| В соборе с хоровым пением и реалистической живописью, которые не могут передать дух прп. Иоанна Дамаскина или прп. Феодора Студита, священник должен искать новые пути, чтобы помочь человеческой душе углубиться в себя, особенно если учесть, что богослужение совершается днем, при ярком свете, проникающем через большие окна, и в таких условиях человеку практически невозможно внутренне собраться. Эти огромные недостатки нельзя восполнить устранением иконостаса или проведением агап после службы, потому что проблема не в этом, а в том, что мы утратили дух. Это можно сравнить с тем, как если бы я дал вам экзотический фрукт, о котором вы никогда не слышали, и вы, не зная, как его есть, выбросили бы его в мусорное ведро или, даже не попробовав, сказали бы, что яблоки из нашего сада лучше… Тем самым я не хочу превозносить византийскую пышность над русским богослужением. Я лишь хочу сказать, что литургическое обновление должно быть направлено, главным образом, на те элементы, которые помогают или мешают человеку переживать в богослужении присутствие Бога, а не только на то, что нам кажется более интересным или любопытным в службах, которые когда-то и где-то совершались. Иеромонах Петр (Прутяну). Фото: tineretulortodox.md Не мешало бы задаться вопросом, почему определенные литургические элементы, несмотря на их экзотичность и популярность, так быстро и легко исчезли из богослужения, а до Шмемана «и иже с ним» никто не поставил перед собой задачу вернуть это в церковное богослужение. На этот вопрос у меня самого нет ответа, хотя я ищу его уже долгое время… Удачные примеры – А с чего начинать? Точнее, с кого? Если народ богословски не образован, а священство, кажется, многого боится, то кто должен поднимать этот вопрос? – Как раз третье условие, которое я считаю наиболее важным, касается духовного авторитета тех, кто предлагает или осуществляет «литургическое обновление». Чтобы пояснить свою мысль, приведу два примера, оба из XX века, которые могут рассматриваться как безукоризненные образцы литургического обновления, даже если те реформы, которые я имею в виду, можно назвать довольно радикальными для своего времени и места. |
| Иеросхимонах Иоанн, который до этого принадлежал к сообществу раскольников, и потому подробно знавший все их рассуждения, стараясь искупить свой грех, за десять (1839-1849) лет написал и издал шесть книг, обличавших неправоту раскольнических «мудрствований». Одновременно с иеросхимонахом Иоанном, другой Оптинский инок, о. Порфирий Григоров издал жизнеописания некоторых замечательных духовных лиц: схимонаха Феодора, настоятеля Санаксарской обители Феодора Ушакова, Петра Алексеевича Мичурина, Пустынножителя Вассилиска и других; помимо того письма Задонского затворника Георгия, имевшего уже несколько изданий. Но самая активная издательская деятельность началась спустя семь лет, с 1846 года, под руководством знаменитого старца о. Макария (Иванов, +1860). И опять же, за этим Богоугодным делом стоит замечательный русский политик и священнослужитель — митрополит Филарет Московский. Иеросхимонахи Леонид и Макарий были учениками учеников великого старца Паисия Величковского, игумен Антоний и архимандрит Моисей имели духовное общение с его учениками. Поэтому издательские труды Оптиной начались именно с этого знаменитого молдавского старца. Были изданы его жизнеописания, а затем и многочисленные его переводы, а также собственные сочинения. Но, с разрешения митрополита Филарета, братия Оптиной Пустыни занималась не только изданием переводов Паисия Величковского, но также переводила сама и издавала знаменитые творения «великих врачевателей душ человеческих»: преп. Варсонофия Великого и Иоанна Пророка, аввы Дорофея, Петра Дамаскина, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Феодора Студита, Анастасия Сунаита, святителя Иоанна Златоуста. Книгами, изданными оптинскими старцами, руководствовались в своей духовной жизни многие поколения русских людей. Митрополит Филарет Московский (Дроздов) и профессор Московской духовной академии протоиерей Феодор Голубинский, бывший цензором оптинских изданий, дали высокую научную оценку этим трудам старцев Оптинской обители. По мнению автора, издательская деятельность Оптиной была далеко не менее значительной, чем духовная деятельность ее старцев. В наше время, да и тогда уже, люди не способны отправиться в паломничество, бросить все и уйти ради спасения своей души. Поэтому так важны в нашем духовном образовании книги, тем более, таких великих и опытных людей. К тому же, разговор, даже со старцем — явление временного действия, а книги, — они, как ни смотри, по сравнению со словами, вечные. |
| Мария Египетская Богословие или ремесло? – Насколько сейчас художники прониклись именно богословским пониманием иконы? – Есть иконописцы-богословы, но их мало. Отец Зинон – редкий пример, чтобы понять это, достаточно почитать его тексты. С некоторыми его суждениями трудно согласиться, но именно потому, что он думает, размышляет, ищет. Александр Соколов, недавно от нас ушедший, тоже смотрел на икону с точки зрения богословской глубины. По большей же части люди идут путем ремесла, в лучшем случае – искусства, постигая икону с этой стороны. Это тоже неплохо, мастерство необходимо. Но, к сожалению, не все понимают, что такое богословский язык иконы. Теоретически все сегодня грамотные, все читали Флоренского, Трубецкого, Успенского, писания Святых отцов об иконе – Иоанна Дамаскина, Федора Студита… Но икона не просто отражение богословия, она и есть способ богословствования. Вот этого, к сожалению, в большинстве случаев у иконописцев нет, они не могут пойти дальше, чем просто художественное выражение канонических форм. Поэтому не все понимают глубину образа, не все умеют сделать новый образ. Но всё равно сейчас в иконописи есть движение, нет застылости на месте, и это хорошо, это живой процесс. По выставкам, которые проходят раз в два-три года, я вижу, что и молодые растут, тянутся, пользуются находками, пусть не своими, а чужими, всё равно это движение. М. Шешуков. Симеон Богоприимец – Иконописцам стало понятно, как писать образы новомучеников? – К сожалению, это остается проблемой. Мы, когда собирали эту выставку (а готовить ее начали больше чем за полгода), даже просили некоторых иконописцев: «Напишите какие-то новые образы». И я заметила, что очень мало пишут новомучеников, потому что они не получаются. Как правило, берут древних святых, просто менее известных… Сделать новый образ – это уже значит мыслить по-иконному. То есть не просто научиться ремеслу, не просто быть художником, который пишет в иконном стиле, а действительно сделать новый образ. Пока так не получается. Образы новомучеников – это, наверное, самая большая проблема вообще в современной иконописи. Имена иконописцев нужно знать |
| Святитель Андрей, архиепископ Критский (греч. AndreaV o KrhthV, IerosolumithV) Преосвященный Филарет отмечает, что во время жизни преподобного Андрея Критского самого понятия «канон» еще не было; его творение, которое мы знаем как Великий канон, называлось стихирой или «стихами святоградца» (напомним, что за преподобным Андреем сохранилось имя Иерусалимлянина), а также «последование песней святоградца» (agiopoltitkon Vichron, akolouyia jaltwohmatwn agiopolitkwn). Великая стихира преподобного Андрея в канон была сформирована позднее, причем были добавлены тропари преподобной Марии Египетской, поскольку и самое чтение Великого канона положено на день ее памяти, на утрени в четверг пятой седмицы Великого поста Это преобразование великой стихиры святоградца в форму канона принадлежит трудам преподобного Иоанна Дамаскина или преподобного Феодора Студита В качестве ирмосов песен Великого канона преподобный Андрей использовал, по-видимому, непосредственно библейские песни Когда был написан Великий канон? Выше уже указывалось, что одной из причин написания Великого канона могло быть личное раскаяние преподобного Андрея в связи с участием в лжесоборе 712 г., т. е. время его написания – не ранее 713 г. Исследователь Постной Триоди профессор И.А.Карабинов называл Великий канон «покаянной автобиографией преподобного Андрея Критского» и относил время его создания к последним годам жизни Критского пастыря; это был покаянный труд перед смертью. В отдельных тропарях канона действительно имеются указания на написание этого произведения святым Андрем в старости. По мнению Карабинова, Великий канон не имел связи со Святой Четыредесятницей, и лишь позднее был принят Церковью для чтения в дни Великого поста. Другие исследователи видят в нем несомненную связь со временем Великого поста: «Быв усвоен особенно времени покаяния, этот канон совершенно соответствует сему времени своим содержанием, своим духом и направлением, по которому он справедливо называется иначе каноном покаянным или умилительным» Об этом же свидетельствует и сама Церковь словами синаксаря Триоди на утрени четверга пятой седмицы, где указывается, что канон имеет «умиление несчетно», что он «поущает всякую душу – еликим убо благим повести ревновати и подражати по силе, еликих же злых отбегати, и присно Богу востекати покаянием, слезами и исповеданием и иным яве благоугождением; обаче (сей канон) толико есть широкий и сладкогласный, яко и саму жесточайшую душу доволен умягчити и к бодрости благой воздвигнути, аще точию с сокрушенным сердцем и вниманием подобным поется». Следует признать, что если Великий канон святого Андрея Критского и является его «покаянной автобиографией», то «его преподобный автор несомненно думал и о душах человеческих, как пастырь и епископ, располагая верующих во Христа к спасительному и животворному покаянию в дни Великой Четыредесятницы» |
| Преподобный Феодор оставил значительное литературное наследие гомилетического, полемического и канонического (Студийский устав) характера . Ранние биографы преподобного, в частности Михаил Студит (IX век) и Феодор Дафнопат (Х век), указывают, что преподобный написал некое сочинение в стихах против иконоборчества и других ересей. Произведение считалось утерянным. Но одна глава из этого произведения, посвященная исламу, была обнаружена в коллекции антиисламских сочинений в кодексе Lavra Ω 44 (1854), восходящем к концу XIV века . Кодекс включает такие византийские противомусульманские полемические труды, как сочинения преподобного Иоанна Дамаскина, преподобного Феофана Исповедника, Еводия Монаха, извлечение из «Опровержения» Варфоломея Эдесского, перевод Димитрия Кидониса работы Риккальда де Монте Кроче. Здесь же была помещена и серия трехстопных ямбов из «Опровержения в стихах против ересей» преподобного Феодора Студита . Основываясь на фразе из жития преподобного: «Опроверг ереси по порядку», Риго предполагает, что утраченное сочинение Феодора Студита представляло собой ересиологическую энциклопедию по примеру «Панария» святого Епифания Кипрского, «О ересях и Соборах» святого патриарха Германа I и «О ересях» преподобного Иоанна Дамаскина . Это предположение тем более вероятно, что сохранившаяся часть, или глава, из труда преподобного Феодора представляет собой переработанную главу 100 ересиологического сочинения преподобного Иоанна Дамаскина. Сочинение преподобного Феодора оканчивается назиданием для братии. Учитывая это, а также то, что Михаил Студит упоминает об этой работе в период между первой и второй ссылками преподобного, Риго полагает, что труд этот был написан преподобным в самом начале IX века. Место сочинения преподобного Феодора Студита в византийской полемике с исламом Преподобный сообщает, что «дети Агари, служанки Сарры, увлеклись неким возникшим средь них пагубным и варварским культом» (3–9), и тут же упоминает об их происхождении от Измаила, сына Авраама. По содержанию это сообщение совпадает с началом антимусульманской главы 100 сочинения преподобного Иоанна Дамаскина. Из этого источника преподобный Феодор черпает и следующую информацию: «Вначале, преданные заблуждению идолопоклонства, поклонялись они утренней звезде вместе с Афродитой, называемой Хабар» (10–12). На подобное поклонение указывал также святитель Герман Константинопольский в одном письме около 725 года. |
| Наличие большого числа учеников и последователей позволяет считать И. Б. основателем рильской книжной и переводческой школы XVIII в. Списками (иногда отредактированными и дополненными) с автографов и с несохранившихся его сборников считаются 22 рукописи. Ученику И. Б. свящ. Тодору Врачанскому принадлежит 6 кодексов: 1) сборник с 35 Словами свт. Иоанна Златоуста, митр. Дамаскина Студита и прп. Симеона Нового Богослова (1756; НБКМ. 322(535)); 2) сборник с евангельскими поучениями и со Словами свт. Иоанна Златоуста и митр. Дамаскина Студита (1758; НБКМ. 760(127)); 3) сборник со словами свт. Иоанна Златоуста, с житиями святых, притчами прп. Варлаама, Книгой Плач Иеремии и др. (1758-1760, г. Враца; Нац. музей «Рильский монастырь». 4/9(60)); 4) сборник с житиями, с 80 Словами на воскресные дни и Господские праздники, с антиислам. поучениями (1761; НБКМ. 338); 5) «Маргарит» с 84 Словами свт. Иоанна Златоуста и св. отцов Церкви (1762, г. Враца; НБКМ. 1061); 6) список «Дамаскина» И. Б. 1743 г. (1789, г. Враца; НБКМ. 1062). Вероятно, свящ. Тодору принадлежит сборник с молитвами и текстами из т. н. жен. сборника (кон. XVIII в.; НБКМ. 324(520)). Известны 5 автографов Никифора Рильского: 1) сборник с поучениями св. отцов Церкви и патериковыми рассказами (1758, Рильский мон-рь; ЦИАМ. 982); 2) «Дамаскин» с патериковыми рассказами, со Словами митр. Дамаскина Студита и с поучением И. Б. женам и девушкам (1768; НБКМ. 343(541)); 3) сборник-конволют с Учительным Евангелием, со Словом прп. Феодора Студита и с текстами из женского сборника (авг. 1757; ОГНБ. 38(67); см.: Мочульский В. Н. Описание рукописей В. И. Григоровича//ЛетИФО. 1890. Т. 1. С. 51-62. 38(64)); 2 сборника одинакового содержания со Словами, с патериковыми рассказами и поучением И. Б. женам и девушкам (1757, Рильский монастырь; ЦИАМ. 917 и ?; НБКМ. 691; есть 3-й сборник такого же содержания неизвестного писца (?; НБКМ. 329)). Вероятно, Никифору принадлежит и сборник с текстами из т. н. жен. сборника (2-я пол. XVIII в.; НБКМ. 325(518)). |
| Ефем. Славянские лицевые святцы (ефемериды – повседневные), 1628 г. изданные Папеброхием в Деяниях св. (Мая Т. VII). Зогр. Месяцеслов при Зографском евангелии в. ЗПодл. Зеблинский подлинник XVI в. см. Т. I. стран. 296. Иер. Месяцеслов при евангелии греческом X века, в Иерусалиме писанном. Иерон. Мартиролог полный римской церкви, Иерониму приписываемый. Италогреч. Мартиролог ордена Василия В., изданный в Италогреции в 1848 г., указания по Мартынову. Кал. Месяцеслов при греч. евангелии, писанном в Калиполи в X в. Калькас. Месяцеслов коптский у Валькасендия, изданный Сельденом. Каноны и стихиры: Анатолия или патриарха константинопольского († 458) или инока студийского или епископа солунского, оба последние IX в. Андрея Пирра , X-XI в. Андрея критского или иерусалимского , VII-VIII в. Антония Арсения, может быть, IX в. Вавилы монаха. Василия монаха. Василия Пагариота , не позднее XI в. Византия, Виза, Византа, не позднее X в. Георгия амастридского VIII в. Георгия, митропол. никомид., IX в. Георгия Рамматы. Георгия сицилийского , не позднее IX в. Георгия Скилицы, XI в. Германа I , констант. патриарха, † 740. Германа II , констант. патриарха, † 1239. Димитрия. Ефрема Кария из области Карии, не позднее X в. Игнатия, вероятно, еп. никейского, IX в. Иоанна Дамаскина , VIII в. Иоанна Мавропуса, митропол. Евхаитского , † ок. 1100 г. Иова. Иосифа песнописца , † 883 г. Кассии монахини, IX в. Киприана монаха, не позднее XI в. Климента студита, IX в. Космы Веститора , X-XI в. Космы маюмского , VIII в. Льва магистра , XI в. Льва Деспота , потом императора, (886–911). Мефодия , патриарха константин. (842–846). Малакса , XVI в. Нила Ксанфопула , XV в. Романа сладкопевца , V-VI в. Сергия патриарха и агиополита (святоградца), IX-X в. Сикеота Феодора , еп. Анастасеополя, VII в. Симеона Дивногорца , † 596 г. Симеона монаха, вероятно, студита, IX в. Симеона Логофета – Метафраста, X в. Софрония , патриарха иерус., (638–644). Стефана савваита , в конце VIII в. Стефана святоградца. Феодора студита , † 826 г. |
| Из сборников И. Б. выделялся т. н. жен. сборник (был составлен ок. 1756, автограф не сохр.), к-рый он впервые в истории болг. лит-ры адресовал жен. аудитории и включил в него под 26 июля (дата, возможно, связана с днем памяти св. Параскевы) оригинальное «Поучение к женам и девушкам» (дошло в многочисленных списках). В «Поучении...», тематически близком к популярным в Зап. Европе произведениям против магов и суеверий и основанном на Послании к Тимофею св. ап. Павла, подчеркнув особую роль женщин в сохранении веры и ярко описав господствующие в болг. обществе языческие традиции, И. Б. призвал болгарок отказаться от гаданий (как по Библии, так и по Корану) и языческих обрядов, быть смиренными, трудолюбивыми и добродетельными. Местонахождение самого раннего, составленного И. Б. в 1741 г. в Рильском мон-ре «Дамаскина» с поучениями на воскресные дни Великого поста неизвестно, о нем сообщали Й. Иванов и Б. Гацов (см.: Иванов Й. Св. Иван Рилски и неговият манастир. София, 1917. С. 114; Гацов Б. Дамаскинари от Рилската школа//ДК. София, 1933. Кн. 51/52. С. 251). В наст. время известны 7 автографов И. Б.: 1) «Дамаскин» с 15 Словами, в т. ч. с житиями мучеников (1743, с. Оризари; НБКМ. 1060. Инв. 5/927); 2) сборник с евангельскими толкованиями на дни пасхального цикла и Господские праздники (1745-1749, с. Оризари и г. Враца; НБКМ. 1/979); 3) сборник со Словами свт. Иоанна Златоуста, прп. Феодора Студита и с житиями раннехрист. святых (1749-1751, городов Самоков и Враца; НБКМ. 328(62)); 4) сборник со Словами свт. Иоанна Златоуста (1750, г. Враца; НБКМ. 12/971); 5) сборник с толкованиями свт. Иоанна Златоуста и библейскими чтениями (1-я пол. XVIII в.; НБКМ. 1189); 6) сборник со Словами митр. Дамаскина Студита и св. отцов Церкви («Ковачевский», 1755; НБКМ. 687(283)); 7) сборник со Словами свт. Иоанна Златоуста, прп. Ефрема Сирина и с апокрифами (2-я пол. XVIII; Пловдив, Нар. б-ка «И. Вазов». 126(179)). Гипотетически И. Б. были атрибутированы еще 2 «Дамаскина»: с 4 Словами митр. Дамаскина Студита и 6 Словами о Пресв. Богородице (1742; НБС. 421(322); погиб во время второй мировой войны) и созданный в Самокове (сер. XVIII в.; НБКМ. 1058. Инв. 5/953). |
| Важнейшими сочинениями по вопросу об иконах первого иконоборческого периода являются письма патриарха Германа (715–730), которые также обладают большим историческим значением 340 , а кроме того, три речи Иоанна Дамаскина 341 . «Назидание старца о святых иконах» ( Νουθεσα γροντος περ τν γων εκνων) содержит поучения Георгия Кипрского и изложенный в виде протокола диспут между этим святым и неким епископом-иконоборцем – один из тех диспутов, которые перед созывом первого иконоборческого Собора, по-видимому, проводились в большом числе 342 . На речах Иоанна Дамаскина и «Назидании» основываются написанные незадолго перед созывом Никейского Собора сочинения Иоанна Иерусалимского 343 и трактат неизвестного автора, за которым закрепилось название «Против Константина Кавалина», где наряду с Иоанном Дамаскиным и Георгием Кипрским цитируется также Иоанн Иерусалимский 344 . Наиболее важными с богословской точки зрения сочинениями второго иконоборческого периода являются сочинения и письма Феодора Студита 345 , а также многочисленные произведения упомянутого выше патриарха Никифора 346 . Следует упомянуть также послание, направленное императору Феофилу (829–842) восточными патриархами с целью подвигнуть его отказаться от иконоборческой политики 347 . Наряду с творениями Иоанна Дамаскина и Феодора Студита для проблемы иконопочитания важны акты VII Вселенского Собора в Никее 348 . Из сочинений противников иконопочитания ни одно не дошло в своей оригинальной форме, ибо VII Вселенский Собор 787 г. постановил уничтожить всю иконоборческую литературу; аналогичное постановление, вероятно, принял и Собор 843 г. Впрочем, сохранилось достаточное количество фрагментов, которые с полемическими целями приводятся в сочинениях иконопочитателей. Так, на основе актов Никейского Собора можно реконструировать определения иконоборческого Собора 754 г., на основе сочинений патриарха Никифора – определения иконоборческого Собора 815 г. и два сочинения императора Константина V, которые важны с точки зрения истории идей и всеобщей истории. 349 |
| «Д.» представлены более чем 200 сборниками XVII-XIX вв. Наиболее ранним является Дриновский сборник кон. XVI - нач. XVII в. (НБКМ. 432), где к 8 произведениям греч. прототипа добавлены 5 сочинений церковно-учительного характера и один из 2 сохранившихся списков Синодика Болгарской Православной Церкви. В XVII в. в состав «Д.» стали включаться болг. произведения, напр.: Поучения св. Климента Охридского, Житие св. Параскевы Пятницы, написанное св. Евфимием Тырновским, к-рого в Копривштенском «Д.» назвали «патриархом Болгарским». В Попстойков «Д.» включено Житие XVI в. болг. св. Георгия Нового Кратовского. Для актуализации текстов в неск. сборниках в «Похвальном слове святым Константину и Елене» выражение «нечестивые варвары» заменено на «нечестивые турки». Ранние «Д.» включали и рус. сочинения, напр. «Поучение царям, воеводам и владыкам… не упиватися вином». К сборникам раннего типа «Д.» относятся также Троянский ( Иванова А. Троянски дамаскин: Бълг. паметник от XVII в. София, 1967), Копривштенский ( Милетич Л. Копривщенски дамаскин: Бълг. паметник от XVII в. София, 1908. С. 1-6), Тихонравовский ( Демина Е И. Тихонравовский дамаскин: Болг. памятник XVII в.: Исслед. и текст. София, 1965), Протопопинский (НБКМ. 708), Дряновский (НБКМ. 711) и др. Составители ранних «Д.» стремились следовать греч. прототипам в языке и графике. Постепенно язык и содержание все больше ориентировались на читателей: при подражании почерков греч. каллиграфии церковнослав. нормы заменялись оборотами народного языка с диалектными особенностями, а вместо произведений Дамаскина Студита включались болг. сочинения (Житие св. Иоанна Рильского, составленное Даниилом Рильским, и др.), выступления против турок (НБКМ. 338, 758), апокрифические сочинения (Житие св. Феклы, Житие святых Кирика и Иулитты и др.), исторические произведения (напр., рус. повесть о взятии Царьграда), проповеди на моральные и бытовые темы и др. Подобный характер имеют более 50 «Д.», составленных в сер.- 2-й пол. XVIII в. в Рильском мон-ре Иосифом Брадатым , сделавшим новый перевод «Сокровища» «от извода греческого, из книги Дамаскиновой на простой язык», и его учениками Никифором Рильским, Тодором Врачанским , Янкулом и др. К этому типу «Д.» примыкают Свиштовский (см.: Милетич Л. Свиштовски дамаскин: Новобълг. паметник от XVIII в. София, 1923), Вырбанов и др. |
|
|
