| – Будешь игуменом!.. Десять лет. И ты будешь – три года, – посмотрев на меня, произнес он. Так как Варнава сказал об этом вроде бы в шутливом тоне, то и мы ответили тоже шутками. Впрочем, исчисление старцем лет нашего игуменства заставило нас призадуматься... Но вот отец Иларий, согласно предсказанию отца Варнавы, умер, действительно, после десятилетнего пребывания строителем скита. Теперь, значит, очередь за мною... И что же? Отец Мефодий, когда никто и не думал, что он скоро умрет, в декабре 1915 года заболел, а 15 марта следующего года скончался, пробыв, по предсказанию отца Варнавы, скитоначальником три года. Когда послушник Захария (будущий старец Троице-Сергиевой Лавры схиархимандрит Захария) прибыл из Белых Берегов паломником в Гефсиманский скит, где жил иеромонах Варнава, он увидел массу народа: все столпились, хотят видеть старца Варнаву, а пройти к нему нет возможности. Но вот батюшка вышел и, обратись к толпе, сказал: «Где тут лаврский монах? Иди-ка сюда». Никто не откликался на зов, так как в толпе не было лаврских монахов. Старец сошел по лесенке вниз и говорит: «Дайте, дайте пройти лаврскому монаху». Подошел к юному послушнику, взял Захарию за руку, ласково так: «Ну иди, иди в мою келлию». – «Я не лаврский монах, я из Белых Берегов», – возразил Захария. «Да я знаю, что ты там жил, а теперь будешь жить в Лавре и будешь лаврским монахом». Введя в свою келлию обрадованного Захарию, старец благословил его и сказал: «Будешь жить у Преподобного Сергия и ко мне в Гефсиманский скит приходить». – «А вдруг да не примут меня?» – сказал Захария. «Примут! Иди к лаврским воротам, там тебя уже три начальника дожидаются». После старца Захария пошел в Лавру, и, действительно, у ворот стояли игумен и два монастырских начальника. Захария попросил их принять его на жительство. Они согласились, и Захария стал лаврским монахом. Миссионер Нижегородской епархии священник Владимир Орлов сообщает об одном событии из своей жизни, свидетельствующем о прозорливости иеромонаха Варнавы. |
| Как-то, будучи сильно расстроен сообщением о недостаче нескольких тысяч рублей, случившейся из-за небрежности Духовного собора Лавры, святитель Филарет написал отцу Антонию строгое внушение. В конце письма были слова: «Сие написано в первые минуты по известии о недочете у бывшего казначея. Теперь я желал бы, чтобы говорено было тише. Но так уже и быть. Прочитайте написанное, по крайней мере, как исповедь, что я думал по получении известия». Святитель Филарет нередко обращался за советами к преподобному Антонию по «кадровым» вопросам даже в тех случаях, когда они не входили в компетенцию наместника Лавры. Например, Святитель спрашивал, что ему делать с инспектором Академии архимандритом Платоном (Казанским), который попал под влияние мистика Дубовицкого, и, несмотря на все увещания, не прекращал общения с этим человеком. Только благодаря полному доверию святителя Филарета наместнику Лавры стало возможным устройство Гефсиманского скита: «Скита не было бы, если бы на Вашем месте был другой, даже из пользующихся моею доверенностью. Только полная доверенность к Вашему духовному рассуждению и к чистоте намерения расположила меня решиться на это дело, не принимая в расчет возможных неприятностей за несоблюдение форм перед начальством». Ученые вопросы При строительстве Троицкой (ныне Ярославской) железной дороги святитель Филарет, признанный канонист, не доверяя своему мнению, обращается к отцу Антонию с вопросом канонического характера: «Взятие акций не будет ли значить, что мы отдаем деньги в рост, и этот рост брать будем из рук богомольцев, которые будут платить на железной дороге свои трудовые лепты? Не говорят ли против сего правила церковные: 44-е Апостольское правило и 17-е правило Первого Вселенского Собора? Желаю иметь от Вас ответ на сии сомнения прежде, нежели решусь на что-нибудь». Удивительно и доверие святителя Филарета «неученому» наместнику Лавры в научно-богословских вопросах, в чем он и сам признается: «Я преимущественно перед богословами обратился к Вам с оным вопросом (о почитании Божией Матери в различных иконах — ред.), по доверенности к разумению и к искренности Вашей». Святитель часто отправлял рукописи своих бесед и проповедей на рецензию отцу наместнику: «Прочитайте прилагаемую тетрадь и рассудите, отдать ли ее нашим издателям». Замечания отца наместника владыка принимал с искренней благодарностью и просил: «Не знаю, сказать ли: смотрите за мной строже. Скажу, по крайней мере: смотрите за мной не слишком снисходительно». |
| Идем обратно со службы пешком. Корни деревьев, глубоко вгрызающиеся в камень. Мостки и речушки с кувшинками. Зеленые ухоженные поля, справа ячмень, слева рожь, московские журналистки фантазийно фотографируются, используя эти поля вместо хромакея. Пять монахов со светлыми лицами, широкие ремни перехватывают слишком свободный подрясник, радостно и быстро идут с литургии. На теплоходе весело, слышна армянская и сербская речь, девушки из болгарского хора замечательно поют… “Аще забуду тебе, Валааме, забвена буди десница моя”, – пишет в своем блоге коллега-журналист. Жара, изнурившая нас вчера, сменяется сильным ледяным ветром. Вызываемый мною вчера матрос, для того чтобы спасти от духоты и открыть окно, вызывается и сегодня, чтобы спасти от холода и брызг и окно закрыть. Ладога волнуется, теплоход отчаливает раньше времени – как только все пассажиры заходят на борт. Сильно качает, волнуюсь вместе с Ладогой и я: как мы дойдем? Как я усну в такую качку? Преподобные Сергие и Германе Валаамские, молите Бога о нас! Под непременную мелодию Чайковского «Угрюмый край, туманный край» наш теплоход отходит, кто-то долго машет нам с берега и кричит «Христос воскресе!», а мне становится щемяще-тоскливо, кажется, что я чего-то не успела доделать. Не дошла до Гефсиманского скита – да, но мне нужно было работать. Не успела на всенощную в Спасо-Преображенском соборе – да, но утром была на литургии. Мало гуляла, не прошлась по берегу даже неподалеку от теплохода, – да, но шла пешком от Свято-Владимирского скита, это гораздо длиннее! Что же, что же… Недопосетила, недомолила, недоделала… что? Скорее всего, мне просто грустно уезжать со Святого острова. Но я обязательно вернусь, правда? Фото Вячеслава Кочнова, Марины Куракиной, Елены Куракиной Поделиться в соцсетях Подписаться на свежие материалы Предания — Фонд учрежден в 2009 году для сбора средств и помощи нуждающимся. © 2008-2022 Благотворительный фонд «Предание». 115162, Россия, г. Москва, улица Шухова, д. 17, корп. 2. Учётный номер в реестре НКО |
| Но немного пожил Филипп в Лавре. Душа его искала безмолвия и уединения. Лавра Сергиева с ее тысячами богомольцев и многолюдством братии, не удовлетворяла его подвижнической жизни. Вблизи только что основанного Гефсиманского скита, в густой лесной чаще, за прудом, позади скита стояла ветхая, полуразрушенная лесная сторожка. В ней – то и поселился, с благословения архимандрита Антония, подвижник Филипп, среди дремучего леса, весь отдавшись молитве и суровому монашескому подвигу. – Летом вокруг его келейки природа расстилала свой чудный ковер; небольшая луговина, на которой стояла келья, сплошь была покрыта высокой травой и различными полевыми цветами. Подвижник, удаляясь в лес, думал вести жизнь свою в безмолвии, но народ почитая Филиппушку за его подвижническую жизнь, смотря на него как на прозорливого старца, толпами стекался к нему и нарушал безмолвие пустыни. Подвижник с христианским смирением принимал своих непрошенных гостей, с ласковой улыбкой говорил он каждому «с ангелом, с ангелом, с Христовым вестником.» Однажды Филипп пришел из своей пустыньки в шумную Лавру и обратился к наместнику Лавры, архимандриту Антонию, с такими словами: – Благослови меня, широкий 7 , выкопать погреб. – Зачем – же тебе понадобился погреб? удивился наместник. – А ты уж только благослови, погребок нам нужен. – Ну, Бог благословит, копай! Филипп, по возвращении в пустыньку, стал с своим послушником Митрофанов копать глубокую, квадратную яму. Когда яма была вырыта, он начал рыть землю далее, коридором, в роде пещер Киевопечерских. Все свободное от богослужения время проводили они в рытье пещер. Не легок был этот труд: землю выносили на себе в мешках; пещерные стены беспрестанно обсыпались; пещерники принуждены были досками и подпорками удерживать вывалившуюся землю. Нельзя обойти молчанием замечательный случай, происшедший в пещерах 8 . Во время одного вечернего правила – двое из пещерников –Митрофан и Андрей – видели как – бы ангела, который пронес над их головами два венда. Пещерники непреминули рассказать о том своему наставнику Филиппу: тот отвечал им на их рассказ такими кроткими словами: |
| К этому времени относится одно обстоятельство, которое послужило к ускорению устройства скита при Угрешском монастыре. Из числа часто посещавших Угрешу и лично уважавших отца Пимена была весьма достаточная и немолодых уже лет вдова из московского купечества, которая имела близкого родственника в числе братии Гефсиманского скита. Будучи весьма расположена к отцу Пимену, она сперва желала было, чтобы этот молодой ее родственник поступил на Угрешу, на что согласен был и отец Пимен; но когда она стала просить совета у митрополита Филарета, к которому уезжала, и сказала ему, что ей хотелось бы, чтоб ее родственник поступил на Угрешу, владыка, в свою очередь, сказал ей: – Если вы моего требуете совета, то я указал бы ему не на Угрешу, а на Гефсиманский скит – там много опытных старцев. После этих слов владыки и молодому человеку неладно было уже идти на Угрешу и, зная сказанное ему митрополитом, неловко было отцу Пимену принять его к себе. С поступлением родственника в Гефсиманский скит, богатая его родственница возымела желание построить там на свое иждивение храм, о чем передала отцу наместнику Антонию, который доложил о том владыке, но владыка на это ему сказал: «Храм уже есть, к чему же еще другой строить, не излишне ли будет?» Наместник передал ответ желавшей построить храм, но она этим не удовольствовалась и осталась при своем намерении. Вторично наместник передал об этом владыке, и тот сказал: – Буду в ските, осмотрю место, поговорим об этом. Прошло немало времени, владыка не раз бывал в ските, но решительного насчет храма ничего не сказал и, как заметно было, как будто и не желал этого. – Я владыке не раз докладывал, – передавал отец Антоний желавшей строить храм, – но владыка все еще ничего не решил. – Ну, нельзя строить в Гефсимании, – решила старица, – и не надобно, построю в Угреше. И стала она предлагать отцу Пимену выстроить храм в ските на Угреше. Конечно, тот был весьма доволен подобным предложением, но, не решаясь сам докладывать о том владыке, сказал старице: «Ежели вы имеете это усердие, то и доложите сами владыке и испросите на то его благословение, а то он подумает, что я отвожу вас от мысли строить в Гефсимании, мне самому неловко об этом говорить». Та послушалась совета отца Пимена и, явившись к митрополиту, говорит ему: «Вот, владыка святый, я хотела было построить храм у вас в ските, но отец наместник сказал мне, что вам докладывал, что вы ничего не решили, и думает, что это вам не угодно»... |
| В 1918 году у меня сделалось сильное мозговое переутомление, и врач советовал надолго прекратить всякие занятия. Опять вижу во сне отца Варнаву, который говорит мне: „А ты, дочка, приезжай ко мне, вот и успокоишься...» Мне дали отпуск, я пробыла в обители только один месяц и совсем поправилась. И теперь при всяких трудностях спешу к этому источнику утешения и помощи и всегда получаю духовное успокоение и даже чувствую, как мысленно старец внушает мне: сделай так-то или не делай того-то, – и когда я поступаю согласно его указанию, все неожиданно устраивается благополучно». Почитание старца Варнавы, как и его молитвенная помощь, продолжается до настоящего времени. Православный народ твердо верил в его святость, что до сих пор и подкрепляется чудесами, совершающимися при молитвенном обращении к теперь уже прославленному Церковью в лице святых преподобному Варнаве Гефсиманскому . Как свидетельствует жительница города Мурома Галина Михайловна Ильина, с детства почитавшая старца Варнаву, она страдала от жестоких головных болей. «Однажды ночью, изнемогая от очередного приступа, я молитвенно обратилась к старцу Варнаве, глубоко веруя в его святость, прося о помощи и избавлении меня от недуга. Во время молитвы забылась легким сном и вдруг увидела старца Варнаву, который подошел ко мне, опустил на мою голову свою руку и, улыбаясь, начал отдаляться от меня. В глубокой радости я вскрикнула и проснулась. Батюшки не было, головная боль стихла. После этого захотелось посетить могилку старца Варнавы, который, как я знала, похоронен на Северном кладбище в Сергиевом Посаде (после разорения скита). Придя на могилку, мы вместе с подругой Варей решили пропеть литию. Я петь не умела, но вдруг у Вари пропал голос, и петь пришлось мне. В отчаянии взмолилась я к батюшке Варнаве: „Батюшка, помоги!» – и вдруг, неожиданно для себя, я запела, не узнав собственного голоса. Более того, когда я пела, то слышала голос поющего со мной батюшки. Батюшкино пение слышала также и Варя. Эти события июля 1993 года свидетельствуют о том, что батюшка продолжает и после своей кончины помогать тем, кто с глубокой верой и искренней любовью обращается к нему за помощью». |
| Другой ученик говорил: «Батюшка, простите меня, я все предаюсь лености и нерадению, у меня нет ни поста, ни молитвы, ни воздержания». Старец отвечал: «Заготовляй себе более смирения и самоукорения; придет время, и ты будешь поститься, а то теперь ты будешь поститься, а прочих зазирать и осуждать. Многие плоть свою постом иссушили, а страсти ни одной не победили; ибо без смирения трудно спастись». То же говорил старец и монахине Каллисфении. «Батюшка, прошу я Господа, — высказывалась она пред старцем, — дай мне положить начало благое во спасение, согрей оледенелое мое сердце, а все холодно на сердце, и не имею чистой молитвы. Помыслы обуревают меня, забываюсь, замедление и услаждение постигают меня, простите и помолитесь за меня». «Немощнейшее дитя мое, — говорил старец, — хотя и ревностно твое устроение, но слабо, смиряйся и не осуждай других. Смирение и одно сильно представить пред Богом». (Письмо к монахине Каллисфении.) Нередко старец говаривал: «Если в мирской жизни торговец торгует каким-либо товаром и видит, что у него есть избыток и барыш от торговли, то он радуется этому, потому что приобретает богатство. Так и монах или обыкновенный добродетельный человек, если живет благочестно и приобретает истинное смирение от дел своих, то пусть радуется, что не с пустыми руками отыдет от здешней жизни, а если нет смирения, то всуе все его труды и подвиги, предпринятые им в здешней жизни». Поэтому старец всегда внушал ученикам, чтобы они не надеялись на какие-либо внешние добродетели, коль скоро с ними не соединяется смирение и самоукорение. Однажды пришел к старцу некоторый брат и говорит: «Батюшка, я думаю, достаточно для спасения того, что я хожу ко всем церковным службам, полагаю известное число поклонов в келье и прочее, что требуется по правилам и монашеским уставам, исполняю тщательно». Старец . Не за то мы будем осуждены, что не совершили великих подвигов внешних и добродетелей (это все хорошо, но при внутреннем делании, и когда совершается со смирением) или не творили чудес, а за то, что не плакали о себе, как говорит св. Иоанн Лествичник (Степ. VII, ст. 70). Будем осуждены за наше неправильное (высокое) мнение о себе и за успокоение себя и совести своей такими помыслами (т.е. будто достаточно одних внешних добродетелей). |
| Ученик . Батюшка, я очень желаю спастись. Старец . Положи начало, и Господь тебе поможет; мы так себе не желаем спастись, как Господь нам желает спасения.— При этом старец присовокупил: «Замечай, что, когда у тебя душа неспокойна, и помысл говорит тебе: сделай поскорее то или другое дело, то знай, что это враг хочет тебя смутить и навести скорбь душе твоей». Ученик . Батюшка, я издавна желаю монашества, и как хорошо было бы, если бы Господь сподобил меня быть монахом. Старец . Покажи дела, достойные монашества, и в будущем веце обрящешь себя монахом.— При этом старец прочитал из жития Пимена Многоболезненого, Печерского чудоворца. Ученик . Батюшка, простите меня, я все предаюсь мечтательности о себе, будто бы я живу хорошо и благочестиво. Старец . Не хвались, сын мой, при начале; еще неизвестно, какой конец будет. Ученик . Батюшка, простите меня, вот сколько времени уже я живу в монастыре, ничего не приобрел и не приучил себя ни к чему доброму. Все зазираю и осуждаю прочих, а сам, как свинья во блате, валяюсь. Старец . А что ты за человек, что хочешь добродетели стяжать без трудов? Не успел еще опериться, а хочешь лететь. Нет, они достигаются усиленными трудами и долгим временем. Тогда-то будешь ты их ценить, когда они достанутся тебе чрез труды твои. Если же что без трудов приобретено, то скоро и потерять можно. Мы бываем спокойны, когда беспрепятственно можем исполнять все свои желания, и когда ничто нас не тревожит; захотим что есть, едим; захотим пить, пьем; захотим спать, спим; захотим пройтись куда, тоже себе не отказываем; а если захотим бороться против этого, то увидим скорби. Ученик . Батюшка, почему опытные и искусные в духовной жизни старцы удерживают ревностных новоначальных монахов и послушников от разных подвигов духовных в начале их отвержения от мира и пребывания в монастыре? Старец . Они потому останавливают, что знают козни врага рода человеческого, который всегда под видом добра ищет нашей погибели, стараясь после подвигов вринуть нас в отчаяние или леность. Старцы, как опытные в духовной жизни, так как сами проходили этот путь и видели опасности, на нем бывающие, знают, сколь многие погибают на сем пути от самочиния. |
| Еще скажу тебе, брате мой, что пользы будет, если дать тебе правило, установить для тебя известное количество поклонов и облечь прочими формами? А ум у тебя будет занят только тем, как бы исполнить и когда исполнить удобнее, и ты будешь, как работник, ожидать награды от своего хозяина за работу и не будешь замечать, как ум твой будет кичиться этим и осуждать других. Не лучше ли всегда считать себя должником пред Господом Богом и воссылать сердечные ко Господу молитвы, чтобы Он умилосердился на нашу нищету. Я, брате мой, не желаю тебя иметь под законом, но под благодатью. Какая польза возложить на тебя тяжкое бремя, которое может навести на тебя смущение, а враг этим воспользуется, чтобы повредить тебе, потому что он всегда вкладывает в нас мысли будто бы добрые, и тем незаметно вовлекает нас во зло: ведь он живет восьмую тысячу лет — и знает он, как с нами управиться. Ученик .Некоторые старцы говорят, что количество приводит к качеству, потому и назначают правило. Старец .И мы с тобой начнем сначала говорить беспрестанно: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», но ум свой отклоним от счета молитв 26 и не будем считать себя праведниками исправными, а лучше будем считать себя великими грешниками, по Апостолу, заднее забывая, простираясь же вперед (Фил. 3; 13). Ученик . Опять, некоторые Отцы говорят, что беспрестанно молиться — это дело святых мужей и совершенных. Старец . По заповеди Господней и апостольской необходимо всем христианам памятовать о Господе, а тем более монашествующим, как средним и совершенным, так и новоначальным, потому что слова непрестанно молитесь (I Сол. 5; 17) сказаны всем христианам. Нам надо спасение свое соделовать, не меряя на аршин, но подвизаясь в смиренномудрии. Вообще о.Александр давал келейное правило по силам каждого и сообразно с его положением, но не возлагал «тяжкого бремени неудобоносимого», как сказано во св. Евангелии (Мф. 23; 4), не обременял ничем таким, что могло кого-либо привести в смущение и расстройство. В этом отношении о.Александр был крайне осторожен и рассудителен, вызывая даже тем самым негодование некоторых других старцев, которые назвали его «баловником», хотя впоследствии сами обратились к о.Александру и сделались его учениками. |
| Ученик : Что мне делать? Я скорблю: послушание мое суетное и многолюдное, в келье живу не одна, не нахожу времени и места, чтобы собрать помыслы и помолиться. Старец : Преп. Феодосий Великий (житие 11 января) говорит, что не в уединении тела, а в предстательстве пред Богом и тишине сердечной совершается монашеское житие. Ученик : Батюшка, иногда после вечерни приходит какая-либо сестра, желает поговорить со мной о послушании или о какой скорби, принять ее или отказать? Когда откажу, то скорблю, а если приму и поговорю, то после не нахожу времени прочитать правило; что мне делать? Старец : Прими и утешь сестру, а когда не можешь совершить правило, то сядь и твори молитву Иисусову, сколько можешь, один час или полчаса, и вменится это вместо правила, а если откажешь, то отнимется благодать. Ученик : Когда я вижу какие-либо непорядки между сестрами, то следует ли сказать начальнице ради пользы ближнего? Старец : Никак не говори: один раз, другой скажешь, и обратится это в привычку. В другой раз старец сказал об этом монахине Каллисфении: «Хорошо покрывать немощи и грехи других, потому что тогда покроет Господь и наши недостатки. Но на все надо иметь рассуждение. Если какую-нибудь сестру покроешь в надежде на исправление и увидишь, что она сама сознает себя и раскаивается в своих согрешениях, то это хорошо. А если она в горшее зло приходит, то надо объяснить начальнице; она властью своей ее исправит, чтобы душа ее не погибла; для того и учинена от Бога власть. За других отвечать пред Богом не будешь, всяк за себя ответ даст Богу. А ежели мы немощному поможем к восстанию или укреплению, то эта добродетель не маленькая; сказано: Носите бремена друг друга и так исполните закон Христов (Гал. 6; 2)». Ученик : Почему я начал часто раздражаться на некоторых приходящих ко мне о чем-либо посоветоваться или спросить ради пользы душевной? Не знаю, что иногда и делать. Старец : Это бывает от нашего нерадения и небрежения о себе, оттого, что не держим себя в необходимом для нас постоянном памятовании о Господе. Каждый приходящий к нам брат есть член Христов, и мы должны принимать его, как посланного Господом, с полнейшим вниманием и лаской. Если бы к тебе был прислан посланник от царя земного, то, конечно, ты принял бы его с большим благоговением и радостью. Почему так же не принять и каждого брата, как присланного к тебе от Царя царствующих ради обоюдной душевной вашей пользы? Если ты не будешь принимать приходящих и ласково обходиться с ними, то Господь отнимет от тебя благодать и «даст приносящему плоды Его» (Мф. 21;43). |
|
|
