| Люди не могут сдвинуть землю, которая [несет] их [подобно] колеснице, также никто не может уйти от этого Единственного [нашего] спутника. Этот Единственный Благой – объединитель [нашего] тела и свет очам [нашим]. Невозможно человеку убежать от души своей, ибо она [всегда] с ним, также не под силу человеку скрыться от Бога, ибо Он всегда окружает его. Как вода обволакивает рыбу, и та ощущает это, так и все создания ощущают Бога. Он распространен в воздухе и через твое дыхание входит в твою грудь. Он смешан со светом и через твое зрение проникает в твои глаза. Он связан с твоим духом и через него испытывает тебя, к чему ты склоняешься. В твоей душе Он обитает и ничто из приходящего тебе на сердце не утаится от Него. Как ум предшествует телу во всяком месте, так Он испытывает твою душу прежде, чем Ты испытаешь ее. И как мысль намного предшествует делу, так Его мысль заранее знает то, что ты предполагаешь [на будущее]. По сравнению с Его неосязаемостью твоя душа – это тело, а дух – плоть. Душа твоей души, Дух твоего духа, Он – Тот, Кто создал тебя. Далекий от всего и соединенный со всем, и явленный превыше всего, великое Чудо и Диво сокрытое, непостижимое. Он есть Тот, чье существо ни один человек не в силах объяснить. Это Сила, глубины которой невыразимы. Среди вещей видимых и среди вещей сокрытых нет ни одной, что сравнилась бы с Ним. Он Тот, кто создал и образовал из ничего все, что есть. Бог сказал: да будет свет! И создал его. Он создал тьму, и настала ночь. Заметь: создал это. И огонь в камнях, и воду в скалах, – Сущий создал их. Есть лишь одна Сила, которая воздвигла их из ничего. Смотри: даже сегодня огонь не в каком-либо складе на земле [собран], а беспрерывно создается ударением кремней. Это Сущий предрешил ему такое существование. Он зажигает [огонь] когда хочет, и гасит его когда хочет, с целью возразить упрямому [еретику]. В большой роще от трения палкой огонь разгорелся. Пламя пожирает, растет, а в конце концов нисходит на нет. Если огонь и вода суть [изначально] сущие, а не создания, то на чем же покоились основы их прежде появления земли? |
| К первым, еще нерешительным опытам пересадки античного метра на христианскую почву относятся: гимн „Христу Спасителю“ в книге „Педагог“, св Климента Александрийского († 211218), написанный анапестическими монометрами и диметрами, и „Пир десяти дев“, св. Мефодия Патарского или Тирского († 321). 173 В первом из них мы находим смесь анапестов ( – ), иногда дактилей ( – ), со спондеями ( – – ). Стопы эти чередуются не вполне закономерно, проходят не по всему гимну, образуя промежутки в стихах, в которых обычный их порядок нарушается; стихи не равномерны по числу слогов. 174 Поэтому гимн св. Климента, хотя написан и количественными метрами, не есть точное подражание античным образцам. „Пир дев“ св. Мефодия есть род диалога десяти дев о высоком достоинстве девства, который изобилует всеми красотами греческой словесности. За прозаическим текстом следует песнь дев. Она состоит из расположенных по акростиху греческого алфавита 24 строф (ψλμος), поемых одной из дев, с двустрочным припевом после каждой строфы (πακο) для прочих дев. Каждая строфа состоит из четырех ямбических стихов, не равных по числу стоп (по большей части – семистопных с цезурой и четырехстопных) и не везде метрически правильных. Каждая строфа, как и припев, оканчивается кратким стихом или полустишием. Во второй половине 4 века количественное стихосложение получает, так сказать, право гражданства во всех главных пунктах христианской церкви, именно, в церкви Сирийской. Константинопольской, Римской. Песнопения св. Ефрема, диакона эдесского, писанные на сирском языке, представляют собой своего рода подражание греческому стихосложению, незадолго до него внесенному в сирскую метрику гностиками, особенно Армонием, сыном Вардесана. 175 Они идут правильными строфами в 4 или в 5 кратких стихов, которые полны поэтического дара, глубоких мыслей и живых религиозных чувств. 176 В Греко-Восточной церкви наиболее плодовитым и верным древним школьным традициям античного количественного метра был св. Григорий Богослов , по происхождению Назианзен, еп. Константинопольский (род. 329, † 390 г.), получивший образование в разных греческих школах. В своих многочисленных больших и: малых стихотворениях (до 507), весьма важных по содержанию и художественных по форме, он употреблял почти только древние размеры стихосложения, как-то: гекзаметр, троханический септентарь, ямбические метры и т. д., которые и выдерживал с научной строгостью. Так его „гимн ко Христу“ написан трехстопным анапесто-ямбом, „гимн ко Христу после молчания в Пасху“ – гекзаметром и пентаметром, „О душе“ и „Благодарение“ – ионийским диалектом и гомерическим гекзаметром, „О человеческой природе“ – элегическими двустишиями из гекзаметров и пентаметров, „О жизни человеческой“ и „Похвалы“ – шестистопным ямбом или ямбическим триметром. Стихотворение „К своей душе“ имеет метр анакреонтический первого вида, состоящий в трехстопном ямбе с добавкой одного слога на конце ( – – – ), |
| Христиане слегка изменили эту условную житейскую поговорку и, воссылая благодарность при наступлении вечернего света, начинали при этом свой гимн словами: Φς λαρν, возводя таким образом мысль от света вещественного к духовному божественному Свету, воплотившемуся Слову Божию. Независимо от своей глубокой, перво-христианской древности это песнопение помогает исследователю восстановить некоторые подробности вечерней службы и ее положение в составе дневных часов. Одновременно с этими произведениями церковной лирики, выходившими из среды православной, появлялось множество гимнов среди еретических сект, употребление которых, не ограничиваясь пределами той или другой инославной партии, нередко пропагандировалось и в православном обществе. Мы находим нужным отметить и эту отрасль еретической гимнографии, как потому, что она широко была развита и весьма соперничала с гимническими произведениями православной церкви, так еще более по ее влиянию на эту последнюю и по тому воздействию, какое она оказала на судьбу и ход гимнографии вообще. Ориген сохранил несколько строф одной орфической песни, прерываемых (после каждой строфы) восклицанием или припевом: Η χρις συνστω μοι κα Πτερ συνστω, Gratia mecum sit, ita Pater mecum sit (Contr. Cels. VI, 31). В Философуменах есть несколько подобных же стихов, приписываемых наассенам. Климент Александрийский и Тертуллиан говорят о псалмах Валентина, о заговорах Марка. Известны, наконец, по имени или в отрывках, гимны Василида, Вардесана, Гармония и других. В них под заманчивою мистическою формою пропагандируются обыкновенно туманные религиозные теории гностиков. Но, всматриваясь ближе в их смысл и конструкцию, невольно примечаешь общие черты сходства между ними и приведенным нами гимном Климента Александрийскаго 52 . Представители различных сект и учений очень рано поняли, какая сила лежит в этом роде народно-литургических произведений, и какое могучее средство представляют они для влияния на массу. Оттого они не только составляли, но и старались, как можно далее, распространять свои гимны. |
| От переводчика . Преподобный Ефрем Сирин (306-373) написал несколько полемических сочинений против еретиков, и, в особенности, против Вардесана (154-222), последнего крупного гностика на Востоке. Вардесан, в молодые годы крестившийся и принявший диаконский сан, многое сделал для проповеди христианства в Эдессе, чему способствовала и его близость к царю Авгару. К сожалению, он оказался под влиянием идей гностика Валентина, и его собственное учение приобрело гностический оттенок. Впоследствии Вардесан был, по некоторым сведениям, отлучен от Церкви. Он написал много сочинений и оставил после себя немало последователей, влияние которых в Эдессе было очень велико и во время преподобного Ефрема. Святой Ефрем в представленном ниже коротком гимне полемизирует с Вардесаном, который вопреки христианской вере в Бога Творца учил о мировых субстанциях как вечных сущностях. По большей части преподобный Ефрем излагает положительное учение, а собственно полемике места уделено немного. Ради точности передачи мысли святого перевод осуществлен в прозе. Есть [лишь] один Существующий, Который знает Себя и видит Себя, Он обитает в Себе Самом и из Себя проявляется. Слава имени Его! Сей Сущий по собственной Своей воле [пребывает] на всяком месте, будучи невидимым и видимым, явным и тайным. Он вверху и внизу. По милости Своей снизойдя и смешавшись с нижними, Он по славе Своей [остается] превосходнее и величественнее высших. Ни быстрый не превзойдет Его быстроту, ни медленный не превозможет Его терпение. Он прежде всего и после всего, и посреди всего. Он подобен морю, в котором движутся все создания. Как вода окружает рыб во всех их движениях, так Творец облекает все созданное, как великое, так и малое. И как рыбы сокрыты в воде, так же сокрыты в Боге высота и глубина, далекое и близкое, и все обитатели их. Как вода встречает рыб, куда бы они ни направились, так Бог встречает каждого, кто идет. И как вода касается рыбы в каждом ее изгибе, так Бог сопровождает и видит всякого человека во всех делах его. |
| Наконец, почти все гностики пропагандировали свои идеи в песнях и гимнах, а Валентин даже писал псалмы (о чём свидетельствует Тертуллиан в трактате " О плоти Христа " , противопоставляя псалмы Давида и " псалмы отступника, еретика и платоника Валентина " гл. 20). Сирийский гностик Вардесан (†225), последователь Валентина, сочинил целый гностический Псалтирь, так что прп. Ефрем Сирин вынужден был противопоставить ему свой Псалтирь. Так, в борьбе с гностиками, кафолики начинают усиленно развивать свою гимнографию. 8. Гимнография Известно, что уже мч. Иустин Философ в противовес гностикам написал книгу гимнов, которую упоминает Евсевий в своей " Церковной истории " под названием " Лирник " или " Певец " . Др. церковные историки (Сократ, Никофор Каллист) передают предание об установлении антифонного пения в Церкви: " Игнатий, еп. Антиохии Сирийской, третий по порядку после ап. Петра (он был преемником Евода)... видел некогда ангелов, воспевавших Троицу попеременными песнями; и образ пения, виденный им, передал Антиохийской Церкви. Отсюда это предание перешло и к другим Церквам " (Сократ. " Ист. Церкви " , 6, 8). Но мы помним, что по свидетельству Плиния, вифинские христиане уже в 113 г. воспевали Бога " попеременно " , так что это, видимо, был общий обычай, естественно сложившийся. Антифоны в собственном смысле (т.е. песнопения, составленные из отрывков псалмов и исполняемые попеременно двумя хорами) появятся лишь в 4 веке в Западной Церкви благодаря свт. Амвросию Медиоланскому. Теперь о том, что сохранилось в Церкви до сих пор. По преданию, ок. 120 г. шестой папа Римский Сикст I ввёл в Евхаристический канон т.н. Серафимскую песнь: " Свят, свят, свят Господь Саваоф... " которая у нас до сих пор отделяет Префацию от Анамнесиса. В исторической литургике она именуется " Санктус " потому, что в конце 3 — начале 4 вв. была переведена на латынь и стала звучать: " Sanktus, sanktus, sanktus Dominus Deus Sabaoth... " Так это и звучит до сих пор. Далее 8-й папа Римский св. Телесфор (125-136) ввёл в употребление гимн " Слава в вышних Богу... " (лат.: " Gloria in excelsis Deo... " ). В начале его пели только в день Епифании (Богоявления). Но уже со времён 50-го папы Симмаха (498-514) он стал звучать во все воскресные и праздничные дни. Причём в древних латинских рукописях этот гимн называется: " himnus in die Dominiko ad matutinas " — гимн для Воскресной утрени. В православной Церкви это т.н. " Великое славословие " , которое до сих пор завершает Утреню. А в Католической Церкви его стали исполнять перед Литургией. Правда, св. папа Григорий Великий († 604) пытался ограничить его применение одной только архиерейской Литургией (см. его " Сакраментарий " ), но папа Стефан III († 772) возобновил обычай Симмаха. И сейчас католики поют его за каждой воскресной Мессой. |
| Только сорок два написаны в Едессе, следовательно, между 368–373 годами. Из этих стихотворений с тридцать пятого по сорок второе своим преимущественным содержанием имеют жалобы смерти и диавола на тот урон, какой нанесен им Господом Иисусом Христом. Стихотворения с сорок третьего по пятьдесят первое говорят о воскресении мертвых против Маркиона, Вардесана и Манета. Стихотворения с пятьдесят второго по шестьдесят восьмое представляют диалог смерти с диаволами и людьми. Наконец, стихотворения с шестьдесят девятого по семьдесят седьмое вновь касаются воскресения мертвых (Bickell. Proleg., § III, и об историческом положении и датах этих стихотворений — особенно § IV). 6. Но самое крупное дополнение к Римскому изданию представляет труд Th. I. Lamy, Sancti Ephraemi Syri Hymni et Sermones, по рукописям Лондонской, Парижской, Римской и других библиотек, с примечаниями, предисловиями и латинским переводом, 1882–1889 годов, Mechliniae, в трех томах. Первый том содержит: общее предисловие о творениях святого Ефрема, свидетельства древних писателей о творениях святого Ефрема, о переводах, рукописях и изданиях их и ученые примечания к каждому из изданных в этом томе творений, каковые суть: пятнадцать гимнов на Богоявление, речь о Господе нашем, об увещании и покаянии, о грешнице, восемь речей о страдании Спасителя нашего во плоти на всю Страстную седмицу и о Воскресении, двадцать один гимн (но с седьмого по двенадцатый утрачены) опресноков и восемь гимнов о распятии. Во втором томе: предисловие к изданным творениям, отрывок речи о Господе нашем, Парижский список сирийского жизнеописания святого Ефрема, хронология жизни святого Ефрема, о времени написания им своих творений, о церковном почитании его, отсутствующие в Римском издании толкования на XLIII — LXVI главы книги пророка Исаии, Плач Иеремии, Иону, Наума, Аввакума, Софонию и Аггея; речь об увещании, две речи о порицании, о магах, заклинателях и прочих, девять гимнов на Рождество Христово, двадцать гимнов о блаженной Марии, гимны о посте, о чудесах Христовых, о скрижалях Закона, о воскресении Христа и о разных предметах. Том третий: предисловие о поэзии и стихосложении святого Ефрема и о творениях этого тома, речи молитвенные, речь о кончине, об антихристе, о будущей жизни, о праведных, о погребаемых и Святой Троице, десять речей об Иосифе проданном, двадцать один гимн об исповедниках и мучениках, об Аврааме, Кидунайе, об Иулиане, Сабе-старце, пять гимнов о сорока Севастийских мучениках и пять гимнов о Церкви; в конце приложен краткий index rerum. 7. Наконец, новое и полное издание стихотворения святого Ефрема об Иосифе принадлежит: Bedjan, St. Ephrem, histoire complete de loseph, poeme en 12 livres, nouvelle edition. Paris, 1891. |
| Показательно в этом отношении, что знаменитый церковный писатель и гимнограф IV в. Ефрем Сирин , стараясь осилить общественное влияние сирийских гностиков, поэтов-композиторов Вардесана и его сына Гармония, на музыку их песнопений написал свои стихи, согласные с учением церкви 12 . И другие отцы христианского богословия сами писали и распространяли гимны. Например, тысячи гимнов традиция приписывает одному Григорию Богослову , Назианзину (IV в.). Организованные Иоанном Златоустом хоры православных оглашали пением улицы Константинополя на рубеже IV и V вв., соперничая с хорами ариан. В ходе IV в. учительно-догматический гимн, «поэтическая гомилия», значительно потеснил в творчестве гимнографов чистое славословие, а в церковной службе занял отчасти место прозаической учительной риторики 13 . Более строгим соответственно стало отношение к содержанию исполняемых в храме гимнов. «Дни раннего христианства проходили, и вместе с ними, – пишет исследователь, – исчезало выражение индивидуальных религиозных чувств, посредством которого верующие первоначально принимали участие в литургическом действе» 14 . В конце IV в, Лаодикийский собор запретил импровизацию мирянами в церкви своих песен. В VI в. это запрещение было подтверждено и уточнено. Из церковного употребления исключались все гимны, не основанные на текстах Библии . В общественное богослужение допускались лишь песни-компиляции из текстов Священного писания 15 . Входя в состав церковной службы, гимны приобретали значение главнейшего инструмента для широкого разъяснения и сохранения церковной традиции. Потому обращение гимнографов с библейскими текстами должно было, разумеется, строго соответствовать ортодоксальным богословским интерпретациям. Таким образом, гимнографии в создававшейся системе средневековых литературных жанров было четко определено место между Священным писанием и богословием. Несмотря на столь строго установленные и неподвижные рамки, гимнография не оказалась отрезанной от «жизни». Напротив, ею, более чем любым другим жанром, была проникнута, насыщена средневековая жизнь; гимны, как мы увидим дальше, и отражали жизнь, хотя и не непосредственно, но преломляя в текстах Писания. |
| 339 От св. Климена Александрийского († 210 г.) дошли до нас хвалебный гимн (в кн. „Педагог“), написанный анапестическими монометрами и диметрами, и молитва – шестистопными ямбами; 340 от Мефодия, еп. Патарского (310312) – псалом (или песнь дев) 341 , написанный не везде правильным ямбом и состоящий из 24 строф с повторяющимся после каждой строфы двустрочным припевом. Метрическому же составу песнопений следовали и их напевы. Пение и чтение соответственно метрическому составу песнопении в древности не представляли затруднений ни для чтецов и певцов, ни для народа, так как долгота и краткость слогов, служившие основанием тогдашнего греческого метра, были отчасти присущи еще живому народному языку, а иногда и самый этот метр для церковных песнопений был заимствован из народных произведений. Но наряду с строго метрическим и ритмическим пением в церкви было, конечно, и пение, свободное от точных ритмических форм, примененное к песнопениям, не имеющим стихотворного размера, какова, наприм., молитва Господня и другие песнопения, хотя и в их составе (а следов. и в пении) нельзя не заметить некоторого параллелизма членов и приблизительно соразмерного их расположения. Известны ли были певцам первенствующей церкви какие-либо нотные знаки, и были ли у них нотные книги для пения? Церковное пение сначала происходило без книги, по вдохновению, а потом по книге; 342 но о нотных книгах, церковных и нотных знаках в церкви сего времени никогда не упоминается. Книга же „Певец“ св. Иустина не дошла до нас, и содержание её нам не известно. Однако из того обстоятельства, что у древних эллинов были нотные буквенные знаки и, что многие из первенствующих христиан получили основательное эллинское образование (наприм., Климент Александрийский и др.), можно заключать, что знаки эти были известны и христианам. Это предположение еще более подтверждается употреблением у христиан греческих родов пения и ладов, тонкое различение которых без нотации почти невозможно, а также и выражением св. Ефрема о Вардесане: „составил песни и положил их на тоны“. |
| и не позже половины его 14 . – Кроме диалогов, Ефрем Сирин 15 приписывает Вардесану книгу 150 псалмов или гимнов, которыми Вардесан, как новый Давид, пытался увлечь сердца народа. Правда, Созомен 16 и Феодорит 17 говорят, что образованный по-эллински сын Вардесана Гармоний первый усвоил для сирийского языка метрические формы и музыкальные аккомпанименты; они не упоминают о Вардесане, как, напротив, Ефрем не упоминает о Гармонии. Противоречие думают примирить таким образом: или Гармоний собрал и редактировал гимны отца 18 или что гимны написаны Гармонием по внушению и при жизни отца 19 . – Вардесан, во время своего удаления в Армению, написал историческое сочинение об армянских князьях Валерсе и его сыне Косру, каковым сочинением пользовался Моисей Хорен 20 . От Порфирия мы узнаем, что Вардесан написал сочинение об Индии на основании сведений, полученных от посольства из Индии к Гелиогабалу (218 – 222), воспитывавшемуся в Эмесе 21 . – В приложениях к актам Фомы, которые сами происходят, повидимому, из Вардесановых кружков 22 , имеют место некоторые произведения, по исследованиям ученых 23 , принадлежащие Вардесану: это гимн о душе, ода о Софий и две священных молитвы 24 . – Георг, арабский епископ, цитирует сочинение Вардесана «о сборищах небесных звезд“ 25 . Фирист говорит 26 : «Ибн Дейсан есть автор книги: «Свет и мрак“, – «Духовная сущность истины“ – «Движущееся и пребывающее“ 27 . Как видно, Вардесан был довольно плодовитый писатель. Но, к сожалению, сочинения Вардесана очень плохо сохранились. Правда, мы имеем целый открытый Куретоном диалог – Liber legum regionum. Однако Вардесан не автор его 28 ; он написан, вероятно, уже после смерти Вардесана 29 . Конечно, Вардесан принимал участие в этом «диалоге с учениками» в их споре против астролога Авиды. Это твердо засвидетельствовано 30 . Однако, редакция диалога принадлежит ученикам Вардесана, по всей, вероятности, Филиппу, и решить вопрос, – что собственно составляет учение Вардесана и что представляет добавление или изменение его учеников – (решить) очень трудно 31 . |
| Противоречие думают примирить таким образом: или Гармоний собрал и редактировал гимны отца 1342 или что гимны написаны Гармонием по внушению и при жизни отца 1343 .– Вардесан, во время своего удаления в Армению, написал историческое сочинение об армянских князьях Валерсе и его сыне Косру, каковым сочинением пользовался Моисей Хорен 1344 . От Порфирия мы узнаём, что Вардесан написал сочинение об Индии на основании сведений, полученных от посольства из Индии к Гелиогабалу (218–222), воспитывавшемуся в Эмесе 1345 .– В приложениях к актам Фомы, которые сами происходят, по-видимому, из Вардесановых кружков 1346 , имеют место некоторые произведения, по изследованиям ученых 1347 , принадлежащие Вардесану: это гимн о душе, ода о Софии и две священных молитвы 1348 .– Георг, арабский епископ, цитирует сочинение Вардесана «о сборищах небесных звезд“ 1349 . Фирист говорит 1350 : «Ибн Дейсан есть автор книги: «Свет и мрак“,– «Духовная сущность истины“– «Движущееся и пребывающее“ 1351 . 04. Как видно, Вардесан был довольно плодовитый писатель. Но, к сожалению, сочинения Вардесана очень плохо сохранились. Правда, мы имеем целый открытый Куретоном диалог – Liber legum regionum. Однако Вардесан не автор его 1352 ; он написан, вероятно, уже после смерти Вардесана 1353 . Конечно, Вардесан принимал участие в этом «диалоге с учениками“ в их споре против астролога Авиды. Это твердо засвидетельствовано 1354 . Однако, редакция диалога принадлежит ученикам Вардесана, по всей вероятности, Филиппу, и решить вопрос,– чтó собственно составляет учение Вардесана и чтó представляет добавление или изменение его учеников – (решить) очень трудно 1355 . Нам кажется, нужно согласиться с оценкою этого диалога Гильгенфельдом, что он представляет собою «более позднее преобразование подлиннаго учения Вардесана“; хотя Ф. Газе 1356 оспаривает его и считает диалог имеющим право на достоверность только в тех случаях, где совпадает с фрагментами из него Евсевия и Recognitionum.– Сочинения, приписываемые новыми изследователями Вардесану, из актов Фомы – гимн о душе и другие, однако, не надписываются его именем. |
|
|
