| 219 Orat. II. 28. р. 26. «От собственного нашего попечения зависит спасение души бессмертной, которая будет или вечно наказана или на веки прославится, смотря по тому, порочно или добродетельно мы жили». 227 В другом подобном месте (Orat. XXXVIII. 13. р. 671) Григорий говорит: «Я (он разумеет здесь человека вообще) получил образ (Божий), и не сохранил его; Он (Христос) принимает плоть, дабы сохранить образ и плоть соделать безсмертною». 229 Orat. XXX. 21. р. 555. Т акже Orat. XLI. «Ничто не может сравнено быть с чудом моего спасения: немногия капли крови воссозидают весь мир и для всех человеков составляют то же, что кислота для молока, соединяя и связуя нас между собою». 231 Когда на пр. Григорий (Orat. II. 22 и 23. р. 23) говорит, что цель всего искупления есть та, чтобы человека соделать Богом; то тут же присовокупляет для пояснения; «и чтобы сему существу, принадлежащему к миру высшему, доставить небесное блаженство». 237 Хотя Григорий отвергал ту мысль, что сатана был позволительным образом обманут, получив выкуп, которого не мог удержать: однако ж и он допускает самообольщение диавола в той борьбе, в которой Христос восторжествовал над ним. Сатана обманулся тем, что Христос явился в человеческом виде, и тем, что он почел обыкновенным человеком того, в ком обитала сила и святость Божества. Он так выражается в речи своей: «Этот лукавый софист, обманув нас надеждою на равенство с Богом, почитал себя непобедимым: но и сам обманулся приманкою плоти, так что, думая напасть на Адама (человека), Богу приразился; и таким образом новый Адам спас ветхаго, и клятва плоти разрушена, тогда как смерть умерщвлена плотию (искупительною смертию Христовою)». Orat. XXXIX. 13. р. 685. < εις> 240 Orat. XLV. 24. р. 864... v ες δου κατιη, συγκατελθε. γνωσθι και τα κεισε τ ου Χριστου μυστρια, τις η οικονομια της διπλης καταβασεως, τις ο λογος. απλως σωζει παντας επιφανεις, κακει τους πιστευοντας. То есть: «если он нисходит во ад, иди и ты с ним. Познай и там Христовы тайны: какая цель и какая причина двоякаго Его схождения? всех ли вообще явлением своим Он спасает, или и там только верующих?» |
| В летописи прихода часто упоминается участие немцев в ежегодном храмовом празднике. Как правило, в этот день служил архиерей с несколькими священниками. Регулярно совершали литургию владыки Александр, Павел и Марк. Регенсбургская пресса освещала эти события на своих страницах. Нельзя забывать о деятельности приходского совета, который в этот период вложил много труда и времени в сохранение и украшение храма. До середины шестидесятых годов богослужения совершались каждый воскресный день и на великие праздники. Число прихожан стабилизировалось, составив около 150-ти человек. Затем наступила естественная убыль. Имена старост, избиравшихся до 1995 г.: Павел Рихардович Штарке, Семён Ефимович Настюшенко, Герасим Дегтярёв и Недела Канчева, не жалевшая на нужды прихода ни сил ни собственных средств. Одна из дочерей о. Алексея, Валентина Алексеевна Чуйбе, долгое время исполняла обязанности казначея в то время, когда бюджет прихода беспрестанно сокращался из-за убыли прихожан. Добрую память заслужил многолетний регент церковного хора Иван Павлович Бартошек. С начала 90-х годов приход стал пополняться за счет волны переселенцев из бывшего Советского Союза. Новоприбывшие оказались в совершенно другой для них среде, где им надо было осесть, войти в новый ритм, привыкнуть к иным обстоятельствам и при всём том избежать духовного обезличивания. Произошло чудо! Формировавшиеся в годы воинствующего безбожия люди обрели в сердцах своих благодать веры и воскресили приход. При этом отрадно наблюдать большое количество детей среди прихожан. В 1998 г. обязанности настоятеля стал выполнять вышедший из среды новых прихожан Виктор Михайлович Вдовиченко, рукоположенный владыкой Марком. Отец Виктор за короткий срок обрёл доверие прихожан, о чём свидетельствует постоянно растущее число людей, посещающих богослужения. Под руководством талантливого музыкального педагога Наталии Николаевны Ляховецкой возродился и крепнет церковный хор. Вот уже несколько лет бессменно пользуется доверием прихожан, выбирающих его старостой прихода, Александр Арнольдович Егер. |
| Слушали на перекрестке дорог собачий лай и по нему определяли, откуда придет жених. Подслушивали под чужими окнами, взяв с собой при этом блин, испеченный утром в Рождество, или ложку кутьи: по отдельным словам из подслушанного разговора старались угадать свое будущее Подслушивали в риге или в саду, в обоих случаях около кучи мусора, вынесенного из дома в Рождество. Прослушивали зарезанную на Рождество свинью. Прежде чем слушать в поле и на перекрестке дорог, в доме ударяли кочергой по матице. Прислушивались к шуму жернова ручной мельницы, стараясь уловить имя жениха. В ночь под Новый год каждая девушка зачерпывала своей ложкой воду и выплескивала ее во двор: у кого в замерзшей воде окажется углубление, тот в наступающем году умрет. Перебрасывали также через ворота пару башмаков или лаптей; если перелетят оба башмака, девушка выйдет замуж скоро, если же один, то еще не скоро. В др. местах перебрасывали через ворота один башмак и по тому, куда повёрнут его носок, узнавали, в какой стороне живет жених. Особого внимания заслуживало гадание, которое сопровождалось пением, и именно пением т. н. подблюдных песен; это называлось также метать кольцо, хоронить золото. Те, кто хотел узнать свое будущее, клали свои кольца в блюдо или в шапку, которые затем накрывали платком. Над прикрытым блюдом пели особые песни, в большинстве случаев с припевом: Кому поем, да тому добром. Свят вечер! Кому выйдется, тому сбудется, Свят вечер! После каждой песни блюдо встряхивали и наугад вынимали из него одно из колец, не снимая с блюда платка. К владелице вынутого кольца и относилась спетая перед этим песня; содержание предсказывало судьбу. Была, напр., песня, которая сулила свадьбу: Звал кот кошурку в печурку спать: Там тепло и мягко и спать хорошо! Был и др. способ. Ставили на стол 4 блюда, прикрытых одним платком; в одно из них клали уголь, в другое кусок сухой глины из печки (это предвещало смерть), в третье – щетку (символизировало старого мужа), в четвертое – кольцо. Свою судьбу угадывали по тому, какой из этих предметов вынется. |
| Горшок, кувшин и др. сосуды широко использовались в народной медицине, в магических обрядах и гаданиях. У белорусов и малороссов сажали летучую мышь в просверленный новый горшок и закапывали его в муравейник; косточки из ее скелета впоследствии использовали в любовной магии. Согласно малороссийскому сборнику суеверий (1776), если посадить в горшок или в кувшин жабу и поставить в муравейник, то среди ее костей можно найти камешек, способный исцелить укушенное насекомыми место. У русских и белорусов при переходе на новоселье использовали горшок для того, чтобы перевезти домового на новое место. Русские переносили в горшке жар из старого дома, приглашая «дедушку» домового в новую избу; там высыпали угли в печь, а сам горшок разбивали и ночью закапывали черепки под передний угол. См. также: Глиняная посуда. А. Топорков Горыня, Дубыня и Усыня Три богатыря-великана русских сказок. Наделены сверхъестественной силой. Горыня захватывает целую гору, несет в лог и верстает дорогу или «на мизинце гору качает, горы сворачивает». Дубыня «дубье верстает: который дуб высок, тот в землю пихает, а который низок – из земли тянет» или «дубье рвет». Усыня «спёр реку ртом, рыбу ловит усом, на языке варит да кушает», «одним усом реку запрудил, а по усу, словно по мосту, пешие идут, конные скачут, обозы едут». Госпожинки см.: Успеньев день. Гостеприимство Радушие, склонность с радостью и удовольствием принимать и угощать гостей, охотно предоставлять кров путникам. Широко было распространено во всех слоях русского населения. В столичном, особенно московском богатом дворянстве гостеприимство принимало форму хлебосольства, когда за обеденным столом принимали званых и незваных, лишь бы они были «прилично одеты», и закармливали, потчуя, до полной невозможности есть и пить; на этом многие разорялись, «проедая» тысячи душ. Еще более широкие формы гостеприимство и хлебосольство принимали в среде поместного провинциального дворянства. Обычно гости даже из недальних имений приезжали на несколько дней, несколькими экипажами, с прислугой, и всем: лошадям, кучерам, лакеям и гостям, хватало места и пищи, хотя на комфорт в таких случаях не претендовали и нередко спали вповалку, на полу на расстеленных кошмах или сене. |
| Пропаганда Лубкова, по уходе его из места ссылки, началась с Воронежской губернии и, кажется, первее всего в его родном городе. «Здесь, по словам нашего сектанта, ему пришлось поработать вдоволь», и в конце концов не без успеха. Объявив себя «сыном светлого (sic) эфира», которому «вручены премудрость и власть по всей земле», – Лубков, благодаря увеличению своих последователей, нашел возможным восполнить число своих апостолов до нормального их числа, т.е. до 12-ти. В это время выбраны были также евангелисты и пророки. Но не обошлось дело и без противления славному сыну эфира, новому христу, со стороны вожаков хлыстовщины, – прежних пророков и христов, посмотревших на проповедь Лубкова, как на подрыв их авторитета и связанных с ним материальных выгод. Впрочем, сам Лубков, данными которого мы пользуемся, и в этом случае освещает означенное противление несколько иначе: он выставляет себя провидцем, умевшим при выборе своих сподвижников отличить зерно от шелухи и отбрасывавшим последнюю. Вот его подлинные слова по трактуемому предмету: «Приступили ко мне лжецы и чающие выгоды, говоря: возьми нас к себе; мы мудры и силы наши еще не истощали. Мы способны помочь тебе в строении нового города твоего. Но я отверг их с презрением, сказав: прочь, лукавые и мерзкие, Господь не нуждается в помощи: он силен и велик, и вы будете изгнаны из рода моего, и проклятие падет на вас и на весь род ваш». Лубков указывает и поименно некоторых своих противников. Это были: Иван Устинович (очевидно, упоминаемый выше), Мирон Петров, Герасим с своим Содомом (т.е. хлыстовской общиной), Трофим и другие. Самый конец автобиографии Лубкова покрыт искусственным туманом. После обличения новым христом упомянутых прежних христов и пророков, народ, уверовавший в Лубкова, как Бога, просил его показать свое «чудное строение города» т.е. явственнее изложить новоизраильское учение. «Но я, – повествует Лубков, – сказал, что пока не будет известна земля правды, где я мог бы водрузить семь столбов, оградить город стенами, дотоле не увидят его!». |
| Это был старец простой и почти совершенно потерявший от старости чувство слуха. Он даже и ногтем, по выражению того же историка, не касался эллинской учености. Зато, по своей необразованности и простоте, был послушным орудием воли царя. Цари на такое высокое место, прибавляет этот историк, и выбирают таких людей, чтобы эти беспрекословно подчинялись их приказаниям, как рабы, и чтобы не оказывали им никакого противодействия. (Григора. Кн. VIII, гл. 2 fin.) По–видимому, другого взгляда на этого патриарха держится историк Кантакузин. Он говорит: «Герасим исполнен был божественной благодати, отличался монашеским подвижничеством, хотя совершенно неопытен был в государственных и общественных делах». (Cantacuseni Historiae, lib. I, cap. 14, p. 67. Edit. Bonn.) Но этот отзыв согласен в существе дела с отзывом Григоры, ибо и этот последний не отвергает аскетических достоинств и благочестия Герасима и, подобно Кантакузину, считает его неподготовленным к общественной деятельности. Из времени патриаршества Герасима известно только то, что он в междоусобной борьбе двух Андроников: Старшего и царствующего, и Младшего, внука царского, домогавшегося престола, держал почему-то сторону внука (Григора. Кн. VIII, гл. 6). Об обстоятельствах смерти Герасима можно найти сведения у Григоры (Ibid.) Григора. Там же. Кн. IX, гл. 7. – Лебо не считает заслуживающими серьезн ОГо внимания известия Григоры о нравственном ничтожестве и революционных замыслах Исайи, он говорит: «Нужно помнить, что Григора отличается явным п Ристрастием: все приверженцы Андроника Младшего в его глазах люди нн на Что Не годные, злые и бесчестные, тогда как приверженцы Андроника Старшего, По его суждению, лица выше всякой похвалы». (Lebeau. Histoire du Bas-empire. Т. 19, pp. 358–359). Не спорим: Григора не беспристрастен, но, конечно, не в такой степени, как думает Лебо. В особенности Лебо не верит, чтобы Исаия возвращался на кафедру, сопровождаемый такой странной свитой, о какой говорит Григора. Он думает, что такой нелепой сцены не допустил бы новый император да и Кантакузин, друг нового царя, воспротивился бы ему, если бы он вздучат устроить что-либо подобное. |
| Синоду разсмотреть, и кого из них куда по способности определить надлежит, об оном представить в Кабинет». Вследствие этого разбора трое отпущены в Малороссию к отцам. Иван и Сергей Ростовцевы, Иван Дмитриев, Герасим Степанов, Антон и Иван Калмыковы остались в семинарии. Андрей Емельянов выпросился в киевския школы. Алексей Соловьев, Нестор Дмитриев и Федор Светлый отпущены в новгородскую семинарию. Протасов и Котельников – в Академпо Наук для продолжения образования. 530 Некоторые из воспитанников Феофановой школы приобрели известность на учёном, административном и других поприщах общественной службы. Богданов был учителем в московской академии и потом справщиком в московской синодалыюй типографии (1743 года). Г. Н. Теплов – с 1740 года переводчик, с 1741 года адъюнкт Академии Наук, для которой, по поручению президента её, бывшего его воспитанником, графа Разумовского, составил новый Регламент. Впоследствии был статс-секретарем при императрице Екатерине II и сенатором (1779 года). А. П. Протасов (сын рядового л. г. Семеновского полка) и С. К. Котельников (сын рядового л. г. Преображенского полка), продолжавшие учение в Академии Наук, были потом действительными членами её и Российской Академии – Степан Савицкий, придворный диакон, был законоучителем в академической гимназии, а с 1742 г. придворным проповедником. 531 Шереров биограф Феофана говорит, что лучшие из его воспитанников посылаемы были в разные места государства для учреждения школ и для обращения инородцев в христианство . 525 Федорович был прусский подданный и, судя по его фамилии, вероятно, происходил из онемечившихся прибалтийских славян; он служил некоторое время обер-аудитором флота, а в 1760 году принят в Академию Наук профессором юриспруденции существовавшего тогда при ней университета и здесь принадлежал к малочисленным сторонникам Ломоносова; из Академии уволен в 1770 году. (Десятое присуждение Уваров. наград, стр. 15. Спб. 1868). Между печатными письмами Феофана есть одно – к Генриху Готлибу Натцию, лютеранскому пастору в Петербурге – («при немецкой кирке за Зимним его величества дворцом». |
| Услышав от о. ректора Никодима о принятии меня в число студентов С.-Петербургской академии (его уведомил Ал. Ал. Орлов), я благодарил Господа тихо, без особенного восторга. Это может оттого, что я не сомневался почти в подобном распоряжении Св. Синода... Устрой, Господи, новый путь мой! Поддержи меня на нем, подкрепляя волю Твою благодатию спасительною!.. Подъезжая к Перми и выезжая, видишь ельники на довольно значительном расстоянии. Город Пермь обстроен довольно чисто; каменных, впрочем, домов менее против Екатеринбурга; он расположен на скате пригорья. Церквей в нем пять только 241 . 25–31 июля. В продолжении сих чисел ехали благополучно и почти безостановочно. Дети занимались: то чтением, то переводом. Миновав грань Пермской губернии, усматриваешь значительную перемену не только в природе, но и в самих жителях. Губерния Вятская показалась мне более плодоносною. Плакучие ели и изредка сосны тянутся и окаймляют дорогу. На каждых почти 10-ти верстах видишь речки и ручейки. Церкви крыты железом. Вотяки придорожные 242 – славные пахари, но незаметно в них ни сметливости, ни расторопности, свойственной ямщикам Сибирских губерний. Смотря на леса дремучие, вековые, я мысленно переносился на милую родину, по временам грустил и тосковал, облегчая свою скорбь мольбою слезною. К кому обращаться страдальцу с изъявленным сердцем, как не к Творцу? Разве земное что может утешить ищущего небесного? Понесши столько потерь, перекалившись столько в горниле опыта, на захочешь привязываться к земному, искать тленного, обманчивого: нет, сердце ищет небесного, себе свойственного, родного из другого мира; ищет и находит его только при сближении с небом в мольбе. Как восхитительны эти минуты – беседы с Богом! Воззвал я ко Господу, всегда скорбети мне, и от нужд моих изведе мя: и, повел бури, и ста в тишину и умолкоша волны его ( Пс. 106, 48, 49 ). Выезжая из Вятской губернии, замечаешь перемену в растительном царстве природы. Вместо елей островерхих, конусообразных глаз усматривает нередко ветвистые, крепкоствольные дубы, вместо глиняных тучных пластов – глина с песком замечаешь орешники, липы и вязы. |
| Высокие шапки московских бояр, шившиеся из самого лучшего меха с шеи (горла) животных. Горница В русском жилище и, прежде всего, избе парадная комната, чистая половина, летняя гостиная без топки печей, которые если и были, то выходили в горницу задней или боковой стороной. От слова «горний» – высокий, возвышенный: в средние века горницу располагали на втором, жилом этаже постройки, над подклетом. Городки (рюхи, чушки) Популярная русская народная мужская игра: на кону, игровой площадке, в виде определенных фигур («колодец», «пушка» и т. д.) группами выставлялись «рюхи», короткие круглые палочки, а игроки, по очереди кидая с дальнего расстояния длинные деревянные биты, должны были выбить их с кона. Городня Укрепление из сруба с землей, крупным песком и пр.; также вообще сваи, устои. Горшок (кувшин) Наиболее ритуализованные предметы домашней утвари. Связаны с символикой печи и земли; осмысляются как вместилище души и духов. Наиболее активно использовались в обрядах, связанных с культом предков, в частности в похоронных обрядах. Важнейшей особенностью горшка, кувшина и посуды в целом является их антропоморфизм, что проявляется и на уровне лексики (горло, ручка, носик и т. п.), и в том, что посуде приписываются рождение и смерть (зачин загадки-притчи XVII в. о горшке: «Взят от земли, яко же Адам.»). Параллелизм между судьбой человека и горшком проявляется в обрядах битья посуды, отмечающих переломные моменты в жизни человека (рождение, свадьба, похороны), а также во фразеологии и поверьях. В Гомельской обл. полагали, что если горшечник проедет по селу на Святках, то девушек не будут брать замуж, поэтому они крали у него горшки и били их, «чтобы не сидели девки, как горшки»; каргопольское «ломаный горшок» (о брошенной жене), ростовское «девки – посуда аховая: и не увидишь, как разобьется» и т. п. В Малороссии горшки (и посуда) различались по «роду» и «полу». В Харьковской губ., покупая новый горшок, его постукивали и прислушивались к звуку. Если звук глухой, то это горшок – борщ в нем не будет удаваться. Если же звук тонкий, звонкий, – горщица, все сваренное в нем будет вкусно. В Подольской губ. воду для купания мальчика грели в кувшинах, а для девочки – в горшках; в Киевской губ., наоборот, воду для девочки грели в кувшинах, «шоб стан тоненький був». |
| Филологические труды Павского были по достоинству оценены и публикой, и критикой, и нашим ученым сословием. Академия наук увенчала книгу Павского полною демидовскою премией; кроме того, при издании «Русского словаря», она часто обращалась к нему за советами, как к знатоку языка и, наконец, включила его в число своих членов. Превосходный перевод книг Ветхого Завета, теперь отчасти известный публике (он печатается по частям в «Духе Христианина»), доставил Павскому много неприятностей. Вот по этому делу несколько интересных подробностей: бывши в академии профессором еврейского языка и литературы, Павский переводил с еврейского языка на русский Библию, книгу за книгой. Студентов интересовал этот перевод, и они записывали его за профессором. Когда составилась полная Библия , студенты, воспользовавшись данным им правом литографировать лекции, налитографировали русский перевод Библии (собственно учительных и пророческих книг Ветхого Завета), считая это дело ученым, а не церковным, и притом, можно сказать, домашним, как учебное пособие для классических занятий. Несколько экземпляров послано было в подарок в Москву и Киев. Это было в 1841 году. В начале следующего года, неизвестный ревнитель веры, безъименным письмом, отправленным по почте, встревожил некоторых начальственных лиц духовного ведомства представлением опасности, какая может произойти от этого перевода, будто бы неверно или неточно передающего некоторые места из Ветхого Завета. Академии сделан был запрос: с чьего позволения и одобрения сделан и издан этот перевод? Так как общая молва приписывала его Павскому, то положено было допросить его об этом, а митрополиту Ионе поручено было сделать ему духовное вразумление. В тоже время составлен был, под председательством волынского архиепископа Никанора, комитет для отобрания розданных экземпляров литографированной Библии и для допроса их владельцев. Комитет не нашел в этом деле ничего ни преступного, ни опасного для Церкви. Между тем, вследствие возбужденного вопроса о переводе Библии на русский язык, наиболее образованными и предусмотрительными людьми предложено было мнение, чтоб, уничтоживши литографированный перевод Ветхого Завета, сделать новый, подобно тому, как сделан был перевод Нового Завета библейским обществом 10 лет назад. В мнении предполагалось издать его с краткими толкованиями, согласив, по возможности, с переводом 70-ти. Но в ту пору нашли предложение это излишним и даже опасным. – Слава Богу, что хоть для нашего времени эти страхи потеряли свое обаяние, и мы можем безбоязненно читать всю Библию в русском переводе. |
|
|
