| И вот теперь она встретилась с ее сдвинутыми бровями, с гневным взглядом, каким прежде начальница одаривала только самых позорных доносчиц. Уле захотелось сказать дерзость. — Девочек? Вы уверены, мадам? — Не говорите ерунды, мадемуазель, — ответила та насмешливо. — Эти сказки вы будете рассказывать своей классной даме. Неужели вы думаете, что я не отличу девушку от женщины? Да и, честно говоря, мне нет никакого дела до вашей интимной жизни, однако я не желаю огласки и скандала. — Для чего вы верите сплетням? — Пусть этот господин живет так, чтобы о нем и не было никаких сплетен, — отрезала мадам Миллер. — Меня интересует не он, а моя гимназия, и я не хочу, чтобы завтра ко мне пришли родители моих учениц и стали забирать своих дочерей. Так что либо вы прекращаете туда ходить, либо потрудитесь сообщить своей мачехе, чтобы она подыскала вам другое учебное заведение. Если ей нет дела до вашего воспитания, то от этого не должны страдать другие. «А зря я тогда не убежала», — подумала Уля, нарочито небрежно макнув книксен, и мстительно представила, что будет с этой самоуверенной дамой, когда она передаст ее слова на Гороховой и все расскажет. «Милай дарагой прагани злобную тетку котора хороших девочек обижает». Торопливо поднявшись в квартиру мимо уже привыкших к ней, спокойно провожающих тусклыми взглядами агентов охранного отделения, Уля увидела перед собой дрожащее лицо красивого седого мужчины с белой пушистой бородой и большими черными глазами, а рядом с ним личико нежного юного мальчика, который словно плющ обвивался вокруг старика. — Ты кто? — спросил старик испуганно. — Ульяна. — Никому не говори, раба Божья, что нас здесь видела. — Кого видела? — не поняла она, но лицо исчезло, мелькнул под бородой большой наперсный крест, покрасневший мальчик повлекся за своим вожатым, и насмешливый низкий голос загудел в глубине квартиры: — А у тебя что сегодня за печаль, коза? — У меня все хорошо, — неожиданно для самой себя ответила Уля и подумала, что никогда и ни о чем не будет этого человека просить и не станет ни на кого жаловаться. |
| В известном смысле византийское монашество, одержав победу над императорским иконоборчеством, вступило в свой золотой век, ознаменовавшийся как внешним, так и духовным его ростом; именно тогда византийская культура, и без того испытывавшая сильное влияние Церкви, пропиталась монашеским духом. В противоположность доиконоборческим временам, монашество позднего Средневековья стало более независимым и. обеспеченным; во всяком случае, монашеские обители, выступавшие в качестве землевладельцев и имевшие рабов и зависимых крестьян, в раннем Средневековье были явлением редким. Выросла и численность монашества, тем самым стало больше монастырей, особенно в городах и вблизи них. Такому росту отчасти способствовала благотворительность правителей империи, хотя и частный патронаж был, видимо, не менее значимым 619 . Династия Комнинов в этом смысле была особо щедрой, поскольку одариваемые ею обители и благотворительные заведения, помимо прочего, служили фамильными усыпальницами. Большая константинопольская обитель Пантократора с ее замечательной больницей стала фамильным мавзолеем династии Комцинов 620 . Деспоты Мистры и Палеологи – пусть и не столь щедрые – с тем же усердием закладывали монастырские храмы. Практически все основные христианские памятники Мистры с их удивительными фресками – именно монастырские. То же касается и Фессалоник. Та же тенденция – в той или иной степени – наблюдалась по всей православной Восточной Европе. В Сербии, стране, где монашество играло очень заметную роль в национальной жизни, едва ли не все монастыри щедро одаривались царственными особами. Не будет преувеличением сказать, что в позднее Средневековье строилось больше монастырских, а не приходских церквей. Храмовая архитектура становилась все более монашеской и проникновенной «по мере того, как приходские церкви уступали место монастырским» 621 . Как отмечали многие историки, это не могло не повлиять на иконографическую схему храмовых зданий. Коротко говоря, монументальная архитектура протовизантийского периода стала уступать место более скромным строениям постиконоборческого времени, декоративный же ряд, представляющий воплощение Божественного домостроительства в человеческой истории, тематически стал более динамичным и связным. |
| Художник как и в других полотнах, традиционно следует академическому стилю, который требовал строгого ранжирования жанров, определенных правил изображения, в числе которых было установлено избегать излишних эмоций, накала страстей, бессистемности в построении композиции, произвольного использования колористического оформления. Вместе с тем, написанный по всем правилам академизма сюжет на библейскую тему, мастерски передает эмоциональный накал сцены. Застигнутые врасплох братья хватаются за головы. Художник очень выразительно изображает охватившее их чувство стыда и недоумения. На лица их, за исключением Иуды и Вениамина, падает тень. На заднем плане с их настроением контрастирует пейзаж – безоблачно-синее небо, трепещущие от легкого ветерка пальмы, безмолвные горы, погруженный в дремоту город. Особенно выразительна фигура Иуды в центре композиции, который в отчаянье разрывает на себе одежду, зная, что Иаков не вынесет утраты самого младшего, любимого сына, который после мнимой гибели Иосифа стал как бы его заменой, его утешением. Лицо Иуды, некогда предложившего продать Иосифа в рабство ради прибыли, выражает растерянность. Он стоит перед мучительным внутренним выбором. К нему прижимается испуганный Вениамин. Другие братья потрясены случившимся несчастьем и не знают, что делать. На них указывает рукой исполненный достоинства слуга Иосифа. А сам Иосиф, не узнанный братьями, стоит между ними, указывая рукой на раскрытый мешок, в котором обнаружилась «пропажа». Как известно, Иосиф является прообразом Христа, а братья, продавшие его ради прибыли в рабство, могут восприниматься, в данном отношении, как символ грешников, отвергнувших Спасителя, живущих своими земными заботами. Им нет дела до Христа, поэтому при любом удобном случае, они забывают своего Спасителя, подобно тому, как предавшие Иосифа братья не раскаялись в своем преступлении и беспечно забыли о нем. Но в трудную минуту, застигнутые стражей, они испытывают сомнения. Точно также и грешник, застигнутый врасплох несчастьем, начинает задумываться. На помощь ему спешит Христос, который хочет спасти грешника, – здесь Иосиф открывается братьям, а до этого одаривает их богатыми подарками; взятый им Вениамин – это призыв души к покаянию. История |
| У Веригиных была экономка Пелагея Никитична, которую звали, любя ее, Поленькой. Кругленькая, маленькая, беленькая, старенькая, она царила в своей кладовой с банками самого разнообразного варенья от смородины до ананасов, с моченьями, соленьями и маринадами. Чего только у нее не было. Любила она позвать нас к себе и угостить, сама же она была великая постница, и все знали, что после каждого поста розговенье укладывало ее в постель. Очень она сердилась, когда ей говорили об истинной причине ее болезни, сама она все сваливала на простуду. В Ершове был священник, к великому негодованью Марии Ивановны, пьяница. Хотя она и все дети, подходя под его благословение, целовали у него руку, но в дом его не приглашали и подарков ему не привозили. А Ширяевский священник был идеалистом, поставившим себе в послушание – смирение; он был высокого роста, худощавый, бледный, спокойный и какой-то во всех отношениях чистый. Он приезжал к Веригиным, но никогда не садился в присутствии Марии Ивановны, к великому беспокойству Марички. Она всегда старалась, чтобы ему было легко и радостно у них. Мария Ивановна и Сережа его любили, но он очень стеснялся в присутствии М. Ив., и стеснение это было иного рода, чем стеснение подчиненного лица перед начальством, а скорее вошедшее в плоть и кровь сознание чего-то недостягаемого в лице владетельной Веригиной. Мы приезжали к ним, и жена его с сыном и дочерью также без всякой униженности воздавали особенное почитание Марии Ивановне. Всем им: фельдшерам, учителям, управляющему, старостам, Поленьке и всей многочисленной дворне привозились подарки, которые раздавались 5-го июля, в день именин Сережи. Этот день особенно праздновался, три священника служили накануне долгую всенощную, и в день именин обедню с акафистом. Все служащие приглашались к чаю, днем приходили крестьяне и приносили первый сноп сжатого хлеба (обыкновенно в этот день начинали жатву). Крестьян одаривали, угощали, но водки не было никогда. Мария Ив. гордилась тем, что через нее ни один крестьянин никогда не выпил спиртного. И винокуренного завода строить не соглашалась, хотя управляющие доказывали ей выгодность этого дела. Все в доме получали подарки, и нужно отдать справедливость Марии Ивановне, она умела обо всех подумать и доставить настоящую радость от получения нужной и красивой вещи. |
| В это время обитель была в большой материальной нужде, и для поправки финансового состояния почти каждый год посылались монахи в Сербию, которая была тогда почти единственным приютом для вынужденных уехать в те трудные для России времена русских людей. Афонские монахи обращались за помощью не только к своим землякам, но и к правительству Сербии и Патриархии Сербии. Одним из таких посланников был и отец Иоанникий. Он в 1929 году посетил Белград и приложил немало усилий для сбора помощи монастырю. После того как игумена Мисаила парализовало, все заботы о монастыре легли на плечи отца Иоанникия. И с этой огромной нагрузкой и ответственностью он справился с честью. Вот каким увидел писатель В. Маевский отца Иоанникия во время своего пребывания на Афоне: «Интересна личность пантелеимоновского наместника отца Иоанникия. Помимо высокой религиозной настроенности, примерной монашеской жизни и трудов по экономии он принес монастырю огромную пользу и завидной стойкостью своих убеждений. Так, во время имябожнической смуты он определенно стал на сторону противников этого движения, удерживая слабых и мятущихся. И в качестве опытного типографа оказал значительные услуги неимябожнической части братии и представителям Святейшего Синода печатанием воззваний, обращений и т. д.». И далее писатель говорит: «Сидели мы с наместником отцом Иоанникием, попивали чаек и так оживленно дружески разговаривали, будто были хорошо знакомы много, много лет. При этом я искренне наслаждался его речью, от которой так веяло крепким севером далекой и милой Родины. Отец Иоанникий чистой воды великоросс, несмотря на долгий срок пребывания на Афоне сохранивший характер подлинно русской народной речи, казавшийся мне теперь особенно дорогой и очаровательной... А она так и лилась, эта замечательная речь „говорком“, сверкая меткими народными словечками и поговорками, поражая своей находчивостью и остроумием, знанием людей и человеческой жизни. Так говорили когда-то в старой и доброй России торговые люди. Так, вероятно, говорили русские бояре и замоскворецкие купцы при Алексее Михайловиче и Петре И отец Иоанникий, пронеся эту русскую речь через десятилетия, теперь щедро ей одаривал меня. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Колядки. Какие песни пели под Рождество? 3 мин., 05.01.2014 Наверное, всем известна прекрасная народная традиция – рождественские колядки. Она органично влилась в народное празднование Рождества. До нас дошли замечательные украинские колядки – в селах на Украине и сейчас можно встретить носителей этой уникальной культуры. Поют старинные колядки и в Сибири. В последнее время колядующих все чаще можно увидеть и в Центральной России. А в Москве даже организуют веселые праздничные представления с участием профессиональных исполнителей, и проходят они у всех на виду, в самых неожиданных местах, например, в торговых центрах. Есть несколько версий, откуда взялось слово «коляда». По одной из них, это заимствование из латыни. Сходным словом «календы» римляне называли первые дни каждого месяца. По другой версии, древнейшим значением слова «коляда» было «подарки, подаяния, собираемые духовенством» – то, что прихожане жертвовали духовенству на пропитание. Многие думают, что колядование – это языческий обычай. Однако это не так. Какими бы ни были его корни, в христианской культуре он получил свое логичное осмысление. Колядка – это радостный крик души верующего человека. Ведь радость о Рождении Христа можно выражать по-разному: и в богослужении, и в приготовлении праздничного обеда, и в песнях. Колядующие вместе с песнями приносят в дом особую атмосферу праздничного веселья. Очень часто колядующие ходят по домам с самодельной звездой, закрепленной на шесте. Она символизирует Вифлеемскую звезду, которая привела трех волхвов, мудрецов с Востока, в пещеру, где родился Христос. У колядок есть одна особенность. Тот, кто их поет, рассчитывает «за колядки получить шоколадки». Для тех, кто слушает, это прекрасная возможность проявить щедрость, отблагодарить веселых певцов и порадоваться вместе с ними. Необязательно благодарить только шоколадом – пироги и другие вкусности с рождественского стола тоже подойдут, как и мелкие деньги. На Украине колядующих одаривали даже колбасой – но, конечно, домашнего приготовления. |
| Техника у нее была отменная: если какая-нибудь кучка фишек делалась достаточно большой, она накрывала ладошкой одну фишку и одаривала ее обладателя нежным взглядом, будто хотела сказать: «Вы такой щедрый человек, а за такой незначительный подарок я целиком и полностью в вашей власти». Она настолько была уверена в своей привлекательности, что никто не осмеливался разоблачить ее мошенничество. В этот вечер в ушах ее были длинные янтарные серьги, а лиловое вечернее платье подчеркивало лучшую часть ее фигуры – плечи. Плечи у нее действительно были роскошные – широкие, и в них чувствовалось что-то животное. Но все впечатление портило ее лицо, возникавшее неожиданно, как при вспышке света, и сразу же бросались в глаза неубранные волосы, в которых запутались серьги (уверен, она сама считала, что эти неаккуратные пряди и пучки волос были «шикарными локонами»), нелепая усмешка. Глядя на нее, я понял: вот нужная мне женщина. Я должен был отобедать с женщиной, которая согласится разделить со мной компанию. Когда она в очередной раз увильнула от слуги со скоростью пантеры и с легким звоном, шедшим от ее сумочки, где, по-моему, она держала стофранковые фишки, я дотронулся до ее руки. – Уважаемая леди, – начал я. Это напыщенное обращение удивило меня самого: ощущение было такое, будто кто-то другой, а не сам я вложил его в мои уста, и казалось, оно – из тех же старомодных времен, что и ее лиловое платье и плечи. – Уважаемая леди, – повторил я с еще большим удивлением (мне показалось, что у меня над губой вырастают небольшие седые усики), – надеюсь, вы простите незнакомцу, дерзнувшему… Она, наверное, всегда испытывала страх перед слугами, так как ее инстинктивно жалкая, просящая усмешка преобразилась вдруг в широкую улыбку, озарившую все ее лицо… – О, какой же вы незнакомец! – воскликнула она, и я обрадовался, что она англичанка и мне не придется целый вечер разговаривать на ломаном французском языке. – Я была свидетельницей вашей огромной удачи! Замечу, что от этой удачи она имела определенную корысть. |
| Стоп. Здесь мы должны остановить нашего оппонента всего одним вопросом: может ли христианин освобождать сам себя от ответственности за свои слова и тем более действия? Вот что пишет не вдохновенный проповедник или богослов, а известный советский этнограф: “В любой форме и на любой ступени развития маскировка есть обман, начиная от древнего охотничьего умения обмануть зверя и вплоть до новейшего шуточно-карнавального морочения друзей и знакомых. Но наряду с безобидным шуточно-игровым поддразниванием маскарад может служить иногда и целям недружелюбной интриги, сплетни и клеветы (вспомним “Маскарад” М. Ю. Лермонтова)” (С. А. Токарев). Добавим: это случается, когда человек освобождает себя от ответственности за слова и действия. Для православных всегда существовал закон: надеть маску означало совершить большой грех. А уж о маске козла и говорить нечего — агрессивнейшее богоборчество и истинное кощунство… Сегодня и школяру-двоечнику известно, что козел — излюбленный символ сатанистов. На Руси исстари колядовщиков не пускали в дом. От них пытались откупиться на улице. А вот обряд славления Христа был почитаемым и одним из важнейших в жизни русских христиан. Отличался он в известной степени демократичностью. Помимо причта, ходившего по домам с молитвами и пением, обряд могли совершать и миряне, которых так и называли — славильщиками 1 . Исполнялись ирмосы канона на Рождество Христово и связанные с ним тропарь, кондак и величание. Но имел место еще жанр непосредственно “христославий” — задушевных рождественских песен, носивших самодеятельный характер. На юге России славлением занимались даже школьники. Посещая дома, они любили приветствовать хозяев латинскими и греческими стихами, чем, по всей видимости, демонстрировали свою образованность. Славильщиков, в отличии от колядовщиков, хозяева сами зазывали в дом и без всяких просьб щедро одаривали их. С присущей торжественностью Рождество Христово праздновали обе наши столицы; особенно отличалась этим Москва. Под звуки благовеста процессия во главе с верховным славильщиком — Патриархом — отправлялась в Кремлевский дворец прославлять Новорожденного Богомладенца и поздравлять земного царя с пришествием в мир Царя Небесного. |
| И отрядивъ я, вземъ Псалтырю, в печали разгнухъ я, и то ми ся выня: 82 «Векую печалуеши, душе? Векую смущаеши мя?» и прочая. И потомь собрах словца си любая, и складохъ по ряду, и написах. Аще вы послдняя не люба, а передняя приимайте. И, отпустив их, взял Псалтырь, в печали разогнул ее, и вот что мне вынулось: «О чем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня?» и прочее. И потом собрал я эти полюбившиеся слова и расположил их по порядку и переписал. Если вам последние не понравятся, начальные хоть возьмите. «Вскую печална еси, душе моя? Вскую смущаеши мя? Уповаи на Бога, яко исповмся ему». «Не ревнуй лукавнующимъ, ни завиди творящимъ безаконье, зане лукавнующии потребятся, терпящии же Господа, – ти обладають землею». И еще мало, – «И не будеть гршника; взищеть мста своего, и не обрящеть. Кротции же насладить землю, насладяться на множьств мира. Назираеть гршный праведнаго, и поскрегчеть на нь зубы своими; Господь же посмется ему и прозрить, яко придеть день его. Оружья извлекоша гршьници, напряже лукъ свой истрляти нища и убога, заклати правыя сердцемь. Оружье ихъ внидеть в сердця ихъ, и луци ихъ скрушатся. Луче есть праведнику малое, паче богатства гршных многа. Яко мышца гршных скрушится, утвержаеть же праведныя Господь. Яко се гршници погыбнуть; праведныя же милуя и даеть. Яко благословящии его наслдять землю, кленущии же его потребятся. От Господа стопы человку исправятся. Егда ся падеть, и не разбьеться, яко Господь подъемлеть руку его. Унъ бх, и сстархся, и не видхъ праведника оставлена, ни смени его просяща хлба. Весь день милуеть и в заимъ даеть праведный, и племя его благословлено будеть. Уклонися от зла, створи добро, взищи мира и пожени, и живи в вкы вка». «Зачем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо верю в него». «Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены, послушные же господу будут владеть землей». И еще немного: «И не будет грешника; посмотришь на место его и не найдешь его. Кроткие же унаследуют землю и насладятся миром. Злоумышляет грешный против праведного и скрежещет на него зубами своими; Господь же посмеется над ним, ибо видит, что настанет день его. Оружие извлекли грешники, натягивают лук свой, чтобы пронзить нищего и убогого, заклать правых сердцем. Оружие их пронзит сердца их, и луки их сокрушатся. Лучше праведнику малое, нежели многие богатства грешных. Ибо сила грешных сокрушится, праведных же укрепляет Господь. Ибо грешники погибнут, – праведных же милует и одаривает. Ибо благословляющие его наследуют землю, клянущие же его истребятся. Господом стопы человека направляются. Когда он упадет, то не разобьется, ибо Господь поддерживает руку его. Молод был и состарился, и не видел праведника покинутым, ни потомков его просящими хлеба. Всякий день милостыню творит праведник и взаймы дает, и племя его благословенно будет. Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир, и отгони зло, и живи во веки веков». |
| А. Чумаченко, на протяжении ряда лет работавшая с архивом Совета по делам РПЦ и посвятившая этой теме свою монографию, – указывает, что отношения между Карповым и патриархом Сергием «...не выходили за рамки официальных, были корректно сдержанными», тогда как с патриархом Алексием (Симанским) «...сложились в целом теплые, дружественные отношения (особенно в период 1945–1948 гг.). Патриарх не раз бывал дома у Карпова, был знаком с его семьей – женой и двумя дочерьми, младшей из которых в 1945 г. исполнилось 5 лет. В письмах патриарха к Карпову (а всего за период 1945–1948 гг. Карповым было получено 180 писем и 65 телеграмм от патриарха) неизменно присутствуют просьбы передать привет членам семьи, интерес к их самочувствию, готовность помочь, когда это было необходимо, лекарствами и пр. Традиционными были обмены приветствиями, поздравлениями, подарками по случаю праздников (светских и религиозных), дней рождения, приглашения на праздничные обеды и различного рода торжества. Не исключено, конечно, что Г. Карпов использовал эти не официальные отношения для того, чтобы, как он писал в правительство позднее, «можно было проводить нужную нам обработку мнения патриарха». Во всяком случае, даже в сухих докладных записках и отчётах личные характеристики Карповым патриарха проникнуты чувством симпатии к нему, как к человеку. Традиция одаривания руководства патриархии стала частью новой церковной политики И. В. Сталина. С осени 1943 г. на церковное руководство как из рога изобилия падали различные блага: квартиры, машины, «подарки», дачи, возможность отдыха и лечения в лучших санаториях страны. Неизвестно, как принял патриарх Сергий, привыкший за свою нелегкую жизнь к более чем скромному образу жизни, такой подарок ко дню своего 77-летия: карманные золотые часы, шёлковый бархат для патриаршей мантии, шёлковый реж для рясы, шёлковое полотно на шесть пар белья, 10 бутылок коньяку, 10 бутылок шампанского, 10 кг фруктов, икры, шоколада. Но патриарх Алексий, не чурающийся жизненных удобств, впрочем, как и митрополит Николай, и протопресвитер Николай Колчицкий, принимал дорогие подарки с признательностью и удовольствием, рассматривая эти знаки внимания как своего рода оценку своей деятельности со стороны правительства. |
|
|
