкви. Функциональное взаимоотношение этих трех духовных величин утверждало, с одной стороны, их внутреннюю независимость, а с другой, исключало любую тенденцию выхода из собственных границ, поскольку отражало глубокое отношение Бога, человека и мира в новой христианской реальности. В истории европейской культуры плоды этого сочетания были действительно сенсационными. Главным образом, греческая философия в такой степени повлияла на святоотеческое предание, что протестантские богословы нового времени упрекают греческих Отцов в их попытке насильно эллинизировать Христианство или подчинить Евангелие греческой метафизике 30 . Следовательно, полемика философов Просвещения и Идеологии против Церкви или Христианства угрожала, как обычно утверждают, не только общественному влиянию христианской веры. Она угрожала всему содержанию и отдельным величинам греко-христианского духовного наследия. Конечно, обострение противостояния богословов и философов-просветителей затмили другое противостояние между старыми и новыми философами, которое экспансировало разрушительную угрозу Просвещения на все традиционные структуры европейского духовного наследия или христианства вообще. В самом деле, новая философия Просвещения, проникшая и в новые идеологические системы XIX в., хотя не отрицала методологию и даже некоторые принципы аристотелевского и римского права, была тем не менее, отторгнута от их существенного содержания и подчинила их выборочное или фрагментарное использование новой логике и новым критериям. В этом смысле, оспаривание Христианства доходило до любопытного вытеснения древних греческих философов – что неизбежно приводило к распространению структурного кризиса европейского духовного наследия, поскольку греческая философия, оторванная от христианского предания, утрачивала непосредственность своего социального отношения к страждущему христианскому обществу. Отголосок этого противостояния старых и новых философов дошел и до новогреческого просвещения, однако их конфликты, главным образом в области воспитания, были прикрыты общим противостоянием между Христианством и новой философие 31 й. |
| Современный человек с удивлением смотрит на потрясающие политические, социальные и духовные перемены, которые стремительно происходят в странах не только Восточной, но и Западной Европы. Согласно всеобщему мнению эти непредсказуемые события означают поражение господствующей атеистической идеологии и вырисовывают перспективы новой эры для мира, не предопределяя, однако, духовных координат. Все исследования событий сосредоточены, главным образом на поисках авторитетного духа или действительного значения этих перемен не только для Европы, но и для всего мира. Однако, эти анализы подтверждают тот особый вклад Христианства и вообще веры, который был внесен в осознание глубокого внутреннего кризиса этой системы. Принципы политики перестройки лишний раз подтверждают, по крайне мере, насильственное вмешательство господствующей идеологии в религиозное сознание граждан под видом атеистической пропаганды или социального отдаления верующих. Характерно, что недавно изданный в бывшем СССР закон О свободе совести (1990 г.) ограничивается лишь нерешительным описанием принципов и границ основного права на религиозную свободу 33 . Однако, никто не может сомневаться в том, что ограниченное и контролируемое восстановление свобод в странах реального социализма активизирует угнетаемые когда-то силы и приводит к непредсказуемым, даже для самих инициаторов этих реформ, результатам. С одной стороны, мощный взрыв националистических движений, поднимающихся из глубин национализма, угнетаемого идеологическим интернационализмом, а с другой, пробуждение конфессионального-религиозного противостояния – проявляется в виде необычных, и даже опасных конфликтов, которые грозят переделать не только политическую, но и конфессиональную карту Европы. Мечта об Общем Европейском Доме для всех христианских народов от Атлантики до Урала обуревается внутренними конфликтами в основном православных народов Восточной Европы. Принятое на недавней встрече в Сантьяго де Компостела (1991 г.) Совместное Заявление всех христианских Церквей и Конфессий о настоятельной необходимости искреннего сотрудничества для новой евангелизации Европы, не препятствует тому, чтобы конфессионально воспользоваться полным замешательством государственной власти в новых независимых республиках ради скрытого или явного прозелитизма, направленного против православных народов Вост. Европы. Поразительная активизация, как римо-католической Унии, так и протестантского миссионерства, увеличивает проблемы Православных Церквей, подрывает братские отношения и нейтрализует диалог между христианскими Церквами, как это было отмечено на встрече Предстоятелей Поместных Автокефальных и Автономных Православных Церквей в Фанаре (1992 г.). |
| Скрытое или явное вмешательство западного мира в осуществление этого плана, которое входило, а иногда и выходило за рамки политического и экономического шантажа, разрушило планы перестройки, разложив ее социальную ткань. Разжигание националистических очагов и конфессиональных конфликтов разложило общественную связь, которая являлась необходимой основой мирного и разумного развития реформ новой политики. Перестройка превратилась просто в теоретическую декларацию реформ, которые исчезли в водовороте националистических и конфессиональных столкновений. Эти тенденции передались как эпидемия и на балканские народы. Распад Югославии и преобразование федеральных республик в независимые государства – вот трагический результат произвольного, поспешного и, несомненно, неразумного вмешательства Европейского Союза, которое было запланировано и выполнено в сочетании с остатками политических комплексов Второй Мировой Войны и исторических предрассудков конфессионального антагонизма в регионе. Остатки психологии холодной войны между двумя сверхдержавами и их военными союзами, подчинили оправданный энтузиазм, возникший после непредвиденного краха системы реального социализма, слепым амбициям воспользоваться временным превосходством в силе или возможностях для того, чтобы создать некий противоречивый новый порядок в Восточной Европе. Использование националистических и конфессиональных противоречий в реализации этого политического плана пробудило от летаргического сна историческую и религиозную рознь, составляющую уже порочный круг столкновений между балканскими народами и препятствующую осуществлению мечты их мирного сосуществования. Современная картина балканских народов уже трагична, но на горизонте возникает еще и угроза глобальных военных конфликтов, несмотря на то, что балканские народы принимают участие в этой трагедии, не зная не только своей роли, но и не представляя последствий их борьбы для будущего. Основные элементы, составляющие смысл кризиса и определяющие особую миссию Православия на Балканах, можно представить с помощью следующих комментариев: |
| Значение развития событий для Восточной и Западной Европы сыграет определяющую роль для будущих перспектив идеи Объединенной Европы. В самом деле, состоявшаяся в 1992 г. европейская интеграция политического, экономического и социального единства Двенадцати, не может и не сможет, согласно Единому Европейскому Акту (1986), быть полной без участия в ней всех народов и наций общеевропейского дома. Крах идеи господствующей идеологии в странах Восточной Европы способствует ослаблению противоположных политических, идеологических и социальных структур, унаследованных европейскими народами со времен Второй Мировой Войны. Ось Восток-Запад уже функционирует более ощутимо, чем ось Север-Юг в европейской реальности и предрешает дальнейшее развитие событий как в экономическом, так и в социальном программировании функционирования общеевропейского дома. Общее духовное наследие, религиозная вера и политическая традиция обретают снова после этих радикальных реформ свою былую историческую значимость для взаимоотношений европейских народов и становятся положительным полюсом различных поисков расширенного выражения европейского единства. Центром и ядром этого выражения есть и остается, идущая к завершению своего политического, экономического и социального единства Европа 12. Однако, установленный структурный кризис развития европейской цивилизации, который подтверждается событиями в Восточной Европе, требует пересмотра или даже восстановления межвременных структур одновременно с соответствующим уврачеванием всей «патологии», вызвавшей этот кризис в новом времени. 3 В недавней оценке последствий структурного кризиса в развитии европейской цивилизации, задолго до уяснения духа реформ в странах Восточной Европы, было отмечено, что этим кризисом оспаривались или отрицались сами структуры духовного облика Европы: Дух греческого и римского наследия, отторгнутый от христианской веры, теряет свою непосредственность и полноту своего социального обращения и некоторым образом становится нейтральным теоретическим элементом в рамках новой логики. Это становится еще более ясным в случаях отождествления Государства с конкретной идеологической системой, как, напр., с марксизмом в государствах реального социализма, так как в качестве высшей власти выдвигаются принципы идеологической системы, которые ограничивают соответственно политический, национальный, социальный и религиозный облик народа неправомерным отделением веры от Закона (...). |
| Новые отношения человека к Богу и к миру в антропоцентристской перспективе новой европейской интеллигенции и идеологии раскрыли чрезмерное величие человека и снизили ценность Бога и мира. В XIX в. требовали смерти Бога для того, чтобы проявить самостоятельную величавость человека. Если человек являлся для христианского общества другим Богом на земле (Homo alter Deus), интеллигенция нового времени представила его как вдохновителя Бога на небе, провозгласив, что Бог есть другим человеком на небе (Deus alter Homo). В связи с этим очень характерно то, что общественный проповедник новых идей Вольтер выражал этот дух, когда трактовал инверсию в традиционном христианском учении об отношении Бога и человека. Если христианство , говорил он, учит нас, что Бог создал человека по Своему образу и подобию, теперь настало время воздать Ему и создать Бога по образу и подобию человека. Однако, антропоцентрическая теория новой европейской интеллигенции имела непредвиденные последствия не только для духовного облика человека, но и для его отношения с миром. Философия и идеология XX в. уже требовали и смерти человека, в виде разложения священной и уникальной ценности человеческого лица во имя мечты о социальном несознательном, навязывая одновременно механическую интерпретацию отношения человека к миру. Изъятие священного элемента у человека и у мира, отторжение их от Бога, неизбежно привело к изменению отношения человека к миру, так как ослабло единство человека и мира в новой интерпретации отношений Бога, человека и мира. Назначенный Богом страж божественного творения – человек превращается произвольно в самостоятельного властелина, применяющего свою расхитительную власть над естественной средой и навязывающего правила человеческой силы в своих отношениях с миром. Факт отступления человека от Бога определило в большой степени и его отношения с миром, что современный человек переживает как болезненный опыт в рамках экологического и других кризисов. Несомненно, что любое нарушение или искажение отношений между Богом, человеком и миром становится началом формирования основных элементов нового мировоззрения и биотеории, имеющих соответствующие последствия для духовного содержания оточения человека, как с Богом, так и с миром. Явление, например, атеистических поисков новой идеологии выдвигало, в основном, абсолютную самостоятельность и автономию человека в определении его отношения с миром. Т.е. оно отвергало господство Бога над всем творением для того, чтобы выдвинуть господство человека над миром. Но одновременно оно представляло человека как абсолютного властелина и деспота всего творения, которое покорилось его высокомерному всемогуществу, испытав болезненные последствия его расхитительного произвола. |
|
|
