| Впрочем, в русских школах «сердечное» направление не было единственным. С самого начала мы можем распознать и различить два расходящихся направления. Одним было это «сердечное богословие». Другое тогда было принято называть «неологизмом», — это была школа морально рационализирующего истолкования христианства. В Санкт-Петербургскую академию это именно направление было занесено Фесслером… Филарета в должности ректора академии в 1819-м году сменил Григорий Постников, из воспитанников первого курса новой академии, впоследствии митрополит Новгородский (скончался в 1860 г.). Григорий был продолжателем, последователем, почитателем, даже другом Филарета Московского. Но лично на него он мало походил. Это был человек очень зоркой и ясной мысли. Но не было у него такого внутреннего увлечения. У него не было этой бессонной пытливости мысли, перед ним никогда не развертывались головокружительные кругозоры, в которых Филарету было так привычно жить. У Григория даже в проповедях совсем не чувствуется напряжения, все слишком прозрачно у него, голос всегда ровен, и покоен. Догматических тем он не любил, предпочитал деятельные. И морализма, очень размеренного и даже докучливого, у него больше, хотя и нельзя не чувствовать у него большой нравственной силы. «Простота, важность и правда», отзывался о нем Фотий, который его не любил… Характер Григория отражается и в языке его, — никакой риторики, никаких прикрас, скорее некоторая тяжесть и грубоватость, опрощенство, Григорий любил писать «для народа», особенно в последние годы жизни. Но всегда у него чувствуется влияние когда-то читанных и прочитанных английских назидательных книг и брошюр начала века. Его мысль окрепла и воспиталась именно на чтении иностранных авторов, особенно английских, — одно время Григорий, кажется, даже сам занимался со студентами по-английски. Вообще был он большой книголюб и очень поощрял чтение в студенческой среде. Имел обыкновение предлагать студентам переводы за плату, чтобы заставить читать… Как учитель и лектор, Григорий был очень популярен и любим. Преподавал он по-русски, Священное Писание разбирал на лекциях по русскому переводу, не по славянскому. И вообще был он ревностным зашитником русской Библии, до конца дней своих. В Ветхом Завете он отдавал предпочтение «еврейской истине», — подчеркивал, что восстановить из разночтений действительный перевод «семидесяти» вряд ли возможно с точностью, но и к масоретской пунктуации относился сдержанно и критично… |
| Впрочем, в русских школах “сердечное” направление не было единственным. С самого начала мы можем распознать и различить два расходящихся направления. Одним было это “сердечное богословие.” Другое тогда было принято называть “неологизмом,” — это была школа морально рационализирующего истолкования христианства. В Санкт-Петербургскую академию это именно направление было занесено Фесслером... Филарета в должности ректора академии в 1819-м году сменил Григорий Постников, из воспитанников первого курса новой академии, впоследствии митрополит Новгородский (скончался в 1860 г.). Григорий был продолжателем, последователем, почитателем, даже другом Филарета Московского. Но лично на него он мало походил. Это был человек очень зоркой и ясной мысли. Но не было у него такого внутреннего увлечения. У него не было этой бессонной пытливости мысли, перед ним никогда не развертывались головокружительные кругозоры, в которых Филарету было так привычно жить. У Григория даже в проповедях совсем не чувствуется напряжения, все слишком прозрачно у него, голос всегда ровен, и покоен. Догматических тем он не любил, предпочитал деятельные. И морализма, очень размеренного и даже докучливого, у него больше, хотя и нельзя не чувствовать у него большой нравственной силы. “Простота, важность и правда,” отзывался о нем Фотий, который его не любил... Характер Григория отражается и в языке его, — никакой риторики, никаких прикрас, скорее некоторая тяжесть и грубоватость, опрощенство, Григорий любил писать “для народа,” особенно в последние годы жизни. Но всегда у него чувствуется влияние когда-то читанных и прочитанных английских назидательных книг и брошюр начала века. Его мысль окрепла и воспиталась именно на чтении иностранных авторов, особенно английских, — одно время Григорий, кажется, даже сам занимался со студентами по-английски. Вообще был он большой книголюб и очень поощрял чтение в студенческой среде. Имел обыкновение предлагать студентам переводы за плату, чтобы заставить читать... Как учитель и лектор, Григорий был очень популярен и любим. Преподавал он по-русски, Священное Писание разбирал на лекциях по русскому переводу, не по славянскому. И вообще был он ревностным зашитником русской Библии, до конца дней своих. В Ветхом Завете он отдавал предпочтение “еврейской истине,” — подчеркивал, что восстановить из разночтений действительный перевод “семидесяти” вряд ли возможно с точностью, но и к масоретской пунктуации относился сдержанно и критично... |
| Но прочь от моего слуха эта глупость, прочь это легкомыслие. Я верю всемогущему Господу, который скоро исполнит то, что обещал: всяк возносяйся смирится ( Лк. 18:14 ) " 188 . В ведении спора св. Григорий руководился мотивами, подсказываемыми ему смирением. Он желал, чтобы это качество было украшением служителей Божиих и способствовало скреплению братской связи между ними, и смело говорил против константинопольского патриарха; потому что не чувствовал за собою той вины, которую предполагал в своем собрате. Сам он называл себя servus servorum Dei, и в этом было не одно условное приличие внешнего выражения, а внутренний смысл душевного расположения. Когда в переписке по этому делу александрийский патриарх Евлогий в ответном письме Григорию из вежливости отнесся к нему в выражениях, отзывающихся подобострастием, и в его братском сообщении видел как бы приказание для себя 189 , Григорий сочел долгом сделать дружеское замечание против такого отношения, и просил его удалить от его слуха слово приказание, «потому что (говорил он) я знаю, кто я и кто ты. Ты мне брат по месту, а по нравам отец. И я не приказывал, а старался показать, что мне казалось полезным» 190 . Григорий неоднократно заявлял свой протест против титла «вселенский» пред Маврикием 191 , пред императрицею 192 , пред Ионном Постником 193 , потом пред его преемником Кириаком 194 , и пред другими восточными патриархами 195 . Представление его не имело практического результата и не было принято ни в Константинополе, ни у других патриархов. Между тем спор не сопровождался разрывом братского общения между епископами, и мир церкви не был возмущен. Значительная доля вины такого тихого оборота дела заключалась именно в личных расположениях Григория. Будь на месте его другой более крутой и гордый человек, не такими бы красками изобразила история столкновение Рима с Константинополем из-за титла «вселенский». В полной характеристике исторического деятеля, какую мы предприняли, не могут быть обойдены вниманием условия внешнего телесного существования его, в особенности когда сам он, при объяснении своей деятельности, и в частных и в публичных признаниях очень часто ссылается на эту сторону своего существа, как это мы видим у св. |
| Наконец, когда при испрашивании разрешения (в 1853 г.) у Св. Синода на пятое уже издание Догматического Богословия, преосв. Григорий (Постников), бывший тогда Архиеписк. Казанским, поднял было открытую официальную полемику против некоторых пунктов, и когда преосв. Иннокентий (Херсонский), находившийся в эту пору в числе Присутствующих в Св. Синоде, сообщил об этом в письме высокопр. Филарету, тогда последний немало встревожился при одном слухе об этом начавшемся деле. Встревоженность его, – говорил Высокопреосвященный Антоний, – имела тот смысл, чтобы по пословице, «от искры не дошло до пожара». Владыка готов был выступить с открытым не только апологетизмом, но даже протестом. Благо, что скоро доставлена была ему сначала конфиденциально, буквальная копия с того заявления, которое внёс от себя в Св. Синод преосв. Григорий с изложением своих замечаний (более сорока) против многих мест Догматического Богословия, а затем последовал и указ Св. Синода (от 31 Декабря 1853 г.) с выпискою тех же замечаний. Увидев уже в этой выписке, в чем дело, Владыка видимо успокоился и, отдавая мне для прочтения, он сказал: «ну, не ахти же какая велемудрость! Впрочем ты то, чадо, хоть и Доктор, да готовся ка к экзамену, который я тебе сам дам; а меня уже пусть проэкзаменует сам Св. Синод, коли я дожил до этого ... Эхма-Эхма! невольно скажешь словами блаженного старца о. Парфения. Есть же люди, которые от большого-то ума, если не являются по слову св. Апостола прямо кующими мысли злы, зато оказываются оправдывающими на себе выражение: «от большого-то ума всегда жди и ошибки или, напросто, глупости большой же». Повторял он эти же самые выражения почти до слова и при личном собеседовании с преосвященным Иннокентием 107 в присутствии моем, – говорил преосв. Антоний. Владыка продолжал, между прочим, так: «Ну скажите пожалуйста, Преосвященный, с чего кроме как с бухту-барахту, пришло в голову преосв. Григорию затевать это дело и тем паче проводить его путём официальным через Св. Синод. Судя уже по тому одному, что преосв. Григорий сыздавна состоял Членом Св. Синода, он более и ближе чем кто, мог бы сделать подобное заявление или при самом первоначальном рассматривании Догматического Богословия, или по крайней мере, при первом или втором издании. «Да, странным казалось это дело и там в Св. Синоде, отвечал преосв. Иннокентий со всею откровенностью. Я сам, как и некоторые другие, был даже против того, чтобы давать значение и ход заявлению преосв. Григория, так как изложенные в нём замечания сразу оказывались и неуместными и не выдерживающими своей силы и значения, – но преосв Григорий был тогда совершенно далек, чтобы согласиться на это. В последствии же, хотя он и был согласен уступить, по крайней мере, готов был переменить своё прежнее изложение, но последнее было уже поздно, потому что замечания его были уже препровождены Вашему В-ству в выписке при указе Св. Синода» 108 . |
| Статья пользовалась весьма большим авторитетом, почему и была внесена в старопечатный русский устав исповеди 1201 . Все только что указанные нами дополнительные статьи представляют собою однородную группу, предназначенную собственно для руководства духовников. Рядом с этим имеются еще такие же статьи – или адресованные к исповедающимся, или вообще трактующие об исповеди. Сюда относятся: А. «Иже въ с т.ы х ца нашего. еп .па w исповди». Статья представляет собою исключительно разъяснение того, какова должна быть правильная исповедь? Все же это разъяснение сводится к тому, что исповедь должна быть всеконечно – исчерпывающею содеянные грехи и всевозможно обстоятельною со стороны побочных условий сопровождавших самый факт грехопадения. Единственным побуждением к такой исповеди выставляется полная известность содеянных каждым грехов на мытарствах. Статья, несомненно, взята с греческого (судя по употреблении греческих слов, напр. аер). Но в творениях Григория Нисийкого, т. е. Нисского, ее не встречается, да и по существу дела не могло быть. Судя по деталям содержания, это рассуждение – краткое извлечение из Постникова устава исповеди, по крайней мере со стороны главной задачи своего содержания. Не во имя ли сознания апокрифичности выше поставленного надписания 1202 статья эта иногда вовсе не надписывается 1203 , иногда же надписывается именем – или Григория Никейского 1204 , или Григория же Нийского 1205 . Имеется случай, когда это надписание при монашеском чине исповеди переносится на весь этот последний, причем редактируется уже так: Синайскаго инокомъ (и) инокинямъ» 1206 . Статья появляется при исповедном чине приблизительно в середине XVI века и обыкновенно предшествует ему 1207 . Текст ее отличается всегдашнею тожественностью и именно тот же самый, какой принят и в старопечатном исповедном чине 1208 . Но в рукописях помещалась собственно незначительная часть настоящей статьи по печатному ее изданию, и именно – вся ее большая половина в последнем случае, после ссылки на мытарства 1209 , – в рукописях никогда не встречается. Б. Очень краткая тирада под заглавием Ивана Дамаскина [nokaahie истинное гр х . злы х .далятис ь и добрымъ прилплити(с), в . с р.дца. Б л.ви че] 1210 . Тирада трактует собственно о покаянии, как внутреннем акте, как исповеди пред самим Богом. С этой стороны она не особенно гармонирует с формальным чпнопоследованием исповеди. Да и со вне она служила напрасным балластом в исповедном чине |
| 1507 Леонтий. Мои заметки, в: БВ. 1913. 9. С. 169; ср. с. 142–170. О Петербургской Академии в 40-е гг.: Никанор. 1. С. 187 и след. Макарий Булгаков был также вынужден уйти из академии из-за препятствий со стороны митрополита Григория Постникова (Титов, в: ТКДА. 1895. 10. С. 269); о других интригах Григория см.: Савва. 4. С. 171 и след. 1508 Ростиславов, в: ВЕ. 1883. 8. С. 591 и след. Сидонский был уволен из академии после опубликования его работы «Введение в науку философии» (СПб., 1833), тогда как Петербургская Академия наук присудила ему за нее в 1836 г. Демидовскую премию! В 1856 г. он был избран в члены академии; Петербургский университет присудил ему степень доктора философии honoris causa и присвоил звание профессора философии. Сидонский испытал влияние немецкого философского идеализма (Зеньковский. 1. С. 312; Владиславлев М. Протоиерей Ф. Ф. Сидонский, в: ЖМНП. 1879. 171. С. 50–55). 1509 Ростиславов, в: ВЕ. 1872. 9. С. 183 и след.; 1883. 8. С. 601 и след.; Барсов Т. В. Н. Карпов как профессор, в: Христ. чт 1898. 5; Зеньковский. 1. С. 314–316. 1510 Никанор Бровкович : а) Биографические материалы. Одесса, 1900. 1 (много интересного материала по истории школьного дела, ученого монашества и епископата в XIX в.); б) Записки, в: Рус. арх. 1906. 2–3; в) Письма – там же. 1909. 2. Главные сочинения Никанора: Позитивная философия и сверхчувственное бытие. СПб., 1875–1888. 3 т.; Поучения, беседы и речи. Одесса, 1900–1901 (2-е изд.). 5 т. О Никаноре: Беляев Н. Памяти высокопр. Никанора, в: Прав. соб. 1891. 1. С. 81–139; Родосский. С. 296–298. О философских воззрениях Никанора: Соловьев Вл., в: Прав. об. 1877. 5. С. 109–119 (рецензия на первые два тома «Позитивной философии»); Зеньковский. 2. С. 88–100. О Никаноре как проповеднике см. т. 2, там и о его сочинениях о католичестве. 1511 Никанор. Записки, в: Рус. арх. 1906. 3; он же. Письма – там же. 1909. 2. Ср. характеристику Никанора как человека и ученого у Флоровского. С. 224. 1512 Ростиславов, в: ВЕ. 1872. 9. С. 164. Ср.: Флоровский. С. 194 и след.; Барсов Н. И. Прот. Г. П. Павский – биография по неизданным материалам, в: Рус. ст. 1880. 1–6; Чистович (1857). С. 354 и след., 396. 1513 |
| КазДА была открыта по этим правилам позднее других академий, в 1842 и ей сразу же пришлось встать перед еще более сложной задачей: с одной стороны, она должна была полностью соответствовать всем замыслам о высшей духовной школе, со всей смысловой нагрузкой, прежде всего, «Академии наук духовных»; с другой стороны, исполнять свое предназначение миссионерского центра. При этом, так как миссия в XVIII в. понималась преимущественно практически, было совершенно непонятно, как сочетать развитие «духовной учености» с миссионерской практикой, и к чему готовить студентов академии. Так как первую корпорацию КазДА составили выпускники других академий, они могли учить тому, чему учили их, а в преподававшейся им системе богословия, как и во всем академическом курсе место миссионерских дисциплин предусмотрено не было § 119–176. С. 922–927; 12]. Но уже в январе 1845 г. при содействии профессоров Казанского университета А. К. Казем-Бека и А. В. Попова в академии началось преподавание инородческих языков, хотя внештатно и фрагментарно вып. 2, с. 328–329]. Тем не менее, студенты первых курсов духовных академий привыкли «прыгать выше головы», и даже при таком отрывочном преподавании первый выпуск дал замечательных миссионеров Н. И. Ильминского и А. А. Бобровникова, с именами которых во многом был связан первый этап миссионерской деятельности КазДА. Церковная ответственность помогала и выпускникам академий, не связанным своим образованием с миссионерством, понимать специфику КазДА и реализовывать ее в рамках духовной академии. Лучшим примером этого является архиепископ Казанский Григорий (Постников) (1848–1856) -– выпускник I курса СПбДА. В академии он изучал богословие на латинском языке без какой-то миссионерской направленности, но почувствовав архипастырскую ответственность за решение задач Казанской епархии, стал инициатором учреждения в академии в 1854 г. специальных миссионерских отделений, а также исходатайствовал у Синода отправление в путешествие по Востоку Н. И. Ильминского – для подготовки к преподаванию в этих отделениях вып. 2, с. 358–361]. При этом преосвященный Григорий был далек от мысли превратить КазДА исключительно в миссионерскую: так, в программе периодического органа академии «Православного собеседника», учрежденного в 1855 г. также по инициативе преосвященного Григория, говорилось, что журнал будет «догматического, герменевтического, исторического, нравственного и критического» содержания. И первые же номера журнала показали, что редакция намерена сочетать переводы и оригинальные статьи по всем областям богословия с материалами миссионерской направленности. |
| 8. Валентин Постников. «Вкусные картины» Класс отправляется на экскурсию в Третьяковскую галерею. Ребята не желают как следует погружаться в мир прекрасного. Поэтому с самого начала культурное мероприятие сопровождают досадные недоразумения. Большинство полотен известных русских художников детям хорошо известны. «Утро в сосновом бору», «Девятый вал», «Портрет неизвестной» ребята неоднократно видели на конфетных обертках. И чем дальше группа проходит по залам Третьяковки, тем голоднее становится. Учительница рисования никак не может угомонить своих не в меру эрудированных учеников. 9. Виктор Голявкин. «Тыква в сундуке» Если у человека есть любовь к земледелию, то она обязательно проявится. Герой этого рассказа решил вырастить тыкву на балконе, в условиях городской квартиры. Выросла репка... то есть тыква... большая-пребольшая. Мальчишка в восторге! Он воспринимает плод своего труда как самое настоящее, восхитительное волшебство. Ведь он сам, собственными руками вырастил плод из маленького семечка. Герой не расстроится даже после того, как увидит громаднейшие тыквы, выращенные на школьном приусадебном участке. У других тыквы обыкновенные, а у него — сундучная, единственная в своем роде, самая лучшая! 10. Григорий Горин. «Почему повязка на ноге?» Шутка перестает быть шуткой, если нуждается в объяснении. Об этом остроумно и точно говорит Григорий Горин. Придя в гости, он рассказывает короткий анекдот. Пациент приходит к врачу. Врач спрашивает: «Что у вас болит?» Пациент отвечает: «Голова». «А почему повязка на ноге?» — интересуется врач. «Сползла...» — объясняет пациент. Все вокруг смеются, кроме одного человека в строгом деловом костюме. Тот сохраняет каменное выражение лица, потому что не понял юмора. Желание понять «что смешного?» доводит делового человека до исступления, а для рассказчика «непонятный» анекдот превращается в настоящую пытку. Между тем веселая чепуха на то и чепуха, что не требует никаких объяснений. Детям это прекрасно известно. Сохранить Поделиться: Поддержите журнал «Фома» |
| 28 Влияние святителя Московского Филарета на это дело было весьма сильное. Когда в 1859 году профессор Московской Духовной Академии А.В. Горский вернулся с юбилея С.-Петербургской Духовной Академии, то из Петербурга, по словам другого профессора Московской же Академии П.С. Казанского , «привёз убеждение, что двигатель и душа Синода есть Московский митрополит. То делают, что он скажет; о том рассуждают, о чем он внушит» 29 . Так было при жизни первенствующего члена Синода, давнего друга и ученика митрополита Московского Филарета, митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Григория (Постникова) . Но совершенно так же было и после кончины митрополита Григория (в 1860 году), когда первенствующим сделался недавно почивший митрополит Исидор, как это можно видеть из случая, недавно нами впервые обнародованного 30 . О степени же участия святителя Филарета в деле перевода, по возобновлении его, могут служить свидетельством следующие сообщения современника дела, помянутого профессора П.С. Казанского , в письме от 15 декабря 1860 года: « Александр Васильевич (Горский) возвратился из Москвы. Изумляет рассказами о митрополите (Филарете), который субботу, воскресенье и понедельник сидел с ним непрерывно часов по 12 за переводом» 31 , и в письме от 7 декабря 1861 года: «приехал Александр Васильевич в воскресенье, пришёл после обедни, которую служил владыка, и прямо с 12 часов сел с ним за перевод св. Писания и просидел с ним до 9 часов. Александр Васильевич едва выносит это сидение» 32 . Так совершалось и совершилось дело перевода священного Писания на русский язык. При всей внимательности, при всей осмотрительности и осторожности, с какой ведено было дело перевода священного писания на русский язык, занимавшее, как видели, столько почтенных лиц и сильных умов, в нём, как в деле всё же человеческом, не могли не оказаться некоторые несовершенства, даже прямо недостатки, происходившие частью от корректурных недосмотров 33 , частью же от редакционных недоглядов, недоразумений и проч. |
| Два брата условились идти в глубочайшую пустыню, причем решили не принимать никакой пищи, кроме той, какую пошлет им Сам Господь. Блуждая по пустыне, они сильно изнемогли и попали в плен к одному дикому народу. Дикари сжалились над ними и дали им хлеба. Один из пленников одумался и принял хлеб, считая его посланным от Бога. Другой же упорно стоял на своем, ничего не ел и в результате умер от голода. Некто из строгих постников и уединенников счел себя достойным общения с небесными силами — и враг не замедлил воспользоваться этим. Он стал являться ему как ангел, давать откровения о делах и мыслях человеческих, производить в келлии свет без светильника. Наконец, приобретя полное доверие, он велел принести своего сына в жертву Богу. И это было бы исполнено, если бы сын, увидя странные приготовления, не догадался бы покинуть прельщенного отца. Много, очень много можно привести и других подобных примеров, указывающих на то, как легко человеку, избегающему советов с опытными людьми, уклониться с истинного пути. В приведенных и им подобных примерах общая черта та, что у «самочинных» подвижников отсутствуют смирение и рассудительность. Так как у таковых самочинников, поясняет святой Григорий Синаит, «ум нечист по причине нерадения и высокомудрия и не очищен слезами, то они узревают паче срамные образы помыслов, нежели молитву, между тем как гнездящиеся в сердце их духи нечистые, будучи тревожимы страшным именем Божиим, скрежещут, желая погубить уязвляющего их. Почему, — добавляет святой Григорий, — если самочинник услышит или из книг узнает о делании сем и возжелает держать его, то одно из двух постраждет: или, если нудить себя будет, впадет в прелесть и останется неисцельным, или, если не радеть будет, во всю жизнь останется безуспешным». Вот к чему приводит отсутствие смирения и рассудительности. Святые отцы большое значение придавали этим добродетелям, связанным одна с другой и являющимися даром Божиим, развивать который, однако, следует человеку. «Как воспитывать и развивать рассудительность? — спрашивает святой Кассиан и отвечает: — Отдавая все свое на рассуждение опытнейших отцов. Это самая мудрая школа рассудительности, в которой научаются добре рассуждать о достодолжном даже и такие, которые не имеют особо к тому способности... Приобретается истинная рассудительность истинным смирением, коего первым доказательством служит — открывать отцам не только то, что делаем, но и то, о чем думаем, ни в чем не доверяли, своему помыслу, но во всем следовать наставлениям старцев и считать хорошим или худым только то, что они при знают таковым». |
|
|
